— Я предвкушаю наше приятное знакомство!
«Этот человек — сущий дьявол», — подумала Чентел.
— Сюда, милорд, — указывая путь, проговорил мистер Тодд. Чентел с обреченным видом возглавила процессию, мужчины последовали за ней.
Когда они вошли в гостиную, все семейство сидело за чаем. Чентел остановилась, волнение не давало ей говорить. Да она и не знала, что сказать.
Мистер Тодд, не забывая своих обязанностей, вышел вперед и объявил:
— Мисс Чентел и Ричард Сент-Джеймс, лорд Хартфорд. — После этого он отступил в сторону, и Чентел осталась стоять перед своими родными без всякого прикрытия.
Она все еще никак не могла собраться с мыслями и молча смотрела на своих сородичей, а те, в свою очередь, поедали ее глазами. Ричард Сент-Джеймс подошел и положил руку на ее плечо.
— Доб-доброе утро, — наконец выдавила она из себя, пытаясь придать голосу радостную интонацию. — Как поживаете?
— Как поживаем? — взорвалась тетя Беатрис. — Ты спрашиваешь, как мы поживаем? Мы с рассвета ломаем себе голову над тем, куда ты пропала. Узнав, что ты не вернулась домой вчера вечером, мы поспешили сюда.
После этих слов Чентел так посмотрела на Тедди, что он беспокойно заерзал на стуле.
— Я не знал, что делать, — попытался объяснить он. — Джульет ворвалась ко мне с криком, что ты не спала в своей постели. Я испугался того, что к тебе опять приходил тот странный тип… ну, тот человек в маске…
В этот момент чуть не вскрикнула Чентел, потому что рука Сент-Джеймса сильно сжала ее плечо.
— Тедди, ты бредишь, — сказал Чед, не отводя глаз от Чентел. — Он послал к нам, дорогая, чтобы узнать, не вернулась ли ты после бала в наш дом.
— Он поступил совершенно правильно, — одобрительно кивнула тетя Беатрис. — В конце концов, мы одна семья. — Взгляд, который она при этом бросила на Сент-Джеймса, совершенно ясно говорил, что она считает его пребывание здесь абсолютно лишним. — Кто же знал, что ты будешь всю ночь флиртовать…
— Мама, — прервал ее Чед, — пожалуйста, позволь Чентел самой все объяснить!
— Я… — Чентел в отчаянии посмотрела на Чеда, который, казалось, проявлял к ней сочувствие; она даже протянула к нему руки. — Я просто не знаю, что сказать.
— Кроме того, что я твой жених, — произнес Сент-Джеймс самым любезным тоном.
Чед заметно побледнел, тетя Беатрис фыркнула, а Тедди присвистнул. Это неожиданное заявление подействовало на родственников Чентел ошеломляюще.
— Как жених? — выдавил наконец из себя ее брат. — Этого не может быть. Чентел никогда ничего о вас не рассказывала. Это, должно быть, шутка.
— Нет, Тедди, это не шутка, — тихо сказала Чентел.
Тедди несколько раз от удивления открывал рот, но также молча закрывал его. Наконец он понял, что все это не шутка и не розыгрыш. Но следующая мысль, пришедшая ему в голову, понравилась ему еще меньше, так как в его глазах зажегся злой огонек и он с подозрением посмотрел на графа.
— Я знаю, почему он хочет на тебе жениться, Чентел! — воскликнул он, осененный догадкой. — Ставлю пятьсот фунтов, что он охотится за нашим сокровищем! Вот в чем дело! Не выходи за него, Чентел.
— Уверяю вас, я женюсь на ней вовсе не по этой причине, — ответил ему Сент-Джеймс тоном, который Чентел совсем не понравился.
— В самом деле, Тедди, что тебе взбрело в голову? — заговорил Чед. — Твои слова звучат очень нелестно для Чентел. Чентел сама по себе — сокровище, и ни одно сокровище мира с ней не сравнится. Кроме того, насколько мне известно, лорд Хартфорд обладает достаточным состоянием, чтобы не думать о тайных кладах. — При этих словах он окинул Сент-Джеймса оценивающим взглядом. Тот был одет безукоризненно и строго по моде. Блеск его сделанных на заказ сапог мог быть достигнут только при помощи ваксы, смешанной с шампанским.
— Благодарю вас за то, что вы сняли с меня подозрение в охоте за приданым… то есть, я хотел сказать, за сокровищем. — Ричард произнес это так высокомерно, что Чентел отвернулась от него и стала глядеть прямо перед собой.
— Тогда зачем вы на ней женитесь? — спросила его тетя Беатрис со свойственной ей прямотой.
