— Какую роль предстоит, сыграть во всем этом моему бедному самозванцу?— Самую трудную из всех: самого себя. Смит отвернулся и стал рассматривать огромный каталонский нож.— Идите к черту, — пробормотал Ченнинг. Когда он выходил из Арсенала, за спиной ему почудился металлический смешок. МИНУС СЕМЬ — А ты не боишься, что он тебя узнает? — спросил Гаррисон.— С белой бородой и лысым черепом? Я ведь мертв, помнишь?— Ричард еще не так стар.., и он, возможно, ожидает чего-то в этом роде.— Я буду работать на его сына Ларри. Когда я его видел последний раз, он был ребенком. Ричард даже не увидит меня до последнего мгновения.Рамсэй оглядел обширный двор. Внизу расстилалась квадратная миля пышной растительности, искусственное озеро, ряд летних домиков и небольшой зверинец. Слуги убирали из огромного павильона остатки ночной пирушки. Разбитые тарелки валялись на траве, словно конфетти, а ветки деревьев были украшены деталями одежды. Медленно двигающиеся люди с мешками для мусора казались насекомыми, подбирающими крошки. Зеленоватое заходящее солнце было похоже на оливку, лежащую на сорокафутовой стене, окружавшей усадьбу.Что-то вдруг щелкнуло на дне сознания.— Где я был все это время? Похоже, прошло много лет с тех пор, как я жил вон в тех офицерских казармах за озером. Я был болен?— Ты спал, — сказал Гаррисон. — Это был долгий сон. Для яда, который использовал Ричард, не было противоядия, поэтому твои друзья поместили тебя в контейнер с раствором до тех пор, пока не удастся разработать противоядие.— Как долго я отсутствовал?— Девятнадцать лет.Рамсэй закрыл глаза и коснулся лба. Гаррисон похлопал его по плечу.— Не думай об этом сейчас. Твой разум еще не оправился от шока. Ты ведь хочешь прежде всего подумать о деле, правда?— Да, это правда. Ларри теперь взрослый мужчина…— Конечно.., ребенок не стал бы нанимать сводника, верно?Рамсэй рассмеялся, и его глаза стали зелеными, как солнце.— Сводника! Как царственно! Как величественно!Его смех сделался безумным. Он грохотал и отдавался эхом в зале.Гаррисон громко кашлянул.— Наверное, было бы лучше.., э-э-э.., собраться с мыслями. Он будет с минуты на минуту, и ты должен соответствовать своей роли.Рамсэй посерьезнел, но улыбка продолжала играть в уголках губ.— Хорошо. Следующие несколько минут я проведу в раздумьях о деньгах и сексе. А это я приберегу на потом…Молниеносным движением он закинул правую руку за спину, сунув ее под полу пиджака.В ту же секунду в воздухе что-то блеснуло.Гаррисон скосил глаза на лезвие, коснувшееся его кадыка. Облизнул губы.— Ты в прекрасной форме.., но, пожалуйста, убери это. Что если Ларри войдет и увидит?..— Тогда это случится, — ответил Рамсэй, не разжимая губ.Лезвие исчезло.— Очень впечатляет, — половину последнего слова Харрисон проглотил.— Уберу его, пока не пришел момент. Они закурили и стали ждать. *** Наконец, дверь бесшумно раскрылась за спиной Рамсэя. Он обернулся, с прищуром глядя на юношу, который стоял на пороге.Юноша смотрел сквозь него на Гаррисона.— Это и есть тот человек?— Да.— Как его зовут.— Пит.— Пит, я Леонард де Турн, первый наследник этого чертового луна-парка, — он прошел мимо них и плюхнулся в глубокое кресло так, что оно застонало под ним. Он вытер влажный лоб шелковым рукавом и закинул ногу на ноту. Темные глаза сфокусировались на Рамсэе. — Я хочу женщину, — заявил он.