— Выбора у тебя нет.
Чудовищная боль захватила Эйдана. Он видел, как вспыхнула фигурка, превращаясь в красно-золотой шарик огня, и почувствовал, что все его тело тоже горит. Пламя выжигало его душу, его чувства, его сознание. Внезапно стало все равно, и не было больше сил сопротивляться Морлоху.
Святые угодники! Чародей оказался слишком силен! Он должен быстро найти способ защититься или будет поздно. Слишком поздно… для него… для Брианны и его матери… для всех них.
Гнев. Это все, что ему осталось. Гнев укрепит его, даст ему время снова набрать силу. Раньше это приносило ему успех.
Но какой-то тихий голос предостерегал: это опасное оружие в борьбе с чародеем. Силу гнева можно легко обратить против себя самого. Ярость поднималась в его душе, рвалась, сметая все преграды. Еще секунда — и он бы потерял самообладание.
Но нет! Он не даст своему отцу обмануть его еще раз!
Гнев остыл. Согнется он перед силой Морлоха или нет, но никогда больше не даст возобладать над собой чувствам.
Эйдан медленно поднялся. Вскинул голову и гордо посмотрел на ошеломленного чародея.
— Я не позволю тебе управлять мной. Ни страхом, ни гневом, — прохрипел он. — С тобой все кончено.
— Да что ты говоришь? — оскалился Морлох. — Ты так уверен в себе! Глупец!
Он вытянул руку. Молнии сорвались с пальцев и полетели в Эйдана. Он отбил их, мгновенно поставив психический щит, но сила чародея была невероятна. Внезапно он понял, что сейчас произойдет: Морлох до сих пор сдерживался, его ранние атаки должны были обмануть Эйдана, усыпить бдительность, пробудить злость, но не причинить вреда. Однако теперь он бил со всей силы, насмерть.
Снова и снова чародей швырял в него одно убийственное заклятие за другим. Вновь и вновь Эйдан отклонял их, но с каждым разом силы его слабели. Вскоре магия Морлоха стала острыми языками доставать его, царапать, хлестать, пронзать мучительными уколами боли, расходящейся по всему телу.
Следующая молниеносная атака сбила его с ног. Он покатился по земле, попытался встать, и снова молния ударила в него. Тело его конвульсивно выгнулось, мышцы свело судорогой, голова запрокинулась, рот приоткрылся в беззвучном агонизирующем крике.
Молнию за молнией посылал Морлох, пока сын его не остался лежать на земле у его ног, оглушенный, беспомощный. А Брианна смотрела на все это, и сердце рвалось на части с каждым новым ударом. Она наблюдала за этим и ничего не могла поделать. Ничего.
«Брианна. Дитя».
Голос Кэрлина дошел до Брианны сквозь хаос ужаса и беспомощности.
«Давай, дитя. Эйдан выиграл свою битву. Настала пора мне выиграть мою».
Она обернулась туда, где валялся выбитый из рук Эйдана меч Балдора. Камень души в его рукоятке ярко сиял, словно подзывал ее. Брианна подбежала к нему.
«Что я должна сделать? Скажи! Даже если нужна моя жизнь».
«Крепче держи меч, — приказал Кэрлин, голос его становился все громче и сильнее. — Направь всю свою силу, всю любовь к Эйдану в меня. Это наша единственная надежда!»
«Да, — прошептала она. — Будет так, как ты просишь».
С этими словами Брианна схватила оружие, закрыла глаза. Надо сосредоточиться. Кэрлин должен быть свободен. Меч Балдора, меч, который Эйдан так берег и почитал, стал теплеть, становился все горячее, пока не начал жечь ей руки. Она не обращала внимания на боль. Это не имело значения. Важно было одно — Эйдан и его жизнь.
Внезапно вспыхнул свет, окружив ее ослепительным блеском. Меч вырвался из ее рук, взмыл вверх и кружась в воздухе, понесся прямо к Морлоху.