— Нам придется пожениться, в противном случае может пострадать репутация мисс Эмберли.
— Это правда, Чентел? — Чед подошел к ней и взял ее за руки. — Скажи мне правду, дорогая.
Чентел как будто разрывали на части. Рука Ричарда, холодная и сдерживающая, лежала на ее плече, а расстроенный Чед пожимал ее руки с нежностью и теплотой. Боль, которую Чентел увидела в его глазах, пронзила ей сердце.
— Это не то, что ты думаешь, — смущенно произнесла она. — Все было совершенно невинно, но боюсь, что нас действительно застали в компрометирующей ситуации.
— Тогда выходи замуж за меня, — решительно предложил Чед. — Ты же знаешь, что я люблю тебя очень давно.
— Да, выходи за Чеда, — эхом отозвалась тетя Беатрис. — Нечего вовлекать в наши дела посторонних.
— Очень жаль, что я для вас посторонний. — Чентел глубоко задела насмешка, которую она уловила в голосе Ричарда. — Но боюсь, что Чентел должна выйти замуж именно за меня, лишь я один могу спасти ее репутацию.
— То есть вы хотели сказать — вашу репутацию? — неожиданно взорвалась Чентел, высокомерие графа вывело ее наконец из себя. — Не стройте из себя героя! Вы низкий, подлый…
— Хартфорд, я вас вызываю на дуэль! — Резкий голос Чеда ворвался, как удар хлыста, в монолог Чентел.
Чентел затаив дыхание наблюдала за Сент-Джеймсом. Его глаза угрожающе потемнели, и она видела, что он еле сдерживается. Поймав его взгляд, Чентел почти беззвучно прошептала:
— Откажитесь.
Он улыбнулся, нахмуренный лоб разгладился, и он почти весело спросил:
— Вы меня разыгрываете?
Чентел облегченно вздохнула. Она повернулась к Чеду и умоляюще положила руку ему на грудь:
— Чед, пожалуйста, успокойся. Граф совершенно прав. Весь город узнает о нашей помолвке в течение ближайшего часа без нашего участия. Меня… меня этим утром застали в компрометирующей ситуации в доме лорда Хартфорда сестры Рэндалл.
— Не может быть! — в ужасе воскликнул Тедди. — Сестры Рэндалл — это очень, очень плохо! Сестры Рэндалл никогда не упускали случая напомнить Тедди, что он слабоумный, и при одном лишь упоминании их имени Тедди бросало в дрожь, как это с ним произошло и в эту минуту. Он схватил по ошибке сахарницу, думая, что взял чашку, и одним глотком попытался опрокинуть в себя ее содержимое. Он поперхнулся и закашлялся, а сахарницу сердито бросил на сервировочный столик, так что от нее снова отломилась ручка, которую Чентел совсем недавно аккуратно приклеила.
— Так что, как видишь, — Чентел улыбнулась Чеду, — я действительно должна выйти замуж за Хартфорда. Поэтому умоляю тебя, давай обойдемся без драки.
— Хорошо, — ответил он ей мягко, — я сделаю так, как ты хочешь, — и, бросив злобный взгляд на Сент-Джеймса, добавил: — Но только ради тебя.
— Спасибо! — благодарно улыбнулась она кузену.
Чентел чувствовала, что еще немного — и она сломается, просто распадется на части. Потому она обратилась к графу:
— Я уверена, что у вас много дел, милорд, и мы не можем претендовать на ваше время. Позвольте мне вас проводить.
Они вышли из комнаты. Чентел провела Сент-Джеймса через холл к входной двери. Открыв ее, она попрощалась с ним, как с абсолютно чужим человеком.
Он повернулся к ней и с негодованием спросил:
— Как ты можешь отказывать мне, когда у тебя такая семья? Я на твоем месте ухватился бы за любой шанс сбежать от них, хотя бы только на полгода.
— Это моя семья, — встала на их защиту Чентел, — и они меня любят.
— Ты так думаешь? — Голос Ричарда неожиданно прозвучал так ласково, что, пораженная, Чентел молча уставилась на него, не зная, что и думать. Она до сих пор не могла привыкнуть к перемене настроений Ричарда.
Через минуту глаза его снова стали непроницаемыми и лицо посуровело:
— Только не говори им ничего больше обо всей этой истории. Твой кузен достаточно глуп, чтобы бросить мне вызов, а Тедди вообще невозможно доверять. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-нибудь из них был убит?
— Нет, я бы предпочла, чтобы убили вас, — не побоялась быть дерзкой Чентел.
Он разозлил ее еще больше, так как только рассмеялся в ответ.