Рамсэй издал короткий смешок.— Это легко устроить.Парень запустил унизанные кольцами пальцы в жесткую черную шевелюру. Покачал головой.— Не думаю. Я хочу не просто женщину, а конкретную женщину.— О, особый заказ.— Совершенно верно, и торговаться я не буду. Рамсэй потер искусственно состаренные руки.— Хорошо! Хорошо! Я люблю трудно выполнимые задания.., и большие комиссионные.— Вам хорошо заплатят.— Прекрасно! Как ее зовут.— Кассиопея.Зеленые глаза сощурились.— Необычное имя.— Она человек, дочь двух погибших полукровок, очень красивая. Ее отец был наполовину местный, а мать — сирота бог знает откуда. Эти гибридные типы, когда они способны к воспроизводству, рожают либо прелестных детей, либо мутантов.., либо красивых мутантов.Ее мать была горничной по имени Глория, — продолжил он, — а отец — офицер Службы охраны, я забыл его имя.Рамсэй кивнул и отвернулся.— Где она живет?— В многоквартирном доме в городе. Он ей принадлежит. Родители умерли одновременно, и мой отец взялся обеспечить ребенка, я не знаю почему.— Дайте мне адрес, и я повидаюсь с ней прямо сейчас.— Хорошо, — губы юнца изогнулись в полуулыбке, и он вытащил из кармана измятый конверт.— Адрес на конверте: Внутри деньги. Рамсэй открыл и пересчитал.— Она, должно быть, очень привлекательна.— Используйте столько, сколько потребуется, остальное оставьте себе в качестве гонорара. Я хочу ее на этой неделе.., сегодня ночью, если возможно. Я дам вам записку, чтобы вы могли беспрепятственно проходить в эту часть дворца. Но не пытайтесь обмануть меня! Мир не настолько велик, чтобы спрятаться от Турна.Рамсэй поклонился, очень низко. Его голос дрогнул и на мгновение в нем послышался глубокий резонанс Виндичи.— Клянусь моей профессией, милорд, еще не было случая, чтобы я не справился с заданием. *** Луна коснулась серебристых шпилей. Шесть быстрых звезд между ними были трехголовым драконом с длинным хвостом.Кассиопея отвернулась.Взгляд фиолетовых глаз скользнул по тигриной шкуре на ступенях лестницы. В мраморном саду Медузы спит Персей, одетый в камень… МИНУС ШЕСТЬ Генерал Комсток посмотрел на исчерченный багровыми сосудами нос, затем перевел взгляд на огонек сигары Ричарда.— Они могут попытаться убить вас… — начал он.— Не «могут», — поправил герцог, — а обязательно попытаются.Глаза денебианца округлились.— До вас дошли слухи?Герцог покачал головой и протянул ему записку, которую получил накануне.— Не слухи, — начал он, — а факты. Стат посылает Виндичи.Комсток дернул бородкой и прочитал короткое послание.— Я не думал, что Стат действительно существует.— Федерация создала хорошее прикрытие.., достаточно надежное, чтобы одурачить кого угодно. Но я знаю, что Стат существует, потому что существует Виндичи.— Я могу подкупить Стат, — сказал Комсток, возвращая записку, — но не Виндичи. Когда дело касается супермена, я бессилен. Герои — да. Удачливые дураки — да. Но не пытайтесь подсунуть мне супермена.— Это мой последний удар по Федерации, — сказал Ричард после долгой паузы. — Выиграю я или проиграю, мне все равно умирать. Тигр здесь, в мире Тернера, и это просто вопрос времени.., потому что я убил его, когда он был всего лишь человеком.— Убили?— Убил. Стат знал, кем он был тогда. Я не смог сохранить его труп, и это отдало им в руки тигра. Через полтора часа они вытащили его из ада, и человек по имени Ченнинг создал Виндичи из того, что осталось.