Уилл мысленно поклялся умертвить Ги де Фо и навсегда освободить Касси от этого человека.Не почувствовав внутреннего смятения Уилла, Водери продолжал:— Мой брат Вальнуар смотрит на всех женщин как на стоящих ниже его и существующих только для удовлетворения мужских прихотей. Он без угрызений совести может напасть на тех, кто не защищен благородной кровью, что он и попытался сделать в Форест-Эйдж. К счастью, напившись эля убитого мужа Беаты, он упал без чувств на ее избитое тело, прежде чем успел сделать свое черное дело.— И как же освободилась Беата? — Перед Уиллом встала вся ужасающая сцена, и он снова удивился, что Беата вообще осталась жива.— Пока мои дядя и брат спали пьяные, я завернул Беату в свой плащ и унес в лес. Я был с ней там всю ночь, обдумывая план ее спасения… — Голос Водери смолк, а взгляд устремился на лес, такой же туманный, как и его безнадежные поиски решения той ночью. — В конце концов мне ничего не оставалось, как только покинуть ее и уйти вместе с отрядом. Это по крайней мере давало мне уверенность, что мои родственники будут далеко от нее. Прежде чем уйти, я пообещал вернуться и вернулся в тот же день, но обнаружил, что она исчезла. Я очень боялся за нее и возвращался к ее поискам при каждом удобном случае, пока ваши люди не поймали меня. И я не жалею об этом: я выполнил свою клятву и вернулся к Беате!Заслоненное от людских глаз неослабевающим туманом солнце проделало половину своего пути от зенита к закату.Поднявшееся тесто было поделено на плоские круглые лепешки, готовые к выпечке. Пренебрегая помощью женщин, Кенуорд засунул в печь противень.Пытаясь скрыть свою заинтересованность в положительном ответе, Кенуорд спросил Касси:— Если вы больше не нуждаетесь в моей помощи, можно я постреляю с мужчинами из лука?Касси ласково улыбнулась юноше, работавшему уже несколько часов подряд, и позволяюще кивнула. Они с Беатой смогут обойтись без него и приготовить блюдо, которым она задумала завершить ужин. Ведь теперь, когда Водери ел с ними, ей было позволено днем выходить из дома за продуктами в погреб, вырытый на полянке перед домом Уилла. Несомненно, Уилл счел это безопасным, справедливо полагая, что она никуда не убежит без своего друга. В эти спокойные зимние дни в деревне было много народа, и ей не ускользнуть куда-нибудь незамеченной, даже если она и захочет, а ей ужасно не хотелось!Стряпня шла своим чередом, и две пары рук спокойно работали. Когда Касси подняла глаза и рассеянно посмотрела в открытые ставни окна, то увидела, что сумерки быстро сгущаются. Надо скорее бежать в погреб за сыром и маслом для ужина. Вытерев руки длинной грубой тряпкой, обернутой вокруг пояса, она поспешила к двери.— Куда ты? — спросила Беата, все еще побаивающаяся оставаться одна.— Только в погреб и сразу же вернусь! — с теплой улыбкой бросила она через плечо, открыла дверь и скрылась в тумане.Осторожно ступая по неровной, замерзшей земле, Касси устремилась к маленькому каменному погребу. Спустившись на несколько ступенек, она открыла дверь.Снаружи было морозно, но в погребе еще холоднее, и Касси содрогнулась. Весь погреб занимали полки. С одной из них, ближе к полу, она подняла толстый круг сыра, неуклюже засунув его под мышку, и потянулась к верхней полке за глиняным горшком с маслом, которое вчера сбила.— Я пришел спасти вас!От неожиданности Касси чуть не уронила горшок. Поставив его обратно на полку и подхватив обеими руками ускользающий сыр, она обернулась и увидела в дверях Клайда.— Что? — Она потрясла головой, словно пытаясь соединить глупые слова в разумную фразу.— Как рыцарь из песни менестреля, я пришел на помощь пленной «прекрасной даме», — продекламировал Клайд, гордо распрямив крепкие плечи.Касси прикусила губу от совершенно неожиданного осложнения. Кто-то готов ради нее совершить подвиг, считая ее «прекрасной дамой»! Не важно, что она не хочет быть спасенной. И как же ей сказать об этом Клайду, когда он жаждет подвига — даже ценой преданности своему господину, нарушая тем самым кодекс рыцарской чести. Откажись она от его предложения, он подумает, что она сомневается в его способностях быть рыцарем, о чем он страстно мечтал. Она поняла это еще во время его ссоры с Томом.