Глаза Жаклин наполнились слезами.
— Тебе долгое время удавалось уходить живым, но теперь они знают, как ты выглядишь. Если ты вернешься во Францию, тебя обязательно поймают, это лишь вопрос времени.
Арман осторожно вытер слезу, которая катилась по ее щеке.
— Пойми, это всегда было опасно, но я смог выжить и совершить много хорошего. Ты — главное тому доказательство. Каждая жизнь, которую я спас, является моим покаянием перед теми, кого я не смог спасти. Надеюсь, теперь ты понимаешь?
— Я знаю о гибели твоих родных, — с трудом выговорила Жаклин сквозь слезы, — и мне кажется, ты совершил уже достаточно, чтобы искупить свою вину, которая вовсе не является твоей. Ты ничего не мог сделать, неужели ты этого не понимаешь?
Арман нахмурился.
— Я мог быть с ними и не дать им уехать или отправиться вместо них. — Он опустил голову.
— Тогда убили бы тебя!
— Возможно, но моя мать, Анжелика и Люсет были бы живы.
— Зато ты не спас бы остальных. Ты уже сохранил столько жизней! А твоя смерть никому не принесет пользы.
— Но я не могу просто стоять в стороне и смотреть, как они убивают тысячи невинных людей!
— Однажды ты сказал мне, что нужно оставить прошлое позади и начать жить настоящим, — тихо сказала Жаклин. — Теперь я знаю, что ты испытал не меньшую боль, чем та, которую мне пришлось перенести, и прошу, умоляю тебя забыть прошлое.
Осторожно заглянув в ее глаза, Арман вздохнул. Она просто не понимает, о чем просит.
— Я не могу, — коротко сказал он.
Дрожа от обиды и страха, Жаклин отвернулась от него, чтобы он больше не видел ее слез.
— Тогда убирайся. Немедленно.
Арман встал. Ему не следовало приходить сюда. Он жестоко обидел Жаклин и теперь не знал, как исправить положение. Любые слова, которые он может сказать, ранят ее еще глубже.
Когда, закончив одеваться, Арман направился к двери и вышел из каюты, глухие рыдания, раздавшиеся позади, острой болью отозвались в его душе.
Глава 15
Жаклин находилась в комнате для занятий вместе с сестрами и Филиппом. Мальчик учился читать по-английски, с трудом осваивая незнакомые ему слова, и она терпеливо поправляла его.
Неожиданно Сюзанна оторвалась от книги, которую читала, и презрительно сощурилась.
— Не понимаю, зачем ты учишь его читать по-английски, когда он не умеет толком делать это по-французски…
— Филипп будет учиться читать на обоих языках, — уверенно ответила Жаклин.
— Зачем вообще учить его читать, — продолжала Сюзанна. — Он же обычный мальчик с конюшни.
Филипп посмотрел на сестер.
— Вы говорите обо мне? — спросил он по-французски. Сюзанна улыбнулась:
— Ты разве не знаешь, в комнате для занятий запрещено говорить по-французски.
Филипп усмехнулся и начал водить пальцем по странице.
— Сюзанна — маленькая дурочка, — медленно прочитал он.
— Филипп! — строго произнесла Жаклин.
— Да как он смеет! — закричала Сюзанна, вскакивая из-за тола.
— Но я же сказал по-английски, — невинно возразил ей Филипп.
— Больше я ни минуты не останусь в одной комнате с этим грязным крестьянином! — крикнула Сюзанна, переходя на французский, и выбежала из класса.
Филипп пожал плечами:
— Она думает, что я ниже ее.
— Прости, она нехорошо поступила.
— А вот ты никогда не думала, что я ниже тебя, — заметил Филипп. — Ты рисковала ради меня своей жизнью, хотя тогда даже не знала, кто я такой.
— С ней все по-другому, — объяснила Жаклин. — У Сюзанны не было возможности изменить те убеждения, с которыми она выросла. Всю свою жизнь она провела за стенами Шато-де-Ламбер или в доме Харрингтонов, и в ее глазах ты такой же, как те люди, которые арестовали и казнили ее отца и брата. Сюзанна относится к тебе так не только потому, что считает ниже себя, но и потому, что она тебя боится.
Филипп удивленно поднял глаза:
— Я ничего ей не сделал.
— Знаю. Но ты все равно пугаешь ее, независимо от твоего желания. А еще она ревнует тебя ко мне. Ты стал членом нашей семьи, и я провожу с тобой столько же времени, сколько с ней. Она не понимает, что от этого я не стала любить ее меньше.
