Вероятно, может. Но может ли модель продолжать свое существование как ни в чем не бывало?
Ирена лежала на койке, до подбородка натянув серое одеяло. Перед сном ей пришло в голову перечитать бездарные строчки в собственной записной книжке - и, скорбно покачав головой, она уверилась, что новой повести не будет.
Прошло, по ее подсчетам, около шестидесяти часов со времени ее входа в модель. Значит, эксперты утомились и ужинают. Значит, господин Петер продумывает аварийные варианты...
Сворачивайте, господин Петер, думала она, ворочаясь на койке. Сворачивайте к черту эту дурацкую МОДЕЛЬ. Потому что если Анджей действительно... если его нет - то и моя миссия не имеет смысла. А если...
Она закусила губу. Зачем следователю врать ей? Незачем... А зачем Анджею притворяться мертвым? А зачем?..
Разве можно знать заранее, что взбредет на ум Анджею?
...Однажды - на пикнике, на пляже - он пронырнул под водой в заросли камыша и оттуда наблюдал, как вся компания во главе с Иреной ищет его, понемногу трезвея, а потом впадая в истерику, как они зовут, мечутся, прощупывают шестами дно...
Ирена помнила, как белый песок перед глазами становится черным. Что это такое - черный песок...
Вероятно, он хотел пошутить. Он хотел спрятаться всего лишь на минутку - но там, в камышах, его посетила очередная гениальная идея, и он немножко забыл и о времени, и о приятелях, и о жене...
Так чего можно ждать от такого человека?!
Ирена вздохнула сквозь зубы и натянула на голову казенное одеяло.
* * *
Следователь показал ей фотографии с места преступлений. Она глянула мельком - и в ужасе отвернулась:
- Нет... я не могу на такое смотреть.
Следователь скептически поджал губы:
- Вы действительно столь чувствительны?
- Вы меня не заставите смотреть на это, - повторила она, чувствуя, как немеют щеки от отлива крови. - Это...
Она замолчала.
Что же ты сляпал, чудовище?! Не оправдывайся, что, мол, в нашем «внешнем», настоящем мире и не такое бывает... Ты слепил МОДЕЛЬ - ты отвечаешь за это... за эти фотографии тоже...
Ирена подняла глаза к белому потолку. Как будто ожидая встретить насмешливый взгляд бывшего мужа.
- Я невиновна, - повторила она через силу. В сотый, наверное, раз.
Следователь смотрел внимательно, и впервые за все время их знакомства его взгляд не был сосущим. Тяжелым - да, но на дне глаз появился... вопрос, что ли. Как будто он допустил вдруг в свое сознание крамольную мысль: а что, если она не врет?..
* * *
Ее ввели в маленькую комнатку, где вчера поджидал ее профессор восточной литературы; она обрадовалась было новой встрече - но оказалось, что в кожаном кресле сидит теперь совсем другой человек.
Охранник проводил ее - и вышел. Ирена изумленно оглянулась - за прошедшие несколько дней она почти привыкла, что наедине ее оставляют только со следователем...
- Добрый день, госпожа Хмель... Присядьте, пожалуйста.
Она опустилась в кресло напротив. Человек молча разглядывал ее - не считая нужным прятать изучающий взгляд за подобие вежливого разговора.
Ему было лет сорок. Очень гладкая кожа, очень жесткие блестящие волосы, очень чисто выбритые щеки. Свежий, отдохнувший господин. Как после лыжного курорта...
И в то же время в нем было что-то от Анджея. Любопытство исследователя. Бескорыстная любознательность, обаяние хирурга-препаратора. Искренняя симпатия к препарируемому существу.
Они молчали минут пять.
- Меня зовут Ян Семироль. Возможно, вам приходилось слышать мою рабочую кличку - Упырь. Я адвокат... Ваши коллеги, среди которых есть известные и уважаемые люди, попросили меня взяться за вашу защиту.
Ирена молчала. Ухоженный и красивый господин Семироль внушал ей безотчетную тревогу. Понемногу переходящую в страх.
- Мои услуги дорого стоят, - адвокат усмехнулся. - Кроме того, прежде чем браться за дело, я должен ознакомиться и с материалами, и с обвиняемым... Ваши материалы я видел. Теперь хочу с вами поговорить.
Ирена опустила голову:
- Я невиновна.
- Должен вас огорчить. Огромное множество обвиняемых говорит то же самое... Итак. Вы отсутствовали десять месяцев. Почему вы не хотите сказать, где вы были?
Ирена помолчала.
