— Все, что я выберу? — переспросила она. — Нет, так не пойдет. Все, что ты мне скажешь выбрать. В конце концов, это ведь твой дом, а не мой, не так ли?
— Пока это только пристанище, а никакой не дом, — резко ответил ей Кейн. — Для того чтобы построить настоящий дом, нужна любовь, а не какие-то там образцы тканей и ковровых покрытий.
Шелли обвела гостиную рукой, в которой все еще держала тоненькую золотую авторучку.
— Дом прежде всего обживают люди, — ответила она. — А в этом доме не так-то много и жили.
В наступившей за этой репликой тишине было отчетливо слышно, как поскрипывает ее ручка, наносящая на бумагу какие-то знаки. Окончив писать, Шелли быстро спрятала блокнот с ручкой в сумочку и направилась к двери.
— Я позвоню тебе, как только подберу образцы тканей и красок, — мне нужно будет твое одобрение. — Не надо так спешить, мисс Уайлд.
Поколебавшись буквально мгновение, Шелли все же обернулась и посмотрела на Кейна. Ее темные тоненькие брови удивленно взлетели вверх.
— Да, мистер Ремингтон?
— Я собираюсь заниматься подбором всего — и красок, и мебели с кафелем, и обоечных образцов — вместе с тобой, не отходя буквально ни на шаг. Я никогда, ничем подобным не занимался, и, думаю, все это мне будет даже интересно.
— А я-то думала, ты мне доверяешь…
— Господи, конечно, доверяю! — Он быстрыми, спортивными шагами приблизился к ней. — И я доверяю тебе демонстрацию всего процесса дизайнерской работы, в частности подбора тех вещей, которых не хватает для этой квартиры. Начнем прямо сейчас.
Какое-то мгновение Шелли была абсолютно уверена в том, что уже в следующую секунду Кейн крепко о ннмет ее за талию и еще раз даст понять, каким сум сшедшим, страстным и нежным может быть простой поцелуй в губы… Однако Ремингтон не сделал этого, просто улыбнулся и протянул ей руку.
Шелли почувствовала себя слегка разочарована и это даже несколько напугало ее.
— Ну что, идет? Ты согласна? — повторил Кейн.
Она подумала, что ему предстоит пройти вместе с ней бесконечные ряды ковровых дорожек, мебелы гарнитуров, вдыхать запахи образцов свежих красок, исследовать крохотные кусочки тканей-образцов, п кафельных плиток… Он воистину не представлял с что его ожидает! Поэтому Шелли, хитро улыбнувшишь, в свою очередь, протянула ему руку, пожимая его крепкую мозолистую ладонь.
— Но только предупреждаю тебя, — сказала она с улыбкой, — чтобы ты заранее подготовился к тому, что умрешь со скуки.
— . Вот уж не думаю, что умру со скуки рядом с тобой.
И он окинул изящную фигурку собеседницы таким взглядом, что Шелли густо покраснела. В эту минуту она поняла, что ей необходимо немедленно что-то предпринять, чтобы охладить его чувственный пыл и влечение к ней, а заодно и свою собственную ответную, такую неуместную страсть.
— Поверь мне, — повторила она ровным, абсолютно спокойным голосом, — это будет скучно для тебя. Невыносимо скучно. Спроси хотя бы моего бывшего мужа…
И она почувствовала, как сильно напряглась рука Кейна, все еще не выпускавшая ее ладонь, становясь твердой, почти деревянной…
— Что ты хочешь сказать, упоминая о своем бывшем муже? — тихо спросил ее Кейн.
— Ничего, — все так же спокойно ответила она. — Это дружеский совет, не более. Я отделаю тебе дом, «позолочу» его так, как ты этого сам пожелаешь, но если ты собираешься снять на время и меня — когда будешь покупать гарнитур для спальни, — заранее предупреждаю, что у тебя ничего не выйдет. Для этого ищи себе другую женщину, а со мной этот номер не пройдет. Я выразилась достаточно понятно, или же мне нужно написать эти слова на плитках кафеля, которые я выберу для твоей ванной?
— А тебе самой-то не было до смерти скучно с твоим бывшим мужем? — неожиданно спросил ее Кейн. Шелли пожала плечами, но ничего ему не ответила.
— Что, неужели и вспомнить не можешь? — усмехнулся Кейн.
Нет, Шелли этого, конечно, не забыла. В следующее мгновение она вспомнила все — и, к несчастью, слишком ярко. Она даже не успела сосредоточиться, чтобы защититься от этих воспоминаний, как все время делала раньше. Снова вернулись боль и унижение. Шелли ощутила их необычайно сильно.
