По-английски тот не говорил, но узнал мистера Перино. Он усадил Анджело на электромобильчик, на котором перемещались игроки по полю для гольфа, и повез к вертолету, маленькому, на двух человек, с круглой стеклянной кабиной.
Мотор ужасно шумел, впрочем, разговаривать они все равно не могли, тем более, что пилот не снимал наушников. Он что-то произнес в ларингофон, вероятно, попросил разрешения на взлет, вертолет поднялся и взял курс на юг.
Землю скрывал туман, на высоте шесть или семь тысяч футов по небу плыли редкие облака.
Анджело знал, что между Токио и Нагоей есть горы. Одна из них, Фудзияма, находилась чуть ли на прямой, соединяющей эти два города. Знал об этом, разумеется, и пилот. Поэтому он направил вертолет к океану, а уже над водой повернул на запад. Туман постепенно рассеялся, водная гладь уступила место гористой местности с реками, долинами, городками, городами. Через полтора часа после взлета они опустились на бетонированную площадку на полигоне «Шизока моторс».
Время японцы умели рассчитывать до минут. Лорен, Роберта и Кейджо только что прибыли и пили чай, осматривая прототип «стэльена».
— Как я понимаю, ты провел хорошую ночь, — пустила шпильку Роберта.
— Незабываемую, — ответил Анджело.
2
— Мне это ни к чему, — протестовал Лорен, когда техник закреплял ремни, прижимающие его к сиденью. На Лорене были шлем и серебристый костюм из жаростойкого материала. — Зачем все эти предосторожности?
— Это автомобиль-прототип. Заезд испытательный, следовательно, мы одеваемся так, как должны одеваться пилоты-испытатели, — убеждал его Анджело.
Роберта наклонилась к окошку.
— Помни, мы решили, что все технические вопросы решают инженеры. Если Анджело считает, что тебе надо одеться и пристегнуться, как это делают испытатели, значит, так надо. И спорить тут не о чем.
— Вроде бы мы собирались строить семейный автомобиль, — пробурчал Лорен.
— Мы увеличим салон. Лорен продолжал хмуриться.
— Этим мы никого не удивим.
— Ты прав. Давай я пару раз провезу тебя по кругу, потом поменяемся местами, и ты пару раз провезешь меня. Или проедешь эти круги один.
«Стэльен» оказался меньше «сандансера» выпуска 1980 года, меньше «шеви» и «форда», но со стороны не чувствовалось, что он гораздо легче этих моделей. Угловатость обводов придавала ему массивности. Этот образец выкрасили в серебристо-серый цвет. Заднее сиденье убрали. Его место заняли многочисленные приборы и радиопередатчики, с которых полученная информация передавалась в гараж.
— Обшивка, естественно, будет другая. Как и приборный щиток. Мы установим даже тахометр. Коробка передач четырехскоростная, с ручным управлением. Расположение скоростей стандартное.
Анджело выехал на испытательное кольцо и прибавил скорость. Скорость нарастала практически бесшумно благодаря мощному двигателю и малому весу «стэльена». Анджело разогнался до восьмидесяти миль в час.
Кольцо только называлось таковым, поскольку скорее напоминало замкнутый серпантин с поворотами, спусками и подъемами. «Стэльен» уверенно проходил повороты, автомобиль не вело в сторону, не заносило.
Лорен взглянул на спидометр.
— Это максимум?
— Нет, скорость я могу и увеличить, даже на поворотах. Но я не уверен, что тебе это по силам. Мы исходили из предположения, что водитель семейного автомобиля не будет входить в поворот со скоростью, превышающей восемьдесят миль в час.
— А если войдет?
— Может слететь с дороги. Но автомобиль предупредит его об опасности. Это я могу тебе показать.
— Я тебе верю и хочу сам сесть за руль.
— Конечно. Но на треке останавливаться нельзя. Вернемся в гараж, съедем с трассы и поменяемся местами.
Анджело сбросил скорость до двадцати миль, прежде чем повернул на девяносто градусов, чтобы заехать в ворота. Даже при столь малой скорости он почувствовал, как автомобиль потащило вбок.
Они вылезли из кабины.
— Хочешь, чтобы я сел рядом, или поедешь один? — спросил Анджело.
— Поеду один, — Лорен повернулся к Роберте. — Не желаешь надеть этот идиотский костюм и привязаться?
— Я подожду, пока мы сможем ездить без специальных мер предосторожности.
Лорен сел за руль, техник закрепил ремни безопасности. Анджело наклонился к окошку.
