– Но ведь мы не скоро начнем получать прибыль. А что будет, если ты все потратишь? Меня, например, волнует, как я смогу существовать все это время, понимаю, что нужно экономить...
– Не нужно! Как я уже говорил, необходим внешний лоск. Если у тебя вид преуспевающей женщины, люди начинают думать, что так оно и есть.
– Тебе легко говорить, – возмутилась Шарлотта. – А где взять деньги на этот лоск?
– Да запросто! Мы вполне можем позволить себе занять деньги, на которые мы трое будем жить припеваючи, пока не начнем зарабатывать. Так все делают, Лотта.
– Нет, нет! – Она отчаянно затрясла головой. – Во время войны да и потом я видела людей, которые увязли в долгах!
– Война закончилась, Лотта. Теперь, как говорится, наступают другие времена.
– Но риск, Клинт! – воскликнула Шарлотта. – Что, если у нас дела пойдут туго и никакой прибыли долго не будет? Мы можем прогореть!
– Риск – благородное дело, – сказал Клинт и взял ее за руку. – Лотта, поверь мне, никакого риска нет. Вам с Беном только надо выпустить продукцию, а уж я продам ее. Я так буду торговать этим королевским товаром, как никто никогда этого не делал.
Шарлотта хотела было отдернуть руку, но передумала.
– Ты говоришь о займе так, будто это пара пустяков, – попробовала объяснить она. – Ни у кого нет денег, кроме таких акул, как Латчер. Но я лучше умру, чем стану у него одалживать. Разве ты не знаешь, что наш Юг бедствует, в банках пусто. Я даже не могла взять деньги под залог фермы до того, как Латчер забрал ее у меня.
– Ошибаешься, деньги всегда можно найти, они есть, – перебил ее Клинт. – Если не в Дареме, то в Атланте или в другом городе. Если не на Юге, то в северных штатах – там можно найти инвесторов. Большинство промышленников Севера обогатились во время войны, и они с радостью вложат капитал в хорошее дело. Вот еще одна тонкость бизнеса, которую тебе надо усвоить, Лотта... Многие богатые люди сделали себе состояние на том, что вначале брали взаймы. Будь уверена, мы с Беном найдем, где взять деньги, когда они понадобятся.
Клинт встал и взял у нее кружку.
– Пойду-ка сделаю еще порцию, – сказал он и вышел на кухню.
Шарлотта слегка опьянела, ведь пить она не привыкла, поэтому хотела было крикнуть Клинту и отказаться от грога. Потом подумала: а зачем? Ну выпьет еще немного, напиток ее согревает и расслабляет, а главное – вся ситуация ее очень возбуждает.
Клинт, вернувшись, потушил свет, теперь только огонь из камина освещал комнату. Шарлотта взяла кружку и зыпила еще немного грога.
– Послушай, – начал он, – ты говорила что-то о моей личной жизни... Я совсем не против, чтобы ты имела к ней отношение.
– Ты о чем? – удивилась она.
– А вот о чем. Я считаю тебя привлекательной женщиной, даже очень красивой, а мне нравятся красивые женщины.
– Для недолгой связи?
Глядя ей в глаза, он отрицательно покачал головой и сказал:
– Нет, я не это имел в виду. То, что я чувствую к тебе, не минутное увлечение, Лотта. Ты очень мне нравишься. Но хочу тебе вот что сказать: о женитьбе я не думаю. Может быть, когда-нибудь соберусь, но сейчас не жди от меня предложения.
– Хорошо, хоть ты оказался честным, – проговорила Шарлотта, едва дыша, сердце ее бешено билось в груди.
– Да, стараюсь быть таким.
Клинт поставил кружку на пол и взял ее лицо в ладони. Некоторое время он смотрел на нее так, словно видел впервые, такой восторг был во взгляде. Шарлотта чувствовала его дыхание на губах, ощущала нервное подрагивание его пальцев, видела в его зрачках свое отражение. Потом он поцеловал ее, осторожно, нежно, будто проверяя, не отпрянет ли она.
На мгновение Шарлотта оторопела и подумала: «А может, остановить его?» Она понимала, что Клинт не будет силой удерживать ее, если она решительно потребует отвезти ее домой. Но поцелуй разбудил в ней чувства, которые она испытала тогда, в фургоне, с Беном... Она вспомнила, как упоительно это было, какие наслаждения сулит близость, и перестала сомневаться.
Клинт оказался опытным и искусным любовником. Он проявлял настойчивость и в то же время был нежен и предупредителен, стараясь доставить ей наслаждение.