— То, что я помню, а чего не помню о своем бывшем браке, — это, прости, не твое дело.
— Понятно, — заключил Кейн. — Короче, тебе было скучно.
Закрыв глаза, Шелли попыталась было подобрать другие слова для описания того, что она чувствовала, когда вспоминала о ночах, проведенных с ее бывшим мужем, — ночах, полных боли, страха и унижения. Начиная буквально с того дня, как она стала его женой, его язвительные остроты по поводу ее слишком маленькой груди и недостатка сексуальности в целом отравляли ей жизнь, заставляя все время оставаться настороже. А это ведь неизменно означает конец всякой любви… Потом уже, после развода, семейный психотерапевт сказал ей, что ее бывший муж унижал ее только потому, что не был вполне уверен в своей собственной сексуальности.
«Может, это и так, — грустно подумала Шелли. — Может быть, может быть, может быть… А вдруг муж прав? Может быть, во мне не очень много женственности».
После развода ей не очень-то хотелось проверять на практике предположение психолога о комплексе неполноценности у ее бывшего супруга. И она старалась держаться от мужчин как можно дальше, поддерживая с ними исключительно деловые отношения.
И так было вплоть до того дня, как она познакомилась с Кейном, неожиданно оказавшимся для нее таким привлекательным, что с ним рядом она просто забывала обо всем на свете. Но эти ощущения слишком пугали ее саму, чтобы она могла вполне им довериться.
«А что, если мой муж был прав? — подумала она. — Что, если я отдамся Кейну, а он будет до смерти разочарован? Или и того хуже — станет презирать?»
Высмеивать, как это делал ее бывший муж…
— Тебе скучно со мной, Шелли? — раздался голос Кейна у нее над ухом.
Она быстро открыла глаза.
Сейчас он находился от нее на расстоянии всего нескольких дюймов.
Тепло его тела, казалось, обволакивает, ласкает и дразнит. Кейн, прищурившись, пристально глядел на Шелли. Чувствовалось, что он изо всех сил старается подавить эмоции, и от этого его глаза отливали каким-то металлическим блеском. От него исходили такая удивительная сила, такая мужественность, что Шелли ощутила какую-то непонятную жажду, для которой не могла подобрать подходящих слов. Это было совершенно новое, неповторимое чувство.
— Что ты, разве может хоть одна женщина на свете заскучать рядом с тобой? — совершенно искренне ответила она. Голос ее был печальным и чуть хрипловатым.
— Если бы моя бывшая жена думала так же… Шелли быстро окинула оценивающим взглядом всю его фигуру — от головы до ног.
— Ну, по крайней мере на твое телосложение ей жаловаться явно не приходилось. Если только она не была невротичкой и вдобавок совершенно слепой.
Кейн внимательно посмотрел на нее. В глазах его читалось явное удивление.
— А что, неужели твой бывший муж был…
— Невротиком? Ну, у мужчин это называется несколько по-иному. Стремление к разнообразию, скажем так.
— А что, он тоже был слепым?
Шелли не стала уточнять у Кейна, что он имеет в виду. Она поняла, что именно.
И она уже знала, что вполне сможет рассказать Кейну всю правду. Ее бывший муж с успехом добился того, что жизнь их превратилась в сплошной кошмар.
— Его не устраивало мое телосложение, — откровенно сказала она и вздрогнула, вспомнив бесконечные унижения и обиды. — Впрочем, он был прав. В «Плей-бой» в качестве фотомодели меня бы не пригласили.
— А чего ему, собственно, не хватало? Больших сисек?
Шелли поморщилась — мог бы все же и выбирать выражения… Высказанный вслух, этот вопрос звучал еще более жестоко, чем в ее сознании. Вопрос, постоянно отравлявший ей жизнь.
— Да, — сказала она.
— Неужели он их мерил и сравнивал? Теперь Шелли не знала, что ему и ответить. Сильные мозолистые пальцы коснулись ее щеки. Шелли сделала беспомощный жест, сожалея о том, что решила бороться с привлекательностью Кейна с помощью голой, ничем не прикрытой правды. Это оказалось таким же бесполезным, как и все остальное.
— Так что же, неужели мерил? — повторил Кейн.
— Не знаю, — холодным, ровным голосом произнесла Шелли. — Во всяком случае, достоинства других женщин всегда интересовали его гораздо больше. Он никогда не упускал возможности провести ночь-другую с теми, кто был не слишком-то разборчив…
— Интересно, — усмехнулся Кейн, но улыбка его была жесткой и злой. — Если так, то он, должно быть, когда-нибудь да наткнется на мою бывшую жену… Да, я бы даже хотел, чтобы она ему попалась — вот уж попортила бы крови! Им явно надо встретиться — пусть Друг на друге и отыгрываются! Удивительная все-таки штука жизнь. Мы с тобой, одинаково чувствительные, ранимые и одинокие, сошлись с мерзавцами, которые только друг друга, по-видимому, и стоят на этой земле. Что скажешь, Шелли?
