— Спасибо вам и за книгу, и за эти важные догадки.
— Погодите! — вскричал профессор, сгорающий от любопытства. — Вы же не можете так просто уйти, я чувствую, что вы знаете ответы на все вопросы, которые мучают меня уже столько лет! Скажите, кто вы такая?
Белла дружески тронула его за рукав.
— Профессор, я Белла де ла Роза. И это мое настоящее имя. А знаю ли я ответы на ваши вопросы — покажет время. Я искренне хотела бы вам помочь, но должна спешить, потому что… — Тут она усмехнулась и в отчаянии взмахнула рукой. — Словом, мое время истекает.
Пибоди ошарашено потряс головой:
— Кто бы вы ни были, юная леди, желаю вам удачи.
— Спасибо, — с чувством поблагодарила Белла. — Вы даже не представляете, как она мне нужна!
В расстроенных чувствах Белла поехала не домой, а в городской парк Одюбон. С подаренным экземпляром «Привидения Французского квартала» она села на скамейку под раскидистым дубом.
Утро выдалось пасмурное и не по сезону холодное. Но аромат цветов был упоителен. В ветвях пели птицы, у скамьи прыгали воробьи, а на полянке чуть поодаль резвились две белки. В другой стороне детишки шумно играли в мяч. Однако все внимание Беллы занимала книга профессора Пибоди.
Она диву давалась, как много он сумел узнать о Жаке и труппе, в которой тот играл. То и дело встречались знакомые имена — Этьен Равель, Мария Форчун, Андре Дельгадо. Сердце Беллы дрогнуло, когда ей попалась фотография Жака — улыбающегося, в костюме тореадора. Живым, из плоти и крови, она впервые увидела его именно тореадором из «Кармен».
Было приятно наткнуться на фотографию милой доброй Элен. Правда, подпись под снимком гласила: «Неизвестная хористка, подруга печально знаменитой Беллы, которая, по слухам, покорила сердце Жака Лефевра и, возможно, стала косвенной виновницей его гибели».
Белла застонала, и книга запрыгала в ее дрожащих руках. Она стремительно читала все, что относилось к убийству Жака: как его нашли на сцене с ножом в спине, как шло полицейское расследование и как тяжкое подозрение пало в первую очередь на Клода Фор-чуна и Андре Дельгадо, которые позже были оправданы по всем статьям. С ужасом девушка прочитала захватывающие строки:
«Затем все внимание отчаявшихся детективов, занятых поиском виновного в убийстве, мало-помалу сосредоточилось на таинственной фигуре Беллы, бывшей, как говорили, любовницей погибшего и бесследно исчезнувшей сразу после убийства. Стала ли эта загадочная хористка косвенной виновницей гибели своего возлюбленного, возбудив бешеную ревность в одной из певиц или танцовщиц? Можно ли предположить, что неведомый убийца напал с ножом на нее, а Жак Лефевр получил удар в спину случайно, лишь потому, что бросился ей на помощь? Или же исчезновение девушки имело куда более зловещую причину? Согласно легенде, бытовавшей в театре, Жак Лефевр безумно любил Беллу, но при этом оставался завзятым волокитой. Не исключено, что он изменил Белле, и та отомстила ему. В этом случае бегство девушки указывает на то, что ее руки были обагрены кровью. Полиция лишь строила догадки. Что же касается нас, потомков, то, может статься, мы так никогда и не узнаем правду, которую таинственная Белла унесла с собой в могилу…»
Дочитав главу, Белла поежилась. Было не по себе от того, что профессор называл ее «печально знаменитой» и говорил о ней как о покойнице. Этот лысый Пибоди с умными серыми глазами посмел бросить на нее тень ужасного подозрения. Просто-таки возмутительно! Она не имеет никакого отношения к убийству Жака…
Или имеет? Вполне возможно, что именно ее присутствие в прошлом спровоцировало трагедию. Какая ирония: явилась из будущего, чтобы спасти, а превратилась в черную фигуру смерти. Похоже, она куда больше поможет Жаку, если будет держаться подальше от его эпохи и прекратит попытки избежать трагедии — те самые попытки, которые и подталкивают Жака к гибели!
Белла горестно вздохнула и захлопнула книгу. Оказалось, что исследования профессора Пибоди не ответили на ее вопросы, а только породили новые, довольно неожиданные. Книга, увы, не давала ответ и на такой существенный вопрос: присутствовала ли она в театре во время убийства Жака? То, что он защищал ее и погиб именно в этот момент, было лишь малообоснованной версией. После убийства Беллу разыскивали, но никто не мог вспомнить, когда именно она исчезла — сразу после гибели Жака или за три дня до этого. Так что бедной девушке было не за что зацепиться в своих размышлениях.
