Джек смешивал краски и бегал с поручениями, когда не был занят поисками зарытых в саду сокровищ и не слушал россказней в салуне. Эймос Доннер вызвался смастерить стол и стулья и при случае бесконечно обсуждал их размеры с Бернадеттой. Саманта посмеивалась и объясняла это – как и свою неугомонность – приближающейся весной.
По ночам ее мучила бессонница, и она часто смотрела в окно на залитые лунным светом горы на горизонте. Днем она тратила всю свою энергию на физический труд – забиралась на лестницы, скребла стены, перекапывала землю в огороде. Как и Слоану, ей ничего не помогало.
Саманта не могла погасить ни своего внутреннего огня, ни вообще выбросить Толботта из головы. Заслышав крики мужчин на улице, она в надежде, что вернулся Слоан, бросалась к окну. Когда раздавались шаги на лестнице черного хода, ее сердце замирало. Девушка беспрестанно убиралась в комнатах Слоана, о чем никогда не заботилась в его присутствии.
Она гладила пальцами книги, которых касалась его рука, открывала коробки с его сигарами – просто чтобы вдохнуть их аромат. И даже стащила из нестиранного белья его рубашку и положила ее к себе в постель, чтобы чувствовать его запах и воображать, что он рядом.
Саманта ничуть не сомневалась, что с приходом весны и поисками своей долины справится с этим наваждением. Просто на время ей надо было чем-то себя занять, а потом Слоан стал бы лишь частью ее прошлого, как старая собака, с которой она спала, будучи совсем еще ребенком. Она всегда любила животных. Их было бесчисленное множество в ее жизни, и Слоан стал одним из них.
В конце февраля из долины прискакал младший брат Хока. Дело было поздним вечером, и дул особенно сильный ветер, когда он подъехал к заброшенному хлеву – нынешней конюшне. Саманта увидела его из окна кухни и выскользнула на улицу перехватить, чтобы никто не узнал о его приезде.
Он взглянул на нее своими темными глазами и тут же отвернулся, расседлывая лошадь.
– Где Толботт?
– Пока еще в лагере при руднике. Что вам удалось разузнать?
Было сыро, и Саманта поплотнее закуталась в шаль, подвинувшись к разгоряченной лошади.
– Хок уехал в Мексику. Говорят, что вашего отца несколько месяцев назад видели там.
Он по-прежнему не смотрел на нее. Саманта нахмурилась. И парень-то вроде не особенно застенчивый… Возможно, его смущало, что Гарриет рассказала сестре о его несуществующих достоинствах? Но это ее сейчас вовсе не беспокоило.
– Мексика. – До нее постепенно доходил смысл его слов. Отца видели живым всего несколько месяцев назад. Почему же он не писал? Может быть, он болен? Ничего не слышали?
– Если эти слухи – правда, я бы сказал, что он был болен. Но Хок просил меня не сплетничать. Я приехал поговорить с Толботтом.
И он стал подчеркнуто молча чистить лошадь. Похоже, из этого молодого человека, не такого крепкого, правда, как Хок, но с таким же темным, суровым лицом, больше не удастся вытянуть ни слова.
– Как твое настоящее имя? – спросила она просто интереса ради.
– Парящий Орел, – ответил он кратко.
– Ну да. Конечно, это звучит более мужественно, чем Сэмюэл или Генри, но тем не менее довольно нелепо. Оставь лошадь, я накормлю тебя супом и напою кофе. Мне нетрудно.
Саманта выскочила из хлева и устремилась через виноградник к кухне отеля, уклоняясь от первых дождевых капель. Парящий Орел неохотно последовал за ней, но она прекрасно знала нужды молодых мужчин. Упомянув о еде, она попала в самую точку.
Плиту она держала все время теплой: рассада бы погибла в холоде. Мать также часто использовала эту плиту, когда для ресторана не хватало той, в асиенде. На суп в такие холодные дни был большой спрос. Саманта весь день держала здесь полную кастрюлю и теперь, наполнив тарелку, подала ее вымокшему до нитки молодому человеку.
– В ресторане тебе пришлось бы платить, так что никому не говори, что я тебя накормила, – предупредила она.
Он кивнул и жадно накинулся на еду, потом стал пить кофе. Через некоторое время Саманта с удовлетворением отметила, что он стал замечать ее, и решила выпытать все до конца, прежде чем он уедет.
– Доннер делает стол и стулья, но все это еще не готово. Извини, пока придется сидеть на полу. Думаю, я смогу заставить Слоана заплатить ему за мебель. Пусть попробует тогда называть Доннера бесполезным и выгонять на улицу! – Она чуть сдвинула горшки с цветами в сторону и уселась на подоконник.
