Он так и поступил, внимательно слушал парня, не упуская ни одной печальной подробности из его рассказа.
— Отец сказал, что вы едва ли вспомните его, но я ответил, что такие герои, как вы, не забывают друзей. И такие, как вы, никогда не считают себя слишком занятыми, если надо оказать помощь. Герои — они такие. Они помогают людям.
Томас разглядывал мальчика, размышляя о том, уж не приняла ли Сара его образ, чтобы воззвать к его совести и изменить решение удалиться от общества, взиравшего на него снизу вверх.
— Герои — всего лишь люди, самые обычные люди, — пробормотал он, несколько смущенный обожанием, светившимся во взгляде паренька. И слова Сары снова зазвучали в его памяти, на этот раз показавшись ему настолько убедительными, что он вздрогнул.
И тотчас же в его голове сложился план, как оправдать себя в ее глазах.
— Как далеко отсюда живете вы с твоим отцом? — спросил он.
— Всего в дне езды, но я-то шел пешком. И это оказалось дольше. А сейчас мы могли бы добраться на лошадях, — предложил Пол.
Томас глубоко вздохнул. Конечно, это нарушало его планы, но он полагал, что все-таки успеет на праздник в Ньютаун-Фоллз.
Но когда он туда доберется, по-видимому, его взгляды на жизнь и планы на будущее в корне изменятся.
Успешно решив финансовые проблемы Пола Рэттона-отца, заплатив его долги и обеспечив работой Пола-младшего, а также отправив Саре записку, которая должна была удивить ее, Томас пустился в обратный путь и, преодолев еще одну снежную бурю, прибыл в Ньютаун-Фоллз как раз накануне торжества.
Хотя слава всегда опережала Томаса, куда бы он ни отправился, в лицо его мало кто знал, и он мог остановиться в городке инкогнито, не опасаясь быть узнанным.
Он вошел в главный магазин города, выбрал там пару снегоступов и заплатил звонкой монетой. На него бросили пару-другую взглядов, но особого интереса не проявили, потому что находящиеся в магазине собрались у окна, выходившего на улицу.
Полюбопытствовав, Томас тоже присоединился к этой немногочисленной группе и замер, увидев Сару, неспешно проходившую по противоположной стороне улицы при ярком свете дня с гордо поднятой головой. Шаг ее был уверенным и твердым.
— Ну и наглость! — воскликнула одна из женщин-продавщиц. — Эта потаскушка ведет себя как порядочная женщина, в то время как нам всем известна правда о ней. Я не верю тому, что она наговорила Элинор о так называемом путнике, которого якобы спасала и лечила. У Уэбстера не было причины лгать. Он видел, как этот мужчина вышел из ее хижины.
Женщина лет под шестьдесят в ужасе покачала головой:
— Бедная Марта! Какой тяжкий крест она несет! Подумайте только! Она-то воображает, что ее племянница тихо сидит в хижине, а она расхаживает по городу среди порядочных людей. Я считаю, она еще недостаточно получила. Спросите меня, и я вам скажу, что думаю. Пусть я стара, но нравы мужчин мне известны. Никогда не поверю, чтобы мужчина мог провести с ней трое суток и не попытался тронуть ее. Пусть даже и незнакомец, путник, как она утверждает.
— Или святой! Меня удивляет, что он не отправился прямиком в таверну похвастаться своей удачей.
Томас почувствовал, как волосы на затылке у него поднялись от ярости, словно у пса, собирающегося броситься в бой, но он сдержался и промолчал. Тут же третья женщина вступила в эту увлекательную беседу:
— Как жалко! Какой прелестной девушкой она была до…
— Запретный плод всегда сладок, и он быстро созревает, падает и загнивает. Марте следовало выдать ее замуж задолго до появления этого Уэбстера.
— Ну, она этого не сделала, и не стоит осуждать за это Марту. Все дело в том, что у Сары не хватило твердости противостоять Уэбстеру, а ее падение оттолкнуло его и привело к благополучному браку с Олив, — Но, может быть, вы зря осуждаете эту женщину. Может быть, она ни в чем не виновата, — подал голос Томас.
Все три женщины мгновенно обернулись, как три марионетки, приведенные в движение кукловодом.
— А кто вы, собственно говоря, такой?.. — спросила одна из них, пылая негодованием.
Он приподнял шляпу:
— Просто человек, случайно попавший в ваш городок.
— В таком случае вам лучше удалиться и не вмешиваться в дела, которые вас не касаются.
