Они тут же украли бы у меня Бессмертие!
Я могу еще многое вам рассказать, еще более возвышенное, словами и музыкой… да уж, подходящее время для раздумий, подходящая музыка для сопереживаний, когда вы купите «Феерию»!.. но не все сразу! оставьте на потом! обжоры! у вас слишком маленькие головы… лобики слишком низкие… и ваш гнусный способ читать… вы не запоминаете и слова из двадцати… вы устало смотрите вдаль… вы не художник, как Жюль… вот он запоминал то, что видел! доказательство? ляжки Арлетт, ее сиськи, нежные изгибы ее тела, ее расслабленные кисти рук… потягивание львицы… но даже чертовому калеке, бешеному псу я бы отдал Арлетт скорее, чем Дароносице из Академии! Я нахожу в вас еще один страшный недостаток: врожденная жадность… вы перешерстили книги друзей… вы полностью разграбили поэтов, они же могут погибнуть!.. О, появилось жгучее желание умереть… но не ради вас! Я хочу умереть ради Бебера, Кочанчика, Вальби, всех бездомных котов, и ради Сары, моей любимой кошечки, ради животных с фермы… Мой стиль вас задевает? а моя пеллагра и шелушащаяся от сухой гангрены мошонка? вы думаете, что вы вечны? Ах, я вижу, как вы рассматриваете в зеркало свою дырку в жопе!.. Я вызываю у вас отвращение? Я веду себя, как животное?… может быть, вы скульптор, как Жюль? Стану ли я? стану ли я когда-нибудь таким же? Вы, с гипсом в руках, вы, наверное, из тупика Трене?… тайная золотая жила Жюля? вы тоже хотите разложить Лили под зеленым рожком Ауэра?… Вы бы встретились с этим излучением, и с вами было бы все кончено!.. Старость, молодость, вы посередке!.. негр Геркулес в непристойной позе!.. Это роко-вой наплыв вдохновения! Люлли, Куперен, они творили именно так!* но вы ничуть не разбираетесь в глине! еще меньше в песчанике и гипсе!.. вы, вы закончите дни свои на слизистых отварах, на сарсапарели, на «четырех травках»!..* с наперстянкой «1:100»… на классических микстурах… и помрете скучной приличной смертью!
Я знаю золотую жилу Жюля! Я видел там тетушку Эстрем, Сибуара и малыша Лео!.. Я видел там Клеманс!.. Я дал деру, а то бы не спасся!..

Вам тоже нужно спасаться побыстрее!..
Я вам отдам всю музыку, куплеты и припевы.
Ты увидишь прекрасно одетых людей,
Увлеченно кружащихся в вальсе костей!
Над погостом приюта «Послушных Детей»!
Сначала вы будете стесняться!.. правая нога поднята!.. потом, однажды!.. Это похоже на «вальс-лансье»…* Я не сразу заиграю свою музыку! а то вы подумаете, что все дозволено! Вы мне перевернете тачку, свернете вилку колеса. Перевернете вверх дном чемодан! «Сибуар, Ларангон! Вперед!» – как вы бы сказали! Снова путешествие! Ашер! Лук-порей! Нет! чтоб вы еще раз лепили Арлетт! ладно! достаточно! Посмотритесь на себя в зеркальце! такой же Жюль! Обозрите свои потери! вы не доросли до героя! вы перестали быть на него похожим! нет! хватит о войне 14-го! хватит о ней говорить! я вам уже показал ключ! «соль мажор»! Итак? Если я буду вас баловать, вы меня обольете помоями! еще хуже, чем Жюль! вонзите в меня длинные иглы своей клеветы! вы бы содержали моего Бебера, покупали бы ему бифштексы? Нет? он бы выцарапал мне глаза!.. синица тоже! нет никого хитрее синицы в воздухе и птички Лили, которая прилетает повидаться с нами каждое утро… О! Я трепещу перед соль! ми!.. соль!.. соль!.. вы ничего не боитесь? конечно! вас нельзя баловать! вы бы с радостью оклеветали героев! заключенных! умирающих! нет, я вам не отдам свою музыку! все мои адажио! вы стали бы непереносимы!.. Я аккомпанировал Жюлю, всегда только левой рукой… я говорил вам… только левой… он же прекрасно играл на рожке!.. я вам уже рассказывал… я не мог играть обеими руками, а то бы он возненавидел меня еще больше!.. он-то перебирал обеими! ими же он лепил дамочек!..