— Кем же он был тогда?— Полукровкой. Настоящим, плодовитым полукровкой, — он дотронулся до иконы святого на письменном столе. — Бездушный результат скрещивания человеческой и тернерианской расы.— Они ведь все телепаты?— Одни из них телепаты, другие наделены иными способностями. Но никто не знает, что такой человек, как Ченнинг, смог сотворить с разумом искалеченного полукровки.., сам Ченнинг, и тот не знает.— Доктор Кароль Ченнинг, Адлер двадцать третьего века! Он ваш человек?— Конечно. Кто, по-вашему, прислал это сообщение? Он сочувствует нашему движению, но, как большинство ученых, не присоединяется к революции. Он даже не знает, где находится Стат. Все, что он сделал, это прислал записку о том, что мне суждено умереть.— Ваш дворец укреплен, как хранилище золотого запаса Федерации.— Штаб Кентона был укреплен не хуже. Комсток раздавил сигарету в массивной оловянной пепельнице.— Ходили слухи, что на самом деле он умер не от пищевого отравления. Так или иначе, ему не повезло.— Любому может не повезти — можно упасть с лестницы, съесть что-то не то. Тигр абсолютно реален, он здесь, в Сириле, и я не имею ни малейшего представления о том, как он выглядит. Скоро девятнадцать лет, как я видел его последний раз. А полукровки могут менять внешность, — добавил он.— Предположим, что ему повезло, — сказал Комсток, — у вас есть план на этот случай?— Мой сын Ларри может взять власть. Вы будете принимать решения, а он — обеспечивать их выполнение именем Турна. Он проинструктирован на этот счет.— Очень хорошо, тогда вопрос решен. Вам одолжить телохранителя?Багровые щеки герцога надулись от смеха.— Когда выйдете отсюда, пройдите через Северное крыло. Задержитесь в главной столовой и посмотрите на стену.— Что там?— Три слова, написанные красным мелом.— Хорошо. Эти карты я возьму с собой. Вернусь после обеда.— Всего хорошего.Генерал отсалютовал, Ричард ответил тем же. Металлические двери бесшумно раздвинулись. Он вышел и вместе с телохранителями направился к Северному крылу.— Сегодня ночью, — сказал Ричард, — в Самарканде. *** — Доброе утро, моя милая. Ты не изменилась. Здесь, в ледяной гробнице, время не властно… Только… Только эта зеленая отметина поцелуя, который останавливает сердце… Глория! Я иду повидаться с нашей дочерью. Этот человеческий щенок Турна хочет ее…Что? ..Нет, конечно, нет. Но я должен увидеть ее. Я думаю, она похожа на тебя… Она либо просто красива, либо красивый мутант, так он сказал. Какова мать, такова дочь, а каков отец, таков и сын…Ричард убил нас, когда ты плеснула вино ему в лицо, но я вернулся…Разрушенная форма порождает хаос; хаос разрушает другие формы — цепная реакция! Щенок хочет ее, как тот шакал хотел тебя, моя прекраснейшая блудница…Не плачь, береги свои ледяные слезы. Я заберу две души и выкорчую древо Турнов! ..Нет! Подожди меня…Сбереги свой ледяной плевок для душ Турнов, когда они встретятся с тобой.., срок уже близок…— Прощай, мой милый… МИНУС ПЯТЬ — Пит ?— Да, милорд ?— Насколько я понимаю, мой сын нанял вас потому, что вы.., э-э.., профессионал.— Совершенно верно, сэр.— Я, ну, словом, я испытываю некоторое напряжение. Вы понимаете, что я имею в виду?— Нет, сэр.— Черт! Вы примерно моего возраста! Вам должно быть известно это чувство.— Сэр?— Проклятье! У меня зуд на женщину, и я хочу его унять. Я достаточно ясно выражаюсь ?