Он направился в Рейна де Лос-Анжелес, но, казалось, он не торопился попасть в селение. Сеньор Зорро додумал другое приключение на эту ночь, но он должен был выполнить его в известное время и при известных обстоятельствах.
Спустя два часа он подъехал к вершине холма, возвышавшегося над селением. Некоторое время он сидел спокойно в седле, глядя на расстилавшуюся перед ним равнину. Луна светила временами, и он мог разглядеть площадь.
Он не видел кавалеристов, не слышал их поблизости и решил, что они поехали назад, преследуя его, а те, которые были посланы в погоню за доном Карлосом и доньей Каталиной, еще не вернулись. Свет был в таверне, в гарнизоне и в доме, где его превосходительство находился в гостях.
Сеньор Зорро подождал, пока скроется луна, потом, съехав с большой дороги, пустил лошадь медленным шагом, объехал село и приблизился к гарнизону с тыльной стороны.
— Он слез с лошади и повел ее вперед медленно, часто останавливаясь, чтобы прислушаться, так как новое предприятие было очень щекотливым и могло окончиться несчастьем, если бы была сделана ошибка.
Он остановил лошадь позади гарнизона, где стена здания отбросила бы тень, если бы луна, снова вышла из-за облаков, а сам осторожно пошел вперед, следуя вдоль стены.
Подойдя к окну конторы, он заглянул внутрь. Капитан Рамон был один, просматривая отчеты, разбросанные перед ним на столе, и очевидно поджидая возвращения солдат.
Сеньор Зорро подполз к углу здания и увидел, что там не было охраны. Он догадался, что начальник послал всех здоровых людей в погоню, и надеялся, что это было так, но он знал, что должен действовать быстро, так как некоторые кавалеристы могли возвратиться.
Он проскользнул через дверь, прошел через большую комнату, предназначенную для отдыха, и таким образом достиг дверей конторы. В руке его был пистолет, и если бы кто-нибудь мог заглянуть под маску, он заметил бы, что губы сеньора Зорро были сжаты в тонкую прямую линию, свидетельствующую о его решимости.
Как в ту ночь, капитан Рамон повернулся на своем стуле, когда услышал, что дверь позади него открылась, и снова увидел глаза сеньора Зорро, сверкавшие сквозь маску, направленное на него дуло пистолета.
— Не шевелиться! Ни звука! Мне доставит удовольствие наполнить ваше тело горячим свинцом! — сказал сеньор Зорро. — Вы одни, ваши глупые кавалеристы гонятся за мною там, где меня нет.
— Клянусь святыми! — задохнулся капитан Рамон.
— Ни малейшего звука, сеньор, если вы надеетесь жить! Ни шепота даже! Повернитесь ко мне спиной!
— Вы убьете меня!
— Я не таков, комендант! Но я говорю вам, ни звука! Протяните руки за спину, чтобы я мог связать их!
Капитан Рамон повиновался, сеньор Зорро быстро связал ему руки тесьмой, которую он оторвал от своего пояса. Потом повернул капитана Рамона кругом, к себе лицом.
— Где его превосходительство? — спросил Зорро.
— В доме дона Жуана Эстадос.
— Я знал это, но хотел испытать, предпочитаете ли вы говорить правду сегодня. Если так, то это хорошо. Мы дойдем к губернатору.
— Пойдем…
— К губернатору, говорю я. И не говорите ни слова. Идемте со мною!
Он схватил капитана Рамона за плечо и поспешно вышел с ним из конторы. Он провел его вокруг здания туда, где ожидала его лошадь.
— Садитесь! — приказал он. — Я сяду позади вас с дулом револьвера у затылка. Не делайте ошибки, комендант, если только вам не надоела жизнь. Сегодня я полон решимости.
— Капитан заметил это. Он вскочил на лошадь, как ему приказали, а разбойник сел позади него, держа поводья одной рукой, а пистолет другой. Капитан Рамон чувствовал прикосновение холодной стали у своей головы.
Сеньор Зорро правил лошадью при помощи колен, а не поводьев. Он направился вниз по склону и вновь объехал поселок, проезжая в стороне от людных улиц, и таким образом приблизился к задней стене того дома, где его превосходительство был гостем.
Тут предстояла самая трудная часть приключения. Хотелось привести капитана Рамона к губернатору, поговорить с ними обоими так, чтобы никто больше не вмещался. Он заставил капитана слезть с лошади и повел его к стене дома. Там был двор, и они вошли в него.
