«За синей птицей»: Панорама; Москва; 2004
ISBN 5-7024-1698-8
Аннотация
Эбби и Анджело почувствовали влечение друг к другу с первой встречи. Но обстоятельства их знакомства далеки от благоприятных. Анджело считает Эбби не только особой легкого поведения, но еще и алчной золотоискательницей. Однако, не в силах бороться с взаимным влечением, они становятся любовниками. Вскоре Эбби понимает, что полюбила Анджело, но он по-прежнему уверен, что ее главная цель – подцепить богатого любовника. Разорвать паутину лжи, преодолеть взаимное недоверие и недопонимание будет непросто.
Стефани Лоуренс
За синей птицей
1
Эбби чувствовала себя раздетой. При каждом вздохе она боялась, что ее грудь выскочит из декольте, а при каждом шаге ультракороткая юбка грозила задраться еще выше. Эбби не верилось, что Дэймон уговорил ее надеть такое, с позволения сказать, платье. Но ведь уговорил же, он настаивал, что она должна выглядеть как можно сексуальнее, иначе из задуманного ими маскарада ничего не выйдет.
Она вздохнула – глубоко, но при этом тщательно контролируя вдох: этот прием Эбби освоила, когда училась преодолевать страх перед сценой. Если разобраться, то, что происходит сейчас и есть спектакль. Во всяком случае, в своей реальной жизни она не посещает благотворительные балы в отеле «Плаза» на Манхэттене. Ей куда привычнее небольшие зальчики и тесные гримерные – обычный удел начинающих актрис. А теперь благодаря Дэймону она стоит в зале отеля «Плаза» рядом с красивым молодым бизнесменом, миллионером, и чуть не падает в обморок от волнения.
Рафаэль Феретти, управляющий североамериканским отделением международной сети отелей «Феретти», ободряюще улыбнулся Эбби. Он нравился Эбби не только потому, что был другом Дэймона. При всем своем богатстве Рафаэль был человеком скромным, если не сказать застенчивым. И Эбби понимала, что не она одна волнуется.
Будет ли их игра убедительной? Эбби нервно сглотнула. Она должна сыграть свою роль как можно лучше, как-никак она профессиональная актриса.
Анджело Феретти остановился у широкой мраморной лестницы. Спускаться в зал и присоединяться к нарядной толпе у него не было ни малейшего желания, но он пришел сюда не ради собственного удовольствия. Анджело посмотрел сверху на собравшихся в банкетном зале отеля. Свет люстр отражался и играл в гранях бесчисленных драгоценностей, сверкавших на шеях, запястьях и в ушах дам. Сверху Анджело прекрасно мог разглядеть гостей. Внезапно он напрягся. Они здесь. Оба. Но его интересовала только женщина. Он внимательно присмотрелся к ней и на его скулах заиграли желваки.
Она оделась так, чтобы разить наповал, это ясно. Анджело окинул ее оценивающим взглядом знатока, хорошо разбирающегося в женщинах. Средний рост, стройная, но не худая и очень, очень оголенная. Она выставила напоказ все, что можно, и даже больше. Белокурые волосы ниспадают блестящими волнами на открытую спину. Белая кожа по контрасту с черным атласом платья кажется алебастровой, а само платье…спереди оно вырезано так низко, что атлас прикрывает груди только до половины, сзади оно дерзко обтягивает бедра, едва не доходя до мест их соединения. Ноги от подола до вызывающе сексуальных черных туфель на высоченных тонких каблуках обтянуты мерцающим нейлоном с искрой.
Идеальная упаковка, обертки – самый минимум, тем сильнее искушение ее развернуть.
Женщина непринужденно рассмеялась, запрокидывая голову. От этого движения волосы упали на спину, открывая изящную линию подбородка и длинные серьги со сверкающими бриллиантами. Анджело еще не видел ее лица, но уже ощущал напряжение в чреслах. Удовольствие от собственной чисто мужской реакции на женщину боролось в нем с гневом, в результате образовалась взрывоопасная смесь. Женщина такого сорта – ходячая проблема, особенно для мужчины, которого она поймала в свои сети. Кому-кому, а ему следовало об этом знать. Анджело стал медленно спускаться по величественной лестнице.
Рафаэль тронул Эбби за локоть и с итальянским акцентом, который становился в минуты волнения более заметным, тихо сказал:
– Он здесь. Он идет к нам.
Эбби вздохнула и мысленно пожелала себе ни пуха, ни пера.