– Уходи! – гнал он меня! – Отойди! Не мешай!
Я подвожу итог… обобщаю… это стиль «Дайджеста»… для людей, у которых есть время прочесть только тридцать страниц выжимок… оно появится! с избытком!.. это необходимо! они несут хренотень шестнадцать часов из двадцати четырех, они спят и в остальное время совокупляются, так как же у них найдется время, чтобы прочесть сто страниц? а посрать, я позабыл! а еще и рак, которого эти цирковые акробаты ищут в своей жопе, вывернув голову? «Дорогая дырочка! Дорогая дырочка!» А еще те, которые регулярно онанируют! представляя себя в похотливых объятьях, портят себе кровь! часами! в темных залах киношек! вдыхая ядовитые пары красилен! похожие на приведения вампиров, умерших в двадцать лет! на тех, кто выползает из Пещер, дикие, заросшие! автобус, в который они садятся, больше не спасет их от преследования!
Я, я собираюсь повысить в ваших глазах ценность Литературы! Я громогласно предупредил вас об этом! не все же радости Жюлю! и его клиентам! его моделям, я сделаю их розовыми! его модели! не желтыми или зелеными! Жюль и его модели! весь его ящик-тележка полон мочи!
– Сегодня меня донимают культяпки!
Ай! Ай! он их себе нарочно щиплет! чтобы девушки его щупали…
Его ставни всегда слегка прикрыты… никогда не прикрыты полностью… конечно, любопытные косятся… отводят глаза… это сложно: молоденькие девушки и трепет плоти… почему они возвращаются?… ставни висят косо, заметьте!.. нужно было бы… Господи, что за нахал!
– Не поднимайтесь к Фердину наверх! Не поднимайтесь к нему, мои овечки! Он вас загонит в угол! Он вас съест! Это людоед!..
– Я никого не загонял! Это же он стольких лапал, тискал, лупил и даже более того!
Я мысленно собираю все неприятности, все то зло, какое он мне причинил… Я вам обо всем расскажу в первом томе, часть в прозе, часть в музыке… Если мое бедное тело трясется, я раскачиваюсь из стороны в сторону и жалобно поскуливаю, то это не от выбранного мною жанра, поверьте! это от физической зависимости, от материальности мира, от слишком частых напоминаний о вещах и тому подобном… «Феерия» – это красиво, это Слово! но вещи и все остальное! счет за газ! за телефон! Получив гонорар, я больше никогда ничего не буду писать!.. я даже не буду откладывать деньги!.. даже на покупку виллы в Сен-Мало! потому что как только туда приедут две служанки, которые будут открывать двери, как только я куплю два велосипеда… какие начнутся толки, пересуды! Издательство «эНэРэФ»* меня достало… они хотят три… четыре тома! и музыку! с моей бедной разбитой башки! Им не хочется «Дайджестов»!.. хрустящих журналов типа «Констелласьон»!* пятьсот пятьдесят пять страниц по тридцать строк.
– Перескажите мне «Путешествие» в двадцати словах!.. и с фотографиями!
Я сокращаю! Обрубаю! Выбросьте криминал! Должны быть Вовенарг, Лабрюйер, читатель хочет двадцать пять строк и в придачу красотку в высоких сапогах и прозрачном нейлоне! телесного цвета! Вот вам их вкусы!