— А вот Серафима меня не боится. — Филипп посмотрел на младшую сестру Жаклин, которая сидела за соседним столом и рисовала. Мальчику она казалась сказочной фарфоровой куклой. Он буквально обмирал, глядя на завитки светло-русых волос, пляшущих над воротником ее шелкового платья.
— Малышке только шесть лет, и она не успела заразиться предубеждениями и страхами, — пояснила Жаклин.
— Может быть, и так. — Филипп поднялся и подошел к Серафине, чтобы посмотреть на ее рисунок. — А может быть, я просто ей нравлюсь.
Он схватил мелок, который лежал у доски, и сделал вид, что проглотил его. Глаза Серафимы широко раскрылись от изумления. Тогда он взял еще мелок, потом другой, третий — все они один за другим исчезали у него во рту. Когда исчез последний мелок, Филипп зажал рот обеими руками и упал на пол.
Серафина слезла со стула и подошла к нему. Понимая, что это шутка, она попыталась выяснить, где находятся мелки. Заметив, что Филипп сжимает что-то в руке, она разжала его пальцы и достала сложенный вчетверо литок бумаги. Это был рисунок, на котором смешной котенок гонялся за бабочкой.
Девочка некоторое время смотрела на него, а затем вернулась на свое место, прижимая рисунок к груди.
Жаклин улыбнулась. Филипп постоянно смешил Серафину и дарил ей маленькие подарки. Пожалуй, это было единственное существо, с которым он подружился. Лаура постоянно заявляла в его присутствии, что у нее начали пропадать вещи, сэр Эдвард и леди Харрингтон тоже не были в восторге от «уличного мальчишки», как они его называли, считая, что его место на конюшне и он не должен показываться в доме; однако Жаклин даже слышать не желала об этом: она привезла Филиппа в Англию не для того, чтобы сделать из него слугу. За прошедшие четыре недели он достаточно выучил английский, чтобы суметь на нем объясниться, и усвоил несколько хороших манер, которые помогали ему чувствовать себя увереннее. Теперь Филипп одевался как юный джентльмен, и его легко можно было спутать с сыном какого-нибудь английского аристократа. Он обожал проводить время на конюшне и уже начал учиться ездить верхом. Жаклин оставалось только радоваться тому, что мальчик быстро приспосабливается к новой жизни.
Увы, она не могла сказать то же самое о себе. За прошедший месяц она не получила ни единой весточки от Армана и даже не знала, находится ли он в Англии или снова отправился во Францию. Жаклин несколько раз собиралась написать ему, но потом отказывалась от этой идеи. Она не находила слов, чтобы объясниться с ним. Лучше ей совсем забыть его и начать больше думать о своей жизни. Те остатки драгоценностей, которые она привезла с собой, могли обеспечить ее, сестер и Филиппа всего на год или два. Она планировала продать их и вложить деньги в какое-нибудь дело, но без совета Армана не могла решиться на такой важный шаг. С сэром Эдвардом советоваться было бесполезно, потому что он жил на унаследованный капитал и ничего не понимал в деловых вопросах. Сама она не была уверена даже в том, что сможет выгодно продать свои драгоценности. Пока Жаклин могла рассчитывать только на щедрость Харрингтонов и катастрофически уменьшающийся фонд, предназначенный для ее сестер.
— Мадемуазель, — услышала она голос дворецкого, — маркиз де Вире просит вашей аудиенции. Он ждет внизу.
— Спасибо, Кранфилд. Передайте ему, что я сейчас спущусь.
— Что еще за маркиз? — с подозрением спросил Филипп.
— Мой жених, — ответила Жаклин. — Это его месье Сент-Джеймс пытался спасти, когда попал в тюрьму.
— Ты хочешь сказать, что это тот самый маркиз, из-за которого Арман угодил в ловушку? — уточнил Филипп.
— Можно сказать и так. Ты побудешь с Серафиной до моего возвращения?
Мальчик кивнул. Жаклин вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице. Они не виделись с маркизом после ее возвращения, но все еще оставались официально помолвленными. С одной стороны, это давало Жаклин повод отказываться от всех приглашений, которыми завалила ее леди Харрингтон, с другой — у нее не было ни малейшего желания выходить за него замуж, о чем она твердо решила сообщить ему на этот раз. Так как денег у нее практически не было, Жаклин надеялась, что он не будет возражать и разорвет их помолвку.
Франсуа-Луи ждал ее в гостиной. Его, как всегда, пышный, украшенный большим количеством кружев наряд состоял из камзола в желтую и зеленую полоску, горчичного цвета штанов, белоснежной рубашки и такого же парика. В свое время она была счастлива оттого, что ее жених всегда одет по последней моде, теперь же он казался ей смешным.
