Кэл нахмурил брови.
— Что ты имеешь в виду, Элеонор? Дядя Честер возвращался. Времени уже не оставалось. Слишком поздно!
— До свидания, мистер Бартон, — поспешно бросила Нора и повернулась к экипажу. Кэл помог ей сесть в экипаж, от прикосновения его руки девушку обожгло словно огнем, острая боль пронзила ее сердце.
— Ну что, готова, девочка? — весело спросил дядя Честер.
— Да, — Нора выдавила из себя улыбку и помахала рукой тете и кузине. — Я готова. До свидания! С крыльца донеслось ответное «до встречи». Кэл Бартон стоял посреди двора, сжимая шляпу в руках, и смотрел, как желанная женщина покидает его. Он не любит мисс Марлоу, старался убедить себя Кэл, он только чувствует себя виноватым за то, что скомпрометировал. Но чем тогда объяснить страшную пустоту, поселившуюся в его сердце?
Глава 7
Нора отправилась в Англию через неделю после возвращения из Техаса. Она выглядела спокойной и даже жизнерадостной, но на сердце у нее лежал тяжелый груз, она непрерывно корила себя за глупость. Если бы раньше в своей жизни она встречалась с мужчинами, то, вероятно, не влюбилась бы так безнадежно в неподходящего человека. А теперь оставалось только ждать, будут ли последствия у ее падения. Никогда еще Нора не чувствовала себя такой одинокой.
Пассажиры парохода оказались общительны и дружелюбны, однако девушка держалась обособленно, старалась ни с кем не сближаться, и выходила из своей каюты лишь во время обедов и ужинов. Мисс Марлоу, приглашенная капитаном за свой стол, всегда выглядела элегантной и холодной, но внутри ее сжигал огонь воспоминаний об объятиях Кэла Бартона. Один раз в обращенном на нее взгляде светлых глаз ковбоя. Нора заметила странную непривычную нежность. Помимо своей воли она помнила этот взгляд, противоречащий предательству.
В воспоминаниях Кэл казался Hope чужестранцем. Ребенком ей не позволяли играть с детьми прислуги, но к большому неудовольствию родителей, Нора была отчаянным сорванцом. Строгая гувернантка умело подавила в девочке непосредственность и импульсивность. Нора быстро научилась вести себя сдержанно и благородно и приобрела утонченные манеры. За малейшее непослушание отец строго наказывал ее, используя для этого трость, которой бил дочь по ногам. Даже через несколько нижних юбок, удары трости причиняли сильную боль. «Ребенок должен быть дисциплинированным, — неоднократно повторял ей отец, — иначе он может вырасти ленивым и безнравственным человеком».
Мать Норы не возражала против наказаний. Миссис Марлоу саму в детстве учили хорошим манерам точно так же. Про себя Нора решила, что если у нее когда-нибудь будет ребенок, она никогда не позволит так жестоко обращаться с ним, независимо оттого, какие проступки он совершит. Она не позволит, подобно своей матери, запугать себя мужу.
В жизни Норы было множество всяких правил и ограничений, которые она не смела нарушить. Девушка не представляла, как можно надеть брюки или скакать верхом на лошади, по-мужски расставив ноги, или общаться с теми людьми, которые были ей интересны.
В детстве Нора завидовала детям бедняков, которые лепили из песка булочки и пирожки, смеялись, катались по зеленой траве, играли в прятки, постоянно возились с собаками и кошками. Девочке не довелось иметь ни щенка, ни котенка. «Животные отвратительны и грязны, — постоянно говорил ей отец. — Леди не может позволить себе выпачкать одежду».
До самого прибытия в Лондон Нора держалась обособленно, ни с кем не общалась. Прямо из порта экипаж доставил ее в поместье Рэндольфов, находившееся за городом. Стоял октябрь, и путешествие через океан было малоприятным. На девушке было надето меховое пальто, а ноги укутаны медвежьей шкурой. Нежно коснувшись рукой густого черного меха, Нора внезапно почувствовала легкую жалость к бедному животному, чей мех теперь укрывал ее, с благодарностью ощущая приятное тепло.
Нора все еще не имела ни малейшего представления, беременна ли она. Месячные и раньше бывали у нее нерегулярны, и поэтому девушку не слишком волновала небольшая задержка. Она так тосковала по Кэлу, что сердце ее разрывалось на части.