Чем ближе Анджело подходил к парочке, тем сильнее у него портилось настроение. Он не хотел присутствовать на этом вечере, его уговорил дед. Патриарх клана Феретти, Лучано привык делать все по своему. Вот почему он болезненно воспринял неповиновение младшего внука. Надо отдать Рафаэлю должное, обычно он не осложнял родным жизнь, он делал все, что от него требовалось, и руководил североамериканским отделением очень умело, несмотря на свою молодость. А свои интрижки Рафаэль не выставлял напоказ, более того, он был настолько осторожен, что Анджело вообще не слышал ни об одной из его женщин. С какой стати Рафаэль поднял такой шум из-за этой особы?
Анджело недовольно поджал губы. Ответ напрашивался сам собой, вот он, прямо перед ним во плоти. Красивая, эффектная и очень, очень сексуальная блондинка. Неудивительно, что его младший брат не спешит вернуться в Италию и жениться на добропорядочной итальянской девушке, которую выбрал для нее дед, на Клаудии Сандрелли. Какой мужчина в здравом уме откажется от такой любовницы?
Рафаэль почувствовал на плече тяжелую руку брата. Как будто рука судьбы. На мгновение он оцепенел, но быстро взял себя в руки и с напускной радостью воскликнул:
– Анджело! Рад тебя видеть. Моя секретарша говорила, что ты звонил из аэропорта и интересовался, где меня найти. – Рафаэль посмотрел поверх плеча брата. – А где Лукино?
– Отдыхает, – сухо бросил Анджело. – Полет его утомил. Зря ты вынудил его прилететь.
На щеках Рафаэля выступил румянец: выслушивать выговор от старшего брата было не слишком приятно. Он возразил:
– В его приезде не было необходимости.
– Ты так думаешь?
Анджело демонстративно перевел взгляд на женщину, буквально повисшую на руке Рафаэля. Увидев ее лицо вблизи, Анджело неожиданно для себя испытал шок, как от удара током. На какое-то мгновение он даже растерялся. Разглядывая ее с лестницы, Анджело ожидал, что к сексуальному телу, самым бесстыжим образом выставленному напоказ, прилагается взгляд без тени интеллекта и алчная натура. У незнакомки были поразительной красоты глаза цвета темного изумруда, их не портили даже густо накрашенные ресницы. Анджело стал разглядывать ее лицо – высокие скулы, тонкий прямой нос и точеный подбородок. Кроваво-красная помада плохо вязалась с нежными очертаниями ее губ. Анджело испытал желание взять салфетку и стереть тонны косметики, абсолютно излишней при природной красоте блондинки. На короткое мгновение в нем шевельнулось какое-то чувство, не имеющее отношение к примитивной и вполне естественной реакции мужчины на сексапильное женское тело. Но Анджело мысленно одернул себя. Что он думает о любовнице Рафаэля, не имеет никакого значения, ни малейшего. Важно другое, он должен забрать из ее плена Рафаэля и вернуть в Сан-Франциско, где тот должен обручиться с Клаудией.
Лукино не терпелось удостовериться, что роду Феретти будет обеспечено продолжение. Старик так и не оправился до конца от страшной трагедии, потрясшей семью восемь лет назад: тогда частный самолет, принадлежавший их семье, потерпел крушение над Атлантикой, единственный сын Лукино и его жена погибли, причем их тела даже не удалось обнаружить, нашли только обломки самолета. Сердце Лукино не выдержало, он слег с тяжелым инфарктом, и Анджело в возрасте двадцати четырех лет стал главой семейной фирмы. Он даже не успел толком оплакать родителей: на него свалилась огромная ответственность. Видя удар, постигший семью Феретти, как стервятники, налетели конкуренты. Тогда Анджело отбил их атаки, испытания закалили его, и со временем империя Феретти стала еще сильнее, чем прежде. Сейчас, когда Анджело тридцать два, никто не посмеет перейти ему дорогу. Но империи нужен новый наследник, в этом Лукино прав. Только обеспечит продолжение рода не Анджело, брак не для него. Если кто и подарит Лукино правнука, то это Рафаэль и его будущая жена. Что же касается блондинки, липнувшей к Рафаэлю, ей придется поискать другого богатого любовника. Анджело снова окинул взглядом ее роскошную фигуру и подумал, с такой внешностью ей будет нетрудно найти Рафаэлю замену.
