Аннотация
Этот роман — поистине райское наслаждение для тех, кто хочет хоть на время забыть о своих заботах. Он перенесет вас в мир удивительный и красочный, где есть все и схватки с пиратами, и экзотика джунглей, скрывающих племя безжалостных людоедов, и таинственный дух горного вождя инков (дух, а у самого из пальца кровь идет), и месть коварного злодея, и несметные сокровища, на поиски которых отправляются отважная мисс Элизабет и собственноручно выпоротый ею (за дело) благородный разбойник Кинкейд. Благородный и несказанно красивый! А это значит, что есть в этой книге и любовь, да какая — страсть, жаркая, самозабвенная, прекрасная!
Джудит Френч
Золотой отсвет счастья

Мэриленд, побережье залива Декабрь, 1724 год
— Пусть только попадется мне этот головорез, и не миновать ему вирджинской тюрьмы, а то и самой преисподней!
Хорошо сказано. Но именно так и надлежит говорить хозяйке поместья с гордым названием «Дар судьбы», подумала она. Смелые заявления, однако, легко делать в доме старых друзей. Здесь же, на пустынной лесной дороге, отвага явно изменяла ей.
Бесс, то есть леди Элизабет Лейси Беннет, возвращалась домой одна. Порывистый ветер пробирал до костей. Бесс почти припала лицом к шее лошади, чтобы уберечься от ледяных колючих брызг, пронизавших воздух. Тяжелый пистолет, спрятанный под плащом, холодил тело даже сквозь плотную ткань платья, тем самым постоянно напоминая об угрозе, которая и вынудила Бесс взять с собой оружие.
Кобылка поводила ушами, вздрагивала, фыркала, скользила по обледеневшей тропе. Бесс похлопала свою любимицу по загривку.
— Ничего, ничего, Джинджер, — успокаивала она не столько лошадь, сколько себя.
И, тем не менее, Бесс сожалела, что, собравшись к Уолкерам, она не дождалась старого Тома, управляющего, который проводил бы ее домой. Цель этого визита была самая благородная — Салли Уолкер рожала. А со смертью повитухи Мейбл в округе никто не мог пособить в таком деле. Салли уже давно перевалило за тридцать, трижды она рожала, и всякий раз мертвого младенца. Уолкеры, прожившие вместе лет пятнадцать, были по-настоящему добрые соседи и хорошие друзья, так что отказать им было бы непростительной черствостью.
Вспомнив напористый и громкий крик новорожденного Мозеса Уолкера, Бесс улыбнулась. Что бы там ни случилось с предыдущими младенцами, этот был как нельзя более живой — пухленький, энергичный, настырный. А уж в весе он явно превзошел недавно родившихся двух близнецов Элис Хореи.
Да, эту поездку стоило совершить хотя бы ради того, чтобы увидеть счастливое лицо Салли. Мозес Уолкер-старший, муж Салли, настойчиво уговаривал Бесс:
— Негоже женщине одной ехать по лесу, да еще ночью. Даже если бы не было никаких беглых в наших краях.
— Со мной ничего не случится, — уверила она его. — Эта парочка куда больше нуждается сейчас в тебе.
Налетел очередной свирепый порыв ветра. Деревья загудели. У Бесс зуб на зуб не попадал. То ли от холода, то ли от страха. Сегодня она никак не могла избавиться от тяжелого предчувствия.
Бесс снова ободряюще похлопала упругую шею Джинджер и нарочито громко сказала:
— Ну вот, девочка моя, уже недалеко. Сейчас проедем с тобой эту рощицу…
И тут ночь прорезал зловещий вопль.
Джинджер в ужасе взлетела на дыбы, и, прежде чем Бесс успела что-либо сообразить, она мощным ударом была выбита из седла. Пребольно стукнувшись о мерзлую землю подбородком, девушка какое-то время даже не могла шевельнуться. Тяжести тела, которое свалило ее с лошади, она больше не чувствовала. Зато видела, как неясная огромная тень рванулась к Джинджер.
Внезапно сознание Бесс прояснилось. Кто-то пытается отобрать у нее лошадь! Она нащупывала рукой пистолет, но его не было. Наверное, при падении он выпал.
— Не сметь прикасаться к чужому! — в ярости закричала Бесс. Вскочив на ноги, она вцепилась в спину грабителя.
— Что еще за…
Но договорить он не сумел, потому что Бесс схватила его за горло. Вот бы еще сбить его с ног, да юбки не позволяют. Разбойник, однако, оказался серьезным противником. Он резко ударил девушку локтем в живот, дыхание у нее перехватило, руки разжались, и она снова упала.