В загородном доме поместья Рэндольфов, построенном еще в семнадцатом веке, часто гостили члены королевской семьи. Дом был ужасно холодным, но атмосфера в семье отличалась теплотой и доброжелательностью, так что Нора сразу почувствовала себя, как дома. Ее родственники — леди Эдна и сэр Торренс радостно приветствовали гостью. Торренсы приходились дальними родственниками королевской семье, однако титул баронета сэр Торренс получил в награду за военную службу от Ее Величества королевы Виктории, а не по наследству. Уже немолодая супружеская пара не придавала большого значения титулам и протоколу, как это делали многие аристократы. У них не было своих детей, и старики обожали, когда в их доме гостила молодежь. Hope они были особенно рады.
Девушка считала, что ей очень повезло, получить приглашение сейчас, когда она особенно нуждалась в любви и нежности. Ее мать была доброй, но ограниченной женщиной, а отец все свое время отдавал бизнесу и мало внимания уделял дочери. Нора даже и подумать не могла о том, чтобы рассказать родителям о своем состоянии. Она боялась, что они просто откажутся от нее. Ее отец никогда бы не одобрил, не посочувствовал и не простил бы ей того, что она совершила. Мнение мистера Марлоу о «падших женщинах» было известно всем в семье. И даже если бы мать пожалела свою дочь и посочувствовала ей, она никогда бы не посмела выступить против воли главы дома.
Единственное, в чем Hope повезло в ее полной волнений жизни, так это в том, что приступы лихорадки больше не повторялись.
— Я считаю, ваш доктор ошибался, — уверенно заявила леди Эдна, когда поздно вечером они сидели в гостиной. — Это же надо, заявить, что лихорадка станет для тебя фатальной! Просто немыслимо! Я знала двух дам, которые переболели малярией в Африке. Они обе дожили до старости и имели детей.
— Наш врач очень опытный, — грустно заметила Нора. — До этого он никогда не ошибался.
— Что может знать о тропических болезнях какой-то доктор из Вирджинии, — с легким презрением произнесла леди Эдна. — Только подумайте, какой-то Колониальный медик!
— Дорогая, колония уже давно называется Америкой, — ласково упрекнул ее муж.
— Колониям, — твердо повторила леди Эдна, — нужны профессиональные врачи. — Я попрошу нашего семейного доктора обследовать тебя, моя дорогая.
— Нет! — Нора откинулась на спинку дивана, стараясь не показать охватившего ее волнения. — Я хотела сказать, что сейчас мне не нужны никакие обследования. Я чувствую себя прекрасно. — Она не могла решиться на обследование, пока не убедится, беременна или нет. Возможно, врач сможет обнаружить какие-нибудь признаки беременности, даже если срок еще совсем небольшой. Нора плохо разбиралась в медицине.
— Как хочешь, дорогая, -мягко проговорила леди Эдна. — Но я считаю, что тебе следует хорошенько обдумать это. .
— Хорошо, я подумаю, — согласилась Нора.
Блеск Английского Двора поразил девушку. Даже в своем воображении она не представляла себе такого великолепия. Нора все еще не могла поверить, что ее ждет представление самой королеве. В течение нескольких дней Рэндольфы тщательно наставляли ее, что она должна говорить, как себя вести, как правильно присесть в реверансе. При дворе нужно было строго следовать протоколу, и Нора очень серьезно отнеслась к наставлениям родственников. Более важной причиной ее волнений были начавшиеся по утрам головокружения, которые стали повторяться все чаще. Немыслимо, если она упадет-в обморок у ног королевы.
Миссис Марлоу мало знала о королеве Виктории, несмотря на родственные связи при Дворе. Ей было известно, что у королевы девять детей, что она овдовела в тот год, когда в Америке началась Гражданская война, что принц Альберт-Эдвард был ее старшим сыном. В 1897 году королева Виктория отпраздновала свое восьмидесятилетие, омраченное поражением страны в Англо-бурской войне в Южной Африке, а также Боксерским восстанием в Китае. Во многих смыслах это было не лучшее время для посещения Англии. Несмотря на торжественность дня, Нора не могла отвлечься от грустных мыслей о предательстве Кэла, даже когда экипаж привез ее во дворец для представления королеве Виктории.