Темные, почти черные глаза старшего брата Рафаэля уже несколько раз смерили Эбби оценивающим взглядом, а она только и могла, что стоять, вцепившись в руку Рафаэля, и молча взирать на него. У нее просто не было слов. Она была много наслышана о Великом и Ужасном Большом Брате от самого Рафаэля, но реальность намного превзошла все ожидания. Она знала, что Анджело – жесткий, безжалостный бизнесмен, знала она и то, что женщины вьются вокруг него, как мотыльки вокруг свечи, он выбирает ту, что ему понравится, но вскоре выбрасывает ее, как надоевшую игрушку, и заменяет на более свежий образец. Теперь Эбби понимала, почему так происходит. Дело не только в его баснословном богатстве, Анджело Феретти привлекал бы женщин, даже если бы у него не было ни гроша. Судьба распорядилась несправедливо, отпустив одному человеку слишком много. Мало того, что Анджело был баснословно богат и обладал сильным характером, делавшим его очень опасным противником, он был еще и наделен мощным сексуальным магнетизмом. Впрочем, последнее во многом объясняется первым – окружавшей его аурой силы и власти, но в его притягательность вносили вклад и чисто физические достоинства, которыми он был наделен так щедро. Эбби и сама чувствовала себя беспомощной перед его мощным магнетизмом. Все в нем, от внушительного роста до ненавязчивого, но волнующего аромата одеколона, дышало мужественностью.
Фотографии Анджело Феретти, которые она видела в газетах и глянцевых журналах, передавали его эффектную внешность, но не подготовили Эбби к встрече с этим человеком. И уж тем более к ее реакции на него. Она беспечно полагала, что если на нее не действует красота Рафаэля, то и Анджело оставит ее равнодушной. Как же она ошибалась! У Анджело было более волевое лицо, глаза оказались темнее, чем у брата, а взгляд их был куда более проницательным. Его губам, возможно, недоставало той полноты, что отличала губы Рафаэля, но они были крупными, подвижными и, с замиранием поняла Эбби, в тысячу раз более сексуальными. Более того, то же самое она могла сказать о каждой клеточке его существа: Анджело Феретти весь был в тысячу раз сексуальнее своего младшего брата.
И в миллион раз опаснее.
Повинуясь инстинкту самосохранения, Эбби поспешно опустила ресницы, чтобы скрыть оценивающий взгляд, и напустила на лицо глуповатое выражение, какое только и могло быть у особы, которую она изображала. Роль пустоголовой красотки имела определенные плюсы: под этой маской Эбби могла разглядывать Анджело так, как ей хотелось.
Впрочем, Эбби сомневалась, что Анджело еще раз удостоит ее взглядом. Все его женщины были знаменитостями: кинозвезда, пианистка, певица, фотомодель… Однако Анджело на нее смотрел – да еще как внимательно! – он оценивал ее с видом знатока женской красоты. Взгляд скользил по ней, и Эбби ощущала его почти как прикосновение. Она почувствовала себя неуютно, ноги ослабели, почему-то трудно стало дышать, а сердце почти остановилось. Но, когда Эбби уже почти растаяла под его по-мужски оценивающим осмотром, она вдруг поняла, что в его глазах читается неприкрытое презрение, и это ее отрезвило. Что Анджело Феретти думает о женщине, одетой столь неприкрыто, было ясно без слов.
Эбби захотелось сорвать скатерть с ближайшего стола и прикрыться, и одновременно она едва сдерживала желание залепить этому высокомерному наглецу пощечину. К сожалению, она не могла себе позволить ни первого, ни второго. Поэтому Эбби повела себя так, как предписывала ее роль.
– Рафаэль, – с придыханием прошептала она, – кто это потрясающий мужчина?
Она прижалась к Рафаэлю еще теснее, и это была не только игра, Эбби подсознательно искало у своего спутника защиты от мужчины, который одновременно и возбуждал, и пугал ее. Ответить Рафаэль не успел, старший брат его опередил.
– Анджело Феретти.
Его голос с заметным итальянским акцентом зазвучал ниже на целую октаву и в нем появилась сексуальная хрипотца. По спине Эбби пробежали мурашки. А тут он еще послал взглядом киловаттный заряд сексуальной энергии и тут же спрятал глаза, слегка прикрыв тяжелые веки.
Анджело повернулся к Рафаэлю.
– А это?
Эбби разобрала злость. Как он смеет говорить о ней в третьем лице и обращаться к брату, как будто она не способна говорить сама за себя?!
– Это Абигайль, – неохотно ответил Рафаэль.