Тем временем неизвестный уже взялся за поводья. Джинджер метнулась, взбрыкнула, и грабитель получил удар копытом. Бесс тоже не терялась. Вскочив, она толкнула его под колени, он упал, и тут девушка принялась, что есть мочи лупить его кулаками. Поводья разбойник, правда, не отпускал. Бесс отчаянно вырывала их, но бандит изловчился, крутанулся с занесенным для сокрушительного удара кулачищем… и замер.
— Да это женщина! — изумился он и в ту же секунду железными лапами обхватил Бесс за талию, стал оттаскивать ее от Джинджер.
— Убери руки! Пусти! — кричала девушка, отбиваясь изо всех сил. Но сопротивляться этой громадине едва ли было возможно. Бить такого все равно, что голыми руками колотить каменную стену. Лицо человека было скрыто гривой вьющихся светлых волос. Производил он впечатление настоящего дикаря.
— Да отпущу, отпущу я тебя, красотка, как только ты перестанешь дубасить меня.
Гнев Бесс сменился ужасом. По его выговору она поняла, что перед ней шотландец, тот самый беглый каторжник, которого ищут по всей округе. Приметы его давно сообщили: выше среднего роста, пышные светлые волосы. Девушка будто окаменела.
— Так-то лучше, — молвил он. — Тебе, красотка, я ничего не сделаю, просто мне позарез нужна твоя кобылка.
— Ты будешь повешен за это. Известно ли тебе, кто я?
— Да мне и дела нет. Ты англичанка, этого вполне достаточно, — бросил он и немного ослабил хватку.
Бесс тут же вырвалась от него. Во рту она ощущала солоноватый привкус крови — упав с лошади, она сильно разбила губу. Конечно, Бесс была испугана до полусмерти, но мысль, что этот негодяй может лишить ее любимицы Джинджер, вызывая ярость, притуплявшую страх.
— Лошадь принадлежит мне, и ты ее не получишь, — процедила Бесс.
— Значит, твоя кобыла против моей головы, — пожал плечами разбойник и вытянул вперед руки.
Бесс содрогнулась, увидев на запястье стальной «браслет». Кандалы! Девушка невольно сделала шаг назад и вдруг почувствовала под ногами что-то твердое. Неужели пистолет?
— Что же удивительного в том, что я выбираю жизнь, — продолжал грабитель. Его низкий глубокий голос звучал так надменно и властно, что казалось, будто он — хозяин этих владений, а она — нарушительница его покоя. Однако Бесс смело смотрела ему в лицо.
— Сдавайся! Если добровольно пойдешь за мной, предстанешь перед справедливым судом!
— После которого меня все равно повесят? — расхохотался каторжник.
— Кто ты? — спросила Бесс, стремясь выиграть время.
Может быть, Мозес-Великан все-таки поехал за нею вслед… А может, навстречу спешит управляющий Том? Она прислушивалась, но тщетно — только ветер гудел, да скрипели деревья.
— Некогда мне болтать, красотка. Да ты и сама, небось, знаешь, кто я.
— Кинкейд.
— Точно.
— Слава о тебе дурная, — протянула Бесс. — Учитывая это, думаю, мне следует…
Быстро наклонившись, Бесс схватила пистолет и, не медля, выстрелила в грудь разбойника. Отдача была такой, что девушку отбросило назад. Не успела она прийти в себя, как Кинкейд рванулся к ней и выбил пистолет из рук. Бесс ахнула от боли. Удар был жесток. Ей даже показалось, что у нее сломано запястье. В следующее мгновение она поняла, что промахнулась и теперь он убьет ее. Кинкейд, намотав на руку ее волосы, рывком притянул Бесс так близко к себе, что она ощутила жар его дыхания.
— Последний смельчак, который рискнул стрелять в меня, поплатился за это жизнью, — пророкотал он.
От его раны исходил сладковатый запах крови. Рубаха медленно пропитывалась красной влагой. Неожиданно для себя Бесс обратила внимание, что кроме этой тонкой рубахи на нем нет ни куртки, ни накидки. И это в такую стужу!
— Говорят, англичанки обладают ледяным спокойствием мужчин, — глухо сказал Кинкейд. — Похоже на то. — Он запрокинул голову Бесс назад. — Я дал слово, что ничего не сделаю тебе, но все же отплачу за подарочек, который ты мне преподнесла. Платой будет… поцелуй. Чтобы не забыла ты нашу встречу.
Бесс рванулась, было из лап грабителя, но, к своему удивлению, вдруг поняла, что коснувшиеся ее губы нежны и чувственны. Пальцы, которые так грубо схватили за волосы, разжались и стали легко поглаживать шею.