Представление должно было состояться после обеда. Нора выбрала свой лучший черный шелковый костюм с кружевной белой блузкой и безупречно белыми лайковыми перчатками, гармонировавший с кокетливой маленькой шляпкой с вуалью. Фамильные бриллианты украшали ее шею и руки. Девушка выглядела очень элегантно и чувствовала себя довольно уверенной, но стоило ей только взглянуть на королеву Викторию, как сердце ее учащенно забилось, она едва дышала.
Королеве исполнился восемьдесят один год, она безусловно могла гордиться своей жизнью, ей сопутствовали загадочность и восхищение подданных. Эта женщина управляла Англией более шестидесяти лет. Она была любима своим народом и пользовалась уважением в мире. Даже Английский Парламент считался с ее мнением и советами. «Но выглядит старушка неважно, — с грустью подумала Нора. — Бедняжка. Ей пришлось так долго жить без человека, которого она любила больше всего на свете». Девушка почувствовала странное родство с царственной женщиной, потому что сердце ее разрывалось на части при мысли о том, что ей никогда уже больше не суждено увидеть Кэла Бартона.
Колени у Норы дрожали. Королева Виктория кивнула и мило улыбнулась девушке. Мисс Марлоу поздоровалась, присела в реверансе и быстро отступила назад. На этом все закончилось. Мгновение, которое запомнится на всю жизнь. В списке представляемых было много других дебютанток, которые также запомнят эти минуты навсегда.
— Ну, моя дорогая, — усмехнулась леди Эдна, когда они пили чай в небольшом кафе неподалеку от Виндзорского дворца, — как ты себя чувствуешь?
— О, теперь я никогда не сниму эту перчатку, — серьезно заявила Нора. — Я хочу навсегда сохранить прикосновение королевы.
Леди Эдна и ее муж весело рассмеялись, и предложили Hope еще одно пирожное.
Дни проходили медленно и неспешно. Нора стала понемногу приходить в себя после длительного путешествия по морю и того, что произошло с ней на ранчо Тремейнов. Девушка перестала притворяться, что мечтает о приключениях. Ее вполне устраивало, что слуги приносят ей чай, пирожные и журналы в сад. Ее никто не тревожил. Эдна и Торренс относились к гостье сочувственно и не навязывали ей свое общество, как будто догадывались, что с ней что-то произошло.
Но по ночам Нора снова и снова воссоздавала в памяти тот день, когда лежала в объятиях Кэла Бар-тона в небольшом старом домике. Она ощущала его губы, обжигающее дыхание, испытывала снова и снова лихорадочный экстаз превращения в женщину. Это была ее постыдная тайна. Она не только лишилась девственности, но совершила более страшный грех, получив от нарушения запретов наслаждение. Во время посещения церкви, девушка не поднимала вуаль и, слушая слова проповеди, морщилась, словно от боли. Она совершила смертный грех. Возможно, она попадет в ад. Но она любила Кэла и всегда будет любить его. Является ли это хоть небольшим оправданием? И разве она одна виновата. Кэл Бартон соблазнил ее. Она была невинна, в отличие от него. Ковбой прекрасно понимал, что делает, и соблазнил мисс Марлоу только затем, чтобы показать ей, как она легко доступна. Этого Нора стыдилась больше всего: она полюбила всей душой, а избранный ею мужчина использовал ее, чтобы удовлетворить потребность плоти. Ей хотелось доставить любимому удовольствие, в то время как он задумал унизить ее, добивался только ее падения. Нора чувствовала себя аморальной.
Была еще одна тревожившая ее тайна. Задержка месячных длилась дольше, чем обычно, а по утрам пропал аппетит. Обычно Нора с удовольствием завтракала в постели, предпочитая традиционную яичницу. Но в последнее время ее стало тошнить от яиц. Мысль о беременности приводила девушку в ужас. Куда она пойдет? Что будет делать? Родители несомненно откажутся от нее.
Кэл предлагал сообщить ему, если их поступок будет иметь последствия, но гордость не позволит мисс Марлоу поступить так. Нет, она должна найти какой-то другой выход… Девушка вспомнила о лихорадке, приступ которой мог начаться в любой момент, и почувствовала себя еще более несчастной. Не отразится ли ее болезнь на ребенке? Инстинктивно она положила руки на живот, желая защитить свое дитя. Нора уже думала о ребенке, как о живом существе, хотя у нее еще не было доказательств его существования, а лишь одни подозрения.