Она долго сидела на скамейке, безуспешно ломая голову над тем, что же делать. Но образ Жака, лежащего в луже крови в ста годах от нее, был настолько жуток, что заставил Беллу принять окончательное решение. Да, она обязана вернуться в то время. Сидеть сложа руки нельзя. Надо попытаться спасти его, даже с риском стать причиной его гибели!
* * *
— Как ты себя чувствуешь, ба?
Изабелла улыбнулась внучке из своего кресла-качалки.
— Замечательно. Сегодня вечером возвращаешься к Жаку?
Белла рассмеялась.
— Как ты догадалась?
— По решительному выражению твоего лица, деточка. Ну, что дал визит к профессору Пибоди?
— Кучу информации, — ответила Белла, протягивая бабушке увесистый том. — Он подарил мне свою книгу. Почитай, тут много любопытного.
Изабелла вынула очки из кармана халата и прочитала название — «Привидение Французского квартала».
— Слышала, слышала про эту книгу, — сказала она, — а вот прочитать не удосужилась.
— Я несколько часов сидела над ней в парке Одюбон.
— И что вычитала?
Белла устало присела на табуреточку для ног.
— Ба, я выяснила, что мои приключения в той эпохе исторические. Профессор Пибоди узнал легенду о женщине, которую любил Жак Лефевр. Ее звали Белла.
— Господи!
— Профессор выдвигает гипотезу о том, что именно Белла послужила косвенной причиной гибели Жака. Или даже сама его убила.
Бабушка нахмурилась.
— Хорош профессор! Но мы-то знаем, что ты его не убивала!
— Что я его не убивала и вообще не способна кого-либо убить — это понятно. Ну а в том, что не я стала причиной гибели Жака, я уже не столь уверена. Мне и прежде приходило в голову, что наша любовь может нечаянно разбудить ревность и смертельную ненависть в каком-нибудь женском сердце.
— А есть ли у профессора более серьезные предположения касательно личности убийцы? — спросила бабушка, листая книгу.
— Ничего, кроме гипотез. Таких же слабо аргументированных, как и версия о том, что Жака убила я — собственными руками. Кстати, по данным Пибоди, Белла после убийства исчезла.
У бабушки был встревоженный вид. Она сняла очки и промолвила:
— Сегодня сто лет со дня его смерти… Как, по-твоему, деточка, сумеешь переписать историю?
Белла невесело рассмеялась.
— Ба, ты — великий психолог. Я думаю, надо отправиться в прошлое и попробовать переписать историю. И отменить сегодняшнюю траурную годовщину. Поскольку, по моим наблюдениям, время в прошлом и настоящем течет параллельно, то завтра будет скорее всего поздно.
— Согласна.
Белла сжала бабушкину руку.
— Только у меня в голове хаос. Если даже по счастливится прорваться обратно в прошлое… не спровоцирую ли я его гибель?
— Или спасешь его, — торжественно произнесла бабушка.
— Надо пробовать. — Белла тяжело вздохнула и снова сжала бабушкину руку. — Но как мне оставить тебя?
Изабелла улыбнулась и с любовью посмотрела на внучку.
— Деточка, долг перед любимым важнее. Не бойся — ни за меня, ни за Жака. Страх — твой худший враг. Загляни в свое сердечко, дорогая. Там ты отыщешь любовь и к Жаку Лефевру, и к опере.
— Дай-то Бог, чтоб ты была права, — с грустной улыбкой сказала Белла.
— Удачи тебе, деточка.
Белла встала и поцеловала бабушку. Слезы заструились из ее глаз.
— Ба, всегда помни, что я люблю тебя, — срывающимся голосом прошептала она. — И если я больше с тобой не увижусь, передай маме и папе, что рано или поздно мы все встретимся на небесах.
Когда их объятия разомкнулись, бабушка сказала, нежно глядя на внучку:
— Как знать, деточка, при твоих способностях путешествовать во времени ты, быть может, первой свидишься с Кармитой и Марио.
— Возможно, — храбро согласилась Белла. — Но я постараюсь изо всех сил вернуться сюда и спеть для тебя. Обещаю сделать все, что в моих силах.
Изабелла погладила руку внучки и улыбнулась ей сквозь слезы.
— Я верю тебе, деточка. Знаю, ты постараешься.
* * *
Вечером Белла направилась в театр и сразу же нарвалась за кулисами на главного режиссера.
— Что вы тут делаете? — сердито осведомился Лесли Личфилд.
