Только что Тори стояла посреди улицы, а в следующее мгновение ее уже заталкивали назад в открытую дверь магазина. Спотыкаясь и хватая ртом воздух, она обернулась к Мегэн, на лице у нее была написана растерянность.– Что ты делаешь, Мегэн? Почему ты вдруг так заторопилась, будто на пожар?Во взгляде, который бросила на нее Мегэн, сочетались недоверчивое удивление и горячее сочувствие.– Ты действительно не понимаешь? Да, Тори? Ты понятия не имеешь, что сейчас там произойдет?Сразу насторожившись. Тори бросилась обратно на улицу, но Мегэн преградила ей путь.– Нет, Тори! Не надо! Ради Бога, не смотри! Не обрекай себя на это! – Мегэн раскинула руки, ограждая свою юную подругу от предстоящего зрелища.Внезапно сердце Тори заколотилось как бешеное – она все поняла. Даже не глядя теперь на улицу, она знала, что этот человек, выкрикнувший имя Джейка, – стрелок. В эту самую минуту, когда она здесь стоит, он вызывает ее мужа на дуэль, на смертельную игру, на состязание в сноровке, из которого только один выйдет живым!С отчаянным болезненным криком Тори оттолкнула руку Мегэн и чуть не опрокинула подругу на выставленные платья. Мегэн снова схватила Тори, не пуская наружу. В этот момент прозвучал выстрел, звук его эхом отдался в ее мозгу. Секундой позже прозвучал второй выстрел, и кровь словно свернулась у нее в жилах.Она вскрикнула и рывком высвободилась из рук Мегэн. Бросившись к двери, распахнула ее и выскочила на улицу, лихорадочно обшаривая глазами опустевшую улицу. Налево от нее, опустив вниз еще дымящийся пистолет, стоял Джекоб. При виде его, такого высокого и сильного, сердце ее начало снова биться. Только одна мысль стучала в ее голове: «Он жив! Слава Богу! Он еще жив!»Затем невольно глаза ее поискали второго стрелка. Он лежал, распластавшись в пыли, не более чем в десяти футах от того места, где в растерянности и ужасе стояла Тори. Шляпа его слетела с головы, и белокурые волосы упали на лоб, делая его моложе, чем он показался ей вначале. Он лежал так тихо, что Тори с первого взгляда поняла: он мертв. Поняла даже до того, как заметила его бледно-голубые глаза, незряче глядящие в ясное небо над ними, до того, как заметила ярко-красное пятно на груди его рубашки.– Нет! – простонала она. – О Боже мой, нет!Тут желудок ее взбунтовался, и она, спотыкаясь, сошла с мостовой, содрогаясь в рвоте, не замечая ласковой поддержки Мегэн и многочисленных взглядов, провожавших ее. Когда она снова выпрямилась, все еще бледная и дрожащая, мир вокруг нее закружился колесом. Прежде чем тьма поглотила ее, перед ее ускользающим взором всплыло лицо Джейка. С тихим жалобным стоном она, потеряв сознание, упала ему на руки.Когда Джейк услышал, как Рино выкрикнул его имя, они с Блейком как раз выходили из салуна. Надвинув шляпу на брови, чтобы защитить глаза от палящего солнца, он как раз начал оглядывать улицу, надеясь увидеть Тори и Мегэн, чтобы удостовериться, что с ними все в порядке. Он увидел их за секунду до того, как Рино прокричал ему вызов. При виде Тори, стоявшей почти локоть к локтю с Рино, сердце Джейка рванулось к горлу и тут же ушло в пятки. Только годы жесточайшей самодисциплины не позволили этому страху проявиться на лице, хотя озноб пробежал у него по спине. Хуже места для женщин в этот момент придумать было нельзя!Стоявший рядом Блейк ощутил, как он напрягся.– Сосредоточься на Рино, Джейк, – тихо проговорил он сквозь зубы. – Я же позабочусь о девушках.Однако, прежде чем Блейк успел сделать три шага в их сторону, Мегэн схватила Тори за руку и утащила в соседний магазин.– Спасибо тебе, Мегэн, – выдохнул Джейк и услышал рядом вздох облегчения Блейка. Вокруг них люди, чувствуя, что сейчас произойдет, заспешили в укрытия.Продолжая внимательно следить за Рино, Джейк почувствовал, как его друг отступил назад и настороженно застыл, приготовившись на случай, если Рино припас какой-нибудь грязный фокус, например, привел с собой нескольких друзей, спрятав их в окнах домов и переулках. Джейк не думал, что Рино способен на это, просто потому, что этот молодой хвастун не привык делиться славой. Но все равно он был рад, что за спиной у него Монтгомери, хотя бы для моральной поддержки.