Джулия порывисто бросилась к мужу и взяла его за руки.
— Не слушай его! Он обезумел от горя и пьянок!
Брейдер перевел взгляд с Джулии на Питера. Складка вокруг его губ стала более жесткой. Он, очевидно, с трудом сохранял самообладание.
— Ну что, Вульф, нечего сказать? — ехидно поинтересовался Питер. Ему, вероятно, показалось, что молчание противника свидетельствует о его растерянности и поражении. — Вы же сами знаете, что недостойны даже прикоснуться к ней. Отпустите ее и дайте возможность идти своей дорогой.
Глаза Брейдера на долю секунды сверкнули золотистым блеском, затем он замкнулся в себе и скрылся за темной, непроницаемой завесой. Выражение лица изменилось так неуловимо быстро, что только Джулия поняла, как дерзкая и бестактная реплика Питера задела мужа за живое.
Комнату наполнил жесткий голос Брейдера.
— Уходите, Карберри. Уходите немедленно! Или я буду вынужден выдворить вас и сделаю это с превеликим удовольствием.
— Не посмеете! — вызывающе заявил Питер.
Еще как посмеет, подумала Джулия. Она прижалась спиной к груди мужа.
— Остановитесь! — Широко открытыми глазами посмотрев на Питера, она отчетливо произнесла: — Я не собираюсь уходить с тобой. Моя жизнь здесь. Я поклялась перед Богом быть верной женой этому человеку и не покину его ни с тобой, ни с кем другим!
— Джулия, ангел мой, и это все, что тебя удерживает? — спросил Питер. — Но клятва верности не обязывает тебя приносить в жертву…
— Питер, ты глупец! — во весь голос закричала Джулия, теряя терпение. — Он — мой муж!
Пораженный Питер смутился, вперившись растерянным взглядом в руки Брейдера, покоящиеся на плечах Джулии.
— Значит, ты не поедешь со мной? — От вызывающего поведения не осталось и следа, в голосе звучали горечь разочарования и обманутые надежды.
— Нет! — И тихо добавила. — Уходи, пожалуйста, — с облегчением осознавая, что сражение закончено. — За одно утро ты внес в нашу жизнь хаоса более чем достаточно.
— Вы слышали просьбу моей жены, Карберри? Она попросила вас покинуть наш дом, — голос Брейдера звучал бесстрастно.
Питер распрямил плечи и, казалось, сосредоточенно разглядывал декабрьский пейзаж за окном. Затем, словно только сию минуту поняв смысл сказанного, кивнул головой и перевел взгляд на Джулию.
— Ради тебя я собирался отказаться от всего, покинуть страну и опозорить имя семьи.
Джулия тряхнула головой.
— Питер, пожалуйста, не нужно.
Она знала, что лорд Карберри не любит проигрывать. Он был таким с детства и за все эти годы нисколько не изменился. И сейчас, наблюдая, как он заставляет гордыню смириться и признать тот неоспоримый факт, что Джулия не покинет Кимбервуд и не уедет с ним, она втайне надеялась на то, что чувство собственного достоинства удержит Питера от очередного, прощального безрассудства.
И он оправдал ее ожидания. Резко встал, выпрямившись в полный рост, и скрыл оскорбленные чувства за маской собственной значимости.
— Сейчас, боюсь, ты начнешь уверять меня в том, что ты любишь этого… — Питер пронзил брезгливым взглядом Брейдера и продолжил, — торговца. С меня довольно. Я не намерен выслушивать всякий вздор. — Заявление прозвучало надменно.
Подойдя к двери, он остановился и мрачно добавил напоследок.
— Прощай, Джулия. Мы больше никогда не встретимся. Можешь не сомневаться. — Он открыл дверь. — С этого дня ты для меня умерла. — И захлопнул за собой дверь.
Тело Брейдера в ответ шевельнулось, он словно готовился к решительному прыжку вслед за Питером, чтобы задушить его. Джулия, уловив движение, быстро повернулась, обвила руками мужа и прижалась щекой к груди.
— Не нужно, Брейдер. Он не стоит того. Это обычная манера поведения Питера.
Брейдер разомкнул руки жены и отстранил ее от себя.
— Карберри напыщенный юнец и никогда не был никем иным.
— Да, ты прав. И он не стоит того, чтобы давать повод констеблю охотиться за тобой. Питер не преминет обратиться к властям, если ты хоть пальцем дотронешься до него. Он обязательно воспользуется своим положением в Палате лордов, чтобы отомстить.