Белла виновато улыбнулась.
— Мистер Личфилд, я понимаю, что мое поведение может показаться вам странным….
Он возмущенно фыркнул.
— Странным? Я бы применил слово покрепче: ваше поведение безобразно, а сами вы — образец без ответственности. Являетесь и пропадаете, как призрак Жака Лефевра!
Белла продолжала улыбаться.
— Я понимаю, но… неприятности в семье — вы знаете, моя бабушка тяжело больна…
Сердито глядя на хористку, Личфилд достал носовой платок и вытер вспотевший лоб.
— Да, я в курсе, что Изабелла так плоха, что не встает с постели. Но когда вы пропали в последний раз, я звонил вам домой и просил позвать вас к теле фону. Изабелла твердила, что вы не можете подойти.
«Молодец бабушка!» — подумала Белла и сказала примирительным тоном:
— Мистер Личфилд, наша семья переживает трудные времена…
— Не спорю, — кивнул он, засовывая платок в карман, — но вынужден сказать, что, невзирая на все мое уважение к вашей бабушке, я не могу более считать вас членом нашей труппы.
Белла собрала в кулак все свое мужество и заканючила:
— Мистер Личфилд, я надеюсь, что хотя бы сегодня вечером вы позволите мне выйти на сцену…
— Хотя бы сегодня…
— На сцену!.. Вы только подумайте!
— Пожалуйста… ради бабушки…
— Личфилд сразу насторожился:
— Вы хотите сказать, она будет сегодня в театре?
— Ей стало немного лучше, и она обещала непременно прийти. — Белле было противно лгать, но во имя святой цели приходилось.
Личфилд какое-то время молча щурился на дерзкую хористку. Изабелла де ла Роза была крупнейшим акционером театра. И, по слухам, оставляла в завещании изрядный куш на развитие «Сент-Чарлз-опера».
— Ладно, спойте в хоре в последний раз. Но это исключение я делаю единственно ради вашей много уважаемой бабушки. А завтра утром заберите свои вещи из гримерной.
Белла облегченно вздохнула. Личфилд, сердито фыркая, пошел в одну сторону, а она побежала в другую — в гримерную.
Там ее встретила удивленная Дикси.
— Белла! Какая радость! Ты вечно пропадаешь и внезапно появляешься! Я уж и не знаю, когда тебя ждать.
— Привет, Дикси. Извини, что так коротко говорила с тобой по телефону.
Белла села за гримерный столик и открыла свою сумочку.
— Где же ты пропадала? — спросила подруга.
Вынимая из сумки щетку для волос, Белла тяжело вздохнула и ответила:
— Увы, в ближайшую тысячу лет я вряд ли смогу рассказать тебе об этом.
Заинтригованная Дикси не унималась:
— Ты хоть понимаешь, как мы переживали за тебя?
— Прости, я не хотела… — Белла ласково пожала руку подруги. — Если я и сегодня во время представления исчезну — помни, что у меня все хорошо, и не волнуйся.
— Белла! — воскликнула Дикси, не находя слов, чтобы выразить свое изумление.
— Пожалуйста, будь другом и ни о чем не расспрашивай.
У Дикси был самый что ни на есть растерянный вид.
— Со мной все будет в порядке, — повторила Белла, в глубине сердца уповая, что так и будет…
Во время представления Белла места себе не находила от волнения — сумеет ли она вернуться к Жаку? Проходил один номер за другим, и ее внутреннее напряжение возрастало. Девушка была на грани нервного срыва. Ведь сто лет назад параллельно этому идет свое представление. И вполне возможно, что Жак уже погиб. Она же не знает, в какой момент случилась трагедия!
Во время каждого затемнения, когда включался хрустальный шар, Белла обязательно была на сцене, даже если не была занята ни в предыдущем, ни в следующем номере. Она ждала, кусая губы, думала о Жаке и молила неведомую силу забрать ее поскорее. Но без результата.
Приближались финальные номера, и Белла окончательно пала духом. Переодеваясь в костюм викторианской эпохи, она посмотрела на свое бледное лицо в зеркале гримерной и грустно прошептала:
— О, Жак! Я стараюсь изо всех сил, поверь!
Под гром аплодисментов, несущихся из зрительного зала, Белла вышла из гримерной и быстрыми шагами направилась к выходу на сцену. И вот тихо заиграли начало «Старой милой песни любви», погас свет, и «калейдоскоп» начал вращение, разбрызгивая продолговатые пятна света, от стремительного бега которых кружилась голова…
На этот раз она услышала голос Жака: «Идем со мной…» — и сердце наполнилось радостью. Наконец-то она перенесется к нему… Только бы Жак был еще жив! Тогда еще не все потеряно. Она спасет его!
