Ее тонкие высокие каблуки звонко стучали по каменному тротуару.
Молча Кейн наблюдал, как она удаляется. Глаза его все еще были стального цвета — холодные и безжалостные. Потом он обнял Шелли за плечи, прижал к себе и нежно провел пальцами по ее обнаженным рукам.
— Прости меня, ласка, если я был слишком груб. У этой змеи ядовитый язык, и я не хочу, чтобы ты и Билли страдали от того, что я не ложусь к ней в постель, а она от этого бесится.
— Но она… она и в самом деле хочет тебя. — Шелли вздрогнула, почувствовав прикосновение Кейна и тепло его дыхания.
— Ты не знаешь Джо-Линн. Она хочет всех, кто отказывается ей принадлежать. Дейв любил ее так сильно, что любая другая женщина могла бы об этом только мечтать. А она едва не убила его.
— Господи, как же все это грустно, — прошептала Шелли. — Чертовски грустно.
— Ты только не жалей эту стерву. Она использует твою жалость к ней как оружие против тебя. Более того, она исключительно жестока именно к тем, кто милосерден к ней.
— Господи, но как же твой брат… Как же Дейв мог оставить Билли с такой женщиной?
— У него просто не было другого выхода. Я в то время приехать никак не мог. Да и взять Билли с собой во Францию Дейву было нельзя — мальчик и так в школе числится в отстающих. Он, бедолага, ужасно страдал, когда родители разводились. А потом, на суде, Джо-Линн таким жалобным голосом умоляла, чтобы ей. оставили сына хотя бы на несколько недель — «Ах, пожалуйста, я умоляю вас, пожалуйста», — и при этом не забывала строить глазки судье…
— Но зачем ей понадобился Билли? Она ведь не слишком-то много времени с ним проводит… Да и внимания ему почти не уделяет.
— Это очень просто. Она хочет иметь возможность влиять на Дейва. Вот и делает это с помощью Билли.
— Но зачем? Если она его не любит…
— Ты совсем другая, Шелли, тебе это будет слож-но понять. Видишь ли, эта женщина хочет всего того что ей не принадлежит. Хочет до тех пор, пока не заполучит. А потом теряет к этому всякий интересуй увлекается очередной игрушкой.
Медленно, задумчиво Шелли покачала головой, думая о Билли.
— И теперь, когда мой брат не с ней, — продолжал Кейн, — она снова захотела его, вот и использует все и всех, чтобы иметь возможность хоть как-то на него влиять.
— Использовать все и всех? И даже собственного сына?!
— Его-то как раз в первую очередь.
— И его отец ничего не может с этим поделать?
— Видишь ли, по-моему, Дейв еще не вполне понимает, что происходит. А потом, он был так счастлив, когда Джо-Линн наконец-то проявила хоть какой-то интерес к собственному сыну… Он никогда не был особенно сообразительным, когда речь шла о Джо-Линн.
— А что, если… — Шелли внезапно замолчала. Позади нее раздался голос Билли — мальчик беседовал с Толкушей. Кейн крепко обнял Шелли и быстро отпустил — Билли уже подошел к ним.
— А где мама?
— Она решила подождать тебя в машине, — ответил мальчику Кейн абсолютно спокойным голосуя.
Билли бросил на него взгляд исподлобья — такой недетский, всепонимающий, но не стал больше задавать никаких вопросов о своей матери. Он поднял рюкзачок, из которого торчал учебник математики, и повернулся к Шелли.
— А Сквиззи был дико голодным. Но вел себя хорошо. Теперь он несколько дней будет только спать. — Он посмотрел на нее с благодарностью. — Да, и еще… Это было так здорово, все эти дни. Спасибо. Спасибо за все.
Шелли протянула ему руки. Кинув на пол рюкзачок, мальчик бросился к ней, крепко обнял и улыбнулся.
В это время снаружи раздался гудок автомобиля.
Щелли подала ему рюкзачок.
— Твоя мама сказала, что она торопится, и просила тебя тоже поспешить. До скорой встречи, Билли! И если будут какие-то проблемы с уроками — тут же звони мне. Обещаешь?
— Обещаю… Еще раз спасибо за все.
— Да не, за что. Билли. Мне тоже было хорошо с тобой.
Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза, пытаясь понять, правду, ли говорит Шелли или это, простая вежливость. Затем радостно улыбнулся и кивнул ей.
Автомобиль прогудел еще несколько раз. Билли повернулся и медленно побрел к ярко-алой машине своей матери.
— Билли! — позвал его Кейн.
— Что, дядя? — обернулся мальчик.
— Если твоя мать… В общем, если тебе что-то будет, нужно, если будут какие-то проблемы — любые проблемы, слышишь? — звони мне.
