К полуночи Диана почувствовала, что голова ее раскалывается. Ей хотелось только одного: поскорее лечь спать, и она с облегчением вздохнула, когда королева, наконец позволила ей удалиться.
Диана поднялась с деревянной скамьи и почувствовала, что зацепилась подолом юбки за острый край. Она была уже на полпути к выходу из залы, когда услышала позади себя низкий мужской голос:
– Миледи!
Она обернулась, и ее глаза расширились от удивления, когда она узнала сэра Торнтона Мак-Кендрика.
Он был в цветах своего клана: красном и черном. Стянутый поясом клетчатый плед был изящно перекинут через левое плечо, концы скреплены серебряной пряжкой. На поясе висел меч, рукоятка которого была богато украшена драгоценными камнями. Плотно облегающие клетчатые штаны, тоже цветов клана, подчеркивали его мускулистые бедра и икры.
Он остановился перед ней и отвесил насмешливый поклон. Диана почувствовала, что ее щеки горят он негодования: враг ее клана позволил себе обратиться к ней!
Уголком глаза она заметила, что ее сородичи схватились за мечи. Она понимала, что лишь присутствие короля не позволяет соперникам начать драку.
Не без удовольствия Диана отметила, что рыцарь знает, что она – дочь главы клана Мак-Ларенов.
– Да, сэр? – ответила она холодно. Теперь вблизи Диана разглядела те мелкие детали, которые не видны на расстоянии. У него были длинные и густые ресницы, красиво очерченный рот со слегка выдающейся нижней губой, на подбородке играла ямочка.
Торн протянул руку ладонью вверх. Она увидела один из шотландских луков, которыми была украшена ее юбка. Застежка казалась крохотной на его широкой ладони.
– Мне кажется, это от вашей юбки.
С первого взгляда Диана поняла, что шотландский лук действительно принадлежит ей. Но если она возьмет застежку, придется коснуться его руки, чего ей совершенно не хотелось.
Диана подняла глаза. Она почувствовала, что ее щеки опять заливает краска, и пробормотала:
– Вы ошибаетесь, сэр. Эта побрякушка вовсе не моя.
Торн взглянул на юбку, потом их глаза вновь встретились. Увидев в кристальной глубине его глаз искорки смеха, Диана затрепетала от негодования.
Когда незнакомец заговорил, его голос звучал так глухо, что ответ услышала только Диана:
– В таком случае, миледи, вы не будете возражать, если я оставлю это на память о нашей первой встрече?
У Дианы перехватило дыхание от такой фамильярности. «Первой и последней!» с негодованием подумала она.
Она одарила рыцаря ледяным взглядом. Что из того, что он поднял ее украшение, – он все равно не имел права приближаться к ней! Если бы здесь был ее отец, Диана уверена, Торну это не сошло бы с рук. А так он остался безнаказанным. Она должна как-то ответить на его дерзость!
– Меня не касается, что вы там нашли, роясь в мусоре, сэр! – резко ответила она. Потом, насмешливо вскинув бровь, она добавила почти ласково: – По-моему, только там и место Мак-Кендрикам! – Она внутренне возликовала, увидев, как Торн поджал губы и опасно прищурился в ответ на оскорбление.
Он поклонился и направился через залу к своим товарищам.
Хотя Диана слышала раздраженные возгласы со стороны Мак-Ларенов, ни один из них даже не пошевелился. Ведь они и Диана тоже видели, с каким мастерством Мак-Кендрик владеет мечом. Вызвать его на бой – равносильно смерти.
Дойдя до арки дверного проема, Диана помедлила. Не в силах удержаться, она обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на золотого рыцаря. Хотя она и клялась себе, что очень постарается, уже сейчас она понимала, что никогда не забудет эту неожиданную стычку.
ГЛАВА ВТОРАЯ
А прель 1488 г.
Склонив головы под порывами ветра, Торн и его всадники с трудом пробивались сквозь ледяной вихрь, из последних сил понукая измученных лошадей. Люди были закутаны в теплые пледы поверх кольчуг и вооружены палашами и булавами.