— Я в этом не сомневаюсь, но поскольку это невозможно, то передай своим родственникам, чтобы они держались от меня подальше.
— Если кто-нибудь вас и убьет, то это буду я. — Она бросила на Ричарда испепеляющий взгляд. В ответ он лишь усмехнулся.
— До свидания, дорогая моя. — Он погладил ее по щеке. — Не плачь, пока меня не будет рядом с тобой. — Он повернулся и стал спускаться по ступенькам, насвистывая веселую мелодию.
Ярость Чентел наконец нашла выход: девушка так сильно хлопнула дверью, что Ковингтон-Фолли содрогнулся. Звук этот отозвался во всех стропилах и долго еще гулко резонировал в пустых внутренних помещениях дома.
Ричард задумался, стоя у высокого окна. Он знал, что его ждут неотложные дела, но мысль о предстоящей женитьбе на Чентел Эмберли полностью завладела его сознанием. Он озадаченно посмотрел на гору книг и бумаг, которые лежали на рельефной кожаной поверхности его письменного стола, и попытался сосредоточиться. Ричард не видел эту ветреницу почти две недели, которые посчитал нужным дать ей, чтобы она свыклась со своей судьбой. Свадьба действительно была единственным способом избежать скандала. Если они не поженятся, то в своем мире она окажется изгоем. Ее больше не примут ни в одном доме. Он видел лица этих старых гарпий в тот момент, когда она скатилась к их ногам с лестницы. Ричарда не столь волновала собственная репутация, сколько положение, в котором окажется его семья. Лорд Хартфорд понимал, что чопорные родственники, чрезвычайно заботящиеся о приличиях, не смогут пережить сплетен и осуждения общества. И подумать только, что в этой двусмысленной ситуации Чентел, казалось, совершенно не волновало ее доброе имя. В течение двух недель он не получил от своей взрывоопасной невесты ни единой весточки. Занимаясь приготовлениями к свадьбе, он все еще не был уверен в том, появится ли она на церемонии. Он горько усмехнулся. Его утешала только мысль, что будущая жена не станет навязывать ему свое общество. Конечно, существует опасность, что Чентел его задушит во сне, но цепляться за него она не станет, это точно.
Он взял со стола какой-то документ. И тут же положил обратно. Его мысли были по-прежнему далеки от дел. Приближался тот день, когда он встанет у алтаря с обворожительной злючкой, которая не скрывает своей ненависти к нему, впрочем, так же, как и ее семья, и это вполне объяснимо: кузен мечтает о ней, Тедди подозревает его в том, будто он женится на его сестре из-за мифического сокровища.
Тяжело вздохнув, он нагнулся, чтобы открыть нижний ящик стола. Внезапно раздался звон разбитого стекла — пуля с характерным свистом пролетела над ним и пробила стену под самым потолком. Повинуясь инстинкту самосохранения, он скатился со стула и распластался на полу; в этот момент разлетелось вдребезги второе стекло и что-то с силой ударило Ричарда в плечо. Повернувшись, он увидел на полу камень, завернутый в грязный листок бумаги и перевязанный бечевкой. Он подобрал его и, быстро развернув, прочитал записку: «Если ты женишься, то умрешь».
Ричард смял записку в руке и стиснул зубы, так что на скулах заходили желваки. Поднявшись с пола, он издал дикий вопль и выскочил из комнаты.
Запыхавшийся и встревоженный Эдвард встретил его у двери кабинета.
— Что случилось?
— Ничего, — бросил Ричард, пробегая мимо него. — Не беспокойся.
— Мне послышался выстрел! — вдогонку ему крикнул приятель.
— Тебе не почудилось, выстрел был. — Ричард уже открывал входную дверь.
— Куда ты? — поинтересовался напоследок Эдвард и услышал в ответ:
— К мисс Эмберли — я собираюсь спустить с нее шкуру.
В устах разъяренного графа эта угроза звучала вполне серьезно.
Утро выдалось на редкость ясным и солнечным, так что Чентел решила постирать шторы из гостиной. Измученная, она стояла у высокого корыта, доходившего ей почти до пояса, и с тоской глядела на зеленоватую массу, плавающую в мыльной воде. Увы, вылинявшие занавеси не стали выглядеть лучше. «Боюсь, — подумала девушка, — что они уже никогда не будут такими, как раньше. А давно ли они радовали взгляд, играя ярко-зелеными красками и вышитыми золотой нитью лилиями». Старые шторы, казалось, устали от долгой службы и хотели на покой. Но Чентел еще возлагала на них надежды. Мокрой рукой она отбросила со лба непослушный завиток и вновь принялась за стирку.