Он знал, как раздеть женщину. Его ловкие пальцы расстегивали и развязывали; снимая с Шарлотты каждую вещь, он не спешил, покрывал поцелуями ее шею, плечи, грудь. Она чувствовала ласковые прикосновения его рук и трепетно ждала, когда ощутит своей горячей кожей обнаженное сильное, мускулистое тело...
На ней почти ничего не осталось, и снова их губы слились в страстном поцелуе. Зажмурившись, Шарлотта отдалась во власть чувств. Он гладил ее бедра, сначала медленно, едва касаясь, потом сильнее, требовательнее, сжимал их... Она обняла Клинта и с удивлением обнаружила, что он тоже полностью раздет. Ее охватил трепет от ощущения напряженных мускулов под ладонями.
Он подхватил Шарлотту на руки, и они опустились на коврик, пушистый теплый мех под спиной еще больше возбудил ее. Желание стало нестерпимым, она стонала от наслаждения, а он неистово ласкал ее, целовал извивающееся тело. И наконец они слились воедино...
А потом долго лежали в изнеможении, не в силах ослабить объятия. Шарлотта, закрыв глаза, упивалась сладкой негой, охватившей ее, и слушала прерывистое дыхание мужчины, давшего ей возможность познать еще раз радость любви.
Клинт поднял голову, нежно поцеловал Шарлотту и осторожно лег рядом, опершись на локоть. Он окинул взглядом ее тело и провел ладонью по ее груди.
– Ты так прекрасна сейчас, Лотта! – сказал он восторженно. – Женственная, чувственная, просто диву даешься. В повседневной жизни ты все-таки другая, поди догадайся, что в тебе скрывается.
Она рассмеялась:
– Но вы, мистер Девлин, все же догадались!
– Горжусь своим знанием тонкой женской натуры.
Он сел и потянулся за кружкой, отпил глоток грога и закурил сигару. Наблюдая за ним, Шарлотта подумала, что можно бы и обидеться на это бахвальство, но она пребывала в таком замечательном расположении духа, что спорить не хотелось. К тому же он прав: она убедилась в том, что Клинт имеет богатый опыт в любовных делах. И ей понравилось, как мастерски он с ней обращался. Правда, нельзя считать, что все его достоинства сводятся к эротическому искусству, – Клинт проявил массу других, не менее важных талантов.
Шарлотта не могла понять, почему она не чувствует стыда и вины за то, что не сумела противостоять искушению – осталась вдвоем с мужчиной в его доме и очень охотно отдалась ему. Можно найти оправдания вроде того, что ей было так одиноко в Рождественскую ночь, поэтому она и решилась поддержать компанию... А грог? Да, она же выпила грога и захмелела, вот все и произошло само собой.
Как ни верти, все сводится к одному – она страстно хотела этого мужчину. И никакого сожаления по этому поводу не испытывает. С ним так приятно, и они будут встречаться впредь. Боже, да ведь она распущенная женщина! Но эта мысль только привела ее в восторг.
Шарлотта рассмеялась, Клинт поднял брови:
– Что смешного, любовь моя?
– Представляешь, я же падшая женщина, Клинт! Во всяком случае, буду такой считаться в обществе.
– Ты прекрасная женщина и самая чудесная любовница, Лотта. Мир принадлежит тебе, дорогая, и ты должна плевать на все, что скажут о тебе. Согласна?
– Еще не знаю. – Она положила руки за голову и улыбнулась. – А сейчас я чувствую себя счастливой.
Клинт ласкал взглядом ее обнаженное тело.
– Многие люди даже не знают, что такое счастье. Цени, оно открылось тебе, дорогая.
– А знаешь, кто ты, Клинт Девлин? Сладострастник.
– Пожалуй, – усмехнулся он и, притушив сигару, придвинулся к ней ближе и обнял одной рукой.
Шарлотта погладила его по щеке и сказала, глядя прямо в глаза:
– С Рождеством, Клинт!
– Счастливого Рождества, Лотта!
Он поцеловал ее, чувствуя, каким трепетом отозвалось ее тело на этот поцелуй. Тем не менее Шарлотта прошептала:
– Мне надо уходить.
– Но не так скоро, надеюсь. – И он стал ласкать ладонью ее грудь.
Она придержала его руку.
– Я обещала рассказать Люсиль Карстарз о том, как все прошло сегодня.
– Да? – Он провел губами вниз от ее подбородка по шее к груди. – Расскажешь и об этом?
– Нет... О...
Клинт провел рукой по ее животу.
– И об этом тоже расскажешь?
– Клинт... Боже мой, что ты со мной делаешь?
– Собираюсь любить тебя... И он закрыл ее рот поцелуем.