— Ко всему прочему мы оба были и наивные, как только что вылупившиеся цыплята… — с горечью добавила Шелли, вспоминая свои почти детские мечты.
Какое-то время Кейн молчал. Потом вдруг разразился громким смехом. Он прижал ее к груди и, не переставая смеяться, стал медленно покачивать, успокаивая, будто маленького ребенка.
Больше Шелли была не в силах сопротивляться его нежным, нетребовательным объятиям, как, впрочем, и o его искреннему смеху. Он проникал в нее через те защитные слои, которые она выстроила за долгие годы одиночества. Его смех, ласки, дышащее теплом и нежностью тело совершенно покорили ее, открыли в ней женщину, заставили забыть о разочарованиях, страхах, стыде и унижении…
Поэтому сейчас она просто прижалась к нему так крепко, как только могла, и громко заплакала.
— Даже слезы твои на вкус сладкие, — прошептал ей Кейн.
И по-кошачьи бережно и осторожно он слизнул горячие капельки с ее щек кончиком языка.
— Ох, Кейн, что же я делаю… Что же мы с тобой будем делать? — прошептала она сквозь слезы, чувствуя себя совершенно беззащитной перед этим сильным человеком, укачивающим ее на руках, точно маленькую девочку, человеком, который больше не был для нее чужим.
— Ну, у меня есть на этот счет кое-какие предложения, но, боюсь, они тебя шокируют…
И Кейн посмотрел ей прямо в глаза с удивительно мужской улыбкой, глядя на которую ей снова захотелось разрыдаться. Он рассмеялся — удивительно нежно и тихо.
— Кейн, Кейн, — прошептала Шелли, сжимая его в объятиях, пытаясь теперь укачивать его так же, как всего несколько мгновений назад баюкал ее он. — Я ведь только разочарую тебя, Кейн…
«А потом, — добавила она про себя, — потом ты разочаруешь меня, когда уйдешь, даже не попрощавшись. Путешественник, бродяга… Нет, мы совершенно не подходим друг другу…»
— Твой поцелуй — это единственное, что не разочаровало меня за многие годы, — ответил ей он.
И снова тихонько прикоснулся своими губами к ее, а потом, высунув кончик языка, слизал горячие слезы с ее щек.
— А если я сведу тебя с ума, попробуешь меня на вкус, языком, а? Как я тебя сейчас? — Как смешно это ни звучало, в его вопросе явно слышалась надежда.
Шелли не могла удержаться от смеха — про слезы она и забыла. Она потерлась щекой о его сильную, мускулистую грудь.
— Ты, конечно, известный ренегат, отступник, — сказала она ему, — но по крайней мере очень привлекательный и умный отступник. И еще очень ласковый.
Кейн нежно провел рукой по шее Шелли и чуть приподнял ее голову.
— Знаешь, ты первая, кто обвиняет меня в нежности, — прошептал он. — И мне это очень приятно…
Губами он коснулся ее нежного рта, еще мокрых от слез щек. Потом поцеловал в глаза — на длинных густых ее ресницах дрожали слезы.
— Ты просто удивительная на вкус. — Он все еще ласкал ее.
И вот руки Кейна скользнули вниз, взяв Шелли за ягодицы и прижимая ее к своим бедрам. Только тогда Шелли почувствовала, насколько сильно он возбужден.
— Как бы я хотел сейчас, — прошептал он ей, — Снять с тебя одежду и попробовать тебя всю — всю, абсолютно всю. Еще ни одна женщина никогда не вызывала у меня такого желания.
С этими словами он посмотрел прямо в ее огромные карие глаза и увидел в них не только страх и настороженность, но и зарождающееся желание.
— Я знаю, — просто сказал он ей. — Ты думаешь сейчас, что мы знакомы слишком мало времени. Но я хотел бы, чтобы ты поняла, что ты для меня значишь. И чтобы ты подумала об этом. Я хочу, чтобы у тебя не оставалось никаких сомнений в том, как сильно я тебя хочу. Честное слово, ни одна женщина на свете никогда не возбуждала меня так, как ты. Забудь о том, что этот ублюдок, твой бывший муж, когда-то тебе наговорил. Это все в прошлом. А мы с тобой — в настоящем. И только настоящее — это правда.
