Пастор повернулся ко мне, добродушно улыбаясь. — Ты не будешь возражать против венчанья в истинной церкви, сын мой? — спросил он.
Нелли ответила вперед меня. — Это некорректный вопрос, отец, — вмешалась она. — Ни один из нас до сих пор и не заикался об этом.
Он посмотрел на нее, и улыбка сошла у него с лица. — Ты, конечно, понимаешь, дитя мое, что, хотя ваш брак к признается церковью, он не освящен ею.
Нелли побледнела. — Я знаю, отец, — тихо ответила она.
— А вы подумали о детях? — продолжал он. — Какую духовную помощь они могли бы получить, но будут лишены ее?
На этот раз ответил я. — Если я правильно понимаю, отец, церковь не будет преследовать детей из-за веры родителей.
Он глянул на меня. — Значит ли это, что вы позволите своим детям быть нашей веры?
— Это значит, отец, — просто ответил я, — что мои дети будут вольны верить в то, во что захотят. Их вера или отсутствие таковой — это дело их собственного выбора, и до тех пор, пока они станут достаточно большими, чтобы принимать такое решение, я совершенно согласен на то, чтобы они посещали церковь матери.
Пастор посмотрел на нас. — Как католичка, Нелли, ты понимаешь полностью свою ответственность. Поэтому гораздо лучше решать такие вещи заранее, чтобы это не привело потом к несчастью.
Лицо у Нелли было бледным. Она заговорила, едва шевеля губами. — Я признательна вам за заботу и посещение, отец. Будьте уверены, что мы поступим так, как это будет верно для нас обоих. Не стесняйтесь и заходите, когда будете в наших краях.
Я готов был расцеловать ее за это. Самым любезным образом она дала ему от ворот поворот.
Он тоже понял, но на лице у него это никак не отразилось. — Жизнь священника, — вздохнул он, — иногда требует принятия трудных решений. В конечном итоге, он ведь просто человек, и как все люди может лишь молиться о наставлении божьем во всех своих действиях. Я надеюсь и молю Бога, дитя мое, что мой визит и вам возымеет доброе и положительное воздействие.
— Благодарим вас за молитвы, отец, — вежливо ответила жена, а рука ее все еще была в моей.
Я медленно проследовал за отцом Бреннаном к двери, и он протянул мне руку. — Рад был познакомиться, сын мой, — промямлил он, и в голосе у него не было прежней бодрости. По тому, как он пожал мне руку в этот раз, я понял, что он считает меня сатанинским отродьем.
Дверь за ним закрылась, и Нелли торопливо и сердито заговорила с матерью по-итальянски. Та протестующе подняла руку и, запинаясь, стала ей отвечать. На глаза у нее навернулись слезы. Спор у них заходил все дальше, а я глупо стоял рядом, не понимая, что они говорят. Затем так же внезапно, как начался, спор закончился, мать обняла свою дочь и поцеловала ее.
Как бы извиняясь, Нелли повернулась ко мне. — Мама сожалеет, что привела его сюда. Она сделала это из лучших побуждений и надеется, что ты не обиделся.
Я внимательно посмотрел на мать я улыбнулся. — Не огорчайтесь, матушка Петито, — медленно произнес я. — Я знаю, что вы желаете только добра. — Матушка Петито обняла меня и стала целовать в щеку. — Хорошей ты мальчик, Дэнни, — с запинкой произнесла она. — Я только прошу тебя заботиться о моей Нелли.
— Обязательно буду, матушка, — ответил я, глядя на Нелли. — В этом можете быть уверены.
После ухода матери мы закончили приводить в порядок квартиру. День еще был в разгаре. Я сел в гостиной и включил радио. Тихая музыка наполнила комнату. Именно с такой музыки и надо начинать новый день: рассветная серенада Франки Карле.
Нелли вошла в гостиную и остановилась рядом со мной. — Что бы ты хотел на обед? — серьезно спросила она.
— Ты хочешь сказать, что ты еще и готовить умеешь? — лукаво спросил я.
На лице у нее появилась укоризна. — Не валяй дурака, Дэнни, — быстро сказала она. — Что бы ты хотел?
— Зачем тебе готовить? — спросил я. — Сегодня мы празднуем и пообедаем в ресторане.
— Не-а, — покачала она головой. — Слишком дорого. Пока ты не устроился на работу, нам надо быть поэкономней. А тогда уж можно будет и ходить по ресторанам.
Я посмотрел на нее с новым чувством уважения. У меня все больше и больше укреплялось чувство, что она гораздо взрослее, чем я ее считал.
Я поднялся и выключил радио. — Делай все, что тебе угодно и удиви меня, — сказал я. — А я схожу в город и посмотрю, что за работа есть в агентствах.
