Вполне достаточно, чтобы купить домик…
Бонни повернулась к Форбсу, предоставив Тату и Кэтти разбираться во всем самим.
– У меня есть к тебе предложение, – начала она.
Форбс насмешливо улыбнулся.
– Ангел, Ангел… как я мечтал услышать это!
– Не пренебрегай удачей, Форбс, – шепнула она, – я готова вернуться сюда и стать «шарманкой» вместо Кэтти.
Брови Форбса взлетели так высоко, что почти исчезли под прядью волос, упавшей на лоб.
– Ты и впрямь решила, что я рехнулся, Ангел! Неужели ты думаешь, что мне нужны неприятности?
Бонни невинно улыбнулась.
– Каких неприятностей ты ждешь, Даррент? – спросила она.
Форбс иронически посмотрел на нее, повернулся на каблуках и направился в бар. Бонни пошла за ним и увидела, что он, обойдя новую стойку, взял бутылочку чистейшего шотландского виски.
– Будь все проклято, Бонни! – отрезал он. – Не считаешь ли ты меня простаком? Я знаю, куда ты клонишь, так что избавь меня от этого.
Бонни подавила улыбку. Много лет назад, еще в Лоскутном городке, она могла, строя глазки Форбсу, очаровывать его до того, что он готов был подарить ей все, начиная от карандашей и кончая дешевыми сладостями. Сейчас она делает то же самое, и, как ни странно, это все еще срабатывает. Она склонилась над стойкой.
– Ты боишься Элая, да?
– Клянусь Богом, конечно, боюсь, если это связано с тобой! – взорвался Форбс, резко поставив бутылку. Откупорив ее, он наполнил стакан. – Не знаю, что за дьявольщина творится с вами. Возможно, Элай очарован женскими талантами Эрлины Кэлб, а может и нет… но я не стану помогать тебе мстить ему.
– Подумай о деньгах, которые ты получишь, если я вернусь сюда.
Форбс нахмурился и налил себе двойную дозу шотландского.
– Я зарабатываю гораздо больше как управляющий заводом. Мне неохота вновь оказаться за воротами – с меня хватило и первого опыта, заметь это, дражайшая.
– Элай никогда не выгонит тебя за это, – сказала Бонни. – Пора бы тебе понять, что мой муж не смешивает личную жизнь с деловой.
– Взгляни на это, – Форбс указал на маленький шрам под правым глазом, – это свидетельствует о другом.
– По-моему, это прибавило тебе очарования: шрамы придают мужчине значительный вид, а это всегда нравится женщинам, – серьезно заметила Бонни. Протянув руку, она коснулась шрама кончиком пальца. – Я хочу танцевать, Форбс, пожалуйста!
Форбс задумчиво тянул виски.
– Готов признать, что потерял многих клиентов с тех пор, как ты ушла, но ты явно заблуждаешься, думая, что Элай Мак Катчен закроет на это глаза и позволит своей жене танцевать в «Медном Ястребе». Это взбесит его.
– Может быть.
Форбс прислонился к стене бара и мрачно спросил:
– Зачем это тебе, Бонни? Ты что, устала от жизни?
Бонни вздохнула.
– Ты прав, я хочу отомстить. Нет смысла отрицать это.
Форбс наслаждался тем, что угадал правду.
– Хорошо, Ангел, будь по-твоему! Но предупреждаю: когда Элай Мак Катчен разнесет эти двери, я и пальцем не шевельну, чтобы защитить тебя. Более того, я заставлю тебя оплатить причиненный ущерб.
– Как насчет Кэтти? Она слишком молода, чтобы работать здесь.
Форбс что-то обдумывал.
– Она прекрасная девочка, Бонни, и могла бы привлечь не меньше клиентов, чем ты.
Бонни выложила главный козырь.
– Как ты думаешь, что скажет Элизабет, когда я расскажу ей грязную историю о том, как ты ради прибыли пользуешься невинными девочками?
Форбс побледнел.
– Но, – весело продолжала Бонни, – один добрый поступок, возможно, склонит мисс Симмонс закрыть глаза на некоторые твои… недостатки.
– Эту женщину не поколеблет ничто: разве только я спалю это заведение и построю на пепелище пристанище для влюбленных, – пробормотал Форбс.
– Ты действительно любишь Элизабет, Форбс?
Ей показалось, что Форбс хочет уйти, но он, тяжело вздохнув, ответил:
– Да, это удивительно, поскольку так много лет я любил тебя.
Бонни пропустила это мимо ушей.
– Так что же ты собираешься делать?
Форбс выглядел таким несчастным, что Бонни стало жаль его.
– Надеюсь, что все обойдется, – сказал он.
– Может, и нет, – заметила Бонни.
Время признаний миновало. Форбс насмешливо улыбнулся и поднял стакан.