— От души благодарю вас, добрый господин. — Касси сунула сыр на полупустую полку и подняла край простенького платья, чтобы присесть в изысканном реверансе. — Вы оказываете мне огромную честь тем, что ради меня отказываетесь от благосклонности вашего господина, любви родителей и даже собственной чести!Услышав столь недвусмысленное мнение, Слайд внезапно понял, что повлечет за собой «спасение» пленницы. Он потупился.— Вы ведь этого не хотите, не так ли? — Толстая черная коса упала ей на грудь, когда она вопросительно запрокинула голову.— Я… я… мне жаль, — запинался Клайд, — но я, конечно, не могу! — Его щеки покрылись таким ярким румянцем, какой никогда не появлялся на лице Касси.Если бы он поднял голову, то прочел бы на ее лице огромное облегчение.— Я считала, что вы достаточно честны, чтобы не причинить такого зла вашему господину, и рада слышать, что это правда и… — Она пожала плечами и робко улыбнулась. — Должна признаться, что мне не очень хочется быть освобожденной!Незадачливый спаситель удивленно посмотрел на Касси. Неужели это искренне? Неужели он рисковал почти всем ценным ради нежелательного дела? Слава святым, она удержала его от нарушения долга, что, конечно, помешало бы ему когда-либо достичь высокого положения, о котором он страстно мечтал. С пугающей ясностью он вдруг подумал, что, рассказав о его предложении, она все-таки может лишить его заветной цели. Краска отлила от его лица, и оно мертвенно побледнело.Видя это, Касси успокоила его:— Не сомневаюсь, Клайд, что преданностью и честной службой вы в один прекрасный день завоюете Шпоры и станете блестящим рыцарем!— Касси, клянусь честью, которую я никогда не запятнаю, что всегда приду вам на помощь, когда бы вы ни попросили о ней! — Он схватил ее руку игорячо поцеловал в ладонь. Это было самое меньшее, чем он мог заплатить за ее великодушие.С рукой, все еще зажатой в его руке, Касси еще раз присела в реверансе и наградила Клайда лучезарной улыбкой, показавшейся ему солнышком среди туч.Невидимый в низко висящем тумане, стоя на верхней ступеньке лестницы, Уилл слышал каждое слово, произносимое внизу. Возвратясь, они с Водери застали Беату в одиночестве. Боясь, что Касси может воспользоваться его доверием и снова убежать от него, он бросился к указанному Беатой месту. Касси замечательно убеждала Клайда оставаться верным своему господину, но больше всего его согрело заявление о нежелании покидать Уилд.— Уилл! — При виде высокой черной тени в плывущих облаках тумана Касси замерла.Пряча истину под привычной маской, Уилл одарил белозубой улыбкой и девушку и Клайда, гораздо более напуганного, чем она.— Беата сказала, что вы здесь, и я пошел на помощь, но вижу, у вас уже есть для этого галантный кавалер.Клайд пробормотал что-то невразумительное, снова густо покраснев.— Однако все же, Клайд, — Уилл с притворной суровостью посмотрел на молодого человека, — напоминаю, что я — твой господин и мои права на оказание услуг даме превосходят твои! — Он не станет наказывать Клайда, отрекшегося от своего предложения, — ведь ошибка не совершена.Когда могучий рыцарь наклонился и взял из одеревеневших от напряжения пальцев Клайда горшок маслом, молодой человек вытер влажные ладони штаны и молчаливо взмолился оказаться как можно дальше от этой неловкой сцены.— Я провожу свою даму в дом, Клайд! — Едва сдерживая смех, Уилл дал Клайду благовидный предлог удалиться. — Возвращайся к своим обязанностям!Не теряя времени, Клайд быстро исчез в тумане сгущающихся сумерек.Касси не могла скрыть удовольствия от такого многообещающего заявления и залилась краской. Она молилась про себя, чтобы ее скрыл туман. Когда она, как ей казалось весьма неизящно, поднялась по лестнице, Уилл сунул горшок с маслом под одну руку, а другой обнял ее за плечи. Он счел, что, как честный рыцарь, должен удачно провести даму по предательски неровной земле, скрытой туманом настолько густым, что не было видно ни деревьев, ни домов.Держа Касси за плечи, он ощущал соблазнительные формы ее тела, и это было весьма опасно, но ему не хотелось об этом думать. Он стремился провести с ней наедине хотя бы несколько мгновений, и эта короткая прогулка позволяла уединиться, чего не случалось уже много дней.