— У меня не было такого намерения, любезные дамы, но я просто не мог удержаться от простой реплики. Как показывает мой опыт, только невинные могут отважно смотреть в глаза своим хулителям, а вовсе не те, кто виноват. Прошу прощения за свое вмешательство, — пробормотал он и поспешил выйти на улицу, чтобы догнать Сару.
Томас оглядывал улицу, смотрел во всех направлениях, но она будто испарилась. Ободренный тем, что Сара отважилась появиться в городке среди бела дня, он поверил, что она передумает и завтра вечером будет сопровождать его на праздник.
Глава 9
Вчерашний поход в город только усугубил разочарование Сары.
Так как Томас не уведомил городские власти, что он не посетит торжество, она не знала, какое решение он принял. Тетя Марта задерживалась в Дэнтоне, и было похоже, что ее отсутствие продлится еще долго.
Она должна была помочь сестре Анны, неожиданно разродившейся близнецами. Поэтому Сара все еще оставалась одна. Она помешала ячменный суп в котелке, томившийся на маленьком огне, потом надела свой плащ с капюшоном и вышла набрать дров на ночь.
Собрав охапку хвороста, она уже возвращалась к своей хижине, когда сани, украшенные колокольчиками и лентами, нагруженные какими-то пакетами и свертками, остановились на прогалине поблизости. Иногда в их доме появлялись незнакомцы, обычно приезжавшие к тете Марте за помощью, и Сара подумала, что приезжий, которому срочно понадобилась повитуха, просто не знает, что тетя Марта еще не вернулась.
Возница, пожилой джентльмен с седыми волосами, почти столь же длинными, как ниспадавшая на грудь борода, остановил лошадей и приподнял шляпу.
— Вы, случайно, не мисс Сара Бейли?
Изумленная тем, что он, как видно, приехал к ней, Сара кивнула.
— У меня к вам послание, дорогая, но прежде разрешите внести в дом эти дрова.
Он закрепил вожжи на коновязи, слез с саней и взял хворост у Сары из рук. Последовав за ней в дом, возница сложил дрова возле очага. Потом вытащил из внутреннего кармана куртки сложенный листок бумаги.
— Меня зовут Хоторн. У меня к вам послание от капитана, — пояснил он, передавая Саре сложенную бумагу. — Если позволите, я сейчас вернусь.
Сердце Сары глухо забилось при виде знакомого ей почерка Томаса. Неужели он вообразил, что подарки могут заставить ее изменить решение? А как же сегодняшний праздник? Неужели ему наплевать на горожан, готовящихся к торжественному приему, который должен состояться всего через несколько часов? Ведь они будут так оскорблены, если Томас не явится на праздник.
— Куда прикажете положить это?
Когда Сара подняла на него взгляд, то увидела, что Хоторн стоит у двери со свертками и пакетами, и их было так много, что он с трудом удерживал все в руках.
— Что, ради всего святого, вы собираетесь сделать?
— Я следую полученным указаниям. Так куда мне их положить?
— Сложите их обратно в свои сани.
Хоторн выглянул из-за закрывавших его лицо пакетов и наморщил лоб.
— Я не могу этого сделать, мисс. Капитан приказал мне доставить подарки во что бы то ни стало.
— Капитан позволил себе лишнее. Боюсь, что вам придется забрать все эти свертки, но вы могли бы помочь мне.
Она указала на два ящика, в которые были уложены уже сшитые ею драпировки.
— Я закончила работу, заказанную капитаном Хэйсом. Не могли бы вы уложить эти ящики в сани и отвезти в поместье?
— Я бы сделал это, если бы у меня были сани повмести-тельнее, но эти свертки занимают почти все место.
Она была убеждена, что Томас рассчитывал именно на это, добиваясь, чтобы она приняла его дары. Сара взяла свертки и положила на свой рабочий стол.
— Пока мы можем оставить их здесь. На время. Я не сомневаюсь в том, что если вы сначала погрузите в сани ящики, то места будет достаточно. Я помогу вам…
В темных глазах Хоторна она заметила искорки смеха:
— Я заберу ящики. Я даже могу забрать обратно подарки, если прежде вы прочтете письмо.
— Вы пытаетесь заставить меня передумать?