Билли кивнул. Он понял, что имел в виду, но не решался сказать вслух его дядя.
— Спасибо, дядя Кейн. Только не думаю, что она на меня сильно разозлилась. Но даже если и разозлилась, то это скоро пройдет…
— Про нее ничего нельзя сказать наверняка, — ответил Кейн.
Но говорил он очень тихо, так что племянник вряд ли мог расслышать.
Когда автомобиль наконец-то тронулся с места, недовольно скрипнув тормозами на прощание, Кейн обнял Шелли за плечи. Они вместе вошли в дом.
Когда за ними захлопнулась входная дверь, Шелли вдруг осознала, что осталась наедине с Кейном.
По-настоящему наедине.
Глава 13
Шелли с нескрываемой тревогой посмотрела на Кейна. Он же как ни в чем не бывало поднял свои чемоданы, ранее оставленные им в гостиной, и стал спускаться по лестнице. Шелли не отрываясь следила за ним, и в глазах ее читались недоумение и легкая грусть.
«Он что, именно это имел в виду, когда сказал мне на прощание в прошлый раз, что вернется и мы снова будем вместе? Он что, собирается вот так вот просто взять и переехать ко мне жить?»
В этот момент Кейн остановился и, обернувшись, посмотрел на Шелли. Выражение его лица было совершенно нейтральным — он словно вежливо и молча ждал, пока ему покажут, куда идти.
А Шелли просто смотрела на него, не зная, что и сказать.
Кейн увидел страх и непонимание, мелькнувшие в ее взгляде. Это только позабавило его. Если бы он не был таким уставшим и раздраженным, он бы просто громко рассмеялся.
Может быть.
А потом молча двинулся бы дальше.
Ремингтон снова повернулся и, так и не сказав ни слова снова стал спускаться по лестнице — быстро и бесшумно.
— Куда ты направляешься, могу я. узнать? — не выдержала наконец Шелли.
— В ванную. Хочу принять душ, — последовал спокойный ответ.
— Что, прямо сейчас? Здесь?
— Да, прямо сейчас и прямо здесь. — Кейн был совершенно невозмутим.
— Да, но…
— Ты что, разве не в курсе? — Он снова обернулся и посмотрел на Шелли, — Эти идиоты подрядчики разломали мне в доме всю сантехнику. Ни воды, ни…
— Да, это я велела им… — прервала его Шелли, но Кейн, казалось, и не слушал ее.
— Так что ни ванная, ни туалет не будут работать еще по меньшей мере неделю. А я, понимаешь ли, не могу столько времени ходить грязным.
Слишком поздно вспомнила Шелли его слова относительно предстоящего ремонта и переделки квартиры:
«Единственное, чего я прошу, — так это чтобы ремонт устраивали, пока меня не будет. И ни в коем случае не при мне…»
— О Господи! — вырвалось у нее. — Господи, ну конечно, это моя ошибка! Прости меня, ради Бога!
— Не стоит, не стоит. — На сей раз Кейна не так-то просто было вывести из себя. — Это ведь в конце концов не ты сантехнику разломала, а подрядчики…
Он бросил два огромных чемодана прямо посреди спальни: Не обращая никакого внимания на изумленную Шелли, Кейн начал обустраиваться. Он явно входил во вкус — ему это нравилось. Широко зевнув и потянувшись, он сбросил с себя огромные пыльные ботинки. За ними последовали носки. Еще до того как они приземлились на полу рядом с ботинками, Кейн быстрыми, проворными движениями рук уже вытаскивал из джинсов заправленную в них походную рубашку цвета хаки. Потомне торопясь стал расстегивать пуговицы на груди.
Нечаянно глянув на его могучую волосатую грудь, Шелли покраснела и опустила глаза.
Но хотя она теперь и смотрела в пол, перед глазами у нее все равно был Кейн. Она вспомнила, как шесть дней назад в бассейне слизнула капельку воды с его груди…
«О Господи!» — подумала она.
Шелли быстро подняла глаза, подумав, что так ей будет легче контролировать свои эмоции.
Но это не помогло. В этот момент Кейн как раз расстегивал широкий кожаный ремень джинсов. От изумления Шелли открыла рот.
Но так ничего и не произнесла. Она просто потеряла дар речи.
— Или все же это ты? — усмехаясь, спросил Кейн не переставая раздеваться.
— Я — что? — Шелли, казалось, и сама не слышит своих слов.
— Ты разломала мне сантехнику, а не идиоты-подрядчики? Может, ты сама и есть подрядчик, а? По совместительству, так сказать…
Задав вопрос, Кейн как ни в чем не бывало начал расстегивать «молнию» джинсов — послушная застежка разошлась с резким металлическим звуком.