Он заметил меч слишком поздно. Отшатнулся, вскинул руку, чтобы отразить клинок, но не успел. Меч вонзился в сердце колдуна. С криком ярости Морлох зашатался и попятился от Эйдана. Пальцы его заскребли по мечу, стараясь ухватиться за рукоятку.
Слепящий свет окутал его фигуру. Сияние усиливалось, оглушительные вопли колдуна поднялись до небес. Затем с душераздирающим криком он исчез вместе с мечом,
Ошеломленная, Брианна стояла, не в силах пошевелиться. Голова ее шла кругом. Она никак не могла собраться с мыслями. Что… что же все-таки произошло? Морлох, Кэрлин, меч Балдора — все исчезло, как не бывало… навсегда. Кэрлин последним усилием воли и оставшейся у него магии убил Морлоха и отправил к его злобному хозяину. Наконец-то все было кончено.
Тихий стон пробился в ее отуманенное сознание. Эйдан. Брианна повернулась к человеку, который стал для нее всей жизнью, который нуждался в ней, а теперь, корчась в муках, валялся на земле. С криком она бросилась к нему.
— Итак, ты не только моя невестка, но и двоюродная сестра, — рассмеялся Драган, сидевший между Брианной и Сириллой в саду замка. — Я должен был догадаться, что у такой отважной девушки течет в жилах королевская кровь. — Брианна весело рассмеялась. — Неужели? И когда же ты об этом догадался? Когда я спасла Эйдана или когда встретил меня в коридоре?
Сирилла развеселилась при виде смущения, промелькнувшего на лице мужа.
— Да, Драган. Пожалуйста, поделись с нами своими открытиями.
— Тут многое смешалось, — пробормотал он, покраснев от стыда. — Чем меньше мы будем говорить о моих прошлых проступках, тем лучше.
— Ах, муж мой. — Сирилла погладила его по руке. — За прошлое ты прощен, но научись принимать дружелюбное подшучивание.
Он оценивающе поглядел на нее.
— Да, надо бы. Просто мне странно слышать это от тебя, моей кроткой послушной женушки.
— Больше не кроткой и не послушной, Драган, — вмешалась Брианна. В ее изумительных синих глазах засверкали лукавые искорки. — Мы все изменились.
— Да уж, — мрачно пробурчал Драган, — и ручаюсь, что это тебя я должен благодарить за перемены в Сирилле. Не так ли?
— А если и так, что с того, братец?
Все обернулись на этот голос. К ним подходил Эйдан. Он шел к ним со стороны фонтана, так что веселый плеск воды, падающей в большую каменную чашу, заглушил его шаги. Хотя он продолжал носить черные тунику, бриджи и сапоги, но янтарный взгляд его не был теперь мрачным и злым. И он больше не носил черную повязку. Непокорные черные волосы волнистыми прядями спадали на высокий лоб и шею, не стянутые больше в воинский узел. По мнению Брианны, отказавшись от своей повязки и воинской прически, Эйдан сбросил по меньшей мере пятнадцать лет и снова выглядел юношей, каким был в тот роковой день, так непоправимо изменивший судьбу всех.
Однако, хоть многое уже нельзя было поправить, столько еще ждало впереди.
«Бесконечно много», — думала она в какой-то приятной дреме. Рука ее скользнула на живот и там замерла. Одним из первых сюрпризов для ее любимого мужа будет… их ребенок.
Драган встал, потянул за собой Сириллу.
— Я в большом долгу перед твоей леди, в том числе за пробуждение Сириллы, превращение ее в самостоятельную женщину с характером. Я не жалуюсь, уверяю тебя, брат. Вовсе нет.
— Ну и хорошо, — отвечал Эйдан. — Мое горячее желание — чтобы вы с Брианной стали друзьями. Драган засмеялся:
— Ручаюсь, что быть другом этой дамы легче, чем ее мужем! Надеюсь, это у тебя хорошо получается? Брианна потянула Эйдана. Он сел рядом с ней.