От домашних забот ее отвлек приближающийся конский топот. Она подняла голову и увидела на дороге Ричарда Сент-Джеймса, мчавшегося к дому во весь опор. Сердце ее упало; Чентел выглядела как служанка: на ней было самое старое домашнее платье, мокрые рукава закатаны до локтей, передник весь в мыльных разводах. На мгновение она испугалась, что попадется ему на глаза в таком виде, но тут же успокоилась: какое ей дело до того, что подумает о ней этот человек!
Ричард натянул поводья в каком-нибудь метре от нее, его большой черный жеребец зафыркал и стал рыть землю копытом. Казалось, они оба: и конь и всадник — находятся в самом грозном настроении.
— Доброе утро, — приветливо улыбнулась ему Чентел, вытирая руки о передник. Было видно, что Ричард настроен на серьезный разговор. «Интересно, что его так разозлило?» — подумала Чентел, приняв грациозную позу.
— Ты подумала о том, что делаешь? — возмущенно спросил он.
— Как что я делаю? Я стираю шторы.
— К черту отговорки! Ты хотела меня просто напугать? Или ты действительно хотела меня убить? — Глаза Ричарда сверкали огнем.
Она широко раскрыла рот:
— О чем вы говорите, милорд?
— Ты сама стреляла в меня или кого-то наняла? Пуля чуть не задела меня.
Чентел, по-прежнему ничего не понимая, прищурилась и насмешливо спросила:
— Что с вами случилось, вы совсем потеряли голову?
— Ты стреляла в меня сегодня утром или не стреляла? — задал прямой вопрос Ричард.
— Стреляла в вас? Конечно же, нет. Как вы смеете даже спрашивать меня об этом? — изумилась Чентел.
— Ты сказала, что хочешь меня убить. Честно говоря, я не думал, что ты собираешься и в самом деле осуществить свои намерения, и притом так быстро, — уже более спокойно произнес он.
— Но это была не я! Если кто-то в вас стрелял, поищите его среди других ваших врагов. Уверена, у вас их немало! Во всяком случае, ваш обычай одурманивать женщин и похищать их наверняка способствовал увеличению их числа, — дерзко произнесла Чентел.
— Единственная женщина, с которой я так поступил, — это вы, мисс Эмберли, — произнес Ричард с нажимом на слове «вы».
— Правда? Какая честь для меня! Наверное, я должна чувствовать себя польщенной, но, прошу прощения, я бы предпочла, чтобы вы удостоили этой чести кого-либо другого, — с ехидством заметила она.
— Не уводи разговор в сторону, ты не можешь так легко сбить меня с толку. Я знаю, что за этим покушением стоишь ты!
— И почему же именно я? — возмутилась Чентел. Этому человеку ничего не стоило обвинить ее в попытке убийства. И ему не было никакого дела до того, что тем самым он жестоко ее оскорбляет! — Это не я, а вы увязли во всевозможных интригах. Это вы гоняетесь за шкатулками и устраиваете налеты на дома честных людей… Как вы смеете обвинять меня в подобной низости?
Ричард соскочил с лошади, и Чентел настороженно следила за его движениями. Его внешний облик внушал уважение. Очень медленно он подошел к ней вплотную, и Чентел вскинула на него свои изумрудные глаза — в них был вызов. Но каждый раз, когда он оказывался рядом, она теряла душевное равновесие, и это выводило ее из себя.
— Моя дорогая, никто, кроме тебя, не мог послать мне записку такого содержания, — произнес он, протягивая ей сильно помятый листок бумаги.
Чентел взяла его в руки и, прочитав, ахнула.
— Что же ты, Чентел! Обычно ты куда более красноречива! — коварно усмехнувшись, сказал Ричард.
Чентел смотрела на него в изумлении, не представляя себе, кто мог написать эту записку.
— А откуда взялась эта записка?
— В ней был завернут камень, который бросили мне в окно после выстрела.
Чентел, изображая внешнее спокойствие, отвернулась от него, снова наклонилась над стиркой и взялась обеими руками за мокрую ткань.
— Ну? — спросил Сент-Джеймс, оказавшийся теперь за ее спиной. — Что ты можешь теперь сказать в свое оправдание?
Она повернулась и, глядя прямо ему в лицо, с нескрываемой злостью проговорила:
— Я могу сказать только то, что это сделала не я. Кто-то не хочет, чтобы вы на мне женились. Поищите этого человека среди своих знакомых. Я невиновна и, как видите, все утро стирала. — И она красноречивым жестом приподняла занавеси над корытом.
Сент-Джеймс с видимым дружелюбием заметил:
— Теперь я это вижу.