Брейдер фыркнул.
— Он не обладает влиянием и властью.
Джулия внезапно почувствовала себя подавленной и опустошенной.
— А ты обладаешь?
— Я могу стереть его в порошок, — уверенно заявил он.
— Возможно, ты уже уничтожил его, — Девушка подошла к окну в тот самый момент, когда Питер пришпоривал лошадь.
В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине.
Джулия прервала молчание.
— Я не давала ему повода надеяться.
— Не сомневаюсь.
Он подошел к камину и взял в руку ту же стеклянную фигурку, которую не так давно разглядывал Питер. Он поворачивал фигурку в руке, любуясь отблесками пламени, играющими на гранях.
— Сомневался, Брейдер. — Джулия натянуто улыбнулась. — Ты ни секунды не переставал сомневаться. Именно поэтому я хочу, чтобы ты знал: между мной и Питером Джемисоном ничего не было! Мы даже не встречались со дня бала в Лондоне.
Брейдер молчал, поглощенный созерцанием тяжелой стеклянной фигурки. Джулия терпеливо ждала.
— Но он любит тебя.
Ага, Брейдер, наверное, услышал безрассудное признание Питера. Затем отвергла эту версию: стены Кимбервуда были достаточно надежны и непроницаемы. Джулия поспешила развеять заблуждения мужа.
— Питер просто думает, что любит меня. В нем говорит горечь утраты и чувство вины.
Брейдер решительно покачал головой.
— Нет, Карберри действительно любит тебя. Я собрал о нем достаточно много сведений прежде, чем послать с поручением к твоим родителям. Его сегодняшний поступок выходит за рамки традиционного поведения, особенно… — Лицо его говорило о том, что он сдерживает слова, рвущиеся с языка. Что-то мучило его, не давало покоя.
— Неужели так важно, любит ли меня Питер? — осторожно проронила Джулия.
— Но он любит тебя! — слова прозвучали как упрек.
Джулия подняла глаза к небу.
— Ну хорошо. Если ты так настаиваешь, я соглашусь с тем, что Питер любит меня. Но мои чувства к нему не изменились. Он по-прежнему мне только друг, причем друг детства, не более того. А сейчас даже уже менее.
Не получив ответа, Джулия решила изменить тактику.
— Брейдер, можно подумать, что ты ревнуешь?
— А что, если я действительно ревную, Джулия? Ты не можешь поверить? — Брейдер не отрывал глаз от стеклянной фигурки, проводя пальцем по изгибам стекла.
Глубоко оскорбленная недоверием, она ответила:
— Я не давала тебе повода! Я не бессловесное животное, которое можно продать или купить, не спросив его мнения. Все, что я сказала Питеру, чистая правда. Я дала клятву верности перед алтарем, и я сдержу ее! Тебе не нужно бояться, что я изменю.
Брейдер посмотрел, наконец, на жену, его глаза подернулись пеленой и загадочно заблестели.
— И это все, что нас связывает? Только брачная клятва?
Джулия в отчаянии протянула к нему руки.
— Эй! Тот ли это Брейдер Вульф, за которого я вышла замуж менее семи недель тому назад? — Она перевела дыхание и тяжело вздохнула. — Брейдер, я не понимаю, чего ты хочешь? Ты рассердился потому, что я не выставила Питера за дверь сразу же, как только он появился? Именно так я бы поступила, если бы знала, с какими глупостями на уме он приехал. Я и предположить не могла, что он будет вести себя так неразумно.
— Не более неразумно, чем на балу в Лондоне.
Руки Джулии безвольно опустились.
— Да, ты прав, — согласилась она. — В Лондоне он тоже был не в себе. Сегодня я хотела лишь соблюсти правила приличия. Но он злоупотребил моим гостеприимством. Обещаю, такого больше не повторится. Если он еще раз появится на пороге, я немедленно прикажу Фишеру отказать ему в приеме.
Лицо Брейдера прорезали глубокие складки. Он по-прежнему выглядел далеко не удовлетворенным объяснением жены, но продолжал безмолвствовать.
Джулия горела желанием разгадать его мысли, но предпочла переменить тему.
— А сейчас мне нужно идти. Я обещала Нэн немного почитать.
Брейдер воззрился на жену так, словно хотел проникнуть в глубину ее души. Ей захотелось вдруг закричать и затопать ногами. Она мысленно проклинала Питера за устроенную сцену, которая разрушила мир гармонии, с таким трудом созданный. И проклинала мужа за столь странную, необъяснимую манеру поведения. Бросив последний, безнадежный взгляд в его сторону, она направилась к двери. Рука уже повернула дверную ручку, когда голос Брейдера заставил ее замереть.
