– Нет, – четко выговорила она, останавливаясь перед ним и складывая руки на груди. – Вовсе нет. Ты должен знать, что в эту минуту я борюсь со страстным желанием треснуть тебя по голове чугунной сковородкой.
Он на мгновение перестал есть и с интересом воззрился на нее.
– В самом деле?
– Да.
– Вот как, – спокойно заметил он, – значит, дама с характером. Мне даже нравится. – И продолжил есть.
Сузанна вся кипела. Но тут в кухню вошел Бен и не дал ей взорваться.
– Я покормил кур, – сообщил он и замер, заметив Коннелли. – Значит, вы встали, – обратился к нему парень.
– Как видишь.
– Я помогал вас вносить.
– А… – произнес Коннелли, снова глядя на Сузанну, – а то я все думал, как вам это удалось.
– Коннелли, это Бен Траверс. Он будет помогать тебе на ферме, – сухо представила их Сузанна и сразу же принялась снимать с плиты котелок с кашей.
– Всем доброе утро. – Голос вошедшего в кухню отца заставил Сузанну вздрогнуть, и каша выплеснулась ей на руку. Поморщившись, она поставила котелок и вытерла руку полотенцем.
Ожог оказался не сильным, рука лишь немного покраснела, но этого бы не случилось, если бы она не вздрогнула. А вздрогнула она потому, что чувствовала себя виноватой за вчерашнюю ночь и еще за то, что сейчас находится в обществе Коннелли. Оставалось надеяться, что отец не заметит покрасневших щек и смущенного взгляда.
– Доброе утро, па, – сказала она угрюмо.
Он опустился на свое привычное место во главе стола. Преподобный отец Редмон был полностью в черном, как и полагалось ему по сану. Он улыбнулся Коннелли своей ласковой улыбкой, совершенно не обратив внимания на его бандитский вид.
– Вы, верно, гм… – Священник замолчал, пытаясь вспомнить имя.
– Айан Коннелли.
– Добро пожаловать, мистер Коннелли. Я – отец Джон Редмон. Надеюсь, вы скоро почувствуете себя здесь как дома.
Коннелли на мгновение прищурился, как будто заподозрил, что отец Сузанны издевается над ним. Но что-то, скорее всего сияющие карие глаза старика, убедили его, что преподобный отец Редмон говорит совершенно серьезно.
– Благодарю вас, сэр.
Сузанна и не подозревала, что Коннелли способен говорить так вежливо. От удивления она чуть было не открыла рот. Но отцу явно понравился ответ, и тут Сузанна сообразила, что этот бандит куда умнее, чем она думала. Он меняет манеры в соответствии с ситуацией.
– Девочки встали? – натянуто спросила она отца.
– Они там шевелились, когда я спускался.
– Тогда я их потороплю, – сообщила она и выскочила из кухни. Когда Сузанна вернулась, заручившись обещанием сестер появиться через две минуты, то с облегчением увидела, что отец завтракает один.
Он, видно, сообразил, о чем она думала, когда быстро оглядывала кухню, и ответил на невысказанный вопрос:
– Бен пошел за Крэддоком, а я отправил нашего нового работника назад в постель, хотя он и уверял меня, что уже может работать. Но я сказал, что пусть он лучше отдохнет несколько дней и наберется сил. Он мне понравился, Сузанна. Ты, как всегда, приняла правильное решение.
– Приятно, что ты так думаешь, – ответила Сузанна, не зная, радоваться ей или огорчаться, что отец настолько обманулся.
Но тут пришли Бен с Крэддоком, спустились со второго этажа Сара Джейн, Эмили (Эмили сообщила, что Мэнди заканчивает причесываться и придет через несколько минут), и опять привычные хлопоты закружили Сузанну. Поэтому у нее не осталось времени беспокоиться насчет нового работника.
Глава 11
– Отвезешь корзинку к Лайкенсам, а по дороге заедешь в церковь и напомнишь отцу, что у Эйчорнов вчера родился ребенок и его надо окрестить. Малыш слабый, так что лучше это сделать сегодня днем, – распоряжалась Сузанна. Она стояла в кухне около ларя для муки – квадратного, похожего на стол сооружения, где в одном отделении была пшеничная мука, а в другом кукурузная. Эмили и Сара Джейн с полными корзинками выходили через заднюю дверь.
Был почти полдень. Настроение у Сузанны оставляло желать лучшего, хотя она всячески старалась это скрыть.
– Бедняжка Элеонор! Она так ждала ребенка!
– После того, как уже потеряла двоих, Господь мог бы оставить ей этого.
– Ты не должна сомневаться в мудрости Господней, Эмили.
