Мэри Кайе
Дом теней
Глава 1
Тяжёлые парчовые шторы шевельнулись от лёгкого ветерка, одна из складок задела угол туалетного столика и опрокинула лак для ногтей.
Слабый звук его падения разбудил Дэни, вырвав её из тяжёлого кошмара: она бежала по пустынной дороге, ничего не видя из-за густого тумана и моросящего осеннего дождика. И прижимала к груди маленький запечатанный конверт. Иногда ей удавалось уловить в шуме дождя совсем иной звук: шаги того, кто её преследовал.
Она ловила взгляд этого человека, когда останавливалась и оборачивалась. В первый раз это был мистер Ханивуд, она узнала узкое сухое лицо старого адвоката и короткое хриплое покашливание. Потом это была полная пожилая женщина в твидовом костюме, тяжело шагавшая по грязи, или какой-то человек с Востока, темнокожий, в белых развевающихся одеждах и феске — или это был тюрбан? Но никто из них не в праве был её преследовать, она не позволит им себя догнать. Это вопрос жизни или смерти…
Флакон с лаком для ногтей упал, и Дэни проснулась.
Она села в постели, все ещё не придя в себя после кошмара, и очень удивилась, очутившись в совершенно незнакомой комнате. Потом остатки сна улетучились и она вспомнила, что она уже не в доме своей двоюродной тётушки, а в лондонском отеле «Эрлайн».
Вчера в Маркет-Лидоне было туманно и сыро, как поздней осенью. Но здесь, в Лондоне, в это сентябрьское утро казалось, что лето все ещё продолжается. Хотя было ещё очень рано и город только пробуждался, небо за окном сияло синевой.
Шторы, вчера полностью задёрнутые, были частично открыты и пропускали в комнату слабый утренний луч, который освещал беспорядочно разбросанные картонные коробки, чемоданы, пакеты в китайской шёлковой бумаге и новую сумочку — подарок тёти Хэрриет — в которой, кроме всего прочего, лежал недавно оформленный заграничный паспорт.
Все проблемы, связанные с путешествием за границу, Дэни уладила вчера вечером, и теперь ей оставалось купить соломенную шляпу, купальник и какоенибудь средство от тошноты и познакомиться с сестрой отчима, миссис Бингхэм. Раньше она никогда её не видела, но со вчерашнего дня жила в том же отеле. Миссис Бингхэм тоже собиралась лететь на Занзибар самолётом «Зеро-Зефир» авиакомпании «Грин Зеро Лайн».
Лондон — Неаполь — Хартум — Найроби — Момбаса — Танга — Пемба — Занзибар…
Дэни снова вздрогнула. Восторг неожиданно сменился странным чувством неудобства, настолько назойливым, что она быстро обернулась, почти уверенная, что позади стоит кто-то незнакомый. Но ничто не шевелилось, кроме штор, которые тревожил лёгкий ветерок; и конечно же, в комнате никого не было. Никто за ней не наблюдал! Это всего лишь последствия глупого сна…
Дэни Эштон окончила школу примерно год назад, но это был её первый глоток свободы. Как дочь своей матери, она могла бы вести беспорядочную жизнь, полную увеселений, но до сих пор Дэни жила очень тихо и незаметно. Её мать, в настоящий момент именовавшаяся Лоррейн Фрост, была женщиной необычайной красоты, коллекционировавшей мужей, как кинозвезда. Единственная дочь Дэни осталась ей как воспоминание о первом муже, Даниэле Эштоне.
Лоррейн никогда не испытывала материнских чувств, а Даниэля, исследователя и охотника, больше интересовали антилопы и истоки Амазонки, чем отцовские обязанности. Он встретил свою смерть в непросвещённом племени южноамериканских индейцев, когда Дэни было три года. Лоррейн практически тут же вышла замуж за Двайда Клифорпа, миллионера из Чикаго, и отдала маленькую дочку незамужней тёте Хэрриет Хендерсон.
Мистер Клифорп, любитель гольфа и подводной охоты, долго не задержался, как и следующие два отчима; последним же был писатель Тайсон Фрост. Ни один из мужей Лоррейн не проявлял должного интереса к падчерице, поэтому визиты матери были очень короткими и только нарушали привычное течение жизни в Глиндарроуве, большом доме красного кирпича в Хемпшире. Тётушка Дэни жила уединённо, не интересуясь происходящем за стенами поместья.
Тётушка Хэрриет не одобряла прогресс и послевоенный мир. Она также очень не одобряла эту поездку на Занзибар, но была не в силах остановить Дэни, поскольку не являлась её официальным опекуном. Кроме того, в девушке внезапно проснулась тяга к независимости.