— Ты знаешь, что именно Питер Джемисон нанял Лоренса Алькорна, чтобы скомпрометировать тебя?
Джулия не знала, что сказать в ответ.
Брейдер не сводил с нее глаз, ожидая ее пояснений.
— Да, — призналась она наконец. — Я знаю, что Питер принадлежал к группе людей, нанявших Лоренса.
Брейдер открыл рот, глаза удивленно округлились.
— Ты знала? И тем не менее обращалась с ним с добротой и дружеским расположением? Почему ты вообще согласилась слушать его? Ведь он предал тебя.
— Он был всего лишь одним из людей, которые предали меня, — поправила его Джулия. — Два других человека из той же группы жаждали мести, так как в свое время были жестоко обмануты Джеффри. Так что у них были веские причины. Что касается остальных, то я отвергла официальные предложения большинства из них, — добавила она. — Но ты, зная о причастности Питера к скандалу, почему ты воспользовался его услугами?
— Мои источники рекомендовали Карберри из-за его положения в обществе и продолжительных дружеских отношений с твоей семьей.
— Я знаю Питера лучше, чем любого из братьев. И я внимательно выслушала его, когда он излагал суть твоего предложения. У меня нет сомнений в том, что Питер искренне раскаивается в причастности к скандалу, опозорившему меня.
Брейдер недоверчиво хмыкнул.
— Питер накинул на меня пальто и вывел меня из комнаты в то время, как все остальные только громко смеялись. — Смеялись, подумала она. Если бы только смеялись. В ушах до сих пор стоит оглушительный мерзкий гогот, вульгарные слова. Ей до сих пор мерещились руки, цинично указывающие на нее. Глубоко вздохнув, она призналась.
— В том, что произошло тогда ночью, виновата только я. У Лоренса Алькорна за душой не оказалось ничего, кроме привлекательной внешности. Самый тяжелый момент в моей жизни наступил, когда я с ужасом осознала, что выбор, сделанный мной, привел меня к позорному столбу. Лоренс говорил о любви так же, как сегодня Питер. Но мне не следовало принимать предложение сбежать с ним. Это было дурным тоном, — мрачно усмехнулась она. — Если бы я несколько лет тому назад прислушивалась к негласным правилам, царившим в свете, со мной бы не произошло подобного скандального случая.
Джулия подняла голову.
— Сегодня Питер снова предложил выбор, который, несмотря на обилие красивых слов о любви, неминуемо привел бы меня к гибели.
Вдруг она одарила Брейдера ослепительной улыбкой, когда повернула ручку и толкнула дверь, в ее глазах было торжество победы.
— Но на этот раз он потерпел фиаско.
Пусть Брейдер должным образом поразмыслит над сказанным!
Она открыла дверь.
— Джулия! — Звучный баритон мужа остановил ее. Она повернулась к нему. Брейдер стоял у каминной полки, одна рука свисала вдоль тела, в другой он по-прежнему держал стеклянную фигурку. И все-таки лицо его напоминало непроницаемую маску идола.
— Что, Брейдер?
— Скажи честно, ты не уехала сегодня с Питером только потому, что дала клятву верности?
Она широко улыбнулась.
— Я до самой смерти останусь верна этой клятве, — с гордостью пообещала она и сделала шаг за порог. — Ты чем-нибудь занят до ужина? Если нет, мы могли бы совершить небольшую прогулку верхом. Погода, по-моему, подходящая.
Он отрицательно покачал головой, однако не двинулся с места, чтобы проводить жену из комнаты.
— Ты собираешься вернуться в кабинет и поработать?
— Нет. Думаю задержаться здесь на некоторое время. Я хочу побыть один.
Джулия удивленно заморгала. Брейдер редко проводил время в одиночестве в гостиной. Его просьба показалась необычной. Хотя…
— Конечно, Брейдер. Я увижу тебя за ужином?
— Да.
Она послала ему очаровательную улыбку. Но улыбка, похоже, не стерла его мрачной мысли. Лицо мужа застыло бесстрастной маской. — Хорошо, встретимся за ужином, — повторила она и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Уже будучи на середине лестницы, девушка услышала звук разбитого стекла, долетевший из гостиной. Стеклянной фигурки больше не существовало!
Понимая, что к ней прикованы пристальные взгляды Фишера и лакеев, которых даже вышколенность не могла удержать от любопытства, Джулия замедлила шаг.