– Да перестань ты всех поучать, Сара Джейн.
– Ты стала просто невозможной занудой.
– Прекрати, Эмили! – Вмешательство Сузанны было более резким, чем требовала ситуация.
Сара Джейн и Эмили удивленно взглянули на нее. Так злиться Сузанне было несвойственно.
– На обратном пути спуститесь на ферму к ручью и захватите сметану, – добавила старшая сестра более миролюбиво.
– А где же Мэнди? Что она собирается делать, пока мы бегаем по этим поручениям? – сердито спросила Эмили.
– Мэнди уехала кататься на бричке Тодда Хаскинса. Он с сестрой заехал сюда минут пятнадцать назад и пригласил ее. – Сузанна уже снова месила тесто. Теперь она набрасывалась на него с куда большим остервенением, чем обычно.
Хаскинсы являлись богатыми плантаторами, прихожанами многочисленной англиканской церкви. Здание церкви было самым высоким сооружением в Бьюфорте. Аристократы, члены англиканской церкви, презрительно смотрели на баптистов, но Тодд Хаскинс был так очарован Мэнди, что не обращал внимания на такие социальные барьеры. Однако Сузанна не видела перспектив в этом знакомстве и не поощряла его. Вряд ли молодой Хаскинс думал о женитьбе. Но если этот вопрос возникнет, различие вероисповеданий может оказаться непреодолимым препятствием как для семьи Редмонов, так и для семьи Хаскинсов,
– Зачем ты ей разрешила? – поинтересовалась Сара Джейн, заранее зная ответ.
– А почему бы и нет, скажи пожалуйста? Мистер Хаскинс красив как бог и к тому же богатый. Я бы не возражала, чтобы кто-нибудь вроде него заинтересовался мною. Да и ты тоже была бы не против, готова поспорить, – заявила Эмили.
– Ты забыла, что я помолвлена, Эм.
– Ничего я не забыла, но мне бы очень хотелось, чтобы забыла ты! Честно, Сара Джейн, ты стала…
– Если вы не поторопитесь, то так и будете торчать на пороге, пока не стемнеет. – Сузанна резко оборвала перепалку.
Эмили испуганно замолчала, а Сара Джейн вопросительно взглянула на Сузанну. Та продолжала мужественно бороться с тестом. Краем глаза она заметила, что сестры недоуменно переглянулись и молча вышли. Оставшись наконец одна, Сузанна с облегчением вздохнула. Она очень любила девочек, но в последнее время с ними становилось все труднее, причем с каждой по-своему. Эмили переживала обычные сложности подросткового возраста, за Амандой вился шлейф поклонников, а Сара Джейн прямо на глазах все больше превращалась в чопорную даму. Во всех случаях от Сузанны требовался такт, но сегодня ей было не до дипломатии. – Доброе утро. – Сузанна, погрузившаяся в свои думы, вздрогнула от неожиданности и увидела стоящего на пороге Коннелли.
Она намеренно избегала его со вчерашнего завтрака. Переделав все домашние дела, сестры Редмон во главе с Сузанной отправились помогать с похоронами миссис Купер. Обычно девушки приходили только на отпевание, как дочери пастора, но вчера Сузанна заставила их вымыть и украсить цветами всю церковь и потренироваться в исполнении “Гимна Создателю”, чтобы его можно было спеть квартетом. В результате всех этих приготовлений миссис Купер удостоилась великолепных похорон, а родственники засыпали Сузанну благодарностями. Они и не догадывались, что благодарить им следует, по сути, нового работника Редмонов. Если бы Сузанна не стремилась, чтобы она и сестры пореже с ним встречались, все было бы гораздо скромнее.
Эта мысль угнетала Сузанну, усиливая чувство вины.
– Разве Бен не приносил тебе завтрак? – Сузанна уставилась на тесто. Но ей и не надо было глядеть на Коннелли. Его пиратский облик навечно запечатлелся в ее памяти. К большому своему огорчению, Сузанна отметила это еще вчера. Даже в церкви она иногда невольно вспоминала его гибкое, сильное тело и волчьи глаза. Мало того, эти воспоминания будили ее ночью.
– Да, приносил. Все как вчера. Наверное, я должен быть благодарен, что меня не стали морить голодом.
– Да, вероятно, должен. Зачем же ты встал с постели?
– А тебе действительно надо знать? – Он прошел через кухню и вышел в дверь.
Удивленная Сузанна оставила тесто в покое и последовала за Коннелли. Что еще он задумал? Она ни капли ему не доверяла. Хотя куда, он пойдет босиком и в ночной рубашке? Коннелли уже стоял на крыльце, когда Сузанна появилась на пороге.