Острые золотые глаза Джейка были прикованы к лицу Рино и не отрываясь вглядывались в его глаза. Медленно, небрежно, словно на воскресной прогулке и торопиться некуда, он сошел с тротуара. Те, кто наблюдал, как прошествовал он на середину улицы, не могли не восхититься его спокойствием.Действительно, Джейк сосредоточил все свое внимание на смертельном противостоянии и мысленно отключился от всех других мыслей. Шагая на середину мостовой, о сделал один глубокий вдох и медленно выдохнул, затем – другой, сознательно расслабляя напрягшиеся мышцы. Пальцы его правой руки слегка сжимались и разжимались на уровне рукоятки кольта. Глаза под полями шляпы слегка прищурились, не столько от солнца, сколько чтобы не моргнуть в неподходящий момент. Медленно шел он на середину улицы, направляясь в сторону Рино под таким углом, который позволил бы ему, выхватывая пистолет и прицеливаясь, не тянуть руку поперек туловища. В этом опасном противоборстве сноровки и скорости даже одна потерянная секунда могла стоить жизни.– Я искал тебя, Бэннер, – протянул Рино. – Ты избегал меня, прятался, как трус. Ты что, на самом деле трус?Джейк даже не пытался отвечать на насмешки Рино. Затасканный фокус: издевкой вывести противника из себя, заставить его сорваться. Джейк давно научился не обращать внимания на такие уловки. По-настоящему оскорбительным было лишь то, что Рино рассчитывал купить его на это.Джейк еще не дошел до середины улицы, когда в глазах у Рино мелькнула тень. Кольт Джейка тут же был выдернут, и его пуля промчалась прямо в сердце Рино как раз за время, которое понадобилось Рино на то, чтобы вытащить пистолет из кобуры. Ошеломленное, недоверчивое выражение появилось на лице Рино в тот момент, когда пуля пронзила его сердце. Какое-то мгновение он так и стоял, словно не веря в случившееся. Затем ноги его подкосились, и он упал на пыльную мостовую.В падении его палец судорожно сжался и спустил курок. Выстрел пошел куда-то вверх, отколов щепку от перил балкона над салуном, но Рино этого уже не видел. Он даже не услышал своего выстрела. Он уже был мертв.Джейк еще стоял на том же месте, расставив ноги, ощущая лишь глубокое облегчение, когда Тори выбежала из магазина. Он увидел, как посмотрела она на него, заметил, как ужас на ее лице исчез, когда она увидела его. Затем она перевела взгляд на упавшее тело Рино, и даже на таком расстоянии он увидел на ее лице мучительное отвращение. Джейк не успел подскочить к ней и помочь, когда ее вывернуло наизнанку. На бегу пряча пистолет, он кинулся ней, но успел добежать лишь к моменту, когда она выпрямилась, закачалась, туманным взглядом посмотрела него и без слов упала в обморок, вперед в его протянутые руки.Казалось, прошла вечность, пока врач вышел из комнаты, где осматривал Тори. Вскочив на ноги, Джейк обеспокоенно спросил:– Как там она, док?Доктор Грин как-то ухитрился улыбнуться и нахмуриться одновременно.– Она очнулась и сильно потрясена, но немножко отдохнет, побездельничает, и ни с ней, ни с ребенком ничего плохого не будет.Джейк разинул рот, чуть не вывихнув челюсть, показав доктору, что это объявление о предстоявшем отцовстве было для него новостью совершенно неожиданной.– Ребенок? – выдавил из себя Джейк.– Я так понимаю, вы об этом впервые слышите? – усмехнулся доктор. – Ну-ну, не огорчайтесь. Я не уверен, что ваша жена знала это наверняка, пока я не сказал ей минуту назад. Она могла лишь подозревать, что с ней что-то происходит, но не думаю, что была уверена. Вы, знаете ли, счастливцы. У Виктории сегодня был настоящий шок, а я видел, как у женщин и от меньших причин случались выкидыши. Она все еще потрясена. Мой совет – забирайте ее домой и несколько дней поприглядывайте за ней. Просто из осторожности не давайте ей делать ничего утомительного. Через неделю, если ничего не произойдет, она сможет вернуться к нормальной жизни.– А когда она сможет путешествовать, док? – спросил Блейк, заслужив удивленные взгляды жены и Джейка.– Дайте ей отдохнуть недельку в тишине и покое, и заверяю вас, что путешествие ей не повредит. Или даже пойдет на пользу: она уедет отсюда, увидит новые места… Это отвлечет ее от того, что случилось сегодня, если вы меня понимаете. Если это возможно, я бы советовал предпринять неспешную поездку в дилижансе или на поезде, но не верхом. – Проницательный взгляд доктора остановился при этих словах на Джейке. – И больше никаких перестрелок, если удастся. Еще один шок вроде этого, и она вполне может потерять ребенка, которого носит.