Глава 9
По натуре Бен Ашер не был изворотливым малым. Вести двойную игру ему не очень нравилось. Но ведь обойтись без уловок и хитростей при посещении табачных фабрик в Нью-Йорке никак нельзя – не может же он раскрыть истинную цель своего визита. А приехал Бен сюда разведать, как обстоят дела с производством сигарет, и нанять, вернее, сманить работников. На фабриках он объяснял, что хочет побольше узнать о производстве сигарет вручную, и большинство владельцев встретили его приветливо, правда, некоторые отнеслись к чужаку с Юга с нескрываемым подозрением.
Бена, никогда раньше не бывавшего в Нью-Йорке, поразили шум и суета большого города, ведь он привык к неторопливости Чарлстона и Саванны. Крики разносчиков, грохот колес по брусчатке мостовых, мелькание лиц, экипажей, повозок и фургонов – от всего этого можно очуметь с непривычки. Но Бен, человек крепкий и выдержанный, быстро привык и перестал обращать на это внимание. Он заметил, что повсюду раздается иностранная речь – кажется, здесь представлены все нации мира.
Конечно, в этом необычном городе есть и своя прелесть, но Бен никогда не смог бы в нем жить.
Посетив пять фабрик, Бен выяснил, что на них выпускается в основном жевательный, нюхательный и трубочный табак, а производству сигарет не уделяется большого внимания. Этот факт его только порадовал – значит, рынок свободен от конкуренции.
Сигары, как он узнал, делают в основном кустарным способом, в мелких цехах, затем крупные компании скупают их оптом и продают потребителю.
– Сигары стали выпускать до и во время войны. Это целое искусство, и непревзойденные их производители – кубинцы, – поведал Бену управляющий одним из предприятий, довольно приветливый малый по имени Рет Брайнс. Он охотно водил Бена по фабрике, устроив ему настоящую экскурсию.
– Черт возьми, парень, как это так, – сказал Рет, хитро прищурясь, – у вас там, на Юге, табак растет прямо под ногами, а про вашу продукцию мы и слыхом не слыхивали? Никто с нами не конкурирует. Впрочем, я знаю, что вы, южане, тяжелы на подъем. Только не обижайся.
– И не подумаю, – усмехнулся Бен. – Хотя бы потому, что это не совсем так. Вот мы как раз и собираемся наладить производство сигарет. А вы, как я вижу, предпочитаете трубочный и жевательный табак.
– Почему? Мы и сигареты делаем. Правда, хозяин считает, что на них спрос невелик, а в будущем вообще надобность в них отпадет. Не могу сказать, что согласен с ним, но он тут главный. Может быть, когда узнает, что у вас на Юге выпускают сигареты, то начнет шевелиться. Кстати, главная проблема, с которой вы столкнетесь, – люди, специалисты в этом деле. Мы смогли привлечь только иностранцев – русских, поляков и прочих, но это в основном евреи.
Он неожиданно затронул животрепещущую для Бена тему, и тот сразу проявил должный интерес. Брайнс повел его в большой цех, который был заставлен маленькими столиками – за каждым сидел работник, вернее, работница – здесь явное большинство составляли женщины и молодые девушки. На его вопрос Рет ответил:
– Дело в том, что ставки здесь маленькие, и парням невыгодно, а женщин устраивает. Кстати, девчонки лучше всех закручивают сигареты, пальцы у них тонкие и ловкие.
Бен окинул взглядом цех. Он увидел, как в углу на специальном станке режут листья табака в мелкую крошку. Потом табак распределяют по столам, крытым мрамором. Вдруг Брайнс спохватился и сказал:
– Мне надо идти по делам, а тебя оставлю на попечение нашего мастера, он все объяснит. Джейкоб, иди сюда! – крикнул он.
Откликнулся большой плотный человек с круглым лицом, седыми волосами.
– Да, мистер Брайнс? – Он подошел и вынул сигару изо рта.
– Этот парень приехал из Северной Каролины, зовут его Бен Ашер. Интересуется производством сигарет. Ты у нас тут главный, так и покажи все гостю. Бен, это Джейкоб Левкович. – Брайнс подмигнул Бену. – Думаю, вы найдете общий язык, корни-то у вас, видать, одни!
Когда он ушел, Бен обменялся рукопожатием с мастером.
– Очень рад познакомиться с вами, мистер Левкович.
– А вы тоже еврей? Живете на Юге Штатов? – Он неплохо говорил по-английски, правда, с сильным акцентом.
– Нас там не так много, – объяснил Бен. – А вы приехали из Европы, мистер Левкович? – Когда тот кивнул, спросил: – Давно здесь работаете?
– Пять лет.