– Если не хочешь полюбоваться, шла бы ты в кухню, – бросил он через плечо. – Я ищу уборную.
– Уборную?
– Но должна же она быть у вас?
Когда Сузанна сообразила, в чем дело, краска бросилась ей в лицо.
– Вон там… на холме, за курятником. – Она заскочила обратно в дом.
Еще раз он умудрился смутить ее. Сузанна была уверена, что он это прекрасно понимает и поэтому забавляется. Знать бы заранее, так она и сама могла над ним посмеяться. Наверное, в Англии у них есть такие удобства, как уборные, но в Каролине все прекрасно обходились сиденьем над выгребной ямой. Коннелли вернулся так быстро, что Сузанна начала подозревать, что до холма он не дошел.
– Здесь всегда так чертовски жарко? – Он стоял посреди кухни, вытирая пот со лба.
– Мы здесь не ругаемся. – Она счищала остатки еды со сковороды в ведро для свиней. – Коннелли! – Сузанна круто повернулась к нему. – Мой отец – служитель Господа. Ты не станешь употреблять имя Господа всуе в этом доме! И не будешь ругаться! Я ясно выражаюсь?
Он разглядывал ее, прислонясь плечом к стене и скрестив руки на груди. Коннелли выглядел бы сильным и уверенным, но коротенькая рубашка ее отца делала его забавным.
– Абсолютно, мисс Сузанна.
– Вот и прекрасно, – произнесла Сузанна, проигнорировав легкую иронию в его голосе.
– Что ты там делаешь? – Коннелли кивнул на сковородку, стоящую на столе из выскобленных сосновых досок.
– Похлебку для свиней. – Она снова занялась делом.
– Свиней! – повторил он, будто никогда не слышал о существовании этих животных.
– Да, свиней, – кивнула Сузанна и с некоторым злорадством добавила: – Это одна из причин, почему я тебя купила – чтобы присматривать за ними.
– Ты хочешь, чтобы я заботился о свиньях?
– Да. – Она повернулась к нему, держа перед собой сковороду обеими руками.
Он бросил быстрый взгляд на ошметки, плавающие в остатках вчерашнего молока, и тут же отвернулся.
Сузанна не верила своим глазам. Не было сомнений, что вид помоев был ему отвратителен.
– А что же ты делал раньше? – Ей на самом деле было любопытно. Хотя она сама никогда не была в Англии, но почему-то не сомневалась, что свиньи там есть. Если ему не приходилось ухаживать за ними, значит, он не фермер. Шай упомянул, что Коннелли образован, это подтверждала и его манера говорить. Кем же ом тогда был, может, клерком? Или это слишком честная профессия для таких, как он? Сузанна задумалась. Какой помощи от него можно ожидать? Или он из тех, кто боится тяжелой работы? И ей снова пришло в голову, что, купив работника, она совершила ужасную ошибку.
– Ну, разное. Это неинтересно, уверяю тебя, – ответил Коннелли, подтвердив ее худшие опасения.
– Что же, здесь тебе придется работать, причем много, – мрачно пообещала она и, обойдя его, вышла с кормом для свиней за дверь.
Глава 12
Накормив свиней, Сузанна вернулась в дом через переднюю дверь, по дороге отняв зазевавшегося скворца у кошки Клары. Сузанна все время была на взводе, ведь в любую минуту она могла столкнуться с Коннелли. Но, к ее удивлению, он куда-то исчез. Дверь в зал была открыта, однако нового работника там не оказалось. Не нашла она его ни в гостиной, ни в кухне. Да пропади он пропадом! За одни сутки он доставил ей больше неприятностей, чем за всю жизнь самые беспокойные прихожане.
Так где же он?
Возможно, он снова направился в уборную. Сузанна поставила кипятить воду, потому что пора было варить обед, и пошла наверх поискать Коннелли там. Или, может, у него хватило наглости шарить по их комнатам? Да вряд ли. Хотя кто знает, на что он способен. Но и наверху его не было.
Спускаясь, Сузанна подхватила под лестницей ворох белья, приготовленного для стирки, и вернулась на кухню. Где же он может быть? Держа грязное белье в руках, она подошла к черному ходу. Днем придется постирать, а пока она добавит эту охапку к точно такой же, ожидающей на заднем крыльце.
Коннелли оказался именно там. Удивительно, что она его не слышала. Он стоял у глухой стены и расчесывал волосы. Кругом висели корыта, а под ними лежало белье, приготовленное для стирки. Там же находился умывальник для гостей, лежала бритва, висели ремень для заточки и небольшое зеркало.