Арлетт смогла бы мне немного помочь! бедный я бедный лирик, флейтист-комик! Как только меня терпит молодое поколение! У меня есть время подумать о Жюле, но если я вам расскажу о нем все, Исполнительный суд этим воспользуется и наконец-то перевернет мои песочные часы.
– На небесах мы станем другими! Монмартр взорвется! все заминировано!.. От Батиньоль до Дюфайель!
Я вам передаю слова Жюля…
Он знал все… предусмотрел все… у него были невероятно крепкие связи в высоких кругах… Исполнительный суд под его каблуком! Одно слово Жюля, и они меня выбросят… даже отсюда, сейчас же… отсюда, где я гнию!.. они снова возят тележку!.. и снова дразнят меня вдесятером, впятнадцатером!.. катят дальше, чем в Ашер! или заставляют биться головой о стену! Здесь, в моей канаве! между двумя и тремя часами! Они пользуются посещениями! они довели до безумия 116-го… Я его увижу завтра на носилках… носилки накрыты плотной простыней… Они уносят его в морг… он был для меня загадкой, этот 116-й, он поверял свои жалобы Небесам… чем больше у него было обид, тем сильнее он радовался! Небеса обслуживали его!.. Для меня это было бы еще одним унижением. Я, конечно, более известен, чем любой мистик!.. Я никогда больше не увижу ни тетушку Эстрем, ни Клеманс, ни храбреца Тото!.. Хорек никогда не пробьет стену! Если бы он пробил ее одним точным ударом, я бы мог закончить свой труд!.. но он никогда ее не пробьет.
Я его пристыдил в лазарете.
– Ты себе только лоб ободрал, дрянь ты этакая!
Я показываю ему его рану…
Я потерял семь поэм! Семь! Там, наверху, в мусорных баках Гавено!.. семь поэм, семь взлетов души моей, посланий, которые могли бы возносить людей на Небеса, целый век! и вот! бешенство иконоборцев! Страшный Суд в песочных часах! Семь неоценимых поэм! Я не слишком жалуюсь! Я не осмеливаюсь больше! Чтоб тетушка Эстрем, Клеманс и малыш Тото приглушили мои жалобы! они готовят месть!
Чтоб им ответить! Извините!
Я прицелюсь в глазенки!
И вышибу прочь!
Жюлю, о котором я разглагольствую.
Твою подлую душу
отправлю в сортир!
Ты увидишь прекрасно одетых людей,
Увлеченно кружащихся в вальсе костей!
Над погостом приюта «Послушных детей»!
Я смягчаю… умеряю свой пыл…
– Повторяйте точно, в ритме «Дайджеста»! и держитесь за голову обеими руками!
Они меня смешат, «эНэРэФ»! А как насчет «Интерната»? в сто слов? Ничего не пропуская?
Клеветники постыдно опоздали! Они опоздали на два века, простофили! косноязычные лжецы!
Двумястами… тремястами годами раньше! мы бы! посмеялись! Лабрюйер с нами!* Матч выигран! Матч с Культурой! я даже не хочу обманывать, говоря о своих возможностях, своих преимуществах!
Уж я бы повеселился лучше, не будь моя задница в кровавых ранах, будь она без нарывов и струпьев! Уж я бы вам продемонстрировал мистерию, как Папа! Я говорю вам! Я отвечаю за свои слова! Если бы у меня не гнили внутренности от дизентерии и сухой гангрены! Если б я не оглох из-за стука бесконечных поездов! Ах, меня бы приписали к лику святых! Но я уже жаловался тысячи раз… я больше не буду жаловаться! Я сожалею обо всем!.. Я сожалею, что вы идете на войну, а я не могу вам помешать, и что вы вернетесь оттуда изнемогающим от ужаса, посмешищем, без оружия и знамени и что вы меня обесцените еще больше и бросите меня в тюрьму, заставите возить в тачке навоз из Ашера, зарабатывая медаль «За заслуги в сельском хозяйстве» первой степени!..
