Они соперничали за право застегнуть молнию на спине, когда Кэтрин примеряла платье, дотрагиваясь до него с таким благоговением, что Кэтрин казалось это душераздирающим. Платье представляло собой прекрасное творение из бархата цвета слоновой кости с длинными рукавами, с талией в стиле ампир и с миниатюрным шлейфом. Лиф был присобран на плече и переходил в высокий глухой воротник, а от одного плеча к другому ложились мягкие задрапированные складки. Глядя на свое отражение, Кэтрин не могла не думать о своем будущем.
Кэтрин и Клею нужно было подумать о том, где жить и как обставить дом. И снова все было окутано сказочной аурой, когда Клей объявил, что во владении его отца имеются разные имения по всей округе, и что среди них по крайней мере три на данный момент пустуют. Хотела бы Кэтрин взглянуть на них?
Он отвез ее в комплекс городских домов, располагавшихся на краю Золотистой Долины. Со странным волнением ожидания Кэтрин стояла позади Клея, глядя, как он подбирает ключ к замочной скважине. Наконец дверь распахнулась, и Кэтрин вошла вовнутрь. Она стояла в фойе дома. Перед ней вздымалась лестница, устеленная шоколадного цвета коврами. Клей коснулся ее руки, и она вздрогнула. Молча они поднялись по лестнице и оказались на широком открытом пространстве, которое заканчивалось скользящими стеклянными дверями на дальней стороне гостиной. Слева от Кэтрин располагалась кухня, справа ступеньки вели на этаж, где находились спальни. Она не ожидала такой роскоши, такой новизны…
— О Клей, — только и сказала Кэтрин, охватывая взглядом гостиную.
— Я знаю, что ты думаешь.
— Но я права. Это уж слишком.
— Тебе не нравится? Мы можем посмотреть другие дома.
Она резко обернулась и посмотрела на него, стоящего в центре светлой, просторной комнаты.
— Я не могу жить в нем с тобой. Это будет похоже на мошенничество с моим подоходным налогом.
— Хорошо, продолжай. Что еще у тебя в голове?
— Подожди минутку. — Она протянула руку, чтобы задержать его, потому что он нетерпеливо повернулся, направляясь в фойе. — Я — не единственный человек у которого есть право голоса.
Он молчал, но она могла поклясться, что он стиснул зубы.
— Клей, чем мы все это заполним?
— Мебелью… Мы просто достанем то, что нам нужно.
— Просто… ДОСТАНЕМ?
— Ну, мы пойдем и купим, черт побери! Нам будет нужна мебель, и это — обычный способ, как ее достать. — Было странно, что он говорил на таком ломаном языке. Она могла сказать, что Клей был разочарован, но нисколько не сердился.
— Ты ведь хочешь жить в этом доме, да?
— Мне всегда нравилось это место, но это не имеет значения. Есть и другие.
— Да, ты это уже говорил… — Она сделала паузу, — посмотрела в его недовольные глаза и тихо сказала: — Покажи мне весь дом.
Она последовала за ним наверх по ступенькам. Он включил свет, и взору открылась просторная ванная комната. В ней находился длинный несессер, покрытый черным мрамором с золотистыми прожилками, две забавные раковины и зеркало, размером с простыню. Все принадлежности были цвета миндаля. На стенах были обои с четким геометрическим рисунком бежевого и коричневого цвета и серебристыми штрихами, благодаря которым создавалось ощущение роскоши, к нему Кэтрин не была подготовлена. Она быстро окинула взглядом унитаз и душ — отдельный от ванны — со стеклянной оранжевого цвета поверхностью.
— Обои можно сменить, — сказал он.
— Не нужно. Я понимаю, почему тебе все здесь нравится — везде явно преобладание коричневого цвета.
Он включил свет, и она последовала за ним в маленькую спальню на противоположной стороне холла. Здесь снова находилась комната, оклеенная коричневыми и золотистыми обоями с геометрическим рисунком, очевидно оформленная под кабинет.
Они молча прошли в другую спальню. Это была большая комната, и ее можно было запросто разделить на две комнаты, Она тоже была оклеена коричневыми обоями, но на сей раз к коричневому цвету были добавлены холодные, спокойные оттенки голубого. Клей пошел вперед и открыл дверь, представляя взору стенной шкаф со встроенными ящичками, полками для обуви и багажными чемоданами наверху.
— Клей, тем не менее, сколько все это будет стоить?
— А какая разница?
— Я… мы… просто есть разница, вот и все.
— Я могу это позволить.
— Не в этом дело, и ты это знаешь.