— Добрый день, — холодно поприветствовала гостя Жаклин. Радостно улыбаясь, Франсуа-Луи направился к ней.
— Жаклин, любовь моя, как я рад, что с вами все в порядке. — Он поднес ее руку к губам и запечатлел на ней долгий поцелуй. — Когда я узнал от сэра Эдварда, что вы пропали, то чуть с ума не сошел от беспокойства.
— Неужели? — удивилась Жаклин. — Если вы так беспокоились, то почему решили навестить меня только через месяц?
— Я приношу свои извинения за то, что не приехал раньше: понимаете, гостил у друга в загородном поместье и узнал обо всем только что. Однако вы прекрасно выглядите! Как я рад…
— Об этом потом. Нам нужно поговорить, — прервала его Жаклин.
— Конечно, — немедленно согласился Франсуа-Луи. — От сэра Эдварда я узнал, что вы спасли из тюрьмы вашего друга. Какой смелый поступок! Полагаю, он предложил вам приличное вознаграждение за это?
Этот вопрос возмутил Жаклин до глубины души.
— Я не вижу причин, по которым должна отчитываться перед вами.
— Ну что вы! — Франсуа-Луи слащаво улыбнулся. — В конце концов, я ваш жених и имею право знать о состоянии ваших финансов.
— Вы заманили Армана в ловушку. Гость удивленно поднял брови:
— Жаклин, как вы можете предъявлять мне такие чудовищные обвинения?
— А как вы можете отрицать их? Вы знали, что я не смогу не откликнуться на ваше письмо и заключили сделку с Никола Бурдоном, обменяв свою свободу на жизнь того человека, который придет вас спасать. Затем вы явились ко мне и солгали про то, что он ранен. — Жаклин с презрением посмотрела на него. — Все это подло и мерзко!
— Нет-нет! — быстро сказал де Вире. — Вы все неправильно поняли. Я согласился на предложение господина Бурдона только потому, что хотел как можно скорее снова увидеть вас.
Ваша судьба и судьба ваших сестер — моя главная забота. Я хотел жить, но не для себя, а для вас. Мысли о вас не давали мне покоя ни ночью, ни днем. Я спешил выбраться оттуда и убедиться, что с вами все в порядке.
Неожиданно Франсуа-Луи подошел к Жаклин и заключил ее в объятий; при этом лицо девушки окутали облака кружев, а от сильного запаха одеколона у нее закружилась голова.
— Вы для меня все, — патетически воскликнул он, — моя жизнь, моя душа, мое сердце! Без вас мне ни к чему жить и дышать. Как можете вы сердиться на меня за то, что я использовал ничтожного человека, чтобы снова оказаться рядом с вами? Когда мы поженимся, вы станете моей богиней. Вы увидите, как я буду любить вас и дарить вам счастье.
Прежде чем она сумела помешать ему, он наклонился и поцеловал ее в губы.
— Какая трогательная сцена! — раздался позади них негромкий голос.
Жаклин оттолкнула от себя Франсуа-Луи и увидела Армана, который, стоя в дверях, с интересом наблюдал за происходящим.
— Маркиз де Бире, я и не подозревал, что вы принесли меня в жертву ради столь благородной цели. Думаю, мне следует выразить вам благодарность за оказанную честь.
Франсуа-Луи холодно поклонился:
— Боюсь, месье Сент-Джеймс, я должен просить у вас прощения за то, что по моей вине вы оказались в крайне неприятном положении. Надеюсь, вы уже простили меня?
— Вовсе нет. Франсуа-Луи огорченно вздохнул.
— Я вас понимаю. Возможно, когда-нибудь я смогу искупить свою вину.
— Очень сомневаюсь. — Арман повернулся к Жаклин, словно маркиз перестал представлять для него интерес. Его взгляд лениво прошелся по ее телу, и она почувствовала, что краснеет. — Вижу, вы прекрасно себя чувствуете, мадемуазель.
— Наша беседа с маркизом подошла к концу, и если вы подождете меня несколько минут в библиотеке…
— Я пришел не к вам, — перебил ее Арман. — Мне нужно кое-что обсудить с сэром Эдвардом, после чего я уеду.
— Жаль. — Жаклин чувствовала, что от холодного тона, которым он разговаривал с ней, у нее вот-вот из глаз польются слезы. — Может быть, у вас найдется минутка и вы сможете повидать Филиппа — мальчик сейчас на конюшне и будет рад поговорить с вами.
