Угостились, выпили кофе, осмотрели дом, нечего здесь сидеть! Пойдем, Симка! Оставайтесь с богом!
Симка. Прощайте!
Агатон и Симка уходят.
Явление десятое
Те же, без Агатона и Симки.
Сарка (когда они вышли). Вы только посмотрите – пошушукались, пошушукались и вдруг ушли!
Гина. И я это заметила.
Вида (подходит к Танасию; доверительно). Я знаю, о чем шептались Агатон и Симка. Даю голову на отсечение.
Танасие. Эге, и я то же самое думаю.
Вида. Они хотят поселиться здесь.
Танасие. Что ж, и хорошо, если кто-нибудь из нас поселится в доме.
Вида. Ну, если так, то ты больше всех имеешь прав.
Танасие. Конечно, но раз уж решил Агатон…
Вида. Ну, ты таков, что тебе Агатон может и голову свернуть. Не желаю больше слушать тебя, пойду домой, соберу кое-что и обратно, а ты как хочешь. (Громко.) Верно говорит Агатон, здесь больше нечего делать. Пойдем, Танасие, пойдем! Господи, не могу дождаться, когда приду домой, так устала! Пойдем. Оставайтесь с богом. (Уходит.)
Танасие. Да, да, отдохнем немного. Прощайте! (Уходит за Видой.)
Явление одиннадцатое
Прока, Гина, Трифун, Мича, Сарка.
Сарка. Что же это, люди! Все как-то шепчутся друг с другом!
Гина. Вот именно, смотрю на них и удивлюсь.
Сарка. Не люблю я, когда в семье начинаюутся перешептывания.
Гина. Конечно, это совсем некрасиво.
Сарка. Потому что только пока семья громко бранится, ссорится и сплетничает, может существовать семейная искренность и любовь, а не тогда, когда все начинают шептаться…
Мича. По правде сказать, кума Сарка, и я не люблю перешептываний. Это неблагородно.
Сарка. Конечно, неблагородно! Из-за таких перешептываний меня едва не прогнал мой первый муж. А разве было бы благородно, если бы он меня прогнал?
Трифун. Если бы вы знали, о чем они шепчутся!
Гина. Кто их знает!
Трифун. Если вы не знаете, то знаю я.
Сарка. Скажи нам.
Трифун. Они пошли собрать вещи, чтобы поселиться здесь.
Гина. Что ты говоришь!
Трифун. То, что сказал.
Прока. Трифун прав, дело обстоит именно так. Головой ручаюсь, что Агатон поселится здесь.
Трифун. Ну, если поселится Агатон, то поселюсь и я.
Сарка. А ты почему?
Трифун. Агатон поселится охранять вещи, чтобы их не растащили и не разворовали, а я поселюсь охранять вещи от Агатона. Я его хорошо знаю!
Прока. Правильно говорит человек!
Трифун. И ему меня не опередить! Я поселюсь раньше его… Я ухожу! (Уходит.)
Явление двенадцатое
Те же, без Трифуна.
Гина. Так все сюда переселятся.
Сарка. А ты разве не хочешь, кум Мича?
Мича. Кто говорит, что не хочу! Если уж кто обязан быть здесь в качестве сторожа, так это прежде всего я.
Сарка. Что же ты думаешь сторожить – вещи или племянницу?
Мича. Согласитесь, кума Сарка, она хорошенькая?
Сарка. Действительно хорошенькая.
Мича. Пойду-ка я за моим чемоданчиком. Возвращусь раньше всех остальных. (Уходит.)
Явление тринадцатое
Прока, Гина, Сарка.
Гина. Ю-у-у, этак вся родня поселится здесь!
Сарка. Действительно, вся!
Гина (Проке). А ведь мы имеем преимущество перед всеми.
Прока. Я думаю, что и нам надо поселиться.
Гина. Конечно, Прока, надо поселиться, надо поселиться! Мне будет тяжело, и я буду вспоминать, как говорится, покойного… (Плачет.)
Сарка. Но, кума Гина, что же ты сейчас плачешь по поводу того, что собираешься поселиться здесь? Пока ты плачешь, Агатон займет все комнаты.