— Тогда в чем дело, Кэтрин?
Она отвернулась и посмотрела на кровать. Перехватив ее взгляд, Клей опустил голову. Кэтрин быстро вышла из комнаты и спустилась вниз, чтобы посмотреть кухню.
Это была компактная, хорошо подготовленная кухня с посудомоечной машиной, кондиционером, с морозилкой, блестящими богатыми электроприборами миндального цвета. Кэтрин невольно подумала о кухне в своем доме, о том, как отец выливал кофейную гущу в раковину, даже не пытаясь ее смыть; о груде грязных тарелок, которая ждала ее каждый день…
Кэтрин подумала, как хорошо работать в этой чистой кухне с блестящими приборами и покрытыми огнеупорной пластмассой под дерево столами. Кэтрин повернулась и увидела свободный полуостровок. Она невольно представила, как там будет стоять стол, за которым Клей будет пить по утрам кофе, пока она жарит яичницу. Но она никогда раньше не завтракала с ним и не знала, любит ли он кофе или яичницу. К тому же это не ее дело представлять такие вещи да еще с такой фантазией.
— Кэтрин?!
Она резко повернулась назад. Он стоял в дверях. На нем был плисовый пиджак цвета ржавчины и под ним подходящий по цвету жилет. Кэтрин в очередной раз была поражена его безупречной внешностью — его брюки никогда не мялись, волосы всегда были в порядке. Неожиданно у нее пересохло во рту.
— Осталась всего лишь неделя, — с напускным спокойствием сказал Клей.
— Я знаю. — Она подошла к плите и включила над ней свет. Это дало ей возможность скрыть свое смущение. — Если это то, что ты хочешь, Клей, мы остановимся на этом. Я знаю, что цвета тебе подходят.
— Ты хочешь взглянуть еще на что-нибудь? — мягко спросил он. Он больше не сердился.
— Мне здесь нравится, Клей. Я просто не думаю, что мы… что мы…
— Заслуживаем это? — закончил он, поскольку она никак не могла подобрать нужного слова.
— Что-то в этом роде.
— Ты считаешь, что, если бы мы жили где-нибудь в лачуге, это бы исправило положение вещей?
— Да! — Она резко развернулась и посмотрела на него. — Нет… О Господи, я не знаю. Я никогда не представляла себе, что буду жить в таком доме, вот и все. Я изо всех сил стараюсь не потерять самообладание.
Он улыбнулся и опустил голову.
— Знаешь, иногда я тебе не верю.
— Ну, иногда я тоже тебе не верю. — Она широко развела руки, показывая весь дом в одном жесте. — Теперь еще и мебель!
— Я сказал, что мы достанем только необходимое.
— Но я уже знаю, что ты имеешь в виду, говоря НЕОБХОДИМОЕ.
— Хорошо, я приложу максимум усилий, чтобы достать какую-нибудь грубую мебель, если это сделает тебя счастливой. Я выкину все из спальни и втащу туда стог сена. Как тебе это нравится?
Его улыбка была неотразима.
Клей Форрестер поддразнивал ее. Вначале его смех походил на веселое журчание в глубине его горла, но когда он прорвался в полный, безудержный звук, все, что она могла сделать, это рассмеяться в ответ.
Он выбрал огромный диван-кровать, сказав, что ему надоели кресла матери, где мужчина не может даже растянуться. И два твидовых кресла, ореховый кофейный столик и еще уйму столов; лампу, которая стоила столько же, сколько одно из кресел, хотя Кэтрин не удалось убедить его, что это было абсолютно расточительно и глупо. Клей сказал, что лампа ему нравится, дорогая она или нет, и это главное. Они выбрали два стула для уголка на кухню, но Кэтрин твердо решила не обставлять мебелью официальную столовую. «Она нам не понадобится», — сказала Кэтрин. Он не стал спорить, но, когда она сказала, что обстановка в салоне «вполне хорошая», Клей воспротивился. Он выбрал гарнитур стоимостью почти в два раза большей, чем тот, который предложила она; тройной туалетный столик; комод, по поводу которого она сказала, что вполне можно обойтись и без него, потому что в шкафу было предостаточно ящиков.
Они стояли в проходе, споря о ночниках и лампах, когда к ним возвратился продавец.
— Но зачем нам еще лампы? Там есть лампы на потолке, этого достаточно.
— Потому что я люблю читать в кровати! — воскликнул Клей.