Дверь гостиной распахнулась. На пороге появился Брейдер, уравновешенный и спокойный. Его бесстрастные глаза встретились с глазами жены. Несколько секунд они испытывающе смотрели друг на друга, затем Брейдер отвел взгляд и безмолвно проследовал в кабинет.
Дождавшись, пока дверь в кабинет закроется, Джулия повернулась к Фишеру и слугам, ставшими нежелательными свидетелями немой сцены. С гордостью чувствуя твердость голоса, она сухо распорядилась:
— Фишер, думаю, в гостиной нужно убрать мусор и привести все в порядок.
После этих слов она проследовала вверх по ступенькам, размышляя на ходу о том, что Питеру удалось похитить нечто ценное, что существовало между ней и Брейдером… Что же предпринять, чтобы вернуть украденное достояние?
Глава XVIII
После ужина в канун Рождества, который Джулия с Брейдером провели в обществе миссис Эллиот в комнате Нэн, большинство прислуги было отпущено по домам. У миссис Браун, вдовы, семьи не было, и она решила провести праздники с Нэн. Миссис Эллиот намеревалась после Рождества отправиться на пару дней к старшей дочери.
Ослабевшая, но пребывавшая в прекрасном настроении, Нэн с восторгом щупала мягкую кашемировую шаль, которую подарила Джулия, и с радостью ребенка приняла остальные подарки, которые сделал Брейдер. Затем супруги в сопровождении миссис Эллиот посетили предпраздничную службу в маленькой церквушке.
Наконец они остались одни. Только что часы в холле пробили полночь, наступил первый час Рождества.
— Брейдер, извини меня, — никогда еще в словах Джулии не звучало большей сердечности.
Она сидела посередине постели, положив руки на колени. Одетая в тонкую батистовую сорочку, с волосами, уложенными высоко на голове, и свисающими до плеч локонами, обрамляющими лицо, она не могла не осознавать, насколько соблазнительно выглядела в роли кающейся грешницы.
Ее слова застигли Брейдера врасплох. Он даже приостановился на пороге спальни, вернувшись после обхода по дому, который совершал, чтобы убедиться, все ли двери и окна закрыты на ночь.
— Джулия, тебе нет необходимости извиняться. — На нем был надет узорчатый халат из кашемира, просторные брюки, в которых он обычно спал, и тапки без задников.
— Нет, я должна извиниться за недоразумение с Питером сегодня днем.
Брейдер выглядел растерянным.
— Я уже знаю, что ты не давала повода Питеру. — Он сбросил тапки с ног и поставил у кровати, но не сделал ни шага к Джулии.
Она поднялась на коленях и обратилась к мужу с мольбой в голосе.
— Тогда объясни, что происходит. С момента появления Питера ты сам не свой, ходишь как потерянный, непривычно притихший. Днем разбил фигурку в гостиной, вечером в церкви сжимал мою руку так, словно боялся, что я убегу. Даже мать заметила твое состояние и спросила, хорошо ли ты себя чувствуешь. Брейдер, клянусь, я не имела понятия, что Питер заявится сюда с подобным нелепым предложением! В противном случае я бы не пустила его на порог дома!
— Джулия, дело не в этом. — Он так и не дошел до кровати, остановившись метрах в двух от нее, в полураспахнутом халате с обнаженной грудью. Он напоминал турецкого пашу: мужественный, сильный… и недосягаемый.
— Но тебя по-прежнему что-то беспокоит, — настаивала Джулия. — Пожалуйста, скажи мне. Я хочу, чтобы все стало на свои места и было так же, как до злосчастного появления Питера. — Она снова опустилась на постель, в глазах застыла немая мольба.
Брейдер сурово сжал губы, однако во всем его облике чувствовалась нерешительность. Она притихла, сожалея, что ей не дано проникнуть в его думы. Наконец он повернулся, подошел к гардеробу и достал из выдвинутого ящика деревянную шкатулку размером не более нескольких дюймов. Затем осторожно, разглядывая, повертел ее в руках и повернулся к жене. Скрестив руки на груди, он некоторое время изучающим взглядом смотрел на Джулию, затем решительно шагнул к ней. Сел на край постели.
Джулия осторожно придвинулась к мужу, навалившись на правую руку.
— У меня есть рождественский подарок для тебя.
— Еще один? Сапфирового ожерелья, которое ты подарил за ужином, вполне достаточно.
