В ту ночь во сне, выслеживая медведя, он попал в пещеру и долго преследовал его глубоко под землей, где вся история жизни была запечатлена на стенах, словно огромная фреска. Он проходил мимо гигантских ящеров, цветов и насекомых и видел, как все живое уменьшается и исчезает в океане. Он продолжил преследование, медведь заревел, и они обнялись без всякой враждебности…
Лодка плыла мимо песчаных куч, бобровых запруд, высоких утесов. Время от времени Хью замечал небольшие стада бизонов. Оленей было в избытке, изредка встречались лоси.
Они миновали устья рек Тетон и Шейенн. Глядя вправо, Хыо мог восстановить свой маршрут в обратном порядке. Вот место, где он поймал двух рыб… А здесь он шел, опираясь на костыль. Это было задолго до того, как он встретил индейцев. В этих местах его еще мучили сильные боли, хотя надежда уже придавала сил…
Это было удивительное чувство – путешествовать обратно во времени. Поскрипывали весла, дул холодный ветер, и Хью радовался, что не встретился с медведем на несколько недель позже. Небольшое стадо антилоп спустилось к реке на водопой… С запада донесся низкий рокот грома.
Дни, как и погода, слились в однообразную серую ленту сырого холода, наполненного воем ветра и скрипом уключин. Появление реки Моро оказалось сюрпризом. Да, он приближался к самому началу. Место схватки с медведем осталось слева в глубине равнины, место стоянки ри было далеко впереди.
Позже во время сильного снегопада миновали устье Большой реки. Через несколько миль показалась покинутая деревня ри. Обуглившиеся жилища коченели в снежной белизне. Среди руин бродили несколько собак. Людей нигде не было видно. Хью не мог оторвать глаз от этого печального зрелища, пока оно не скрылось за поворотом.
– Интересно, куда отправились выжившие? – спросил Ланжевен.
– Переправились через реку, – ответил Хью. – И двинулись на запад. Собираются поселиться возле пауни. Кажется, они родня им или что-то вроде того.
И вновь он увидел старуху, ковыляющую мимо. Каждый Шаг давался ей с трудом, и Хью даже немного пожалел ее, несмотря на то что сам был не в состоянии подняться. Перед ним словно прошла вся ее жизнь и вся жизнь ее народа, бредущего на запад, зная, что конец их близок. Не стоило беспокоить их в те последние часы, которые всякий человек хотел бы посвятить подведению итогов.
Следующие несколько дней снегопад чередовался с дождем, и земля между оголившимися деревьями превратилась в слякоть. По утрам она сверкала инеем. Днем земля окутывалась дымкой под низким ноябрьским небом. Только черные птицы остались на зимовку. Трава побурела. Здесь, в долине Верхней Миссури, лодку неотступно сопровождали ветры. Вскоре они достигли устья реки Каннобол, миновали его.
Снегопады начинались и заканчивались, а когда они прошли реку Харт, снег повалил с новой силой. Старый Шарбонно и его жена-шошонка Сакагагвеа, которые сопровождали Льюиса и Кларка в 1805 году, попросили высадить их за день до того, как лодка должна была добраться до деревни манданов, объяснив, что хотят пройти остаток пути пешком. Это обеспокоило Хью, который привык доверять интуиции старожилов, и теперь, сам сделавшись старожилом, заметил, что ему почему-то не по себе.
На следующий день он тоже попросил высадить его на несколько миль ниже деревни, решив поохотиться и по возможности прийти в деревню с подарком в виде свежего мяса. Ланжевен согласился, и Хью углубился в рощу. Пробираясь на север, он вдруг услышал отдаленные воинственные крики, за которыми последовали мушкетные выстрелы. Шум доносился со стороны реки. Хоть они и обсуждали не раз предубеждение манданов к торговцам после недавней кампании, первым делом в голову пришла мысль о вылазке ри. Не манданов. И, конечно же, не сиу. Он решил, что группа воинов, протестуя против недавнего отступления на север, отстала от племени ради подобных партизанских набегов. Крики продолжались. Раздался еще один выстрел.
Шепча проклятия, Хью повернул назад. Совершенно очевидно, что его друзья в лодке подверглись нападению. Если атакующих немного, его ружье может пригодиться… Он поспешил.
Приблизившись к берегу, он замедлил шаг и нырнул в заросли кустарника. Хью вскоре разглядел на берегу дюжину воинов ри. Они все еще возбужденно смеялись и перекрикивались, перегружая товары из плоскодонки в свои лодки.