Продавец откашлялся, немного подумал и благоразумно удалился, давая им возможность спорить дальше. Но Кэтрин знала, что он расслышал последнее замечание Клея, и вся покраснела, чувствуя себя полной дурой, стоя здесь, в проходе мебельного магазина, и споря с женихом, который заявляет, что любит ЧИТАТЬ в кровати!
События развивались очень быстро.
Позвонил Стив и сказал, что приезжает в среду, тринадцатого числа.
Ада позвонила и сказала, что закончила свое платье.
Позвонили из мебельного магазина насчет доставки мебели.
Бобби позвонила, чтобы сказать, что Мангассоны определенно будут присутствовать на свадьбе.
Позвонили от врача, у которого наблюдалась Кэтрин, и сообщили, что у нее низкое давление.
Анжела позвонила и извиняющимся тоном объяснила, что Клейборн предъявил обвинение против Герба Андерсона. Ему это удалось с успехом, и Герба приговорили к принудительным работам в течение девяноста дней за нападение и драку.
А когда однажды вечером Кэтрин вернулась в «Горизонт», она увидела свою мать и Анжелу, которые оживленно разговаривали, сидя бок о бок на софе. И Кэтрин, поддаваясь тому, что называется правом невесты, закрыла лицо обеими руками и зарыдала в первый раз с тех пор, как началась вся эта шарада.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Когда Клей заехал за Кэтрин, чтобы отправиться в аэропорт встречать Стива, она его в какую-то долю секунды не узнала.
На нем были потертые джинсы и старенькая голубая фланелевая рубашка. Поверх рубашки на нем была курточка весьма странной модели. Она висела на нем как мешок, от долгого ношения материал стал мягким, края на карманах потерлись, а молния вытянулась. В грубой одежде Клей выглядел крепким и мужественным. Кэтрин невольно вспомнила день, когда они впервые встретились. О, в тот вечер он выглядел более опрятным, хотя был одет в потертые джинсы «Левис» и теннисную рубашку.
Кэтрин оцепенела от неожиданности, в то время как Клей, поздоровавшись, проговорил:
— Я приехал на «бронко»… Думаю, нам в ней будет удобнее. — Он уже сделал шаг к двери, прежде чем понял, что она не следует за ним. — Что случилось? Мне следовало бы одеться более изысканно? Я возился с «корветтом» в гараже и забыл о времени… Извини.
— Нет, нет, все в порядке… Ты выглядишь… — Она не закончила, не сводя с него изумленных глаз.
— Каким?
— Не знаю, другим.
— Ты видела меня в джинсах и раньше.
«Да, конечно, видела, но я не думала, что ты помнишь это».
Наконец, они вышли из дома.
У обочины стоял автомобиль, который она помнила с июля. Он представлял собой мужскую игрушку с высокими скамейками, кучей окон и с местом для охотничьих снаряжений.
Она резко остановилась, как будто натолкнулась на забор из колючей проволоки.
— Я подумал, в «корветте» будет тесно нам троим и вещам твоего брата. — Клей взял ее за локоть и повел к машине. Ее сотрясала нервная дрожь. Клей прошел вперед и открыл дверь «бронко». Оглянувшись, он увидел, что она пристально смотрит на него.
Кэтрин изо всех сил пыталась справиться с нахлынувшей волной ощущения знакомого — те же джинсы, старая курточка, его волосы, что впервые не были безупречно уложены, воротник загнулся вверх…
Клей стоял, ожидая Кэтрин, и от его дыхания образовывалось белое облако. Его нос слегка покраснел от холода.
— Быстрее, — сказал он, слегка улыбнувшись. — Садись в машину, а то потом будешь меня ругать за то, что опоздали.
— Это машина твоего отца?
— Да.
Клей убрал руку с ледяной ручки и спрятал ее в карман. Кэтрин неосознанно опустила глаза на молнию его джинсов, глядя на старые, потертые полоски между линиями более темного цвета. Она растерянно подняла взгляд на лицо Клея и вдруг поняла, что он за ней наблюдает. Ее щеки стали такого же цвета, как его нос.
Потрясенная, Кэтрин быстро села в машину, и Клей захлопнул за ней дверцу.
По дороге на воздушную базу в Блумингтоне никто из них не проронил ни слова. Кэтрин уставилась в боковое окно и проклинала себя за то, что позволила воспоминаниям сыграть с ней такую злую шутку. Клей вел машину, видя снова и снова, как ее взгляд падает на его молнию… Он знал, что женщины придают большее значение мелочам, чем мужчины. Клей только сейчас вспомнил, что четвертого июля на нем были те же голубые джинсы, и сидел он за рулем «бронко».
Выйдя из машины, они направились к группе людей у входа на базу. Чувство неловкости не проходило.