Шелли закрыла глаза и попыталась привести в порядок обрывки мыслей.
— Нет, нет, конечно, я не подрядчик, — хриплым голосом ответила Шелли, про себя добавив: «Хотя и впрямь идиотка — это уж точно». А вслух сказала: — Какой из меня подрядчик? Я и картину-то не могу сама повесить. Криво получается…
— Говоришь, картину не можешь повесить? Ну а как насчет того, чтобы потереть мне спину? Это хоть ты умеешь?
— Кейн… — только и смогла произнести Шелли. В последовавшей за этим тишине было отчетливо слышно, как шуршат его джинсы, летящие на пол к ботинкам, носкам и рубашке. Кейн с видимым наслаждением отбросил кучу грязной одежды от себя подальше — даже не прикасаясь к ней, носком ноги.
— Так что, спину ты тоже тереть не умеешь? — непринужденно переспросил он, улыбаясь. — Ну ничего. Знаешь, я с детства был сторонником системы обучения, при которой человек учится чему-то уже в самом процессе, на работе, на производстве…
От изумления Шелли широко раскрыла глаза:
— Что?!
А руки Кейна уже потянулись к эластичной застежке на трусах…
В мгновение ока Шелли вылетела из спальни, захлопывая за собой дверь. Уже за дверью, на лестнице, она громко закричала:
— Кейн Ремингтон, какого черта? Что ты собираешься делать?
— Я же сказал — принимать душ, — последовал спокойный ответ. — Из-за твоих неумелых действий, плохой работы я остался без ванны. А я-то уж надеялся, что ты в качестве извинений мне хотя бы спину потрешь… А то мне ведь весь дом разворотили…
— Я… это… Черт! — Шелли была вне себя. — Я просто думала, что тебя не будет в Лос-Анджелесе еще по меньшей мере две недели. Вот и велела подрядчикам начинать работу…
— Видишь ли, о том, что они начали работу, я узнал, еще даже не заходя в квартиру. И знаешь как? В коридоре прямо перед квартирой меня поджидал — кто бы ты думала? Ни за что не догадаешься! Мой старый дружище унитаз…
— Ты сердишься на меня?
— Я не мылся уже три дня, — ответил Ремингтон. — И ничего не ел уже восемнадцать часов.
— Это что — намек? — прокричала Шелли, но оа ей уже не ответил.
Единственное, что она услышала, был звук льющейся воды — Кейн, видимо, пустил струю во всю мощь…
«Да, пожалуй, с ним пока лучше не связываться, — решила про себя Шелли. — Ладно уж, если не тру ему спину, то пойду хотя бы приготовлю чего-нибудь поесть в качестве извинения… В ноиие концов, что ему оставалось делать? Представляю себе, как бы я сама рассвирепела, если бы, вернувшись домой после долгого отсутствия, обнаружила там Содом и Томорру вместо обещанных райских кущ…»
Шелли пошла на кухню и сделала несколько больших сандвичей с ветчиной. Потом, отжав лимонный сок, приготовила кувшин лимонада и тихонько, стараясь не шуметь, вернулась на лестницу. В ванной по-прежнему шумела вода. Кейн, должно быть, вовсе не спешил уходить оттуда — он явно наслаждался хорошим горячим душем.
Одной рукой удерживая поднос, Шелли неслышно открыла дверь в спальню. Потом, придерживая дверь плечом, вошла в комнату.
Воду в ванной выключили. Наступила тишина. Почти полная, неестественная тишина.
— Кхм! — прокашлялась Шелли, давая понять Кейну, что он больше не один в спальне. — Твои завтрак будет на туалетном столике…
Дверь ванной отворилась, и на поросе появился Кейн Ремингтон собственной персоной. Гладко выбритый, чистый, он медленно вошел в спальню. Сейчас на нем не было ровным счетом ничего, кроме полотенца, обвязанного вокруг бедер. В волосах блестели капельки воды.
Шелли хотела снова уйти.
Но Кейн, едва бросив на нее беглый взгляд, казалось, больше и вовсе не замечал ее присутствия. Он порылся в чемодане и достал оттуда чистые джинсы.
Только тогда он обратился к Шелли:
— Что, мне рассчитывать на то, что ты снова убежишь, если я начну, прости, надевать штаны?
— Рассчитывай! — Шелли была абсолютно серьезна.
— Ласка… — нежно произнес Кейн, тем самым как бы закрепляя за ней однажды выбранное прозвище. — Нежная, дикая ласка. И очень-очень робкая… Трусишка. Не убегай, ласка, прошу тебя!