Дым и серый утренний туман – лишь эти два запаха смешались в воздухе. Пожар уже погас, но настолько сильным было бушевавшее здесь пламя, что обуглившиеся руины, несмотря на сырость, все еще дымились.
– Черт бы их побрал! – тихо выругался Торн, глядя на руины. – Да здесь ничего не осталось, кроме горстки пепла! – Он вонзил пятки в бока золотого жеребца, и тот рванулся вперед.
Маленькая деревушка, расположенная у подножья Данморского замка, действительно была обращена в пепел: соломенные хижины и коровники сгорели в одно мгновение как факелы.
Скот был перерезан, жителей деревни и крестьян постигла та же участь.
Пока Торн пробирался к каменной крепости, он внимательно всматривался в лежащие тела. В большинстве своем это были мужчины или старухи. Отсутствие тел молодых женщин и девушек не удивило Торна. Когда нападают воины с Высокогорья, женщин они забирают с собой.
Придержав лошадь, Торн подозвал одного из своих воинов.
– Проверь, не остался ли кто в живых, – приказал он и вновь пустил лошадь вперед.
Подъемный мост был опущен, отпускная решетка поднята. Копыта лошадей звонко процокали по деревянному мосту, и всадники въехали во внутренний двор.
Торн спешился и, оглядевшись, нахмурился. Западная стена разрушена, видимо, в ней была пробита брешь. Его воины осматривали тела, в беспорядке лежащие на земле. Но, конечно же, живых среди них не осталось.
– Это превзошло самые худшие мои опасения, – сказал Энгус, подъезжая к Торну.
Торн, сжав зубы, повернулся к своему товарищу по оружию. Ему был понятен полный безнадежности взгляд Энгуса. Не имея ни жены, ни детей, Энгус считал этих людей своей семьей.
– Если бы мы могли приехать чуть раньше, – сказал Торн.
– Торн, не вини себя! – горячо воскликнул Энгус. – Мы выехали сразу, как только получили весть об этом.
Склонив голову, Торн смотрел на залитую кровью землю. Хотя он понимал, что Энгус прав, ему не давала покоя мысль: могли бы они успеть вовремя, если бы ехали чуть быстрее и не останавливались, давая лошадям отдохнуть?
Сообщение, отправленное сразу после нападения на Данмор, было очень невразумительным. Торн не знал, кто нападавшие и сколько их было.
– Если бы чуть раньше, – прошептал он, чувствуя бремя вины. Все его существо пронизывала боль, не менее острая оттого, что была душевной, а не физической.
Энгус схватил его за руку:
– Смотри, Торн!
Услышав его слова, Торн поднял голову и увидел человека, медленно бредущего к ним. Его рука опустилась на меч, но, увидев, что это женщина, он убрал руку. Ей было за шестьдесят, и она была плоскогрудой и худой – кожа да кости. Волосы, заплетенные в косу и уложенные вокруг головы, напоминали серебряную корону. Выбившиеся из прически пряди обрамляли лицо и развевались в такт ее шагам.
Торн бросился к ней:
– Гризель?!
– Да, это я. – Высохшей рукой она отвела с лица непокорные пряди волос.
– Это сделали англичане? – хриплый голос Торна выдавал его нетерпение. Он всей душой надеялся, что нападавшими были англичане. Расправляясь с этими чужеземцами, он не чувствовал угрызений совести.
– Нет, – коротко ответила Гризель, – это проклятые Мак-Ларены. Во главе с этим сыном дьявола.
Торн вновь выругался. Конечно, все было плохо, когда старый граф Сиденский был жив. Но после его смерти дела пошли еще хуже.
Клан Мак-Ларенов возглавлял теперь Роберт Мак-Ларен, который получил титул графа после смерти своего отца. Вспыльчивый и мстительный, двадцатичетырехлетний Мак-Ларен стал настоящим бедствием для жителей Высокогорья. Не проходило и месяца, чтобы он не присвоил себе чужие земли или не напал на соседей.
Торн вновь посмотрел на Гризель.
– А мой дядя? – спросил он, уже догадываясь об ответе.
– Убит. – Медленно повернувшись, Гризель указала на брешь в западной стене. – Он умер с честью, как и подобает Мак-Кендрику. – Потом добавила: – Леди Кэтрин покончила с собой, чтобы не попасть в руки врагов.