Хью опустил ружье и отступил в чащу. Его товарищей нигде не было видно, а у нескольких ри болтались на поясе у свежие скальпы. Было уже поздно помогать кому-либо, кроме самого себя.
Выбравшись из зарослей, он направился на север, стараясь идти под прикрытием кустов. Его живо интересовали взаимоотношения манданов и ри, которых он только что видел. Вполне возможно, думал он, что ри спускались по реке, когда заметили экспедицию. Впрочем, лучше не строить догадок.
Через пару миль он услышал женские голоса, упал ничком и пополз. Женщины работали в саду возле деревни с земляными домиками. Говорили они на наречии ри. Возле жилищ бродили воины. Хью изучил расположение деревни. Затем отполз так же осторожно, как и приблизился.
Пробираясь в зарослях, обогнул деревню. Хью никогда не бывал у манданов, и сейчас ему пришла в голову дикая мысль о том, что ри выгнали манданов из их деревни и поселились в ней сами. Если бы это было так, ему только оставалось продолжать двигаться к Йеллоустону. Но следов борьбы нигде не было видно, да и земляные жилища были точно такие, какие строили ри.
Оставив деревню позади, он пошел быстрее. На земле отчетливо различались хорошо утоптанные тропы со следами мокасин и неподкованных копыт.
Минут через двадцать за деревьями показалась еще одна деревня. Ее он рассматривал вдвое дольше, подкравшись поближе, следя за обитателями, прислушиваясь к разговорам, пока не убедился, что люди говорят не на языке ри. В конце концов, удостоверившись в том, что это действительно манданская деревня, он поднялся и медленно вошел на территорию с пустыми руками и в полный рост.
Пожилой индеец вышел из жилища и приблизился к нему. Хью приветствовал его по-английски и на языке ри. Человек подумал минуту и решил, что говорить на ри будет удобнее. Его имя было Сон Двух Антилоп, сообщил он Хью, и да, он согласен, что ри – сукины дети. (Тут Хью перешел на английский за неимением адекватного выражения на индейском наречии.) Его племя разрешило им поселиться поблизости, когда основная часть ри ушла дальше, а те взамен обещали поддерживать мир с белыми. Однако с тех пор друзья Хью – не единственные, кого они убили.
Сон Двух Антилоп отвел его в свою хижину и предложил еду и питье, которые Хью с благодарностью принял. Хью подробно рассказал о нападении и спросил о Шарбонно.
Сон Двух Антилоп рассказал, что тот прибыл благополучно, и сейчас находится в соседней хижине. Он отведет Хью к нему, когда тот покончит с угощением.
Позже, когда Шарбонно выслушал историю расправы с товарищами, Сон Двух Антилоп рассказал о форте Тилсон, принадлежащем меховой компании «Коламбия». Он предложил отвести их туда под охраной, если они хотят посовещаться с другими белыми людьми.
– Много в нем людей? – спросил Хью.
– Четверо.
– И давно они там?
– Форт построили осенью, – сказал Сон Двух Антилоп. – Тогда их было больше.
– Что же случилось с остальными?
– Их убили ри. Форт и строился для защиты от них.
– Смогут ли они меня кое-чем снабдить? – спросил Хью.
– Возможно. У них теперь должно быть припасов больше, чем нужно, ведь они потеряли нескольких товарищей.
– Думаю, нам лучше навестить их. Шарбонно кивнул:
– Мне стоит с ними познакомиться, я ведь собираюсь здесь зимовать.
– Почему ты хочешь остаться? – спросил Хью. – Я собираюсь двинуться дальше, как только разживусь припасами. Чем дальше я уйду от ри, тем лучше для меня.
– Мне, пожалуй, опаснее возвращаться, чем остаться здесь, – сказал Шарбонно. – Тут я смогу затеряться среди индейцев. А если они прослышат о белом человеке в племени, они тут же решат, что это ты. Мы скажем им, что ты ушел дальше. Я же пережду здесь до весны и вернусь в Киову.
– Хорошо, – согласился Хью. – Придется отложить свое дело до другого раза. Сейчас мне надо убираться отсюда как o можно скорее.
– Какое дело? – спросил Шарбонно.
– По моим подсчетам, они должны мне четыре скальпа, за тех ребят, с которыми я плыл. Я обязательно рассчитаюсь. Позднее.