— Обычные повороты автомобиль проходит идеально. Будь чуть осторожнее на крутых поворотах. Может занести.
— Понял, — кивнул Лорен.
Он вырулил на трассу и набрал скорость на прямом участке перед гаражом. Когда «стэльен» скрылся из виду, Анджело и Роберта повернулись к приборам. Спидометр показывал, что едет Лорен не так быстро, как Анджело. В повороты он входил на скорости шестьдесят миль, а выходя из них, ускорялся. Почувствовав машину, он начал держаться увереннее.
— Ты уверен, что Лорен не убьется? — шепотом спросила Роберта у Анджело.
— Может, если очень постарается.
Они вышли из ворот, когда Лорен проносился мимо гаража, помахали ему, но не увидели, махал ли он им в ответ.
На втором круге Лорен прибавил скорости. Приборы показывали, что он уже не тормозит перед поворотами. Анджело не хотел, чтобы Лорена занесло на одном из них. Он уже собрался включить радио и попросить Лорена не рисковать, но тот не вышел из допустимых пределов.
— Как у него получается? — спросила Роберта, когда Лорен приблизился к финишной прямой.
— Пока неплохо. Давай выйдем из ворот. Полагаю, на следующий круг он не пойдет.
— Когда он не справится с управлением? — спокойно спросила она.
— Сейчас или никогда, — ответил Анджело.
Лорен уже подъезжал к въезду в гараж — место это у автогонщиков называется «пит-стоп», — куда вели единственные ворота. Чтобы вписаться в них, водителю надо было повернуть на девяносто градусов. Точно так же поворачивали на перекрестках. Зону «пит-стоп» отделял от испытательного кольца белый заборчик. Два столба высотой в шесть футов очерчивали ворота.
Лорен затормозил, скорость «стэльена» упала до сорока миль, он затормозил вновь, до тридцати с небольшим, потом резко крутанул руль.
«Стэльен» повернул, но не выровнялся. Заднюю часть понесло влево, на забор. Раздался треск дерева, лопнула левая задняя шина, левое заднее крыло смяло в гармошку.
— Святой Боже! — выкрикнул Лорен.
— Как и просили, — пробормотал Анджело.
3
— Это не просто дефект! — бушевал Лорен. — Твой чертов автомобиль — угроза жизни!
Лорен не стал дожидаться, пока он и Анджело отойдут туда, где их не услышат японцы. Он начал визжать, выбираясь из изуродованного «стэльена».
— Спокойно, Лорен, спокойно. Я предупреждал тебя об избыточной поворачиваемости. Невелика проблема. Мы о ней знаем и знаем, что надо исправить. Я тебя предупреждал.
— Исправить? Можешь об этом не беспокоиться! Проект мертв! Больше я не вложу в него ни единого доллара!
Лорен бросил шлем на землю.
— Лорен, — подала голос Роберта, — ты просто переволновался и...
— Да как можно выпускать на дорогу этот автомобиль-убийцу?
— Как я понимаю, ты уже сталкивался с дефектами испытательных образцов? Которые так любят тайком снимать на кинокамеры. Помнишь?
Лорен насупился.
— Надо ли сейчас вспоминать об этом? Я думал, мы решили не касаться прошлого.
Анджело указал на разбитый автомобиль.
— Я предупреждал тебя насчет резких поворотов. Я говорил тебе, что мы занимаемся ликвидацией избыточной поворачиваемости.
— Какая, к черту, поворачиваемость. Этот автомобиль опасен для жизни!
— Дай нам два дня, и ты сможешь въехать в ворота на скорости сорок миль в час. Безо всяких заносов.
— Я никогда в жизни больше не сяду в это чудовище. И никто не сядет. Ни одного доллара, Анджело! Ни одного гребаного доллара!
— Прекрасно, — холрдно процедил Анджело. — Назови свою цену за оснастку и оборудование для производства корпуса и силового каркаса. Ты готов их продать, не так ли?
— Что ты несешь?
Анджело искоса глянул на Роберту.
— Мистер Тадаши и я хотим построить этот автомобиль. Вместе с «ХВ» или без нее. С тобой или без тебя.
— На какие деньги?
— Разве мистер Тадаши показался тебя бедняком? — спросил Анджело. — Или ты думаешь, что я нищий? Во-первых, я продам акции «ХВ». А после того, как мы объявим, что продолжим работу над автомобилем без тебя, эти акции превратятся в клочки бумаги. Этим мы и отличаемся друг от друга, Лорен. Тебе нужны деньги, власть, престиж. Я же хочу строить автомобили. Как это делал Номер Один.