Парящий Орел так и остался стоять у плиты, где только что ел суп, и настороженно посмотрел на нее.
– Разве Толботт вам не муж? Почему вы так на него сердитесь?
– Я не сердита на него. А может, и сердита, не важно. Он считает меня беспомощной женщиной, а себя – Господом Богом. Видимо, придется доказать обратное.
Легкая усмешка тронула скуластое лицо мужчины:
– Слоан Толботт слишком высокомерен. Мой приемный дед считает, что с него следует немного сбить спесь. Лошадь-то Слоана сейчас у меня, в Арипозе.
Саманта радостно рассмеялась:
– Вождь – умный человек! Но это ни к чему не приведет. Что тебе удалось узнать об этом Гарри Кларке?
Лицо Парящего Орла вновь стало непроницаемым.
– Я расскажу это только Толботту. Саманта раздраженно вздохнула:
– Мужчины – это прямо наказание какое-то! Я думала, ты умнее других. Я знаю о Гарри Кларке, или Андерсоне, или как он там себя называет. О Слоане Толботте я знаю больше, чем любой в этом поселке. И я знаю, что твое имя не Парящий Орел и ты отнюдь не невежественный индеец или за кого ты там себя еще выдавал. А теперь расскажи мне то, что я хочу знать, – или мне позвать сюда Гарриет и посвятить ее в кое-какие детали?
Взгляду, который он на нее бросил, мог бы позавидовать и Слоан. Саманта расцвела ангельской улыбкой.
– Знаете ли вы, что вы не настоящая миссис Толботт? – коротко спросил он.
– Господи, я что же – рассердила тебя? Я думала, индейцы – люди стойкие, как древние греки. Но ты же не индеец, не так ли? Испанцы, конечно, куда эмоциональнее. – Саманта ожидала, что он запустит в нее тарелкой или метнет ужасный нож, висевший у него на поясе. Когда же он лишь смерил ее взглядом и, не спрашивая, снова наполнил тарелку, она одобрительно кивнула: – Вот и хорошо. Гарриет не так назойлива, как я, но она может по-настоящему рассердиться, если ей в голову взбредет что-то не то. Мне известно, что я не настоящая миссис Толботт, но буду очень признательна, если ты не станешь болтать об этом налево и направо: Слоан весьма чувствителен на сей счет. Зачем ты разговаривал со священником?
– С пьяным бывшим священником, – уточнил Парящий Орел. – Потому что с ним говорил Кларк. Он тоже знает, что это не настоящий брак. Так же, как и брат Слоана, и его сноха, естественно. Здесь я чуть опередил проходимца. Мэттью Монтгомери – умный человек. Он выразил крайнее изумление, увидев некоего Гарри Андерсона из Бостона. И обещал пристрелить, если нога его еще хоть раз ступит на эту землю. Затем Мэттью под дулом пистолета выпроводил Андерсона из поселка. Я не слишком быстро говорю?
– Нет-нет, все в порядке. А Мэттью имеет представление о том, куда потом делся этот Андерсон-Кларк?
Парящий Орел посмотрел на нее озадаченно:
– Вы на самом деле не имели ничего против, когда Толботт солгал вам насчет священника?
– Конечно, имела! Я даже хотела отстрелить у него то, что слишком выступало, но мы со Слоаном понимаем друг друга. Он ничего не сделал вопреки моему желанию. И все это лопнет как мыльный пузырь, если кто-нибудь из его приятелей станет совать нос куда не надо и болтать лишнее. Едва стало ясно, что брак наш – сплошная фикция, я сказала ему, чтобы впредь он держался подальше. Слоан так и поступил. Все, что ты тут услышал, тебя, естественно, не касается.
– Само собой. – Он глотнул кофе и задумчиво посмотрел на собеседницу. – Полагаю, вы отстрелите то, что выступает, у любого мужчины из тех, кто рискнет на подобное с одной из ваших сестер?
– Само собой, – ответила Саманта чуть самодовольно. – Мои сестры воспитаны тоньше, чем я. Они не смогут сами этого сделать.
Он недоверчиво фыркнул:
– Ваша сестра Гарриет – самая упрямая девушка на свете. Она, быть может, и не владеет ни ножом, ни пистолетом, но даже с раскаленной кочергой я бы не рискнул к ней приблизиться, когда она обозлится.
Саманта пожала плечами. – Лучше обходить стороной любую обозленную женщину. Впрочем, и мужчину. Ты разузнал там что-нибудь еще, кроме наших личных секретов? Где теперь Андерсон?