Джулии не доводилось раньше видеть такую странную улыбку на лице Брейдера. Казалось, он сомневался в собственной значимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Не слушай его! Он обезумел от горя и пьянок!
Брейдер перевел взгляд с Джулии на Питера. Складка вокруг его губ стала более жесткой. Он, очевидно, с трудом сохранял самообладание.
— Ну что, Вульф, нечего сказать? — ехидно поинтересовался Питер. Ему, вероятно, показалось, что молчание противника свидетельствует о его растерянности и поражении. — Вы же сами знаете, что недостойны даже прикоснуться к ней. Отпустите ее и дайте возможность идти своей дорогой.
Глаза Брейдера на долю секунды сверкнули золотистым блеском, затем он замкнулся в себе и скрылся за темной, непроницаемой завесой. Выражение лица изменилось так неуловимо быстро, что только Джулия поняла, как дерзкая и бестактная реплика Питера задела мужа за живое.
Комнату наполнил жесткий голос Брейдера.
— Уходите, Карберри. Уходите немедленно! Или я буду вынужден выдворить вас и сделаю это с превеликим удовольствием.
— Не посмеете! — вызывающе заявил Питер.
Еще как посмеет, подумала Джулия. Она прижалась спиной к груди мужа.
— Остановитесь! — Широко открытыми глазами посмотрев на Питера, она отчетливо произнесла: — Я не собираюсь уходить с тобой. Моя жизнь здесь. Я поклялась перед Богом быть верной женой этому человеку и не покину его ни с тобой, ни с кем другим!
— Джулия, ангел мой, и это все, что тебя удерживает? — спросил Питер. — Но клятва верности не обязывает тебя приносить в жертву…
— Питер, ты глупец! — во весь голос закричала Джулия, теряя терпение. — Он — мой муж!
Пораженный Питер смутился, вперившись растерянным взглядом в руки Брейдера, покоящиеся на плечах Джулии.
— Значит, ты не поедешь со мной? — От вызывающего поведения не осталось и следа, в голосе звучали горечь разочарования и обманутые надежды.
— Нет! — И тихо добавила. — Уходи, пожалуйста, — с облегчением осознавая, что сражение закончено. — За одно утро ты внес в нашу жизнь хаоса более чем достаточно.
— Вы слышали просьбу моей жены, Карберри? Она попросила вас покинуть наш дом, — голос Брейдера звучал бесстрастно.
Питер распрямил плечи и, казалось, сосредоточенно разглядывал декабрьский пейзаж за окном. Затем, словно только сию минуту поняв смысл сказанного, кивнул головой и перевел взгляд на Джулию.
— Ради тебя я собирался отказаться от всего, покинуть страну и опозорить имя семьи.
Джулия тряхнула головой.
— Питер, пожалуйста, не нужно.
Она знала, что лорд Карберри не любит проигрывать. Он был таким с детства и за все эти годы нисколько не изменился. И сейчас, наблюдая, как он заставляет гордыню смириться и признать тот неоспоримый факт, что Джулия не покинет Кимбервуд и не уедет с ним, она втайне надеялась на то, что чувство собственного достоинства удержит Питера от очередного, прощального безрассудства.
И он оправдал ее ожидания. Резко встал, выпрямившись в полный рост, и скрыл оскорбленные чувства за маской собственной значимости.
— Сейчас, боюсь, ты начнешь уверять меня в том, что ты любишь этого… — Питер пронзил брезгливым взглядом Брейдера и продолжил, — торговца. С меня довольно. Я не намерен выслушивать всякий вздор. — Заявление прозвучало надменно.
Подойдя к двери, он остановился и мрачно добавил напоследок.
— Прощай, Джулия. Мы больше никогда не встретимся. Можешь не сомневаться. — Он открыл дверь. — С этого дня ты для меня умерла. — И захлопнул за собой дверь.
Тело Брейдера в ответ шевельнулось, он словно готовился к решительному прыжку вслед за Питером, чтобы задушить его. Джулия, уловив движение, быстро повернулась, обвила руками мужа и прижалась щекой к груди.
— Не нужно, Брейдер. Он не стоит того. Это обычная манера поведения Питера.
Брейдер разомкнул руки жены и отстранил ее от себя.
— Карберри напыщенный юнец и никогда не был никем иным.
— Да, ты прав. И он не стоит того, чтобы давать повод констеблю охотиться за тобой. Питер не преминет обратиться к властям, если ты хоть пальцем дотронешься до него. Он обязательно воспользуется своим положением в Палате лордов, чтобы отомстить.
Брейдер фыркнул.