Это по-рыцарски?… Я вам говорю о Роланде… о Пипине Коротком… о Баярде!.. баста!.. вы так ничего и не запомнили!.. лук-порей… тачка!.. вот!.. Если они придут за мной, я откажусь!.. я не хочу выходить, я запираюсь!.. Я сам себе разобью голову! Я могу! Я, как Хорек!..
Знаю я все их провокации!
Я знаю Людовика XV из форточки, который приглашал меня его приласкать… Да не хочу я до него дотрагиваться!
– Я тебя обожаю, прекрасный пленник!
Он меня вожделеет, глазеет на меня!
– Грязный, черный вонючий, развратный Заседатель, оставь меня в покое!
Я болен, в голове моей стучат барабаны, гремит горн, но сознание? а? нетронуто!
– Да здравствует полковник! Де Антрей! Сердца наголо!
Мое сознание осмысленно, как знамя, как стяг без единой складки! я не достанусь тебе, развратник! и какому-нибудь Лартрону тоже! ни Сибуару! даже «Граму и Брому», и всем другим флюгерам!.. Лориаку тоже, скотина двурогая! Я не запятнан! Не хочется мне повторять вам непристойности и похотливые преувеличения, из их од! Я бы подвел итоги! Но Жюль, как ребенок, не отходит от меня! Однако же именно Жюль забрал у меня Лили! кто лапает ее сверху и снизу!.. и замешивает ее в глине, чтоб я все это видел! кто глазеет на голую Лили? охотно! жадно! Господи, только бы мне выйти из тюрьмы раньше, чем она согласится!.. К тому же он мне пообещал отправить ее в печь! в печь!
Если они еще какое-то время продержат меня в тюрьме, они, чего доброго, заявят, что это не я!.. это уже не Фердинанд!.. неузнаваемый! Половина моих кишок слиплась, это правда! У меня уже нет почти половины задницы и одного бедра… сгнили! ну и? Я напишу жалобу в министерство, я никого не назову по имени, но они меня узнают… они пригласят меня во Дворец… Но я ничего не увижу… Арлетт узнает меня… лишь она… остальные нет!.. И не нужно!.. Они бы снова принялись истязать меня!.. тачка! и оп-ля!.. Сибуар! Ларангон! тетушка Эстрем! и малыш Лео, и Заседатель! Я поведу себя так, будто это не я, а кто-то иной! забывший прошлое, безразличный ко всему идиот!.. И Жюль, который так оскорблял меня, еще и нагло насвистывает, среди моих стен… он нарочно насвистывает припев моей песенки…

Я больше не могу восстанавливать прошлое, собирать его по кусочкам… кровь шумит в ушах… еще и вопли из карцера! Я опрокидываюсь с табуретом на мозаичную плитку пола… Я больше не могу пользоваться койкой… Я растягиваюсь на полу… с табуретом, прилипшим к заднице… вот весь мой отдых… Я слушаю, приникаю ухом, прослушиваю клетку, я слышу! всю тюрьму!.. На койке слишком мучительно… у меня безумно болит правая рука… Мне бы нужны витамины, хотя бы сто двадцать пять грамм в день!.. и клизмы к тому же!.. из-за сухости кожи и потому, что я верчусь, я ее ободрал… Наверное, нарастет другая! Определенно нарастет!.. Я считаю себя мучеником… но Арлетт страдала больше, чем я… а Кочанчик? а как же животные с фермы!.. Но человек – неженка! Ах, ну да! Я бы мог вам продать потрясающее звуковое оформление: раскаты свистков, жесткие пронзительные трели, раздирающие стены камеры, которые вам простреливают мозги? кору головного мозга, понятно? Ах! Я сжимаю голову руками… обе теменных кости… затылок… вся моя башка качается, трясется… дыхание перехватывает… я задыхаюсь… от барабанного боя в голове?… горны гремят! и четыре локомотива… Чух! Чух!.. пеллагра разрывает мне задницу!.. меня раздирает боль!..