Бабушка велела преодолеть страх. И она его преодолеет, подумала Белла, ее решимость сметет все преграды!
Через секунду кружение прекратилось, и Белла не увидела, а интуитивно почувствовала, что она уже в другом времени. Света еще не было, «калейдоскоп» над ней вращался и посылал на сцену пятна света.
И тут, холодея от ужаса, Белла увидела женщину с ножом в руке, которая бросилась к ней из темноты…
«Боже! Профессор Пибоди был прав!» — пронеслось в голове. Это ее хотят убить!
Белла, потрясенная и переносом во времени, и возникновением женщины с ножом, не успела и пошевелиться, как между ней и убийцей словно из ниоткуда выросла темная фигура Жака, Все было так ирреально, так ужасно, как кошмар в замедленной съемке. Жак попытается спасти ее и погибнет. Да, она виновата в его смерти!
— Нет! Жак! — закричала она.
Но было уже поздно. Жак повернулся на ее испуганный крик. Женщина метнулась вперед и занесла нож, чтобы ударить Жака в спину…
Именно в этот роковой момент с колосников на женщину обрушился канат с огромным чугунным крюком. Удар пришелся чуть сбоку и был так силен, что преступницу отбросило в сторону зрительного зала, и она упала в оркестровую яму.
Зажегся свет. По залу пробежал испуганный ропот. Белла и Жак, оба ошеломленные происшедшим, смотрели друг на друга с ужасом и восторгом.
— Белла, ты вернулась! — вскричал Жак. — Какое счастье!
Она бросилась в объятия любимого. На сцену высыпали другие актеры. Все смотрели в оркестровую яму.
Там между двумя опрокинутыми стульями лежала на спине Мария Форчун, голова ее была вывернута под неестественным углом. В руке еще был зажат нож. Около трупа перешептывались перепуганные музыканты. — Не смотри, дорогая! — приказал Жак и отвернул лицо Беллы от страшного зрелища.
Сквозь слезы Белла заглянула ему в глаза:
— Но почему Мария хотела убить меня?
Он покачал головой и молча крепче прижал к себе дрожащую девушку.
Прибежал Этьен и уставился на мертвую примадонну в оркестровой яме.
— Что произошло, черт побери? — ахнул он.
— Мария пыталась зарезать Беллу, — мрачно объяснил Жак.
— Но почему?
На сцене появился Клод Форчун и замер, вперившись в труп жены.
— О нет, Мария, нет! — вскрикнул он и прыгнул в оркестровую яму.
Шум в зрительном зале усилился — все были потрясены происшедшей трагедией.
Этьен, глядя на Жака, допытывался:
— Скажешь ты мне или нет, черт возьми, почему Мария пыталась убить Беллу?
— Откуда мне-то знать, — огрызнулся Жак.
На сцену прибежал белый как полотно Тоби. Он первым делом подскочил к своей подруге.
— Белла, с тобой все в порядке?
Она обняла мальчика и улыбнулась ему дрожащими губами.
— Да. — Вглядевшись в его искаженное личико, девушка быстро спросила: — Тоби, а не ты ли…
Мальчик с болезненной гримасой посмотрел на тело, возле которого рыдал Клод Форчун.
— Да, я бросил крюк, — сказал он со слезами на глазах. — А что мне оставалось делать? Я ведь обещал беречь тебя и не спускать с тебя глаз.
— О, Тоби! — Белла прижала мальчика к себе и ощутила, что его бьет дрожь.
— Я должен был остановить ее, — прошептал Тоби. — Я видел, что она задумала нехорошее. Но я не хотел убивать!
Белла погладила его по голове.
— Ну, ну, будет! Успокойся, Тоби, все в порядке. Никто тебя не обвиняет. Ты сделал именно то, что нужно было сделать.
Жак тоже подошел и по-дружески потрепал мальчика по плечу.
— Спасибо, Тоби. Ты спас жизнь Белле и мне. Огромное спасибо.
— Не за что, сэр, — ответил сквозь слезы мальчик.
На сцене появились родители Тоби. Жак объяснил им, что к чему, и „они, ласково успокаивая дрожащего сына, увели мальчика прочь от места трагедии. К этому времени зрительный зал затих. Были слышны лишь рыдания Клода Форчуна в оркестровой яме. Он стоял на коленях у тела своей жены и тупо шептал:
— Вставай, вставай!
Наконец несколько рабочих сцены оттащили его прочь.