— Он не обладает влиянием и властью.
Джулия внезапно почувствовала себя подавленной и опустошенной.
— А ты обладаешь?
— Я могу стереть его в порошок, — уверенно заявил он.
— Возможно, ты уже уничтожил его, — Девушка подошла к окну в тот самый момент, когда Питер пришпоривал лошадь.
В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине.
Джулия прервала молчание.
— Я не давала ему повода надеяться.
— Не сомневаюсь.
Он подошел к камину и взял в руку ту же стеклянную фигурку, которую не так давно разглядывал Питер. Он поворачивал фигурку в руке, любуясь отблесками пламени, играющими на гранях.
— Сомневался, Брейдер. — Джулия натянуто улыбнулась. — Ты ни секунды не переставал сомневаться. Именно поэтому я хочу, чтобы ты знал: между мной и Питером Джемисоном ничего не было! Мы даже не встречались со дня бала в Лондоне.
Брейдер молчал, поглощенный созерцанием тяжелой стеклянной фигурки. Джулия терпеливо ждала.
— Но он любит тебя.
Ага, Брейдер, наверное, услышал безрассудное признание Питера. Затем отвергла эту версию: стены Кимбервуда были достаточно надежны и непроницаемы. Джулия поспешила развеять заблуждения мужа.
— Питер просто думает, что любит меня. В нем говорит горечь утраты и чувство вины.
Брейдер решительно покачал головой.
— Нет, Карберри действительно любит тебя. Я собрал о нем достаточно много сведений прежде, чем послать с поручением к твоим родителям. Его сегодняшний поступок выходит за рамки традиционного поведения, особенно… — Лицо его говорило о том, что он сдерживает слова, рвущиеся с языка. Что-то мучило его, не давало покоя.
— Неужели так важно, любит ли меня Питер? — осторожно проронила Джулия.
— Но он любит тебя! — слова прозвучали как упрек.
Джулия подняла глаза к небу.
— Ну хорошо. Если ты так настаиваешь, я соглашусь с тем, что Питер любит меня. Но мои чувства к нему не изменились. Он по-прежнему мне только друг, причем друг детства, не более того. А сейчас даже уже менее.
Не получив ответа, Джулия решила изменить тактику.
— Брейдер, можно подумать, что ты ревнуешь?
— А что, если я действительно ревную, Джулия? Ты не можешь поверить? — Брейдер не отрывал глаз от стеклянной фигурки, проводя пальцем по изгибам стекла.
Глубоко оскорбленная недоверием, она ответила:
— Я не давала тебе повода! Я не бессловесное животное, которое можно продать или купить, не спросив его мнения. Все, что я сказала Питеру, чистая правда. Я дала клятву верности перед алтарем, и я сдержу ее! Тебе не нужно бояться, что я изменю.
Брейдер посмотрел, наконец, на жену, его глаза подернулись пеленой и загадочно заблестели.
— И это все, что нас связывает? Только брачная клятва?
Джулия в отчаянии протянула к нему руки.
— Эй! Тот ли это Брейдер Вульф, за которого я вышла замуж менее семи недель тому назад? — Она перевела дыхание и тяжело вздохнула. — Брейдер, я не понимаю, чего ты хочешь? Ты рассердился потому, что я не выставила Питера за дверь сразу же, как только он появился? Именно так я бы поступила, если бы знала, с какими глупостями на уме он приехал. Я и предположить не могла, что он будет вести себя так неразумно.
— Не более неразумно, чем на балу в Лондоне.
Руки Джулии безвольно опустились.
— Да, ты прав, — согласилась она. — В Лондоне он тоже был не в себе. Сегодня я хотела лишь соблюсти правила приличия. Но он злоупотребил моим гостеприимством. Обещаю, такого больше не повторится. Если он еще раз появится на пороге, я немедленно прикажу Фишеру отказать ему в приеме.
Лицо Брейдера прорезали глубокие складки. Он по-прежнему выглядел далеко не удовлетворенным объяснением жены, но продолжал безмолвствовать.
Джулия горела желанием разгадать его мысли, но предпочла переменить тему.
— А сейчас мне нужно идти. Я обещала Нэн немного почитать.
Брейдер воззрился на жену так, словно хотел проникнуть в глубину ее души. Ей захотелось вдруг закричать и затопать ногами. Она мысленно проклинала Питера за устроенную сцену, которая разрушила мир гармонии, с таким трудом созданный. И проклинала мужа за столь странную, необъяснимую манеру поведения. Бросив последний, безнадежный взгляд в его сторону, она направилась к двери. Рука уже повернула дверную ручку, когда голос Брейдера заставил ее замереть.
