Агатон. А потому, видишь ли, что покойный в протоколе записал также и следующее: «До тех пор, пока не откроют завещания, все мое имущество должно быть передано в опеку и на хранение такому-то адвокату, которого я по завещанию назначил душеприказчиком и исполнителем моей последней воли».
Все негодуют.
И адвокат, как полагается, все переписал, опечатал, а этот дом передал на хранение тетке, потому что покойный пожелал, чтобы дом его был открыт.
Вида. Скажи мне, кум Агатон, что это за тетка?
Агатон. Разве я знаю? Знаю, что здесь во дворе есть маленький домик из двух комнат и кухни, который покойный Мата выстроил восемь лет назад. Знаю, что в этом домике с самого начала и поселилась тетка. Вот все, что мне известно.
Сарка. А чья она тетка?
Агатон. Той девушки, что нас сейчас угощала. Ей она приходится теткой, поэтому все так ее и зовут. И покойный Мата звал ее теткой.
Вида. Отчего же адвокат передал дом этой тетке? Может быть, она и адвокату приходится теткой?
Агатон. Нет, она бывала в доме, ухаживала за покойным, на ее руках он и умер и… ну, так и оказалась здесь.
Сарка. Хорошо, это тетка; а девушка? Меня, сказать по правде, больше тревожит эта девушка.
Mича. И меня!
Сарка. Тебя, кум Мича, одно беспокоит, а меня – другое.
Агатон. Что тебя беспокоит, кума Сарка? Девушка как девушка.
Мича. Но надо признать – хорошенькая девушка!
Сарка. Ладно, оставим это; скажи лучше мне, кум Агатон, если тебе известно: как приходится ему эта девушка?
Агатон. Откуда я могу знать?! Мне известно: выросла она у тетки, учится сейчас в высшей школе, изучает как будто философию или что-то в этом роде… вот и все, что мне известно.
Сарка. Хорошо, если она учится, но, может быть, она уже прошла какую-нибудь школу…
Прока. Мне кажется, ты, кума Сарка, намекаешь на что-то плохое?
Сарка. Ну, правду сказать, покойный любил так… как бы выразиться… помогите мне…
Трифун. Любил пошалить.
Сарка. Ах, именно это я и хотела сказать! Любил, прости, господи, его душу!
Танасие. Это так, это надо признать.
Мича. Значит, он был современный человек.
Сарка. Современный или несовременный, а только любил. Помню, однажды пришла я к нему, а… Ну да ладно, прости его господь!
Трифун. Что? Говори!
Сарка. Нехорошо, ведь умер человек.
Симка. Все же, кума Сарка, не могу я такому поверить; девушка слишком молода для покойного.
Сарка. Знаешь, кума Симка, случается, что и к старому дереву прививается молодой росток.
Симка. И потом, откуда ты знаешь, может быть, у этой девушки есть старшая сестра или у тетки есть младшая сестра.
Мича. Да, подобную комбинацию можно иметь в виду.
Сарка. Если хотите, скажу вам по правде: эта девушка, если приглядеться к ней повнимательнее, кажется мне. немного походит на покойного Мату.
Танасие. Ого! Куда хватила кума Сарка!
Вида. Я не хочу то же самое повторять, но… если поглядеть на нее поближе… Мне как раз бросился в глаза ее нос, совсем как у покойного.
Сарка. Попала пальцем в небо, кума Вида! Что-что, а нос… Прежде всего, у покойного вовсе не было носа.
Гина. Ю-у, Сарка, как это, не было носа?
Сарка. То есть, был нос, я не говорю, что не было, только…
Прока (вспылив). Что вы привязались к носу покойного, словно это самое главное? Есть вещи поважнее, оставьте нос в покое. (Агатону.) Скажи нам лучше, брат Агатон, неужели ты не мог как-нибудь расспросить, что это за тетка?