– За тебя, Ангел! Возможно, когда-нибудь, ты будешь рассказывать внукам захватывающую историю о своем возвращении в «Медный Ястреб».
Бонни кивнула.
– Надеюсь, и у тебя будут внуки, – ответила она и повернулась к выходу.
– Подожди минуту, Бонни.
Она остановилась.
– Твои наряды пострадали от наводнения. Поднимись наверх и посмотри, нельзя ли приспособить что-нибудь из того, что предназначалось для Кэтти.
Бонни кивнула.
– Могу ли я сказать Кэтти, что ты хочешь видеть ее?
– Клянусь адом, нет, – ответил Форбс, и бутылка звякнула о стакан, – скажи ей, чтобы отправлялась домой и вышивала кухонные полотенца для своего приданого.
Улыбнувшись, Бонни взглянула на своего вечного врага.
– Спасибо, Форбс!
Форбс осушил стакан.
– Всегда к твоим услугам, Ангел, всегда!
Элай сидел полураздетый на крыше, под ярким солнцем, загоняя молотком гвозди на место. Для этой работы совсем не требовались такие яростные усилия. Он промахнулся, ударил палец и выругался.
В этот момент над выступом крыши появилась голова Сэта, его темные бакенбарды топорщились.
Элай тер ушибленный палец.
– Надеюсь, ты явился сюда не затем, чтобы выразить восхищение моей глупостью?
Сэт осторожно цеплялся за перекладины лестницы, пока не влез на крышу. Он вспотел в своем шерстяном костюме и оттянул воротничок рубашки.
– Согласен, что твоя глупость поистине неисчерпаема, – сказал он, с трудом удерживаясь на ногах.
У Сэта был вид альпиниста, покорившего вершину, и Элай рассмеялся бы, если бы у него не так болел палец.
– Так ты карабкался сюда, рискуя жизнью, чтобы сообщить мне о моей глупости?
Сэт, видимо, наслаждался своим мужеством: он расстегнул пиджак и засунул пальцы в карманы жилета. Его жесткие волосы не мог разметать даже ветер.
– Я уже высказал тебе свое мнение об этом. – Найдя точку опоры, Сэт отважился продолжить разговор. – Я взобрался сюда, чтобы сообщить тебе: лидеры Союза требуют встречи с тобой немедленно. Оставь в покое своей палец.
– Они хотят немедленно встретиться со мной? – уныло пробормотал Элай. – Ты не думаешь, что эти козлы удалятся на более плодородные пастбища?
– Они останутся в Нортридже, пока не получат то, чего хотят, – ответил Сэт, – это цепкие ребята, вот что я скажу тебе.
Элай взял несколько гвоздей из своего передника и сунул их в рот. Он подумал о том, как они избили Вебба за то, что он прищемил хвост «Братству Американских Рабочих», и насупился. Видит Бог, у него нет особой любви к Веббу, но преступление есть преступление, а сволочи, которые его совершили, вышли сухими из воды!
– Не понимаю, зачем им встречаться со мной? Я выставил свои условия, а если у них есть какие-то дела – пусть и занимаются ими.
Сэт неодобрительно кашлянул.
– Я говорю им это постоянно, но они настаивают, – адвокат помолчал. – Элай, «Братство» дало понять, что готово применить насилие, если ты не согласишься на эту встречу. Я боюсь за твою семью.
Гвозди посыпались по крыше.
– Это была прямая угроза?
Сэт уже не изображал оптимизма.
– Не совсем, но они намекали довольно прозрачно. Деннинг интересовался Бонни, Розмари и Джиноа, и мне это очень не понравилось.
– Как интересовался? – тихо спросил Элай.
Сэт вздохнул.
– Вполне вежливо, но мне показалось, что нас предупреждают. Кстати, делегация «Братства» расположилась в отеле «Союз», рядом магазин миссис Мак Катчен, и это внушает особые опасения.
Элай надел рубашку. Он легко спустился по лестнице и нетерпеливо расхаживал внизу, ожидая Сэта.
– Успокойся, – сказал Сэт. – Возможно, я не правильно понял Деннинга, и он не хотел никому угрожать.
Элай провел рукой по волосам.
– Если эти сукины дети осмелятся тронуть кого-либо из моей семьи…
Сэт был встревожен и не пытался это скрыть.
– Не поздно ли ты вспомнил о семье? Ты женился на Бонни, вопреки ее желанию, прошлой ночью, и затем вызвал поток сплетен, проведя ночь…
– Снова ты об этом! – воскликнул Элай, быстро направляясь к коляске, на которой приехал Сэт. Он прыгнул на козлы, схватил вожжи, а Сэт едва успел вскочить в коляску.
– Да! – сказал Сэт, вынимая платок и вытирая лоб. – Ты силой принудил Бонни к браку, а затем унизил ее самым неслыханным образом.