Лорен тяжело вздохнул и посмотрел на Роберту, прося помощи. Но тут она помочь ему не могла.
— Ты сможешь устранить этот дефект за два дня? Серьезно?
— Серьезно.
— Что ж, тогда не будем драматизировать ситуацию. Господи! Поневоле выйдешь из себя после того, как...
— Я очень сожалею о случившемся, Лорен, но мы продолжим работу над автомобилем.
— Я вернусь через два дня и посмотрю, сможет ли он въехать в ворота на скорости сорок миль. Если тебе это удастся, то справлюсь и я!
Лорен ушел в гараж переодеваться.
Роберта сжала руку Анджело.
— Получилось не совсем так, как мы намечали.
— Лучше, — усмехнулся Анджело. — После того, как Лорен въедет в гараж на скорости сорок миль, он...
— Ты блефовал, — оборвала его Роберта. — Вы с Тадаши...
— Мистер Тадаши и я построим этот автомобиль, — отрезал Анджело. — Так или иначе.
4
Бетси сидела на нем верхом. Анджело только что кончил и приходил в себя.
— Что бы ты сделал, если в он понял, что ты блефуешь? — спросила она.
— Даже не думал об этом, — ответил Анджело.
Глава 17
1980 год
1
Синди родила четвертого ребенка в апреле. Она и Анджело назвали девочку Валери.
Джону, названному в честь деда, в этом году исполнялось семь, Энн — пять, Моррису — три.
Прежние владельцы дома сначала совсем запустили бассейн, потом превратили его в пруд. Весной Анджело нанял местную компанию. Пруд вычистили, привели в порядок, и он снова стал бассейном. Анджело установил подогреватели, так что уже в мае можно было купаться. Система безопасности, основу которой составили датчики, реагирующие на движения, поднимала тревогу, если ребенок или собака залезали в воду в отсутствие взрослых.
Собака доставляла куда больше хлопот, чем дети. Синди купила большого Лабрадора, самую модную в Гринвиче породу, и назвала его Номер Один («Потому что он писает на все, что не движется»). Собаке бассейн нравился больше, чем остальным членам семьи, поэтому она поднимала тревогу не меньше чем раз в день. К бассейну приходилось бегать няне, и она уговаривала Анджело окружить бассейн забором. К июлю забор появился.
Многие месяцы Перино в Гринвиче игнорировали. Однако после вечеринки у Алисии Хардеман они стали желанными гостями в каждом доме. Перино часто приглашали соседей к себе и сами получали массу приглашений.
В понедельник утром Анджело обычно улетал в Детройт, до четверга оставаясь в квартире, которую компания снимала для него рядом с заводом. В пятницу утром он работал в своем детройтском кабинете, а во второй половине дня летел в Нью-Йорк.
Он еще дважды летал в Японию, а летом вместе с Синди провел три длинных уик-энда на яхте с Алисией и Биллом.
В апреле «Шизока» прислала в Детройт две тысячи двигателей и трансмиссий. В мае «ХВ моторс» отправила в Японию тысячу комплектов корпусов и силовых каркасов. Представление американской публике «ХВ-стэльена» наметили на 7 октября. К этой дате каждый дилер должен был иметь в своем распоряжении десять новых автомобилей. Задачу Анджело поставил перед собой сложную, поэтому трудился он не покладая рук.
2
— Мы так никогда не делали, — возражал Пит Бикон.
— Пит, плевать я хотел, что вы делали, а что нет. «Когда-нибудь, — дал себе слово Анджело, — я напишу статью, в которой перечислю все причины, какие приводят в оправдание невыполненной работы».
За последние несколько дней чаще всего он слышал: «Мы этого никогда не делали». Встречались также фразы типа «Номер Один этого бы не одобрил», «В намеченном плане об этом ничего не сказано», «Это предложение не прошло проверки...», «Комиссия еще не рассматривала...»
Он пришел к выводу, что Пит Бикон не хочет увидеть сходящий с конвейера «стэльен». Куда больше его устраивало будущее без Анджело. Вице-президент Бикон курировал вопросы инженерной подготовки. Вице-президент Перино отвечал за новые разработки и исследования. Место, занимаемое Биконом в иерархии компании, позволяло не принимать в работу технологии, предлагаемые ведомством Перино, без одобрения Лорена и даже совета директоров. Но Анджело пользовался куда большей властью, чем обычный вице-президент. И всегда добивался того, что хотел.