– Он в Сан-Франциско, беседует с юристами. Бледнолицый вроде Толботта легче получит нужную информацию от юриста, чем цветной вроде меня. Насколько я знаю, Андерсон не пытался нанять новых убийц. Похоже, он больше интересуется рудником и прочей собственностью Толботта.
– Это плохо. – Тучи на улице совсем сгустились. В комнате стало темнее. Саманта, положив руки на колени, смотрела куда-то в глубь сада. – Видимо, ты не знаешь никого из тех, кто не прочь прикончить Андерсона?
– Спасибо, мэм, за напоминание, что я выпускник Гарварда, а не дикарь, – отозвался Орел сухо, уклоняясь от ответа.
– Пустое, – сказала она бесстрастно, не глядя на него. – Ты уже ответил на вопрос. Почему бы тебе не пойти к Гарриет и не поздороваться с ней? Она в магазине, но я вынуждена предупредить, что теперь она не столь сговорчива, как прежде. Какой-то мерзавец напал на нее как раз после твоего отъезда. Теперь она думает, что все мужчины не стоят и цыплячьего дерьма.
Яростно ругнувшись, тот, кто называл себя Парящим Орлом, стрелой вылетел из кухни.
Саманта осталась на месте обдумать услышанное.
Отец жив, но болен.
Слоану грозит серьезная опасность.
Что же ей делать? Отправиться вслед за Хоком к отцу в Мексику – или остаться со Слоаном?
Нелегко отвернуться от человека, обожаемого ею на протяжении всей ее жизни, чтобы поддержать другого, который сам отвернулся от нее. Но иногда женщине приходится оставлять дом и семью и уходить с тем, кого она любит, – не важно, праведна ее любовь или нет.
Саманта знала, что так бывает. Теперь эту проблему приходилось разрешать ей.
Глава 37
Саманта предполагала, что Парящий Орел отправился в горы искать Слоана, после того как у Гарриет не нашлось времени для поклонника. Определенно она знала лишь то, что Толботт вернулся на следующий же день, а Гарриет о существовании Парящего Орла даже не упоминала.
Саманта ровным счетом ничего не предпринимала, чтобы встретиться со Слоаном. Она видела мужчин, то и дело снующих взад-вперед у отеля. Видела других, тех, кто торопился из поселка вниз; видела Джо, который носил хозяину еду из ресторана. Она не видела только Слоана.
Ее рассада в горшках на кухне быстро подрастала, а герань еще не взошла. Она полила то и другое, потом стала застилать бумагой полки в кухонном шкафу. Это место вполне годилось для фарфоровой горки. Интересно, что сделал бы Слоан, если бы она заказала фарфор?
В первый же солнечный день после возвращения Слоана Саманта вышла поработать на огороде. Обычно она повсюду таскала с собой винтовку, но поскольку руки теперь всегда были заняты тяпкой или лопатой, пришлось надеть отцовский пояс с пистолетами. У нее не было особого опыта обращения с кольтом, и Джо учил ее стрелять, когда находил время.
– Это всего лишь песок и щебень! Неужели ты надеешься здесь что-то вырастить?
Этот голос не застал Саманту врасплох: она предполагала, что он все же рискнет выйти. Правда, девушка не ожидала, что Слоан заговорит с ней, но тем не менее продолжила свое занятие.
– Компост. Навоз. Здесь хорошая песчаная почва, а не какая-нибудь глина… Стоит добавить немного подкормки и воды, и тут будет расти все что угодно. Главное – соблюдать порядок культивации. Я, к сожалению, не знаю, когда тут бывают первые заморозки, а когда последние.
– Когда как. Мы не так уж высоко в горах, чтобы снег шел в июне, но климат тут отнюдь не мягкий.
Саманта отметила про себя, что он старается держать дистанцию. Не важно. Уже одно его присутствие и то, что он заговорил с ней, вызывало ее ликование. Эх, хорошо бы этот разговор не кончался никогда!
Кого она пыталась обмануть? Она хотела, чтобы Слоан подхватил ее на руки и любил, безумно и страстно. Ее колени ослабли от одной этой мысли.
Она продолжала копать, повернувшись к нему спиной.
– Ничего. Я умею выращивать морозостойкие культуры. Салат, например, или горох. Хорошо бы водокачка была помощнее…
– Я как раз подумывал провести водопровод в отеле. Если хочешь, я выведу сюда насос.
Саманта не могла больше работать. Воткнув лопату в землю, она обернулась.
