— Ты слышал, Тай, что Энни Бишоп официально назначили директором школы в Мерримитинге?
— Это благодаря тебе, — он так тепло улыбнулся ей, что она покраснела, — лучшее, что я сделал в своей жизни, это то, что привез тебя в Мерримитинг.
Делия покраснела еще больше.
— Но Энни просто создана для этого. Она начнет занятия сразу после сбора урожая. В своей библиотеке.
Глаза Тая смеялись.
— Я также слышал, что Сара Кембл поклялась написать письмо в Бостон и сообщить им, что наш новый директор — просто домохозяйка.
— О нет!
— О да! Теперь Обедайя ходит с хлыстом и следит за тем, чтобы она не прикасалась к бумаге с чернилами.
Все рассмеялись, представив, как Обедайя преследует миссис Кембл.
Тайлер не позволил Делии помыть после ужина посуду: он усадил ее и заставил положить ногу на мягкую табуретку. С помощью девочек он привел комнату в порядок, и все присоединились к Делии, расположившейся у огня.
Тилди вскарабкалась к Тайлеру на колени.
— Расскажи нам про Гусекапа.
— Про Гусекапа? — переспросила удивленная Делия.
— Глузкапа, — сказал Тай, поправляя Тнлди. — Это великан, он спустился с неба в каменном каноэ и населил землю людьми и животными.
— Да ну тебя, — фыркнула Делия.
— Но это правда, — сказал Тайлер так, словно и впрямь во все это верил. — Однажды, еще задогло до того дня, как свет солнца коснулся земли...
Прикинувшись, что слушает, Делия вглядывалась в выразительное лицо любимого. Его голос обволакивал ее, когда он рассказывал, как гигант Глузкап принимал любые обличил при помощи волшебного пояса вампума; говорил о великой битве, в которую он вступил, чтобы спасти народ абенаки из-под власти своего подлого брата Мелсума, гиганта с головой волка Говорил он и о других странных духах — Кескуме, ледяном великане, Воквотуноке, повелителе северного ветра, который и по сей день обрушивает свой гнев на мир, как сейчас на их дом. Глядя на него, Делия думала: вот таким он и будет, когда женится и заведет детей. О, как она завидовала той женщине, которая будет счастлива с ним.
Потом она заметила, что его голос стал тише и ниже.
— А теперь, — сказал он, — кеспедуксид... наша сказочка закончилась.
Делия отвела от него взгляд, чувствуя странное наслаждение оттого, что сердце ее пожирал огонь.
— Уже поздно, и вам, девочки, надо ложиться спать, — сказала она дрогнувшим голосом.
Тайлер хотел подняться, но Делия остановила его.
— Нет-нет. Я пригляжу за ними. Я весь день сидела, и мне необходимо размяться.
Уложив девочек, она спустилась вниз и задержалась в дверях, глядя на Тайлера. Они не зажгли лампу, и лишь огонь очага освещал комнату. Он сидел на скамье перед очагом, прислонившись спиной к столу. Тайлер сбросил полотенце, и его грудь была открыта. Он потягивал пиво и казался ленивым, расслабленным и прекрасным.
Из очага выпал уголек, Тайлер обернулся, встретился с ней глазами, и напряженность его взгляда поразила Делию.
— Они уже уснули, — сказала она.
«Господи, ну почему же голос у нее срывается как у лягушки?»
— Это хорошо. — Допив пиво, он поставил кружку на стол.
Было так тихо, что Делия слышала, как тикают часы Мэри и шумит дождь за окном. Ветер ненадолго стих.
Она прошла через комнату, но не села рядом с ним.
— Как бы они не проснулись среди ночи, увидев во сне кошмарных великанов, пожирающих маленьких девочек.
Он мягко улыбнулся... и у нее упало сердце.
— За ними присмотрит Глузкап, — он вытянул ноги, закинул рукн за голову и расправил плечи. От этого движения мышцы на его груди вздулись, а под мышками она разглядела темные волосы.
Комната вдруг стала очень маленькой. Весь вечер они не прикасались друг к другу даже случайно. Но она никогда не чувствовала себя ближе к нему, чем сегодня. И никогда еще не была так уверена в том, что любит его. И хочет его.
Она еле дышала — такое стеснение она чувствовала в груди.
— Тай, спасибо за все, что ты сегодня сделал. Но нехорошо... что ты здесь сейчас. Я думаю, тебе лучше уехать.
В его глазах вспыхнул такой огонь, что ей показалось, будто он обжег ее.
— Чего ты боишься?
— Тебя, — прошептала она, — и себя.
Он медленно поднялся, опуская руки. Теперь он стоял совсем близко от нее. Он все еще не прикоснулся к ней, но все было так, будто уже сделал это. Он раздевал ее взглядом.