– Вы хорошо говорите по-английски. Джейкоб Левкович просиял:
– Каждый вечер хожу на занятия. Не скажу, чтобы было легко учиться. А что вы хотите посмотреть?
– Все. Я представляю компанию, которая начинает производство сигарет в Северной Каролине. Мне нужно узнать как можно больше об этом деле.
Джейкоб повел его по цеху. Они переходили от столика к столику, и Бен наблюдал, как работницы ловко закручивают сигаретки. Остановились возле девушки – она как раз склеивала сигарету.
– Что это за состав? – спросил Бен, кивнув на миску с жидкостью.
– Мука и вода, клейстер, – ответил Джейкоб. Он отечески потрепал девушку по плечу, и она подняла голову. «Симпатичная, – подумал Бен. – А глаза какие большие и выразительные! Только бледновата...»
– Это Рэйчел, моя дочка. Она у нас лучшая работница. Рэйчел, это мистер Бен Ашер из Северной Каролины.
– Здравствуйте, мистер Ашер, – сказала она.
Голос у нее оказался приятным, глубоким, говорила она без акцента. Рэйчел улыбнулась Бену, и он увидел на ее щеках маленькие ямочки.
– Счастлив познакомиться с вами, Рэйчел, – сказал он приветливо. – Скажите, сколько сигарет вы делаете в день?
– Четыре штуки в минуту, значит...
– ...почти две с половиной тысячи в день, – быстро сообразил Бен. – Это за десятичасовой рабочий день, если не считать час перерыва?
– Двенадцатичасовой, – поправил его Джейкоб. – А перерыв у нас всего полчаса.
– Как! Вы работаете двенадцать часов, как рабы? Как же вы выдерживаете?
– Многие не выдерживают, мистер Ашер, – пожаловался Левкович. – Для этого нужно быть... как это?... закаленным. Рэйчел на самом деле сильнее, хотя по ней не скажешь. Работа здесь трудная, а условия... – он обвел жестом помещение. – Сами видите, окон нет, кругом табачная пыль. Работники кашляют, болеют, некоторые умирают. Так что очень плохо.
Бен, естественно, обратил внимание на ужасную обстановку в цехе. Грязь, пыль, духота, запах табака – все это повергло его в уныние. А что же говорить о людях, которые проводят здесь весь день?
– Сколько вам платят? – поинтересовался он.
– Пятьдесят центов за тысячу, мистер Ашер, – ответила Рэйчел.
– Значит, около двух долларов в день! – воскликнул Бен. – И это вам, лучшей работнице? А другим и того меньше.
– Людям едва хватает на еду, – сказал Джейкоб. – Вот поэтому сюда идут работать одни женщины. Разве мужчина может прокормить семью на такие деньги? Я получаю побольше и сколько раз просил Рэйчел уйти отсюда.
– Нам нужны деньги, папа! – воскликнула она. – И ты прекрасно знаешь это.
Бен решил переменить тему разговора и поинтересовался:
– Мистер Левкович, как упаковываются сигареты?
Тот взял с ближайшего стола коробочку:
– Вот в эти пачки, здесь десять штук.
Бен рассматривал упаковку и производил в уме сложные расчеты. Если они будут продавать пачку за пятнадцать центов, а такова средняя цена на Юге, то с учетом всех затрат и налогов смогут платить рабочим больше, чем здесь. Конечно, необходимо будет улучшить качество продукции, использовать только лучшие сорта табака, а главное – сделать броскую упаковку. Но тут уж Клинт постарается.
– Мистер Левкович, можно мне взять пустую пачку?
– Пожалуйста. Что еще вы хотели бы посмотреть?
– Думаю, я узнал достаточно, – сказал Бен, а потом добавил тихим голосом: – Мистер Левкович, мне необходимо переговорить с вами, но не здесь. Лучше нам отправиться в другое место, хочу предложить вам кое-что. Где вы обычно обедаете?
Джейкоб удивленно поднял брови:
– Мы с Рэйчел приносим еду с собой.
– Можно я вас угощу обедом? – спросил Бен, обращаясь в основном к девушке, которая смотрела на него во все глаза. – Конечно, вас обоих.
– Не знаю, как папа, – ответила Рэйчел. – Но я с радостью приму ваше приглашение, мистер Ашер.
Джейкоб нахмурился.
– Зачем вам это нужно? О каком предложении вы говорите? – пытал он Бена.
– Это деловое предложение, мистер Левкович, и довольно выгодное. Только попрошу никому не говорить об этом. Пока что никому, ладно?
Джейкоб смотрел на него не мигая, потом слегка кивнул.