Хорошо, что девушка опиралась на нее. Слоан смотрелся великолепно, скорее даже величественно – в своем модном сюртуке, рубашке в сборку и расшитом жилете. Белизна рубашки лишь подчеркивала бронзу потемневшего лица. Он похудел, щеки впали, черты лица огрубели. На одной щеке заживала глубокая царапина, он почему-то прихрамывал. Неизвестно, что произошло с ним за это время, но выглядел он отнюдь не лучшим образом.
Но скрыть желания в своем взгляде Толботт не мог. Приятно, черт возьми, что «муж» сгорал от страсти так же, как и она; давно миновало время ледяного Слоана Толботта. Казалось, будто он съездил в ад и обратно.
– Держу пари, что на рудниках облегченно вздохнули, когда ты уехал, – заметила Саманта небрежно.
– Мне нравится держать рабочих в напряжении. Теперь вот намерен двинуться во Фриско. Хочешь со мной?
Саманта всегда думала, что у него серые глаза. Сейчас они стали черными как смоль. Что ж, может пылать сколько угодно, если рассчитывал, что с ней ему будет так просто!
– Намерен упростить дело для Андерсона? Ты так и не рассказал мне, почему он хочет покончить с тобой.
Толботт не двинулся с места.
– У меня есть кое-какие соображения, правда, я пока не совсем уверен. Не хотелось бы уезжать от тебя слишком далеко. Лагерь на рудниках в нескольких часах езды верхом отсюда. До Фриско – больше суток. Мне было бы спокойнее, если бы ты находилась в моем поле зрения.
– А если посмотреть с другой стороны? За тобой охотится Андерсон. Но я спущусь с горы только в том случае, если ты будешь держаться от меня подальше. Я тебе не Мелинда и не собираюсь спать ни с кем, кроме собственного мужа!
Его лицо окаменело.
– Мне нечего больше предложить, Саманта. Я оставил жене свое имя, свою репутацию, свою профессию и все, что имел. Я располагаю только своей постелью. Или ты берешь то, что есть, или я умываю руки.
Она пожала плечами.
– Я уже сделала свой выбор. А ты – свой. Во Фриско возьмешь с собой Джо.
Казалось, он что-то хотел сказать, но лишь сжал кулаки. Видимо, его так и подмывало хорошенько ее встряхнуть. Однако он круто развернулся и оставил Саманту с ее огородом и лопатой. Иного она и не ожидала.
Но боль осталась. Больно было сознавать, что она для него не больше чем женщина для постели. Ясно, что его первая жена погубила все, чем он хотел стать, правда, непонятно, каким образом, но что есть, то есть. Толботт построил себе новую жизнь. Почему же он так не хотел, чтобы кто-нибудь разделил ее с ним?
Саманта ни секунды не верила, что таково было условие развода. Развод был отговоркой. Слоан Толботт, насколько она его знала, вполне мог бы проконсультироваться с хорошим юристом и освободиться от любых законных уз. Нет, он просто предпочитал использовать это соглашение в качестве пожизненного барьера, чтобы не сближаться с ней слишком тесно. За исключением постели.
Что ж, надо было найти кого-нибудь помоложе и поглупее, мстительно подумала Саманта, втыкая лопату в каменистую землю. А может, лучше оставаться наивной, какой она и казалась ему? Как бы там ни было, они не будут спать спокойно, пока находятся рядом. На этот счет он определенно прав: Саманта нутром чувствовала его присутствие и при нем была вся как наэлектризованная.
Слоан почему-то никак не уезжал. Он нашел специалистов, которые согласились подняться в гору и провести воду из источника в отель. Плотники закрыли стенами лестницу черного хода и удлинили ее до номеров. В нанятых в Сакраменто фургонах стали приезжать прилично одетые мужчины – значит, пароходные маршруты продлили вверх по реке. Постоянно приезжали и уезжали какие-то важные люди с документами. Паук методично совершенствовал свою сеть – вместо того чтобы, перемещаясь, плести новую.
Бурная деятельность Слоана произвела на Саманту сильное впечатление, но, как обычно, никакого любопытства она не выказала. Единственной комнатой в отеле, куда она приходила, оставалась кухня. Единственной темой коротких разговоров со Слоаном и другими мужчинами оставалась погода и ее рассада, уже пробивающаяся сквозь каменистую почву. Когда показались первые листья гороха, она устроила шуточные крестины и вечеринку, после чего мужчины регулярно останавливались у огорода, чтобы проверить, нет ли нового повода для выпивки.
В марте вновь выпал снег, но Саманта укрыла свой латук сеном, а другие растения от вымерзания на ледяном ветру предохраняли щиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38