– Плевать мне на твое мнение, – взревел Элай, мчась по дороге к Нортриджу.
– Миссис Мак Катчен ни в коей мере не заслужила…
– Я не хочу, чтобы мне напоминали о моих ошибках, Сэт, – заявил он. – Поверь, я всю ночью думал об этом.
– Я не смогу осудить Бонни, если она больше не захочет с тобой разговаривать! – воскликнул Сэт. – Выкинуть такое в огромном Нью-Йорке – одно, а в таком болоте, как Нортридж, – совсем другое!
Несмотря на желание поскорее добраться до отеля и придушить Деннинга, Элай остановил лошадь.
– Моя жена, похоже, стала для тебя идеалом, друг мой, – заметил он. – Ты хочешь сказать что-нибудь еще?
– Черт побери! – заорал Сэт, – иногда я думаю, что ты просто чурбан!
Элай, кипя от ярости, пустил лошадь рысью.
– Это не твое дело, Сэт, – процедил он сквозь зубы, – но я скажу тебе, что женился на этой женщине совсем не за тем, чтобы провести ночь с другой. Ясно?
Сэт старался сохранять самообладание: он проверил запонки и одернул свой безупречно чистый пиджак.
– Твое поведение свидетельствует о другом, – сказал он с негодованием. – Последняя, кто в это поверит, миссис Мак Катчен.
У Элая разболелась голова. Как последний дурак он всю ночь мучился и переживал, но скорее он согласится тянуть паром Фенвика через реку, чем даст понять это Сэту. „Он вздохнул. Его волновала только Бонни, ему следует забыть про свою гордость и извиниться перед ней, даже если он навек лишится покоя.
Но теперь не время думать о примирении. Надо разобраться с «Братством». Элай отогнал мысли о Бонни.
Прибыв к отелю «Союз», он выскочил из коляски и быстро вошел в открытую дверь. Спросив, где мистер Деннинг, и узнав, что он в столовой, Элай направился туда.
Деннинг сидел за столом возле окна, окруженный своими приверженцами.
Улыбнувшись, он вытер рот салфеткой и поднялся.
– Добрый день, мистер Мак Катчен! Какой приятный сюрприз!
У Элая чесались руки схватить Деннинга за грудки и трясти до тех пор, пока у того не застучат зубы. К счастью, подоспевший Сэт остановил его:
– Успокойся, Элай!
Мужчины, сидящие за столом, явно хотели спровоцировать драку, но Элай знал, что сейчас нужно проявить осмотрительность. Если Сэт прав, а интуиция редко обманывала его, Бонни, Розмари и Джиноа угрожала большая опасность.
– Садитесь, – предложил Деннинг так, словно Элай был его старым другом.
Элай подавил желание швырнуть предложенный ему стул в окно, но все же сел. Сэт уселся с ним рядом.
– Вы хотели встретиться со мной, мистер Деннинг, – сказал Элай. – Я к вашим услугам.
Деннинг улыбнулся, хотя выражение его глаз не предвещало ничего доброго. Он вынул сигару и откусил кончик.
– Кубинская, – важно заметил он. Элай нахмурился.
– Как Консолата Торес, – добавил Деннинг. Элай давно уже не вспоминал о Консолате, но Сэт регулярно посылал ей чеки. Воспоминание о девушке, которая несколько лет назад спасла его, рискуя жизнью, нахлынуло на Элая.
– Насколько мне известно, – заметил Деннинг, – мисс Торес находится в церковной школе в Гаване, после того, как дядя отказался от нее. Сколько лет ей сейчас? Семнадцать? Восемнадцать?
Элай прикрыл глаза.
Голос Сэта вернул его к действительности.
– Не вижу связи между мисс Торес и вашими попытками втянуть рабочих в вашу организацию, – спокойно сказал он.
Деннинг вздохнул, пропустив замечание Сэта мимо ушей: – Она ухаживала за вами, когда у вас была желтая лихорадка… я прав, мистер Мак Катчен? С большим риском для себя она прятала вас от испанских солдат, пока вас не забрали в военный госпиталь и затем не переправили в Штаты. О, она, конечно, не знала, тогда, что такой богатый и влиятельный человек, как мистер Мак Катчен, в долгу не останется.
Головорезы, сидящие рядом с Деннингом, зафыркали.
– Я повторяю, мистер Деннинг, – сказал Сэт, – что доброта мисс Торес не имеет никакой связи с «Братством Американских Рабочих».
Официантка принесла кофе для Элая и Сэта. Элай не помнил, заказывал ли его.
– О, мне кажется, мисс Торес имеет к делу прямое отношение, мистер Кэллахан. – Деннинг был в прекрасной форме. Он продолжал: – Мистер Мак Катчен, был так благодарен нашей леди…
– Хватит, – оборвал его Элай, кипя от бешенства, – вы уже все сказали, Деннинг.
