Под легкомысленной внешностью скрывались знание человеческой натуры и всех тонкостей торговли драгоценностями. И в довершение всех достоинств Тим был по уши влюблен в жену. Он обращался с Рибой, как со всеми камнями, проходившими через его руки, – с уважением, признательностью и полным отсутствием желания завладеть дорогой вещью. За два года совместной работы между ними возникли чисто родственные отношения, нечто вроде дружбы брата с сестрой, что было для Рибы столь же ценным приобретением, как и его неистощимый юмор.– Я оставляю Зеленый Комплект себе, – объявила она.Тим издал воинственный клич, но тут же полуиспуганно огляделся:– Я только что выиграл тысячу баксов!– Кто проиграл?Тим злорадно ухмыльнулся:– Ублюдок по имени Синклер.Уголки губ Рибы приподнялись в невольной улыбке:– На твоем месте я не рассчитывала бы на это, пока Тодд не выпишет чек.– Не волнуйся, он заплатит, – заверил Тим, – даже если придется выбивать из него каждый доллар! Синклер был так уверен, что ты оставишь себе Туз Бубен. Или это так и есть?– Он прекрасен, – покачала головой Риба, – но это всего лишь огромный бриллиант.– Всего лишь… босс, да ведь этот бриллиант в последний раз оценили в миллион восемьсот пятьдесят штук зелеными, а это было два года назад! Ты могла бы продать его, выгодно вложить денежки и провести остаток дней в стрижке купонов!– Предпочитаю зарабатывать деньги старомодным способом.Тим пристально взглянул на Рибу.– Не хочешь, чтобы говорили, будто ты подлизывалась к старику Джереми ради его денежек?– Оставь это, Тим, – бесстрастно произнесла Риба. – А если люди будут спрашивать, объяснишь, что, по моему мнению, Туз слишком аляповат.Тим быстро дотронулся до ее руки.– Извини, Риба. Я знаю, что значил для тебя Джереми. Просто он был таким сукиным… – Тим неловко кашлянул. – Он был настоящим исчадием ада со всеми, кроме тебя.– Я говорила по-французски, – вздохнула Риба, вспомнив, как гордился Джереми ее прекрасным знанием его родного языка.– Я тоже, – проворчал Тим.– С невыносимым акцентом, – вставила Риба.– Это все мелочи, – объявил Тим и, захлопнув записную книжку, положил ее в карман желтовато-коричневого шерстяного пиджака.– А что ты еще выбрала?– Что мне в тебе нравится, – ехидно заметила Риба, так это неизменный такт. Попробуй угадать.– Ни за что. Признавайся.– Еще пари?Тим улыбнулся.– Тигриный Бог, – сдалась Риба.– Что?– Статуэтка из тигрового глаза.– О-о…Тим тихо выругался.– Откуда она знала?– Кто?– Джина. Побилась об заклад, что ты выберешь именно эту вещь.– И сколько ты проиграл на этот раз? – весело поинтересовалась Риба. Джина была секретарем, бухгалтером и делопроизводителем в магазине. Кроме того, она была еще и женой Тима.– О, это не совсем такое пари, когда кто-то по-настоящему проигрывает, – сообщил он, хищно ухмыляясь.Риба улыбнулась в ответ, надеясь, что Тим не заметит в ней эту ледяную пустоту. Много бы она отдала, чтобы почувствовать такую же близость к кому-то, близость, в которой нет ни проигравших, ни победивших, что бы там ни случилось. Каково это, очутиться в объятиях любовника, умирать «малой смертью» и вновь рождаться каждое утро? Каково это, чувствовать и знать, что кто-то готов отдать все на свете ради тебя? По сравнению с этим редчайшие драгоценные камни казались чем-то вроде пригоршни песчинок, скользящих по склону дюны.– Риба, с тобой все в порядке?– Лучше не бывает, – тупо пробормотала она, – просто голова немного болит.И еще воспоминания, неустанно, безжалостно преследующие ее, воспоминания о песчаных дюнах, лунном свете и жарком теле человека, чьего имени она не знала.– Пойду разложу снимки коллекции Джереми. Когда явится красавчик, проводи его ко мне в кабинет.– Красавчик?– Синклер, – пояснила Риба, досадуя на собственный болтливый язык. Только один человек называл Тодда Синклера «красавчиком».Тодд окинул ее задумчивым взглядом.– Синклер здорово допекал тебя в Долине Смерти?– За то и получил по заслугам! – сухо объявила Риба.– Жаль, меня там не было, – ухмыльнулся Тим. – По-моему, он так и напрашивается на хорошую трепку.– Боюсь, до сих пор никто на это не отважился, – покачала головой Риба.