– Правильно! Правильно! Никакого облегчения пыток! Он заслужил!
Вы как Страшный Суд! Dura Lex!* Суров закон! Постойте, какие-то новые звуки, пока я тут разнежился?… Это охрана!.. Очередная облава!.. Удар кулаком в морду!.. «Ооооаах! Оооооаах!» Два грузовика, колеса скрипят по гравию… действительно, облава!.. Должно быть, полночь минула… они собрали свой урожай!.. Я хорошо слышу одним ухом, вот так, лежа на полу… задница намертво приклеена к табурету! Ах! он от меня не отлипает… Грузовики скрипят по гравию… другим ухом я слышу, что творится на улице… я слышу!.. Я слышу сирены порта!.. и уханье сов на кладбище… Я не в состоянии набросить романтический флер… в камерах агонизируют, я уже говорил об этом! завтра вынесут тела, накрытые дерюгой, формы… наслаждайтесь зрелищем, пока их не увезут в морг… Не удастся увидеть только лиц… Сейчас они их себе раздирают… стражники их сортируют, тасуют… женщин отдельно, мужчин отдельно, как в игре… Я все понял, это нормально… это не для туризма… туристы ничего не видят… ничему не верят… ни о чем не мыслят… Они вываливают из автобусов, они выпивают винца, они садятся обратно…* «До свидания! мсье!» Туристы никогда не увидят женщин, которых сковала цепями предсмертная агония!.. Однако, это три тысячи лет нашей кровавой истории!.. Туризм же – это сплошной Эдем!..
– В раю красиво, мсье?
– Ах, да, я вернусь туда!
Те, кто не помер от кормежки, у кого мясо еще крепко держится на костях, чье сердце сопротивлялось их ужасам… нужно, чтоб им поставили клизму, чтобы гигиена снова стала правилом! В холодную воду, струя ледяной воды, как это бодрит!.. сторожевые псы завывают снаружи! вся свора! так нужно! чтобы заглушить вопли! потому что опять градом сыплются удары дубинок! но слабые здоровьем умирают в холодной воде! все трясется и дрожит под струями холодной воды! собаки снова лают! Я вам не говорю про одиночки, где кротко кончают самоубийством… вскрывают вены… и умирают, успев издать последний вздох… никто об этом не узнает… и только завтра набросят полотно на тело… саван, отвезут на вскрытие… но есть еще и вечные мученики! Вот, например, «повитуха» из 115-й!.. ее стенания перекрывают свору собак!.. и шпионка из 312-й! любимое занятие тюремщиков! со скрежетом открывать двери их камер! и колотить дубинками, а они воют, орут, захлебываются… пока не замолчат… вранг! вранг! вам прекрасно слышен свист дубинок!.. грудь! бедра! я-то очень хорошо все слышу, я прослушиваю землю! Она звенит! Я слышу все, приложив ухо к земле!.. Я не могу растянуться на койке, я вам рассказывал…я с нее падаю! табурет, вросший в задницу!.. Я сдираю струпья, поднимаясь, когда они свистят, что настало утро… наконец-то утро, 5 часов утра… больше всего меня занимают звуки, исходящие из моего брюха, наверное, это опять кишки, эти двенадцатидневные, двухнедельные запоры… натужные движения желудочного сока… Они мне ставят клизму из кипящей воды и пятнадцати ампул экстракта «DD». А потом снова опускают в яму… Если б я не выпрашивал клизмы, я б подох от непроходимости и заворота кишок!..* И тогда? Вы никогда бы не услышали моей песни! Этой томительной мелодии! Ми! до! до! соль/ никогда бы не услышали! ни Лео, ни тетушку Эстрем!
Опять Хорек ломится в мою стену! Я его встречал в медпункте! Я каждый раз его встречал! каждый раз его встречаю! Он там завсегдатай, как и я!
Чертова койка, ни к чему не пригодная, ты мне мешаешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23