— Чертовски хорошая идея.
— У меня есть в запасе еще одна, — почти прошептала она, опустив веки.
— Какая?
Ресницы поднялись, в кошачьих глазах были страсть и искорка озорства.
— Не поплавать ли нам?
Остин улыбнулся, вспомнив их прошлую встречу в бассейне.
— Думаешь, что справишься с морскими созданиями?
— Само собой.
— Тогда ищи свой купальник. А мне, боюсь, придется обойтись трусами.
Через несколько минут они были готовы. Взяв Кэндис за руку, Остин открыл раздвижную дверь патио. Раздался изумленный вопль репортера, стоявшего по другую сторону двери. Кэндис тоже вскрикнула от неожиданности, а Остин зарычал, узнав знакомую физиономию. Репортер, спотыкаясь, попятился, потом попытался бежать, не сводя безумных от ужаса глаз с разбушевавшегося Остина.
Он забыл о бассейне.
Послышался шумный всплеск и сразу за ним — пронзительный визг репортера, напуганного видом морских чудовищ, казалось, надвигавшихся на него со всех сторон. Незадачливый представитель прессы кое-как добрался до края бассейна, пробкой вылетел из воды, поскользнулся, упал, попытался спастись бегством на четвереньках, но разбитая камера мешала ему двигаться, стукая по подбородку. К тому времени как он, вскочив наконец на ноги, доковылял до зарослей, репортер достаточно громко рыдал.
— Не спустить ли на него Тайни? — спросил Остин.
Кэндис покачала головой:
— Думаю, на сегодня с него хватит.
Глаза их встретились. Оба начали хохотать — до слез, просто изнемогая от смеха. В конце концов Остин, справившись с собой, сгреб Кэндис в охапку и вместе с ней прыгнул в воду.
Несколько секунд они держались на поверхности, крепко обнимая друг друга.
— Я люблю тебя, — выдохнул Остин.
— И я тебя люблю.
Губы их слились в поцелуе, и оба, не разжимая рук, стали медленно опускаться под воду.
Эпилог
— Итак, вы видите, ваша честь, что Ховард Вансдейл проявил поистине незаурядный ум и большую изобретательность при составлении необычного плана, желая дать своей жене ребенка, которого она так отчаянно хотела произвести на свет. Миссис Вансдейл, его супруга, была абсолютно непричастна к этому и ничего не знала о замысле мужа использовать анонимного донора. Со стороны Ховарда Вансдейла это был акт самоотверженной любви, который бесспорно доказывает, что мы должны уважать его последнюю волю, высказанную в завещании с совершенной ясностью: за исключением законной части наследства, положенной каждому из его двух сыновей, все остальное состояние переходит к Кэндис Вансдейл.
Браво, внутренне аплодировал адвокату Остин, который в конце концов пришел к выводу, что Люк Маквей ему положительно нравится. И миссис Маквей тоже. Такая славная женщина, самая подходящая жена для почтенного юриста. Он перевел взгляд на Кэндис и с нежностью стал разглядывать жену и дочь. Сколько бы он ни смотрел на них, ему все было мало.
В свои шесть недель маленькая Жаклин Сюзанна Хайд уже проявила черты, унаследованные от матери: она была способна поставить Остина на колени взглядом, улыбкой или нежным воркованием.
Кэндис подняла голову и увидела, что муж смотрит на них, как это бывало часто, очень часто. В эту минуту Остин был полностью сосредоточен на Жаклин. Потом обратил взгляд на Кэндис, и глаза его, полные любви, потемнели от страстного желания.
Это желание было взаимным.
Сидевший позади них Джек наклонился и похлопал Кэндис по плечу со словами:
— Ну поздравляю.
Кэндис слышала, что он сказал, но была поглощена тем, что читала во взгляде Остина, напоминавшем ей об их страстных ласках и бурном наслаждении. Прошло гораздо больше шести недель с тех пор, как…
Охваченный теми же ощущениями, Остин рассеянно спросил Джека:
— А что произошло?
Джек глянул на него, потом на Кэндис и шумно вздохнул, изображая глубокое возмущение.
— Знаете, ребята, если бы вы были чуть повнимательнее, то и сами поняли бы, что произошло. Кэндис выиграла процесс. Она снова богата. — Он сжал Остину плечо. — А ты, большой брат, просто дубина.
Остин засмеялся:
— Ты прав.
— Ладно уж, если вам нужна приходящая нянька…
Не дав ему договорить, Остин и Кэндис в один голос воскликнули:
— Нет!
Джек изобразил на своей физиономии жестокую обиду.
— Как? Она же моя племянница! Ей дали имя в мою честь! Что плохого я ей сделаю? Я многому научился еще в медицинской школе и вовсе не собираюсь проводить какие-нибудь эксперименты на моей маленькой Жаклин.
Кэндис наконец оторвала зачарованный взор от своего мужа и заметила, что публика покидает зал суда. Она передала Жаклин на руки Остину, который принял дочку с величаишей радостью, и, покопавшись в сумочке, достала оттуда что-то. Оба встали и присоединились к потоку людей, движущихся по проходу. Когда они поравнялись с Дональдом и Реймондом Вансдейлами, Кэндис протянула к ним раскрытую ладонь, на которой лежали осыпанные бриллиантиками мужские часы, найденные Остином у нее под окном много месяцев назад.
— Я полагаю, это принадлежит одному из вас?
Реймонд полыхнул на нее злобными глазами, схватил часы и открыл было рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость, но на него упала тень Остина, и Вансдейл-младший предпочел заткнуться.
Однако Остину было вовсе не до Реймонда. Он погружен был в созерцание соблазнительной попки Кэндис, обтянутой коротким зеленым платьицем.
— О-о-о-а-а-ах, — заворковала Жаклин.
Остин наклонил голову к своей замечательной дочке, такой же красивой, как ее мама.
— Совершенно согласен с тобой, радость моя, именно о-о-о-а-а-ах и не иначе. Как ты относишься к тому, чтобы побыть сегодня вечером с няней Мерриуэзер?
— Ба-а-ах!
— Великолепно. Очень рад, что ты не против, потому что нам с твоей мамочкой надо… поговорить. Да, нам надо поговорить о твоем будущем. Ты ведь не хочешь остаться единственным ребенком, верно?
Кэндис кашлянула. Остин вздернул голову и со смущенно-виноватым видом улыбнулся, глядя в насмешливо прищуренные глаза жены. Среди его эротических фантазий лишь одна мысль была безгрешна: «Благодарю тебя, Джек».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27