При звуке их приближающихся шагов высокий, светловолосый, крепкий мужчина в гражданской одежде прервал свой разговор со служащим в униформе и обернулся. Он посмотрел на них, улыбнулся и побежал навстречу. Увидев его, Кэтрин тоже побежала. Встретившись, они бросились друг к другу в объятия. Клей удивился, видя, как в первый раз Кэтрин искренне проявляет свою страсть. Почти с жадностью ее руки обхватили спину брата. Было что-то безрассудное в том, как они крепко обнялись, закрыв глаза и глотая слезы. Клей стоял сзади, чувствуя неловкость, не желая смотреть на них, но в то же время не в силах отвести взгляд. Стив оторвал Кэтрин от земли и закружил. Клея почему-то это задело.
— Малышка… О Господи, малышка, неужели это ты?! Губы Кэтрин задрожали, и она прильнула к нему. Она смогла произнести только его имя. Немного отстранившись, она обхватила ладонями его рыжевато-коричневые щеки и посмотрела в его изменившееся лицо, потом на его широкие плечи… Не в силах сдержать слез, Кэтрин опять прижалась к груди брата.
Для Клея это было откровением. Он внимательно наблюдал за Кэтрин.
Наконец Стив отступил назад и сказал:
— Если это Клей, то, я думаю, ему становится неловко, когда он смотрит на нас. — Он бережно спрятал Кэтрин под мышку, а она обняла его обеими руками за талию, пока двое мужчин пожимали друг другу руки.
Кэтрин продолжала счастливо улыбаться. Она обнимала Стива, как будто он был ее собственностью, на какое-то мгновение это вызвало у Клея зависть.
— Итак, ты и есть тот парень, о котором мне рассказывала Кэтрин. — Пожатие Стива было твердым и уверенным.
— А ты и есть тот парень, о котором она мне рассказывала.
Клей поднял вещевой мешок Стива, и они втроем пошли к машине. По дороге Кэтрин и Стив обменивались новостями. Стив сжал руку сестры и засмеялся.
— Посмотрите на мою малышку-сестру. Куда подевались твои вихры и прыщи? — Потом последовало крепкое объятие, и они вскарабкались в «бронко».
— Куда?
— Я забронировал номер в гостинице…
— Но, Стив! У нас даже не будет возможности поговорить! — запричитала Кэтрин.
— Послушайте, а почему бы мне не выйти около дома, а Стиву не сесть за руль «бронко»?
— О Клей, правда? — В голубых глазах Кэтрин была признательность.
— У нас дома машин больше чем нужно.
Стив наклонился к Клею.
— Чертовски любезно с твоей стороны, парень.
— О, не будем больше об этом.
Стив улыбнулся.
— Тогда решено.
По дороге к дому Форрестеров Стив и Кэтрин все время разговаривали. Когда они приехали, Стив окинул взглядом величественный дом, мощенную булыжниками подъездную дорогу, просторные лужайки и произнес только:
— Ну и ну…
Кэтрин не могла сдержать легкого трепета гордости, понимая, каким должен показаться дом Стиву в первый раз.
— Здесь состоится свадьба.
— Малышка, я счастлив за тебя.
Клей остановил машину, включив нейтральную скорость, но едва он высунул ногу из машины, как Кэтрин положила руку ему на плечо.
— Клей?!
Он оглянулся и посмотрел на нее.
— Я не знаю, что и сказать…
Клей растерянно молчал. Сегодня она была другой; он никогда раньше не видел ее такой. «МНЕ ВСЕГДА БЫЛО ИНТЕРЕСНО ЗНАТЬ, МОЖЕТ ЛИ ОНА ВООБЩЕ БЫТЬ ТАКОЙ», — подумал Клей.
— Спасибо, — искренне сказала она.
— Все в порядке. Как я говорил, у нас здесь больше машин, чем нужно.
— Все равно — спасибо. — Она импульсивно подалась к нему и быстро прикоснулась щекой к его щеке, не то чтобы целуя, но и не избегая его…
— Думаю, что теперь вам никто не помешает. Но помни, что ты должна хорошо выспаться, да?
— Обещаю.
— Тогда увидимся завтра вечером. Она кивнула.
И тихо Клей добавил:
— Кажется, он мне нравится.
Она ответила ему той самой искренней улыбкой, которая уже успела ему понравиться. Затем Клей выскочил из машины и, подойдя к Стиву, ожидающему его, сказал:
— С моими родными ты встретишься завтра. Думаю, тебе и Кэтрин не терпится побыть наедине.