Она облегченно вздохнула, но, как оказалось, слишком рано, потому что он тут же продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
«Этот человек — сущий дьявол», — подумала Чентел.
— Сюда, милорд, — указывая путь, проговорил мистер Тодд. Чентел с обреченным видом возглавила процессию, мужчины последовали за ней.
Когда они вошли в гостиную, все семейство сидело за чаем. Чентел остановилась, волнение не давало ей говорить. Да она и не знала, что сказать.
Мистер Тодд, не забывая своих обязанностей, вышел вперед и объявил:
— Мисс Чентел и Ричард Сент-Джеймс, лорд Хартфорд. — После этого он отступил в сторону, и Чентел осталась стоять перед своими родными без всякого прикрытия.
Она все еще никак не могла собраться с мыслями и молча смотрела на своих сородичей, а те, в свою очередь, поедали ее глазами. Ричард Сент-Джеймс подошел и положил руку на ее плечо.
— Доб-доброе утро, — наконец выдавила она из себя, пытаясь придать голосу радостную интонацию. — Как поживаете?
— Как поживаем? — взорвалась тетя Беатрис. — Ты спрашиваешь, как мы поживаем? Мы с рассвета ломаем себе голову над тем, куда ты пропала. Узнав, что ты не вернулась домой вчера вечером, мы поспешили сюда.
После этих слов Чентел так посмотрела на Тедди, что он беспокойно заерзал на стуле.
— Я не знал, что делать, — попытался объяснить он. — Джульет ворвалась ко мне с криком, что ты не спала в своей постели. Я испугался того, что к тебе опять приходил тот странный тип… ну, тот человек в маске…
В этот момент чуть не вскрикнула Чентел, потому что рука Сент-Джеймса сильно сжала ее плечо.
— Тедди, ты бредишь, — сказал Чед, не отводя глаз от Чентел. — Он послал к нам, дорогая, чтобы узнать, не вернулась ли ты после бала в наш дом.
— Он поступил совершенно правильно, — одобрительно кивнула тетя Беатрис. — В конце концов, мы одна семья. — Взгляд, который она при этом бросила на Сент-Джеймса, совершенно ясно говорил, что она считает его пребывание здесь абсолютно лишним. — Кто же знал, что ты будешь всю ночь флиртовать…
— Мама, — прервал ее Чед, — пожалуйста, позволь Чентел самой все объяснить!
— Я… — Чентел в отчаянии посмотрела на Чеда, который, казалось, проявлял к ней сочувствие; она даже протянула к нему руки. — Я просто не знаю, что сказать.
— Кроме того, что я твой жених, — произнес Сент-Джеймс самым любезным тоном.
Чед заметно побледнел, тетя Беатрис фыркнула, а Тедди присвистнул. Это неожиданное заявление подействовало на родственников Чентел ошеломляюще.
— Как жених? — выдавил наконец из себя ее брат. — Этого не может быть. Чентел никогда ничего о вас не рассказывала. Это, должно быть, шутка.
— Нет, Тедди, это не шутка, — тихо сказала Чентел.
Тедди несколько раз от удивления открывал рот, но также молча закрывал его. Наконец он понял, что все это не шутка и не розыгрыш. Но следующая мысль, пришедшая ему в голову, понравилась ему еще меньше, так как в его глазах зажегся злой огонек и он с подозрением посмотрел на графа.
— Я знаю, почему он хочет на тебе жениться, Чентел! — воскликнул он, осененный догадкой. — Ставлю пятьсот фунтов, что он охотится за нашим сокровищем! Вот в чем дело! Не выходи за него, Чентел.
— Уверяю вас, я женюсь на ней вовсе не по этой причине, — ответил ему Сент-Джеймс тоном, который Чентел совсем не понравился.
— В самом деле, Тедди, что тебе взбрело в голову? — заговорил Чед. — Твои слова звучат очень нелестно для Чентел. Чентел сама по себе — сокровище, и ни одно сокровище мира с ней не сравнится. Кроме того, насколько мне известно, лорд Хартфорд обладает достаточным состоянием, чтобы не думать о тайных кладах. — При этих словах он окинул Сент-Джеймса оценивающим взглядом. Тот был одет безукоризненно и строго по моде. Блеск его сделанных на заказ сапог мог быть достигнут только при помощи ваксы, смешанной с шампанским.
— Благодарю вас за то, что вы сняли с меня подозрение в охоте за приданым… то есть, я хотел сказать, за сокровищем. — Ричард произнес это так высокомерно, что Чентел отвернулась от него и стала глядеть прямо перед собой.
— Тогда зачем вы на ней женитесь? — спросила его тетя Беатрис со свойственной ей прямотой.