Дэни очень обрадовалась идее поехать за границу, где у Тайсона был собственный дом. Она игнорировала все предупреждения тётушки, отказалась провести в её доме последние три дня и даже не захотела, чтобы её проводил Твисдон, строгий пожилой тётушкин дворецкий.
Дэни твердила, что она в состоянии позаботиться о себе сама, а если нет, то чем раньше начнёт этому учиться, тем лучше. Во всяком случае, Лоррейн посоветовала ей остановиться в «Эрлайне», поскольку там будет полдюжины людей, собирающихся на Занзибар отдохнуть в Кивулими, и все полетят тем же самолётом. В числе её знакомых были сестра Тайсона, Августа Бингхэм и её подруга и компаньонка мисс Бейтс; маркиз ди Чиаго, который обожал играть на бегах и гонках (и неважно было, кто участвует: лошади, собаки, автомобили или яхты); Амэлфи Гордон, хорошая знакомая Лоррейн, и её американский жених, мистер Холден, занимавшийся издательским бизнесом. Они собирались пожениться накануне отъезда и совместить приятное — медовый месяц на Занзибаре — с полезным — обсуждением нового романа Тайсона. С ними ехала и секретарша мистера Холдена, мисс Китчелл.
«Кто-нибудь из этих людей, — писала Лоррейн, — обязательно присмотрит за Дэни».
— Если речь идёт о миссис Бингхэм или мисс Бейтс, возможно, они действительно за тобой присмотрят, — недоверчиво твердила тётя Хэрриет. — Но вот маркиз? Как это могло прийти в голову твоей матери? Все из-за жизни за границей: все иностранцы славятся своей небрежностью. И никому в голову не придёт доверять миссис Гордон! Я слышала, что она… Ну ладно, не важно. Но я считаю, она не годится в компаньонки молодой девушке. К тому же, она уже несколько раз была замужем и разводилась…
— Не думаю, что это достойный аргумент против неё, — с печальной улыбкой заметила Дэни. — А как же Лоррейн?
— Это совсем другое дело, — отмахнулась тётя Хэрриет. Она твоя мать, и к тому же из Хендерсонов. Я бы хотела, чтоб ты не называла её Лоррейн. Ты же знаешь, мне это не нравится.
— Да, тётя. Но ты знаешь, как ей не нравится, если я зову её как-нибудь иначе.
Тётя Хэрриет сменила тему.
— Тебе предстоит нелёгкая дорога. Самолёт «Грин-Зеро Лайн» летит только до Найроби, тебе придётся провести там ночь в отеле, а на следующий день пересесть на другой самолёт. Может случиться все, что угодно. Недавно в Найроби был бунт.
— Да, тётя. Но Лоррейн… извини… мама сказала, что секретарь Тайсона, Найджел Пойнтинг, нас там встретит, поэтому я буду в полной безопасности.
— Пойнтинг… Я с ним встречалась. Два года назад он приезжал сюда с твоим отчимом. Ты ещё училась в школе. Большой лицемер. Больше похож на учителя танцев, чем на секретаря. Все время жеманничал и хихикал. На него совершенно нельзя положиться.
— Извини, тётя.
Старая мисс Хендерсон вынуждена была прекратить бессмысленные нападки, и Дэни — наивная, романтичная и восторженная — укатила в Лондон без сопровождения. Забронировав номер с ванной и балконом в «Эрлайне», она окунулась в атмосферу театров, покупок и свободы.
У неё было поручение от Лоррейн, которая просила позвонить адвокату Тайсона, мистеру Ханивуду, в Маркет-Лидон в Кенте, и забрать какой-то документ.
«Вот адрес, — писала Лоррейн. — Это его дом, а не офис, поскольку он вышел на пенсию. Надеюсь, это не слишком обременительно для тебя, дорогая. Конечно, это нужно бы поручить Гасси Бингхэм или её милой подруге, поскольку они живут почти в двух шагах. Но Тайсон говорит, что на Гасси абсолютно нельзя положиться, потому что у неё никудышняя память и она все время сплетничает. Поэтому он просил, чтоб это сделала ты. Надеюсь ты не против, малышка. Тайсон написал мистеру Ханивуду, что ты зайдёшь к нему днём двенадцатого числа примерно в три часа. Он все для тебя приготовит. Ты же не забудешь, дорогая?»
Дэни пришлось поехать в Кент, но днём она собиралась пойти в кино, а вечером в театр. Поэтому она позвонила мистеру Ханивуду и перенесла встречу на одиннадцать утра. Это было вчера. А сегодня последний день. В самом деле последний день. Завтра она улетит на Восток — на Занзибар!