Какое-то время Лорен пребывал в прекрасном расположении духа. Перемена произошла после его второго заезда на прототипе «стэльена» с модифицированной подвеской и выправленным крылом. Он наблюдал, как Анджело въехал в ворота на скорости сорок миль в час. Сам Лорен проделал то же самое на тридцати. «Стэльен» крепко стоял на колесах. И очень неплохо смотрелся со стороны. Лорен стал твердым сторонником выпуска нового автомобиля...
— Этот узел будет стоить восемнадцать долларов, — твердил Бикон.
— Нет, не будет. Если вы не уложитесь в семь с половиной, я куплю его у «Меркеля».
— "Вифлеем моторс" никогда не использовала детали и узлы, изготовленные другим производителем.
— Это одна из причин дороговизны «сандансера», из-за чего компания едва не разорилась. Если вы не можете решить этот вопрос, подавайте мне заявление об отставке.
— Подавать вам заявление об отставке?
— Плевать я хотел, кому вы его подадите. Или работайте как следует, или выметайтесь отсюда. И не надо говорить мне, что Номер Один этого бы не одобрил. Номер Один умер!
3
Репутация Аманды росла. Ее картины уходили по все более высоким ценам. Она стала работать в несколько ином стиле: не отходя от канонов реализма, пробовала более смелые, широкие мазки. К примеру, издалека зритель видел фотографически точный указательный палец правой руки, поднесенный человеком, изображенным на картине, к глазу. Вблизи же становилось ясно, что этот палец — четыре точных мазка.
Анджело наконец-то выкроил время попозировать ей. Аманда жаловалась, что краска сохнет между его появлениями в студии, но картину закончила и передала Синди. Аманда точно ухватила его внешность. Более того, Анджело потом говорил, что на внешности она не остановилась, увидела и то, что скрывалось под кожей.
Нарисовала она его в одежде. Анджело решительно отказался позировать обнаженным.
А вот Алисия Гринуолд Хардеман согласилась и заплатила Аманде двадцать тысяч долларов.
Поскольку Алисии принадлежал пакет акций «ХВ» и у них сложились доверительные отношения, Анджело считал необходимым держать Алисию в курсе происходящего в Детройте.
В одну из августовских суббот, во второй половине дня, возвращаясь домой из парикмахерской, Анджело заехал на Раунд-Хилл-роуд, чтобы показать Алисии фотографии, которые он намеревался использовать в рекламной кампании «стэльена».
К удивлению Анджело, Билла Адамса он в домене обнаружил, хотя обычно Билл проводил с Алисией вторую половину субботы. Алисия сидела у бассейна в коротеньком белом махровом халате. Она пригласила Анджело в дом. Он пошел, гадая, есть ли под халатом бикини.
— Мне кажется, раньше ты отдавал предпочтение «мартини». Почему же теперь переключился на шотландское?
— Я не переключался. Просто приличное виски найти проще, чем хорошо смешанный «мартини».
— Попробуешь моего? — спросила она, направляясь на кухню.
— Конечно.
Алисия достала бутылку «бифитера». Наколола лед. В кувшин из тонкого стекла налила джин, бросила кубики льда, добавила вермута. Размешала все стеклянной палочкой. Опытной рукой разрезала лимон, выдавила сок в высокий стакан и наполнила его из кувшина.
Анджело пригубил.
— Хорошо смешанный сухой «мартини», — охарактеризовала свое детище Алисия.
— Хорошо смешанный, — подтвердил Анджело. Она выжала лимон в свой стакан.
— Если ты не можешь строить автомобили, манипулировать большими пакетами акций и баллотироваться в конгресс, приходится специализироваться на всяких мелочах, скажем, на приготовлении «мартини».
Анджело улыбнулся.
— На дорогах полно машин. Большинство из них следует отправить на свалку. А хороший «мартини» — большая редкость.
— Много и американцев, которые полагают, что «Бад лайт» — это пиво, а растворимый кофейный напиток — кофе.
— А чего можно ждать от поколения, выросшего на бургерах и жареном картофеле от «Макдональдса» и «Бургер кинга»?
— Анджело... Ты видел мой портрет, написанный Амандой Финч?
— Нет. Как я понимаю...
