Ей сейчас так хорошо, что не хочется больше ни о чем думать.
— Ну, сэр Джон, не просветите ли вы нас? — настаивала Изабель.
Джон перевел взгляд с одной женщины на другую. Как ему не терпелось узнать побольше про Марию, но по взгляду, который та бросила на Изабель, он понял, что она против обсуждения своей семьи. «В другой раз», — решил он.
Вообще-то что недозволенного в том, если он расскажет этим двум дамам о возложенной на него миссии. Да пол-Европы знает о предстоящей, свадьбе, и, зачем — или точнее, за кем — плывет его судно, ни для кого не тайна.
— Этот военный корабль специально оснащен и оборудован для этого путешествия. «Михаил» и три других судна, сопровождающие нас, действительно самые крупные суда шотландского флота, а этот лучший в мире. Но военный корабль оценивают по другому принципу: тут важны размеры парусов, скорость, количество пушек на борту. Что же касается комфорта и роскоши, о которых вы говорили, то ни я, ни мои люди к ним не приучены.
Думаю, то, что я скажу, вам уже довелось слышать, — продолжал Джон, переключая свое внимание на Изабель. — Однако раз у вас в Антверпене нет никого знакомых, как вы мне сообщили, то вы можете этого не знать. Корабль оснащен всеми этими удобствами, как вы их мило назвали, чтобы доставить из Антверпена в Шотландию особо ценное имущество.
— Имущество? — изумилась Изабель.
— Да. Как еще можно назвать особу королевской крови? — невинно спросил Джон, поворачиваясь к Марии.
Она спрятала руки в складках платья, чтобы скрыть их дрожь, и постаралась придать лицу равнодушное выражение.
— Королевской? — Изабель старалась отвлечь командующего от Марии. Растерянность на ее лице может их выдать. — Вы обеспечиваете доставку члена королевской семьи?
— Да, — ответил Джон. — Мы должны сопроводить в Шотландию Марию, королеву Венгрии. Она выходит замуж за моего короля, короля Шотландии Джеймса. Вы ничего об этом не слышали?
Изабель поторопилась с ответом:
— Боюсь, мы далеки от королевских амуров. Могу лишь сказать за нас обеих, что мы не участвуем в политических играх.
— Ну что ж, вы поступаете мудро, — согласился Джон, и вдруг ему в голову пришла мысль: — Вы знаете ее… знаете что-нибудь о ней?
— О королеве? — делано удивилась Изабель. — Вы возносите нас слишком высоко, если считаете, что мы вращаемся в столь высоких кругах.
— Я подумал, хотя вы мне этого не говорили… но у вас испанский акцент. И, насколько мне известно, королева Венгрии по происхождению испанка.
— Испания — большая страна, сэр… — вступила в разговор Мария.
— Вам лучше бы поинтересоваться королевой заранее, — торопливо вмешалась Изабель. — Может, она и королевской крови, но она далеко не чисто испанка.
— Правда? — Джон сделал вид, что впервые слышит об этом.
— Да, — продолжала Изабель. — Она дочь Филиппа Красивого, бургундца, и внучка Максимилиана I, Габсбурга, регента Фламандии, Голландии, Зеландии и Артоиса. Ее мать Иоанна Кастильская, ее дед Фердинанд Арагонский. Поэтому в ней действительно есть испанская кровь. Но она даже родилась не в Кастилии. Ее туда направили на воспитание. До тех пор, пока, согласно первому брачному контракту, она…
Изабель резко остановилась. Бросив взгляд на Марию, она увидела, что молодая женщина близка к обмороку.
— Ну, вот, — кивнул Джон, — значит, я правильно предположил, что вы знаете ее.
— Не ее, а о ней, — резко прервала его Изабель. — Только о ней, мой дорогой.
Она отодвинула тарелку и постаралась изобразить зевок. Ей надо как-то заставить себя умолкнуть.
— Я устала, — сказала Изабель. — И плечо жутко ноет. До того, как вы сведете меня преждевременно в могилу своей бесконечной болтовней, будьте джентльменом и помогите мне дойти до кровати. Мария проводит вас и ваших слуг.
— Да, но еще рано, ночь еще молода, — запротестовал Джон.
— Зато я стара, — ответила Изабель, подавая Марии знак.
Мария взяла старую даму за руку и взглянула на командующего. Его глаза улыбались.
— Вряд ли о вас это можно сказать, — сказал он со значением, поклонившись Изабель. Слуги торопливо убирали со стола посуду. — Поди позови служанку, — сказал Джон одному из них.