— Ты знаешь, что именно Питер Джемисон нанял Лоренса Алькорна, чтобы скомпрометировать тебя?
Джулия не знала, что сказать в ответ.
Брейдер не сводил с нее глаз, ожидая ее пояснений.
— Да, — призналась она наконец. — Я знаю, что Питер принадлежал к группе людей, нанявших Лоренса.
Брейдер открыл рот, глаза удивленно округлились.
— Ты знала? И тем не менее обращалась с ним с добротой и дружеским расположением? Почему ты вообще согласилась слушать его? Ведь он предал тебя.
— Он был всего лишь одним из людей, которые предали меня, — поправила его Джулия. — Два других человека из той же группы жаждали мести, так как в свое время были жестоко обмануты Джеффри. Так что у них были веские причины. Что касается остальных, то я отвергла официальные предложения большинства из них, — добавила она. — Но ты, зная о причастности Питера к скандалу, почему ты воспользовался его услугами?
— Мои источники рекомендовали Карберри из-за его положения в обществе и продолжительных дружеских отношений с твоей семьей.
— Я знаю Питера лучше, чем любого из братьев. И я внимательно выслушала его, когда он излагал суть твоего предложения. У меня нет сомнений в том, что Питер искренне раскаивается в причастности к скандалу, опозорившему меня.
Брейдер недоверчиво хмыкнул.
— Питер накинул на меня пальто и вывел меня из комнаты в то время, как все остальные только громко смеялись. — Смеялись, подумала она. Если бы только смеялись. В ушах до сих пор стоит оглушительный мерзкий гогот, вульгарные слова. Ей до сих пор мерещились руки, цинично указывающие на нее. Глубоко вздохнув, она призналась.
— В том, что произошло тогда ночью, виновата только я. У Лоренса Алькорна за душой не оказалось ничего, кроме привлекательной внешности. Самый тяжелый момент в моей жизни наступил, когда я с ужасом осознала, что выбор, сделанный мной, привел меня к позорному столбу. Лоренс говорил о любви так же, как сегодня Питер. Но мне не следовало принимать предложение сбежать с ним. Это было дурным тоном, — мрачно усмехнулась она. — Если бы я несколько лет тому назад прислушивалась к негласным правилам, царившим в свете, со мной бы не произошло подобного скандального случая.
Джулия подняла голову.
— Сегодня Питер снова предложил выбор, который, несмотря на обилие красивых слов о любви, неминуемо привел бы меня к гибели.
Вдруг она одарила Брейдера ослепительной улыбкой, когда повернула ручку и толкнула дверь, в ее глазах было торжество победы.
— Но на этот раз он потерпел фиаско.
Пусть Брейдер должным образом поразмыслит над сказанным!
Она открыла дверь.
— Джулия! — Звучный баритон мужа остановил ее. Она повернулась к нему. Брейдер стоял у каминной полки, одна рука свисала вдоль тела, в другой он по-прежнему держал стеклянную фигурку. И все-таки лицо его напоминало непроницаемую маску идола.
— Что, Брейдер?
— Скажи честно, ты не уехала сегодня с Питером только потому, что дала клятву верности?
Она широко улыбнулась.
— Я до самой смерти останусь верна этой клятве, — с гордостью пообещала она и сделала шаг за порог. — Ты чем-нибудь занят до ужина? Если нет, мы могли бы совершить небольшую прогулку верхом. Погода, по-моему, подходящая.
Он отрицательно покачал головой, однако не двинулся с места, чтобы проводить жену из комнаты.
— Ты собираешься вернуться в кабинет и поработать?
— Нет. Думаю задержаться здесь на некоторое время. Я хочу побыть один.
Джулия удивленно заморгала. Брейдер редко проводил время в одиночестве в гостиной. Его просьба показалась необычной. Хотя…
— Конечно, Брейдер. Я увижу тебя за ужином?
— Да.
Она послала ему очаровательную улыбку. Но улыбка, похоже, не стерла его мрачной мысли. Лицо мужа застыло бесстрастной маской. — Хорошо, встретимся за ужином, — повторила она и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Уже будучи на середине лестницы, девушка услышала звук разбитого стекла, долетевший из гостиной. Стеклянной фигурки больше не существовало!
Понимая, что к ней прикованы пристальные взгляды Фишера и лакеев, которых даже вышколенность не могла удержать от любопытства, Джулия замедлила шаг.