Они втроем пришли в еврейскую закусочную, которая находилась в нескольких кварталах от фабрики. Бен выбрал ее специально, чтобы Левковичи не встретили знакомых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Не нужно! Как я уже говорил, необходим внешний лоск. Если у тебя вид преуспевающей женщины, люди начинают думать, что так оно и есть.
– Тебе легко говорить, – возмутилась Шарлотта. – А где взять деньги на этот лоск?
– Да запросто! Мы вполне можем позволить себе занять деньги, на которые мы трое будем жить припеваючи, пока не начнем зарабатывать. Так все делают, Лотта.
– Нет, нет! – Она отчаянно затрясла головой. – Во время войны да и потом я видела людей, которые увязли в долгах!
– Война закончилась, Лотта. Теперь, как говорится, наступают другие времена.
– Но риск, Клинт! – воскликнула Шарлотта. – Что, если у нас дела пойдут туго и никакой прибыли долго не будет? Мы можем прогореть!
– Риск – благородное дело, – сказал Клинт и взял ее за руку. – Лотта, поверь мне, никакого риска нет. Вам с Беном только надо выпустить продукцию, а уж я продам ее. Я так буду торговать этим королевским товаром, как никто никогда этого не делал.
Шарлотта хотела было отдернуть руку, но передумала.
– Ты говоришь о займе так, будто это пара пустяков, – попробовала объяснить она. – Ни у кого нет денег, кроме таких акул, как Латчер. Но я лучше умру, чем стану у него одалживать. Разве ты не знаешь, что наш Юг бедствует, в банках пусто. Я даже не могла взять деньги под залог фермы до того, как Латчер забрал ее у меня.
– Ошибаешься, деньги всегда можно найти, они есть, – перебил ее Клинт. – Если не в Дареме, то в Атланте или в другом городе. Если не на Юге, то в северных штатах – там можно найти инвесторов. Большинство промышленников Севера обогатились во время войны, и они с радостью вложат капитал в хорошее дело. Вот еще одна тонкость бизнеса, которую тебе надо усвоить, Лотта... Многие богатые люди сделали себе состояние на том, что вначале брали взаймы. Будь уверена, мы с Беном найдем, где взять деньги, когда они понадобятся.
Клинт встал и взял у нее кружку.
– Пойду-ка сделаю еще порцию, – сказал он и вышел на кухню.
Шарлотта слегка опьянела, ведь пить она не привыкла, поэтому хотела было крикнуть Клинту и отказаться от грога. Потом подумала: а зачем? Ну выпьет еще немного, напиток ее согревает и расслабляет, а главное – вся ситуация ее очень возбуждает.
Клинт, вернувшись, потушил свет, теперь только огонь из камина освещал комнату. Шарлотта взяла кружку и зыпила еще немного грога.
– Послушай, – начал он, – ты говорила что-то о моей личной жизни... Я совсем не против, чтобы ты имела к ней отношение.
– Ты о чем? – удивилась она.
– А вот о чем. Я считаю тебя привлекательной женщиной, даже очень красивой, а мне нравятся красивые женщины.
– Для недолгой связи?
Глядя ей в глаза, он отрицательно покачал головой и сказал:
– Нет, я не это имел в виду. То, что я чувствую к тебе, не минутное увлечение, Лотта. Ты очень мне нравишься. Но хочу тебе вот что сказать: о женитьбе я не думаю. Может быть, когда-нибудь соберусь, но сейчас не жди от меня предложения.
– Хорошо, хоть ты оказался честным, – проговорила Шарлотта, едва дыша, сердце ее бешено билось в груди.
– Да, стараюсь быть таким.
Клинт поставил кружку на пол и взял ее лицо в ладони. Некоторое время он смотрел на нее так, словно видел впервые, такой восторг был во взгляде. Шарлотта чувствовала его дыхание на губах, ощущала нервное подрагивание его пальцев, видела в его зрачках свое отражение. Потом он поцеловал ее, осторожно, нежно, будто проверяя, не отпрянет ли она.
На мгновение Шарлотта оторопела и подумала: «А может, остановить его?» Она понимала, что Клинт не будет силой удерживать ее, если она решительно потребует отвезти ее домой. Но поцелуй разбудил в ней чувства, которые она испытала тогда, в фургоне, с Беном... Она вспомнила, как упоительно это было, какие наслаждения сулит близость, и перестала сомневаться.
Клинт оказался опытным и искусным любовником. Он проявлял настойчивость и в то же время был нежен и предупредителен, стараясь доставить ей наслаждение.
Он знал, как раздеть женщину. Его ловкие пальцы расстегивали и развязывали; снимая с Шарлотты каждую вещь, он не спешил, покрывал поцелуями ее шею, плечи, грудь. Она чувствовала ласковые прикосновения его рук и трепетно ждала, когда ощутит своей горячей кожей обнаженное сильное, мускулистое тело...