— Ну, уж это совсем неподходящая мысль. Человек моего возраста достаточно опытен, чтобы знать, что это бесполезно. Просто хочу убедиться, что сделал все возможное, потому что капитан обещал оторвать мне голову и насадить ее на пику. Это, видите ли, в назидание остальным слугам. Знаете, он строгий хозяин, но справедливый. Я довольно долго служил с ним на море, чтобы привыкнуть к тому, что он требует точного исполнения своих приказов. Теперь, если я скажу ему, что вы хотя бы прочли его письмо до того, как отослать обратно подарки, возможно, он… не…
— Думаю, не отрубит вам голову, — закончила Сара с насмешливой серьезностью, в тон ему. — Я прочту его записку, пока вы будете укладывать ящики в сани. Думаю, я смогу даже успеть черкнуть ему ответ и попрошу его пощадить вас.
— Это будет весьма благородно с вашей стороны, мисс. Весьма благородно, — пробормотал Хоторн, взваливая первый ящик себе на плечи. Сара сняла плащ и села в качалку. Пламя плясало в очаге и бросало на нее свои блики. Письмо было кратким, но душераздирающим.
«Посетить это торжественное сборище без вас для меня будет печально, но жизнь без вас поблизости от Ньютаун-Фоллз представляется мне не просто печальной, но невыносимой. Будьте моей женой, ангел, и станьте светочем моей жизни. Сегодня вечером и всегда.
Томас».
В сердце Сары боролись радость и горечь. Любовь к Томасу переполняла ее сердце. Она не могла сдержать слез. Он сразился со своими демонами и победил их, она же стала бы для него бременем. Ее скандальная известность только осложнила бы его положение в городе и усилила желание жить в уединении, как он и собирался сделать до встречи с ней.
Посещение праздника потребовало бы от нее большей отваги, чем она находила в своей душе.
Она чувствовала, что искупление и признание ее невиновности потребует многих лет, если это вообще когда-нибудь произойдет, а она не рассчитывала на то, что Томас будет ждать ее так долго.
Несколько случайных встреч в городе исчерпали ее силы, а для того чтобы восполнить их, уже не оставалось времени. Сара не могла рассчитывать на то, что Томас подставит ей свое плечо и это пройдет для него без последствий. Он был один против всего города, убежденного в ее порочности. Горожане не стали бы слушать его доводы, даже восхищаясь им как героем.
Если бы… если бы только… она смогла найти в себе достаточно мужества, если бы она была такой же отважной, как Томас, если бы она сумела отвоевать себе место во враждебном мире, как сумел это сделать Томас на войне!
Чувство собственного достоинства было единственной защитой Сары против сплетен и несправедливости.
К девяти часам Томас был готов признать свое поражение. Сара не приехала. Несмотря на его письмо и подарки.
Несмотря на его веру в то, что у нее хватит мужества бросить вызов всему городу и принять его предложение.
Он умело скрывал свое разочарование под заученной улыбкой, терпеливо перенося неизбежное — ему без конца кого-то представляли. Однако он отказывался танцевать с молодыми женщинами, которые явно давали понять, что свободны. Даже издали Томас узнавал туалеты, изготовленные руками Сары. Но мечтал он только об одной женщине. Он хотел увидеть своего ангела, женщину, одетую в платье, которое он выбрал специально для нее.
Когда музыка замолкла, городские власти стали собираться на помосте, чтобы начать торжественную часть вечера. Томас извинился перед группой собравшихся вокруг него деловых людей, но тотчас же столкнулся с женщинами, с которыми разговаривал вчера в лавке.
— Ах вы негодник, капитан! Если бы я только знала…
— Мне следовало представиться вам, — проговорил Томас, но слова его заглушил гул голосов, раздавшихся из толпы у самого входа в зал. — Извините, леди, но меня ждут на трибуне.
— Конечно, но если вы пообещаете продолжить наш разговор, начатый вчера.
Он кивнул и продолжил свой путь к трибуне. Когда же гул голосов перерос в неслыханную какофонию, он обернулся. Толпа раздвинулась, в ней образовался проход, и Томас увидел женщину, остановившуюся на пороге.
Женщина была в невесомом белом платье, вполне бы подошедшем для ангела. Для его ангела. Это была Сара.
Сердце Томаса бешено стучало, пока он шел ей навстречу сквозь ряды людей, чтобы предложить ей руку и восстановить доброе имя величайшей любви его жизни.
Глава 10
Сара не сводила глаз с Томаса, сердце ее билось, как пойманная птичка, а ноги под широкими юбками сделались ватными. Она старалась не замечать возмущенных взоров, не обращать внимания на людей, демонстративно поворачивавшихся к ней спиной, и шла с гордо поднятой головой из холла в главный зал.