— Послушай, парень… — Стив крепко пожал руку Клея. — Большое спасибо. — Стив оглянулся на дом и снова посмотрел на Клея. Его голос изменился, и он тихо добавил: — За нас двоих.
Между Клеем и Стивом мгновенно установилось чувство взаимопонимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Кэтрин и Клею нужно было подумать о том, где жить и как обставить дом. И снова все было окутано сказочной аурой, когда Клей объявил, что во владении его отца имеются разные имения по всей округе, и что среди них по крайней мере три на данный момент пустуют. Хотела бы Кэтрин взглянуть на них?
Он отвез ее в комплекс городских домов, располагавшихся на краю Золотистой Долины. Со странным волнением ожидания Кэтрин стояла позади Клея, глядя, как он подбирает ключ к замочной скважине. Наконец дверь распахнулась, и Кэтрин вошла вовнутрь. Она стояла в фойе дома. Перед ней вздымалась лестница, устеленная шоколадного цвета коврами. Клей коснулся ее руки, и она вздрогнула. Молча они поднялись по лестнице и оказались на широком открытом пространстве, которое заканчивалось скользящими стеклянными дверями на дальней стороне гостиной. Слева от Кэтрин располагалась кухня, справа ступеньки вели на этаж, где находились спальни. Она не ожидала такой роскоши, такой новизны…
— О Клей, — только и сказала Кэтрин, охватывая взглядом гостиную.
— Я знаю, что ты думаешь.
— Но я права. Это уж слишком.
— Тебе не нравится? Мы можем посмотреть другие дома.
Она резко обернулась и посмотрела на него, стоящего в центре светлой, просторной комнаты.
— Я не могу жить в нем с тобой. Это будет похоже на мошенничество с моим подоходным налогом.
— Хорошо, продолжай. Что еще у тебя в голове?
— Подожди минутку. — Она протянула руку, чтобы задержать его, потому что он нетерпеливо повернулся, направляясь в фойе. — Я — не единственный человек у которого есть право голоса.
Он молчал, но она могла поклясться, что он стиснул зубы.
— Клей, чем мы все это заполним?
— Мебелью… Мы просто достанем то, что нам нужно.
— Просто… ДОСТАНЕМ?
— Ну, мы пойдем и купим, черт побери! Нам будет нужна мебель, и это — обычный способ, как ее достать. — Было странно, что он говорил на таком ломаном языке. Она могла сказать, что Клей был разочарован, но нисколько не сердился.
— Ты ведь хочешь жить в этом доме, да?
— Мне всегда нравилось это место, но это не имеет значения. Есть и другие.
— Да, ты это уже говорил… — Она сделала паузу, — посмотрела в его недовольные глаза и тихо сказала: — Покажи мне весь дом.
Она последовала за ним наверх по ступенькам. Он включил свет, и взору открылась просторная ванная комната. В ней находился длинный несессер, покрытый черным мрамором с золотистыми прожилками, две забавные раковины и зеркало, размером с простыню. Все принадлежности были цвета миндаля. На стенах были обои с четким геометрическим рисунком бежевого и коричневого цвета и серебристыми штрихами, благодаря которым создавалось ощущение роскоши, к нему Кэтрин не была подготовлена. Она быстро окинула взглядом унитаз и душ — отдельный от ванны — со стеклянной оранжевого цвета поверхностью.
— Обои можно сменить, — сказал он.
— Не нужно. Я понимаю, почему тебе все здесь нравится — везде явно преобладание коричневого цвета.
Он включил свет, и она последовала за ним в маленькую спальню на противоположной стороне холла. Здесь снова находилась комната, оклеенная коричневыми и золотистыми обоями с геометрическим рисунком, очевидно оформленная под кабинет.
Они молча прошли в другую спальню. Это была большая комната, и ее можно было запросто разделить на две комнаты, Она тоже была оклеена коричневыми обоями, но на сей раз к коричневому цвету были добавлены холодные, спокойные оттенки голубого. Клей пошел вперед и открыл дверь, представляя взору стенной шкаф со встроенными ящичками, полками для обуви и багажными чемоданами наверху.
— Клей, тем не менее, сколько все это будет стоить?
— А какая разница?
— Я… мы… просто есть разница, вот и все.
— Я могу это позволить.
— Не в этом дело, и ты это знаешь.
— Тогда в чем дело, Кэтрин?
Она отвернулась и посмотрела на кровать. Перехватив ее взгляд, Клей опустил голову. Кэтрин быстро вышла из комнаты и спустилась вниз, чтобы посмотреть кухню.