За долгие часы, проведенные в камере, она успела придумать несколько вариантов ответа на этот вопрос. Самый простой был - сослаться на амнезию, потерю памяти, ведь, если верить телесериалам, около половины взрослого населения любой страны теряют память хоть раз в жизни...
Но, во-первых, какому-нибудь медику наверняка удастся поймать ее на вранье. А во-вторых... эта версия как бы лишала Ирену права голоса. «Я никого не убивала». - «Откуда вы знаете? Вы ведь потеряли память!»
Она поежилась. Ей невыносима была сама мысль, что кто-то - пусть даже этот вот адвокат - считает ее способной на ТАКОЕ... Более того, реально ЭТО совершившей...
Время шло. Адвокат ждал ответа.
- Это моя личная... тайна, - сказала Ирена глухо. - Я... не могу ответить на этот вопрос.
Адвокат кивнул - как будто немотивированное упрямство подследственной доставило ему удовольствие.
- Ладно... Вы часто моете руки?
Она молчала, сбитая с толку.
- Ну, после того, как прикоснетесь, скажем, к дверной ручке... есть желание вымыть руки с мылом?
- Иногда есть. Иногда нет... Если ручка не грязная...
- Почему у вас нет детей?
Она содрогнулась. Адвокат смотрел ей прямо в глаза - ровно и безмятежно. И требовательно.
- У меня еще будут, - сказала она, отворачиваясь. - Мне только чуть за тридцать...
- А почему вы не обзавелись потомством раньше?
Ирена знала, что через полчаса после окончания разговора ей придет на ум остроумная отповедь наглецу. И знала, что сейчас нечего и пытаться - ничего путного она из себя не выдавит...
- Ладно, - адвокат снова кивнул, как будто ее молчание послужило для него ответом. - Расскажите мне теперь, как вы со своей стороны представляете случившееся с вами. Вы ведь не признаете вины - какое-то оправдание случившемуся у вас есть? Вас оговорили? Подстроили? Враги? Недоброжелатели?
- Я не знаю, - сказала Ирена устало. - В моем доме кто-то был... перед моим приходом... жег тряпки в камине... я думала, что это мой бывший муж...
- А соседский мальчик видел вас. Вернее, он видел тетю, похожую на вас...
- Пока вы со мной разговариваете, - сказала Ирена устало, - настоящая маньячка ходит вокруг того дома... И каждую минуту может кого-то убить.
- Это было бы вам на руку, - серьезно сообщил адвокат. - Если бы убийство из этой же серии повторилось, пока вы за решеткой, - это был бы весомый аргумент в вашу пользу...
Ирене захотелось ударить его по лицу.
Потому что вспомнился вихрастый Валька - как он заглядывает за забор... опасливо косясь на Сэнсея...
И эти фотографии - те, что показывал ей следователь...
Она молчала. Она ни разу в жизни так никого и не ударила. Разве что Анджея - после того случая на пляже...
- Скажите, госпожа Хмель... Вы испытывали сексуальное наслаждение при интимном общении с вашим супругом?
Ирена молчала, разглядывая свои ладони. Надо же - а так, на вид, вполне благопристойная линия судьбы...
- Мне надо подумать, - сказала она угрюмо. Даже видавший виды адвокат, кажется, удивился:
- Да? А мне казалось, что эта информация давным-давно обработана... Впрочем, извините.
Он задал еще несколько вопросов - Ирена отвечала односложно, всячески уворачиваясь от изучающего взгляда. Усталость пригибала ее к земле. Невыносимая усталость.
Наконец Семироль замолчал. Странным движением коснулся рта - как будто утирая с губ остатки кефира. Задумался, вперился в собеседницу раздумчивым взглядом - словно щеголь, мучительно размышляющий, какой галстук надеть на сегодняшний раут. Нелегкий выбор...
В какую-то секунду Ирена ощутила себя грузиком на чаше весов - а что находится на другой чаше, знает только господин препаратор. И выжидает, пока плечики весов перестанут колебаться...
- Хорошо, госпожа Хмель... Вернее, хорошего, надо сказать, мало... Я не могу взяться за вашу защиту. Ваши друзья будут огорчены.
Она так удивилась, что даже заглянула ему прямо в глаза:
- Вы думаете... Вы не верите в мою невиновность?!
- Я профессионал, - господин Семироль ясно улыбнулся. - При чем тут «веришь не веришь»... У меня совсем другие критерии.
- Но ведь... - начала Ирена шепотом. - Я действительно... я могу быть с вами откровеннее... Да, я испытывала сексуальное удовольствие... и хотела ребенка, но Анджей...