Но могло быть, сделай Тодд еще хотя бы шаг. Воспоминание о кошачьей ленивой грации хищника одновременно пугало и успокаивало Рибу. Какое облегчение сознавать, что мужчина готов был помочь ей, а не просто воспользоваться ее физической слабостью, как пытался сделать Тодд. Даже когда Риба совсем обессилела от тоски, незнакомец всего-навсего держал ее в объятиях, пока она исходила слезами.– Думаю, мне стоит сегодня пойти обедать попозже, – небрежно бросил Тим, хотя обычно он брал перерыв с одиннадцати до двенадцати. Тодд намеревался прийти в одиннадцать.– Это совсем не обязательно, – запротестовала Риба.– Я поздно завтракал, – соврал Тим и, прежде чем Риба успела возразить, быстро добавил: – Хочешь, чтобы Джина сделала пресс-релиз насчет твоего выбора?– Бедная Джина. Все на нее валится.– Она просто обожает это. Честно. Собственно говоря, если ищешь кого-нибудь, чтобы сделать подписи к снимкам в каталоге коллекции Джереми, можешь попросить ее, – заявил Тим, пристально глядя на Рибу карими глазами и даже не пытаясь скрыть, как заинтересован в ее ответе.Склонив голову набок, Риба рассеянно заправила выбившуюся прядку волос в узел на затылке.– Мне это нравится, – решительно сказала она наконец. – Да. Правда, придется нанять нового бухгалтера. В ее положении нельзя переутомляться.Тим испуганно вскинулся:– Она сказала тебе, что беременна? Я сам узнал только на прошлой неделе.– Но я же не слепая, Тим. У меня есть глаза.Глаза, и то, как нежно ласкал Тим чуть располневшую талию Джины, когда думал, что его никто не видит.– Не волнуйся, я никому не скажу, хотя, откровенно говоря, не понимаю, почему ты стремишься держать это в тайне. Будь я на месте Джины, напечатала бы объявления на всю страницу в лос-анджелесской «Тайме».– Тебе следовало бы выйти замуж, – полушутливо сообщил Тим, хотя на самом деле был вполне серьезен.– Я была замужем.Тим ошеломленно уставился на Рибу.– Это было давным-давно, – равнодушно бросила она.– И что случилось?– Я стала взрослой. А ему это не понравилось.– Прости, – неловко пробормотал Тим.– Да нет, я ни о чем не жалею. Он был паршивым мужем, но чертовски хорошим учителем французского. Не будь его, я никогда бы не познакомилась с Джереми.Зазвонил телефон. Тим поднял трубку, послушал и, закрыв ладонью микрофон, прошептал:– Синклер. Он хочет увидеться с тобой сейчас.– Хорошо, – пожала плечами Риба. – По крайней мере ты сможешь пообедать в обычное время.Том убрал руку:– Можем втиснуть вас между двумя клиентами, если приедете через десять минут.И нажал на рычаг, прежде чем Тодд успел ответить.– Это было чрезвычайно грубо с твоей стороны, – заметила Риба, стараясь не улыбаться.– Благодарю. Надеюсь, по пути сюда его оштрафуют за превышение скорости.– И не мечтай! Бог хранит дураков и пьяниц.– И под какую категорию подпадает Синклер?– Под обе.Риба открыла дверь, и первое, что увидела, войдя в свой кабинет, – восемнадцатидюймовый осколок крокидолита <Тигровый глаз, минерал золотисто-желто-коричневого цвета с переливами.>, найденный в шахте Капской провинции в Южной Африке. Немецкий резчик взял редкостный образчик тигрового глаза и преобразил его в статуэтку – изображение мужчины.Тигриный Бог стоял в расслабленной позе, совершенно обнаженный, с длинным луком из чистого золота за плечами. В руке он держал золотую стрелу; треугольный наконечник резко контрастировал с изгибом мускулистого бедра. Глаза, тоже из золота, были сужены и слегка скошены. Статуэтку вырезали так, что цветные, перетекающие друг в друга полосы минерала шли по диагонали, придавая мужчине неотразимый, ошеломляющий вид зверя, захваченного в неуловимое мгновение между покоем и готовностью немедленно броситься в атаку. Свет переливался на поверхности могучего тела Тигриного Бога тысячью незаметных переходов от ярко-золотого до густо-коричневого.Риба выбрала эту статуэтку не только за исключительную красоту и излучаемую силу. Нет… если признаться, великолепная физическая мощь, уверенность в себе Тигриного Бога напоминала о незнакомце, той темной ночи и поцелуе, открывшем ей, что в объятиях настоящего мужчины и она может стать истинной женщиной.