Это была компактная, хорошо подготовленная кухня с посудомоечной машиной, кондиционером, с морозилкой, блестящими богатыми электроприборами миндального цвета. Кэтрин невольно подумала о кухне в своем доме, о том, как отец выливал кофейную гущу в раковину, даже не пытаясь ее смыть; о груде грязных тарелок, которая ждала ее каждый день…
Кэтрин подумала, как хорошо работать в этой чистой кухне с блестящими приборами и покрытыми огнеупорной пластмассой под дерево столами. Кэтрин повернулась и увидела свободный полуостровок. Она невольно представила, как там будет стоять стол, за которым Клей будет пить по утрам кофе, пока она жарит яичницу. Но она никогда раньше не завтракала с ним и не знала, любит ли он кофе или яичницу. К тому же это не ее дело представлять такие вещи да еще с такой фантазией.
— Кэтрин?!
Она резко повернулась назад. Он стоял в дверях. На нем был плисовый пиджак цвета ржавчины и под ним подходящий по цвету жилет. Кэтрин в очередной раз была поражена его безупречной внешностью — его брюки никогда не мялись, волосы всегда были в порядке. Неожиданно у нее пересохло во рту.
— Осталась всего лишь неделя, — с напускным спокойствием сказал Клей.
— Я знаю. — Она подошла к плите и включила над ней свет. Это дало ей возможность скрыть свое смущение. — Если это то, что ты хочешь, Клей, мы остановимся на этом. Я знаю, что цвета тебе подходят.
— Ты хочешь взглянуть еще на что-нибудь? — мягко спросил он. Он больше не сердился.
— Мне здесь нравится, Клей. Я просто не думаю, что мы… что мы…
— Заслуживаем это? — закончил он, поскольку она никак не могла подобрать нужного слова.
— Что-то в этом роде.
— Ты считаешь, что, если бы мы жили где-нибудь в лачуге, это бы исправило положение вещей?
— Да! — Она резко развернулась и посмотрела на него. — Нет… О Господи, я не знаю. Я никогда не представляла себе, что буду жить в таком доме, вот и все. Я изо всех сил стараюсь не потерять самообладание.
Он улыбнулся и опустил голову.
— Знаешь, иногда я тебе не верю.
— Ну, иногда я тоже тебе не верю. — Она широко развела руки, показывая весь дом в одном жесте. — Теперь еще и мебель!
— Я сказал, что мы достанем только необходимое.
— Но я уже знаю, что ты имеешь в виду, говоря НЕОБХОДИМОЕ.
— Хорошо, я приложу максимум усилий, чтобы достать какую-нибудь грубую мебель, если это сделает тебя счастливой. Я выкину все из спальни и втащу туда стог сена. Как тебе это нравится?
Его улыбка была неотразима.
Клей Форрестер поддразнивал ее. Вначале его смех походил на веселое журчание в глубине его горла, но когда он прорвался в полный, безудержный звук, все, что она могла сделать, это рассмеяться в ответ.
Он выбрал огромный диван-кровать, сказав, что ему надоели кресла матери, где мужчина не может даже растянуться. И два твидовых кресла, ореховый кофейный столик и еще уйму столов; лампу, которая стоила столько же, сколько одно из кресел, хотя Кэтрин не удалось убедить его, что это было абсолютно расточительно и глупо. Клей сказал, что лампа ему нравится, дорогая она или нет, и это главное. Они выбрали два стула для уголка на кухню, но Кэтрин твердо решила не обставлять мебелью официальную столовую. «Она нам не понадобится», — сказала Кэтрин. Он не стал спорить, но, когда она сказала, что обстановка в салоне «вполне хорошая», Клей воспротивился. Он выбрал гарнитур стоимостью почти в два раза большей, чем тот, который предложила она; тройной туалетный столик; комод, по поводу которого она сказала, что вполне можно обойтись и без него, потому что в шкафу было предостаточно ящиков.
Они стояли в проходе, споря о ночниках и лампах, когда к ним возвратился продавец.
— Но зачем нам еще лампы? Там есть лампы на потолке, этого достаточно.
— Потому что я люблю читать в кровати! — воскликнул Клей.
Продавец откашлялся, немного подумал и благоразумно удалился, давая им возможность спорить дальше. Но Кэтрин знала, что он расслышал последнее замечание Клея, и вся покраснела, чувствуя себя полной дурой, стоя здесь, в проходе мебельного магазина, и споря с женихом, который заявляет, что любит ЧИТАТЬ в кровати!
События развивались очень быстро.
Позвонил Стив и сказал, что приезжает в среду, тринадцатого числа.