Ощущение большого, мощного тела Уилла сделало с чувствами Касси странную вещь. Не желая рисковать столь желанной близостью ради бесполезной гордости, она прижалась к нему ближе, пока ее щека не легла на его широкую грудь. Под своим ухом она слышала биение его сердца. Оно билось тяжело и часто, в лад с ее собственным. А если ее близость тоже для него что-то значит?Может быть, ей следует воспользоваться этой минутной слабостью, похоже, единственной у могучего воина, кроме Беаты? Он любит Беату, но должен понимать, что та любит Вод ери. Может быть, Уилл примет ее как утешение? Однажды она покинула его из боязни быть ему лишь утешением, но теперь готова на все, лишь бы не потерять его.Робкая половина ее натуры предостерегала, что скорее всего он ее отвергнет. Однако, спорила возрастающая в ней отвага, может быть, и нет! В конце концов, он уже несколько раз целовал ее! Неужели она отступит, когда так близка к цели, которая, похоже, скоро станет для нее недоступной? Нет, не отступит!Касси обволакивала его необыкновенная мужественность, маня ее еще ближе. Как пушистый котенок, она потерлась щекой о крепкую стену покрытой волосами груди и улыбнулась, когда его мускулы сжались в ответ на ее ласку. Это вызвало у нее необыкновенно волнующие воспоминания — ощущение бронзовой кожи и шелковистых волос.Память об этом вызвала шокирующие чувства. Она подняла глаза и в дымке тумана увидела золотые искры в черных глазах — он испытывал те же чувства.Уилл думал, что Касси не сознает, как она его искушает, но его кровь становилась горячей от ее невинной провокации. Их шаги в густом тумане становились все медленнее, пока они не остановились на полпути к дому. Здесь густой туман поглотил их настолько, что они скорее чувствовали присутствие друг друга, чем видели.Касси была полна решимости соглашаться на все, что бы он ни предложил, несмотря на препятствие в виде тяжелого круга сыра, который пришлось нести обеими руками. Она повернулась к Уиллу, как бы черпая у него теплоту и силу. В фиалковых глазах светился неприкрытый восторг. Приняв это за выражение страсти, Уилл, проклиная себя за глупость, скользнул рукой под ее блестящую косу и, мягко обхватив затылок, приподнял ее лицо. Его губы мягко и маняще приблизились к ее рту, и нежные глаза закрылись, когда тепло его прикосновения зажгло в ее жилах медленный огонь.Это слияние их губ лишило Касси последних сил, и она задрожала. Пусть он отвернется от нее потом — сейчас она готова принять все, что бы он ни дал ей. Не думая, Касси раскрыла губы горячей атаке, приглашая его на еще одно приятное вторжение.Из горла Уилла вырвался хрип, когда он принял ее вызов и углубил их поцелуй до головокружительной близости. Пульс Касси замедлился до тянущегося и неуверенного ритма, густая кровь кипела и пела. Ноша, оказавшаяся между ними, мешала чрезвычайно. Уилл отпрянул.Чувствуя, что чего-то лишилась, Касси застонала в знак протеста, а Уилл наклонился и быстро поставил на влажную землю горшок с маслом, накрыв его кругом сыра. Касси радостно уступила его сильным рукам, сомкнувшимся на ее податливом теле. Когда он уткнулся лицом в нежную впадинку между ее плечом и шеей, она охотно уступила его настойчивым рукам, обнимающим ее всю — от затылка до бедер. Он исступленно прижал ее к себе.По телу пробежала неистовая дрожь, и Касси инстинктивно выгнулась навстречу.В его объятиях она нашла свое место в мире! Ей вдруг стало трудно дышать — неудобство, которое окупалось сознанием, что она в объятиях любимого. Она прижалась лицом к загорелой коже, открывшейся в вороте рубахи. Страстно желая прильнуть к его губам, она встала на цыпочки, но уткнулась в его подбородок. Все это время ее руки беспокойно двигались по его мускулистым, широким плечам и сильной шее.Уилл посмотрел на горящее желанием лицо девушки. В своей страсти она была прекраснее любой из женщин, которых он знал, и его жажда овладеть ею становилась непреодолимой. Пора остановиться, пока он в состоянии. Вместо этого он уступил настойчивому влечению и опять потянулся к ее губам: они были необузданны, горячи и невероятно сладки.