– Ну что ж, мистер Мак Катчен. Я с отвращением смотрел на то, как ваша повторная женитьба на хорошенькой Бонни повторяет первую. Некоторые неприятности уже были, если верить слухам…
Элай владел собой с трудом. Но все же не выдержав, он схватил мистера Деннинга за лацканы пиджака. Глядя в его злое лицо и не обращая внимания на сердитые возгласы его сообщников, Элай на удивление спокойно проговорил:
– Заставьте моих людей присоединиться к Союзу, если сможете, мистер Деннинг! Протрубите всему миру о том, что произошло на Кубе! Но запомните мои слова, негодяй! Если вы причините вред моей жене, дочери или сестре, я найду вас, клянусь, а после этого вы будете годны лишь на то, чтобы петь партию сопрано в церковном хоре!
Деннинг побелел, потом побагровел от душившей его ярости.
Элай отпустил Деннинга и встал.
Шестеро головорезов в котелках тоже поднялись, готовые к драке.
К великому разочарованию Элая, Деннинг приказал им сесть.
Глава 25
Кэтти с обидой наблюдала, как портниха снимает с Бонни мерку для платья из ярко-красного шелка. Блестящая ткань почему-то казалась неуместной.
– Не вижу ничего плохого в том, чтобы танцевать за деньги, – сказала девочка, положив подбородок на руки, – почему мне нельзя, а вам можно?
Бонни вздохнула.
– Мы уже обсудили это, не так ли?
Портниха сняла мерки и разложила ткань в ширину, что-то бормоча и качая головой.
– Не ваш цвет, хотя кое-кто скажет, что ярко-красное вам подходит…
Бонни негодующе взглянула на портниху.
– В самом деле? – спросила она с вызовом.
Та отвела глаза. К счастью, она не хотела спорить с Бонни.
– Я сделаю все возможное, чтобы управиться к вечеру, но не ручаюсь, что будет хорошо сидеть.
Бонни, которой для примерки пришлось раздеться, поспешила надеть свою скромную одежду. Она, если бы пришлось, вытащила бы Кэтти из «Медного Ястреба» за волосы. Место этой девочки совсем не среди «шарманок». Отомстить Элаю за унижение, за то, что весь город узнал, где он провел брачную ночь, уже не казалось ей таким важным. А вот ее поступок выглядит явно бессмысленным.
– Вы так печальны, мэм, – заметила Кэтти, застегивая ей платье, – молодая жена должна быть счастливой.
Портниха сложила красный шелк и вышла из кабинета Форбса. Едва дверь закрылась за ней, Кэтти побледнела.
– Молодая жена! О, мэм, что скажет мистер Мак Катчен? Он ведь не захочет, чтобы его жена танцевала…
Бонни не знала, что сказать. Предугадать последствия этого шага было трудно.
– Я не уверена, что он обратит на это внимание, – тихо проговорила она.
– Не обратит внимания? – переспросила Кэтти. – Мистер Мак Катчен? Да его глаза горят, как раскаленные угли, стоит ему взглянуть на вас, мэм! И ведь он снова женился на вас, ведь так?
– Это был не совсем настоящий брак, Кэтти, – проговорила Бонни, хотя это признание было очень горьким. Бонни усмехнулась. – Поверь, я ему не интересна, вот так-то. Ты хотела бы всегда жить в доме Джиноа, Кэтти?
Хорошенькое личико вспыхнуло.
– Я не думала об этом. Мне позволят пользовать граммофоном и книгами?
Этот детский простодушный вопрос рассмешил Бонни. По крайней мере одно она сделала правильно, заставив Кэтти позабыть о «шарманках».
– Конечно, позволят, – мягко ответила она, – а теперь пойдем в магазин и соберем вещи.
Вернувшись на стройку, Элай увидел, что некоторые семьи уже перебираются из палаток в еще не законченные домики. Он встретил там Джиноа и Элизабет Симмонс, устроивших занятия на зеленом склоне напротив незаконченного здания школы.
Джиноа внимательно слушала, как молодая женщина читает учебник Макграффи. Ни учительницу, ни ученицу не смущало то, что Роз бегает возле них, воткнув перья в волосы и издавая возгласы, как настоящий индеец.
Элай взял девочку и посадил к себе на спину, она продолжала издавать победные вопли.
– Где, черт подери, Бонни? – спросил Элай. Джиноа недоуменно развела руками.
– Бонни?
– Да, Бонни, – повторил Элай, – моя жена.
– А, – протянула Джиноа, – Бонни. Когда я видела ее последний раз, дорогой, она собиралась в магазин. Разве индейский головной убор на Роз – не самая забавная вещь, которую ты когда-либо видел? За ним специально посылали Сэта.