Кейн ушел в ванную, закрыв за собой дверь. Шелли неподвижно стояла, готовая в любой момент снова убежать на лестницу. Но через несколько мгновений Кейн уже вышел из ванной. На нем были узкие старенькие джинсы, подчеркивающие его стройную, сильную фигуру.
«Господи, как же он красив? — подумала Шелли. — Ни один мужчина на свете не выглядел бы так в этих старых джинсах! Нет, он чертовски красив! Это даже нечестно, мужчины не должны быть такими красивыми…»
Ремень джинсов чуть-чуть не доходил ему до пояса, оставляя обнаженным пупок. Густые темные вьющиеся волосы курчавились на груди, тонким треугольником темнели на светлой коже живота. Чуть ниже пупка темный треугольник снова расширялся, по-видимому, переходя в густую растительность еще ниже; и по всему телу Кейна сверкали крохотные капельки водяной пыли, стекая и искрясь с каждым его вздохом, каждым движением грудной клетки. Словно великолепная скульптура гениального мастера, тело его одновременно пленяло мысли Шелли и будило ее чувства.
— Скажи на милость, а почему это ты дала подрядчикам двухнедельный срок? — спокойно спросил ее Кейн. — Я же, кажется, ясно сказал, что буду отсутствовать неделю, может, даже чуть меньше…
— Да, но… — И Шелли осеклась, не зная, что ему ответить. Она беспомощно пожала плечами, так и не отводя глаз от его прекрасного полуобнаженного влажного тела.
— Но что? — настаивал Кейн.
— Я… я просто подумала, что, хоть ты и сказал, что тебя не будет неделю, на самом деле это означало гораздо больший срок — по меньшей мере полмесяца, а то и целый месяц…
Кейн подождал, пока она наконец оторвется от созерцания его тела и посмотрит ему в глаза. Потом спокойно спросил:
— Он что, всегда так поступал?
— Кто — он? — непонимающе заморгала Шелли.
— Да твой бывший муж. — непринужденно пояснил Кейн. — Вот так говорил, что уезжает на день, а потом исчезал на неделю?
— Да, случалось, — призналась Шелли. Кейн приблизился к ней на несколько шагов.
— Нет, правда, в самом деле, прости меня, ладно? — Шелли снова разволновалась и говорила быстрее, чем обычно. — Пожалуйста, прости! У меня и в мыслях не было, что…
— Ну когда же ты наконец поймешь, — прервал ее излияния Кейн, подойдя к ней вплотную, — когда же ты наконец поймешь, что я совсем не такой, как твой бывший муж?
Он приблизил к ней лицо, и Шелли в который раз подумала, что у него самый красивый на свете рот. Резко очерченный и вместе с тем очень чувственный. Этот одновременно изящный и мужественный изгиб губ…
Кейн тихонько коснулся ее губ своими. Он даже и не пытался скрыть чувственное влечение к Шелли, которое за время их разлуки только усилилось.
Глядя в его серые глаза, Шелли вспомнила, как страстно он целовал ее — губы, шею, плечи, трепетные соски грудей. Ей захотелось испытать все это заново, пережить еще раз.
— О чем ты сейчас думаешь? — тихо спросил ее Кейн.
— О том, что умру, если ты не поцелуешь меня, — чуть слышно произнесла Шелли.
Услышав это признание, Кейн издал какой-то хриплый стон и поцеловал ее в губы.
Шелли всем телом подалась ему навстречу, словно зовя его к себе — еще глубже, еще дальше, обещая нежность и страсть. Его язык дрожал у нее во рту, чуть касаясь острых кончиков зубов. Тонкими пальцами Шелли гладила его волосы, а ладони Кейна, лаская ее тело, опускались все ниже, уже касаясь тонкого изгиба бедер…
И вот она уже вся в его объятиях! Ремингтон сжимал ее все крепче и крепче, задыхаясь от желания и наслаждения. Шелли хрипло застонала, и в этом приглушенном звуке Кейн услышал невероятное удовольствие и желание большего.
Медленными движениями языка он ласкал каждый уголок ее рта — мягкую, трепетную влажность под языком, скользящую сладковатую кожицу языка. Постанывая от наслаждения, Кейн устремлялся в нее все глубже, словно желая стать ее частичкой, раствориться в ней навсегда. С каждой минутой Шелли хотела его все больше и больше.
Вся она словно растеклась по его сильному мускулистому телу — как будто хотела повторить своими движениями все его формы, каждый изгиб, даря его телу тоже наслаждение, какое получали их губы, встречаясь в страстном поцелуе. Руки Кейна непрестанно ласкали ее бедра, и он прижимал ее все ближе, сжимал все крепче, даря восторг и еще большее желание. Ремингтон словно доказывал ей каждым мигом своей ласки, что он совсем не такой, как ее бывший муж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Молча Кейн наблюдал, как она удаляется. Глаза его все еще были стального цвета — холодные и безжалостные. Потом он обнял Шелли за плечи, прижал к себе и нежно провел пальцами по ее обнаженным рукам.