Позже к вечеру тихая и пришибленная Тори с мужем и друзьями возвращалась домой. Никому не хотелось оставаться в городе на задуманный ими обед. Прямо от доктора они поехали на ранчо.Тори не возражала, когда Джейк настоял и отнес ее на руках в повозку. Она на самом деле выглядела ошеломленной и всю дорогу сидела, как ледяная статуя, не говоря ни слова своим спутникам. На ранчо Джейк снова настоял, чтобы отнести ее в спальню. Он нежно положил ее на кровать и, укрыв одеялом, подоткнул его со всех сторон, как делал, когда она была ребенком.– Отдохни, дорогая, – прошептал он и поцеловал ее в лоб.Вместо ответа Тори повернулась к нему спиной и свернулась под одеялом в клубочек. Какой-то частью своего разума она понимала, что ранит его, но она и сама была ранена происшедшим. Съежившись под простыней, Тори дрожала, как лист на ветру. Ее трясло от переживаний – и внутри, и снаружи…В этот момент в ней, казалось, произошло раздвоение личности. Одна дрожала на постели, стараясь выбросить из памяти молодого человека, неподвижно лежавшего в уличной пыли, другая стояла как бы вне ее и издали наблюдала за происходящим. Она ощущала себя душевно разбитой. Чувства ее онемели, и она так ужасно устала.Хотя она не спала, но лежала тихо, почти не шевелясь. Какое-то время спустя вернулся Джейк и принес на подносе ужин. Тори попыталась притворяться, что спит, ничем не выказывая, что знает о его присутствии в комнате. Не сумев уговорить ее приподняться и поесть, Джейк удалился.Немного позже в комнату тихонько вошла мать Тори.– Тори, ты должна поесть, – ласково стала уговаривать она. Присев на край постели, она отвела волосы у дочери со лба. – Не ради себя, ради ребенка. Пожалуйста.Нежный голос матери, ее ласковое понимание, казалось, растопили ледяной панцирь, сковавший сердце Тори. Рыдания сотрясли ее хрупкую фигурку. Еще сильнее, и еще сильнее. Горячие слезы обжигали лицо. Без слов она перекатилась на постели, страдальчески уткнулась в материнские колени, обхватив руками мать за талию. Она плакала, прижавшись к матери, в ее объятиях, плакала так, словно у нее сердце разбилось.Когда слез больше не осталось, Тори позволила матери покормить себя. Приподнявшись на подушках, она глотала с ложечки еду, которую подносила ей мать, с полным безразличием, не чувствуя вкуса. Наконец она оттолкнула ложку, ощутив, что, если проглотит еще кусочек, ей снова станет плохо.– Хочешь, поговорим об этом, Тори? – тихо предложила Кармен. Джейк уже, не щадя себя, рассказал ей, что произошло в городе. Зная свою дочь, Кармен не сомневалась, что на Тори сильно подействовала происшедшая сцена. – Может стать легче, если выговоришься, – сказала она.Тори лишь покачала головой, отказываясь, не желая снова воскрешать увиденное. Тот кошмар и так слишком резко и отчетливо запечатлелся перед глазами.– Я устала, мама. Так устала, – и почувствовала облегчение, когда Кармен промолчала, не настаивая, тихо продолжая сидеть с ней в наступающих сумерках. Ее любящее присутствие было бальзамом для израненной души.– Спи, ангелочек, – наконец пробормотала Кармен. – Спи, мой милый ангел.Находясь между сном и бодрствованием, Тори слышала, как мать зажгла лампу и на цыпочках вышла из комнаты. Какое-то время спустя она услыхала, как вошел Джейк. На этот раз она притворилась спящей, стараясь дышать легко и ровно, удерживать дрожание мокрых ресниц, когда он наклонился и поцеловал ее мокрую от слез щеку.– Мне очень жаль, любовь моя, – пробормотал он у ее уха. – Я ничего не мог поделать.Она напряженно слушала, как он задул лампу, разделся и улегся в постель рядом с ней. Только когда он обвил рукой ее талию и попытался притянуть к себе, она выказала, что не спит. Вырвавшись из его объятий, она свернулась калачиком у противоположного края постели.– Не прикасайся ко мне, Джекоб, – прошептала она, преодолевая комок в горле. – Я не хочу, чтобы ты касался меня.