Торн сжал челюсти. Он не ожидал, что его тетя тоже погибла.
– А что с моим братом Ианом?
Она едва качнула головой:
– Мальчика взяли в плен. Когда я последний раз видела его, он был еще жив.
Энгус быстро подхватил покачнувшуюся от слабости Гризель.
– Пойдем, – мягко сказал он, – тебе лучше войти внутрь.
Торн с минуту смотрел вслед Энгусу, который повел старую женщину в башню замка. Затем он принялся осматривать разрушенную стену.
Тяжелые камни были выбиты из стены, и под напором бешеной атаки каменные блоки были сброшены с самого верха. Брешь не была ни широкой, ни особенно глубокой, но давала возможность человеку вскарабкаться и перелезть через стену.
Торн приказал троим всадникам из своего отряда:
– Езжайте в деревню. Всех, кто остался в живых, внести в замок. – Он повысил голос: – Остальным укрепить стену, и как можно скорее! Выполняйте, живо! Скоро стемнеет.
Дав распоряжения, Торн направился к каменным ступеням. Из двух владений, принадлежащих Мак-Кендрикам, этот замок стал камнем преткновения с тех пор, как рядом пролегла граница владений Мак-Ларенов, и теперь Торн казнил себя, что позволил своему девятилетнему брату остаться здесь с дядей.
В главной зале Торн увидел Энгуса, который разводил огонь в огромном очаге.
Все в комнате было перевернуто вверх дном: стулья и столы сломаны, скатерти порваны. Камыш, устилавший пол, подожжен, и от него осталась почерневшая труха.
– Свиньи гуманнее, чем эти Мак-Ларены, – пробормотал Торн. Со вздохом он опустился на одну из немногих уцелевших скамей. – Ты единственная, кому удалось спастись? – спросил он Гризель.
– Нет, – ответила та, – несколько крестьян успели укрыться в лесу еще перед первой атакой. И большинство наших женщин с детьми спрятались в подземной тюрьме. Люди Мак-Ларена пытались выбить двери, но наши держались стойко.
– А почему моя тетя не спряталась с ними? – резко спросил Торн.
Гризель пожала костлявыми плечами:
– Ее милость не пожелала оставить своего мужа.
– А мой брат?
– О! Ты можешь гордиться этим пареньком, – поспешно кивнула головой Гризель. – Он все время не отходил от тети. Даже когда ворвались эти дьяволы.
Несмотря на спокойную уверенность, с какой она говорила, Торн чувствовал, как ей сейчас тяжело. Гризель была его нянькой и кормилицей с самого рождения. На самом деле она ближе ему, чем родная мать. Его родители месяцами жили при дворе, когда отец был фаворитом короля Джеймса.
К своему брату Иану он был привязан даже больше, чем к матери, которая умерла во время родов. Поэтому он позволил Гризель остаться с Ианом, когда ему пришлось отправиться в Эдинбург.
Торн сжал кулаки.
– Иан ранен? – спросил он наконец. Гризель отрицательно покачала головой.
– Я не видела. – Она помедлила, словно припоминая что-то. – Как я теперь понимаю, – сказала она задумчиво, – они запросто могли бы сразу прикончить его. Мне кажется, они специально старались не причинить ему вреда.
– Они хотели забрать его в качестве заложника, – предположил Энгус. – Хотя не похоже, что это было поводом для нападения. – Он взглянул на Торна: – Может, они потребуют выкуп?
Торн покачал головой.
– Я бы заплатил его с легкостью. И они это знают. Нет, это не ради выкупа. – Он поднялся, чувствуя, что не может сидеть на месте. – Они хотят того, чего хотят всегда. Им нужна земля. – Торн ударил кулаком по ладони. – И, клянусь Богом, они не получат ее! Ни дюйма земли Мак-Кендриков не попадет в их жадные лапы. Они еще заплатят за все. Даже если мне придется отдать всю кровь до последней капли, они всю жизнь будут расплачиваться за сегодняшние злодеяния.
– Их поддержит король, – заметил практичный Энгус.
Торн покосился на кузена.
– Как знать, кто будет этим королем, – тихо заметил он.