При этом Клод яростно кричал в сторону Беллы:
— Это ты, ты виновата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Погодите! — вскричал профессор, сгорающий от любопытства. — Вы же не можете так просто уйти, я чувствую, что вы знаете ответы на все вопросы, которые мучают меня уже столько лет! Скажите, кто вы такая?
Белла дружески тронула его за рукав.
— Профессор, я Белла де ла Роза. И это мое настоящее имя. А знаю ли я ответы на ваши вопросы — покажет время. Я искренне хотела бы вам помочь, но должна спешить, потому что… — Тут она усмехнулась и в отчаянии взмахнула рукой. — Словом, мое время истекает.
Пибоди ошарашено потряс головой:
— Кто бы вы ни были, юная леди, желаю вам удачи.
— Спасибо, — с чувством поблагодарила Белла. — Вы даже не представляете, как она мне нужна!
В расстроенных чувствах Белла поехала не домой, а в городской парк Одюбон. С подаренным экземпляром «Привидения Французского квартала» она села на скамейку под раскидистым дубом.
Утро выдалось пасмурное и не по сезону холодное. Но аромат цветов был упоителен. В ветвях пели птицы, у скамьи прыгали воробьи, а на полянке чуть поодаль резвились две белки. В другой стороне детишки шумно играли в мяч. Однако все внимание Беллы занимала книга профессора Пибоди.
Она диву давалась, как много он сумел узнать о Жаке и труппе, в которой тот играл. То и дело встречались знакомые имена — Этьен Равель, Мария Форчун, Андре Дельгадо. Сердце Беллы дрогнуло, когда ей попалась фотография Жака — улыбающегося, в костюме тореадора. Живым, из плоти и крови, она впервые увидела его именно тореадором из «Кармен».
Было приятно наткнуться на фотографию милой доброй Элен. Правда, подпись под снимком гласила: «Неизвестная хористка, подруга печально знаменитой Беллы, которая, по слухам, покорила сердце Жака Лефевра и, возможно, стала косвенной виновницей его гибели».
Белла застонала, и книга запрыгала в ее дрожащих руках. Она стремительно читала все, что относилось к убийству Жака: как его нашли на сцене с ножом в спине, как шло полицейское расследование и как тяжкое подозрение пало в первую очередь на Клода Фор-чуна и Андре Дельгадо, которые позже были оправданы по всем статьям. С ужасом девушка прочитала захватывающие строки:
«Затем все внимание отчаявшихся детективов, занятых поиском виновного в убийстве, мало-помалу сосредоточилось на таинственной фигуре Беллы, бывшей, как говорили, любовницей погибшего и бесследно исчезнувшей сразу после убийства. Стала ли эта загадочная хористка косвенной виновницей гибели своего возлюбленного, возбудив бешеную ревность в одной из певиц или танцовщиц? Можно ли предположить, что неведомый убийца напал с ножом на нее, а Жак Лефевр получил удар в спину случайно, лишь потому, что бросился ей на помощь? Или же исчезновение девушки имело куда более зловещую причину? Согласно легенде, бытовавшей в театре, Жак Лефевр безумно любил Беллу, но при этом оставался завзятым волокитой. Не исключено, что он изменил Белле, и та отомстила ему. В этом случае бегство девушки указывает на то, что ее руки были обагрены кровью. Полиция лишь строила догадки. Что же касается нас, потомков, то, может статься, мы так никогда и не узнаем правду, которую таинственная Белла унесла с собой в могилу…»
Дочитав главу, Белла поежилась. Было не по себе от того, что профессор называл ее «печально знаменитой» и говорил о ней как о покойнице. Этот лысый Пибоди с умными серыми глазами посмел бросить на нее тень ужасного подозрения. Просто-таки возмутительно! Она не имеет никакого отношения к убийству Жака…
Или имеет? Вполне возможно, что именно ее присутствие в прошлом спровоцировало трагедию. Какая ирония: явилась из будущего, чтобы спасти, а превратилась в черную фигуру смерти. Похоже, она куда больше поможет Жаку, если будет держаться подальше от его эпохи и прекратит попытки избежать трагедии — те самые попытки, которые и подталкивают Жака к гибели!
Белла горестно вздохнула и захлопнула книгу. Оказалось, что исследования профессора Пибоди не ответили на ее вопросы, а только породили новые, довольно неожиданные. Книга, увы, не давала ответ и на такой существенный вопрос: присутствовала ли она в театре во время убийства Жака? То, что он защищал ее и погиб именно в этот момент, было лишь малообоснованной версией. После убийства Беллу разыскивали, но никто не мог вспомнить, когда именно она исчезла — сразу после гибели Жака или за три дня до этого. Так что бедной девушке было не за что зацепиться в своих размышлениях.