С тех пор, как Лоррейн вышла за Тайсона Фроста, Дэни мечтала поехать на Занзибар. Она прочесала все местные библиотеки и тратила все карманные деньги на книги об острове: «Принцы Зинджа», «Остров Гвоздики» и множество прочих. Эти книги рассказывали о великом Сейиде Саиде, имаме Маската и первом султане Занзибара; о таких вещах, как подземные родники, которые по рассказам брали своё начало в дебрях Африки; о дворце Дунги; о священных барабанах Занзибара; о легендарном сокровище, закопанном Сейидом Саидом в Бет-эль-Расе; об ужасах работорговли и пиратских набегов; о шабашах ведьм на острове Пемба и доме дьяволов, джинов и колдунов.
Европейцам на Занзибаре не разрешалось владеть землёй, но дедушка Тайсона — неугомонный путешественник и искатель приключений — давным-давно оказал услугу великому Саиду и в награду получил право аренды Кивулими на сто пятьдесят лет. Визиты Тайсона туда были редкими и непродолжительными, но в тот год исполнялось семьдесят лет со дня смерти Эмори, и Тайсон решил написать книгу о жизни этого великого персонажа и тех временах. Он приехал туда с женой, личным секретарём и кучей гостей. И мечты Дэни, наконец, сбылись.
«Далеко я уплыву к Занзибару моему…»
Дэни соскользнула с постели, напевая вполголоса отрывок из песни, которая была популярна, когда она училась в четвёртом классе. И вдруг что-то зашевелилось в другом конце комнаты, она замерла и от страха прикусила язык.
Это оказалось всего лишь её отражением в зеркале.
Она показала ему язык, подошла к туалетному столику, взяла новую сумочку крокодиловой кожи и принялась искать листок, на котором записала расписание автобусов в аэропорт. Его там не было, и она полезла в один из ящиков. Потом вдруг вспомнила, что он остался в кармане плаща верблюжьей шерсти, который она предыдущим вечером оставила в холле и забыла забрать. Надо будет не забыть взять его после завтрака.
Вдруг снова что-то заставило её нервно подпрыгнуть: странные шлёпки в коридоре. Через минуту она поняла, что это были утренние газеты. Мальчик, который их разбрасывал, прошёл беззвучно, поскольку на полу лежал толстый ковёр. Дэни не понимала, почему в то утро она так нервничала, раньше с ней никогда такого не случалось. Возможно, это чувство напряжения знакомо каждому, кто впервые оказывается предоставленным самому себе. Если так, Дэни надеялась, что это ненадолго!
Она выждала несколько минут, пока мальчик пройдёт весь коридор, и подошла к двери. Чай принесут по крайней мере через полтора часа, за это время она успеет прочитать газету.
В коридоре было тихо и пусто, на полу лежал пышный ковёр, а возле белых с золотом дверей стояла свежевычищенная обувь и лежали утренние газеты. Дэни осторожно подняла одну из них. Первое, что она увидела, был броский заголовок: «Убийство в Маркет-Лидоне». Она раскрыла газету и нахмурилась. Маркет-Лидон? Там, где она была вчера! Маленький пригород, где…
Вдруг она услышала резкий щелчок за спиной и обернулась, но слишком поздно. Сквозняк захлопнул дверь, и она осталась в коридоре без ключа.
Дэни бросила газету и тщетно принялась толкать дверь. Но пружинный замок оставался равнодушен к её усилиям. Она повернулась и беспомощно оглядела пустынный коридор. К счастью, там никого не было, но звонка тоже не было видно; и вряд ли она могла им воспользоваться, поскольку на звонок мог прийти мужчина.
Впервые Дэни пожалела, что купила этот прозрачный и слишком дорогой пеньюар. Нейлон и кружева были очаровательно фривольны, но их целью было скорее обнажить, чем скрыть, и она отлично сознавала, что с таким же успехом могла бы выйти абсолютно голой. Ну почему же, почему она выбросила свои плотные ночные рубашки с высоким воротником?! Тётя Хэрриет считала их единственным удобным и скромным ночным нарядом. Если бы знать…
В этот самый неподходящий момент она услышала шаги на лестнице в двадцати футах от себя.
Несмотря на толстый ковёр, ясно были слышны неровные шаги, их сопровождал невнятный мужской голос, тихо напевавший ту же самую песню, которая недавно пришла в голову Дэни.
— Я хочу уехать — без билета… — декламировал мужчина на лестнице. — Путешествовать на корабле. Пусть мои несчастья… растворятся!
Поющий остановился на ступеньках и что-то на них уронил, возможно, шляпу.
На Дэни снизошло вдохновение, рождённое отчаянием, и она, подняв упавшую газету, отделила первую страницу «Дейли Дон» как раз в тот момент, когда пришелец одолел ступеньки и повернул в коридор.