По-видимому, сеньор Зорро хорошо знал внутреннее расположение дома. Он прошел через комнату слуги, взяв капитана Рамона с собой, через нее он проследовал в переднюю, не разбудив спавшего там туземца. Медленно шли они через переднюю. Из одной комнаты доносился храп. Из-под двери другой был виден свет.
Сеньор Зорро остановился перед этой дверью и заглянул в боковую щель. Если капитан Рамон таил мысль поднять тревогу или затеять схватку, то прикосновение пистолета к затылку заставляло его позабыть об этом.
И у него было мало времени, чтобы обдумать, как выйти из своего тяжелого положения, потому что внезапно сеньор Зорро распахнул дверь, втолкнул капитана Рамона в нее и сам последовал за ним. В комнате находились его превосходительство и хозяин дома.
— Молчать и не двигаться! — сказал сеньор Зорро. — Малейшая тревога, и я пускаю пулю в голову губернатора! Понятно это? Очень хорошо, сеньоры!
— Сеньор Зорро! — прохрипел губернатор.
— Он самый, ваше превосходительство. Прошу хозяина не пугаться, так как не намерен вредить ему, если он будет сидеть спокойно, пока я не кончу. Капитан Рамон, будьте любезны сесть за стол напротив губернатора. Я в восторге, что его превосходительство не спит в ожидании известия от тех, кто сейчас преследует меня. Его мозг будет свеж, и он сможет лучше понять то, о чем пойдет разговор.
— Что означает эта дерзость? — воскликнул губернатор. — Капитан Рамон, как это случилось? Схватите этого человека! Вы — офицер…
— Не браните коменданта, — сказал сеньор Зорро. — Он знает, что всякое движение означает для него смерть. Тут имеется маленькое дело, требующее объяснения, и так как я не могу придти к вам среди белого дня, как полагается, то я принужден прибегнуть к этому способу. Устраивайтесь поудобнее, сеньоры. Это может занять некоторое время.
Его превосходительство ерзал на стуле.
— Сегодня вы оскорбили знатное семейство, ваше превосходительство, — продолжал сеньор Зорро. — Вы до такой степени забыли о приличиях, что приказали бросить в вашу презренную тюрьму гидальго, его благородную жену и невинную дочь. Вы прибегли к такому способу, чтобы удовлетворить свою злобу.
— Они изменники! — возмутился его превосходительство.
— Какой же изменнический поступок совершили они?
— Вы находитесь вне закона, за вашу голову назначена награда. Они виновны в вашем укрывательстве, в оказании вам помощи.
— Откуда получили вы эти сведения?
— Капитан Рамон имеет многочисленные доказательства.
— Ха! Комендант, э? Мы увидим это! Капитан Рамон налицо, и мы можем добиться правды. Могу я узнать, каковы эти доказательства?
— Вы были в гациенде Пулидо, — сказал губернатор.
— Это я подтверждаю.
— Туземец видел вас и сообщил об этом в гарнизон. Солдаты поспешили, чтобы захватить вас.
— Одну минуту. Кто сказал, что туземец поднял тревогу?
— Капитан Рамон уверил меня в этом.
— Вот первая возможность для капитана Рамона сказать правду. Комендант, разве это не сам дон Карлос Пулидо послал туземца? Говорите правду!
— Туземец принес известие…
— И он не сказал вашему сержанту, что это дон Карлос послал его? Разве он не сказал, что дон Карлос шепотом передал ему известие, пока переносил в комнату свою жену, бывшую в обмороке? Разве это не правда, что дон Карлос делал все возможное, чтобы удержать меня в своей гациенде до прибытия солдат, чтобы таким образом меня могли захватить? Не хотел ли дон Карлос этими действиями доказать губернатору свою лояльность?
— Клянусь святыми, капитан Рамон! Вы никогда наговорили мне об этом! — воскликнул его превосходительство.
— Он изменник! — заявил капитан упрямо.
— Еще какие доказательства? — спросил сеньор Зорро.
— Когда солдаты прибыли, вы каким-то мошенническим образом скрылись, — продолжал губернатор. — А когда капитан Рамон появился там сам, то вы вышли из шкафа, изменнически напали на него сзади и ударили шпагой. Ведь это уже очевидный факт, что дон Карлос спрятал вас в шкафу.
— Клянусь святыми! — воскликнул сеньор Зорро, — Я думал, капитан Рамон, что у вас достаточно мужества, чтобы признаться в своем поражении, хотя я знал по многим случаям, что вы негодяй. Говорите правду!
— Это и есть правда!