Когда я вышел из подъезда, яркий солнечный свет на миг ослепил меня, и я постоял некоторое время перед домом. Затем я направился к станции метро. На моем пути возникла тень и остановилась передо мной. Не подымая взгляда, я стал было обходить ее. На плечо мне опустилась чья-то рука, и послышался знакомый голос.
— Ну теперь, раз ты вернулся и устроился, Дэнни, босс считает, что тебе пора его навестить. — Мне незачем было даже смотреть, я и так знал, кто это. Я ожидал его с самого возвращенья. Я знал, что они не забудут.
Передо мной стоял Спит, на губах у него играла легкая улыбка, но в глазах было пусто. Он выглядел очень аккуратно в темном дорогом на вид сшитом на заказ костюме и свежевыстиранной рубашке. Он был так разодет, что я сразу даже и не поверил, что это он.
— Я спешу, — сказал я, снова пытаясь обойти его. Он сжал руку у меня на предплечье. Другая рука у него слегка шевельнулась в кармане пиджака. Я разглядел смутные очертания пистолета, который он держал там. — Не так уж ты сильно и спешишь, Дэнни? — спросил он.
Я качнул головой. — Нет, не очень, — согласился я.
Он сделал жест в сторону дороги. Там стояла машина с включенным мотором. — Садись, — резко скомандовал он.
Я открыл дверь и взобрался на заднее сиденье. Там сидел Сборщик. — Привет, Дэнни, — спокойно сказал он и ударил меня в живот.
Боль пронзила меня, я согнулся пополам и упал вперед на пол автомобиля. Послышалось, как позади захлопнулась дверца, и машина тронулась.
Надо мной как бы проплыл голос Спита. — Не увлекайся, а то босс осерчает.
Сборщик угрюмо ответил. — Я был в долгу у сукиного сына.
Спит схватил меня за шиворот и подтащил на сиденье рядом о собой. — Не говори ничего боссу об этом, а то в следующий раз будет хуже.
Я кивнул и сглотнул, так как рвота подбиралась уже к горлу. Прошло несколько минут, и только тогда я достаточно оклемался и понял, что он сказал. — В следующий раз... — это значит, что по какой-то неведомой мне причине сейчас я не на крючке. Интересно, что же произошло? Я ведь знал, что Макси Филдз не из забывчивых.
Машина остановилась у его конторы. Спит вышел из машины передо мной.
Сборщик — сзади. Все вместе мы прошли по узкому коридору рядом с конторой и поднялись по лестнице в квартиру Филдза. Спит постучал в дверь.
— Кто там? — донесся оттуда рев Филдза.
— Это я, босс, — быстро ответил Спит. — Тут у меня Дэнни Фишер, — Вводи его, — прокричал Филдз.
Спит открыл дверь, протолкнул меня вперед и зашел за мной в комнату.
Живот у меня все еще болел, но я чувствовал себя уже лучше. По крайней мере, я уже был в состоянии стоять прямо.
Макси Филдз стоял как Гаргантюа за своим столом. Глаза у него горели.
— Ну что, не сумел ты все-таки исчезнуть? — тяжело произнес он, обходя вокруг стола и направляясь ко мне.
Я не ответил и лишь смотрел, как он подходит ко мне. На этот раз я не боялся его. Спит дал мне это понять, сам того не подозревая. Увидев, как Макси замахнулся, я инстинктивно отшатнулся.
И тут же выпрямился от резкой боли в почках. Спит, стоявший сзади, ткнул меня рукоятью ножа. На этот раз удар Макси пришелся мне точно по щеке. Я закачался, но ничего не сказал. Разговорами тут ничему не поможешь, можно только усугубить дело.
Филдз злобно осклабился. — И ты не один не сумел исчезнуть. — Он повернулся и рявкнул в соседнюю комнату. — Ронни, принеси выпить. У нас в гостях твой старый друг.
У меня зазвенело в ушах, и я повернулся к другой двери. Там стояла Сара, не сводя с меня глаз, в руке у нее был стакан. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, затем она опустила глаза и медленно пересекла комнату к Филдзу. Она молча подала ему стакан.
Он злорадно улыбался ей. — Что же ты не поздороваешься со старым другом?
Она повернулась ко мне с потухшим и отсутствующим взором. — Привет, Дэнни.
— Привет, Сара, — ответил я.
Филдз смотрел на меня все еще со стаканом в руке. — Совсем как в старые добрые времена, не так ли, пацан? — Он хлебнул и почти опорожнил стакан. — Ничего не изменилось, правда?
Я же смотрел в лицо Саре. Оно было спокойным и бесстрастным, без тени выразительности.
— Ничего не изменилось, — спокойно ответил я.