– Старики – те, что давали обещания, когда мы разрешили им поселиться здесь, – не совсем забыли про честь, – сказал Сон Двух Антилоп. – Но им трудно держать в узде молодых воинов. У нас порой творится то же самое, и я слышал, что иногда подобное случается и у белых.
Хью кивнул:
– …Да, сукин сын – он и есть сукин сын, не важно, какого он роду и племени. Просто ему досталась большая доля человеческой подлости. Ну пойдем, посмотрим, что за люди там, в форте.
Четыре часа спустя, когда наступила безлунная ночь, Сон Двух Антилоп и молодой воин переправили Хью на западный берег Миссури. И манданы, и меховая компания «Коламбия» снабдили его всем необходимым: новыми одеялами, одеждой, чаем, солью, пеммиканом* (* Пеммикан – твердая паста из высушенного на солнце и измельченного в порошок мяса оленя или бизона, смешанного с растопленным жиром и соком кислых ягод. Изобретен алгонкинскими племенами североамериканских индейцев.). Уложив все это в рюкзак, он отправился на север, а манданы вернулись на восточный берег.
Он зашагал по замусоренному пляжу, при первой возможности выбравшись на высокий берег. Хорошо было вновь идти по дороге в вертикальном положении, несмотря на холодный ветер и колючие снежинки, кусавшие лицо. А река была старым другом.
Идти по берегу было трудно, приходилось огибать утесы и валуны. Температура продолжала падать, и Хью понял, что придется идти всю ночь – с одной стороны, чтобы не замерзнуть, а с другой стороны, чтобы уйти подальше от ри. Он прикинул, что до базы Генри, там, где Йеллоустон впадает в Миссури, оставалось миль триста.
К утру, прикинул Хью, он прошел миль десять – двенадцать. Небо было как грифельная доска, продолжал дуть ночной холодный ветер. Хью поел пеммикана и поискал место для лагеря. Остановился на небольшом углублении между корнями дерева, завернулся в одеяло и устроился там, сжимая в руках ружье. Дневные и ночные мысли не долго донимали его.
Хью проснулся в полдень, попил из реки и решил не тратить порох на белку. Пока не попадется добыча покрупнее, можно обойтись пеммиканом. Он двинулся дальше на север.
Едва ли по соседству могли оказаться ри, хотя такая возможность не исключалась, и он принялся перебирать в уме другие племена, с которыми мог встретиться по дороге к форту Генри. Самыми опасными были черноногие. Пакостей можно ожидать и от ассинибойнов, и от миннатари, Но с ними можно было иметь дело, тогда как черноногие были наделены избыточной дозой человеческой жестокости, которая делает людей опасными,
Эти день и ночь казались холоднее предыдущих. Когда он доберется до места, суровая снежная зима будет в самом разгаре. Приятно, что раны и переломы не болят от холода. Он боялся, что с приходом зимы начнутся боли в бедре. Теперь же его беспокоил только нос, он отчаянно мерз, но так случалось каждую зиму. Он рассматривал звезды сквозь пар собственного дыхания и прикидывал, куда спрятаться при звуке копыт.
Но ничего не случилось. Дни катились своим чередом с монотонной однообразностью, а он продолжал равномерно пожирать расстояние шагами, делая между ночевками по десять – двенадцать миль. Когда он впервые выстрелил в оленя, первое время довольно долго опасался, не привлек ли ненужного внимания. Он быстро разделал тушу и унес сколько смог, пройдя без оглядки несколько миль, пока не решился разжечь костер и поужинать. Огонь тоже не привлек незваных гостей. После ужина Хью тщательно засыпал костер, уничтожил собственные следы и только после этого быстро пошел прочь, напевая песенку, которая так и рвалась изнутри.
Каждую ночь становилось немного холоднее, каждый день сохранял все меньше тепла. Снегопады приходили и уходили. И с каждым разом прибавлялось снега на земле. Однако пока его было не так много, чтобы затруднить движение.
Немногим более двух недель занял у него путь до места, откуда открывался вид на слияние Йеллоустона и Миссури. Вглядываясь вдаль, он мог уже различить частокол форта Генри на мысу между двумя реками.
Хью глубоко вздохнул и зашагал дальше. Просто не верилось, что он подошел так близко. Скоро… Однако надо придумать, как перебраться на северный берег.