У Энгуса перехватило дыхание:
– Ты что, думаешь выступить на стороне Джеми?
– А почему бы и нет? Сам король провоцирует гражданскую войну. Она скоро начнется. Когда же это случится, мы будем сражаться на стороне принца.
Энгус нахмурился:
– А если исход войны будет не таким, как ты ожидаешь, все для нас потеряно. Ты готов к последствиям этого?
– Да! – уверенно ответил Торн. Он повернулся к Гризель: – Позаботьтесь о раненых. Когда мы направимся к Рат-на-Иолар, ты поедешь с нами. Половина моих людей останется здесь, чтобы помочь починить стену.
– Мы можем сейчас же атаковать Мак-Ларенов, – сказал Энгус, поднимаясь.
– Нет! – решительно ответил Торн. – Они ждут от нас такой реакции. Поэтому нам не следует нападать на них сейчас. Осталось ли что-нибудь из еды, Гризель?
– Да, милорд, – ответила она. – Есть холодное мясо, сыр и эль. – Она усмехнулась: – Правда, лепешки сегодня делать некогда.
Он улыбнулся, как она обратилась к нему, скрыв удивление. Хотя все было правильно. Со смертью своего дяди он теперь получил титул графа Данморского.
– Неплохо было бы поесть. Позови женщин и детей. Мы поедим то, что осталось. Пока вы все останетесь здесь. После моего возвращения мы немедленно уезжаем в Рат-на-Иолар. – Когда Гризель вышла, он приказал Энгусу:
– Возьми десять лучших воинов. Мы едем в Силен.
– Десять? – Энгус с сомнением смотрел на него. – Ты считаешь, что защитников Сидена можно одолеть таким малочисленным войском?
– Я не собираюсь атаковать крепость. Заложника за заложника, – мрачно объявил он. – Мы будем ждать. Рано или поздно удачный случай должен представиться.
Энгус почесал заросший щетиной подбородок.
– Насколько я знаю, у Роберта Мак-Ларена немного уязвимых мест. Хотя, определенно, есть одно: его жена. – Глаза его загорелись. – Говорят, Мак-Ларен обожает ее.
Торн кивнул:
– Лучше всего было бы захватить ее.
Спустя некоторое время Торн и Энгус поделили на всех оставшуюся еду и после скудного обеда, отпустив женщин и детей, остались за столом.
Воины Торна, кто стоя на страже, кто растянувшись на соломенных тюфяках, доедали свою долю хлеба и сыра, предвкушая долгожданный отдых. Рат-на-Иолар, замок Торна, находился в двух днях пути на северо-запад, и всем вновь предстоял долгий путь с перерывами лишь на отдых лошадям.
Вытянув длинные ноги, Торн неподвижно сидел, уставившись в одну точку: его одолевали мрачные раздумья. С восходом солнца предстоит печальный ритуал погребения погибших, а потом он должен позаботиться о живых. В том числе и об Иане.
Где же мальчик? Ему только что исполнилось десять лет, и, к сожалению, у него не было крепкого здоровья, которым был наделен Торн. Именно поэтому Торн позволил брату жить в Данморе, расположенном во внутренних землях и защищенном от жестоких морских ветров. И вот Иана увез его самый беспощадный противник, он стал жертвой вражды, которая разделяла многие поколения членов обоих кланов.
В мгновенном приступе ярости Торн выплеснул эль из кубка на стену, потом налил себе изрядную порцию виски.
Энгус вздохнул и поднялся на ноги. Подойдя к огромному очагу, он облегчился, потом вновь вернулся и сел за стол.
– Когда ты думаешь ехать, Торн? – спросил он, потянувшись за очередным кубком эля.
– Как только закончится погребение, – ответил тот. – До Сидена самое маленькое день пути. Я подберусь к замку под покровом темноты.
– С нами должен поехать кто-нибудь из Данмора, – сказал Энгус.
Торн отрицательно покачал головой:
– В этом нет необходимости. Я знаю дорогу.
– Да, но ты знаешь, как выглядит графиня? Если мы прихватим какую-нибудь из ее служанок, это вряд ли нам поможет.