Желая более интимных объятий, Уилл обвил руки вокруг ее чудесно-округлых ягодиц и, приподняв ее, прижал к своей трепещущей плоти, постанывая от болезненного наслаждения. Любую другую женщину он опустил бы на землю, и соединение увлекло бы обоих в глубины страсти.Тихий стон желания вырвался из стесненного горла Касси, и она вдруг ответила на его жадную просьбу, беспомощно прижавшись к нему. Уилл потерял равновесие и невольно сделал несколько быстрых шагов, чтобы обрести его. Он все еще крепко прижимал ее, но вместе с равновесием к нему вернулся разум, и он осознал, как близок к тому, чтобы уступить чувственности, пренебречь своим долгом и обесчестить знатную леди.Как только Касси встала на ноги, Уилл резко отпустил ее. Он наклонился, чтобы поднять забытую ношу, стараясь укротить свой взбесившийся пульс и поумерить отчаянное желание. На этот раз он взял сыр под одну руку, а горшок с маслом под другую, словно они служили оружием против ее очарования. Кивком он предложил Касси идти вперед, надеясь, что за время их пути успеет полностью взять себя в руки.Касси не обратила внимания на это обстоятельство. Опустошенная тем, что он отверг ее, она, однако, отказалась принять полное поражение. Это битва проиграна, но Касси была полна решимости выиграть войну. Он, несомненно, желает ее, и в конце концов она одолеет его сопротивление. Знай она причину этого сопротивления, она бы увеличила свои шансы на победу.— Почему, Уилл? — Обида сменила страсть в ее глазах. Она склонила голову набок, и ее толстая коса тяжело упала на грудь. Неведомо для нее, коса притягивала внимание Уилла к соблазнительно щедрой плоти под ней, которую ему не терпелось открыть, потрогать, приласкать.Искренне расстроенный, он был раздосадован вопросом девушки относительно его действий, совершенных для ее же блага. Да, он пал так низко, что ему приходится защищать ее от самого себя. Необходимость сосредоточить на этом всю свою волю лишила Уилла как природного такта, так и маски мягкого обаяния.Он ответил ей серьезно и гораздо резче, чем обычно позволял себе:— Вы моя заложница. Я не стану рисковать честью, совершая то же насилие, которое ваши соотечественники учинили над Беатой.— Это ведь не насилие, Уилл. — Признание Касси в собственных чувствах было произнесено тихо, но более отважно, чем позволила бы себе девушка, впервые появившаяся в Уилде, и воображаемая леди Кассандра.— Запятнай я девицу благородной крови, даже с ее согласия, я потерял бы честь. — Это унылое утверждение не допускало возражений. Признание Касси поколебало его уверенность, и он, отчаявшись, воздвиг еще один барьер: — Гораздо хуже было бы лишить целомудрия дочь или сестру врага, за которую я намерен получить выкуп: ведь я должен вернуть ее без изъяна!Уилл повернулся и зашагал прочь. Хотя бы для того, чтобы не остаться одной в туманной ночи, Касси была вынуждена поторопиться и догнать его, а мысли ее плелись в дымке столь же густой, как и туман вокруг. Будь у нее время, она бы спокойно расставила все по местам, но одурманивающий, незатихающий внутренний голос предупреждал: если она отступит, то упустит все безвозвратно. Как она может оставить всякую надежду сохранить те немногие воспоминания, которые останутся с ней на всю жизнь? Глава 13 — Водери, простите, что не смогла поиграть с вами в шахматы!Беата шагнула ближе к человеку, которому всегда хотела сделать приятное. Однако, судя по тому? как холодно его полузакрытые голубые глаза смотрели на пляшущие языки пламени, ей стало ясно, чтo она разочаровала его. Должно быть, обидела его отказом сыграть с ним.Когда Уилл отправился на поиски Касси, Беата пришла в восторг: они впервые наедине с того самого утра, как она проснулась у него на руках в зарослях папоротника в тени развесистого дуба. Она испугалась, когда он собрался покинуть ее, предупредив, чтобы до его возвращения она тихо сидела в своем укрытии. Водери укутал ее своим плащом, уверяя, что, пока на ней будет это богатое одеяние, никто не причинит ей вреда. Она до сих пор носила его, чтобы не разочаровать своего «блестящего рыцаря».Тихий, приглушенный голос Беаты прервал раздумья Водери о враге, оказавшемся слишком уж привлекательным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32