– Напомни мне, чтобы я скальпировал Сэта, отрезал Элай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Бонни повернулась к Форбсу, предоставив Тату и Кэтти разбираться во всем самим.
– У меня есть к тебе предложение, – начала она.
Форбс насмешливо улыбнулся.
– Ангел, Ангел… как я мечтал услышать это!
– Не пренебрегай удачей, Форбс, – шепнула она, – я готова вернуться сюда и стать «шарманкой» вместо Кэтти.
Брови Форбса взлетели так высоко, что почти исчезли под прядью волос, упавшей на лоб.
– Ты и впрямь решила, что я рехнулся, Ангел! Неужели ты думаешь, что мне нужны неприятности?
Бонни невинно улыбнулась.
– Каких неприятностей ты ждешь, Даррент? – спросила она.
Форбс иронически посмотрел на нее, повернулся на каблуках и направился в бар. Бонни пошла за ним и увидела, что он, обойдя новую стойку, взял бутылочку чистейшего шотландского виски.
– Будь все проклято, Бонни! – отрезал он. – Не считаешь ли ты меня простаком? Я знаю, куда ты клонишь, так что избавь меня от этого.
Бонни подавила улыбку. Много лет назад, еще в Лоскутном городке, она могла, строя глазки Форбсу, очаровывать его до того, что он готов был подарить ей все, начиная от карандашей и кончая дешевыми сладостями. Сейчас она делает то же самое, и, как ни странно, это все еще срабатывает. Она склонилась над стойкой.
– Ты боишься Элая, да?
– Клянусь Богом, конечно, боюсь, если это связано с тобой! – взорвался Форбс, резко поставив бутылку. Откупорив ее, он наполнил стакан. – Не знаю, что за дьявольщина творится с вами. Возможно, Элай очарован женскими талантами Эрлины Кэлб, а может и нет… но я не стану помогать тебе мстить ему.
– Подумай о деньгах, которые ты получишь, если я вернусь сюда.
Форбс нахмурился и налил себе двойную дозу шотландского.
– Я зарабатываю гораздо больше как управляющий заводом. Мне неохота вновь оказаться за воротами – с меня хватило и первого опыта, заметь это, дражайшая.
– Элай никогда не выгонит тебя за это, – сказала Бонни. – Пора бы тебе понять, что мой муж не смешивает личную жизнь с деловой.
– Взгляни на это, – Форбс указал на маленький шрам под правым глазом, – это свидетельствует о другом.
– По-моему, это прибавило тебе очарования: шрамы придают мужчине значительный вид, а это всегда нравится женщинам, – серьезно заметила Бонни. Протянув руку, она коснулась шрама кончиком пальца. – Я хочу танцевать, Форбс, пожалуйста!
Форбс задумчиво тянул виски.
– Готов признать, что потерял многих клиентов с тех пор, как ты ушла, но ты явно заблуждаешься, думая, что Элай Мак Катчен закроет на это глаза и позволит своей жене танцевать в «Медном Ястребе». Это взбесит его.
– Может быть.
Форбс прислонился к стене бара и мрачно спросил:
– Зачем это тебе, Бонни? Ты что, устала от жизни?
Бонни вздохнула.
– Ты прав, я хочу отомстить. Нет смысла отрицать это.
Форбс наслаждался тем, что угадал правду.
– Хорошо, Ангел, будь по-твоему! Но предупреждаю: когда Элай Мак Катчен разнесет эти двери, я и пальцем не шевельну, чтобы защитить тебя. Более того, я заставлю тебя оплатить причиненный ущерб.
– Как насчет Кэтти? Она слишком молода, чтобы работать здесь.
Форбс что-то обдумывал.
– Она прекрасная девочка, Бонни, и могла бы привлечь не меньше клиентов, чем ты.
Бонни выложила главный козырь.
– Как ты думаешь, что скажет Элизабет, когда я расскажу ей грязную историю о том, как ты ради прибыли пользуешься невинными девочками?
Форбс побледнел.
– Но, – весело продолжала Бонни, – один добрый поступок, возможно, склонит мисс Симмонс закрыть глаза на некоторые твои… недостатки.
– Эту женщину не поколеблет ничто: разве только я спалю это заведение и построю на пепелище пристанище для влюбленных, – пробормотал Форбс.
– Ты действительно любишь Элизабет, Форбс?
Ей показалось, что Форбс хочет уйти, но он, тяжело вздохнув, ответил:
– Да, это удивительно, поскольку так много лет я любил тебя.
Бонни пропустила это мимо ушей.
– Так что же ты собираешься делать?
Форбс выглядел таким несчастным, что Бонни стало жаль его.
– Надеюсь, что все обойдется, – сказал он.
– Может, и нет, – заметила Бонни.
Время признаний миновало. Форбс насмешливо улыбнулся и поднял стакан.