Она долго сидела на скамейке, безуспешно ломая голову над тем, что же делать. Но образ Жака, лежащего в луже крови в ста годах от нее, был настолько жуток, что заставил Беллу принять окончательное решение. Да, она обязана вернуться в то время. Сидеть сложа руки нельзя. Надо попытаться спасти его, даже с риском стать причиной его гибели!
* * *
— Как ты себя чувствуешь, ба?
Изабелла улыбнулась внучке из своего кресла-качалки.
— Замечательно. Сегодня вечером возвращаешься к Жаку?
Белла рассмеялась.
— Как ты догадалась?
— По решительному выражению твоего лица, деточка. Ну, что дал визит к профессору Пибоди?
— Кучу информации, — ответила Белла, протягивая бабушке увесистый том. — Он подарил мне свою книгу. Почитай, тут много любопытного.
Изабелла вынула очки из кармана халата и прочитала название — «Привидение Французского квартала».
— Слышала, слышала про эту книгу, — сказала она, — а вот прочитать не удосужилась.
— Я несколько часов сидела над ней в парке Одюбон.
— И что вычитала?
Белла устало присела на табуреточку для ног.
— Ба, я выяснила, что мои приключения в той эпохе исторические. Профессор Пибоди узнал легенду о женщине, которую любил Жак Лефевр. Ее звали Белла.
— Господи!
— Профессор выдвигает гипотезу о том, что именно Белла послужила косвенной причиной гибели Жака. Или даже сама его убила.
Бабушка нахмурилась.
— Хорош профессор! Но мы-то знаем, что ты его не убивала!
— Что я его не убивала и вообще не способна кого-либо убить — это понятно. Ну а в том, что не я стала причиной гибели Жака, я уже не столь уверена. Мне и прежде приходило в голову, что наша любовь может нечаянно разбудить ревность и смертельную ненависть в каком-нибудь женском сердце.
— А есть ли у профессора более серьезные предположения касательно личности убийцы? — спросила бабушка, листая книгу.
— Ничего, кроме гипотез. Таких же слабо аргументированных, как и версия о том, что Жака убила я — собственными руками. Кстати, по данным Пибоди, Белла после убийства исчезла.
У бабушки был встревоженный вид. Она сняла очки и промолвила:
— Сегодня сто лет со дня его смерти… Как, по-твоему, деточка, сумеешь переписать историю?
Белла невесело рассмеялась.
— Ба, ты — великий психолог. Я думаю, надо отправиться в прошлое и попробовать переписать историю. И отменить сегодняшнюю траурную годовщину. Поскольку, по моим наблюдениям, время в прошлом и настоящем течет параллельно, то завтра будет скорее всего поздно.
— Согласна.
Белла сжала бабушкину руку.
— Только у меня в голове хаос. Если даже по счастливится прорваться обратно в прошлое… не спровоцирую ли я его гибель?
— Или спасешь его, — торжественно произнесла бабушка.
— Надо пробовать. — Белла тяжело вздохнула и снова сжала бабушкину руку. — Но как мне оставить тебя?
Изабелла улыбнулась и с любовью посмотрела на внучку.
— Деточка, долг перед любимым важнее. Не бойся — ни за меня, ни за Жака. Страх — твой худший враг. Загляни в свое сердечко, дорогая. Там ты отыщешь любовь и к Жаку Лефевру, и к опере.
— Дай-то Бог, чтоб ты была права, — с грустной улыбкой сказала Белла.
— Удачи тебе, деточка.
Белла встала и поцеловала бабушку. Слезы заструились из ее глаз.
— Ба, всегда помни, что я люблю тебя, — срывающимся голосом прошептала она. — И если я больше с тобой не увижусь, передай маме и папе, что рано или поздно мы все встретимся на небесах.
Когда их объятия разомкнулись, бабушка сказала, нежно глядя на внучку:
— Как знать, деточка, при твоих способностях путешествовать во времени ты, быть может, первой свидишься с Кармитой и Марио.
— Возможно, — храбро согласилась Белла. — Но я постараюсь изо всех сил вернуться сюда и спеть для тебя. Обещаю сделать все, что в моих силах.
Изабелла погладила руку внучки и улыбнулась ей сквозь слезы.
— Я верю тебе, деточка. Знаю, ты постараешься.
* * *
Вечером Белла направилась в театр и сразу же нарвалась за кулисами на главного режиссера.
— Что вы тут делаете? — сердито осведомился Лесли Личфилд.
Белла виновато улыбнулась.