— Да, конечно. Я обнаженная. И прекрасная. После моей смерти этот портрет выставят в галерее. Не в той, где продают картины, а в музее. Пойдем, я тебе ее покажу. Картина наверху. Я же не могу показывать ее всем. Но, клянусь Богом, если музей Брюса захочет выставить ее у себя, я дам на это разрешение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Мотор ужасно шумел, впрочем, разговаривать они все равно не могли, тем более, что пилот не снимал наушников. Он что-то произнес в ларингофон, вероятно, попросил разрешения на взлет, вертолет поднялся и взял курс на юг.
Землю скрывал туман, на высоте шесть или семь тысяч футов по небу плыли редкие облака.
Анджело знал, что между Токио и Нагоей есть горы. Одна из них, Фудзияма, находилась чуть ли на прямой, соединяющей эти два города. Знал об этом, разумеется, и пилот. Поэтому он направил вертолет к океану, а уже над водой повернул на запад. Туман постепенно рассеялся, водная гладь уступила место гористой местности с реками, долинами, городками, городами. Через полтора часа после взлета они опустились на бетонированную площадку на полигоне «Шизока моторс».
Время японцы умели рассчитывать до минут. Лорен, Роберта и Кейджо только что прибыли и пили чай, осматривая прототип «стэльена».
— Как я понимаю, ты провел хорошую ночь, — пустила шпильку Роберта.
— Незабываемую, — ответил Анджело.
2
— Мне это ни к чему, — протестовал Лорен, когда техник закреплял ремни, прижимающие его к сиденью. На Лорене были шлем и серебристый костюм из жаростойкого материала. — Зачем все эти предосторожности?
— Это автомобиль-прототип. Заезд испытательный, следовательно, мы одеваемся так, как должны одеваться пилоты-испытатели, — убеждал его Анджело.
Роберта наклонилась к окошку.
— Помни, мы решили, что все технические вопросы решают инженеры. Если Анджело считает, что тебе надо одеться и пристегнуться, как это делают испытатели, значит, так надо. И спорить тут не о чем.
— Вроде бы мы собирались строить семейный автомобиль, — пробурчал Лорен.
— Мы увеличим салон. Лорен продолжал хмуриться.
— Этим мы никого не удивим.
— Ты прав. Давай я пару раз провезу тебя по кругу, потом поменяемся местами, и ты пару раз провезешь меня. Или проедешь эти круги один.
«Стэльен» оказался меньше «сандансера» выпуска 1980 года, меньше «шеви» и «форда», но со стороны не чувствовалось, что он гораздо легче этих моделей. Угловатость обводов придавала ему массивности. Этот образец выкрасили в серебристо-серый цвет. Заднее сиденье убрали. Его место заняли многочисленные приборы и радиопередатчики, с которых полученная информация передавалась в гараж.
— Обшивка, естественно, будет другая. Как и приборный щиток. Мы установим даже тахометр. Коробка передач четырехскоростная, с ручным управлением. Расположение скоростей стандартное.
Анджело выехал на испытательное кольцо и прибавил скорость. Скорость нарастала практически бесшумно благодаря мощному двигателю и малому весу «стэльена». Анджело разогнался до восьмидесяти миль в час.
Кольцо только называлось таковым, поскольку скорее напоминало замкнутый серпантин с поворотами, спусками и подъемами. «Стэльен» уверенно проходил повороты, автомобиль не вело в сторону, не заносило.
Лорен взглянул на спидометр.
— Это максимум?
— Нет, скорость я могу и увеличить, даже на поворотах. Но я не уверен, что тебе это по силам. Мы исходили из предположения, что водитель семейного автомобиля не будет входить в поворот со скоростью, превышающей восемьдесят миль в час.
— А если войдет?
— Может слететь с дороги. Но автомобиль предупредит его об опасности. Это я могу тебе показать.
— Я тебе верю и хочу сам сесть за руль.
— Конечно. Но на треке останавливаться нельзя. Вернемся в гараж, съедем с трассы и поменяемся местами.
Анджело сбросил скорость до двадцати миль, прежде чем повернул на девяносто градусов, чтобы заехать в ворота. Даже при столь малой скорости он почувствовал, как автомобиль потащило вбок.
Они вылезли из кабины.
— Хочешь, чтобы я сел рядом, или поедешь один? — спросил Анджело.
— Поеду один, — Лорен повернулся к Роберте. — Не желаешь надеть этот идиотский костюм и привязаться?
— Я подожду, пока мы сможем ездить без специальных мер предосторожности.
Лорен сел за руль, техник закрепил ремни безопасности. Анджело наклонился к окошку.
— Обычные повороты автомобиль проходит идеально. Будь чуть осторожнее на крутых поворотах. Может занести.
