— Я не вижу ее, — произнес он.— Она плывет под водой. Но вы скоро ее увидите, минуты через три-четыре, она появится внезапно, здесь, перед нами...Дрожа, Эмануэль надел второй башмак. Поправил газету на голове и с трудом встал.— Грехи старости! — произнес Бельдиман больше для себя. — Хорошо сказал тот, кто сказал: не имей детей на старости лет...Эмануэль стоял рядом, внимательно слушая.— Это ваша дочь? — спросил он.Бельдиман удивленно поднял на него глаза и улыбнулся.— Так считают люди, — сказал он. — И мне тоже приятно так думать...— Ее величают Царицей, — прибавил Эмануэль, пытаясь улыбнуться.— Да, — серьезно ответил Бельдиман. — Она царственно прекрасна и ничего не боится, да что толку! Ведь живет она на том свете...— Я должен идти, — вдруг сказал Эмануэль.— На том свете, — повторил Бельдиман, словно про себя.— Я очень рад был вас встретить, — сказал Эмануэль, собираясь уходить. — До свидания!Но он уже увидел ее: она плыла необычайно быстро метрах в двадцати от берега. Кровь застыла у него в жилах, он не осмеливался сдвинуться с места. Он и не заметил, как снял с головы газету и бросил ее себе под ноги. И тут он понял, что ждет ее, что он счастлив, и улыбнулся ей, но девушка, встретив его взгляд, отвела глаза в сторону, безразлично, отстраненно, словно не узнавая. А несколько мгновений спустя все ее лицо озарила широкая улыбка и она принялась махать рукой туда, где кончался мол.— Адина! — крикнула она. — Адина!..
Чикаго, март 1959 года.

1 2 3 4