— Пока у него это прекрасно получалось. Думаю, в скором времени мой муж станет еще лучше. Эйдан бросил на нее скептический взгляд.
— Неужели? Это мы еще посмотрим, кто кого, девочка.
— Да, милорд, — она скромненько вздохнула. И тут же фыркнула.
— А-а, теперь вижу, как это будет! — воскликнул Драган и подал руку Сирилле. — Пойдемте, миледи. Чувствую, мы здесь лишние.
Брианна попыталась было что-то сказать, но Сирилла тут же остановила ее:
— Нет, Бри. Драган прав. Вам двоим надо побыть какое-то время вместе. — И, одарив мужа хитрой улыбочкой, добавила: — Как и нам. Пойдем, любимый, нам есть, о чем поговорить наедине.
Она потащила мужа за собой из сада.
— Наедине, Драган, наедине. Брианна и Эйдан наблюдали, как они скрылись в замке, затем обернулись друг к другу.
— Ну, леди, — спросил Эйдан. — Что можете вы сказать в свое оправдание? Почему вы так неуважительно, да нет — просто дерзко обращаетесь с будущим королем Анакреона?
Радостное удивление вспыхнуло в ее глазах.
— Это уже решено? Королева-мать отречется в твою пользу?
— Да, завтра. Теперь, когда ее первенец вернулся навсегда…
Брианна улыбнулась:
— Значит, ты принял решение. Я рада за тебя. Он поднял руку и погладил нежную Щеку.
— Ты тоже скоро станешь королевой. Не боишься? Она на миг задумалась.
— Это страшная ответственность. Я плохо представляю себе это, так же, как и то, что я стану матерью. — Она опустила глаза и начала старательно разглаживать несуществующую складку на юбке. — Но, по крайней мере, у меня будет достаточно времени к этому привыкнуть. Целых восемь месяцев или чуть больше.
Наступила мертвая тишина. Брианна, затаив дыхание, ждала, что скажет Эйдан. Наконец он произнес:
— Что такое ты говоришь, девочка? Я что, каким-то образом ухитрился дать тебе ребенка? Она подняла на него глаза.
— Да, милорд. Именно это вам удалось. Он нахмурился.
— Если помнится, я вполне определенно заявил, что не хочу иметь детей.
Тонкий пальчик лег ему на губы, принуждая замолчать.
— А разве король не нуждается в наследниках, милорд?
— Д-а, — медленно протянул Эйдан, признавая ее правоту, — но порождение Принца-демона… — Он порывисто вздохнул. — Я не хочу, чтобы мой ребенок выстрадал то же, что и я.
— А нашему ребенку и не придется страдать. Его отцом будет король, человек, спасший Анакреон от злодея Морлоха и…
— А если у нас родится дочь? — требовательно спросил Эйдан. — Что тогда?
— Какая разница? Это все равно не будет иметь значения. Любое дитя будет счастливо, что ему повезло с таким отцом.
Эйдан повернулся к ней и привлек ее к себе.
— Нет, девочка. Это мне повезло с такой женой и семьей… — Он вздохнул. — Ты спасла меня, мое сердце, тело и душу. Я люблю тебя, Брианна, люблю так сильно, что, боюсь, долго еще буду заниматься с тобой сотворением наследников для нашего королевства. — Она обняла его, крепко прижала к себе.
— Да, милорд. Но пока суд да дело, я хочу заняться исправлением твоего характера. Ты ужасно упрямый и неподатливый, так что предвижу, что меня ждут нелегкие деньки…
Эйдан расхохотался.
— Хочешь начать прямо сейчас? — Встав со скамьи, он увлек за собой Брианну и тут же подхватил ее на руки. — Прямо вот так? А я-то считал, что ты веришь в мои способности.