— Совершенно ясно.— Хорошо. Вот кое-что за ваши хлопоты. Доставьте мне молоденькую.— Куда ее доставить?— Тот отдаленный летний домик будет пустовать, — он показал за окно. — Сегодня вечером, скажем, в одиннадцать?— Пригоню ее с колокольчиком на шее.— Ха! Я бы предпочел поменьше одежды.— Обнаженной до костей, милорд?— Ну, не так радикально. Ха!— Я профессионал, милорд. *** . Вместо того чтобы воспользоваться лифтом, он поднялся на девятый этаж по лестнице. Подойдя к ее двери, он остановился. Дверь распахнулась.— О, я не знала, что здесь кто-то есть…— Я как раз собирался постучать.— Должно быть, я услышала, как вы поднимаетесь по лестнице.— Должно быть.Она пропустила его, и он вошел в квартиру, стараясь запечатлеть в памяти каждую картину на стене, каждый половичок и столик.— Не хотите ли присесть ?— Благодарю.Он вытащил конверт.— Вы — Кассиопея Рамсэй?— Да.— Я пришел по поручению Двора Турнов. Она вгляделась в Алькатрас его глаз. Они разглядывали друг друга, и слова как во сне проплывали между ними, покачиваясь на волнах цвета солнечного моря.— Леонард, сын Ричарда, желает вашего присутствия в его покоях. Сегодня вечером, если возможно.— Понятно. А что там произойдет?— Ничего. Он хочет спать с вами.— О! А вы что же, королевский.., посыльный?Почему ничего не произойдет ?— Да, и хорошо оплачиваемый. Я также и вам принес много денег. Вот. Он будет мертв.— Отлично, я буду там. Во сколько?— Скажем, в полночь.— В полночь, — она улыбнулась.В полночь. Когда он ушел, волны замерцали и схлынули.Но Персей со стеклянной рукою, с мечом изо льда… Солнце же жжет горячей!И тогда, впервые за много лет, она засмеялась. *** Боевики Комстока рассредоточились в темноте. Малейший сигнал, и их ряды сомкнутся. Войти мог любой. Выйти не мог никто.— Ты знаешь время, Эл?— Еще только десять.Лазерные ружья с антрацитово поблескивавшими прикладами высовывались из черневших ветвей…— Думаешь, кто-нибудь придет?— Не знаю.Напряженное ожидание; летний домик по-прежнему темен.— Что, если Ричард вздумает прогуляться?— Старайся, чтобы он тебя не заметил. Комстоку это ни к чему.— Черт, речь идет о голове старика! Ему следовало бы быть благодарным.— Это не его приказ, так что утихни. Искры, жужжание насекомых.— Кто там в коттедже?— Не знаю. Поскольку никто не выходит, это не имеет значения.— А если выйдут?— Посмотрим.Влажный ветер, хохот грома…— Ты захватил пончо?— Да, а ты нет?— Проклятье! Шаги. *** Сквозь спрессованную всепроницаемость Опоясывающего Стата просачивались невесомые числовые значения: слова, доходившие отовсюду.Трижды в день Статком устраивал тридцатисекундный перерыв, отдыхая от тяжелых материй, и переводил все на язык человеческой речи — миллионы единиц человеческой речи. Затем он трансформировал все в категории значимости.Когда появлялся префикс V-кода, он расталкивал все остальные слова, сметая их в завывающие груды, и зажигал огни цвета поблекшей корицы.Длинный бумажный язык метнулся по направлению к Смиту. Тот перестал полировать ногти и проткнул бумагу пилкой.Подтянув к себе, прочитал.Улыбнувшись, вновь уронил бумагу на пол.Проинформировав лобные доли мозга о том, что Рамсэй скоро умрет, мозжечок вернулся к пережевыванию своей жвачки.Мозг вновь сфокусировал внимание на ногте большого пальца. *** — ..