– За тебя, Ангел! Возможно, когда-нибудь, ты будешь рассказывать внукам захватывающую историю о своем возвращении в «Медный Ястреб».
Бонни кивнула.
– Надеюсь, и у тебя будут внуки, – ответила она и повернулась к выходу.
– Подожди минуту, Бонни.
Она остановилась.
– Твои наряды пострадали от наводнения. Поднимись наверх и посмотри, нельзя ли приспособить что-нибудь из того, что предназначалось для Кэтти.
Бонни кивнула.
– Могу ли я сказать Кэтти, что ты хочешь видеть ее?
– Клянусь адом, нет, – ответил Форбс, и бутылка звякнула о стакан, – скажи ей, чтобы отправлялась домой и вышивала кухонные полотенца для своего приданого.
Улыбнувшись, Бонни взглянула на своего вечного врага.
– Спасибо, Форбс!
Форбс осушил стакан.
– Всегда к твоим услугам, Ангел, всегда!
Элай сидел полураздетый на крыше, под ярким солнцем, загоняя молотком гвозди на место. Для этой работы совсем не требовались такие яростные усилия. Он промахнулся, ударил палец и выругался.
В этот момент над выступом крыши появилась голова Сэта, его темные бакенбарды топорщились.
Элай тер ушибленный палец.
– Надеюсь, ты явился сюда не затем, чтобы выразить восхищение моей глупостью?
Сэт осторожно цеплялся за перекладины лестницы, пока не влез на крышу. Он вспотел в своем шерстяном костюме и оттянул воротничок рубашки.
– Согласен, что твоя глупость поистине неисчерпаема, – сказал он, с трудом удерживаясь на ногах.
У Сэта был вид альпиниста, покорившего вершину, и Элай рассмеялся бы, если бы у него не так болел палец.
– Так ты карабкался сюда, рискуя жизнью, чтобы сообщить мне о моей глупости?
Сэт, видимо, наслаждался своим мужеством: он расстегнул пиджак и засунул пальцы в карманы жилета. Его жесткие волосы не мог разметать даже ветер.
– Я уже высказал тебе свое мнение об этом. – Найдя точку опоры, Сэт отважился продолжить разговор. – Я взобрался сюда, чтобы сообщить тебе: лидеры Союза требуют встречи с тобой немедленно. Оставь в покое своей палец.
– Они хотят немедленно встретиться со мной? – уныло пробормотал Элай. – Ты не думаешь, что эти козлы удалятся на более плодородные пастбища?
– Они останутся в Нортридже, пока не получат то, чего хотят, – ответил Сэт, – это цепкие ребята, вот что я скажу тебе.
Элай взял несколько гвоздей из своего передника и сунул их в рот. Он подумал о том, как они избили Вебба за то, что он прищемил хвост «Братству Американских Рабочих», и насупился. Видит Бог, у него нет особой любви к Веббу, но преступление есть преступление, а сволочи, которые его совершили, вышли сухими из воды!
– Не понимаю, зачем им встречаться со мной? Я выставил свои условия, а если у них есть какие-то дела – пусть и занимаются ими.
Сэт неодобрительно кашлянул.
– Я говорю им это постоянно, но они настаивают, – адвокат помолчал. – Элай, «Братство» дало понять, что готово применить насилие, если ты не согласишься на эту встречу. Я боюсь за твою семью.
Гвозди посыпались по крыше.
– Это была прямая угроза?
Сэт уже не изображал оптимизма.
– Не совсем, но они намекали довольно прозрачно. Деннинг интересовался Бонни, Розмари и Джиноа, и мне это очень не понравилось.
– Как интересовался? – тихо спросил Элай.
Сэт вздохнул.
– Вполне вежливо, но мне показалось, что нас предупреждают. Кстати, делегация «Братства» расположилась в отеле «Союз», рядом магазин миссис Мак Катчен, и это внушает особые опасения.
Элай надел рубашку. Он легко спустился по лестнице и нетерпеливо расхаживал внизу, ожидая Сэта.
– Успокойся, – сказал Сэт. – Возможно, я не правильно понял Деннинга, и он не хотел никому угрожать.
Элай провел рукой по волосам.
– Если эти сукины дети осмелятся тронуть кого-либо из моей семьи…
Сэт был встревожен и не пытался это скрыть.
– Не поздно ли ты вспомнил о семье? Ты женился на Бонни, вопреки ее желанию, прошлой ночью, и затем вызвал поток сплетен, проведя ночь…
– Снова ты об этом! – воскликнул Элай, быстро направляясь к коляске, на которой приехал Сэт. Он прыгнул на козлы, схватил вожжи, а Сэт едва успел вскочить в коляску.
– Да! – сказал Сэт, вынимая платок и вытирая лоб. – Ты силой принудил Бонни к браку, а затем унизил ее самым неслыханным образом.