Пробежавшая по ее телу дрожь отозвалась глубоким вздохом в Джейке, но он оставил ее в покое. Лежа навзничь на спине, Джейк размышлял, сколько еще пройдет времени, пока его юную жену снова потянет в его объятия. В этот момент он охотно убил бы Рино второй раз за то, что он разрушил его светлый сон, счастье, которым они с Тори радостно наслаждались всего несколько часов назад.К всеобщему удивлению, на следующее утро Тори встала рано и потребовала, чтобы ее отвезли в церковь. Она стояла перед ними с каменным неулыбчивым лицом и решительным блеском в глазах.– Я отправлюсь к мессе, даже если для этого мне придется пройти весь путь пешком, – проговорила она ледяным голосом, ставшим совсем ломким от пролитых слез.Сначала Джейк упрямо отказал ей, настаивая, чтобы она отдохнула, как велел доктор.– Ты что, хочешь рисковать потерей ребенка? – спросил он, и вся боль, которую он чувствовал, отразилась в его глазах.– Я прекрасно себя чувствую, Джекоб, – коротко возразила она. – Пожалуйста, позволь мне самой судить о том, что я могу и чего не могу делать, чтобы не повредить нашему ребенку.В конце концов Джейк согласился, правда, только после того, как Кармен поговорила с Тори наедине и удостоверилась, что она действительно хорошо себя чувствует.– По-моему, ее больше расстроит, если она не попадет сегодня в церковь, чем сама поездка снова в город, – озабоченно объяснила ему Кармен. – По-моему, Джекоб, ей это необходимо для души.Всю дорогу они молчали. Тори снова сидела, как каменная, рядом с Джейком. Он просто ощущал исходившие от нее волны осуждения. Может быть, эта поездка в церковь, если она поможет Тори разобраться в своих чувствах, будет благотворной для них обоих. Возможно, поговорив с одной из сестер или отцом Ромеро, она снова увидит все в истинном свете.Джейк провел час в салуне, разделяя свою печаль со стаканом виски. После вчерашнего никто не осмеливался потревожить его, так и просидел он в своей одинокой печали. Наконец вернулся в церковь забрать жену и узнал, что она закрылась в монастыре и отказывается выходить.– Что значит отказывается выходить? – изумленно спросил он.– Мне очень жаль, сеньор Бэннер, – проговорил отец Ромеро. – Я пытался убеждать Викторию, но она не хочет ничего слышать. В конце концов, все, что я мог сделать, это разрешить ей присоединиться к сестрам в надежде, что кому-то из них удастся то, что не удалось мне. Почему бы вам не поговорить с матерью-настоятельницей? Возможно, она сможет помочь вам больше, чем я. Все сестры уважают ее мудрость, и она имеет на них огромное влияние. Я уверен, что она может дать Виктории мудрый совет и заставить ее увидеть все в правильном свете.Уязвленный до глубины души болью, равной которой он никогда не испытывал, Джейк вскоре постучался – второй раз в своей жизни – в дверь матери-настоятельницы и был к ней допущен. Когда она двинулась к нему навстречу, ее громадные серые глаза, светившиеся в тот раз решимостью, теперь были полны сочувствия.– Наши встречи, кажется, вошли в привычку, мистер Бэннер, – тихо сказала она, провожая его к стулу.– Вы поговорите с ней, матушка? – смиренно спросил Джейк.Женщина кивнула головой.– Да, я поговорю с ней, если вы подождете здесь и пообещаете не искать ее по всему монастырю, как в прошлый раз. Боюсь, остальные сестры до сих пор не вполне оправились от этого потрясения.Ответом ей была легкая улыбка. Они оба вспомнили, как ворвался он в их тихие владения, когда впервые приехал забирать Тори домой.– Я буду ждать столько, сколько потребуется, – пообещал он.Часы на камине отмечали долгие минуты, а подавленный Джейк со все возрастающим нетерпением ждал исхода. Наверху, в маленькой келье, служившей монахиням одной из спален, мать-настоятельница беседовала со своей бывшей послушницей.– Виктория, ты сделала свой выбор несколько недель назад, и, хочешь ты этого или нет, теперь ты должна с ним жить. Прискорбно, что все для тебя так обернулось, но отец Ромеро пытался тебя предупредить. Теперь слишком поздно. У тебя муж, который, кажется, к тебе очень привязан, и я узнала, что у тебя будет ребенок от этого союза. Теперь у тебя есть обязанности по отношению к твоей новой семье, и ты не можешь пренебречь ими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35