Он стоял в глубине к ней спиной.
Катерина сжала руку отца. Он говорил, что Макса не будет на церемонии. Он говорил также, что сообщил ему о ее помолвке и о предстоящем обручении со Злариным и Макс воспринял новость с завидным мужеством.
Она отвела взгляд от его затылка и посмотрела туда, где ее ждал майор. Он тоже стоял к ней спиной. Внезапно ее охватило необычайное волнение, с которым она все время боролась, узнав, что свадьба будет скоропалительной. Катерина споткнулась, едва дыша, и только твердая рука отца удержала ее от падения.
Макс повернул голову и посмотрел прямо на нее. Когда их глаза встретились, она вдруг увидела за внешней грубостью и бесцеремонностью его явную робость и застенчивость. Катерина подумала о том, почему она раньше этого не замечала. А вот мать сумела разглядеть в нем эти черты в тот вечер, когда он заехал с ними попрощаться. Макс вдруг перестал казаться Катерине странным и отталкивающим. Напротив, он выглядел таким родным, внушал уверенность и спокойствие.
Она отвела от него взгляд и посмотрела на своего будущего мужа. Тот по-прежнему стоял к ней спиной, прямой как шомпол и совершенно чужой.
Катерина подходила к нему все ближе и ближе, и ей впервые пришло в голову, что, возможно, она совершает сейчас самую большую ошибку в своей жизни, чреватую неожиданными последствиями.
Глава 14
Наталья никогда так не скучала по матери и не нуждалась в ее присутствии, как во время беременности. Она не представляла себе, что ее ждет и как надо себя вести. Никто не подготовил ее к будущим родам. Когда она обратилась за советом к врачу, тот сказал, что обо всем позаботится сам, а ей всего лишь надо быть просто «хорошей девочкой». Никакой пользы из разговора с ним она не извлекла. Мысленно Наталья предполагала, что вполне могла бы поговорить о своих страхах со свекровью, но в действительности не решалась даже подойти к ней. Диана почти все время проводила в госпитале, и от нее тоже было мало проку.
— Раненые солдаты не рожают детей, — говорила она прагматично. — Все, что я знаю, — при этом требуется много горячей воды и полотенец.
— Зачем, черт побери? — спрашивала Наталья, и ее замешательство усиливалось. — Я не собираюсь принимать ванну во время родов, а ребенок тоже не нуждается в большом количестве воды. Вероятно, достаточно будет большого таза.
Диана, знавшая о тазах еще меньше, чем об акушерстве, ободряюще сказала:
— Не стоит беспокоиться Придет время, и ребенок родится, как это обычно бывает, вот и все.
Лежа в специально приготовленной комнате и в течение трех часов корчась от боли, Наталья поняла, что Диана была большой оптимисткой. Возможно, другие дети рождаются на свет легко, но только не ее ребенок.
— Сколько все это продлится? — спросила она акушерку. — Я мучаюсь уже три часа. Разве этого недостаточно, чтобы ребенок появился на свет?
— Три часа — это не время, миссис Филдинг, — сказала акушерка усмехаясь. — Наблюдающий вас врач ушел, значит, до родов еще далеко.
— Ушел? — Наталья забыла про схватки и нестерпимую боль в нижней части спины. Она приподнялась на подушках. — Что значит ушел? Он ведь не покинул этот дом, не так ли?
Акушерка улыбнулась еще шире. Молодые матери всегда требуют к себе повышенного внимания, а эта вообще думает, что от ее постели никто не должен отходить.
— Доктора очень занятые люди, миссис Филдинг, — спокойно сказала она, приготавливая ножницы, мыло и прочие принадлежности к возможному приходу врача. — А сейчас особенно, когда так много раненых. Вам надо отдохнуть и собраться с силами.
Наталья с ужасом посмотрела на нее. Собраться с силами?
О Боже, для чего? Если это еще не роды, то что же тогда ей еще предстоит?
В течение последующих двух часов она мысленно обвиняла в своих страданиях всех на свете. В первую очередь Джулиана, сделавшего ее беременной; его мать, не обеспечившую ей врача, который мог бы хоть немного ускорить процесс; своего отца, настоявшего на том, чтобы она покинула Белград, и убедившего ее, что для этого лучше всего выйти замуж за Джулиана; Гаврило, из-за которого она вынуждена была уехать из родного города; Катерину, не удержавшую ее от встречи с ним в «Золотом осетре».