— Конечно, верю, милорд. Но такой неистовый демон, как вы, нуждается в особом присмотре. — Прильнув к нему, она поцеловала его в губы. — Хотя я никогда не страшилась демонов… Правда, милорд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Чудовищная боль захватила Эйдана. Он видел, как вспыхнула фигурка, превращаясь в красно-золотой шарик огня, и почувствовал, что все его тело тоже горит. Пламя выжигало его душу, его чувства, его сознание. Внезапно стало все равно, и не было больше сил сопротивляться Морлоху.
Святые угодники! Чародей оказался слишком силен! Он должен быстро найти способ защититься или будет поздно. Слишком поздно… для него… для Брианны и его матери… для всех них.
Гнев. Это все, что ему осталось. Гнев укрепит его, даст ему время снова набрать силу. Раньше это приносило ему успех.
Но какой-то тихий голос предостерегал: это опасное оружие в борьбе с чародеем. Силу гнева можно легко обратить против себя самого. Ярость поднималась в его душе, рвалась, сметая все преграды. Еще секунда — и он бы потерял самообладание.
Но нет! Он не даст своему отцу обмануть его еще раз!
Гнев остыл. Согнется он перед силой Морлоха или нет, но никогда больше не даст возобладать над собой чувствам.
Эйдан медленно поднялся. Вскинул голову и гордо посмотрел на ошеломленного чародея.
— Я не позволю тебе управлять мной. Ни страхом, ни гневом, — прохрипел он. — С тобой все кончено.
— Да что ты говоришь? — оскалился Морлох. — Ты так уверен в себе! Глупец!
Он вытянул руку. Молнии сорвались с пальцев и полетели в Эйдана. Он отбил их, мгновенно поставив психический щит, но сила чародея была невероятна. Внезапно он понял, что сейчас произойдет: Морлох до сих пор сдерживался, его ранние атаки должны были обмануть Эйдана, усыпить бдительность, пробудить злость, но не причинить вреда. Однако теперь он бил со всей силы, насмерть.
Снова и снова чародей швырял в него одно убийственное заклятие за другим. Вновь и вновь Эйдан отклонял их, но с каждым разом силы его слабели. Вскоре магия Морлоха стала острыми языками доставать его, царапать, хлестать, пронзать мучительными уколами боли, расходящейся по всему телу.
Следующая молниеносная атака сбила его с ног. Он покатился по земле, попытался встать, и снова молния ударила в него. Тело его конвульсивно выгнулось, мышцы свело судорогой, голова запрокинулась, рот приоткрылся в беззвучном агонизирующем крике.
Молнию за молнией посылал Морлох, пока сын его не остался лежать на земле у его ног, оглушенный, беспомощный. А Брианна смотрела на все это, и сердце рвалось на части с каждым новым ударом. Она наблюдала за этим и ничего не могла поделать. Ничего.
«Брианна. Дитя».
Голос Кэрлина дошел до Брианны сквозь хаос ужаса и беспомощности.
«Давай, дитя. Эйдан выиграл свою битву. Настала пора мне выиграть мою».
Она обернулась туда, где валялся выбитый из рук Эйдана меч Балдора. Камень души в его рукоятке ярко сиял, словно подзывал ее. Брианна подбежала к нему.
«Что я должна сделать? Скажи! Даже если нужна моя жизнь».
«Крепче держи меч, — приказал Кэрлин, голос его становился все громче и сильнее. — Направь всю свою силу, всю любовь к Эйдану в меня. Это наша единственная надежда!»
«Да, — прошептала она. — Будет так, как ты просишь».
С этими словами Брианна схватила оружие, закрыла глаза. Надо сосредоточиться. Кэрлин должен быть свободен. Меч Балдора, меч, который Эйдан так берег и почитал, стал теплеть, становился все горячее, пока не начал жечь ей руки. Она не обращала внимания на боль. Это не имело значения. Важно было одно — Эйдан и его жизнь.
Внезапно вспыхнул свет, окружив ее ослепительным блеском. Меч вырвался из ее рук, взмыл вверх и кружась в воздухе, понесся прямо к Морлоху.