Гина. Верно говоришь! Пойдем, Прока. (Идет.) А ты, Сарка?
Сарка. Я не хочу навязываться. Приду и я, но попозднее. Найдется местечко для меня – хорошо, а нет – возвращусь в свой домик. Мне не о чем тревожиться, раз все вы здесь.
Гина. Это ты верно сказала. Прощай, Сарка!
Сарка. Прощайте!
Гина и Прока уходят.
Явление четырнадцатое
Сарка, Даница.
Сарка, оставшись одна, подходит к комнате направо, заглядывает в нее, затем идет налево. По дороге снимает шляпу и мантилью. Даница входит и, видя, что никого нет, облегченно вздыхает.
Сарка (выглядывает из двери; она разделась, чувствует себя как дома). Скажите, пожалуйста, нет ли здесь в доме каких-нибудь туфель?
Даница (вздрогнув). Вы здесь?
Сарка. Ну да, я выбрала себе эту комнату, устроилась тут, но не могу ходить дома без туфель.
Даница (в отчаянии ломает руки). Господи, боже мой!
Занавес

Действие второе
Та же комната.
Явление первое
Сарка, Мича.
Сарка в мужском домашнем халате, на ногах огромные мужские домашние туфли; сидит на диване, курит и рассматривает альбом.
Мича (входит с улицы, несет чемоданчик). Как, вы уже тут, кума Сарка?
Сарка. Не уже тут – я и не уходила отсюда.
Мича. Так и остались?
Сарка. Конечно, осталась! Если бы не осталась, другие заняли бы эту комнату с балконом. Я хочу хоть немного посмотреть на людей.
Мича. Я должен был сходить домой, чтобы взять самые необходимые вещи.
Сарка. Ну, какие вещи! Не собираюсь ведь я здесь век вековать. Походила по дому, отыскала халат и туфли покойного, чего же мне еще надо!
Мича. А пришел еще кто-нибудь?
Сарка. Все пришли.
Мича. Неужели все?
Сарка. Конечно, все.
Мича. И заняли комнаты?
Сарка. Как же, заняли. Вон в той комнате – Агатон и Симка. Здесь – я.
Mича. А вон там?
Сарка. Там Танасие с Видой.
Mича. А Прока?
Сарка. Он там, со двора, а Трифун в маленькой комнате наверху.
Mича. Куда же мне деваться?
Сарка. Свободна только комната покойного, где он умер.
Mича. Собственно говоря, эта комната мне и полагается.
Сарка. Можешь устроиться там, если не боишься.
Mича. Чего бояться-то?
Сарка. Не явился бы тебе покойный ночью во сне.
Mича. Пусть явится. Я даже хотел бы, чтобы он явился. Честное слово, кума Сарка, мне необходимо поговорить с ним с глазу на глаз.
Сарка. В таком случае, кум Мича, я тебя попрошу кое о чем. Если покойный тебе явится, спроси, ради бога, как ему приходятся Агатон с Симкой. Вот где они у меня сидят со своим родством!
Мича. Не беспокойтесь, кума Сарка, спрошу и об Агатоне, и о многих других (поднимаясь по лестнице), потому что сейчас все оказались близкими родственниками, словно я и не существую. (Уходит.)
Явление второе
Сарка, Гина.
Гина входит очень осторожно, осматриваясь по сторонам и не замечая Сарки. На цыпочках проходит через сцену, несет под мышкой большую черную коробку с серебряным сервизом.
Сарка (поворачивается и замечает ее). Откуда ты, Гина?
Гина (испуганно вскрикивает, быстро прячет коробку за спину и прислоняется к стеке, чтобы высвободить руки). Ию-у! Ию-у!
Сарка. Что с тобой?
Гина (ужасно взволнована). Ю-у, как я испугалась!
Сарка. Отчего же ты испугалась, ведь я не дух покойного. Откуда ты?
Гина. Откуда?… Да я… вышла немного прогуляться и зашла в столовую, чтобы пыль стереть.
Сарка. Ю-у, кума Гина, зачем же стирать пыль, неужели здесь нет человека, который ее стирает?