— Нам придется пожениться, в противном случае может пострадать репутация мисс Эмберли.
— Это правда, Чентел? — Чед подошел к ней и взял ее за руки. — Скажи мне правду, дорогая.
Чентел как будто разрывали на части. Рука Ричарда, холодная и сдерживающая, лежала на ее плече, а расстроенный Чед пожимал ее руки с нежностью и теплотой. Боль, которую Чентел увидела в его глазах, пронзила ей сердце.
— Это не то, что ты думаешь, — смущенно произнесла она. — Все было совершенно невинно, но боюсь, что нас действительно застали в компрометирующей ситуации.
— Тогда выходи замуж за меня, — решительно предложил Чед. — Ты же знаешь, что я люблю тебя очень давно.
— Да, выходи за Чеда, — эхом отозвалась тетя Беатрис. — Нечего вовлекать в наши дела посторонних.
— Очень жаль, что я для вас посторонний. — Чентел глубоко задела насмешка, которую она уловила в голосе Ричарда. — Но боюсь, что Чентел должна выйти замуж именно за меня, лишь я один могу спасти ее репутацию.
— То есть вы хотели сказать — вашу репутацию? — неожиданно взорвалась Чентел, высокомерие графа вывело ее наконец из себя. — Не стройте из себя героя! Вы низкий, подлый…
— Хартфорд, я вас вызываю на дуэль! — Резкий голос Чеда ворвался, как удар хлыста, в монолог Чентел.
Чентел затаив дыхание наблюдала за Сент-Джеймсом. Его глаза угрожающе потемнели, и она видела, что он еле сдерживается. Поймав его взгляд, Чентел почти беззвучно прошептала:
— Откажитесь.
Он улыбнулся, нахмуренный лоб разгладился, и он почти весело спросил:
— Вы меня разыгрываете?
Чентел облегченно вздохнула. Она повернулась к Чеду и умоляюще положила руку ему на грудь:
— Чед, пожалуйста, успокойся. Граф совершенно прав. Весь город узнает о нашей помолвке в течение ближайшего часа без нашего участия. Меня… меня этим утром застали в компрометирующей ситуации в доме лорда Хартфорда сестры Рэндалл.
— Не может быть! — в ужасе воскликнул Тедди. — Сестры Рэндалл — это очень, очень плохо! Сестры Рэндалл никогда не упускали случая напомнить Тедди, что он слабоумный, и при одном лишь упоминании их имени Тедди бросало в дрожь, как это с ним произошло и в эту минуту. Он схватил по ошибке сахарницу, думая, что взял чашку, и одним глотком попытался опрокинуть в себя ее содержимое. Он поперхнулся и закашлялся, а сахарницу сердито бросил на сервировочный столик, так что от нее снова отломилась ручка, которую Чентел совсем недавно аккуратно приклеила.
— Так что, как видишь, — Чентел улыбнулась Чеду, — я действительно должна выйти замуж за Хартфорда. Поэтому умоляю тебя, давай обойдемся без драки.
— Хорошо, — ответил он ей мягко, — я сделаю так, как ты хочешь, — и, бросив злобный взгляд на Сент-Джеймса, добавил: — Но только ради тебя.
— Спасибо! — благодарно улыбнулась она кузену.
Чентел чувствовала, что еще немного — и она сломается, просто распадется на части. Потому она обратилась к графу:
— Я уверена, что у вас много дел, милорд, и мы не можем претендовать на ваше время. Позвольте мне вас проводить.
Они вышли из комнаты. Чентел провела Сент-Джеймса через холл к входной двери. Открыв ее, она попрощалась с ним, как с абсолютно чужим человеком.
Он повернулся к ней и с негодованием спросил:
— Как ты можешь отказывать мне, когда у тебя такая семья? Я на твоем месте ухватился бы за любой шанс сбежать от них, хотя бы только на полгода.
— Это моя семья, — встала на их защиту Чентел, — и они меня любят.
— Ты так думаешь? — Голос Ричарда неожиданно прозвучал так ласково, что, пораженная, Чентел молча уставилась на него, не зная, что и думать. Она до сих пор не могла привыкнуть к перемене настроений Ричарда.
Через минуту глаза его снова стали непроницаемыми и лицо посуровело:
— Только не говори им ничего больше обо всей этой истории. Твой кузен достаточно глуп, чтобы бросить мне вызов, а Тедди вообще невозможно доверять. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-нибудь из них был убит?
— Нет, я бы предпочла, чтобы убили вас, — не побоялась быть дерзкой Чентел.
Он разозлил ее еще больше, так как только рассмеялся в ответ.
— Я в этом не сомневаюсь, но поскольку это невозможно, то передай своим родственникам, чтобы они держались от меня подальше.