— Мы с вами, миссис Филдинг, — сказал доктор ободряюще, в то время как она тужилась и тужилась, тяжело дыша.
Наталья была рада это слышать. Больше она никогда в жизни не станет рожать. Какая ужасная боль и какой униженной она себя чувствовала, вынашивая ребенка.
— Еще немного, миссис Филдинг! — подбадривал ее доктор. — Я уже вижу головку ребенка! Теперь расслабьтесь, тужьтесь и расслабляйтесь.
Наталья смотрела на него сквозь ресницы, на которых скопились капли пота, почти со злобой. Он был явно не в своем уме. В Сербии обычно роды принимали одни повивальные бабки, и теперь Наталья поняла почему. Ни одна женщина не стала бы давать в подобные моменты такие нелепые советы. Врач мог бы с таким же успехом попросить ее слетать на Луну. Ее тело уже было ей неподвластно, и все, что она могла сделать, так это уповать на волю Божью.
Боль достигла наивысшей точки, и Наталья не знала, сможет ли выдержать. Казалось, ее разрывали надвое средневековые палачи. Внезапно из нее хлынула какая-то теплая жидкость, раздался громкий крик новорожденного, и все кончилось. Наталья пылко поблагодарила Бога, затем взглянула на покрытого слизью пищащего младенца.
Он был прекрасен. До родов Наталья не была готова к тяжелым испытаниям, а теперь оказалась совершенно не подготовленной к внезапно нахлынувшей любви к этому живому комочку человеческой плоти, который был ее сыном. В одно мгновение она забыла о своей клятве никогда больше не беременеть. Если в результате появляется на свет такое чудо, она готова рожать каждый год. Она даже представить себе не могла, что младенец может быть таким великолепным, таким невероятно очаровательным.
Казалось, прошла вечность, прежде чем у ребенка отрезали пуповину, обмыли его, припудрили, надели рубашечку с оборками и муслиновый подгузник. Наконец, когда Наталья уже изнывала от нетерпения, его завернули в пеленку и вручили ей.
Волосики младенца еще были влажными и прилипали к голове, так что трудно было сказать, какого они цвета. Во всяком случае, они выглядели темными, гораздо темнее, чем у Джулиана. Цвет глаз также было почти невозможно определить. Диана говорила, что все дети рождаются с голубыми глазами, но у ее сынишки глазки явно не были голубыми. Скорее серыми, цвета английских колокольчиков, перед тем как им распуститься. Наталья подумала, на кого он будет больше похож: на англичанина или на славянина и будет ли она огорчаться, окажись он скорее британцем.
Младенец захныкал, стараясь высвободить из пеленки свои крошечные пальчики. Наталья осторожно ему помогла, почти мгновенно найдя ответ на свой вопрос. Не важно, чьи черты он унаследует, ее или отца. Это не имеет никакого значения. Это ее сын, и главное, чтобы он был здоров. Она подумала о том, сколько времени еще пройдет, прежде чем у нее появится возможность вернуться с ребенком в Белград. Когда ему исполнится несколько месяцев, надо будет его окрестить.
— Как ты собираешься его назвать? — спросила Диана, когда ей разрешили повидать Наталью с ребенком.
— Стефаном.
Тщательно выщипанные брови Дианы удивленно взметнулись вверх.
— Стефаном? Так зовут твоего отца?
Наталья посмотрела на детскую кроватку, несколько секунд не отрывая взгляда от ребенка.
— Нет. Папу зовут Алексий, а мой сын будет Стефан Алексий.
— Нельзя так просто назвать новорожденного в честь твоего отца, — рассудительно сказала Диана. — Иначе мой папа может сильно обидеться. А что ты скажешь о Джулиане? Может быть, он захочет, чтобы сына назвали в его честь?
Наталья слегка нахмурилась. Она никогда всерьез не обсуждала с Джулианом имя будущего ребенка.
— Стефан Алексий Джулиан, — внесла она поправку.
Диана решила воздержаться от предложения не забыть и имя ее отца. Общеизвестно, что молодые матери очень обидчивы, и ей не хотелось доводить Наталью до слез после родов.
— А почему все-таки Стефан? — снова спросила она. — Кто-то из Карагеоргиевичей носит такое имя?