Бесс вспыхнула. Незнакомое прежде волнующее ощущение пронзило ее всю, с головы до кончиков пальцев. Невольно она вцепилась в этого мужчину, уверяя себя, что иначе просто упадет… А он все не отрывался от ее губ. Бесс понимала, что ей надо сопротивляться, отбиваться, но тепло его поцелуя, запах, жар его тела околдовали ее; так дурманом наполняется сознание в разгар весны… И вдруг Бесс — в ужасе и смятении — поняла, что она больше не жалкая жертва мужских посягательств, она отвечает на поцелуй этого незнакомца, она вся горит…
— Возможно, врут люди насчет англичанок, — молвил он. — Жаль, у меня нет времени убедиться в этом.
Бесс прижала дрожащие пальцы к губам, желая и не желая стереть воспоминания о поцелуе.
— Не смей брать мою лошадь, — произнесла она. — Клянусь, я все сделаю, чтобы изловить тебя.
Кинкейд наклонился и подобрал с земли ее пистолет.
— Скажи своим людям, чтобы получше смотрели за тобой. Другой беглый каторжник вряд ли пощадит тебя.
Схватив поводья, он одним махом взлетел на лошадь и поскакал прочь. Бесс рванулась за ним, но…
А потом в порыве ветра она услышала отдаленный смех этого отчаянного разбойника.
1
Мэриленд, поместье «Дар судьбы»
Апрель, 1725 год
— Упаси тебя Господь, хозяйка, — все повторял и повторял Том Пирс, глядя, как Бесс берет в руки крученую плеть. — Как же можно такие вещи делать самой!
— Приговор вынесла я. И уж если я хозяйка поместья, то я вправе и исполнять его.
Бесс Беннет и старый управляющий Том Пирс стояли на заднем крыльце каменного барского дома. Было раннее, весеннее утро. Над крышей летней кухни курчавилась тонкая струйка дыма. Пахло свежей выпечкой — окна кухни были раскрыты. В сарае мычала корова, ей вторил теленок. То и дело в этот дуэт нахально вмешивался петух.
— Э-эх! — махнул рукой управляющий. Завораживающие звуки просыпающегося мира явно не вдохновляли его. — Негоже тебе заниматься этим. Будь здесь твой отец…
Расстроенный взгляд выцветших глаз старого Тома встретил твердый взгляд голубых глаз Бесс.
— Отца здесь нет, Том. В том-то и дело. Уже три года, как он плавает в восточных морях. И мы должны понимать, что он, возможно, вернется назад не так уж скоро. А если я не возьму на себя всю ответственность, то окажется, что ему и вернуться будет некуда. Вылетит наше поместье в трубу в два счета. Мы потеряем все — и состояние, и дом, и земли предков.
Том хмурился, переминался с ноги на ногу, теребя в руках потертую шляпу.
— Негоже это, мисс Бесс, негоже.
— Негоже?! — вскинулась она, — Или «негоже», что этот головорез напал на меня, похитил мою лошадь? Мою Джинджер — лучшую нашу кобылу!
— Лучше бы мы сообщили шерифу. Он погнал бы его в Аннаполис да повесил бы там.
— Зачем же время попусту тратить, — резко возразила Бесс. — Видишь ли, Том, он получил сорок лет каторги, однако сбежал. Повесить его сейчас означает освободить от необходимости трудиться. Нет, этот Кинкейд должен по-настоящему искупить свою вину.
Старик решительно напялил шляпу и сказал:
— Да я скорее куплю в свое стадо паршивую овцу, чем возьму беглого батраком в «Дар судьбы». Убийства грабежи, да чего только нет на его совести! От батраков вообще толку мало. Черные — другое дело. Эти все выполнят без звука. А белые… э-э… от них одни беды. Бесс с трудом сдерживала негодование.
— Опять ты за старое, — процедила она. — Пока я хозяйка поместья, рабов у нас не будет, запомни!
— Отец твой думал иначе.
— Мы с отцом далеко не во всем были согласны. Бесс перевела дух. Ну почему такое утро надо было обязательно испортить? Почему надо было вновь заводить этот спор? Впрочем, придется все расставить по местам, все высказать старику.
— Если ты намерен и впредь оставаться управляющим, — раздельно произнесла Бесс, — запомни, Том, я здесь хозяйка, а не Дэвид Беннет.
— Вот об этом я и хочу поразмыслить, — ответил Том. — Не так уж я и стар, чтобы не найти другой работы. Кстати, Вильям Стил из Честертауна не раз предлагал мне место. — Старик прищурился. — А ты не имеешь права освобождать рабов без ведома отца.
— Нет, имею. — Бесс стало даже не по себе. Никогда еще Том не разговаривал с ней так. — Отец передал мне права на владения. «Дар судьбы» записан на мое имя.