— Зачем она вам? — резко спросила Изабель.
— Мне-то она ни к чему, — ответил он. — А вот вам потребуется. Я забираю Марию с собой прогуляться по палубе.
— Вы спрашиваете у меня разрешения? — Изабель уселась на высокую постель.
Джон посмотрел Марии прямо в глаза.
— Спрашиваю. Но не у вас, а у нее.
У Марии перехватило дыхание. Помедлив, она согласно кивнула. Он улыбнулся в ответ, а у нее кровь горячо запульсировала по венам.
В каюту вошла служанка и торопливо направилась к старой даме.
Джон вежливо склонился перед Изабель.
— Благодарю вас.
— Хорошо. Но не обольщайтесь, мы не приглашаем вас проводить все вечера с нами. — Старая дама улыбнулась, глядя вслед Марии. Походка Марии выражала полную решимость. «Ну что ж, — усмехнулась про себя Изабель. — Пора».
12.
Туман рассеялся.
Свежий морской ветер поднял полы плаща Марии, когда она вступила на палубу. Волосы хлестали по лицу и мешали что-либо рассмотреть. Подняв руки, она связала их в тугой узел, сунула под воротник плаща и подняла капюшон. Воздух чист и свеж, небо темно. На палубе было хорошо.
Мария ждала возражений от Изабель. Но таковых не последовало. Это удивило девушку. Достаточным оказалось решение самой Марии. Никаких вопросительных взглядов, красноречиво свидетельствующих, что ей ясны мотивы. Интересно, понимает ли Изабель, сколь важно это для нее.
В темноте она могла разглядеть лишь несколько матросов, несущих вахту. Мария посмотрела вслед командующему, когда он подошел к одному из них, тот как раз стоял под фонарем на главной мачте. Ей не нужно было слышать, что он сказал ему. Она и так это знала.
Весь вечер они хотели остаться наедине. Наконец это оказалось возможно. Во время обеда она не могла думать ни о чем другом. Как же будет на сей раз, когда они останутся одни? Предпримет ли он вновь какие-то попытки? А вдруг она не сумеет ответить на это должным образом? Может быть, нужно что-то сказать ему, прежде чем он заключит ее в свои объятия? Она надеялась и не очень-то хотела, чтобы он вел себя по-джентльменски. Может, он начнет и проказничать.
Небо оставалось безлунным, звезды разбросало по небу, как по черному атласу. Она подошла к перилам палубы, наткнувшись по дороге коленом на бочку. Рядом лежала перевернутая лодка, в которой они приплыли сюда. Она протянула руку, чтобы дотронуться до ее деревянного киля, и снова ударилась о бочку, привязанную к перилам.
Она посмотрела вниз. Море, величественное и спокойное, обволакивая корпус корабля, почти сливалось с ним, лишь мерцающие звезды высвечивали границу между ними. Вдалеке, в темном мраке ночи, светились фонари трех кораблей, сопровождавших фламандское судно.
Мария вдруг почувствовала, что он встал рядом, ощутила тепло его тела, исходящую от него силу.
Он обнял ее за талию и привлек к себе. Она уронила голову ему на грудь, он взял ее руки и отвел их ей за спину. Она любила в нем все — его силу, его мягкость. С тех пор, как они вышли из каюты, он не произнес ни слова, но этого момента они ждали оба. Если бы все зависело от Марии, то она предпочла бы оставаться на корабле бесконечно. И сегодня она не будет сопротивляться своим желаниям, перестанет бороться сама с собой.
— Туман рассеялся, — спокойно сказала она.
Он обнял ее еще крепче.
— Да, дорогая, мы снимаемся с якоря на рассвете.
— В Антверпен, — прошептала она.
— Мария, я…
— Пожалуйста, Джон. Не сейчас. — Она пыталась отстраниться, но он не отпускал ее. Глядя ему в глаза, Мария спросила: — Как долго мы… когда мы должны приплыть?
— В зависимости от ветра. Может, через день. Может быть, через два.
— Так скоро, — прошептала она, прильнув к его широкой груди. Его руки гладили ей спину, прижимая ее все ближе и ближе, стараясь слить их тела воедино. Губы его прижались к ее лбу.
Мария слышала, как бьется его сильное сердце. Почему, ну почему даже природа заодно с теми, кто против нее? Судьба, ее злая судьба! Впервые в жизни она открывала для себя новое, волнующе прекрасное, новый мир, новые горизонты, столь же неведомые ей, как неведомы силы, разбросавшие в небе звезды. Она уже готова — готова шагнуть в обрыв и, если так распорядится провидение, упасть и разбиться.