Агатон. Не знаю, не догадался спросить. Я думаю так: она была здесь во время его болезни, ухаживала за ним, ну хорошо! Умер – и господь с ним! Оказалась она тут – заплати ей хорошо, скажи спасибо – и прощай! Но почему эта тетка является сейчас доверенным лицом адвоката? Он принял имущество как душеприказчик – это я понимаю; это по закону, не правда ли? Но почему адвокат передал его на хранение этой тетке!
Вида. И все на виду, не заперто!
Танасие. Хотя бы оно было переписано и опечатано… А то погляди – все открыто…
Агатон. И чего только здесь нет! Комнаты полны дорогих вещей, все чистое серебро…
Прока. И сторожит это какая-то тетка.
Симка. Какой срам! Родственники, одна семья, и не знаем, ни что есть, ни…
Танасие. Ну, это полбеды; но мы не знаем даже, как выглядит дом. Знаю я эту комнату, тут я раз-другой разговаривал с покойным, но дальше нигде не бывал.
Агатон. Ия также, сказать по совести. Правда, был я наверху, когда покойный болел, но всего дома так никогда и не видывал.
Прока. Да и никто… Покойный не любил, когда к нему приходили.
Гина. Он терпеть не мог свою родню.
Сарка. А тетку терпел.
Трифун. Конечно, терпел, потому что она ему не родня.
Сарка. Верно говорит кум Танасие. Словно кто-то меня спрашивает: «Ты, Сарка, близкая родня покойному Мате? – Близкая! – Хорошо, Сарка, а ты знаешь, как выглядит дом покойного? – Не знаю! – Сколько в нем комнат? – Не знаю! – Какая обстановка? – Не знаю».
Вида. Я думаю, никто не запретит нам обойти весь дом и посмотреть.
Танасие. Я тоже так думаю, Агатон. Почему бы нам не обойти и не осмотреть дом? Полагаю, мы можем сделать это.
Симка. Ведь мы же родственники!
Агатон. Да, можем, я не говорю, что не можем, но только при одном условии: идти всем вместе и чтобы никто не отделялся и не шнырял по комнатам. Только всем вместе.
Прока (обиженно). Уж не думаешь ли ты?…
Агатон. Я думаю то, что думаю, не будем разъединяться.
Танасие. Хорошо, не будем разъединяться.
Агатон. Я поведу вас, потому что, опять же, знаю больше, чем вы.
Все собираются вокруг него.
Посмотрите сперва вот здесь! (Показывает на комнату, в которой все находятся.) Это у него было что-то вроде прихожей, и вместе с тем это не прихожая. Она была скорее комнатой, но не для спанья, а для времяпровождения. Отсюда можно пройти в верхний этаж. (Показывает на лестницу.) Наверху покойный и умер.
Начнем же с той комнаты, в которой он умер. (Поднимается по лестнице, все за ним.)
Сарка (Гине, которая опять заплакала). Ну, опять! Какого черта ты снова плачешь?
Гина. Как же мне не плакать, Сарка, сейчас мы увидим комнату, в которой умер…
Сарка. Ну, плачь, когда увидишь комнату, а зачем плакать авансом!
Все поднимаются по лестнице.
Явление четвертое
Даница, Мича.
Mича (идет последним, делает шаг, чтобы стать на первую ступеньку лестницы, замечает Даницу, которая входит в среднюю дверь, и возвращается). Ах!
Даница несет поднос с чашками кофе, но, увидев, что гости поднимаются по лестнице, с удивлением останавливается.
(Подходит к ней.) Кофе? (Берет чашку.) Я вообще не пью кофе, но раз вы угощаете…
Даница. Куда ушли дамы и господа?
Мича. Хотят осмотреть дом.
Даница. Вот как!
Мича. Большой дом, много мебели, и за всем этим смотрите вы?
Даница. Не, я, – тетя. Но она старая женщина, я должна ей помогать.
Мича. Трудно вам?
Даница. Это только на несколько дней, пока дом не будет передан наследникам.