Риба услышала зуммер, звучавший каждый раз, когда дверь «Обже д'Арт» открывалась. В дверь ее кабинета был вставлен светофильтр, позволяющий видеть все, что делается в магазине, оставаясь при этом незамеченной.Выглянув, она заметила высокую фигуру Тодда, направлявшегося к кабинету и, пробормотав проклятие, поставила статуэтку на письменный стол, села и нажала кнопку электронного замка. Дверь автоматически приоткрылась на несколько дюймов. Придется так и оставить ее на все время, пока красавчик пробудет в кабинете.– Осточертела мне эта хренотень, Фаррел! – грубо заявил Тодд, без приглашения бросившись в кресло напротив письменного стола. – Начинай продавать проклятую коллекцию! Остаток имущества старого козла после продажи не покроет даже гонораров адвокатам! Мне нужны деньги, и как можно скорее!Риба сложила руки и откинулась на спинку кресла, холодно оглядывая Тодда из-под длинных пушистых ресниц. Она продолжала молча изучать его, пока он не заерзал, грязно выругавшись при этом. Запах алкоголя и немытого тела ударил в ноздри.– Неудачные лошади и плохие карты? – равнодушно осведомилась она.Тодд покраснел, подтвердив тем самым точность ее наблюдений.– Заткнись, – хрипло пробормотал он.Глаза Рибы сверкнули ледяным блеском, совсем как бриллиант в ее кольце. Она по опыту знала, что Тодду фатально не везет в карты, а пить он совершенно не умеет. Джереми раз и навсегда приказал, чтобы телохранители не впускали его внука, когда тот бывал пьян. Год назад Тодд в припадке пьяной ярости набросился на деда. Но все эти раздумья нисколько не смягчили гнев, превративший обычно нежные, женственные губы Рибы в тонкую брезгливую линию.– Нечего рассиживаться здесь с таким гордым неприступным видом, миссис Задавала, – прорычал Тодд. – Ты всего-навсего дешевая шлюха, которую старый ублюдок вытащил из уличной канавы!Зуммер снова зажужжал: по-видимому, пришел новый посетитель. Но не было никакой возможности взглянуть, кто это. Широкие плечи Тодда загораживали обзор. Возможно, это Джина вернулась с делового совещания.– Скажи хоть что-нибудь, черт тебя возьми!– Сначала реши, что же тебе все-таки хочется, – спокойно бросила Риба. – То заткнись, то говори. Выбирай, что тебе нужно. Я не могу одновременно делать и то, и другое.– Ах ты, наглая сучонка! – взвился Тодд, вскакивая на ноги и пытаясь дотянуться до Рибы. Но она увернулась, словно призрак, с неуловимой грацией, еще больше обозлившей Тодда. Он резко толкнул стол, пригвоздив Рибу к стене. Тигриный Бог пошатнулся. Риба схватила статуэтку и, даже поняв, что ее можно использовать как оружие, все-таки не в силах была представить, что эта сверкающая красота придет в соприкосновение с головой такого гнусного слизняка, как Тодд Синклер.Но тут в комнату ворвался Тим с дубинкой в правой руке:– Если дотронешься до нее хотя бы пальцем, я сломаю твою толстую шею!– Для этого тебе придется стать в очередь! – раздался холодный спокойный голос из-за его спины.И Тим, и пьяный Тодд замерли, словно пригвожденные к месту. Рибе хотелось плакать и смеяться одновременно, а еще громко позвать на помощь человека, имени которого по-прежнему не знала. Незнакомец вошел в комнату бесшумной походкой хищника, схватил Тодда, одним движением развернул и влепил в стену. Тодд выругался и, мгновенно отрезвев, потряс головой, не на шутку испугавшись.– Я сломаю тебе шею не сразу, – мертвенно-тихим голосом продолжал незнакомец, словно клещами сдавив шею Тодда. – Сначала перебью тебе пальцы. Потом ноги. Потом каждую косточку в теле, до самых плеч. Не спеша, по одной. К тому времени, как доберусь до глотки, будешь молить меня поскорее тебя прикончить. Слышишь, красавчик?Тодд издал задушенный звук, долженствующий, вероятно, означать согласие.Незнакомец повернул голову и взглянул на Рибу. Суровое выражение лица смягчилось.– Он прикоснулся к тебе хотя бы пальцем, chaton?Риба ошеломленно покачала головой, не в силах выговорить ни слова от переполнявших ее чувств, пробужденных опасным незнакомцем и нежным французским словом, означавшим одновременно «котенок» и «камень в оправе».Незнакомец снова обратился к Тодду:– Еще раз попробуешь пальцем ее коснуться, красавчик, и с тобой все будет кончено. Пошел отсюда!