— Мистер Личфилд, я понимаю, что мое поведение может показаться вам странным….
Он возмущенно фыркнул.
— Странным? Я бы применил слово покрепче: ваше поведение безобразно, а сами вы — образец без ответственности. Являетесь и пропадаете, как призрак Жака Лефевра!
Белла продолжала улыбаться.
— Я понимаю, но… неприятности в семье — вы знаете, моя бабушка тяжело больна…
Сердито глядя на хористку, Личфилд достал носовой платок и вытер вспотевший лоб.
— Да, я в курсе, что Изабелла так плоха, что не встает с постели. Но когда вы пропали в последний раз, я звонил вам домой и просил позвать вас к теле фону. Изабелла твердила, что вы не можете подойти.
«Молодец бабушка!» — подумала Белла и сказала примирительным тоном:
— Мистер Личфилд, наша семья переживает трудные времена…
— Не спорю, — кивнул он, засовывая платок в карман, — но вынужден сказать, что, невзирая на все мое уважение к вашей бабушке, я не могу более считать вас членом нашей труппы.
Белла собрала в кулак все свое мужество и заканючила:
— Мистер Личфилд, я надеюсь, что хотя бы сегодня вечером вы позволите мне выйти на сцену…
— Хотя бы сегодня…
— На сцену!.. Вы только подумайте!
— Пожалуйста… ради бабушки…
— Личфилд сразу насторожился:
— Вы хотите сказать, она будет сегодня в театре?
— Ей стало немного лучше, и она обещала непременно прийти. — Белле было противно лгать, но во имя святой цели приходилось.
Личфилд какое-то время молча щурился на дерзкую хористку. Изабелла де ла Роза была крупнейшим акционером театра. И, по слухам, оставляла в завещании изрядный куш на развитие «Сент-Чарлз-опера».
— Ладно, спойте в хоре в последний раз. Но это исключение я делаю единственно ради вашей много уважаемой бабушки. А завтра утром заберите свои вещи из гримерной.
Белла облегченно вздохнула. Личфилд, сердито фыркая, пошел в одну сторону, а она побежала в другую — в гримерную.
Там ее встретила удивленная Дикси.
— Белла! Какая радость! Ты вечно пропадаешь и внезапно появляешься! Я уж и не знаю, когда тебя ждать.
— Привет, Дикси. Извини, что так коротко говорила с тобой по телефону.
Белла села за гримерный столик и открыла свою сумочку.
— Где же ты пропадала? — спросила подруга.
Вынимая из сумки щетку для волос, Белла тяжело вздохнула и ответила:
— Увы, в ближайшую тысячу лет я вряд ли смогу рассказать тебе об этом.
Заинтригованная Дикси не унималась:
— Ты хоть понимаешь, как мы переживали за тебя?
— Прости, я не хотела… — Белла ласково пожала руку подруги. — Если я и сегодня во время представления исчезну — помни, что у меня все хорошо, и не волнуйся.
— Белла! — воскликнула Дикси, не находя слов, чтобы выразить свое изумление.
— Пожалуйста, будь другом и ни о чем не расспрашивай.
У Дикси был самый что ни на есть растерянный вид.
— Со мной все будет в порядке, — повторила Белла, в глубине сердца уповая, что так и будет…
Во время представления Белла места себе не находила от волнения — сумеет ли она вернуться к Жаку? Проходил один номер за другим, и ее внутреннее напряжение возрастало. Девушка была на грани нервного срыва. Ведь сто лет назад параллельно этому идет свое представление. И вполне возможно, что Жак уже погиб. Она же не знает, в какой момент случилась трагедия!
Во время каждого затемнения, когда включался хрустальный шар, Белла обязательно была на сцене, даже если не была занята ни в предыдущем, ни в следующем номере. Она ждала, кусая губы, думала о Жаке и молила неведомую силу забрать ее поскорее. Но без результата.
Приближались финальные номера, и Белла окончательно пала духом. Переодеваясь в костюм викторианской эпохи, она посмотрела на свое бледное лицо в зеркале гримерной и грустно прошептала:
— О, Жак! Я стараюсь изо всех сил, поверь!
Под гром аплодисментов, несущихся из зрительного зала, Белла вышла из гримерной и быстрыми шагами направилась к выходу на сцену. И вот тихо заиграли начало «Старой милой песни любви», погас свет, и «калейдоскоп» начал вращение, разбрызгивая продолговатые пятна света, от стремительного бега которых кружилась голова…
На этот раз она услышала голос Жака: «Идем со мной…» — и сердце наполнилось радостью. Наконец-то она перенесется к нему… Только бы Жак был еще жив! Тогда еще не все потеряно. Она спасет его!