Гина. Стирает, конечно, стирает, и стерта пыль, конечно, не то, чтобы не стерта, но я так привыкла…
Сарка. Да, да, по правде сказать, я тоже так. Люблю стирать пыль в чужом доме, хоть и не знаю зачем.
Гина. И, видишь ли, задержалась там. Боже мой, гляжу на вещи, и все мне напоминает покойного. Смотрю на стул, где он сидел, на тарелку, на нож, вилку, и такая тоска гнетет меня! Потом смотрю на солонку, и приходит мне в голову: боже мой, только вчера покойный пользовался этой солонкой! (Плачет.)
Сарка. Ну вот, опять. Чего же плакать-то? Неужели потому, что он пользовался солонкой?
Гина. Да нет, не потому, но как только вспомню, душат меня слезы.
Сарка. Ради бога, перестань! Но что с тобой? Почему ты приклеилась к стене, словно почтовая марка?
Гина (взволнованно). Как тебе сказать… того… я не приклеилась, а так, прислонилась; отнялись у меня ноги, вот я немного и прислонилась.
Сарка. Пойди в комнату, полежи.
Гина. Не могу, двинуться не могу.
Сарка. Я помогу тебе!
Гина. Не надо, ты иди в свою комнату, а я сама потихоньку.
Сарка (подходит к ней). Как же я пойду, что ты, а тебя оставлю так у стены! (Хочет обнять ее). Попробуй, обопрись на меня.
Гина (в отчаянии). Нет, нет, ради бога, не надо!
Сарка. Ю-у, бессовестная Гина, что это у тебя за спиной?
Гина (испуганно). Где?
Сарка (вытаскивает коробку). Вот!
Гина. Это? Похоже на коробку какую-то.
Сарка. Это не коробка, а серебряный сервиз, Гина.
Гина. Смотри, действительно сервиз, раз ты так говоришь.
Сарка (открывает коробку). Конечно, сервиз!
Гина. Ию-ию-ию! Кто бы мог подумать?!
Сарка. Что: кто бы мог подумать?
Гина. Что это сервиз. Я думала – коробка.
Сарка. Ты не говори, что ты думала, а вот скажи, пожалуйста: разве ты не могла взять что-нибудь поменьше, чем серебряный сервиз?
Гина. Право же, Сарка, я взяла его на память. Ты ведь знаешь, как мне жалко покойного.
Сарка. Знаю, как не знать.
Гина. Вот я и говорю: за такую жалость разве не могу я взять какую-нибудь мелочь на память?
Сарка. Ну, если ты хотела взять мелочь, почему не взяла солонку, раз она тебя разжалобила больше, чем целый сервиз?
Гина. По правде сказать, Сарка, я взяла его, чтобы спрятать. Смотрю я на Агатона, как они с Сим-кой ходят по всему дому, рыщут повсюду. Я и подумала: если Агатон заметит этот сервиз… Ты ведь знаешь, какой он любитель серебряных вещей!
Сарка. Что правда, то правда! (Вспоминает.) Ю-у, ведь он может мой будильник взять!
Гина. А в какой комнате этот будильник?
Сарка. В его комнате.
Гина. Так знай, что будильник уже у него в чемодане.
Сарка. Что ты говоришь?
Гина. То, что сказала.
Сарка. Нет, я его не отдам, даже если придется подраться! Ты говоришь, Агатон и Симка уже там.
Гина. Там, конечно!
Сарка. Хорошо, Гина, возьми эту мелочь на память и спрячь в чемодан, пока не появился Агатон. А я уж знаю, что делать!
Гина (уходя). Только знаешь, Сарка, об этом не следует всем рассказывать.
Сарка. Не беспокойся, я знаю, что такое семейная тайна.
Гина. Конечно, это должно остаться между нами (Уходит с коробкой.)
Явление третье
Сарка, Агатон, Симка.
Сарка оглядывается и, убедившись, что никого нет, осторожно пробирается в комнату Агатона. Агатон входит из боковой двери, за ним Симка. Он идет очень прямо, потому что сзади под пиджаком у него большой серебряный поднос, часть которого видна. Сарка выходит из их комнаты, в руках у нее какой-то предмет, завернутый в носовой платок. Ее неприятно поражает встреча с Агатоном и Симкой, она смущается и сует пакет под халат.