Она должна рискнуть. Если ей суждено расстаться с жизнью, то что ж… Ей не жалко эту самую жизнь, в которой она лишена права голоса, которая не давала ей возможности самой избирать свое будущее. Она сознательно двигалась к этому обрыву в надежде, что обретет в полете силы, которые, не давая разбиться, задержат ее в новом сверкающем небосводе, так манящем ее.
Судьба насмехалась над ней.
Ведь туман рассеялся! Она мягко потерлась щекой о его грудь, стараясь не думать о том, как мало им осталось быть вместе.
— Это не должно закончиться в Антверпене. — Джон наклонился к ней и откинул с ее головы капюшон. — Ты можешь остаться со мной, когда мы повезем мою новую королеву к королю Джеймсу. Думаю, обратное путешествие не будет долгим. Я отвезу тебя в Данию. Мне нужно встретиться с твоей семьей, чтобы…
Мария приподнялась на цыпочки и приложила палец к его губам. Она не хотела лгать. Достаточно. У них осталось всего несколько драгоценных коротких дней. Потом всю жизнь она будет жить воспоминаниями о них. Она нежно поцеловала его и обвила руками его шею.
— Мария, я хочу быть с тобой. Лучше узнать тебя…
Ее губы закрыли его рот, не дали договорить. Она дразнила его, искушала. Джон откинулся назад. Мария провела губами по его шее, покусывая мочку уха. Он застонал. Улыбнувшись и почувствовав себя увереннее, она вновь вернулась к его губам. Ее поцелуи были нежны, но настойчивы и искушающи. Ее язык играл на его чувственных губах, они раскрылись ей навстречу.
Джон прислонился к перилам, еле сдерживая себя. Она сводила его с ума, но он знал, что не должен позволить желанию овладеть им. Но и оторваться от нее он был не в силах.
Что-то подсказывало, что следует дать ей возможность принимать решение. Здесь, в темноте, ей было проще не сдерживать себя. Здесь, под покрывалом черного звездного неба, она не таила свою страсть, которую, он знал, она испытывает к нему.
Джон понимал, что, вопреки всем доводам рассудка, может не выдержать.
Пальцы Марии проникли к нему под рубашку и щекотали волосы на его груди, губы не отрывались от его губ.
Джон старался думать о морских битвах, в которых он участвовал, о бурных штормах и горящих кораблях. О чем угодно, только не о красоте и нежности женщины, покоящейся в его объятиях. Его мускулы напряглись, мужское естество, пульсирующее от напряжения, требовало естественного, природой предрешенного акта.
Взор его мутился, лицо было исполнено муки. Мария посмотрела ему в глаза. Почему он так ведет себя сегодня?
— Твой интерес ко мне испарился вместе с туманом? — грустно спросила она.
Джон набрал воздуха в свою широкую грудь, выдохнул его и постарался поплотнее сжать бедра, чтобы как-то пригасить пылающий в чреслах жар.
Она помолчала минуту. Она здесь что-то не понимает. Ей не хватает опыта.
— Тогда почему?..
Он наклонился и поцеловал ее в нос, потом еще раз в скулу. Их губы разделяло лишь дыхание. Его пальцы сжали ее подбородок.
— Потому что я дал слово тетушке, что не увлеку тебя в свою постель на борту этого корабля.
Голос его был напряжен, он произнес это с болью. Мария закусила губу, чтобы подавить смех. Бог мой! Но их любовная игра все равно кончится постелью. Постелью. Что она знает об этом? Она попыталась привлечь свой скромный опыт. Что запомнилось ей за четыре года брака? Ни близость, ни супружеские поцелуи не оставили в ее памяти никакого следа.
— Значит, моя тетя заставила дать ей слово.
Он кивнул и прислонил свой лоб к ее лбу.
— Да, дорогая, я дал ей слово.
— И это для вас вопрос чести.
Джон заглянул в ее магические, зеленые, мерцающие внутренним светом глаза и застонал от желания.
— Да, до конца плавания.
Теперь Марии стало ясно, почему Изабель оставила их вдвоем без своего присмотра. Она поцеловала его в бровь, стараясь скрыть разочарование. Но шотландец — человек чести, и она должна отнестись к этому с уважением.
— Означает ли это, что вы готовы вернуть меня в каюту?
Командующий молчал, глядя в море. Затем неожиданно сел на бочку и поставил Марию между колен. Он крепко и нежно держал ее. Теперь их глаза оказались вровень.
— Может пройти целая жизнь, прежде чем ты снова будешь рядом.