— Если кто-нибудь вас и убьет, то это буду я. — Она бросила на Ричарда испепеляющий взгляд. В ответ он лишь усмехнулся.
— До свидания, дорогая моя. — Он погладил ее по щеке. — Не плачь, пока меня не будет рядом с тобой. — Он повернулся и стал спускаться по ступенькам, насвистывая веселую мелодию.
Ярость Чентел наконец нашла выход: девушка так сильно хлопнула дверью, что Ковингтон-Фолли содрогнулся. Звук этот отозвался во всех стропилах и долго еще гулко резонировал в пустых внутренних помещениях дома.
Ричард задумался, стоя у высокого окна. Он знал, что его ждут неотложные дела, но мысль о предстоящей женитьбе на Чентел Эмберли полностью завладела его сознанием. Он озадаченно посмотрел на гору книг и бумаг, которые лежали на рельефной кожаной поверхности его письменного стола, и попытался сосредоточиться. Ричард не видел эту ветреницу почти две недели, которые посчитал нужным дать ей, чтобы она свыклась со своей судьбой. Свадьба действительно была единственным способом избежать скандала. Если они не поженятся, то в своем мире она окажется изгоем. Ее больше не примут ни в одном доме. Он видел лица этих старых гарпий в тот момент, когда она скатилась к их ногам с лестницы. Ричарда не столь волновала собственная репутация, сколько положение, в котором окажется его семья. Лорд Хартфорд понимал, что чопорные родственники, чрезвычайно заботящиеся о приличиях, не смогут пережить сплетен и осуждения общества. И подумать только, что в этой двусмысленной ситуации Чентел, казалось, совершенно не волновало ее доброе имя. В течение двух недель он не получил от своей взрывоопасной невесты ни единой весточки. Занимаясь приготовлениями к свадьбе, он все еще не был уверен в том, появится ли она на церемонии. Он горько усмехнулся. Его утешала только мысль, что будущая жена не станет навязывать ему свое общество. Конечно, существует опасность, что Чентел его задушит во сне, но цепляться за него она не станет, это точно.
Он взял со стола какой-то документ. И тут же положил обратно. Его мысли были по-прежнему далеки от дел. Приближался тот день, когда он встанет у алтаря с обворожительной злючкой, которая не скрывает своей ненависти к нему, впрочем, так же, как и ее семья, и это вполне объяснимо: кузен мечтает о ней, Тедди подозревает его в том, будто он женится на его сестре из-за мифического сокровища.
Тяжело вздохнув, он нагнулся, чтобы открыть нижний ящик стола. Внезапно раздался звон разбитого стекла — пуля с характерным свистом пролетела над ним и пробила стену под самым потолком. Повинуясь инстинкту самосохранения, он скатился со стула и распластался на полу; в этот момент разлетелось вдребезги второе стекло и что-то с силой ударило Ричарда в плечо. Повернувшись, он увидел на полу камень, завернутый в грязный листок бумаги и перевязанный бечевкой. Он подобрал его и, быстро развернув, прочитал записку: «Если ты женишься, то умрешь».
Ричард смял записку в руке и стиснул зубы, так что на скулах заходили желваки. Поднявшись с пола, он издал дикий вопль и выскочил из комнаты.
Запыхавшийся и встревоженный Эдвард встретил его у двери кабинета.
— Что случилось?
— Ничего, — бросил Ричард, пробегая мимо него. — Не беспокойся.
— Мне послышался выстрел! — вдогонку ему крикнул приятель.
— Тебе не почудилось, выстрел был. — Ричард уже открывал входную дверь.
— Куда ты? — поинтересовался напоследок Эдвард и услышал в ответ:
— К мисс Эмберли — я собираюсь спустить с нее шкуру.
В устах разъяренного графа эта угроза звучала вполне серьезно.
Утро выдалось на редкость ясным и солнечным, так что Чентел решила постирать шторы из гостиной. Измученная, она стояла у высокого корыта, доходившего ей почти до пояса, и с тоской глядела на зеленоватую массу, плавающую в мыльной воде. Увы, вылинявшие занавеси не стали выглядеть лучше. «Боюсь, — подумала девушка, — что они уже никогда не будут такими, как раньше. А давно ли они радовали взгляд, играя ярко-зелеными красками и вышитыми золотой нитью лилиями». Старые шторы, казалось, устали от долгой службы и хотели на покой. Но Чентел еще возлагала на них надежды. Мокрой рукой она отбросила со лба непослушный завиток и вновь принялась за стирку.