Торн долгим взглядом посмотрел на кузена.
– Ты прав, – вздохнул он с печальной улыбкой. – Если я не ошибаюсь, на их свадьбу я приглашен не был. – Он поднялся на ноги. – Отдохни. Потом некогда будет.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Диана стояла на крепостном валу, возвышавшемся на самом берегу Норвежского моря, и смотрела вдаль. Порывы ветра пронизывали насквозь, а волны яростно бились и откатывались от каменистого берега, который с незапамятных времен стал границей серых вод, простиравшихся в необъятную даль.
– Вы продрогли, миледи? – озабоченно спросила Сибель.
– Нет, – Диана подняла голову, чувствуя, как хлещут по щекам неубранные в прическу волосы.
– По-моему, ветер все усиливается, – взволнованно сказала Сибель.
– Но он такой чистый и свежий! – Диана ободряюще коснулась руки своей молодой служанки, хотя именоваться служанкой девушка могла лишь формально. Диана и Сибель выросли вместе и были близкими подругами, несмотря на разницу в положении.
Отвернувшись от Сибель, Диана взглянула вниз, на пруд, полный рыбы. Это было каменное сооружение, достигавшее всего двух футов в высоту. Оно заполнялось, когда уровень воды поднимался, и тогда волны плескались прямо у толстых восьмифутовых стен замка. Когда воды отступали, в пруду оставалась попавшая в него рыба.
Пруд был придуман ее отцом и обеспечивал жителей хотя и однообразной, но постоянной пищей, и это была одна из двух причин, по которым Сиден выдерживал осады, оставаясь неприступным. Второй причиной был подземный источник. Небольшой ручеек обеспечивал постоянный запас свежей воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Диана поднялась с деревянной скамьи и почувствовала, что зацепилась подолом юбки за острый край. Она была уже на полпути к выходу из залы, когда услышала позади себя низкий мужской голос:
– Миледи!
Она обернулась, и ее глаза расширились от удивления, когда она узнала сэра Торнтона Мак-Кендрика.
Он был в цветах своего клана: красном и черном. Стянутый поясом клетчатый плед был изящно перекинут через левое плечо, концы скреплены серебряной пряжкой. На поясе висел меч, рукоятка которого была богато украшена драгоценными камнями. Плотно облегающие клетчатые штаны, тоже цветов клана, подчеркивали его мускулистые бедра и икры.
Он остановился перед ней и отвесил насмешливый поклон. Диана почувствовала, что ее щеки горят он негодования: враг ее клана позволил себе обратиться к ней!
Уголком глаза она заметила, что ее сородичи схватились за мечи. Она понимала, что лишь присутствие короля не позволяет соперникам начать драку.
Не без удовольствия Диана отметила, что рыцарь знает, что она – дочь главы клана Мак-Ларенов.
– Да, сэр? – ответила она холодно. Теперь вблизи Диана разглядела те мелкие детали, которые не видны на расстоянии. У него были длинные и густые ресницы, красиво очерченный рот со слегка выдающейся нижней губой, на подбородке играла ямочка.
Торн протянул руку ладонью вверх. Она увидела один из шотландских луков, которыми была украшена ее юбка. Застежка казалась крохотной на его широкой ладони.
– Мне кажется, это от вашей юбки.
С первого взгляда Диана поняла, что шотландский лук действительно принадлежит ей. Но если она возьмет застежку, придется коснуться его руки, чего ей совершенно не хотелось.
Диана подняла глаза. Она почувствовала, что ее щеки опять заливает краска, и пробормотала:
– Вы ошибаетесь, сэр. Эта побрякушка вовсе не моя.
Торн взглянул на юбку, потом их глаза вновь встретились. Увидев в кристальной глубине его глаз искорки смеха, Диана затрепетала от негодования.
Когда незнакомец заговорил, его голос звучал так глухо, что ответ услышала только Диана:
– В таком случае, миледи, вы не будете возражать, если я оставлю это на память о нашей первой встрече?
У Дианы перехватило дыхание от такой фамильярности. «Первой и последней!» с негодованием подумала она.