Семироль смотрел на нее, печально покачивая головой:
- Не надо. Я узнал все, что хотел. Ваша откровенность либо неоткровенность тут ни при чем... Увы. Прощайте.
* * *
Следователь не смотрел на нее. И говорил сухо, равнодушно: несмотря на ее запирательства, дело движется к развязке. Общественность требует наказания убийцы, все журналисты города на ногах; к сожалению, из-за недобросовестности некоторых сотрудников фотографии из материалов следствия стали достоянием прессы...
Она молчала. Вероятно, отказ господина Семироля от ее защиты равнозначен был обвиняющему персту: виновна! Ирена ничего не могла понять: она всю жизнь считала, что, чем лучше адвокат, тем сложнее дела, за которые он берется...
Вероятно, профессор восточной литературы потрясен не меньше. А Карательница... что ж, всякий раз, ставя миску перед приемышем Сэнсеем, она будет говорить что-то вроде: «Собака за хозяйку не в ответе»...
- Поразительно, - сказала она вслух. - Неужели я так похожа на маньячку?
Следователь взглянул на нее мельком. Отвернулся:
- Вы неоткровенны со следствием. Вы сами отягощаете свое положение...
- Мне дадут адвоката? - спросила она еле слышно. Следователь поморщился:
- Безусловно... Но, поскольку Упырь отказался вас защищать, а после его отказа ни один частный юрист за дело не возьмется... На суде вас будет защищать наш штатный адвокат, у которого нет другого выхода - это его работа... Послушайте, ну почему же вам не сознаться?!
- Потому что я невиновна...
Он посмотрел на нее внимательнее. Она не отвела взгляда:
- Вот вы... верите? Что я сделала то, в чем меня обвиняют? Действительно верите?
Он пожевал губами. Симпатичный, в общем-то, веснушчатый парень. Мог бы встретиться ей на улице или в кафе - и тогда они весело раскланялись бы, поговорили о погоде, может быть, она подвезла бы его до угла...
- Вы не похожи на убийцу, - сказал он нехотя. - Хотя все факты против вас.
- Не похожа?
- Нет.
Ирена вздохнула.
Решение пришло к ней сегодня ночью. Она поднялась с койки - и больше уже не могла уснуть. Ходила по камере взад-вперед - под утро в «глазок» заглянул удивленный сторож...
Единственно правильное решение. Но все равно - трудно выговорить.
- Я... сознаюсь, - сказала она через силу. - Я сознаюсь и хочу показать место, где лежит еще одна жертва...
Следователь поперхнулся. Несколько секунд она глядела в его стремительно стекленеющие глаза.
Ему трудно было сдержать эмоции. Но он справился.
* * *
Уже через полчаса Ирена могла наслаждаться видом несущихся навстречу тополей.
Они ехали к ее дому. Окошко в машине было маленькое и зарешеченное, но Ирена все равно узнавала знакомые места - кофейню под красной крышей... плавный изгиб трассы, пропасть, из которой утром поднимается туман...
Они остановились около ее ворот. Соседский забор едва не обваливался под грузом Вальки с братьями. И почему они не в школе?..
Она вдохнула ветер с запахом палых листьев. После долгого сидения в запертом помещении он казался райски свежим - а ведь, если задуматься, всего лишь противный сырой сквозняк...
- Там, - она показала рукой, - на холме. Я поведу.
Они сопровождали ее плотной толпой. Думали, что она убежит?..
Время от времени она ловила взгляды. И ежилась сильнее, чем от ветра. Ничего... ничего... скоро все это кончится...
Наверное, им противна была ее бодрость. Она так радостно и энергично взбирается в гору - чтобы поскорее показать безвестную могилу убитого ею ребенка?!
Она остановилась на вершине холма. Лихорадочно огляделась.
Вялая трава усеяна была коровьими лепешками. Вот! Из земли торчал прутик с тряпочкой, потемневшей от дождей. А рядом...
Рядом лежал другой. Переломанный. Вероятно, вислобрюхая буренка не больно-то считалась с условностями...
Она удержала себя. Если кинуться сразу - возникнут подозрения, ее схватят, шагу не дадут ступить...
Осторожненько, по маленькому шажочку, она приближалась к порушенным воротцам.
По миллиметру... Сейчас...
Господин Петер!! Вот я...
Она зажмурилась.
Ничего не произошло. Ветер по-прежнему пах листвой и навозом. И рядом стояли, курили, переглядывались ее мрачные сопровождающие.
Она заставила себя открыть глаза. Огляделась: все правильно. С этого самого места она впервые увидела две машины, ползущие навстречу друг другу...