От домашних забот ее отвлек приближающийся конский топот. Она подняла голову и увидела на дороге Ричарда Сент-Джеймса, мчавшегося к дому во весь опор. Сердце ее упало; Чентел выглядела как служанка: на ней было самое старое домашнее платье, мокрые рукава закатаны до локтей, передник весь в мыльных разводах. На мгновение она испугалась, что попадется ему на глаза в таком виде, но тут же успокоилась: какое ей дело до того, что подумает о ней этот человек!
Ричард натянул поводья в каком-нибудь метре от нее, его большой черный жеребец зафыркал и стал рыть землю копытом. Казалось, они оба: и конь и всадник — находятся в самом грозном настроении.
— Доброе утро, — приветливо улыбнулась ему Чентел, вытирая руки о передник. Было видно, что Ричард настроен на серьезный разговор. «Интересно, что его так разозлило?» — подумала Чентел, приняв грациозную позу.
— Ты подумала о том, что делаешь? — возмущенно спросил он.
— Как что я делаю? Я стираю шторы.
— К черту отговорки! Ты хотела меня просто напугать? Или ты действительно хотела меня убить? — Глаза Ричарда сверкали огнем.
Она широко раскрыла рот:
— О чем вы говорите, милорд?
— Ты сама стреляла в меня или кого-то наняла? Пуля чуть не задела меня.
Чентел, по-прежнему ничего не понимая, прищурилась и насмешливо спросила:
— Что с вами случилось, вы совсем потеряли голову?
— Ты стреляла в меня сегодня утром или не стреляла? — задал прямой вопрос Ричард.
— Стреляла в вас? Конечно же, нет. Как вы смеете даже спрашивать меня об этом? — изумилась Чентел.
— Ты сказала, что хочешь меня убить. Честно говоря, я не думал, что ты собираешься и в самом деле осуществить свои намерения, и притом так быстро, — уже более спокойно произнес он.
— Но это была не я! Если кто-то в вас стрелял, поищите его среди других ваших врагов. Уверена, у вас их немало! Во всяком случае, ваш обычай одурманивать женщин и похищать их наверняка способствовал увеличению их числа, — дерзко произнесла Чентел.
— Единственная женщина, с которой я так поступил, — это вы, мисс Эмберли, — произнес Ричард с нажимом на слове «вы».
— Правда? Какая честь для меня! Наверное, я должна чувствовать себя польщенной, но, прошу прощения, я бы предпочла, чтобы вы удостоили этой чести кого-либо другого, — с ехидством заметила она.
— Не уводи разговор в сторону, ты не можешь так легко сбить меня с толку. Я знаю, что за этим покушением стоишь ты!
— И почему же именно я? — возмутилась Чентел. Этому человеку ничего не стоило обвинить ее в попытке убийства. И ему не было никакого дела до того, что тем самым он жестоко ее оскорбляет! — Это не я, а вы увязли во всевозможных интригах. Это вы гоняетесь за шкатулками и устраиваете налеты на дома честных людей… Как вы смеете обвинять меня в подобной низости?
Ричард соскочил с лошади, и Чентел настороженно следила за его движениями. Его внешний облик внушал уважение. Очень медленно он подошел к ней вплотную, и Чентел вскинула на него свои изумрудные глаза — в них был вызов. Но каждый раз, когда он оказывался рядом, она теряла душевное равновесие, и это выводило ее из себя.
— Моя дорогая, никто, кроме тебя, не мог послать мне записку такого содержания, — произнес он, протягивая ей сильно помятый листок бумаги.
Чентел взяла его в руки и, прочитав, ахнула.
— Что же ты, Чентел! Обычно ты куда более красноречива! — коварно усмехнувшись, сказал Ричард.
Чентел смотрела на него в изумлении, не представляя себе, кто мог написать эту записку.
— А откуда взялась эта записка?
— В ней был завернут камень, который бросили мне в окно после выстрела.
Чентел, изображая внешнее спокойствие, отвернулась от него, снова наклонилась над стиркой и взялась обеими руками за мокрую ткань.
— Ну? — спросил Сент-Джеймс, оказавшийся теперь за ее спиной. — Что ты можешь теперь сказать в свое оправдание?
Она повернулась и, глядя прямо ему в лицо, с нескрываемой злостью проговорила:
— Я могу сказать только то, что это сделала не я. Кто-то не хочет, чтобы вы на мне женились. Поищите этого человека среди своих знакомых. Я невиновна и, как видите, все утро стирала. — И она красноречивым жестом приподняла занавеси над корытом.
Сент-Джеймс с видимым дружелюбием заметил:
— Теперь я это вижу.
Она облегченно вздохнула, но, как оказалось, слишком рано, потому что он тут же продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35