Симка. Что тебе понадобилось в нашей комнате?
Сарка. Хотела, знаешь, стереть пыль… то есть нет, какая там пыль, что я говорю! Не знаю, где оставила туфли.
Агатон. Они у тебя на ногах.
Сарка. Смотри ты, в самом деле!
Симка. Конечно, в самом деле! Не понимаю только, почему ты искала туфли в моей комнате?
Сарка. Боже мой, Симка, ведь не чужие же мы. Разве не могу я зайти к тебе? Я могу войти к тебе в комнату, а ты ко мне.
Симка. Конечно, мы свои, приходи ко мне, но когда я в комнате. Не забирайся туда в мое отсутствие.
Сарка. Боже, Симка, не думаешь же ты, что я вошла… не знаю зачем!..
Агатон. Нет, только, видишь ли, этот… пакет…
Сарка. Я проголодалась и взяла две булочки, вот и все.
Агатон. Зачем же ты, увидев нас, сунула булочки под халат?
Сарка. Похоже, что ты меня в чем-то подозреваешь? Знаешь, Агатон, этого я от тебя никак не ожидала! Не ожидала!.. Не бойся, я не из таких. Я бы скорее позволила пальцы себе отрубить, чем дотронулась бы до чужих вещей. (В этот момент будильник под халатом начинает громко звонить. Сарка бледнеет, пугается, смущается, начинает метаться и кричит.) Ию, ию, ию!
Симка. Что с тобой, Сарка?
Агатон. Ты как будто звонишь, Сарка.
Сарка (прикрывает будильник, сжимает его, но ничего не помогает). Как звоню?! Как это я могу звонить?!
Агатон. Звонишь, и еще как!
Сарка. Да нет же, говорю тебе, ведь я не электрическая батарея, чтобы звонить.
Агатон. Прислушайся-ка, Симка!
Симка подходит ближе к Сарке.
Сарка (чтобы заглушить будильник, поет). Тра-ля-ля! Тра-ля-ля!
Симка (крестится). Бог с тобой, Сарка, поешь в таком доме!
Сарка (ужасно смущена). О, господи боже! (Оглядывается по сторонам и, наконец, в отчаянии бросает пакет на кресло, а сама уныло и устало садится ма него чтобы заглушить звук. В этот момент будильник перестает звонить; она успокаивается и с отчаянием смотрит то на Симку, то на Агатона.) Что же это было, люди?!
Агатон. Звонила ты, Сарка, вот что было, звонила ты.
Симка. И пела.
Сарка (крестится). Спаси нас, господи, но это, наверно, какие-то духи.
Агатон. Не духи это, Сарка, а будильник.
Сарка. Ю-у, какой будильник?
Агатон. Тот, на котором ты сидишь.
Сарка. Зачем мне сидеть на будильнике? Никогда в жизни я не сидела на будильнике, а сейчас буду сидеть!
Агатон. Я говорю о том будильнике, который ты взяла в нашей комнате.
Сарка. Ию-у!
Симка. Боже мой, чего только не бывает на свете! А д еще утром говорю Агатону: «Заведи-ка будильник, послушаем, как он звонит».
Сарка. Вот, теперь ты слышала?
Симка. Да, слышала.
Агатон. Стыдно, Сарка, должен тебе сказать, стыдно! Мы пришли в этот дом не для того, чтобы грабить, а чтобы охранять имущество покойного, а ты!.. Пойдем, Симка, оставь ее! (Рассердившись и забыв, что у него за спиной поднос, идет и поворачивается к Сарке спиной.)
Сарка (замечает поднос). Постой, постой, кум Агатон! Я все хочу тебя спросить, да никак не удается вымолвить слово: что с тобой, приятель? Ты словно молодая на смотринах, будто аршин проглотил?
Агатон. Не знаю, ревматизмом мне спину свело.
Сарка. Вижу, что ревматизм, только похоже, что он серебряный.
Агатон. Хоть бы и серебряный, зато не звонит.
Сарка. Он-то не звонит, но если я потяну за веревку, могут зазвонить все четыре колокола на соборной церкви.
Агатон. Сейчас же замолчи!