– Плевать мне на твое мнение, – взревел Элай, мчась по дороге к Нортриджу.
– Миссис Мак Катчен ни в коей мере не заслужила…
– Я не хочу, чтобы мне напоминали о моих ошибках, Сэт, – заявил он. – Поверь, я всю ночью думал об этом.
– Я не смогу осудить Бонни, если она больше не захочет с тобой разговаривать! – воскликнул Сэт. – Выкинуть такое в огромном Нью-Йорке – одно, а в таком болоте, как Нортридж, – совсем другое!
Несмотря на желание поскорее добраться до отеля и придушить Деннинга, Элай остановил лошадь.
– Моя жена, похоже, стала для тебя идеалом, друг мой, – заметил он. – Ты хочешь сказать что-нибудь еще?
– Черт побери! – заорал Сэт, – иногда я думаю, что ты просто чурбан!
Элай, кипя от ярости, пустил лошадь рысью.
– Это не твое дело, Сэт, – процедил он сквозь зубы, – но я скажу тебе, что женился на этой женщине совсем не за тем, чтобы провести ночь с другой. Ясно?
Сэт старался сохранять самообладание: он проверил запонки и одернул свой безупречно чистый пиджак.
– Твое поведение свидетельствует о другом, – сказал он с негодованием. – Последняя, кто в это поверит, миссис Мак Катчен.
У Элая разболелась голова. Как последний дурак он всю ночь мучился и переживал, но скорее он согласится тянуть паром Фенвика через реку, чем даст понять это Сэту. „Он вздохнул. Его волновала только Бонни, ему следует забыть про свою гордость и извиниться перед ней, даже если он навек лишится покоя.
Но теперь не время думать о примирении. Надо разобраться с «Братством». Элай отогнал мысли о Бонни.
Прибыв к отелю «Союз», он выскочил из коляски и быстро вошел в открытую дверь. Спросив, где мистер Деннинг, и узнав, что он в столовой, Элай направился туда.
Деннинг сидел за столом возле окна, окруженный своими приверженцами.
Улыбнувшись, он вытер рот салфеткой и поднялся.
– Добрый день, мистер Мак Катчен! Какой приятный сюрприз!
У Элая чесались руки схватить Деннинга за грудки и трясти до тех пор, пока у того не застучат зубы. К счастью, подоспевший Сэт остановил его:
– Успокойся, Элай!
Мужчины, сидящие за столом, явно хотели спровоцировать драку, но Элай знал, что сейчас нужно проявить осмотрительность. Если Сэт прав, а интуиция редко обманывала его, Бонни, Розмари и Джиноа угрожала большая опасность.
– Садитесь, – предложил Деннинг так, словно Элай был его старым другом.
Элай подавил желание швырнуть предложенный ему стул в окно, но все же сел. Сэт уселся с ним рядом.
– Вы хотели встретиться со мной, мистер Деннинг, – сказал Элай. – Я к вашим услугам.
Деннинг улыбнулся, хотя выражение его глаз не предвещало ничего доброго. Он вынул сигару и откусил кончик.
– Кубинская, – важно заметил он. Элай нахмурился.
– Как Консолата Торес, – добавил Деннинг. Элай давно уже не вспоминал о Консолате, но Сэт регулярно посылал ей чеки. Воспоминание о девушке, которая несколько лет назад спасла его, рискуя жизнью, нахлынуло на Элая.
– Насколько мне известно, – заметил Деннинг, – мисс Торес находится в церковной школе в Гаване, после того, как дядя отказался от нее. Сколько лет ей сейчас? Семнадцать? Восемнадцать?
Элай прикрыл глаза.
Голос Сэта вернул его к действительности.
– Не вижу связи между мисс Торес и вашими попытками втянуть рабочих в вашу организацию, – спокойно сказал он.
Деннинг вздохнул, пропустив замечание Сэта мимо ушей: – Она ухаживала за вами, когда у вас была желтая лихорадка… я прав, мистер Мак Катчен? С большим риском для себя она прятала вас от испанских солдат, пока вас не забрали в военный госпиталь и затем не переправили в Штаты. О, она, конечно, не знала, тогда, что такой богатый и влиятельный человек, как мистер Мак Катчен, в долгу не останется.
Головорезы, сидящие рядом с Деннингом, зафыркали.
– Я повторяю, мистер Деннинг, – сказал Сэт, – что доброта мисс Торес не имеет никакой связи с «Братством Американских Рабочих».
Официантка принесла кофе для Элая и Сэта. Элай не помнил, заказывал ли его.
– О, мне кажется, мисс Торес имеет к делу прямое отношение, мистер Кэллахан. – Деннинг был в прекрасной форме. Он продолжал: – Мистер Мак Катчен, был так благодарен нашей леди…
– Хватит, – оборвал его Элай, кипя от бешенства, – вы уже все сказали, Деннинг.