Но все ее сомнения и страхи мгновенно исчезли, как только она встретилась взглядом с Томасом и прочла в его глазах любовь. Эти глаза притягивали ее, звали, приглашали в новую жизнь, в его жизнь, и наполняли ее сердце отвагой, так необходимой ей сейчас.
Она приблизилась к Томасу, и он взял ее за руки.
— Ангел мой, — пробормотал он. — Вы восхитительны, как всегда.
Внезапно сомнение вновь зашевелилось в ней, и Сара прошептала:
— Томас, я не уверена, что это разумно. Как…
Он поцеловал ей руку.
— Доверьтесь мне, любовь моя. Я еще не проиграл ни одного сражения.
— Это не война, — прошептала она.
Он улыбнулся:
— Неправда. Это война. И скоро мы оба ощутим сладость победы.
Все это происходило на глазах негодующих граждан, что ничуть не трогало почетного гостя. Томас взял Сару за руку и подвел к помосту. Городские чиновники стушевались и отступили, но Томас игнорировал и этот угрожающий знак общественного неодобрения.
Крепко держа Сару за руку, он обратился к сплетникам и злопыхателям, и голос его звучал ясно и твердо:
— Леди и джентльмены! Похоже, что вам не придется услышать обычных речей ваших городских старейшин, но я хочу воспользоваться представившейся мне возможностью обратиться, если позволите, ко всем вам.
Наступила глубокая тишина. От мучительного ожидания сердце Сары забилось так часто, что ей показалось, что она сейчас лишится сознания. Но твердая рука Томаса крепко удерживала ее руку, и, похоже, его уверенность передавалась ей, давая силы смотреть в глаза недоброжелателям.
— Для меня большая честь быть сегодня вашим гостем, потому что для меня начинается новая жизнь в моем поместье, но я не могу не отдать должное женщине, сохранившей мне жизнь, благодаря чему я и нахожусь сегодня среди вас.
На лицах присутствующих официальных лиц отразилось удивление.
— Как всем вам известно, у меня заняла несколько месяцев подготовка к переезду в Ньютаун-Фоллз. Но вы не знаете, что я приезжал сюда в прошлом месяце, чтобы осмотреть свои земли и дом, прежде чем решиться окончательно перебраться сюда. Откровенно говоря, мне не особенно хотелось присутствовать на сегодняшнем торжестве, я мечтал об уединении в моем поместье. Однако случилось нечто такое, что изменило мои намерения. Возвращаясь в Нью-Йорк, я попал в снежную бурю, получил травму и заблудился в лесу. К счастью, мисс Сара Бейли дала мне приют и буквально спасла мне жизнь.
Сара почувствовала, как жаркий румянец разливается по ее щекам.
В глазах ее стояли слезы, а сердце было переполнено любовью и преданностью.
Томас поднял руку, призывая всех к тишине.
— Вопреки тому, что вы все привыкли думать о мисс Бейли, я смею вас заверить, что она — образец добродетели, чистоты и целомудрия. Шрам, который теперь украшает мой лоб, не след боевого ранения, а свидетельство ее помощи, и я ношу его с гордостью, потому что среди вас найдется не много таких, к кому прикоснулись бы нежные целительные руки ангела. — Он умолк, обводя взглядом море недоверчивых лиц. — До последнего времени я не понимал, почему успех в войне, такой жестокой и бесчеловечной, вызывает обожание и восхищение. Люди стараются подражать героям и выказывать себя сильными духом. Они часто преуспевают в этом, но случается, терпят поражение. И если я в чем-то могу помочь жителям Ньютаун-Фоллз, что, как напомнила мне мисс Бейли, является моим долгом, я с радостью готов использовать свое влияние и помочь любому из горожан, кто в этом нуждается. А для себя и для семьи, которую рассчитываю завести здесь, я надеюсь построить достойную жизнь и найти в вас добрых соседей и друзей.
Томас повернулся к Саре и посмотрел на нее.
— Вы все должны поверить, что мои взгляды на жизнь изменились только благодаря мисс Бейли. Она отважная женщина, достойная уважения и поклонения. И именно ей, моей будущей жене, я буду вечно предан, я буду вечно любить и почитать ее.
Сара с трепетом ждала реакции толпы на слова Томаса, но Томас вдруг обнял ее и поцеловал в губы.
1 2 3 4 5 6 7