Ада позвонила и сказала, что закончила свое платье.
Позвонили из мебельного магазина насчет доставки мебели.
Бобби позвонила, чтобы сказать, что Мангассоны определенно будут присутствовать на свадьбе.
Позвонили от врача, у которого наблюдалась Кэтрин, и сообщили, что у нее низкое давление.
Анжела позвонила и извиняющимся тоном объяснила, что Клейборн предъявил обвинение против Герба Андерсона. Ему это удалось с успехом, и Герба приговорили к принудительным работам в течение девяноста дней за нападение и драку.
А когда однажды вечером Кэтрин вернулась в «Горизонт», она увидела свою мать и Анжелу, которые оживленно разговаривали, сидя бок о бок на софе. И Кэтрин, поддаваясь тому, что называется правом невесты, закрыла лицо обеими руками и зарыдала в первый раз с тех пор, как началась вся эта шарада.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Когда Клей заехал за Кэтрин, чтобы отправиться в аэропорт встречать Стива, она его в какую-то долю секунды не узнала.
На нем были потертые джинсы и старенькая голубая фланелевая рубашка. Поверх рубашки на нем была курточка весьма странной модели. Она висела на нем как мешок, от долгого ношения материал стал мягким, края на карманах потерлись, а молния вытянулась. В грубой одежде Клей выглядел крепким и мужественным. Кэтрин невольно вспомнила день, когда они впервые встретились. О, в тот вечер он выглядел более опрятным, хотя был одет в потертые джинсы «Левис» и теннисную рубашку.
Кэтрин оцепенела от неожиданности, в то время как Клей, поздоровавшись, проговорил:
— Я приехал на «бронко»… Думаю, нам в ней будет удобнее. — Он уже сделал шаг к двери, прежде чем понял, что она не следует за ним. — Что случилось? Мне следовало бы одеться более изысканно? Я возился с «корветтом» в гараже и забыл о времени… Извини.
— Нет, нет, все в порядке… Ты выглядишь… — Она не закончила, не сводя с него изумленных глаз.
— Каким?
— Не знаю, другим.
— Ты видела меня в джинсах и раньше.
«Да, конечно, видела, но я не думала, что ты помнишь это».
Наконец, они вышли из дома.
У обочины стоял автомобиль, который она помнила с июля. Он представлял собой мужскую игрушку с высокими скамейками, кучей окон и с местом для охотничьих снаряжений.
Она резко остановилась, как будто натолкнулась на забор из колючей проволоки.
— Я подумал, в «корветте» будет тесно нам троим и вещам твоего брата. — Клей взял ее за локоть и повел к машине. Ее сотрясала нервная дрожь. Клей прошел вперед и открыл дверь «бронко». Оглянувшись, он увидел, что она пристально смотрит на него.
Кэтрин изо всех сил пыталась справиться с нахлынувшей волной ощущения знакомого — те же джинсы, старая курточка, его волосы, что впервые не были безупречно уложены, воротник загнулся вверх…
Клей стоял, ожидая Кэтрин, и от его дыхания образовывалось белое облако. Его нос слегка покраснел от холода.
— Быстрее, — сказал он, слегка улыбнувшись. — Садись в машину, а то потом будешь меня ругать за то, что опоздали.
— Это машина твоего отца?
— Да.
Клей убрал руку с ледяной ручки и спрятал ее в карман. Кэтрин неосознанно опустила глаза на молнию его джинсов, глядя на старые, потертые полоски между линиями более темного цвета. Она растерянно подняла взгляд на лицо Клея и вдруг поняла, что он за ней наблюдает. Ее щеки стали такого же цвета, как его нос.
Потрясенная, Кэтрин быстро села в машину, и Клей захлопнул за ней дверцу.
По дороге на воздушную базу в Блумингтоне никто из них не проронил ни слова. Кэтрин уставилась в боковое окно и проклинала себя за то, что позволила воспоминаниям сыграть с ней такую злую шутку. Клей вел машину, видя снова и снова, как ее взгляд падает на его молнию… Он знал, что женщины придают большее значение мелочам, чем мужчины. Клей только сейчас вспомнил, что четвертого июля на нем были те же голубые джинсы, и сидел он за рулем «бронко».
Выйдя из машины, они направились к группе людей у входа на базу. Чувство неловкости не проходило.