— Ронни не смогла выдержать разлуки. Она вернулась сама, а? — спросил Филдз.
Мне показалось, что на мгновенье у ней в глазах сверкнул огонь, но он промелькнул так быстро, что я не смог удостовериться в этом.
— Да, Макс, — сухо ответила она как автомат.
Филдз притянул ее к себе. — Ронни жить не может без своего Макса, правда?
На этот раз я заметил, что губы у нее дрожат. — Да, Макс.
Он сердито оттолкнул ее. — Выйди в другую комнату, — прорычал он.
Не глядя на меня, она пошла к двери, помедлила там и, не оглядываясь, прошла дальше.
Филдз повернулся ко мне. — Никто не улизнет от Макси Филдза, похвалился он.
Я глядел на него. Незачем мне было и говорить об этом, он уже убедил меня. Интересно, что он сделал, чтобы вернуть ее. Что стало с Беном?
Он вернулся за стол, тяжело сел и уставился на меня своими оплывшими глазами. — Запомни это, Дэнни. Никто не улизнет от Макси Филдза.
— Запомню, — сказал я.
Глядя на меня, он тяжело дышал. Немного погодя он поднес стакан к губам и осушил его.
— Ладно, — сказал он, поставив стакан на стол перед собой, — теперь можешь идти.
Не веря своим ушам я продолжал стоять, не смея пошевелиться, пытаясь разгадать, что же он задумал, Слишком уж все просто. Не может он так просто отпустить меня, только не Макси Филдз.
— Ты слышишь? — внезапно рассердившись заревел он. — Проваливай, и не попадайся мне больше. В следующий раз тебе уж так не посчастливится. А может я и не буду так добр!
Я стоял, не двигаясь. Боялся повернуться.
На столе у наго зазвенел телефон, и он поднял трубку. — Да, — гаркнул он. Послышался еле слышно чей-то голос, и лицо у него несколько изменилось. — Привет, Сэм, — сердечно произнес он. Голос в телефоне снова забурчал, и он прикрыл трубку рукой.
— Если он не хочет уходить сам, выброси его вон, Спит, — почти сердечно сказал он.
Мне не потребовалось нового приглашения, и я торопливо убрался. И только когда я оказался на знакомых грязных улицах, я начал соображать, что же произошло. Я все еще не знал, почему он отпустил меня, вот только... может быть лишь одна причина. Сара поставила ему условие. Вот почему она не смотрела на меня и не стала разговаривать. Так оно и есть. И это было единственное, что пришло мне в голову.
Я глянул на часы. Было только два тридцать, у меня еще есть время съездить в центр и походить по агентствам. Не стоит возвращаться рано, а то Нелли будет спрашивать, почему я передумал, а мне не хотелось говорить ей об этом. Это лишь расстроит ее.
Я обошел четыре конторы, но ничего не было. Все мне говорили приходить с утра. В пятом часу я направился домой, размышляя, что если мне уж нужна работа, то надо будет начать поиски рано утром. Не так-то уж много работ и предлагалось.
Она приготовила рагу из цыплят и спагетти, у нас была бутылка кьянти, которую принесла ее мать. Блюдо было великолепное, но я с трудом заставил себя есть, так как болел живот. И все же я съел достаточно, чтобы не вызвать подозрений.
— Тебе помочь вымыть посуду? — спросил я.
Она покачала головой. — Иди в гостиную и включи радио, — ответила она. — Я буду через несколько минут.
Я вошел в комнату, погрузился в глубокое кресло рядом с радиоприемником и включил его. Голос Кингфиша заполнил комнату, и я с восторгом следил за попытками Энди найти работу своему другу.
Тогда, казалось, все только и беспокоились об одном: найти работу. Я тоже. Однако, когда я устроюсь, все будет хорошо. Сможем тогда сэкономить несколько долларов. Когда же дела немного наладятся, и я подзаработаю немного больше денег, может быть, мы сможем купить себе небольшой домик.
Там в Бруклине, может быть, даже в моем старом районе. Мне так нравится там... Улицы чистые, и воздух свежий. Совсем не так, как здесь на восточной четвертой и первой авеню. Но это все-таки лучшее место во всей округе. Дом чистый. Четырехэтажное здание на двенадцать семей, и не такое обшарпанное как остальные. Для начала совсем неплохо Послышались шаги Нелли, и я поднял взгляд. — Все кончила?
Она кивнула. — Я же говорила, что недолго, — гордо сказала она.
Я притянул ее к себе. Она положила голову мне на плечо и стала смотреть мне в лицо. Мы тихо сидели так некоторое время. Я чувствовал себя спокойным, довольным и был счастлив.
— Дэнни, о чем ты думаешь?