Стоя на берегу Йеллоустона, он пытался рассчитать, на каком расстоянии от слияния рек столкнуть в воду бревенчатый плот, чтобы добраться до другого берега, прежде чем плот будет снесен в Миссури. Осторожность не помешает, решил Хью и зашагал вверх по течению.
К тому времени когда он закончил плот, совсем стемнело, Хью перекусил, не разводя огня, и заснул в овраге. Утро было солнечное, но холодное, и к концу переправы он изрядно вымок. Тем не менее рассчитал он верно. Плот ударился о берег ярдах в ста к западу от форта.
Хью сбросил рюкзак и пошел к частоколу. Вдруг его что-то насторожило.
Ворота были распахнуты. Внутри ни звука. Держа ружье наготове, он вошел в форт. Никаких признаков насилия, но майора Генри и остальных не было. Похоже, это был запланированный уход, поскольку ничего ценного Хью не нашел. Через несколько минут он наткнулся на записку, Она была написана на доске и прибита к двери самого большого дома: «Ушли вверх по Йеллоустону строить новый форт за развилкой на Маленьком Большом Роге».
Изрыгнув несколько проклятий, Хью покинул форт и пошел дальше, отмахав до заката десять миль. День за днем он придерживался той же скорости. Тремя неделями позже Хью отпраздновал Сочельник в овражке под наскоро собранным навесом, пируя жарким из кролика и прикидывая, сколько еще миль до нового форта Генри. Внезапно повалил густой снег, сугробы вокруг лагеря становились все глубже с каждой минутой. Ветер выл, как раненый зверь. По крайней мере Хью теперь за пределами земли черноногих. Интересно, что бы они с ним сделали, если бы наткнулись на него. Сейчас он приближается к стране кроу, а с ними договориться гораздо проще, чем с черноногими. Охота в этих краях должна быть отличная, решил Хью. Он вытер чашку, растопил снег и попил чаю. Отхлебнул глоток виски из маленькой медицинской фляжки и подумал о том, как празднуют Рождество майор Генри и ребята. Вкусные ли у них блюда? Поет ли Джеми рождественский гимн? Джеми… Сколько еще ему пробираться до форта, где они, должно быть, в эту самую минуту поют о любви и добре? В груди заныло. Что, если он прошел это место? Могло ли случиться так, что он не туда свернул и теперь удаляется от форта?
С минуту он был почти уверен в этом, и его захлестнуло черное отчаяние, но он быстро нашел успокоительные доводы. Ему ни разу не попадались следы охотничьей деятельности и не было никаких других признаков присутствия белых. Нет, он еще не так далеко отошел, хотя можно с уверенностью сказать, что от форта Генри он ушел дальше, чем расстояние от форта до Киовы. Но это неважно. Во всяком случае не сейчас. Хью зевнул и закрыл глаза. Время не так существенно за пределами больших городов.
На следующий день он смастерил снегоступы и побрел дальше. На этой неделе Хью пережил три свирепых метели и поймал полдюжины кроликов и одного бобра, которого изловил скорее случайно, чем хитростью. На следующей неделе пришлось провести два дня в пещере, глядя на сплошную стену мелькающего снега. Хью отметил Новый год. Это снова навело его на мысли о людях майора, которые празднуют и поют. И Джеми среди них. «Вспоминают ли они обо мне?» – думал Хью.
Тремя днями позже он брел по лесу, перебравшись через три замерзших притока Иеллоустона. Ветер завывал, как неприкаянный дух, а снег кружил все быстрее и гуще. Он почувствовал, что что-то изменилось в атмосфере, но это было не похоже на ту ночь, когда он перед грозой полз по равнине. За пеленой мелькающих снежинок каждая деталь казалась частью чего-то большего; деревья возникали внезапно, словно оторвались от корней и скитались в этом призрачном мире, столь похожем на мир его сновидений, когда он прокладывал себе путь в долину.
Перед ним стоял медведь. Сначала Хью в рассеянном свете, не отбрасывающем теней, показалось, что это ствол дерева. Он был так близко, что можно было потрогать. Вот только его тихое шевеление не соответствовало порывам ветра, а происходило само по себе. Зверь высоко поднял морду, близоруко щурясь от порхающих хлопьев. Хью замер, желудок его болезненно напрягся. Скорее всего это был не гризли, а если и гризли, то совсем молоденький. Различить окраску животного было трудно из-за облепившего мех снега. Наверное, снег точно так же скрывал сейчас бороду Хью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23