— Но вы только что сказали… — Она подняла свое прекрасное лицо.
— Я просто хотел сказать, что есть предел.
— Предел? — повторила она.
Она повернулась, и его руки проникли под плащ, пальцы обхватили упругую грудь, и она буквально задохнулась, когда они стали ласкать через ткань ее соски.
Мария чувствовала напряжение его тела и отчаянно желала разделить с ним близость до конца. Она зарылась губами в его волосы, а он пытался справиться с тонкими завязками ее ворота.
— Скажи мне, эти пределы, — прошептала она, — как далеко…
Дыхание ее почти прервалось, когда Джон, справившись наконец с завязками, обнажил грудь и стал ласкать ее.
Тело ее пронзила дрожь, никогда в жизни ей не довелось испытать подобные ощущения. Как во сне она смотрела, как он, распахнув ее плащ, прильнул губами к соску. Все ее тело горело, кровь бешено билась в венах, низ живота пылал.
Джон наслаждался вкусом ее тела. Он осторожно ласкал губами то одну, то другую грудь. Руки Марии бродили по его телу, не останавливаясь, она прижималась к его пылающим чреслам, ее бедра провоцировали его набухающее мужское естество. Но он не позволит своему страстному желанию, сколь бы безумным оно ни было, победить его. Он не может взять ее, взять здесь, на этом корабле.
Мария вся отдавалась его объятиям. Его губы всасывали в себя ее плоть, она задохнулась, когда его рука скользнула ей под юбки. «Черт бы побрал мое королевское происхождение», — выругалась она про себя, торопя его пальцы. Тело ее вопило и молило, чтобы его пальцы поскорее добрались до заветной ложбинки.
Его пальцы, разорвав ее белье, проникли наконец в алчущую их влажную плоть. Джон пытался не слушать ее стон наслаждения. Предел установлен лишь для него. Это все, на что он согласился. Их договор с Изабель не означал, что он не может дать удовольствие ей. Он даст ей мучительно-сладкие ощущения, а не возьмет.
Мария даже не подозревала, что подобное возможно. Она закусила губу, чувствуя, как его пальцы проникают все глубже. Она вся отдавалась этим ощущениям, раскрывая перед ним влажную, теплую женскую плоть. Но тело ее рвалось еще к тому, чего даже не выразить словами.
Он зажал губами ее рот, заглушая крики. Она вся горела в пожаре страсти. Дыхание ее прервалось. Как птица, рвущаяся к полету, она трепетала в его руках. И наконец вырвалась из плена и воспарила над землей, поднялась и устремилась ввысь.
Все замелькало: ярко-красные и ослепительно-золотые потоки поглотили Марию, увлекая в лаву страсти и экстаза. На нее, пронизывая насквозь, накатывала волна за волной, окрашивая все вокруг, освещая дотоле тусклый и скудный мир, унося прочь сомнения и самообладание. Мария стала свободна, по-настоящему свободна. Она взлетала, не связанная путами и условностями, скользила в потоке омывающих ее душу и тело неведомых струй, с ее жизни спали оковы, ее горизонты стали беспредельными.
Она продолжала дрожать в его горячих объятиях. Мгновения летели, но для нее не существовало ни времени, ни пространства. Наконец к ней стало возвращаться чувство реальности. Искрящийся момент упоения уступал место возвышенному свечению души и расслабленности насладившегося тела. Мария подумала, что за всю свою супружескую жизнь ни разу не испытала такого блаженства. О том, что экстаз может быть таким, она и не подозревала.
Он медленно отрывал губы от ее опухшего соска, а Мария постепенно возвращалась на землю. Руки Джона гладили ее спину, губы погружались в чистый нежный аромат ее волос. Голова его пылала, сердце, казалось, готово выпрыгнуть из груди. Его плоть молила об освобождении, но он старался сдержать природный инстинкт, который неминуемо привел бы его в пределы, в которые он поклялся не заходить. На какое-то мгновение Джон подумал, что сумел справиться с собой. Но тут Мария потянулась к его бедрам. Просунув руку под его кильт, она охватила пальцами восставший ствол его мужественности.
Мария ахнула, когда Джон сдернул ее со своих колен, как перышко. Гигант выхватил свой кинжал и рассек им веревки, привязывающие бочку к перилам. Выдрав затычку, он поднял бочку высоко над головой и опрокинул каскад холодной воды себе на голову. Онемев от изумления, она смотрела, как он схватил второй бочонок.
— Старый способ солдат-шотландцев, — буркнул он, второй раз вылив на себя воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32