— Прости меня, ласка, если я был слишком груб. У этой змеи ядовитый язык, и я не хочу, чтобы ты и Билли страдали от того, что я не ложусь к ней в постель, а она от этого бесится.
— Но она… она и в самом деле хочет тебя. — Шелли вздрогнула, почувствовав прикосновение Кейна и тепло его дыхания.
— Ты не знаешь Джо-Линн. Она хочет всех, кто отказывается ей принадлежать. Дейв любил ее так сильно, что любая другая женщина могла бы об этом только мечтать. А она едва не убила его.
— Господи, как же все это грустно, — прошептала Шелли. — Чертовски грустно.
— Ты только не жалей эту стерву. Она использует твою жалость к ней как оружие против тебя. Более того, она исключительно жестока именно к тем, кто милосерден к ней.
— Господи, но как же твой брат… Как же Дейв мог оставить Билли с такой женщиной?
— У него просто не было другого выхода. Я в то время приехать никак не мог. Да и взять Билли с собой во Францию Дейву было нельзя — мальчик и так в школе числится в отстающих. Он, бедолага, ужасно страдал, когда родители разводились. А потом, на суде, Джо-Линн таким жалобным голосом умоляла, чтобы ей. оставили сына хотя бы на несколько недель — «Ах, пожалуйста, я умоляю вас, пожалуйста», — и при этом не забывала строить глазки судье…
— Но зачем ей понадобился Билли? Она ведь не слишком-то много времени с ним проводит… Да и внимания ему почти не уделяет.
— Это очень просто. Она хочет иметь возможность влиять на Дейва. Вот и делает это с помощью Билли.
— Но зачем? Если она его не любит…
— Ты совсем другая, Шелли, тебе это будет слож-но понять. Видишь ли, эта женщина хочет всего того что ей не принадлежит. Хочет до тех пор, пока не заполучит. А потом теряет к этому всякий интересуй увлекается очередной игрушкой.
Медленно, задумчиво Шелли покачала головой, думая о Билли.
— И теперь, когда мой брат не с ней, — продолжал Кейн, — она снова захотела его, вот и использует все и всех, чтобы иметь возможность хоть как-то на него влиять.
— Использовать все и всех? И даже собственного сына?!
— Его-то как раз в первую очередь.
— И его отец ничего не может с этим поделать?
— Видишь ли, по-моему, Дейв еще не вполне понимает, что происходит. А потом, он был так счастлив, когда Джо-Линн наконец-то проявила хоть какой-то интерес к собственному сыну… Он никогда не был особенно сообразительным, когда речь шла о Джо-Линн.
— А что, если… — Шелли внезапно замолчала. Позади нее раздался голос Билли — мальчик беседовал с Толкушей. Кейн крепко обнял Шелли и быстро отпустил — Билли уже подошел к ним.
— А где мама?
— Она решила подождать тебя в машине, — ответил мальчику Кейн абсолютно спокойным голосуя.
Билли бросил на него взгляд исподлобья — такой недетский, всепонимающий, но не стал больше задавать никаких вопросов о своей матери. Он поднял рюкзачок, из которого торчал учебник математики, и повернулся к Шелли.
— А Сквиззи был дико голодным. Но вел себя хорошо. Теперь он несколько дней будет только спать. — Он посмотрел на нее с благодарностью. — Да, и еще… Это было так здорово, все эти дни. Спасибо. Спасибо за все.
Шелли протянула ему руки. Кинув на пол рюкзачок, мальчик бросился к ней, крепко обнял и улыбнулся.
В это время снаружи раздался гудок автомобиля.
Щелли подала ему рюкзачок.
— Твоя мама сказала, что она торопится, и просила тебя тоже поспешить. До скорой встречи, Билли! И если будут какие-то проблемы с уроками — тут же звони мне. Обещаешь?
— Обещаю… Еще раз спасибо за все.
— Да не, за что. Билли. Мне тоже было хорошо с тобой.
Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза, пытаясь понять, правду, ли говорит Шелли или это, простая вежливость. Затем радостно улыбнулся и кивнул ей.
Автомобиль прогудел еще несколько раз. Билли повернулся и медленно побрел к ярко-алой машине своей матери.
— Билли! — позвал его Кейн.
— Что, дядя? — обернулся мальчик.
— Если твоя мать… В общем, если тебе что-то будет, нужно, если будут какие-то проблемы — любые проблемы, слышишь? — звони мне.