Она одарила рыцаря ледяным взглядом. Что из того, что он поднял ее украшение, – он все равно не имел права приближаться к ней! Если бы здесь был ее отец, Диана уверена, Торну это не сошло бы с рук. А так он остался безнаказанным. Она должна как-то ответить на его дерзость!
– Меня не касается, что вы там нашли, роясь в мусоре, сэр! – резко ответила она. Потом, насмешливо вскинув бровь, она добавила почти ласково: – По-моему, только там и место Мак-Кендрикам! – Она внутренне возликовала, увидев, как Торн поджал губы и опасно прищурился в ответ на оскорбление.
Он поклонился и направился через залу к своим товарищам.
Хотя Диана слышала раздраженные возгласы со стороны Мак-Ларенов, ни один из них даже не пошевелился. Ведь они и Диана тоже видели, с каким мастерством Мак-Кендрик владеет мечом. Вызвать его на бой – равносильно смерти.
Дойдя до арки дверного проема, Диана помедлила. Не в силах удержаться, она обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на золотого рыцаря. Хотя она и клялась себе, что очень постарается, уже сейчас она понимала, что никогда не забудет эту неожиданную стычку.
ГЛАВА ВТОРАЯ
А прель 1488 г.
Склонив головы под порывами ветра, Торн и его всадники с трудом пробивались сквозь ледяной вихрь, из последних сил понукая измученных лошадей. Люди были закутаны в теплые пледы поверх кольчуг и вооружены палашами и булавами.
Дым и серый утренний туман – лишь эти два запаха смешались в воздухе. Пожар уже погас, но настолько сильным было бушевавшее здесь пламя, что обуглившиеся руины, несмотря на сырость, все еще дымились.
– Черт бы их побрал! – тихо выругался Торн, глядя на руины. – Да здесь ничего не осталось, кроме горстки пепла! – Он вонзил пятки в бока золотого жеребца, и тот рванулся вперед.
Маленькая деревушка, расположенная у подножья Данморского замка, действительно была обращена в пепел: соломенные хижины и коровники сгорели в одно мгновение как факелы.
Скот был перерезан, жителей деревни и крестьян постигла та же участь.
Пока Торн пробирался к каменной крепости, он внимательно всматривался в лежащие тела. В большинстве своем это были мужчины или старухи. Отсутствие тел молодых женщин и девушек не удивило Торна. Когда нападают воины с Высокогорья, женщин они забирают с собой.
Придержав лошадь, Торн подозвал одного из своих воинов.
– Проверь, не остался ли кто в живых, – приказал он и вновь пустил лошадь вперед.
Подъемный мост был опущен, отпускная решетка поднята. Копыта лошадей звонко процокали по деревянному мосту, и всадники въехали во внутренний двор.
Торн спешился и, оглядевшись, нахмурился. Западная стена разрушена, видимо, в ней была пробита брешь. Его воины осматривали тела, в беспорядке лежащие на земле. Но, конечно же, живых среди них не осталось.
– Это превзошло самые худшие мои опасения, – сказал Энгус, подъезжая к Торну.
Торн, сжав зубы, повернулся к своему товарищу по оружию. Ему был понятен полный безнадежности взгляд Энгуса. Не имея ни жены, ни детей, Энгус считал этих людей своей семьей.
– Если бы мы могли приехать чуть раньше, – сказал Торн.
– Торн, не вини себя! – горячо воскликнул Энгус. – Мы выехали сразу, как только получили весть об этом.
Склонив голову, Торн смотрел на залитую кровью землю. Хотя он понимал, что Энгус прав, ему не давала покоя мысль: могли бы они успеть вовремя, если бы ехали чуть быстрее и не останавливались, давая лошадям отдохнуть?
Сообщение, отправленное сразу после нападения на Данмор, было очень невразумительным. Торн не знал, кто нападавшие и сколько их было.
– Если бы чуть раньше, – прошептал он, чувствуя бремя вины. Все его существо пронизывала боль, не менее острая оттого, что была душевной, а не физической.
Энгус схватил его за руку:
– Смотри, Торн!