Сарка. Я замолчу, только хочу сказать тебе то, что ты мне сказал: мы пришли в этот дом не грабить, а охранять.
Агатон. Ну, конечно, охранять. Потому я и взял это, как же иначе!
Сарка. Разумеется, поэтому!
Агатон. И чтобы взять это, я не забирался в чужие комнаты, а воспользовался случаем, больше так, мимоходом.
Сарка. Ну, ясно!
Агатон. Я и Симка пошли в сад набрать цветов, да, пошли в сад, зашли в столовую, я увидел там поднос и говорю Симке: «Зачем нам идти в сад и собирать цветы, лучше возьмем этот поднос».
Сарка. Конечно, лучше!
Агатон. Ну да! Я сказал: «Лучше возьмем с собой поднос». И я скажу тебе, почему это лучше. Видишь ли, если Трифун доберется до подноса, он способен отнести его в ломбард, лишь бы только получить возможность играть в карты. Тем, что я взял этот поднос, я, можно сказать, его спас.
Сарка. Верно! Я тоже спасла будильник.
Агатон. И хорошо сделала, пусть он будет у тебя. Только знаешь, Сарка, не надо, чтобы кто-нибудь знал об этом, а то все кинутся спасать.
Симка. Они способны разграбить весь дом!
Агатон. В таком случае, разойдемся по комнатам и разгрузимся.
Сарка (все время сидевшая на будильнике, встает). Пойдем, конечно. Мне так намозолило, что хоть кричи.
Расходятся по своим комнатам.
Явление четвертое
Мича, Даница.
Мича выходит из своей комнаты, спускается по лестнице. Даница входит из средних дверей.
Мича. Какой приятный сюрприз! Первая встреча в новой квартире – с вами!
Даница. В какой новой квартире?
Мича. Я тоже поселился здесь.
Даница (в ужасе). И вы?
Мича. Как «и вы»? Прежде всего я, раньше всех других.
Даница. Господи, что же это, что здесь делается, словно это пустой дом!
Мича. В самом деле, нагрянули все!
Даница. Бедная тетя расхворалась от огорчения, да и я…
Мича. Не понимаю, почему бы ей из-за этого расхвораться?
Даница. Ну как же, ей-богу! Это… я просто не могу понять, как господа и дамы могли сюда переселиться. Спрашивал ли кто-нибудь адвоката? Разрешил ли он? Вы, например, спросили адвоката?
Мича. Зачем же я стану спрашивать адвоката! Для чего мне это? Он сам мог бы спросить меня: «Не желаете ли, сударь, поселиться в доме?» Он меня, но не я его.
Даница. А он вас спрашивал?
Мича. Нет, да и не должен спрашивать; ни я его, ни он меня.
Даница. Не знаю, что и делать!
Мича. Будьте спокойны! Такой хорошенькой девочке не к лицу печалиться.
Даница. Значит, по-вашему, равнодушно смотреть на все, что происходит?
Мича. Почему равнодушно? Вот и я, когда нахожусь около вас, неравнодушен. И если бы вы доставили мне подходящую возможность, то могли бы убедиться, что я неравнодушен к вам.
Даница. Сударь, я однажды уже напомнила вам, что существует учтивость. Если вам этого не достаточно, я сумею сделать это иначе.
Мича. Боже мой, боже мой, такая красивая девушка и так груба! Ну, что вы, ей-богу! Мы могли бы с вами поладить; будем жить вместе, в одном доме, под одной крышей, так сказать.
Даница. Ошибаетесь, сударь, никогда я не буду жить под одной крышей с вами.
Мича. Не думаете ли вы выехать отсюда?
Даница. Возможно, но сперва пойду к адвокату и расскажу ему обо всем, что здесь происходит.
Мича. Какое отношение он к этому имеет?
Даница. Мне известно, что он душеприказчик, что он заботится о доме и потому лучше всех знает, можно ли дом превращать в табор. (Уходит.)
Явление пятое
Мича, Агатон, Симка.
Мича смотрит вслед Данице, садится, закуривает папиросу.
Агатон (возвращается из комнаты, за ним Симка).
1 2 3 4 5 6 7 8