Бабушка велела преодолеть страх. И она его преодолеет, подумала Белла, ее решимость сметет все преграды!
Через секунду кружение прекратилось, и Белла не увидела, а интуитивно почувствовала, что она уже в другом времени. Света еще не было, «калейдоскоп» над ней вращался и посылал на сцену пятна света.
И тут, холодея от ужаса, Белла увидела женщину с ножом в руке, которая бросилась к ней из темноты…
«Боже! Профессор Пибоди был прав!» — пронеслось в голове. Это ее хотят убить!
Белла, потрясенная и переносом во времени, и возникновением женщины с ножом, не успела и пошевелиться, как между ней и убийцей словно из ниоткуда выросла темная фигура Жака, Все было так ирреально, так ужасно, как кошмар в замедленной съемке. Жак попытается спасти ее и погибнет. Да, она виновата в его смерти!
— Нет! Жак! — закричала она.
Но было уже поздно. Жак повернулся на ее испуганный крик. Женщина метнулась вперед и занесла нож, чтобы ударить Жака в спину…
Именно в этот роковой момент с колосников на женщину обрушился канат с огромным чугунным крюком. Удар пришелся чуть сбоку и был так силен, что преступницу отбросило в сторону зрительного зала, и она упала в оркестровую яму.
Зажегся свет. По залу пробежал испуганный ропот. Белла и Жак, оба ошеломленные происшедшим, смотрели друг на друга с ужасом и восторгом.
— Белла, ты вернулась! — вскричал Жак. — Какое счастье!
Она бросилась в объятия любимого. На сцену высыпали другие актеры. Все смотрели в оркестровую яму.
Там между двумя опрокинутыми стульями лежала на спине Мария Форчун, голова ее была вывернута под неестественным углом. В руке еще был зажат нож. Около трупа перешептывались перепуганные музыканты. — Не смотри, дорогая! — приказал Жак и отвернул лицо Беллы от страшного зрелища.
Сквозь слезы Белла заглянула ему в глаза:
— Но почему Мария хотела убить меня?
Он покачал головой и молча крепче прижал к себе дрожащую девушку.
Прибежал Этьен и уставился на мертвую примадонну в оркестровой яме.
— Что произошло, черт побери? — ахнул он.
— Мария пыталась зарезать Беллу, — мрачно объяснил Жак.
— Но почему?
На сцене появился Клод Форчун и замер, вперившись в труп жены.
— О нет, Мария, нет! — вскрикнул он и прыгнул в оркестровую яму.
Шум в зрительном зале усилился — все были потрясены происшедшей трагедией.
Этьен, глядя на Жака, допытывался:
— Скажешь ты мне или нет, черт возьми, почему Мария пыталась убить Беллу?
— Откуда мне-то знать, — огрызнулся Жак.
На сцену прибежал белый как полотно Тоби. Он первым делом подскочил к своей подруге.
— Белла, с тобой все в порядке?
Она обняла мальчика и улыбнулась ему дрожащими губами.
— Да. — Вглядевшись в его искаженное личико, девушка быстро спросила: — Тоби, а не ты ли…
Мальчик с болезненной гримасой посмотрел на тело, возле которого рыдал Клод Форчун.
— Да, я бросил крюк, — сказал он со слезами на глазах. — А что мне оставалось делать? Я ведь обещал беречь тебя и не спускать с тебя глаз.
— О, Тоби! — Белла прижала мальчика к себе и ощутила, что его бьет дрожь.
— Я должен был остановить ее, — прошептал Тоби. — Я видел, что она задумала нехорошее. Но я не хотел убивать!
Белла погладила его по голове.
— Ну, ну, будет! Успокойся, Тоби, все в порядке. Никто тебя не обвиняет. Ты сделал именно то, что нужно было сделать.
Жак тоже подошел и по-дружески потрепал мальчика по плечу.
— Спасибо, Тоби. Ты спас жизнь Белле и мне. Огромное спасибо.
— Не за что, сэр, — ответил сквозь слезы мальчик.
На сцене появились родители Тоби. Жак объяснил им, что к чему, и „они, ласково успокаивая дрожащего сына, увели мальчика прочь от места трагедии. К этому времени зрительный зал затих. Были слышны лишь рыдания Клода Форчуна в оркестровой яме. Он стоял на коленях у тела своей жены и тупо шептал:
— Вставай, вставай!
Наконец несколько рабочих сцены оттащили его прочь.
При этом Клод яростно кричал в сторону Беллы:
— Это ты, ты виновата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40