Кейн опустил голову. Медленно, осторожно он стал ласкать губы Шелли кончиком языка. А потом еще более усилил чувственный ритм тем, что, соприкасаясь с ней бедрами, стал тихо покачиваться…
После того как прошло первое мгновение шока, она робко, нерешительно ответила ему на поцелуй. Шелли почувствовала, как по всему телу Кейна пробежала дрожь, когда она дотронулась языком до его губ. Одно только осознание того, как сильно она его возбуждает, опьяняло ее, словно глоток хорошего коньяка. Она обняла его за шею и, встав на цыпочки, прижалась к нему всем своим телом — мягким и нежным…
И Кейн почувствовал все эти изменения в ней, почувствовал обещание в ее ласках и прикосновениях.
Хрипло застонав, он поднял руку от бедер, поднося ее к груди Шелли.
В одно мгновение Шелли напряглась и застыла.
— Нет. — Ее голос был резким, словно она хотела выскользнуть из его рук.
— Я ведь не собираюсь затаскивать тебя в спальню, — сказал он, нежно проводя рукой по ее ребрам до талии и назад, лаская ее. — Я просто хотел коснуться тебя…
Шелли быстро схватила его руку.
— Нет!
В ее голосе послышались отчаяние и какой-то панический страх. Она и впрямь казалась до смерти напуганной.
— Что такое, Шелли? — удивленно спросил ее Кейн.
— Послушай, эта часть моего тела вовсе не заслуживает того, чтобы на нее обращали внимание, а уж тем более из-за нее спорили. Прошу тебя, поверь мне на слово…
Голос ее сейчас был таким же ровным, как и тоненькая линия губ.
— По-моему, — сказал Кейн мрачно, — я сейчас слышу не твой голос, а какие-то отголоски прошлого…
— Ты можешь думать все, что угодно, — ответила ему она. — Но я сказала «нет» — значит, нет.
И она, отступив на несколько шагов, освободилась из его объятий.
Конечно, Кепи мог ее удержать, однако не стал этого делать. Он хотел было что-то возразить, но, подумав, промолчал. Глядя на ее напряженное, взволнованное лицо, слыша ее неровное дыхание, он снова вспомнил ощущение мягкого тепла ее груди в своей ладони за мгновение до того, как она выскользнула у него из рук.
— Как ты думаешь, смогу я в ближайшем будущем повидаться где-нибудь с твоим бывшим мужем? — спросил он с отсутствующим видом.
— Ну если только у тебя будут дела во Флориде…
— К сожалению, пока нет… — И Ремингтон взволнованно потер руки. — Хотя, может, и не к сожалению. Иначе я бы непременно врезал ему хорошенько… Ох, прости, Шелли, я хотел сказать, поговорил бы с ним по-мужски.
Слова Кейна, прозвучавшие совершенно спокойно, шокировали Шелли не меньше, чем до этого изумила нежная страстность его поцелуя. А злая, жестокая улыбка, с которой он посмотрел на свои крепкие и сильные руки, тоже отнюдь не способствовала тому, чтобы ее успокоить.
— Кейн? — нерешительно, почти со страхом обратилась она к нему.
Он помолчал, но потом, глубоко вздохнув, сказал:
— Все в порядке, ласка, не волнуйся ни о чем. Просто, когда я вижу совершенно осознанную жестокость, это выводит меня из себя.
— Да, но я не хотела быть ни к кому жестокой! Огромные серые глаза Кейна изумленно расширились, но уже через мгновение их выражение изменилось — они засветились нежностью, точно так же, как малось раньше в один миг зажглись дикой яростью. Кончиком пальца он осторожно провел по ее губам и улыбнулся, почувствовав, какими мягкими становятся они под его прикосновениями.
— Что ты, Шелли, я говорю вовсе не о тебе, а о том подонке, за которым ты была замужем. Он ведь сделал все, что только мог, чтобы так изничтожить твою душу, я же вижу… А знаешь, почему он это делал?
В каком-то немом оцепенении Шелли покачала головой, слушая, как Кейн задает вопрос, мучивший ее саму столько времени.
— Потому, что ты прекрасная, замечательная женщина, тогда как он и на четверть не был мужчиной.
Слезы снова заблестели в глазах Шелли. Она поняла, что еще немного — и она снова разрыдается. А ведь до сегодняшнего дня она не плакала уже несколько лет. Кажется, в последний раз она ревела навзрыд только после последней мерзкой и унизительной попытки бывшего мужа заняться с ней любовью.
— По-моему, — хриплым голосом обратился к ней Кейн, — нам сейчас самое время ехать выбирать обоечно-ковровые образцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39