Он заметил меч слишком поздно. Отшатнулся, вскинул руку, чтобы отразить клинок, но не успел. Меч вонзился в сердце колдуна. С криком ярости Морлох зашатался и попятился от Эйдана. Пальцы его заскребли по мечу, стараясь ухватиться за рукоятку.
Слепящий свет окутал его фигуру. Сияние усиливалось, оглушительные вопли колдуна поднялись до небес. Затем с душераздирающим криком он исчез вместе с мечом,
Ошеломленная, Брианна стояла, не в силах пошевелиться. Голова ее шла кругом. Она никак не могла собраться с мыслями. Что… что же все-таки произошло? Морлох, Кэрлин, меч Балдора — все исчезло, как не бывало… навсегда. Кэрлин последним усилием воли и оставшейся у него магии убил Морлоха и отправил к его злобному хозяину. Наконец-то все было кончено.
Тихий стон пробился в ее отуманенное сознание. Эйдан. Брианна повернулась к человеку, который стал для нее всей жизнью, который нуждался в ней, а теперь, корчась в муках, валялся на земле. С криком она бросилась к нему.
— Итак, ты не только моя невестка, но и двоюродная сестра, — рассмеялся Драган, сидевший между Брианной и Сириллой в саду замка. — Я должен был догадаться, что у такой отважной девушки течет в жилах королевская кровь. — Брианна весело рассмеялась. — Неужели? И когда же ты об этом догадался? Когда я спасла Эйдана или когда встретил меня в коридоре?
Сирилла развеселилась при виде смущения, промелькнувшего на лице мужа.
— Да, Драган. Пожалуйста, поделись с нами своими открытиями.
— Тут многое смешалось, — пробормотал он, покраснев от стыда. — Чем меньше мы будем говорить о моих прошлых проступках, тем лучше.
— Ах, муж мой. — Сирилла погладила его по руке. — За прошлое ты прощен, но научись принимать дружелюбное подшучивание.
Он оценивающе поглядел на нее.
— Да, надо бы. Просто мне странно слышать это от тебя, моей кроткой послушной женушки.
— Больше не кроткой и не послушной, Драган, — вмешалась Брианна. В ее изумительных синих глазах засверкали лукавые искорки. — Мы все изменились.
— Да уж, — мрачно пробурчал Драган, — и ручаюсь, что это тебя я должен благодарить за перемены в Сирилле. Не так ли?
— А если и так, что с того, братец?
Все обернулись на этот голос. К ним подходил Эйдан. Он шел к ним со стороны фонтана, так что веселый плеск воды, падающей в большую каменную чашу, заглушил его шаги. Хотя он продолжал носить черные тунику, бриджи и сапоги, но янтарный взгляд его не был теперь мрачным и злым. И он больше не носил черную повязку. Непокорные черные волосы волнистыми прядями спадали на высокий лоб и шею, не стянутые больше в воинский узел. По мнению Брианны, отказавшись от своей повязки и воинской прически, Эйдан сбросил по меньшей мере пятнадцать лет и снова выглядел юношей, каким был в тот роковой день, так непоправимо изменивший судьбу всех.
Однако, хоть многое уже нельзя было поправить, столько еще ждало впереди.
«Бесконечно много», — думала она в какой-то приятной дреме. Рука ее скользнула на живот и там замерла. Одним из первых сюрпризов для ее любимого мужа будет… их ребенок.
Драган встал, потянул за собой Сириллу.
— Я в большом долгу перед твоей леди, в том числе за пробуждение Сириллы, превращение ее в самостоятельную женщину с характером. Я не жалуюсь, уверяю тебя, брат. Вовсе нет.
— Ну и хорошо, — отвечал Эйдан. — Мое горячее желание — чтобы вы с Брианной стали друзьями. Драган засмеялся:
— Ручаюсь, что быть другом этой дамы легче, чем ее мужем! Надеюсь, это у тебя хорошо получается? Брианна потянула Эйдана. Он сел рядом с ней.