При звуке их приближающихся шагов высокий, светловолосый, крепкий мужчина в гражданской одежде прервал свой разговор со служащим в униформе и обернулся. Он посмотрел на них, улыбнулся и побежал навстречу. Увидев его, Кэтрин тоже побежала. Встретившись, они бросились друг к другу в объятия. Клей удивился, видя, как в первый раз Кэтрин искренне проявляет свою страсть. Почти с жадностью ее руки обхватили спину брата. Было что-то безрассудное в том, как они крепко обнялись, закрыв глаза и глотая слезы. Клей стоял сзади, чувствуя неловкость, не желая смотреть на них, но в то же время не в силах отвести взгляд. Стив оторвал Кэтрин от земли и закружил. Клея почему-то это задело.
— Малышка… О Господи, малышка, неужели это ты?! Губы Кэтрин задрожали, и она прильнула к нему. Она смогла произнести только его имя. Немного отстранившись, она обхватила ладонями его рыжевато-коричневые щеки и посмотрела в его изменившееся лицо, потом на его широкие плечи… Не в силах сдержать слез, Кэтрин опять прижалась к груди брата.
Для Клея это было откровением. Он внимательно наблюдал за Кэтрин.
Наконец Стив отступил назад и сказал:
— Если это Клей, то, я думаю, ему становится неловко, когда он смотрит на нас. — Он бережно спрятал Кэтрин под мышку, а она обняла его обеими руками за талию, пока двое мужчин пожимали друг другу руки.
Кэтрин продолжала счастливо улыбаться. Она обнимала Стива, как будто он был ее собственностью, на какое-то мгновение это вызвало у Клея зависть.
— Итак, ты и есть тот парень, о котором мне рассказывала Кэтрин. — Пожатие Стива было твердым и уверенным.
— А ты и есть тот парень, о котором она мне рассказывала.
Клей поднял вещевой мешок Стива, и они втроем пошли к машине. По дороге Кэтрин и Стив обменивались новостями. Стив сжал руку сестры и засмеялся.
— Посмотрите на мою малышку-сестру. Куда подевались твои вихры и прыщи? — Потом последовало крепкое объятие, и они вскарабкались в «бронко».
— Куда?
— Я забронировал номер в гостинице…
— Но, Стив! У нас даже не будет возможности поговорить! — запричитала Кэтрин.
— Послушайте, а почему бы мне не выйти около дома, а Стиву не сесть за руль «бронко»?
— О Клей, правда? — В голубых глазах Кэтрин была признательность.
— У нас дома машин больше чем нужно.
Стив наклонился к Клею.
— Чертовски любезно с твоей стороны, парень.
— О, не будем больше об этом.
Стив улыбнулся.
— Тогда решено.
По дороге к дому Форрестеров Стив и Кэтрин все время разговаривали. Когда они приехали, Стив окинул взглядом величественный дом, мощенную булыжниками подъездную дорогу, просторные лужайки и произнес только:
— Ну и ну…
Кэтрин не могла сдержать легкого трепета гордости, понимая, каким должен показаться дом Стиву в первый раз.
— Здесь состоится свадьба.
— Малышка, я счастлив за тебя.
Клей остановил машину, включив нейтральную скорость, но едва он высунул ногу из машины, как Кэтрин положила руку ему на плечо.
— Клей?!
Он оглянулся и посмотрел на нее.
— Я не знаю, что и сказать…
Клей растерянно молчал. Сегодня она была другой; он никогда раньше не видел ее такой. «МНЕ ВСЕГДА БЫЛО ИНТЕРЕСНО ЗНАТЬ, МОЖЕТ ЛИ ОНА ВООБЩЕ БЫТЬ ТАКОЙ», — подумал Клей.
— Спасибо, — искренне сказала она.
— Все в порядке. Как я говорил, у нас здесь больше машин, чем нужно.
— Все равно — спасибо. — Она импульсивно подалась к нему и быстро прикоснулась щекой к его щеке, не то чтобы целуя, но и не избегая его…
— Думаю, что теперь вам никто не помешает. Но помни, что ты должна хорошо выспаться, да?
— Обещаю.
— Тогда увидимся завтра вечером. Она кивнула.
И тихо Клей добавил:
— Кажется, он мне нравится.
Она ответила ему той самой искренней улыбкой, которая уже успела ему понравиться. Затем Клей выскочил из машины и, подойдя к Стиву, ожидающему его, сказал:
— С моими родными ты встретишься завтра. Думаю, тебе и Кэтрин не терпится побыть наедине.
— Послушай, парень… — Стив крепко пожал руку Клея. — Большое спасибо. — Стив оглянулся на дом и снова посмотрел на Клея. Его голос изменился, и он тихо добавил: — За нас двоих.
Между Клеем и Стивом мгновенно установилось чувство взаимопонимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43