– Ну что ж, мистер Мак Катчен. Я с отвращением смотрел на то, как ваша повторная женитьба на хорошенькой Бонни повторяет первую. Некоторые неприятности уже были, если верить слухам…
Элай владел собой с трудом. Но все же не выдержав, он схватил мистера Деннинга за лацканы пиджака. Глядя в его злое лицо и не обращая внимания на сердитые возгласы его сообщников, Элай на удивление спокойно проговорил:
– Заставьте моих людей присоединиться к Союзу, если сможете, мистер Деннинг! Протрубите всему миру о том, что произошло на Кубе! Но запомните мои слова, негодяй! Если вы причините вред моей жене, дочери или сестре, я найду вас, клянусь, а после этого вы будете годны лишь на то, чтобы петь партию сопрано в церковном хоре!
Деннинг побелел, потом побагровел от душившей его ярости.
Элай отпустил Деннинга и встал.
Шестеро головорезов в котелках тоже поднялись, готовые к драке.
К великому разочарованию Элая, Деннинг приказал им сесть.
Глава 25
Кэтти с обидой наблюдала, как портниха снимает с Бонни мерку для платья из ярко-красного шелка. Блестящая ткань почему-то казалась неуместной.
– Не вижу ничего плохого в том, чтобы танцевать за деньги, – сказала девочка, положив подбородок на руки, – почему мне нельзя, а вам можно?
Бонни вздохнула.
– Мы уже обсудили это, не так ли?
Портниха сняла мерки и разложила ткань в ширину, что-то бормоча и качая головой.
– Не ваш цвет, хотя кое-кто скажет, что ярко-красное вам подходит…
Бонни негодующе взглянула на портниху.
– В самом деле? – спросила она с вызовом.
Та отвела глаза. К счастью, она не хотела спорить с Бонни.
– Я сделаю все возможное, чтобы управиться к вечеру, но не ручаюсь, что будет хорошо сидеть.
Бонни, которой для примерки пришлось раздеться, поспешила надеть свою скромную одежду. Она, если бы пришлось, вытащила бы Кэтти из «Медного Ястреба» за волосы. Место этой девочки совсем не среди «шарманок». Отомстить Элаю за унижение, за то, что весь город узнал, где он провел брачную ночь, уже не казалось ей таким важным. А вот ее поступок выглядит явно бессмысленным.
– Вы так печальны, мэм, – заметила Кэтти, застегивая ей платье, – молодая жена должна быть счастливой.
Портниха сложила красный шелк и вышла из кабинета Форбса. Едва дверь закрылась за ней, Кэтти побледнела.
– Молодая жена! О, мэм, что скажет мистер Мак Катчен? Он ведь не захочет, чтобы его жена танцевала…
Бонни не знала, что сказать. Предугадать последствия этого шага было трудно.
– Я не уверена, что он обратит на это внимание, – тихо проговорила она.
– Не обратит внимания? – переспросила Кэтти. – Мистер Мак Катчен? Да его глаза горят, как раскаленные угли, стоит ему взглянуть на вас, мэм! И ведь он снова женился на вас, ведь так?
– Это был не совсем настоящий брак, Кэтти, – проговорила Бонни, хотя это признание было очень горьким. Бонни усмехнулась. – Поверь, я ему не интересна, вот так-то. Ты хотела бы всегда жить в доме Джиноа, Кэтти?
Хорошенькое личико вспыхнуло.
– Я не думала об этом. Мне позволят пользовать граммофоном и книгами?
Этот детский простодушный вопрос рассмешил Бонни. По крайней мере одно она сделала правильно, заставив Кэтти позабыть о «шарманках».
– Конечно, позволят, – мягко ответила она, – а теперь пойдем в магазин и соберем вещи.
Вернувшись на стройку, Элай увидел, что некоторые семьи уже перебираются из палаток в еще не законченные домики. Он встретил там Джиноа и Элизабет Симмонс, устроивших занятия на зеленом склоне напротив незаконченного здания школы.
Джиноа внимательно слушала, как молодая женщина читает учебник Макграффи. Ни учительницу, ни ученицу не смущало то, что Роз бегает возле них, воткнув перья в волосы и издавая возгласы, как настоящий индеец.
Элай взял девочку и посадил к себе на спину, она продолжала издавать победные вопли.
– Где, черт подери, Бонни? – спросил Элай. Джиноа недоуменно развела руками.
– Бонни?
– Да, Бонни, – повторил Элай, – моя жена.
– А, – протянула Джиноа, – Бонни. Когда я видела ее последний раз, дорогой, она собиралась в магазин. Разве индейский головной убор на Роз – не самая забавная вещь, которую ты когда-либо видел? За ним специально посылали Сэта.
– Напомни мне, чтобы я скальпировал Сэта, отрезал Элай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28