— Говорите правду! — приказал сеньор Зорро, подходя ближе и поднимая пистолет. — Я вышел из шкафа и заговорил с вами. Я дал вам время вынуть шпагу и встать в позицию. Мы сражались целых десять минут, не правда ли? Я сознаюсь, что сначала я не понимал ваших приемов, не потом я разгадал ваш метод борьбы и понял, что вы в моей власти. И хотя я легко мог уложить вас на месте, я только поцарапал ваше плечо. Правда ли это? Отвечайте, если хотите жить!
Капитан Рамон облизывал свои сухие губы и старался не встречаться со взглядом губернатора.
— Отвечайте! — гремел сеньор Зорро.
— Это… правда! — признался капитан.
— Ха! Значит, я напал на вас сзади, э? Было бы оскорблением моей шпаги пронзить вас. Видите, ваше превосходительство, какого сорта коменданта имеете вы здесь! Есть еще какие-нибудь доказательства?
— Есть! — сказал губернатор. — Когда Пулидо гостили в доме дона Диего Вега, а дон Диего отсутствовал, капитан Рамон пришел выразить им свое почтение и нашел вас там наедине с сеньоритой.
— И что же это доказывает?
— Что вы в связи с Пулидо. Что они укрывали вас даже в доме дона Диего, человека лояльного. А когда капитан открыл, что вы там, то сеньорита бросилась к нему и держала его, или лучше сказать удерживала его, пока вы не убежали через окно. Разве этого недостаточно?
Сеньор Зорро наклонился вперед, и его пылающие сквозь маску глаза взглянули на капитана Рамона в упор.
— Так вот какую сказку рассказал он, э! — воскликнул разбойник. — Дело в том, что капитан Рамон влюблен в сеньориту. Он пришел в дом, застал ее одну и стал навязывать ей свои чувства, даже сказал ей, что она не должна противиться, так как отец ее в немилости у губернатора. Он попытался обнять ее. Тогда она позвала на помощь. Я отозвался…
— А как это случилось, что вы очутились там?
— Я не желаю отвечать на это, но даю клятву, что сеньорита не знала о моем присутствии. Она призвала на помощь, и я отозвался. Я заставил этого прохвоста, которого вы называете комендантом, встать на колени и извиниться перед ней. Потом я подвел его к двери и вышвырнул в грязь! Посетив его в гарнизоне я сказал ему, что он оскорбил благородную сеньориту.
— По-видимому вы сами чувствуете любовь к ней, — сказал губернатор.
— Совершенно верно, ваше превосходительство, и с гордостью признаюсь в этом.
— Ха! Этим признанием вы выносите приговор ей и ее родителям! Вы и теперь будете отрицать, что не состоите в связи с ними?
— Я отрицаю. Ее родители не знают о нашей любви.
— Эта сеньорита едва ли прилична!
— Сеньор! Будь вы хоть его раз губернатором, но еще одно подобное слово, и я пролью вашу кровь! — воскликнул сеньор Зорро. — Я рассказал вам, что случилось в ту ночь в доме дона Диего Вега. Капитан Рамон удостоверит, что я сказал полную правду. Не так ли комендант? Отвечайте!
— Это… это правда! — едва произнес капитан, глядя на дуло пистолета разбойника.
— Значит, вы лгали мне, и не можете больше быть моим офицером! — крикнул губернатор. — По-видимому этот разбойник может делать с вами все, что захочет. Но я все же уверен, что дон Карлос Пулидо изменник, так же, как и члены его семейства, поэтому разыгранная вами сценка не помогла вам, сеньор Зорро. Мои солдаты будут продолжать преследовать их и вас! И я не покончу с этим делом, прежде чем не втопчу семью Пулидо в грязь, а вашим телом не выпрямлю веревку.
— Очень смелая речь! — заметил сеньор Зорро. — Вы дали своим солдатам хорошую задачу, ваше превосходительство. Я освободил сегодня ваших трех заключенных и они спаслись.
— Они будут снова взяты!
— Время покажет. Теперь я должен исполнить еще одну обязанность. Ваше превосходительство, вы пересядете в тот дальний угол, а ваш хозяин сядет рядом с вами. Там вы будете оставаться, пока я не кончу.
— Что вы намереваетесь делать?
— Повинуйтесь! — крикнул сеньор Зорро. — У меня мало времени для рассуждений, даже с губернатором.
Он наблюдал, пока оба стула не были установлены в углу и губернатор с хозяином дома не уселись на них, потом подошел ближе к капитану Рамону.
— Вы оскорбили чистую и невинную девушку, комендант, — сказал он. — За это вы должны сразиться со мною! Ваше поцарапанное плечо теперь излечено, и шпага у вас при себе. Такой человек, как вы, не достоин дышать воздухом. Страна выиграет от вашего отсутствия. Встаньте, сеньор, в позицию!