Билли кивнул. Он понял, что имел в виду, но не решался сказать вслух его дядя.
— Спасибо, дядя Кейн. Только не думаю, что она на меня сильно разозлилась. Но даже если и разозлилась, то это скоро пройдет…
— Про нее ничего нельзя сказать наверняка, — ответил Кейн.
Но говорил он очень тихо, так что племянник вряд ли мог расслышать.
Когда автомобиль наконец-то тронулся с места, недовольно скрипнув тормозами на прощание, Кейн обнял Шелли за плечи. Они вместе вошли в дом.
Когда за ними захлопнулась входная дверь, Шелли вдруг осознала, что осталась наедине с Кейном.
По-настоящему наедине.
Глава 13
Шелли с нескрываемой тревогой посмотрела на Кейна. Он же как ни в чем не бывало поднял свои чемоданы, ранее оставленные им в гостиной, и стал спускаться по лестнице. Шелли не отрываясь следила за ним, и в глазах ее читались недоумение и легкая грусть.
«Он что, именно это имел в виду, когда сказал мне на прощание в прошлый раз, что вернется и мы снова будем вместе? Он что, собирается вот так вот просто взять и переехать ко мне жить?»
В этот момент Кейн остановился и, обернувшись, посмотрел на Шелли. Выражение его лица было совершенно нейтральным — он словно вежливо и молча ждал, пока ему покажут, куда идти.
А Шелли просто смотрела на него, не зная, что и сказать.
Кейн увидел страх и непонимание, мелькнувшие в ее взгляде. Это только позабавило его. Если бы он не был таким уставшим и раздраженным, он бы просто громко рассмеялся.
Может быть.
А потом молча двинулся бы дальше.
Ремингтон снова повернулся и, так и не сказав ни слова снова стал спускаться по лестнице — быстро и бесшумно.
— Куда ты направляешься, могу я. узнать? — не выдержала наконец Шелли.
— В ванную. Хочу принять душ, — последовал спокойный ответ.
— Что, прямо сейчас? Здесь?
— Да, прямо сейчас и прямо здесь. — Кейн был совершенно невозмутим.
— Да, но…
— Ты что, разве не в курсе? — Он снова обернулся и посмотрел на Шелли, — Эти идиоты подрядчики разломали мне в доме всю сантехнику. Ни воды, ни…
— Да, это я велела им… — прервала его Шелли, но Кейн, казалось, и не слушал ее.
— Так что ни ванная, ни туалет не будут работать еще по меньшей мере неделю. А я, понимаешь ли, не могу столько времени ходить грязным.
Слишком поздно вспомнила Шелли его слова относительно предстоящего ремонта и переделки квартиры:
«Единственное, чего я прошу, — так это чтобы ремонт устраивали, пока меня не будет. И ни в коем случае не при мне…»
— О Господи! — вырвалось у нее. — Господи, ну конечно, это моя ошибка! Прости меня, ради Бога!
— Не стоит, не стоит. — На сей раз Кейна не так-то просто было вывести из себя. — Это ведь в конце концов не ты сантехнику разломала, а подрядчики…
Он бросил два огромных чемодана прямо посреди спальни: Не обращая никакого внимания на изумленную Шелли, Кейн начал обустраиваться. Он явно входил во вкус — ему это нравилось. Широко зевнув и потянувшись, он сбросил с себя огромные пыльные ботинки. За ними последовали носки. Еще до того как они приземлились на полу рядом с ботинками, Кейн быстрыми, проворными движениями рук уже вытаскивал из джинсов заправленную в них походную рубашку цвета хаки. Потомне торопясь стал расстегивать пуговицы на груди.
Нечаянно глянув на его могучую волосатую грудь, Шелли покраснела и опустила глаза.
Но хотя она теперь и смотрела в пол, перед глазами у нее все равно был Кейн. Она вспомнила, как шесть дней назад в бассейне слизнула капельку воды с его груди…
«О Господи!» — подумала она.
Шелли быстро подняла глаза, подумав, что так ей будет легче контролировать свои эмоции.
Но это не помогло. В этот момент Кейн как раз расстегивал широкий кожаный ремень джинсов. От изумления Шелли открыла рот.
Но так ничего и не произнесла. Она просто потеряла дар речи.
— Или все же это ты? — усмехаясь, спросил Кейн не переставая раздеваться.
— Я — что? — Шелли, казалось, и сама не слышит своих слов.
— Ты разломала мне сантехнику, а не идиоты-подрядчики? Может, ты сама и есть подрядчик, а? По совместительству, так сказать…
Задав вопрос, Кейн как ни в чем не бывало начал расстегивать «молнию» джинсов — послушная застежка разошлась с резким металлическим звуком.