— Понял, — кивнул Лорен.
Он вырулил на трассу и набрал скорость на прямом участке перед гаражом. Когда «стэльен» скрылся из виду, Анджело и Роберта повернулись к приборам. Спидометр показывал, что едет Лорен не так быстро, как Анджело. В повороты он входил на скорости шестьдесят миль, а выходя из них, ускорялся. Почувствовав машину, он начал держаться увереннее.
— Ты уверен, что Лорен не убьется? — шепотом спросила Роберта у Анджело.
— Может, если очень постарается.
Они вышли из ворот, когда Лорен проносился мимо гаража, помахали ему, но не увидели, махал ли он им в ответ.
На втором круге Лорен прибавил скорости. Приборы показывали, что он уже не тормозит перед поворотами. Анджело не хотел, чтобы Лорена занесло на одном из них. Он уже собрался включить радио и попросить Лорена не рисковать, но тот не вышел из допустимых пределов.
— Как у него получается? — спросила Роберта, когда Лорен приблизился к финишной прямой.
— Пока неплохо. Давай выйдем из ворот. Полагаю, на следующий круг он не пойдет.
— Когда он не справится с управлением? — спокойно спросила она.
— Сейчас или никогда, — ответил Анджело.
Лорен уже подъезжал к въезду в гараж — место это у автогонщиков называется «пит-стоп», — куда вели единственные ворота. Чтобы вписаться в них, водителю надо было повернуть на девяносто градусов. Точно так же поворачивали на перекрестках. Зону «пит-стоп» отделял от испытательного кольца белый заборчик. Два столба высотой в шесть футов очерчивали ворота.
Лорен затормозил, скорость «стэльена» упала до сорока миль, он затормозил вновь, до тридцати с небольшим, потом резко крутанул руль.
«Стэльен» повернул, но не выровнялся. Заднюю часть понесло влево, на забор. Раздался треск дерева, лопнула левая задняя шина, левое заднее крыло смяло в гармошку.
— Святой Боже! — выкрикнул Лорен.
— Как и просили, — пробормотал Анджело.
3
— Это не просто дефект! — бушевал Лорен. — Твой чертов автомобиль — угроза жизни!
Лорен не стал дожидаться, пока он и Анджело отойдут туда, где их не услышат японцы. Он начал визжать, выбираясь из изуродованного «стэльена».
— Спокойно, Лорен, спокойно. Я предупреждал тебя об избыточной поворачиваемости. Невелика проблема. Мы о ней знаем и знаем, что надо исправить. Я тебя предупреждал.
— Исправить? Можешь об этом не беспокоиться! Проект мертв! Больше я не вложу в него ни единого доллара!
Лорен бросил шлем на землю.
— Лорен, — подала голос Роберта, — ты просто переволновался и...
— Да как можно выпускать на дорогу этот автомобиль-убийцу?
— Как я понимаю, ты уже сталкивался с дефектами испытательных образцов? Которые так любят тайком снимать на кинокамеры. Помнишь?
Лорен насупился.
— Надо ли сейчас вспоминать об этом? Я думал, мы решили не касаться прошлого.
Анджело указал на разбитый автомобиль.
— Я предупреждал тебя насчет резких поворотов. Я говорил тебе, что мы занимаемся ликвидацией избыточной поворачиваемости.
— Какая, к черту, поворачиваемость. Этот автомобиль опасен для жизни!
— Дай нам два дня, и ты сможешь въехать в ворота на скорости сорок миль в час. Безо всяких заносов.
— Я никогда в жизни больше не сяду в это чудовище. И никто не сядет. Ни одного доллара, Анджело! Ни одного гребаного доллара!
— Прекрасно, — холрдно процедил Анджело. — Назови свою цену за оснастку и оборудование для производства корпуса и силового каркаса. Ты готов их продать, не так ли?
— Что ты несешь?
Анджело искоса глянул на Роберту.
— Мистер Тадаши и я хотим построить этот автомобиль. Вместе с «ХВ» или без нее. С тобой или без тебя.
— На какие деньги?
— Разве мистер Тадаши показался тебя бедняком? — спросил Анджело. — Или ты думаешь, что я нищий? Во-первых, я продам акции «ХВ». А после того, как мы объявим, что продолжим работу над автомобилем без тебя, эти акции превратятся в клочки бумаги. Этим мы и отличаемся друг от друга, Лорен. Тебе нужны деньги, власть, престиж. Я же хочу строить автомобили. Как это делал Номер Один.