— Пока у него это прекрасно получалось. Думаю, в скором времени мой муж станет еще лучше. Эйдан бросил на нее скептический взгляд.
— Неужели? Это мы еще посмотрим, кто кого, девочка.
— Да, милорд, — она скромненько вздохнула. И тут же фыркнула.
— А-а, теперь вижу, как это будет! — воскликнул Драган и подал руку Сирилле. — Пойдемте, миледи. Чувствую, мы здесь лишние.
Брианна попыталась было что-то сказать, но Сирилла тут же остановила ее:
— Нет, Бри. Драган прав. Вам двоим надо побыть какое-то время вместе. — И, одарив мужа хитрой улыбочкой, добавила: — Как и нам. Пойдем, любимый, нам есть, о чем поговорить наедине.
Она потащила мужа за собой из сада.
— Наедине, Драган, наедине. Брианна и Эйдан наблюдали, как они скрылись в замке, затем обернулись друг к другу.
— Ну, леди, — спросил Эйдан. — Что можете вы сказать в свое оправдание? Почему вы так неуважительно, да нет — просто дерзко обращаетесь с будущим королем Анакреона?
Радостное удивление вспыхнуло в ее глазах.
— Это уже решено? Королева-мать отречется в твою пользу?
— Да, завтра. Теперь, когда ее первенец вернулся навсегда…
Брианна улыбнулась:
— Значит, ты принял решение. Я рада за тебя. Он поднял руку и погладил нежную Щеку.
— Ты тоже скоро станешь королевой. Не боишься? Она на миг задумалась.
— Это страшная ответственность. Я плохо представляю себе это, так же, как и то, что я стану матерью. — Она опустила глаза и начала старательно разглаживать несуществующую складку на юбке. — Но, по крайней мере, у меня будет достаточно времени к этому привыкнуть. Целых восемь месяцев или чуть больше.
Наступила мертвая тишина. Брианна, затаив дыхание, ждала, что скажет Эйдан. Наконец он произнес:
— Что такое ты говоришь, девочка? Я что, каким-то образом ухитрился дать тебе ребенка? Она подняла на него глаза.
— Да, милорд. Именно это вам удалось. Он нахмурился.
— Если помнится, я вполне определенно заявил, что не хочу иметь детей.
Тонкий пальчик лег ему на губы, принуждая замолчать.
— А разве король не нуждается в наследниках, милорд?
— Д-а, — медленно протянул Эйдан, признавая ее правоту, — но порождение Принца-демона… — Он порывисто вздохнул. — Я не хочу, чтобы мой ребенок выстрадал то же, что и я.
— А нашему ребенку и не придется страдать. Его отцом будет король, человек, спасший Анакреон от злодея Морлоха и…
— А если у нас родится дочь? — требовательно спросил Эйдан. — Что тогда?
— Какая разница? Это все равно не будет иметь значения. Любое дитя будет счастливо, что ему повезло с таким отцом.
Эйдан повернулся к ней и привлек ее к себе.
— Нет, девочка. Это мне повезло с такой женой и семьей… — Он вздохнул. — Ты спасла меня, мое сердце, тело и душу. Я люблю тебя, Брианна, люблю так сильно, что, боюсь, долго еще буду заниматься с тобой сотворением наследников для нашего королевства. — Она обняла его, крепко прижала к себе.
— Да, милорд. Но пока суд да дело, я хочу заняться исправлением твоего характера. Ты ужасно упрямый и неподатливый, так что предвижу, что меня ждут нелегкие деньки…
Эйдан расхохотался.
— Хочешь начать прямо сейчас? — Встав со скамьи, он увлек за собой Брианну и тут же подхватил ее на руки. — Прямо вот так? А я-то считал, что ты веришь в мои способности.
— Конечно, верю, милорд. Но такой неистовый демон, как вы, нуждается в особом присмотре. — Прильнув к нему, она поцеловала его в губы. — Хотя я никогда не страшилась демонов… Правда, милорд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36