Шелли закрыла глаза и попыталась привести в порядок обрывки мыслей.
— Нет, нет, конечно, я не подрядчик, — хриплым голосом ответила Шелли, про себя добавив: «Хотя и впрямь идиотка — это уж точно». А вслух сказала: — Какой из меня подрядчик? Я и картину-то не могу сама повесить. Криво получается…
— Говоришь, картину не можешь повесить? Ну а как насчет того, чтобы потереть мне спину? Это хоть ты умеешь?
— Кейн… — только и смогла произнести Шелли. В последовавшей за этим тишине было отчетливо слышно, как шуршат его джинсы, летящие на пол к ботинкам, носкам и рубашке. Кейн с видимым наслаждением отбросил кучу грязной одежды от себя подальше — даже не прикасаясь к ней, носком ноги.
— Так что, спину ты тоже тереть не умеешь? — непринужденно переспросил он, улыбаясь. — Ну ничего. Знаешь, я с детства был сторонником системы обучения, при которой человек учится чему-то уже в самом процессе, на работе, на производстве…
От изумления Шелли широко раскрыла глаза:
— Что?!
А руки Кейна уже потянулись к эластичной застежке на трусах…
В мгновение ока Шелли вылетела из спальни, захлопывая за собой дверь. Уже за дверью, на лестнице, она громко закричала:
— Кейн Ремингтон, какого черта? Что ты собираешься делать?
— Я же сказал — принимать душ, — последовал спокойный ответ. — Из-за твоих неумелых действий, плохой работы я остался без ванны. А я-то уж надеялся, что ты в качестве извинений мне хотя бы спину потрешь… А то мне ведь весь дом разворотили…
— Я… это… Черт! — Шелли была вне себя. — Я просто думала, что тебя не будет в Лос-Анджелесе еще по меньшей мере две недели. Вот и велела подрядчикам начинать работу…
— Видишь ли, о том, что они начали работу, я узнал, еще даже не заходя в квартиру. И знаешь как? В коридоре прямо перед квартирой меня поджидал — кто бы ты думала? Ни за что не догадаешься! Мой старый дружище унитаз…
— Ты сердишься на меня?
— Я не мылся уже три дня, — ответил Ремингтон. — И ничего не ел уже восемнадцать часов.
— Это что — намек? — прокричала Шелли, но оа ей уже не ответил.
Единственное, что она услышала, был звук льющейся воды — Кейн, видимо, пустил струю во всю мощь…
«Да, пожалуй, с ним пока лучше не связываться, — решила про себя Шелли. — Ладно уж, если не тру ему спину, то пойду хотя бы приготовлю чего-нибудь поесть в качестве извинения… В ноиие концов, что ему оставалось делать? Представляю себе, как бы я сама рассвирепела, если бы, вернувшись домой после долгого отсутствия, обнаружила там Содом и Томорру вместо обещанных райских кущ…»
Шелли пошла на кухню и сделала несколько больших сандвичей с ветчиной. Потом, отжав лимонный сок, приготовила кувшин лимонада и тихонько, стараясь не шуметь, вернулась на лестницу. В ванной по-прежнему шумела вода. Кейн, должно быть, вовсе не спешил уходить оттуда — он явно наслаждался хорошим горячим душем.
Одной рукой удерживая поднос, Шелли неслышно открыла дверь в спальню. Потом, придерживая дверь плечом, вошла в комнату.
Воду в ванной выключили. Наступила тишина. Почти полная, неестественная тишина.
— Кхм! — прокашлялась Шелли, давая понять Кейну, что он больше не один в спальне. — Твои завтрак будет на туалетном столике…
Дверь ванной отворилась, и на поросе появился Кейн Ремингтон собственной персоной. Гладко выбритый, чистый, он медленно вошел в спальню. Сейчас на нем не было ровным счетом ничего, кроме полотенца, обвязанного вокруг бедер. В волосах блестели капельки воды.
Шелли хотела снова уйти.
Но Кейн, едва бросив на нее беглый взгляд, казалось, больше и вовсе не замечал ее присутствия. Он порылся в чемодане и достал оттуда чистые джинсы.
Только тогда он обратился к Шелли:
— Что, мне рассчитывать на то, что ты снова убежишь, если я начну, прости, надевать штаны?
— Рассчитывай! — Шелли была абсолютно серьезна.
— Ласка… — нежно произнес Кейн, тем самым как бы закрепляя за ней однажды выбранное прозвище. — Нежная, дикая ласка. И очень-очень робкая… Трусишка. Не убегай, ласка, прошу тебя!