Пальцы с безжалостной сноровкой впились в кожу. Незнакомец снова развернулся и неожиданно отпустил Тодда, толкнув его при этом с такой силой, что тот, спотыкаясь, вылетел в открытую дверь кабинета. Мужчина, молча поглядев, как Тодд ковыляет через магазин и выбирается наружу, заявил, все еще стоя спиной к Тиму:– Если не собираешься пустить в ход эту дубинку, лучше спрячь ее.Тим взглянул на Рибу.– Все в порядке, Тим, – поспешно заверила она, не отводя взгляд от незнакомца, словно боялась, что тот исчезнет так же неожиданно, как появился.Незнакомец встал лицом к Тиму, по всей видимости, ожидая, что предпримет молодой человек. Тим смерил мужчину долгим, оценивающим взглядом и легким, почти небрежным движением, предполагавшим, что оружие может так же быстро появиться, сунул складную дубинку в карман.Стоило дубинке исчезнуть, как в позе незнакомца произошли едва заметные изменения: тело чуть расслабилось, словно он позволил жесткому самоконтролю на несколько мгновений исчезнуть.– Почему бы тебе не представить меня, Тим? – предложил он, показав на Рибу. Странная улыбка кривила губы, отчего-то больше не казавшиеся тонкими и жесткими.Тим, испуганно вскинув голову, уставился на мужчину:– Эй, ты сказал, что знаком с ней!– Совершенно верно, – тихо засмеялся незнакомец. – Только вот она не успела узнать, как меня зовут.Тим недоверчиво взглянул на Рибу.– Боюсь, он прав, – призналась она. – Это долгая история…Голос ее постепенно стих.Тим раздраженно фыркнул.– Риба Фаррел, познакомься, это Чанс Уокер. Чанс, это Риба. Ну а теперь, не будет ли кто-нибудь из вас так добр объяснить, что здесь происходит?Чанс, не обращая внимания на Тима, улыбнулся.– Привет, Риба Фаррел, – сказал он глубоким голосом с интригующим акцентом и, несильным толчком вернув письменный стол на прежнее место, осторожно вынул у нее из пальцев Тигриного Бога и повернул статуэтку из стороны в сторону, восхищаясь игрой красок.– Ну нет, просто стыд и позор пытаться проломить истинным произведением искусства толстый череп красавчика.Риба ошеломленно засмеялась:– Представляете, я подумала то же самое, когда схватила ее.Чанс взглянул на женщину, отметив мерцание волос цвета темного меда и чувственные изгибы, обтянутые черным шелком.– Ты словно ночь, – тихо выговорил он, – и создана, чтобы носить черное. Прекрасный chaton.Риба ощутила, как нежные слова пронизывают ее насквозь, разливаясь по телу теплом. Она никогда не считала себя хорошенькой, а тем более прекрасной, но под взглядом Чанса чувствовала, как преображается в самую ослепительную женщину на свете. Тигриный Бог улыбался ей, обдавая чувственным пламенем глаз. Тим тихо кашлянул, и Риба, поняв, что совершенно неприлично глазеет на Чанса, нерешительно объявила:– Чанс… то есть, мистер Уокер…– Чанс, – решительно поправил Тигриный Бог.– Чанс, – пробормотала она, наслаждаясь звуками необычного имени <Шанс, счастливый случай, возможность (англ.).>.Тим снова кашлянул.– Чанс уже однажды имел дело с Тоддом в Долине Смерти, – поспешно пояснила она. – А после позволил мне…Риба беспомощно взглянула на Тима, не зная, как объяснить, что выплакала скорбь по Джереми в объятиях совершенно незнакомого человека.– Я тосковала по Джереми. Чанс… все понял. О, черт! – внезапно взорвалась она. – Я рыдала у него на плече, как ребенок! Он был очень терпелив и нежен, гораздо более чем я заслужила.Тим с сомнением взглянул на человека, без всякого труда, жестко и хладнокровно, превратившего огромного буйного пьяницу в трезвую смирную груду заготовок для гамбургеров.– Нежный, говоришь? Терпеливый? Ну да, еще бы. Рад, что не встретил никого такого же мягкого и терпеливого, как Чанс, пока зарабатывал на обучение, вкалывая барменом.– Именно там ты и выучился орудовать дубинкой? – осведомился Чанс.– Ага.– Некоторые бармены предпочитают револьверы.– Бывают случаи, когда дубинка куда более эффективна, – сухо пояснил Тим.Чанс одобрительно кивнул молодому человеку и посмотрел в сторону Рибы:– Он принадлежит тебе, chaton?Вопрос был тихим и столь неожиданным, что Рибе потребовалось несколько мгновений, чтобы понять его истинное значение.– Тим? Мой? Господи Боже, конечно, нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25