Он оказался высоким растрёпанным молодым человеком в вечернем костюме и съехавшем на бок галстуке. В руках он держал весёлой раскраски воздушный шарик и большую пушистую игрушечную кошку с розовой лентой на шее. Тёмные волосы были в жутком беспорядке, несмотря на его явно праздничный вид в глаза бросалась неопределённая атмосфера того, что старшее поколение называет беспутностью.
Некоторое время он постоял, слегка покачиваясь и рассеяно глядя вперёд, и вдруг заметил Дэни.
— Ну и ну! — сказал молодой человек с акцентом, который выдавал американца. — Это же надо!
Он подошёл поближе, и когда до него дошла вся прелесть ситуации, им овладело безудержное веселье. Он стоял перед ней и смеялся до слез, а Дэни свирепо щурилась на него, как злой котёнок, разъярённая, покрасневшая и беспомощная.
— Тише! — прошипела Дэни. — Вы всех разбудите! Знаете, который час?
— Три часа ут…тра. Я танцевал всю ночь! — невнятно пропел молодой человек приятным баритоном и тряхнул головой.
— Похоже, так и было, — свирепо прошипела Дэни. — Но сейчас шесть утра, и я хочу попасть обратно в номер. Что вы стоите и смеётесь! Сделайте что-нибудь! Принесите мне запасной ключ! Вы что, не видите, что я не могу войти в комнату?
— Прекрасно вижу, — хмыкнул молодой человек. — Позвольте сообщить вам, что ничего смешнее за прошедшие дни я не видел. Нет, сэр! Как жаль, что вам не нравятся газеты меньшего размера, но кто я такой, чтобы критиковать и придираться? Давайте посмотрим, возможно, это «Таймс». Нет, позвольте сказать, вы мало похожи на даму, которая читает «Таймс». Нет, я бы сказал…
— Вы можете не шуметь? — перебила его Дэни, окончательно выйдя из себя. — Если вы не собираетесь мне помочь, убирайтесь вон! Нет… Нет, не делайте этого! Ради бога, принесите запасной ключ.
— Ну конечно, — сердечно заверил её молодой человек. — Я сделаю все, что вы скажете. Вот, держите…
Он протянул ей воздушный шарик и белую кошку, Дэни, пытаясь взять их, чуть было не уронила страницу «Дейли Дон». В результате шарик взлетел к потолку, а белая кошка упала на пол.
— Что вы наделали! — укоризненно воскликнул молодой человек. — Вы уронили Асбеста. У вас нет ни капли жалости к бессловесным животным. Возможно, он и мягкий, но это не значит, что его можно все время бросать на пол.
Он поднял кошку и левой рукой принялся рыться в карманах жилета.
— Не торопите меня. Я знаю, он где-то есть. А, вот он! Мадам — нет… Нет обручального кольца. Это хорошо. Мисс — ваш ключ.
Вежливо поклонившись, он протянул ей ключ от двери.
— Но это не мой ключ, — раздражённо фыркнула Дэни, готовая заплакать. — Это ваш!
— Да, так оно и есть! Откуда вы знаете? Очень умная девушка. Наверное, вы действительно читаете «Таймс». Жаль. Ладно, я кое-что вам скажу. Вы не можете стоять здесь на всеобщем обозрении, это неприлично. Кроме того, вы будете меня проклинать. Я живу вон в той комнате; думаю, вам лучше подождать там, пока я найду кого-нибудь, чтобы открыть вашу дверь. Хорошо? Не обращайте внимания: девиз моей семьи — «Не давай простаку ни единого шанса». Пошли.
Он пересёк коридор, мурлыкая под нос, и после пары безуспешных попыток открыл дверь номера напротив.
— Вот мы и дома, — сказал он удовлетворённым тоном человека, который только что справился с невыполнимой задачей. Входите. Мы, Холдены, весьма гостеприимны. Чувствуйте себя как дома. Если найдёте здесь что-нибудь полезное, типа одеяла, банного полотенца или халата, не стесняйтесь, берите. Комната в вашем распоряжении. Я скоро вернусь.
Он исполнил старомодный глубокий поклон, чиркнув белой кошкой по полу, и ушёл.
Дэни подождала, пока он скрылся из виду («Дейли Дон» не прикрывала её спину), но едва стало безопасно, бегом пересекла коридор и оказалась в его комнате.
Там было темно, поскольку шторы все ещё оставались задёрнуты. Она включила свет и увидела, что кровать аккуратно заправлена и на ней лежат две пижамы. На спинке стула висел зелёный халат, и она с благодарностью его надела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22