Кейн ушел в ванную, закрыв за собой дверь. Шелли неподвижно стояла, готовая в любой момент снова убежать на лестницу. Но через несколько мгновений Кейн уже вышел из ванной. На нем были узкие старенькие джинсы, подчеркивающие его стройную, сильную фигуру.
«Господи, как же он красив? — подумала Шелли. — Ни один мужчина на свете не выглядел бы так в этих старых джинсах! Нет, он чертовски красив! Это даже нечестно, мужчины не должны быть такими красивыми…»
Ремень джинсов чуть-чуть не доходил ему до пояса, оставляя обнаженным пупок. Густые темные вьющиеся волосы курчавились на груди, тонким треугольником темнели на светлой коже живота. Чуть ниже пупка темный треугольник снова расширялся, по-видимому, переходя в густую растительность еще ниже; и по всему телу Кейна сверкали крохотные капельки водяной пыли, стекая и искрясь с каждым его вздохом, каждым движением грудной клетки. Словно великолепная скульптура гениального мастера, тело его одновременно пленяло мысли Шелли и будило ее чувства.
— Скажи на милость, а почему это ты дала подрядчикам двухнедельный срок? — спокойно спросил ее Кейн. — Я же, кажется, ясно сказал, что буду отсутствовать неделю, может, даже чуть меньше…
— Да, но… — И Шелли осеклась, не зная, что ему ответить. Она беспомощно пожала плечами, так и не отводя глаз от его прекрасного полуобнаженного влажного тела.
— Но что? — настаивал Кейн.
— Я… я просто подумала, что, хоть ты и сказал, что тебя не будет неделю, на самом деле это означало гораздо больший срок — по меньшей мере полмесяца, а то и целый месяц…
Кейн подождал, пока она наконец оторвется от созерцания его тела и посмотрит ему в глаза. Потом спокойно спросил:
— Он что, всегда так поступал?
— Кто — он? — непонимающе заморгала Шелли.
— Да твой бывший муж. — непринужденно пояснил Кейн. — Вот так говорил, что уезжает на день, а потом исчезал на неделю?
— Да, случалось, — призналась Шелли. Кейн приблизился к ней на несколько шагов.
— Нет, правда, в самом деле, прости меня, ладно? — Шелли снова разволновалась и говорила быстрее, чем обычно. — Пожалуйста, прости! У меня и в мыслях не было, что…
— Ну когда же ты наконец поймешь, — прервал ее излияния Кейн, подойдя к ней вплотную, — когда же ты наконец поймешь, что я совсем не такой, как твой бывший муж?
Он приблизил к ней лицо, и Шелли в который раз подумала, что у него самый красивый на свете рот. Резко очерченный и вместе с тем очень чувственный. Этот одновременно изящный и мужественный изгиб губ…
Кейн тихонько коснулся ее губ своими. Он даже и не пытался скрыть чувственное влечение к Шелли, которое за время их разлуки только усилилось.
Глядя в его серые глаза, Шелли вспомнила, как страстно он целовал ее — губы, шею, плечи, трепетные соски грудей. Ей захотелось испытать все это заново, пережить еще раз.
— О чем ты сейчас думаешь? — тихо спросил ее Кейн.
— О том, что умру, если ты не поцелуешь меня, — чуть слышно произнесла Шелли.
Услышав это признание, Кейн издал какой-то хриплый стон и поцеловал ее в губы.
Шелли всем телом подалась ему навстречу, словно зовя его к себе — еще глубже, еще дальше, обещая нежность и страсть. Его язык дрожал у нее во рту, чуть касаясь острых кончиков зубов. Тонкими пальцами Шелли гладила его волосы, а ладони Кейна, лаская ее тело, опускались все ниже, уже касаясь тонкого изгиба бедер…
И вот она уже вся в его объятиях! Ремингтон сжимал ее все крепче и крепче, задыхаясь от желания и наслаждения. Шелли хрипло застонала, и в этом приглушенном звуке Кейн услышал невероятное удовольствие и желание большего.
Медленными движениями языка он ласкал каждый уголок ее рта — мягкую, трепетную влажность под языком, скользящую сладковатую кожицу языка. Постанывая от наслаждения, Кейн устремлялся в нее все глубже, словно желая стать ее частичкой, раствориться в ней навсегда. С каждой минутой Шелли хотела его все больше и больше.
Вся она словно растеклась по его сильному мускулистому телу — как будто хотела повторить своими движениями все его формы, каждый изгиб, даря его телу тоже наслаждение, какое получали их губы, встречаясь в страстном поцелуе. Руки Кейна непрестанно ласкали ее бедра, и он прижимал ее все ближе, сжимал все крепче, даря восторг и еще большее желание. Ремингтон словно доказывал ей каждым мигом своей ласки, что он совсем не такой, как ее бывший муж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39