Мича. Только до этих пор? Разве вы не думаете потом остаться здесь?
Даница. Конечно, нет!
Мича. Даже если наследник предложит вам это?
Даница. Не знаю, должна решить тетя.
Mича. Почему тетя? Должны решить прежде всего вы. Если только я окажусь наследником – а я крепко надеюсь на это, – я бы хотел, чтобы решили вы.
Даница. Что решила?
Mича. Остаться в доме. Почему бы нет? Для вас это было бы очень удобно, потому что вы, вероятно, уже привыкли к дому, а для меня, сказать по правде, было бы очень приятно иметь в доме такое прелестное молодое создание. Не правда ли?
Даница. Спасибо, вы очень любезны, но я полагаю, тетя захочет уехать отсюда.
Мича. Почему же, право! Для вас это было бы сопряжено с большими расходами. Здесь вы жили бесплатно, так бы и продолжали жить. Разве это не лучше для вас?
Даница. Лучше, только…
Мича. И самое главное, я не собираюсь скоро жениться, и до той поры вы могли бы оставаться в доме.
Даница (с удивлением). Вот как? А почему только до той поры?
Мича. Потому что моя жена могла бы ревновать. И это было бы вполне оправдано.
Даница. Оправдано?
Мича. Конечно, вы так милы и очаровательны, и должен вам сказать – очень мне нравитесь, весьма мне по вкусу. (Пытается обнять ее.)
Даница (оскорбленно). Господин!
Мича. Ну, ну, ну, не сердитесь, пожалуйста.
Даница (в волнении). Откуда в вас такая смелость?
Родственники спускаются с лестницы.
Мича. Ведь я сказал, что вы мне нравитесь. Я полагаю, об этом можно свободно сказать молодой и красивой девушке. В конце концов, когда наступит время, я все вам объясню. Вы увидите, дело очень несложное.
Явление пятое
Те же и родственники.
Агатон (впереди всех). А-а, кофе! Поздновато, но можно и так, на ногах. (Берет чашку, в два глотка осушает ее и идет дальше.)
Танасие (идет за Агатоном, берет чашку, выпивает). Только один глоток! (Уходит вслед за Агатоном.)
Симка (идет за Танасием). Спасибо, я перед обедом не пью кофе. (Уходит вслед за Танасием.)
Прока (идет за Симкой). Спасибо, я не пью кофе! (Уходит вслед за Симкой.)
Вида (делает глоток и ставит чашку обратно). Ух! Холодный, как лед! (Уходит за Прокой.)
Трифун (берет чашку). Я возьму с собой и выпью по дороге. (Уходит с чашкой в руке.)
Гина (вздыхая). Спасибо, мне не до кофе! (Уходит вслед за Трифуном.)
Сарка (идет за Гиной). Спасибо, я не пью кофе из-за сердца. (Уходит вслед за Гиной.)
Мича (идет за Саркой; Данице). Вот увидите, все очень просто!
Родственники уходят налево.
Явление шестое
Даница, адвокат.
Даница стоит посреди комнаты с полным подносом и смотрит вслед ушедшим.
Адвокат (входит). Здравствуйте! О, как приятно! Встречаете с полными руками.
Даница. Ну, разумеется, когда дом полон гостей. (Ставит поднос на ближайший стол.)
Адвокат. Что за гости?
Даница. Родня покойного; пришли, по обычаю, после панихиды. Ведь вы велели нам, тете и мне, быть предупредительными и любезными.
Адвокат. Ведь такая любезность вам ничего не стоит?
Даница. О, очень дорого стоит!
Адвокат.???
Даница. Она стоит мне унижения!
Адвокат. Вас оскорбляют?
Даница. Нет, потому что я не обращаю внимания на их подмигивания, перешептывания и уничтожающие взгляды. Все это меня не трогает, но унижение, которое я испытала только что…
Адвокат. Что случилось?
Даница. Один из господ родственников, который утверждает, что будет наследником, без всякого стеснения предложил мне остаться в доме бесплатно, пока он не женится.