Лорен тяжело вздохнул и посмотрел на Роберту, прося помощи. Но тут она помочь ему не могла.
— Ты сможешь устранить этот дефект за два дня? Серьезно?
— Серьезно.
— Что ж, тогда не будем драматизировать ситуацию. Господи! Поневоле выйдешь из себя после того, как...
— Я очень сожалею о случившемся, Лорен, но мы продолжим работу над автомобилем.
— Я вернусь через два дня и посмотрю, сможет ли он въехать в ворота на скорости сорок миль. Если тебе это удастся, то справлюсь и я!
Лорен ушел в гараж переодеваться.
Роберта сжала руку Анджело.
— Получилось не совсем так, как мы намечали.
— Лучше, — усмехнулся Анджело. — После того, как Лорен въедет в гараж на скорости сорок миль, он...
— Ты блефовал, — оборвала его Роберта. — Вы с Тадаши...
— Мистер Тадаши и я построим этот автомобиль, — отрезал Анджело. — Так или иначе.
4
Бетси сидела на нем верхом. Анджело только что кончил и приходил в себя.
— Что бы ты сделал, если в он понял, что ты блефуешь? — спросила она.
— Даже не думал об этом, — ответил Анджело.
Глава 17
1980 год
1
Синди родила четвертого ребенка в апреле. Она и Анджело назвали девочку Валери.
Джону, названному в честь деда, в этом году исполнялось семь, Энн — пять, Моррису — три.
Прежние владельцы дома сначала совсем запустили бассейн, потом превратили его в пруд. Весной Анджело нанял местную компанию. Пруд вычистили, привели в порядок, и он снова стал бассейном. Анджело установил подогреватели, так что уже в мае можно было купаться. Система безопасности, основу которой составили датчики, реагирующие на движения, поднимала тревогу, если ребенок или собака залезали в воду в отсутствие взрослых.
Собака доставляла куда больше хлопот, чем дети. Синди купила большого Лабрадора, самую модную в Гринвиче породу, и назвала его Номер Один («Потому что он писает на все, что не движется»). Собаке бассейн нравился больше, чем остальным членам семьи, поэтому она поднимала тревогу не меньше чем раз в день. К бассейну приходилось бегать няне, и она уговаривала Анджело окружить бассейн забором. К июлю забор появился.
Многие месяцы Перино в Гринвиче игнорировали. Однако после вечеринки у Алисии Хардеман они стали желанными гостями в каждом доме. Перино часто приглашали соседей к себе и сами получали массу приглашений.
В понедельник утром Анджело обычно улетал в Детройт, до четверга оставаясь в квартире, которую компания снимала для него рядом с заводом. В пятницу утром он работал в своем детройтском кабинете, а во второй половине дня летел в Нью-Йорк.
Он еще дважды летал в Японию, а летом вместе с Синди провел три длинных уик-энда на яхте с Алисией и Биллом.
В апреле «Шизока» прислала в Детройт две тысячи двигателей и трансмиссий. В мае «ХВ моторс» отправила в Японию тысячу комплектов корпусов и силовых каркасов. Представление американской публике «ХВ-стэльена» наметили на 7 октября. К этой дате каждый дилер должен был иметь в своем распоряжении десять новых автомобилей. Задачу Анджело поставил перед собой сложную, поэтому трудился он не покладая рук.
2
— Мы так никогда не делали, — возражал Пит Бикон.
— Пит, плевать я хотел, что вы делали, а что нет. «Когда-нибудь, — дал себе слово Анджело, — я напишу статью, в которой перечислю все причины, какие приводят в оправдание невыполненной работы».
За последние несколько дней чаще всего он слышал: «Мы этого никогда не делали». Встречались также фразы типа «Номер Один этого бы не одобрил», «В намеченном плане об этом ничего не сказано», «Это предложение не прошло проверки...», «Комиссия еще не рассматривала...»
Он пришел к выводу, что Пит Бикон не хочет увидеть сходящий с конвейера «стэльен». Куда больше его устраивало будущее без Анджело. Вице-президент Бикон курировал вопросы инженерной подготовки. Вице-президент Перино отвечал за новые разработки и исследования. Место, занимаемое Биконом в иерархии компании, позволяло не принимать в работу технологии, предлагаемые ведомством Перино, без одобрения Лорена и даже совета директоров. Но Анджело пользовался куда большей властью, чем обычный вице-президент. И всегда добивался того, что хотел.