Наталья покачала головой:
— Нет. В этом роду наиболее распространены имена Георгий и Александр. Я хочу так назвать сына в честь Стефана Душана, коронованного в 1346 году царя всех сербов. Тогда Сербия была большой империей.
— Звучит неплохо, — сказала Диана с иронией, радуясь, что первое имя царя не такое заковыристое, как второе. Для ее матери и имя Стефан непросто выговорить, но второе, Душан, могло бы просто ее убить.
* * *
— Младенца будем крестить в церкви Святого Джеймса, когда Джулиан получит очередной отпуск, — сказала свекровь ледяным тоном, после того как вопрос был вынесен на обсуждение и Наталья рассказала о своих планах окрестить Стефана в белградском соборе. — Возможно, пройдут годы, прежде чем поездка на Балканы станет безопасной, к тому же нельзя отправляться в такое тяжелое путешествие с маленьким ребенком.
Об этом и говорить нечего.
Наталья вспомнила о роскошном Восточном экспрессе и сделала то, что всегда делала, когда назревал конфликт с леди Филдинг. Она решила промолчать. Это был единственный способ спокойно выйти из сложившейся ситуации. Дай она хоть раз волю своему характеру, то свекрови вряд ли бы поздоровилось.
* * *
Через месяц после рождения Стефана Наталья снова встретилась с Никитой в англиканской церкви. На этот раз он ее приветствовал как старую знакомую, с радостью заметив, что ее огромный живот исчез.
— Мы здесь не останемся, — сказал он, окидывая пренебрежительным взглядом собравшихся мужчин, а также их жен и дочерей. — Я хочу познакомить тебя с другими людьми.
— Хорошо, — сказала Наталья в радостном предвкушении от встречи с его друзьями.
В кафе, куда ее привел Никита, собралось много молодых патриотов-балканцев.
Наталья чувствовала себя на седьмом небе. Здесь было почти так же, как в «Золотом осетре», только вместо нескончаемых разговоров за кофе и стаканчиком сливовицы ее новые друзья часами беседовали за чашкой английского чая.
Ее родственные отношения с королем Петром сразу обеспечили ей почетное положение, как это было и с Гаврило, Трифко и Неджелко. Ее расспрашивали о взглядах короля на создание нового государства южных славян и, что еще важнее, о политике князя Александра, являющегося регентом.
Как и прежде, Наталья не представляла, что на это ответить. Они с Александром просто болтали, играли в теннис и возились с Беллой, не касаясь политики. И как прежде, так и теперь она старалась, чтобы никто не заподозрил ее в неведении относительно политических взглядов двоюродного брата. Поскольку почти все друзья Никиты были хорватами, а не сербами, чаще всего речь шла о равном партнерстве сербов и хорватов в новом государстве южных славян. Эта болтовня не волновала Наталью. Самое главное — должно возникнуть новое государство, подобное той великой империи, которой когда-то правил царь Стефан. А теперь царем будет Александр.
Тогда, когда Наталья не встречалась с Никитой и его друзьями, она с ужасом думала о тех тяжелых испытаниях, которые выпали на долю англичан, сражавшихся во Фландрии и на Галлипольском полуострове. Во многих отношениях жизнь Натальи в Лондоне была почти такой же, какой она была в мирное время. Нанятая свекровью няня регулярно гуляла со Стефаном, катала его в коляске по парку. Хотя Диана по-прежнему работала в госпитале, у нее оставалось достаточно свободного времени, которое она проводила, завтракая с друзьями в известных ресторанах и посещая вечеринки с танцами до утра. Вопреки яростным возражениям свекрови Наталья часто ходила вместе с Дианой.
— Джулиан не стал бы возражать, — говорила она подруге. — Он не захотел бы, чтобы я умирала от скуки.
— У тебя столько новых интересных друзей, что, мне кажется, тебе не приходится скучать, — сказала Диана с завистью. — Ники в самом деле будет членом правительства в созданном после войны новом королевстве южных славян?
Наталья слегка нахмурилась. Никита давно попросил ее называть его просто Ники, и ей было неприятно, когда Диана тоже называла его так, стараясь создать впечатление, что он является и ее близким другом. Что касается того, будет ли Ники членом югославянского правительства, Наталья не могла припомнить, чтобы когда-либо говорила с Дианой на эту тему. Тем не менее, если в ее глазах он выглядит таким представительным, в этом нет ничего плохого.
— Думаю, все члены Югославянского комитета займут правительственные посты, — авторитетно заявила она.