Капитан Рамон побелел от ярости. Он знал, что погиб. Его заставили признаться, что он лгал, во всеуслышание губернатор лишил его чина. И находившийся перед ним человек был всему этому причиной!
Может быть, в гневе он сможет убить этого сеньора Зорро, уложить это «Проклятие Капистрано» истекающего кровью? Может быть, если он сделает это, его превосходительство простит его?
Он вскочил со стула и встал спиной к губернатору.
— Развяжите мне руки! — крикнул он. — Пустите меня на этого пса!
— Вы и раньше были уже почти мертвы — после этих слов вы мертвы наверняка! — сказал сеньор Зорро спокойно.
Руки коменданта были развязаны. Он выхватил шпагу и с криком бросился в яростную атаку на разбойника.
Сеньор Зорро отступил перед этим натиском и таким образом имел возможность встать в позицию; теперь свет канделябра не раздражал его глаз. Он искусно владел шпагой и много раз в жизни сражался, поэтому он знал опасность нападений разгневанного человека, который сражается не по правилам.
Он знал также, что гнев быстро проходит, если только счастливый удар не сделает обиженного сразу победителем. Поэтому он отступал шаг за шагом, хорошо защищаясь, парируя яростные удары и готовый к неожиданному выпаду.
Губернатор и хозяин дома сидели в углу и, наклонившись, наблюдали за сражением.
— Пронзите его, Рамон, и я восстановлю вас в должности и дам вам повышение! — кричал его превосходительство.
Так был ободряем комендант. Сеньор Зорро видел, что его противник сражался теперь гораздо лучше, чем раньше в гациенде. Он понял, что был вынужден сражаться из невыгодного положения, а пистолет, который держал в левой руке для устрашения губернатора и хозяина дома мешает ему.
Внезапно он бросил его на стол и развернулся так, чтобы никто не смог кинуться и схватить его, не подвергаясь опасности получить удар шпагою. Потом он встал в позицию и начал сражаться.
Капитан Рамон теперь не мог заставить его отступить. Казалось, что в руке Зорро была не одна, а двадцать шпаг. Они стрелой летали туда и сюда» стараясь поразить тело капитана, так как сеньор Зорро жаждал поскорее покончить со всем этим и удалиться. Он знал, что рассвет близок, и боялся, что несколько кавалеристов могли пожаловать с докладом к губернатору.
— Сражайся, негодяй! — кричал он. — Сражайся, лжец, жаждущий повредить благородному семейству! Сражайся, малодушный трус! Смерть смотрит тебе в лицо и скоро призовет тебя! Ха! Я и тогда мог убить тебя! Сражайся, проклятый мерзавец!
Капитан Рамон наступал с проклятиями, но сеньор Зорро принимал его удары, отбивал их и надежно удерживал свою позицию. Пот большими каплями выступил на лбу капитана. Дыхание с хрипом вырывалось из полуоткрытого рта. Глаза блестели.
— Сражайся, хилое существо! — поддразнил его разбойник. — В этот раз я не нападаю сзади! Если хотите прочесть молитвы, то читайте — у вас осталось мало времени!
Звон шпаг, шарканье ног по полу, тяжелое дыхание сражающихся и двух зрителей этой борьбы не на жизнь, а на смерть были единственными звуками, слышными в комнате. Его превосходительство сидел далеко, наклонившись вперед на стуле, его руки так крепко сжимали края сидения, что суставы их побелели.
— Убейте этого разбойника! — пронзительно кричал он. — Покажите ваше искусство, Рамон! Нападайте!
Капитан Рамон ринулся снова, делая неимоверные усилия, сражаясь так искусно, как только мог. Его руки как бы налились свинцом, дыхание участилось. Он ударял, делал выпады — и каждый раз ошибался на небольшую часть дюйма!
Подобно змеиному языку выбрасывалась шпага сеньора Зорро. Трижды она устремлялась вперед, и над прекрасным лбом Рамона, как раз между глаз, внезапно запылала красная кровавая буква «Z».
— Знак Зорро — крикнул разбойник. — Вы будете носить его вечно, комендант!
Лицо сеньора Зорро стало более суровым. Снова ударила шпага и вернулась вся в красных каплях. Комендант задохнулся и свалился на пол.
— Вы убили его! — крикнул губернатор. — Вы лишили его жизни, негодяй!
— Ха! Надеюсь! Удар пришелся в сердце, ваше превосходительство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22