В конце недели Нора получила письмо от матери, которая напоминала дочери, что та должна вернуться домой ко Дню Благодарения в ноябре. Миссис Марлоу упомянула, что недавно Эдвард Саммервиль нанес им визит и интересовался Норой. Он заехал попрощаться перед отъездом в Англию. Саммервиль сообщил, что собирается погостить в поместье Рэндольфов и повидаться с Норой. Мать и отец выражали свое недовольство, но не в силах были помешать навязчивому поклоннику дочери. Больше всего на свете Hope не хотелось сейчас видеть Эдварда Саммервиля!
Так случилось, что Саммервиль приехал в тот же день, когда прибыла почта из Америки. Рэндольфы тепло встретили Эдварда, шумно радуясь его приезду, но Нора остановила горячие приветствия давнего поклонника холодным неприязненным взглядом.
Саммервиль покраснел, встретившись с обвиняющими глазами девушки. Эдвард был очень красив, высокий и уверенный в себе блондин с голубыми глазами и безупречным произношением. Женщины обожали его. Большинство женщин… Hope же Эдвард казался отталкивающим и омерзительным.
— Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь, Нора, -Эдвард подошел к девушке и взял ее за руку.
Нора отдернула руку, прежде чем Саммервиль успел поднести ее к губам.
— Я чувствовала себя гораздо лучше до того, как побывала в Африке, Эдвард, — многозначительно проговорила она.
Саммервиль устало вздохнул. Казалось, что он теряет терпение.
— Да, Нора. К моему стыду, я признаю это. Все эти долгие месяцы я, не переставая, думал о несчастье, случившемся с тобой из-за моего поступка. Я очень сожалею, дорогая. Я собственно и приехал в Англию, чтобы принести тебе извинения. — Он цинично рассмеялся.
Девушка сжала руки.
— А теперь, когда вы извинились, сэр, я надеюсь, мне не придется терпеть ваше общество.
Эдвард недовольно поморщился и бросил взгляд на хозяев, сидящих у камина и старающихся не прислушиваться к разговору молодых людей.
— Вы очень расстроите стариков, — проговорил Саммервиль непринужденно. — Они уверены, что у нас — роман.
— Для этого требуется слишком сильное воображение, — с подчеркнутой любезностью заметила Нора.
— О-о!
— Я не испытываю к вам никаких чувств, Эдвард, за исключением неприязни и отвращения, — резко ответила девушка. — Я болела почти год, и только вы виноваты в этом.
— Я казню себя за оплошность, — горячо проговорил Саммервиль. — Ваша мать рассказала о вашей болезни, о том, как вы страдали. Я просто хам, Элеонор. Но честное слово, будучи в Африке первый раз я даже не подозревал об опасности. — Он оперся на модную трость с серебряным набалдашником в виде волчьей головы. — .Я надеюсь, мне удастся заставить вас забыть печальные события.
— Вам потребуется слишком много усилий, — мрачно заметила Нора.
— Я понимаю. Я получил приглашение Рэндольфов остановиться у них, — добавил Эдвард с многозначительной улыбкой.
— Это означает всего лишь то, что я покину этот дом.
— Нет, — Саммервиль выпрямился. — Пожалуйста, Элеонор. По крайней мере, дайте мне возможность загладить свою вину. Я обещаю, что не позволю себе ничего, что могло бы оскорбить вас, ни единого слова, ни единого взгляда. Я прошу только разрешения видеть вас, если вы мне позволите.
Нора заколебалась. Эдвард вел себя так покорно, честно во всем раскаялся. Она была так сейчас одинока. Через минуту девушка неохотно кивнула. Может быть, Саммервиль поможет ей отвлечься от мыслей о Кэле. Казалось, Эдвард вполне искренне сожалел о своем поведении в Кении. Говорят, что люди могут меняться. Время покажет.
Недалеко от Бомонта усталый Кэл Бартон наблюдал за бурением скважины на новом участке, который он недавно приобрел на паях с партнером. Пайк, худощавый темноволосый мужчина немного старше Кэла, всю свою жизнь занимался поисками месторождений нефти. Бартону нужен был человек, который бы постоянно следил за установкой и нанятыми работниками, так как сам он пока не мог оставить работу на ранчо Тремейнов. Честера необходимо было заставить начать внедрение современных методов производства мяса.
С тех пор, как уехала Элеонор, Кэл не находил себе места, хотя и был слишком занят. Он разрывался между двумя работами, тратил много времени на поездки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33