На ней почти ничего не осталось, и снова их губы слились в страстном поцелуе. Зажмурившись, Шарлотта отдалась во власть чувств. Он гладил ее бедра, сначала медленно, едва касаясь, потом сильнее, требовательнее, сжимал их... Она обняла Клинта и с удивлением обнаружила, что он тоже полностью раздет. Ее охватил трепет от ощущения напряженных мускулов под ладонями.
Он подхватил Шарлотту на руки, и они опустились на коврик, пушистый теплый мех под спиной еще больше возбудил ее. Желание стало нестерпимым, она стонала от наслаждения, а он неистово ласкал ее, целовал извивающееся тело. И наконец они слились воедино...
А потом долго лежали в изнеможении, не в силах ослабить объятия. Шарлотта, закрыв глаза, упивалась сладкой негой, охватившей ее, и слушала прерывистое дыхание мужчины, давшего ей возможность познать еще раз радость любви.
Клинт поднял голову, нежно поцеловал Шарлотту и осторожно лег рядом, опершись на локоть. Он окинул взглядом ее тело и провел ладонью по ее груди.
– Ты так прекрасна сейчас, Лотта! – сказал он восторженно. – Женственная, чувственная, просто диву даешься. В повседневной жизни ты все-таки другая, поди догадайся, что в тебе скрывается.
Она рассмеялась:
– Но вы, мистер Девлин, все же догадались!
– Горжусь своим знанием тонкой женской натуры.
Он сел и потянулся за кружкой, отпил глоток грога и закурил сигару. Наблюдая за ним, Шарлотта подумала, что можно бы и обидеться на это бахвальство, но она пребывала в таком замечательном расположении духа, что спорить не хотелось. К тому же он прав: она убедилась в том, что Клинт имеет богатый опыт в любовных делах. И ей понравилось, как мастерски он с ней обращался. Правда, нельзя считать, что все его достоинства сводятся к эротическому искусству, – Клинт проявил массу других, не менее важных талантов.
Шарлотта не могла понять, почему она не чувствует стыда и вины за то, что не сумела противостоять искушению – осталась вдвоем с мужчиной в его доме и очень охотно отдалась ему. Можно найти оправдания вроде того, что ей было так одиноко в Рождественскую ночь, поэтому она и решилась поддержать компанию... А грог? Да, она же выпила грога и захмелела, вот все и произошло само собой.
Как ни верти, все сводится к одному – она страстно хотела этого мужчину. И никакого сожаления по этому поводу не испытывает. С ним так приятно, и они будут встречаться впредь. Боже, да ведь она распущенная женщина! Но эта мысль только привела ее в восторг.
Шарлотта рассмеялась, Клинт поднял брови:
– Что смешного, любовь моя?
– Представляешь, я же падшая женщина, Клинт! Во всяком случае, буду такой считаться в обществе.
– Ты прекрасная женщина и самая чудесная любовница, Лотта. Мир принадлежит тебе, дорогая, и ты должна плевать на все, что скажут о тебе. Согласна?
– Еще не знаю. – Она положила руки за голову и улыбнулась. – А сейчас я чувствую себя счастливой.
Клинт ласкал взглядом ее обнаженное тело.
– Многие люди даже не знают, что такое счастье. Цени, оно открылось тебе, дорогая.
– А знаешь, кто ты, Клинт Девлин? Сладострастник.
– Пожалуй, – усмехнулся он и, притушив сигару, придвинулся к ней ближе и обнял одной рукой.
Шарлотта погладила его по щеке и сказала, глядя прямо в глаза:
– С Рождеством, Клинт!
– Счастливого Рождества, Лотта!
Он поцеловал ее, чувствуя, каким трепетом отозвалось ее тело на этот поцелуй. Тем не менее Шарлотта прошептала:
– Мне надо уходить.
– Но не так скоро, надеюсь. – И он стал ласкать ладонью ее грудь.
Она придержала его руку.
– Я обещала рассказать Люсиль Карстарз о том, как все прошло сегодня.
– Да? – Он провел губами вниз от ее подбородка по шее к груди. – Расскажешь и об этом?
– Нет... О...
Клинт провел рукой по ее животу.
– И об этом тоже расскажешь?
– Клинт... Боже мой, что ты со мной делаешь?
– Собираюсь любить тебя... И он закрыл ее рот поцелуем.