Наталью раздражало то, что Диана узнала о существовании Ники. Это произошло случайно. Они с Дианой наслаждались в кафе мороженым. Увлеченные беседой, они вышли на улицу и наткнулись на Ники. С этого момента Диана, словно одержимая, говорила только о нем.
— Ты уверена, что он не принадлежит к роду Карагеоргиевичей? — спросила она, как только они с ним распрощались. — У него дьявольские черные глаза, как у балканского разбойника.
— Нет, он не Карагеоргиевич, — раздраженно ответила Наталья. — Он даже не серб, а хорват. А что ты имела в виду, сравнивая Карагеоргиевичей с балканскими разбойниками?
Князь Александр совсем не похож на разбойника. У него очень интеллигентный вид.
— Прошу прощения, — сказала Диана, испугавшись, что невольно нанесла ей оскорбление. — Я думала, что говорю комплимент. Например, Байрон тоже был неистовым, злым и опасным человеком.
— К Карагеоргиевичам это не относится, — возразила Наталья, стараясь не вспоминать о семейных легендах, связанных с убийствами, похищениями людей и мошенничеством. — Мы члены королевской семьи, а не какие-то простолюдины.
— Конечно! — горячо согласилась Диана, рассчитывая, что в будущем ей удастся погостить в королевском дворце в Белграде. — И я ни на что не намекаю. Просто Ники такой порывистый, и волосы у него темные и вьющиеся, как у Байрона, который, переодевшись албанцем, сражался с турками за независимость Греции.
Наталья знала о Байроне и о его связях с Албанией и Грецией весьма поверхностно и, не желая выказывать свое невежество в английской поэзии и британской истории, решила промолчать.
— Он выглядит необыкновенно романтично, — продолжила Диана после небольшой паузы, покупая букетик гардений у продавца цветов. — Как ты с ним познакомилась? Он был другом Джулиана в Белграде?
— Я встретилась с ним в клубе сербских эмигрантов, — сказала Наталья, умышленно оставив без ответа вторую часть вопроса Дианы. — Он друг мистера Уикхэма Стида, редактора «Тайме».
Диана вовсе не была обескуражена тем, что Наталья познакомилась с молодым человеком, которому не была представлена надлежащим образом.
— Джулиан будет очень доволен контактами, которые ты установила, — сказала она простодушно, в то время как они продолжали бродить в толпе, заполнявшей улицы Лондона в конце уходящего лета. — После войны это будет чрезвычайно для него полезно, когда он вернется в Форин оффис.
Наталья издала какой-то неопределенный звук, который Диана должна была воспринять как согласие. В душе она очень сомневалась, что Джулиан будет ею доволен. Напротив, ее новые связи скорее всего вызовут его крайнее неодобрение.
В конце ноября Джулиан прислал письмо, в котором сообщал, что получил отпуск и будет дома к Рождеству. Несмотря на дурные предчувствия по поводу его отношения к ее дружбе с Ники, Наталья была очень рада. Он ободрит и утешит ее, как всегда, а новости с полей сражений были таковы, что она очень нуждалась в ободрении и утешении.
Военная операция Антанты на Галлипольском полуострове закончилась полным провалом. Босфор и Дарданеллы захватить не удалось, и Сербия, как и прежде, оказалась отрезанной от союзников. Еще хуже были новости из самой Сербии. Всю осень австро-германские войска атаковали на фронте вдоль Дуная, в то время как четырехсоттысячное болгарское войско прорывалось с востока. Поражение оказалось катастрофой. Когда новости о событиях, в Сербии наконец достигли Лондона, стало известно, что сербская армия отступает в Албанию через заснеженные горы без продовольствия и зимней одежды.
Наталья сначала не поверила, а затем впала в отчаяние. Как это могло случиться? Почему союзники не обеспечили Сербию продовольствием, оружием и боеприпасами? При мысли о том, что командование австро-германских войск расположилось в королевском дворце, а по улицам Белграда вновь расхаживают вражеские солдаты, она испытывала физическую боль. Ее страданий не облегчало даже существование Стефана. Что с ее отцом?
Неужели он тоже бредет в лохмотьях через опасные обледенелые перевалы в Албанию? С ним ли Макс и Сандро? А что с ее дядей? Сможет ли он, страдая артритом, пережить это тяжкое отступление в таком пожилом возрасте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42