— Я люблю тебя, — сказал он.
На мгновение ее охватило ликование, потом вернулась реальность, а вместе с ней и гнев.
Она дала ему пощечину. Такую сильную, что голова его дернулась и лицо выразило удивление. Потом она ударила его снова, по другой щеке, еще сильнее.
Она ударила бы его еще раз, но вдруг поняла, что он и не пытается защищаться. Он стоял перед ней неподвижно, волосы упали ему на лоб, лицо пылало. У нее горели ладони и разрывалось сердце.
— Я люблю тебя, — повторил он.
— Будь ты проклят. — Она старалась вдохнуть поглубже, чтобы не разрыдаться, не закричать... не умереть. — Будь ты проклят, проклят, проклят...
— Я люблю тебя, Делия, — сказал он в третий раз. — Я понимаю, что уже слишком поздно, но я... просто хотел, чтобы ты знала.
Он взял рубашку со стула у огня и пошел к двери. Там он надел рубашку и сапоги.
Перед тем, как открыть дверь, он обернулся.
— Делия?
— Уходи! — закричала она, уходи, уходи! Я ненавижу тебя!
Он вышел.
Но как только за ним захлопнулась дверь, она бросилась следом за ним. Коснувшись дверной ручки, она остановилась. Прислонившись щекой к косяку, Делия медленно опустилась на колени, со стоном произнося его имя.
Глава 21
Ветер свирепствовал три дня. Он принес с моря два подарка.
Они услышали о подарках, когда мужчины вернулись из Уэльса. Вот тогда они и сказали, что это моллюски. Моллюсков выбросило на берег в таком количестве, что их можно было собирать руками и удобрять ими поля. Но, кроме них, было кое-что еще — пушка с французского корабля.
Все жители Мерримитинга собрались идти на берег со своими тачками и корзинами. Когда все уже были готовы, из леса выехал на своем иноходце Тайлер. Взгляд Делии мгновенно обратился к нему, но, когда он повернулся к ней, она быстро занялась чем-то на другой стороне поляны, и это отвлекло ее внимание.
«Он любит тебя, — пело ее сердце, как оно пело уже три дня. — Он любит тебя!»
И тут же, как всегда, она подумала о том, отчего у нее на глаза наворачивались слезы и сжималась грудь. «Слишком поздно, слишком поздно».
— Ты уже собирала моллюсков, Делия? — спросил Нэт. Он сидел рядом с ней в повозке, довольный и отдохнувший.
Ее муж.
Делия заставила себя улыбнуться и покачала головой.
— Нет, но это звучит заманчиво.
«Слишком поздно. Слишком поздно».
— И очень вкусно, — он обернулся к Мэг и Тилди, которые сидели сзади них. — Правда, девочки?
Нэт наконец смягчился. Хотя их отношения оставались по-прежнему формальными, его глаза уже были не такими суровыми, а иногда он даже улыбался. Делия боялась нагоняя за истории с куклой и топором, поэтому его реакция поразили ее.
— В тебе много хорошего, Делия, — сказал он вечером, перед тем как идти спать. — В тебе очень много хорошего. Это заметно больше всего по тому, как ты ладишь с девочками. Они начинают любить тебя, даже Мэг, — добавил он со слабым подобием улыбки и посмотрел на нее так, словно увидел впервые.
Дорога до берега, протянувшаяся на десять миль, была просто наезженной колеей. Когда они прибыли на место, Делия увидела, что весь берег действительно усеян моллюсками: их серые панцири тускло поблескивали на солнце. Среди них было много живых, а поэтому казалось, что по земле катятся волны.
К моменту их прибытия все повозки были наполнены моллюсками, а между двумя скалами, покрытыми лишайниками, среди обломков корабля был зажат второй подарок моря — трехпудовая чугунная пушка. Вокруг нее столпились мужчины и возбужденно обсуждали событие, ибо один только выстрел из такого орудия мог спугнуть целое племя абенаки, вставшее на тропу войны.
— Можно перетащить ее в крепость при помощи упряжки волов, — заметил полковник Бишоп, потирая щеку. — Она местами повреждена. Как ты думаешь, из нее можно стрелять, Сэм?
Рыжеволосый кузнец почти любовно погладил ствол.
— Вообще-то да. Но нам из нее не выстрелить. К сожалению, море вынесло пушку без ядер.
— А не попробовать ли заряды для мушкетов, вдруг получится, — предложил Тайлер. Он поймал взгляд, брошенный на него Делией. Она отвернулась. — Нам понадобится запал и порох, — добавил он.