Паралич и лихорадка, — ответил Рамсэй, — вот что происходит. Кричи, если хочешь, — никто тебя не услышит.— Мертва. Она мертва, — сказал Ричард.— Разумеется. Ты об этом позаботился девятнадцать лет назад. Помнишь?Рамсэй обнял тоненькие плечи. Медленно повернул кресло с сидящей в нем женщиной.— Глория! Ты помнишь Глорию?— Да. Да! Горло горит огнем!— Превосходно! Подожди, пока яд разорвет твои легкие!— Кто ты? Ты не можешь быть…— Но это я!Его глаза загорелись оранжевыми сполохами, и он воздел руки над головой. Годы, словно листья, опадали с него.— Капитан Рамсэй… Виндичи!— Да, я Рамсэй, — сказал он. — Я собирался заколоть тебя кинжалом, но так получилось даже лучше. Ты так страстно хотел поцеловать ее минуту назад.., девятнадцать лет назад. Настолько страстно, что убил ее вместе с мужем.Герцог начал задыхаться.— Побыстрее кончайся. Я должен вернуть ее в гробницу и закончить другую работу.— Только не трогай сына! — прокаркал герцог.— Да, старина — дряхлый, подлый, гнусный отравитель — я покончу и с ним, и по той же самой причине. Ты это сделал с моей женой, он — с моей дочерью, и папочка с сыночком отправятся в ад в одной упряжке.— Он так молод! — выкрикнул герцог.— Совсем, как Глория. И как Кассиопея… Герцог закричал. Это был вой, похожий на длинное лезвие, сломанное на конце. Рамсэй обернулся, нахмурив лоб.— Умри, проклятый! Умри!— Зеленая губная помада, — прохрипел Ричард. — Зеленая помада…Стены летнего домика затрещали и рухнули. Рамсэй заметался, словно летучая мышь в лопастях вентилятора. Первого нападавшего он ударил ребром ладони по горлу. Выхватил его ружье и начал палить.Трое упали.Он перепрыгнул через тело и шагнул сквозь пролом в стене, стреляя сначала налево, потом направо.Ружейный приклад обрушился ему на спину, заставив упасть на колени.Тяжелые ботинки начали молотить по почкам, по ребрам.Он свернулся клубком, прикрывая руками затылок.Прежде чем все исчезло, он разглядел свечу, череп, кинжал и зеркало. *** — Привет, — сказала она.— Привет. Ты рано.— Осталось несколько минут.— Не могла дождаться, да?— Еще бы!Он подошел к ней, разглядывая ее с ног до головы. Похлопал ее по бедрам.— Ты вроде ничего девочка. Боже! Глаза-то! Никогда не видел глаз такого цвета.— Они меняются, — сказала она. — Это мой счастливый цвет.Он самодовольно ухмыльнулся и провел рукой по ее волосам, щекам.— Что ж, давай станем по-настоящему счастливы.Он притянул ее к себе, неловко нащупывая застежки у нее спине.— Ты теплая, — сказал он, стягивая бретельки с плеч. — Такая теплая…Не выпуская ее из объятий, он откинулся назад и выключил верхний свет.— Так уютнее. Я люблю атмосферу… Что это было?— Вопль, — улыбнулась она.Он оттолкнул ее и подбежал к окну.— Должно быть, какая-то безумная птица, — сказал он после паузы.Передернув плечами, она сбросила остатки одежды и встала во весь рост, чуть раскачиваясь в тусклом свете. Ее волосы отливали рыжими полосками тигриной шкуры, а глаза — черными…— Это был герцог, твой отец, — тихо сказала она. — Ты унаследовал его титул. Да здравствует герцог Ларри! По крайней мере до полуночи.Он обернулся, прислонившись спиной к оконному косяку.— Посмотри на меня в последний раз. Ледяные гробницы опустели.Он пытался вскрикнуть, но ее тело было подобно языку белого пламени, а глаза сияли, словно два черных солнца; он смотрел на нее, как дикий зверь, пойманный в ловушку.
1 2 3 4