«Канал открыт в любое время. Воспользоваться им можете только вы.
При незначительном отклонении канал сам отыщет вас - отклонение не должно быть больше метра...»
Она потрогала уцелевший прутик.
- Это неправильно...
- Здесь? - холодно спросил следователь. - Здесь копать?
- Это неправильно, - сказала Ирена, глядя прямо в его сосущие глаза. - Это неправильный мир... Его нет. Это модель. Вы все модель. Вас придумал Анджей!..
Соседские ребятишки с интересом смотрели, как ее, скованную наручниками, выкрикивающую бессмысленные фразы, ведут к машине.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Психиатрическая экспертиза признала ее вменяемой. Медицинская комиссия признала ее здоровой. Ирена приложила все усилия, чтобы поскорее забыть подробности и первой, и второй. Вы МОДЕЛЬ, с улыбкой говорила она врачам и санитарам.
Ничего не могу с этим поделать. Вам обидно, но это так: вы - лишь тени других людей. Вы - представление Анджея о том, какими должны быть люди... Не обессудьте.
Ее сочли симулянткой.
Назначен был день суда; Ирена наслаждалась временным покоем. Ее не тревожили ни врачи, ни адвокаты, ни следователь. Натянув до подбородка серое казенное одеяло, она перечитывала записи в записной книжке и даже сподобилась на новую: «Весь мир есть тень...»
Фраза поразила ее своей оригинальностью.
Думать о том, почему не сработал канал, скоро наскучило. Не сработал - и не сработал. Дело житейское. Возможно, нечто подобное случилось с Анджеем. Он попал под каток собственной выдумки - не смог остановить им же запущенный волчок...
Думать о том, мертв Анджей или имитировал собственную смерть, она избегала. Так или иначе скоро все разъяснится. То, что Ирену ждет смертный приговор, ни у кого не вызывало сомнений; она, в свою очередь, не сомневалась, что Анджей, если он жив, никогда не допустит такого расклада. Если моделятор жив - то только затем, чтобы наблюдать за пойманной в ловушку Иреной. Если это изощренная месть - за что?! - то всего, что уже случилось с ней, достаточно для удовлетворения самого больного самолюбия. И до созерцания ее казни Анджей вряд ли дойдет.
Хотя, опять же, кто его знает...
Вероятность того, что Анджей действительно мертв, Ирена в расчет не брала.
* * *
Зал суда хранил следы былого величия. С потолка слепо глядели облезлые барельефы. За длинным столом сидели люди в темных одеждах, за чьими-то затылками возвышались высокие спинки кресел. Ирена подумала, что это по-своему красиво. Лет сто назад, наверное, бархат на подлокотниках выглядел совсем свежим...
В зале было полным-полно народу. Отдельно сидели родственники погибших детей - в их сторону Ирена с самого начала решила не смотреть. Там была ее мертвая зона; очень скоро она начала ощущать ее, будто больной клочок собственного тела. Онемевший и воспаленный. Ее взгляд притягивался к этим неподвижным людям, но ужас посмотреть им в глаза был сильнее.
По всему залу рассыпались репортеры. Ирена болезненно щурилась от вспышек; репортеры представлялись ей иголками, снующими сквозь тишину и ропот, тянущими за собой нитку предстоящих сенсационных материалов...
То ли в зале недоставало света, то ли перед глазами у Ирены стоял полумрак - но необыкновенно трудно было различать лица. А она высматривала, упорно высматривала, преодолевая резь в глазах - высматривала...
Кого?
Анджея Кромара. Кого же еще?..
Среди свидетелей были как совсем незнакомые люди, так и собственные Иренины соседи. Мальчику Вальке пришлось подставить под ноги скамеечку - иначе его голова не поднималась над трибуной для свидетелей.
- Я видел тетю...
- Это была госпожа Хмель? Мальчик застенчиво улыбнулся. Иренин адвокат неохотно поднял руку:
- Вопрос... Свидетель Валентин Ельник УВЕРЕН, что в тот день на глаза ему попалась именно его соседка, а не другая женщина, проживавшая в том же доме?
А ведь вопрос с двойником мы так и не продумали, мысленно обеспокоилась Ирена. За время, проведенное в беседах с собой, она привыкла считать себя эдаким ходячим консилиумом. «Мы продумали», «мы решили»...
- Свидетелю Валентину Ельнику десять лет, - сухо заметил судья. - Его показания могут быть приняты к сведению - однако полностью полагаться на них...
- А может, и другая тетя, - легко согласился Валька.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Казнь'


1 2 3 4 5 6 7