– Хадсон, – уточнила Эбби.
– Абигайль, – протянул Анджело, игнорируя ее фамилию.
Ну конечно, ведь женщинам такого сорта, как она, достаточно имени, желательно какого-нибудь экзотического.
– Вы очень красивы, Абигайль. – он выдержал короткую паузу. – Очень. Вся.
Взгляд темных глаз с тяжелыми веками снова обдал ее горячей волной. Эбби показалось, что он сорвал с нее одежду до последнего лоскутка. Анджело взял ее руку, не дожидаясь, пока она сама протянет ее для рукопожатия. Прикосновение подействовало на нее так же сильно, как взгляд, к стыду своему, Эбби почувствовала, что вздрогнула. Рука у Анджело была большая, теплая, сильная. Анджело неспешно, даже лениво поднес ее руку к лицу, но вместо того, чтобы вежливо коснуться ее губами, как это обычно делается, он вдруг перевернул ее руку Эбби ладонью вверх и склонился над ней.
Эбби почувствовала прикосновение его влажного языка. Ее словно током ударило, ощущение было одновременно и приятным, и пугающим, по венам разлился жидкий огонь. Казалось, с ее ладони содрали кожу и все нервные окончания обнажились. И вдруг Анджело с шокирующей многозначительностью коснулся кончиком языка места, где соединялись ее пальцы. У Эбби захватило дух. Гнев, возмущение и мощное сексуальное возбуждение захватили ее одновременно. Она была настолько ошеломлена шокирующее интимной лаской, что несколько мгновений не могла шелохнуться, даже когда Анджело выпустил ее руку. Эбби казалось, что весь мир закружился вокруг нее в безумной хороводе и единственной точкой в этой круговерти была огненная вспышка, горевшая в ее ладони.
Она посмотрела на Анджело Феретти, и ее губы беспомощно приоткрылись. Он улыбнулся. Улыбка была теплая, интимная, многозначительная, сексуальная. Опасная.
Эбби поняла, что ее тянет к нему, как железо к магниту. Она почти чувствовала, как прижимается к его сильному гибкому телу… Стоп! Нужно взять себя в руки. Она здесь только для того, чтобы сыграть роль любовницы его брата. Эбби усилием воли расслабила мышцы и заставила себя отстраниться от Анджело.
Анджело видел, что женщина отодвинулась от него с явной неохотой. Она не могла бы яснее выразить свой интерес, даже если бы дала свой номер телефона. Она вспыхнула от одного его провокационного жеста, что же с ней было бы, уложи он ее в постель?
Он вдруг очень отчетливо представил, как она лежит под ним обнаженная и со стонами и вздохами отдает ему свое прекрасное тело. Анджело безжалостно прогнал соблазнительный образ: не время желать женщину, которая угрожает не только покою его семьи, но и ее будущему. Пылкая реакция на его преднамеренную провокацию доказывает, что Абигайль не настолько без ума от Рафаэля, чтобы не реагировать на другого мужчину. Даже если она внушила себе, что испытывает к Рафаэлю какие-то чувства. По-видимому, верность – не из числа ее добродетелей. Анджело повернулся к брату.
Эбби должна была испытать облегчение, когда Анджело Феретти переключил внимание с нее на Рафаэля, но почему-то ей сразу стало холодно – как будто кто-то отключил источник тепла. Она попыталась сосредоточиться на разговоре двух братьев, но это оказалось непросто: мозг решительно отказывался работать.
– Так вот что так долго задерживает тебя в Нью-Йорке. Что ж, теперь, когда я воочию увидел этот лакомый кусочек женской плоти, – он снова окинул Эбби оценивающим взглядом, – не могу сказать, что меня это удивляет. Однако, Рафаэль, все хорошее когда-нибудь кончается. Тебя ждет Клаудия, пора возвращаться домой.
Эбби почувствовала, что Рафаэль напрягся.
– Я пока не готов.
Напряжение чувствовалось и в его голосе, обычно мягком.
– Так подготовься, – неумолимо отрезал Анджело.
Он положил руку на плечо брата и немного развернул его в сторону от Эбби, словно она была посторонней при этой сцене, и перешел на итальянский.
– Рафаэль, Лукино умирает, ему недолго осталось. Он знает об этом. Он стар, на него обрушилось слишком много ударов, и он сломался. Не добивай его. Вернись домой и обручись с Клаудией. Это все, о чем он просит. Он сможет умереть спокойно, если будет знать, что род Феретти не прервется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16