Дверь гостиной распахнулась. На пороге появился Брейдер, уравновешенный и спокойный. Его бесстрастные глаза встретились с глазами жены. Несколько секунд они испытывающе смотрели друг на друга, затем Брейдер отвел взгляд и безмолвно проследовал в кабинет.
Дождавшись, пока дверь в кабинет закроется, Джулия повернулась к Фишеру и слугам, ставшими нежелательными свидетелями немой сцены. С гордостью чувствуя твердость голоса, она сухо распорядилась:
— Фишер, думаю, в гостиной нужно убрать мусор и привести все в порядок.
После этих слов она проследовала вверх по ступенькам, размышляя на ходу о том, что Питеру удалось похитить нечто ценное, что существовало между ней и Брейдером… Что же предпринять, чтобы вернуть украденное достояние?
Глава XVIII
После ужина в канун Рождества, который Джулия с Брейдером провели в обществе миссис Эллиот в комнате Нэн, большинство прислуги было отпущено по домам. У миссис Браун, вдовы, семьи не было, и она решила провести праздники с Нэн. Миссис Эллиот намеревалась после Рождества отправиться на пару дней к старшей дочери.
Ослабевшая, но пребывавшая в прекрасном настроении, Нэн с восторгом щупала мягкую кашемировую шаль, которую подарила Джулия, и с радостью ребенка приняла остальные подарки, которые сделал Брейдер. Затем супруги в сопровождении миссис Эллиот посетили предпраздничную службу в маленькой церквушке.
Наконец они остались одни. Только что часы в холле пробили полночь, наступил первый час Рождества.
— Брейдер, извини меня, — никогда еще в словах Джулии не звучало большей сердечности.
Она сидела посередине постели, положив руки на колени. Одетая в тонкую батистовую сорочку, с волосами, уложенными высоко на голове, и свисающими до плеч локонами, обрамляющими лицо, она не могла не осознавать, насколько соблазнительно выглядела в роли кающейся грешницы.
Ее слова застигли Брейдера врасплох. Он даже приостановился на пороге спальни, вернувшись после обхода по дому, который совершал, чтобы убедиться, все ли двери и окна закрыты на ночь.
— Джулия, тебе нет необходимости извиняться. — На нем был надет узорчатый халат из кашемира, просторные брюки, в которых он обычно спал, и тапки без задников.
— Нет, я должна извиниться за недоразумение с Питером сегодня днем.
Брейдер выглядел растерянным.
— Я уже знаю, что ты не давала повода Питеру. — Он сбросил тапки с ног и поставил у кровати, но не сделал ни шага к Джулии.
Она поднялась на коленях и обратилась к мужу с мольбой в голосе.
— Тогда объясни, что происходит. С момента появления Питера ты сам не свой, ходишь как потерянный, непривычно притихший. Днем разбил фигурку в гостиной, вечером в церкви сжимал мою руку так, словно боялся, что я убегу. Даже мать заметила твое состояние и спросила, хорошо ли ты себя чувствуешь. Брейдер, клянусь, я не имела понятия, что Питер заявится сюда с подобным нелепым предложением! В противном случае я бы не пустила его на порог дома!
— Джулия, дело не в этом. — Он так и не дошел до кровати, остановившись метрах в двух от нее, в полураспахнутом халате с обнаженной грудью. Он напоминал турецкого пашу: мужественный, сильный… и недосягаемый.
— Но тебя по-прежнему что-то беспокоит, — настаивала Джулия. — Пожалуйста, скажи мне. Я хочу, чтобы все стало на свои места и было так же, как до злосчастного появления Питера. — Она снова опустилась на постель, в глазах застыла немая мольба.
Брейдер сурово сжал губы, однако во всем его облике чувствовалась нерешительность. Она притихла, сожалея, что ей не дано проникнуть в его думы. Наконец он повернулся, подошел к гардеробу и достал из выдвинутого ящика деревянную шкатулку размером не более нескольких дюймов. Затем осторожно, разглядывая, повертел ее в руках и повернулся к жене. Скрестив руки на груди, он некоторое время изучающим взглядом смотрел на Джулию, затем решительно шагнул к ней. Сел на край постели.
Джулия осторожно придвинулась к мужу, навалившись на правую руку.
— У меня есть рождественский подарок для тебя.
— Еще один? Сапфирового ожерелья, которое ты подарил за ужином, вполне достаточно.
Джулии не доводилось раньше видеть такую странную улыбку на лице Брейдера. Казалось, он сомневался в собственной значимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33