Какое-то время Лорен пребывал в прекрасном расположении духа. Перемена произошла после его второго заезда на прототипе «стэльена» с модифицированной подвеской и выправленным крылом. Он наблюдал, как Анджело въехал в ворота на скорости сорок миль в час. Сам Лорен проделал то же самое на тридцати. «Стэльен» крепко стоял на колесах. И очень неплохо смотрелся со стороны. Лорен стал твердым сторонником выпуска нового автомобиля...
— Этот узел будет стоить восемнадцать долларов, — твердил Бикон.
— Нет, не будет. Если вы не уложитесь в семь с половиной, я куплю его у «Меркеля».
— "Вифлеем моторс" никогда не использовала детали и узлы, изготовленные другим производителем.
— Это одна из причин дороговизны «сандансера», из-за чего компания едва не разорилась. Если вы не можете решить этот вопрос, подавайте мне заявление об отставке.
— Подавать вам заявление об отставке?
— Плевать я хотел, кому вы его подадите. Или работайте как следует, или выметайтесь отсюда. И не надо говорить мне, что Номер Один этого бы не одобрил. Номер Один умер!
3
Репутация Аманды росла. Ее картины уходили по все более высоким ценам. Она стала работать в несколько ином стиле: не отходя от канонов реализма, пробовала более смелые, широкие мазки. К примеру, издалека зритель видел фотографически точный указательный палец правой руки, поднесенный человеком, изображенным на картине, к глазу. Вблизи же становилось ясно, что этот палец — четыре точных мазка.
Анджело наконец-то выкроил время попозировать ей. Аманда жаловалась, что краска сохнет между его появлениями в студии, но картину закончила и передала Синди. Аманда точно ухватила его внешность. Более того, Анджело потом говорил, что на внешности она не остановилась, увидела и то, что скрывалось под кожей.
Нарисовала она его в одежде. Анджело решительно отказался позировать обнаженным.
А вот Алисия Гринуолд Хардеман согласилась и заплатила Аманде двадцать тысяч долларов.
Поскольку Алисии принадлежал пакет акций «ХВ» и у них сложились доверительные отношения, Анджело считал необходимым держать Алисию в курсе происходящего в Детройте.
В одну из августовских суббот, во второй половине дня, возвращаясь домой из парикмахерской, Анджело заехал на Раунд-Хилл-роуд, чтобы показать Алисии фотографии, которые он намеревался использовать в рекламной кампании «стэльена».
К удивлению Анджело, Билла Адамса он в домене обнаружил, хотя обычно Билл проводил с Алисией вторую половину субботы. Алисия сидела у бассейна в коротеньком белом махровом халате. Она пригласила Анджело в дом. Он пошел, гадая, есть ли под халатом бикини.
— Мне кажется, раньше ты отдавал предпочтение «мартини». Почему же теперь переключился на шотландское?
— Я не переключался. Просто приличное виски найти проще, чем хорошо смешанный «мартини».
— Попробуешь моего? — спросила она, направляясь на кухню.
— Конечно.
Алисия достала бутылку «бифитера». Наколола лед. В кувшин из тонкого стекла налила джин, бросила кубики льда, добавила вермута. Размешала все стеклянной палочкой. Опытной рукой разрезала лимон, выдавила сок в высокий стакан и наполнила его из кувшина.
Анджело пригубил.
— Хорошо смешанный сухой «мартини», — охарактеризовала свое детище Алисия.
— Хорошо смешанный, — подтвердил Анджело. Она выжала лимон в свой стакан.
— Если ты не можешь строить автомобили, манипулировать большими пакетами акций и баллотироваться в конгресс, приходится специализироваться на всяких мелочах, скажем, на приготовлении «мартини».
Анджело улыбнулся.
— На дорогах полно машин. Большинство из них следует отправить на свалку. А хороший «мартини» — большая редкость.
— Много и американцев, которые полагают, что «Бад лайт» — это пиво, а растворимый кофейный напиток — кофе.
— А чего можно ждать от поколения, выросшего на бургерах и жареном картофеле от «Макдональдса» и «Бургер кинга»?
— Анджело... Ты видел мой портрет, написанный Амандой Финч?
— Нет. Как я понимаю...
— Да, конечно. Я обнаженная. И прекрасная. После моей смерти этот портрет выставят в галерее. Не в той, где продают картины, а в музее. Пойдем, я тебе ее покажу. Картина наверху. Я же не могу показывать ее всем. Но, клянусь Богом, если музей Брюса захочет выставить ее у себя, я дам на это разрешение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39