Адвокат. Очень благородный господин! Что же вы ему ответили?
Даница. Если бы не ваши указания быть внимательными к ним, я бы знала, что ему ответить.
Адвокат. Хорошо сделали, что сдержались, потому что, в конце концов, почем знать, может быть, этот человек и не предполагал оскорбить вас.
Даница. Как так?
Адвокат. Может быть, у него были серьезные намерения.
Даница. Ну и что, если у него были серьезные намерения?
Адвокат. Я говорю о том случае, если бы он действительно оказался наследником.
Даница (с обидой). Неужели вы не могли составить себе лучшего мнения обо мне?
Адвокат. Ради бога, пожалуйста, не обижайтесь. Знаете, как бывает: к богатству трудно остаться равнодушным.
Даница. Ах, так! Значит, вы тоже не чувствуете себя стойким перед богатством?
Адвокат. Этого я не сказал.
Даница. Как не сказали?
Адвокат. Вообще адвокаты и врачи не пользуются мыслями и советами, которые они дают другим.
Даница. И вы думаете, что устояли бы при встрече с какой-нибудь богатой наследницей?
Адвокат. Уверяю вас, даже если бы я эту девушку любил, – я подозревал бы, что она сомневается в чистоте моих помыслов.
Даница (во время беседы кладет случайно руку в карман и, обнаружив там записку, вытаскивает ее). Вот, вот опять. Вы всегда заводите беседу, и я забываю о самом важном. С каких уж пор я ношу в кармане бумажку, на которой тетя записала расход денег, что вы ей дали.
Адвокат. Еще будет время для этого.
Даница. И все же, кончим с этим. Тетя меня очень просила.
Слышны голоса.
Адвокат. Это, конечно, они? Я не хотел бы с ними встречаться здесь.
Даница. Почему?
Адвокат. Надоели они мне. Нет от них покоя ни в конторе, ни дома.
Даница. Так вы знакомы с ними?
Адвокат. Теперь познакомился. Раньше никогда их не видел. Это всё люди неизвестные и не показывающиеся на глаза. Но когда вдруг неожиданно сваливается какое-нибудь завещание богатого покойника, они появляются, начинают ходить от одного адвоката к другому, целыми днями торчат у дверей опекунского судьи.
Даница. Кажется, всё близкие родственники покойного?
Адвокат. Возможно, но когда будет вскрыто завещание, эта близость окажется прямо пропорциональной той сумме, которую каждому из них покойник оставил.
Слышен шум.
Это они! Я лучше удалюсь. До свидания! (Идет.)
Даница. А тетины счета?
Адвокат. Я ведь сказал вам, успеется! (Уходит.)
Даница снова берет поднос.
Явление седьмое
Родственники, Даница.
Агатон выходит первым из комнаты, за ним все остальные. Проходят по сцене и идут в заднюю комнату, откуда направляются дальше по дому. Таким образом, в этой сцене они появятся еще раз, и через стеклянные двери будет видно, как они идут по коридору. Сейчас, пересекая сцену, они не обращают внимания на Даницу. Трифун, проходя мимо Даницы, ставит пустую чашку на поднос.
Mича (проходя мило Даницы). Вы еще здесь – это очень приятно! (Уходит за остальными.)
Явление восьмое
Даница, тетка.
Тетка (входит в среднюю дверь). Где ты, девочка, что так долго?
Даница. Я еще не всех угостила.
Тетка. А где же гости?
Даница. Ходят по дому, всё разглядывают.
Тетка. Что же они не выпили кофе?
Даница. Я им предлагала.
Тетка. Адвокат приходил?
Даница. Приходил.
Тетка. Ты показала ему счет?
Даница. Хотела показать, тетя, но он какой-то странный человек. Все время говорит о других вещах.
Тетка. Не люблю я иметь дело с чужими деньгами. Люблю отчитаться в них.
Даница. Хочу тебя спросить кое о чем, тетя.