Когда повозки загрузили моллюсками, а дело с пушкой уладили, поселенцы Мерримитинга занялись главным событием дня — пикником на берегу залива. Было прекрасное послеполуденное время. Обычно в летние месяцы берег покрывался слоем ила, но вчерашний шторм смыл всю грязь, и небо на горизонте было ярко-голубым. Чистый воздух звенел, а солнце слепило глаза, и морские птицы кружили в безоблачном небе.
Все разбились на группы и развели костры. Нэт посадил Делию и девочек вместе с их соседями, Севаллами, а вскоре к ним присоединились Сэм и Хана Рандольфы с детьми. Делия удивилась, увидев, что Хана уже вполне оправилась и на ногах. Женщины восхищались ее новым младенцем. Мэг и юный Дэниел Рандольф сразу же начали спорить о том, кто может съесть больше моллюсков.
Делия была уверена, что Тайлер скоро подойдет к их костру, и намеревалась изобразить то же вежливое равнодушие, которое изображала перед ним весь день. Она следила за каждым его шагом, и ее глаза неотступно следовали за ним, хотя она тщательно скрывала это.
Но Тайлер присоединился к Бишопам.
Каждая группа сложила круг из камней и разожгла огонь быстрыми ударами камня о сталь. Охапки дерева бросали в огонь, пока он не разгорался. Камни должны были держать жар.
Во время отлива они обошли берег, покрытый галькой, копаясь в песке и иле в поисках съедобных моллюсков под аккомпанемент ревущих бурунов. Делия нашла маленького зеленого краба и трогала его палочкой, когда услышала за спиной знакомый голос:
— Осторожнее, крошка Делия! Это хитрые маленькие бесенята. Они в любой момент могут вцепиться в палец или пятку.
Она обернулась, поднялась с песка и поспешила прочь от него, но Тайлер схватил ее за руку и повернул к себе. Она стиснула зубы, чтобы не расплакаться.
Тайлер впился взглядом в ее глаза.
— Ты что, намерена провести так весь день — то пожирая меня глазами, то прикидываясь, будто не замечаешь меня?
— Ты льстишь себе, доктор Сэвич. До сих пор я не замечала, что ты здесь.
— Нам надо поговорить, — процедил он сквозь зубы.
— Не понимаю о чем. А, наверное, ты хочешь сказать, сколько я должна тебе за то, что ты зашил мне ногу? Я поговорю об этом с моим мужем. У нас туговато с деньгами, так не устроит ли тебя пара цыплят или молочный поросенок?
Тайлер сжал кулаки.
— Черт возьми, Делия...
— Простите, доктор, но я вижу, что муж пытается привлечь мое внимание. — Она повернулась и поспешила к Нэту, который возился с яркой морской звездой, застрявшей в волосах у Тилди, и даже не смотрел в ее сторону.
Когда моллюски были приготовлены и съедены, а кувшины с сидром и пивом опустошены, поселенцы начали собираться домой. Делия осторожно поглядывала, не наблюдает ли за ней Тайлер. Он не наблюдал. Стоя у пушки, он, без сомнения, обсуждал с полковником Бишопом и Сэмом Рандольфом, как перетащить ее в Мерримитинг. Убедившись, что он не преследует ее, она сказала Нэту, куда идет, и пошла по берегу, немного прихрамывая. Она давно уже заметила на берегу что-то необычное и теперь хотела подойти поближе и рассмотреть это.
Это был огромный холм из ракушек, намного выше и шире всего, что она когда-либо видела. Птичий помет покрывал этот холм. Она не могла представить себе, как это оказалось на берегу. Конечно же, этот холм был делом рук человека, поскольку нельзя и предположить, что это природное образование. Но если это сделал человек, то с какой целью? Это вызывало в ней какое-то древнее загадочное чувство. Она подумала, что этот холм простоял тут годы, а может, и столетия.
Она ощутила присутствие Тайлера еще до того, как увидела его. Делия медленно обернулась и встретилась с ним глазами. Самый красивый, самый желанный, самый любимый. Но он слишком поздно сказал ей, что любит ее.
— Делия...
— Не вздумай говорить мне о том, что ты любишь меня, я не желаю этого слышать.
— Я люблю тебя!
Он почти прокричал это ей в лицо, и Делия в панике оглянулась, боясь, что кто-нибудь услышит его. Потом повернулась и, прихрамывая, пошла к другому холму из моллюсков. Тайлер последовал за ней.
Не доходя десяти шагов до холма, она остановилась. Чтобы увидеть вершину, ей пришлось запрокинуть голову. Она махнула рукой в сторону холма.
Что это за проклятый холм?
— Никто не знает. Это построили люди, которые жили здесь тысячи лет назад. Абенаки называют их ракушечными людьми, но никому не известно, что они делали с этими ракушками — ели их, использовали как удобрение, или...