— Тем хуже для твоего отца. Он испортил тебя вконец, а все потому, что сына у него не было. Твои идеи — бабий вздор. Все беды на плантации именно от этого. К возвращению отца ты будешь в долгах как в шелках.
В какой-то момент Бесс готова была сдаться. Потерять такого управляющего, как Том, означало лишиться надежной поддержки. Он был честным человеком, преданно служил отцу много лет. Чтобы успокоить его, хватило бы простого извинения за горячность, и Бесс уже открыла для этого рот, но… осеклась.
— Что же, Том, раз ты так настроен, — неожиданно для себя сказала она, — тогда, пожалуй, тебе действительно лучше перейти к Стилу. Конечно, другого управляющего, как ты, мне не сыскать, но в своих силах я уверена.
— Значит, ты так и решила? Будешь своими руками пороть этого разбойника?
— Именно так. Буду.
— Что ж, тогда я собираю вещи. В воскресенье к полудню меня здесь уже не будет.
— Воля твоя. Жалованье ты получишь.
— Серебром!
— Получишь, — повторила Бесс.
Ни слова не говоря больше, старик развернулся и пошел к своему флигелю.
А Бесс решительно направилась на задний двор, где ожидали люди, охранявшие пленника.
Кинкейд сжал кулаки и натянул цепи, которыми был прикован к дубовой перекладине. От усилий проступили жилы на его могучих бицепсах. Упираясь ногами в песок, он вновь попытался разорвать оковы, но тщетно. Скрутить его смогли только четверо здоровенных мужиков, и, кстати, они надолго запомнят эту стычку. У Кинкейда был подбит глаз, ломило челюсть, но он утешал себя тем, что воякам досталось от него гораздо больше. Черт бы побрал эту рану, которая так подорвала его силы, черты бы побрал эту скверную бабу, которая дала ему пристанище, а потом подставила.
— Кинкейд…
Услышав женский низкий, с хрипотцой голос, Кинкейд повернул голову, но никого не увидел. Кругом все затихли. Через мгновение перед ним появилась женщина — этакая штучка в зеленой амазонке. Она была высока — лишь на полголовы ниже его, — стройна. Он сразу оценил изгибы ее тела, несмотря на то, что на ней был не один слой юбок. Непокрытые волосы густого каштанового цвета водопадом струились по плечам. Такую вольность позволяют себе портовые шлюхи или…
— Кинкейд!
Ее огромные глаза были обрамлены густыми и длинными ресницами. Взгляд ее, наверное, с ума сводит мужиков. Соболиные брови дугой, высокий, безукоризненно чистый лоб, аккуратный прямой носик. Рот слишком чувственный, чтобы приписать его хозяйке девическую скромность. Внешность немного вызывающая, но вполне благопристойная, подумал Кинкейд. Однако главное было в ее глазах — хрустально-голубых, сияющих, как воды горного озера, яростных и прекрасных.
— Кинкейд, — повторила она, — Кинкейд, известно ли тебе, кто я?
Ну да, конечно, вдруг понял он. Не удивительно, что эти полные губки так раздразнили его. Он ведь целовал их однажды, он держал в руках это тело той студеной декабрьской ночью… когда разжился кобылкой в белом «чулочке».
— Ты украл мою лошадь, — напомнила женщина.
— Одолжил, — поправил ее Кинкейд, ухмыляясь нахально и вызывающе: какую бы игру ни затевала эта красотка, он вступит в нее.
Розовый румянец вспыхнул на щеках девушки. В голосе уже не слышалось былой уверенности.
— Ты конокрад, пират, насильник и убийца. Ты беглый каторжник, — объявила она.
«Точно!», «Еще бы!», «Повесить его!», — раздались отовсюду крики.
— Два года назад в Вирджинии ты обчистил своего хозяина, — продолжала женщина. — Ты был среди пиратов, взявших на абордаж торговое судно осенью прошлого года. Отвергаешь ли ты это обвинение?
Кинкейд молчал, как молчал в зале суда, когда слушалось его дело. По английским законам против себя показания не дают. Пиратом он, видит Бог, никогда не был. Во всяком случае, кровожадным морским убийцей его никак нельзя назвать. А «торговое судно, взятое на абордаж», было старой посудиной, где удалось разжиться лишь ящиком башмаков да дюжиной оловянных мисок. И за это отправлять человека на виселицу?!
— Признаешь ли ты, что сбежал из тюрьмы в Сент-Мэри? — Лицо женщины раскраснелось. — Что надругался над вдовой Хореи в ноябре прошлого года?
— Нет, — вновь усмехнулся он. — Этого я не могу признать. Женщин я никогда не насиловал. Не было такой необходимости, — почти игриво добавил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28