Я улыбнулся. — О том, какой я счастливый, — ответил я. — У меня есть все, чего мне хотелось.
— Все, Дэнни?
— Ну, почти, — ответил я, глядя ей в глаза. — А чего еще желать. У меня есть моя девочка, своя квартира. Теперь мне нужна лишь работа, и все будет в розах.
У нее посерьезнели глаза. — Я все хотела спросить тебя, Дэнни, как обстоят дела? Что-нибудь было?
Я покачал головой. — Пока еще трудно сказать, детка, — небрежно сказал я. — Ведь я всего-навсего вышел днем и побывал лишь в нескольких местах. Я узнаю об этом больше, когда отправлюсь на поиски утром.
По лицу у нее пробежало озабоченное выражение.
— В газетах пишут, что безработица как никогда высока.
— Газеты, — фыркнул я, — напечатают все что угодно, лишь бы сделать броский заголовок.
— Но посмотри, сколько семей сидит на пособии! Ведь это о чем-нибудь говорит.
— Конечно, говорит. — Я уверенно посмотрел на нее. — Эти люди просто не хотят работать. Если уж очень хочется, то всегда можно найти работу. Я хочу работать и получу ее.
— Но, Дэнни, — продолжала она, — не все же они такие.
— Послушай, Нелли, — сказал я. — Только олухи сидят на пособии. А не я. Нам незачем беспокоиться из-за этого.
Она немного помолчала, затем снова повернула лицо ко мне. — Ну а если некоторое время тебе не удастся устроиться на работу?
Я ухмыльнулся. — Перебьемся. Нам незачем волноваться. Ты же работаешь.
— А что, если я не смогу работать, если мне придется бросить? Она слегка покраснела и отвернулась. — Что, если я забеременею?
— Не обязательно этого делать, — назидательно сказал я. — Есть способы избежать этого.
Румянец вдруг исчез у нее с лица, и оно стало бледным и нервным. — Католики в это не верят. Это против веры. Это грех, — объяснила она, глядя в пол.
— И что же они тогда делают? — спросил я. — Ведь нельзя же постоянно ходить беременной.
— Есть определенные периоды, которые безопасны. — Она не смотрела мне в глаза.
Я несколько смутился. Еще многому мне нужно учиться. — А что, если это случится в какое-то другое время? — с любопытством спросил я.
Она все еще избегала смотреть на меня. — Этого не случается. Просто не допускаешь этого.
— Ну это чушь, — твердо сказал я. — Будем делать так, как делают все. — До моего слуха донеслись всхлипывания. — Боже мой! — воскликнул я.
— О чем ты плачешь? Я же не сказал ничего такого!
Она обхватила мне шею руками и прижалась своей щекой к моей. — Я не могу этого делать, Дэнни! — воскликнула она. — Я не могу. Я и так уж натворила столько. Усугублять больше я не могу!
Я прижал ее к себе. Тело ее напряглось от не совсем понятного мне страха. Хоть она и не поддалась ему, посещение священника наверняка все испортило. — Ну хорошо, Нелли, хорошо, — примирительно произнес я. Будем делать по-твоему.
Слезы у нее тут же сменились лучистой улыбкой. — О, Дэнни, — воскликнула она, покрывая мне лицо частыми поцелуями, — ты так добр ко мне! Я так люблю тебя!
Я тоже люблю тебя, детка, — сказал я, улыбаясь, — но это действительно безопасно?

Все дни моей жизни
Книга четвертая
Глава 1
Она прошла мимо косметического прилавка, мимо стойки с газ-водой к моему рабочему месту и взобралась на табуретку. Поерзала там немного, устраиваясь поудобнее, так чтобы грудь выделялась над прилавком. Краем глаза я заметил, что мой босс Джек разглядывает ее. Я его за это ничуть не осуждаю. У нее здоровая пара грудей.
Я вытер себе лицо холодным полотенцем и занялся ею. Стоял один из жарких липких вечеров, которые бывают в Нью-Йорке в октябре, когда лето уступает свою последнюю битву. Я облокотился на прилавок и улыбнулся ей.
— Да, мисс, — сказал я, бросив взгляд на стенные часы позади нее.
— Кока-кола с лимоном, Дэнни. — Когда она улыбнулась мне в ответ, взгляд у нее был таким тяжелым и угрюмым, как будто бы она уже вела меня в постель.
— Сей момент, — ответил я, игриво глянув на нее. Не оборачиваясь, я протянул руку назад и взял с полки стакан. Улыбка у нее стала глубже и теплее.
Я подставил стакан под кран и покачал насос. Коричневый сироп брызнул в стакан, я переставил его под кран с сельтерской и открыл кран ладонью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45