Глава 9
По натуре Бен Ашер не был изворотливым малым. Вести двойную игру ему не очень нравилось. Но ведь обойтись без уловок и хитростей при посещении табачных фабрик в Нью-Йорке никак нельзя – не может же он раскрыть истинную цель своего визита. А приехал Бен сюда разведать, как обстоят дела с производством сигарет, и нанять, вернее, сманить работников. На фабриках он объяснял, что хочет побольше узнать о производстве сигарет вручную, и большинство владельцев встретили его приветливо, правда, некоторые отнеслись к чужаку с Юга с нескрываемым подозрением.
Бена, никогда раньше не бывавшего в Нью-Йорке, поразили шум и суета большого города, ведь он привык к неторопливости Чарлстона и Саванны. Крики разносчиков, грохот колес по брусчатке мостовых, мелькание лиц, экипажей, повозок и фургонов – от всего этого можно очуметь с непривычки. Но Бен, человек крепкий и выдержанный, быстро привык и перестал обращать на это внимание. Он заметил, что повсюду раздается иностранная речь – кажется, здесь представлены все нации мира.
Конечно, в этом необычном городе есть и своя прелесть, но Бен никогда не смог бы в нем жить.
Посетив пять фабрик, Бен выяснил, что на них выпускается в основном жевательный, нюхательный и трубочный табак, а производству сигарет не уделяется большого внимания. Этот факт его только порадовал – значит, рынок свободен от конкуренции.
Сигары, как он узнал, делают в основном кустарным способом, в мелких цехах, затем крупные компании скупают их оптом и продают потребителю.
– Сигары стали выпускать до и во время войны. Это целое искусство, и непревзойденные их производители – кубинцы, – поведал Бену управляющий одним из предприятий, довольно приветливый малый по имени Рет Брайнс. Он охотно водил Бена по фабрике, устроив ему настоящую экскурсию.
– Черт возьми, парень, как это так, – сказал Рет, хитро прищурясь, – у вас там, на Юге, табак растет прямо под ногами, а про вашу продукцию мы и слыхом не слыхивали? Никто с нами не конкурирует. Впрочем, я знаю, что вы, южане, тяжелы на подъем. Только не обижайся.
– И не подумаю, – усмехнулся Бен. – Хотя бы потому, что это не совсем так. Вот мы как раз и собираемся наладить производство сигарет. А вы, как я вижу, предпочитаете трубочный и жевательный табак.
– Почему? Мы и сигареты делаем. Правда, хозяин считает, что на них спрос невелик, а в будущем вообще надобность в них отпадет. Не могу сказать, что согласен с ним, но он тут главный. Может быть, когда узнает, что у вас на Юге выпускают сигареты, то начнет шевелиться. Кстати, главная проблема, с которой вы столкнетесь, – люди, специалисты в этом деле. Мы смогли привлечь только иностранцев – русских, поляков и прочих, но это в основном евреи.
Он неожиданно затронул животрепещущую для Бена тему, и тот сразу проявил должный интерес. Брайнс повел его в большой цех, который был заставлен маленькими столиками – за каждым сидел работник, вернее, работница – здесь явное большинство составляли женщины и молодые девушки. На его вопрос Рет ответил:
– Дело в том, что ставки здесь маленькие, и парням невыгодно, а женщин устраивает. Кстати, девчонки лучше всех закручивают сигареты, пальцы у них тонкие и ловкие.
Бен окинул взглядом цех. Он увидел, как в углу на специальном станке режут листья табака в мелкую крошку. Потом табак распределяют по столам, крытым мрамором. Вдруг Брайнс спохватился и сказал:
– Мне надо идти по делам, а тебя оставлю на попечение нашего мастера, он все объяснит. Джейкоб, иди сюда! – крикнул он.
Откликнулся большой плотный человек с круглым лицом, седыми волосами.
– Да, мистер Брайнс? – Он подошел и вынул сигару изо рта.
– Этот парень приехал из Северной Каролины, зовут его Бен Ашер. Интересуется производством сигарет. Ты у нас тут главный, так и покажи все гостю. Бен, это Джейкоб Левкович. – Брайнс подмигнул Бену. – Думаю, вы найдете общий язык, корни-то у вас, видать, одни!
Когда он ушел, Бен обменялся рукопожатием с мастером.
– Очень рад познакомиться с вами, мистер Левкович.
– А вы тоже еврей? Живете на Юге Штатов? – Он неплохо говорил по-английски, правда, с сильным акцентом.
– Нас там не так много, – объяснил Бен. – А вы приехали из Европы, мистер Левкович? – Когда тот кивнул, спросил: – Давно здесь работаете?
– Пять лет.
– Вы хорошо говорите по-английски. Джейкоб Левкович просиял:
– Каждый вечер хожу на занятия. Не скажу, чтобы было легко учиться. А что вы хотите посмотреть?