— Я обязательно зайду к нему, — пообещал Арман. — Прошу вас, продолжайте. Кажется, вы остановились на том, что после свадьбы маркиз будет относиться к вам как к богине, — добавил он с насмешкой в голосе, после чего откланялся и вышел из гостиной.
— Этот человек ведет себя как крестьянин, — с раздражением заметил маркиз.
— А чего вы от него ждали? — яростно набросилась на него Жаклин. — Что он примет ваши глупые извинения после того, как по вашей милости едва не лишился жизни? Неужели вы думаете, что такие вещи можно уладить парой напыщенных слов?
— Жаклин, в вашем присутствии этот господин должен был вести себя как джентльмен, — убежденно произнес Франсуа-Луи. — Его гнев мог быть направлен на меня, но не на вас. Я не переношу, когда оскорбляют женщину, а тем более ту, которая должна стать моей женой. Ему еще повезло, что я не вызвал его на дуэль.
Жаклин вздохнула:
— Вам нет нужды защищать меня от него.
— Но вы дочь герцога де Ламбера и скоро станете маркизой де Бире, поэтому я требую, чтобы этот человек относился к вам с должным уважением.
— Я не буду вашей женой.
Де Бире удивленно посмотрел на нее:
— Вы разрываете нашу помолвку?
— Все изменилось с тех пор, как наши родители договаривались о свадьбе. Тогда это привело бы к объединению земель и капиталов. Хотя мы плохо знали друг друга, думаю, со временем все бы как-то устроилось; но теперь ни у вас, ни у меня ничего нет, и я не вижу смысла в этом браке.
— Вы правда так думаете? — Франсуа-Луи недоверчиво посмотрел на нее.
— Да, — ответила Жаклин с легкой грустью. — Я уверена.
— … у вас действительно совсем нет денег?
— Господи, — в сердцах воскликнула она, — если деньги так важны для вас, то почему вы не женитесь на какой-нибудь богатой англичанке?
— Если бы все было так просто, — с горечью произнес де Бире. — Здешние дамы такие меркантильные! Сначала на них производят впечатление мой титул и мой акцент, но потом они быстро начинают интересоваться, сколько денег я привез с собой из Франции.
— Значит, вы уже делали определенные попытки, — презрительно заметила Жаклин.
— Так, невинный флирт, моя дорогая, и ничего более. Что касается вас… Учитывая мое положение, вам будет лучше выйти замуж за богатого англичанина.
— Замужество не входит в мои планы.
— Но на что тогда вы собираетесь жить? — удивился Франсуа-Луи.
— У меня осталось немного денег, и я собираюсь вложить их в какое-нибудь дело.
— Дорогая Жаклин, — воскликнул де Бире, — вы же совершенно не разбираетесь в таких делах и можете все потерять!
— Я буду переживать по этому поводу только тогда, когда это случится, — холодно ответила она.
Гость некоторое время внимательно смотрел на нее, а потом сказал:
— Перед тем как уйти, я хочу сообщить вам одну вещь.
— Да?
— Не думаю, что то, что я вам сообщу, соответствует действительности, поэтому прошу вас не принимать мои слова близко к сердцу. Я даже сомневался в необходимости говорить вам, но теперь, когда наша помолвка разорвана, больше не могу молчать. Вчера мне доставили известие о том, что ваш брат Антуан, возможно, жив.
— Что-что? — переспросила она, едва шевеля побелевшими губами.
— Повторяю, это может быть ошибкой. Источник, из которого я получил сообщение, весьма ненадежен.
— Откуда вы узнали об этом? — быстро спросила Жаклин.
— Контрреволюционная сеть довольно велика, она существует даже здесь, в Англии. Мой осведомитель отказался объяснять, как узнал о вашем брате: он сказал только, что Антуан де Ламбер прячется у друзей на маленькой ферме рядом с австрийской границей. Этот человек сообщил также, что ваш брат тяжело болен и не способен передвигаться. Его давно доставили бы в Англию, но в дороге он может умереть.
— Умереть? — Жаклин не хотела этого слышать. — Мне сказали, что он уже умер — в Консьержери.
— Да, надзиратели тоже так подумали и отнесли его к общей могиле, — объяснил Франсуа-Луи. — Но когда его хотели похоронить, он застонал. Крестьяне, которые занимались похоронами, оказались весьма суеверными и бежали в ужасе прочь, однако рядом находились два контрреволюционера, которые следили за тюрьмой и подсчитывали количество умерших, Они доставили Антуана в безопасное место, где ваш брат находится по сей день.
На лице Жаклин появилось непреклонное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33