— Это было давно?
Тайлер пожал плечами, и на лоб ему упала прядь волос.
— Никто не знает.
— Давно ли ты любишь меня?
Он напряженно вглядывался в ее лицо.
— С той ночи в Фалмуте. Может, с тех пор, как подошел к тебе, когда ты ловила рыбу со старым индейцем. Черт, а может, с тех пор, как увидел тебя спящей на моей постели.
— Чертов ублюдок, почему ты так долго не говорил мне об этом? Ведь ты только орал мне, что не любишь меня, и позволил мне уйти и выйти замуж за другого. Надеюсь, что ты несчастен сейчас. Надеюсь, что ты страдаешь.
— Я страдаю, Делия.
Похоже, так оно и было. Кожа его приобрела зеленоватый оттенок, а глаза покраснели. Скулы резко выступали, под глазами лежали тени. Он выглядел так, как после долгого запоя.
«От разбитого сердца», — прокричало ее собственное сердце.
— Я страдаю, Делия, — повторил он.
— Хорошо!
Она отвернулась и пошла по берегу, стараясь не наступать на острые камни. Когда она споткнулась, Тайлер поддержал ее, но Делия выдернула руку.
— Зачем ты преследуешь меня? Хочешь, чтобы весь Мерримитинг узнал, что ты испытываешь похоть к жене соседа?
На самом деле сейчас никто не видел их. Холмы из моллюсков скрывали их от тех, кто пировал у костров.
— Я чувствую к тебе не похоть, — сказал Тайлер.
— Черта с два!
— Перестань чертыхаться. Ты говоришь хуже...
— Девки, подающей грог? — закончила она и повернулась к нему лицом.
Она сняла шляпу и тряхнула головой. Ветер взметнул ее волосы, как темное облако. Она стояла перед ним и знала, что прекрасна: солнце вспыхивало в ее волосах, ветер разрумянил ее щеки, а море увлажнило ее губы.
Она увидела, что его глаза потемнели от желания, что он стал тяжело дышать, а у него на шее стала пульсировать жилка. И она знала также, что увидит, если посмотрит вниз.
Сама того не желая, Делия взглянула на его бедра. Его огромная напряженная плоть выпирала сквозь бриджи. Доказательство его голода, желания, страсти.
Задержав взгляд там, Делия снова посмотрела ему в лицо — краска заливала его щеки. Ей стало жаль его. Ведь мужчина не может скрыть своих желаний. Он ведь не видит, как налились ее груди, и как дрожат под юбкой колени, а между ног... между ног все горит от страсти и требует удовлетворения.
Она глубоко вздохнула, пытаясь овладеть собой, но тут Тайлер посмотрел на ее грудь, и его румянец стал багровым.
— Ну ладно, черт с тобой, я хочу тебя, — выдавил он. — Но клянусь, Делия, мое чувство гораздо сильнее. Я люблю тебя. Я хочу жить с Тобой. Я хочу жениться на тебе.
— Я замужем за Нэтом.
— Но ты же не любишь Нэта!
— Не твое дело, как я отношусь к мужу.
Тайлер протянул к Делии руку и прижал ее к себе. Он прильнул к ее губам так быстро, что она не успела воспротивиться этому.
А потом стало незачем сопротивляться, она и не помышляла об этом. Ее чувства вырвались из-под контроля, ее тело горело от желания. Она ответила на его поцелуй, страстно лаская его рот языком. Потом, оторвавшись друг от друга, они жадно вдохнули воздух, и Делия вцепилась в его рубашку, чтобы удержаться на ногах.
Он зарылся лицом в ее волосы.
— Делия, любовь моя, моя жизнь! Уйдем со мной...
— Я не могу! Ты же знаешь, что я не могу, — рыдала она с искаженным от боли лицом. Она хотела заставить его страдать, мучиться от этой любви, как мучилась она сама. Но месть не доставляла ей радости, она была горькой.
— Я не могу, — простонала она.
Он обнял ее лицо ладонями и заставил посмотреть ему в глаза.
— Тогда скажи мне, что не любишь меня.
Вот это она и должна сделать. Она скажет ему, что не любит его, тогда он оставит ее страдать в одиночестве.
— Я... Какая разница? Я замужем, я...
Он снова накрыл ее рот своим, но она успела отстраниться. Его рука погладила ее шею и приподняла подбородок.
— Отпусти меня, — попросила она.
— А если нет? Что, если я унесу тебя отсюда сейчас же? Далеко в лес, где никто не сможет нас найти?
Кровь стучала у нее в висках, как море во время прибоя, она почти не слышала своего дыхания. И своего ответа она тоже не слышала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43