– Все. Я представляю компанию, которая начинает производство сигарет в Северной Каролине. Мне нужно узнать как можно больше об этом деле.
Джейкоб повел его по цеху. Они переходили от столика к столику, и Бен наблюдал, как работницы ловко закручивают сигаретки. Остановились возле девушки – она как раз склеивала сигарету.
– Что это за состав? – спросил Бен, кивнув на миску с жидкостью.
– Мука и вода, клейстер, – ответил Джейкоб. Он отечески потрепал девушку по плечу, и она подняла голову. «Симпатичная, – подумал Бен. – А глаза какие большие и выразительные! Только бледновата...»
– Это Рэйчел, моя дочка. Она у нас лучшая работница. Рэйчел, это мистер Бен Ашер из Северной Каролины.
– Здравствуйте, мистер Ашер, – сказала она.
Голос у нее оказался приятным, глубоким, говорила она без акцента. Рэйчел улыбнулась Бену, и он увидел на ее щеках маленькие ямочки.
– Счастлив познакомиться с вами, Рэйчел, – сказал он приветливо. – Скажите, сколько сигарет вы делаете в день?
– Четыре штуки в минуту, значит...
– ...почти две с половиной тысячи в день, – быстро сообразил Бен. – Это за десятичасовой рабочий день, если не считать час перерыва?
– Двенадцатичасовой, – поправил его Джейкоб. – А перерыв у нас всего полчаса.
– Как! Вы работаете двенадцать часов, как рабы? Как же вы выдерживаете?
– Многие не выдерживают, мистер Ашер, – пожаловался Левкович. – Для этого нужно быть... как это?... закаленным. Рэйчел на самом деле сильнее, хотя по ней не скажешь. Работа здесь трудная, а условия... – он обвел жестом помещение. – Сами видите, окон нет, кругом табачная пыль. Работники кашляют, болеют, некоторые умирают. Так что очень плохо.
Бен, естественно, обратил внимание на ужасную обстановку в цехе. Грязь, пыль, духота, запах табака – все это повергло его в уныние. А что же говорить о людях, которые проводят здесь весь день?
– Сколько вам платят? – поинтересовался он.
– Пятьдесят центов за тысячу, мистер Ашер, – ответила Рэйчел.
– Значит, около двух долларов в день! – воскликнул Бен. – И это вам, лучшей работнице? А другим и того меньше.
– Людям едва хватает на еду, – сказал Джейкоб. – Вот поэтому сюда идут работать одни женщины. Разве мужчина может прокормить семью на такие деньги? Я получаю побольше и сколько раз просил Рэйчел уйти отсюда.
– Нам нужны деньги, папа! – воскликнула она. – И ты прекрасно знаешь это.
Бен решил переменить тему разговора и поинтересовался:
– Мистер Левкович, как упаковываются сигареты?
Тот взял с ближайшего стола коробочку:
– Вот в эти пачки, здесь десять штук.
Бен рассматривал упаковку и производил в уме сложные расчеты. Если они будут продавать пачку за пятнадцать центов, а такова средняя цена на Юге, то с учетом всех затрат и налогов смогут платить рабочим больше, чем здесь. Конечно, необходимо будет улучшить качество продукции, использовать только лучшие сорта табака, а главное – сделать броскую упаковку. Но тут уж Клинт постарается.
– Мистер Левкович, можно мне взять пустую пачку?
– Пожалуйста. Что еще вы хотели бы посмотреть?
– Думаю, я узнал достаточно, – сказал Бен, а потом добавил тихим голосом: – Мистер Левкович, мне необходимо переговорить с вами, но не здесь. Лучше нам отправиться в другое место, хочу предложить вам кое-что. Где вы обычно обедаете?
Джейкоб удивленно поднял брови:
– Мы с Рэйчел приносим еду с собой.
– Можно я вас угощу обедом? – спросил Бен, обращаясь в основном к девушке, которая смотрела на него во все глаза. – Конечно, вас обоих.
– Не знаю, как папа, – ответила Рэйчел. – Но я с радостью приму ваше приглашение, мистер Ашер.
Джейкоб нахмурился.
– Зачем вам это нужно? О каком предложении вы говорите? – пытал он Бена.
– Это деловое предложение, мистер Левкович, и довольно выгодное. Только попрошу никому не говорить об этом. Пока что никому, ладно?
Джейкоб смотрел на него не мигая, потом слегка кивнул.
Они втроем пришли в еврейскую закусочную, которая находилась в нескольких кварталах от фабрики. Бен выбрал ее специально, чтобы Левковичи не встретили знакомых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30