Коннелли не видел, как вошла Сузанна. Отвернувшись и слегка наклонясь, он разглядывал себя в зеркале. Его бороду покрывала пена. Теперь на нем были его грязные бриджи – она положила их на крыльцо, чтобы постирать, – и ничего больше. Лодыжки и торс – совершенно голые, если не считать бинтов. Сброшенная ночная рубашка отца Редмона комком валялась на полу.
– Что ты такое делаешь? – спросила Сузанна, оправившись от шока, в который ее поверг его вид.
Когда Коннелли ходил по дому в одной ночной рубашке, ей уже приходило в голову, что от стыда он не умрет. Теперь же он был наполовину голый, но, похоже, это ничуть его не волновало.
Изо всех сил Сузанна старалась не смотреть на Коннелли, но ее взгляд все же пробежал по его телу. Он был ужасно худ, ребра торчали, но плечи были широченные, а ноги длинные, стройные и мускулистые. Сузанна смутилась, заметив, что и ягодицы у него тоже мускулистые. Вдруг она вспомнила, какой он тяжелый, несмотря на худобу, какое крепкое у него тело. Она тут же выбросила это воспоминание из головы, но недостаточно быстро: оно заставило ее сильно покраснеть. Сузанне захотелось отвести взгляд, но она догадывалась, что нового работника очень рассмешит, если, разговаривая с ним, она будет смотреть не на него, а в стену.
– Бреюсь. Хочешь посмотреть? – Он насмешливо взглянул на Сузанну.
Конечно, он заметил ее смущение и теперь смеется над ней. Он же видел ее отражение в зеркале и наверняка не упустил из виду ее покрасневшие щеки. Помимо воли Сузанна покраснела еще сильнее, и ей снова захотелось швырнуть чем-нибудь ему в голову. Но она уже достаточно изображала из себя дурочку, хватит. Она – его хозяйка, он – слуга, она будет вести себя с достоинством, чего бы ей это ни стоило.
– Я рада, что ты чувствуешь себя лучше. Может быть, завтра сможешь взять на себя кое-какие обязанности. Сначала легкие, разумеется. – Сузанна ничего не могла поделать со своим вспыхнувшим лицом, но голос был спокойным и ровным.
– Кормить свиней? – Коннелли несколько раз провел бритвой по ремню и снова принялся за бороду.
– А также кормить кур, приносить воду, чистить лошадей, сеять и…
– Ого! А мне-то показалось, ты сказала “кое-какие”.
– Это немного. Надеюсь, ты не ленив.
– Я тоже надеюсь. Но ведь мы это скоро выясним, правда? – Он лукаво посмотрел на Сузанну. Четверть бороды была сбрита, и он выглядел уже не так свирепо.
– Здесь так: не работаешь – не ешь, – твердо сказала Сузанна и вернулась в дом. Через несколько минут она снова вышла на крыльцо, держа в руках недавно связанный серый свитер и рубашку отца.
Конечно, рубашка была безнадежно мала, но ничего другого она не могла придумать. Все-таки работник не будет бродить по дому полуголым. Его собственная рубашка после стирки сгодится лишь на тряпки. – Закончишь бриться, можешь надеть вот это.
– Не знаю, как принято у вас в Англии, но мы здесь люди скромные. Я хотела бы видеть тебя одетым.
– А я уже закончил. – Отойдя от умывальника, Коннелли стирал полотенцем пену с лица. – А теперь по поводу скромности. Учитывая, что ты уже видела меня в неглиже, – ведь это ты меня мыла? – не думаю, чтобы теперь это имело какое-то значение.
– Заботиться о раздетом больном – одно дело, а постоянно сталкиваться с полуголым здоровым – совсем другое, особенно если в доме живут в основном молодые леди. Я должна подумать о сестрах.
– А, эти три чирикающие пташки на аукционе? Помню. – Коннелли кончил вытираться и швырнул полотенце туда же, где валялась рубашка.
Сузанна хотела сообщить ему, что все это он должен сложить в корзину с грязным бельем, но не смогла выговорить ни слова. Она стояла, изумленно уставившись на его лицо – как искренне она надеялась, – не больше мгновения: Сузанна не в силах была отвести от него взгляда.
Коннелли был ошеломляюще красив. Даже в своих самых бурных фантазиях ей было бы трудно представить себе, какое совершенство может скрывать длинная борода. Высокие скулы, чеканный профиль, ямочка на подбородке. Нос прямой и длинный, прекрасно очерченный рот. И, главное, он был молод. Слишком молод. Почти так же, как и она. Словно громом пораженная, Сузанна осознала, что она натворила.
На этот раз она впустила лису в курятник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32