Тетка. Спрашивай.
Даница. Когда этот дом примет наследник, мы не останемся жить в нем?
Тетка. Не останемся.
Даница. Где же мы будем жить?
Тетка. Там видно будет.
Даница. Мне бы так хотелось вернуться в наш старый домик! Он был, конечно, мал, но у нас был там садик. А потом, не знаю, может быть, он мне тем нравился, что я прожила в нем почти все свое детство.
Тетка. Тот домик снесли сразу же, как только мы из него выехали. Это было восемь лет назад.
Даница. А где мы жили до этого домика?
Тетка. Разве ты не помнишь?
Даница. Помню… словно во сне. Небольшой мощеный двор, одно дерево и… Тогда мама была еще жива, правда?
Тетка. Да!
Даница. А отец?
Тетка. Отец умер давно, очень давно. Я его не помню. Но почему ты задаешь мне такие вопросы?
Даница. Так, вспомнила. Только что один из наследников беседовал со мной о том, где мы будем жить, и я вспомнила тот домик.
Тетка. Не думай об этом; довольно у нас и других забот. Возьми-ка лучше этот поднос, и пойдем. Кофе остыл, и, как ты сказала, никто не хочет пить его.
Даница. Да, да! (Берет поднос и идет за теткой.) Зачем их дожидаться?
Обе уходят.
Явление девятое
Родственники.
Агатон (входит из задних дверей, за ним остальные). Ну вот, всё посмотрели!
Вида. Богатство, настоящее богатство!
Танасие. Умел покойный жить!
Сарка. Ах, этот серебряный будильник!
Симка. А подсвечники… что ты скажешь о серебряных подсвечниках?
Сарка. Мне будильник нравится. Я привыкла, никогда у меня в доме его не было, а привыкла.
Трифун. Как же ты могла, черт возьми, привыкнуть, если у тебя его не было?
Сарка. Мой первый муж спал так, что хоть из пушки стреляй – не разбудишь, царство ему небесное, но второй будил меня несколько раз за ночь: настоящий будильник. Возле него я и привыкла.
Гина. А что ты скажешь, Симка, о сервизе. Чистое серебро на двадцать четыре персоны.
Сарка. Ты, Гина, должно быть, заплакала, когда увидела этот сервиз.
Вида. Боже мой, чего тут только нет! И все сторожит чужой человек, какая-то тетка.
Mича. И ее племянница.
Вида. Оставь в покое племянницу! Я хочу что-то предложить, Агатон.
Агатон. Ну, говори.
Вида. Я скажу, что мы, родственники, а не чужой человек, должны позаботиться о доме и об имуществе.
Танасие. Разумеется! Потому что, скажи, Агатон, кто поручится за эту тетку?
Гина. Кто знает, сколько вещей уже вынесено из дома?
Вида. И сколько еще будет вынесено за сорок дней!
Сарка. Ю-у, мой будильник!
Трифун. Ого, с каких это пор он твой?
Танасие. Тут есть вещи и почище будильника.
Вида. Надо, кум Агатон, кому-нибудь из нас поселиться в доме, чтобы все это сохранить.
Сарка. Ну да, могла бы поселиться, например, я.
Вида. Почему непременно ты?
Сарка. Я – вдова, свободнее всех, мне проще, чем вам.
Симка (Агатону тихо). Ты слышишь, Агатон, эти разговоры?
Агатон. Слышу.
Симка. И ты, конечно, не допустишь, чтобы поселился кто-нибудь другой? Если кому и поселяться, то прежде всего тебе.
Агатон. Я как раз и думаю об этом.
Симка. Нечего тут думать, если не хочешь, чтобы кто-нибудь опередил.
Агатон. Пожалуй…
Симка. Не говори «пожалуй», а делай, не то боюсь, что поселится Гина.
Агатон. Конечно! Давай что-нибудь придумаем. (Громко.) Мы с Симкой уходим. Незачем тут сидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8