Услышав его слова, Торн поднял голову и увидел человека, медленно бредущего к ним. Его рука опустилась на меч, но, увидев, что это женщина, он убрал руку. Ей было за шестьдесят, и она была плоскогрудой и худой – кожа да кости. Волосы, заплетенные в косу и уложенные вокруг головы, напоминали серебряную корону. Выбившиеся из прически пряди обрамляли лицо и развевались в такт ее шагам.
Торн бросился к ней:
– Гризель?!
– Да, это я. – Высохшей рукой она отвела с лица непокорные пряди волос.
– Это сделали англичане? – хриплый голос Торна выдавал его нетерпение. Он всей душой надеялся, что нападавшими были англичане. Расправляясь с этими чужеземцами, он не чувствовал угрызений совести.
– Нет, – коротко ответила Гризель, – это проклятые Мак-Ларены. Во главе с этим сыном дьявола.
Торн вновь выругался. Конечно, все было плохо, когда старый граф Сиденский был жив. Но после его смерти дела пошли еще хуже.
Клан Мак-Ларенов возглавлял теперь Роберт Мак-Ларен, который получил титул графа после смерти своего отца. Вспыльчивый и мстительный, двадцатичетырехлетний Мак-Ларен стал настоящим бедствием для жителей Высокогорья. Не проходило и месяца, чтобы он не присвоил себе чужие земли или не напал на соседей.
Торн вновь посмотрел на Гризель.
– А мой дядя? – спросил он, уже догадываясь об ответе.
– Убит. – Медленно повернувшись, Гризель указала на брешь в западной стене. – Он умер с честью, как и подобает Мак-Кендрику. – Потом добавила: – Леди Кэтрин покончила с собой, чтобы не попасть в руки врагов.
Торн сжал челюсти. Он не ожидал, что его тетя тоже погибла.
– А что с моим братом Ианом?
Она едва качнула головой:
– Мальчика взяли в плен. Когда я последний раз видела его, он был еще жив.
Энгус быстро подхватил покачнувшуюся от слабости Гризель.
– Пойдем, – мягко сказал он, – тебе лучше войти внутрь.
Торн с минуту смотрел вслед Энгусу, который повел старую женщину в башню замка. Затем он принялся осматривать разрушенную стену.
Тяжелые камни были выбиты из стены, и под напором бешеной атаки каменные блоки были сброшены с самого верха. Брешь не была ни широкой, ни особенно глубокой, но давала возможность человеку вскарабкаться и перелезть через стену.
Торн приказал троим всадникам из своего отряда:
– Езжайте в деревню. Всех, кто остался в живых, внести в замок. – Он повысил голос: – Остальным укрепить стену, и как можно скорее! Выполняйте, живо! Скоро стемнеет.
Дав распоряжения, Торн направился к каменным ступеням. Из двух владений, принадлежащих Мак-Кендрикам, этот замок стал камнем преткновения с тех пор, как рядом пролегла граница владений Мак-Ларенов, и теперь Торн казнил себя, что позволил своему девятилетнему брату остаться здесь с дядей.
В главной зале Торн увидел Энгуса, который разводил огонь в огромном очаге.
Все в комнате было перевернуто вверх дном: стулья и столы сломаны, скатерти порваны. Камыш, устилавший пол, подожжен, и от него осталась почерневшая труха.
– Свиньи гуманнее, чем эти Мак-Ларены, – пробормотал Торн. Со вздохом он опустился на одну из немногих уцелевших скамей. – Ты единственная, кому удалось спастись? – спросил он Гризель.
– Нет, – ответила та, – несколько крестьян успели укрыться в лесу еще перед первой атакой. И большинство наших женщин с детьми спрятались в подземной тюрьме. Люди Мак-Ларена пытались выбить двери, но наши держались стойко.
– А почему моя тетя не спряталась с ними? – резко спросил Торн.
Гризель пожала костлявыми плечами:
– Ее милость не пожелала оставить своего мужа.
– А мой брат?
– О! Ты можешь гордиться этим пареньком, – поспешно кивнула головой Гризель. – Он все время не отходил от тети. Даже когда ворвались эти дьяволы.
Несмотря на спокойную уверенность, с какой она говорила, Торн чувствовал, как ей сейчас тяжело. Гризель была его нянькой и кормилицей с самого рождения. На самом деле она ближе ему, чем родная мать. Его родители месяцами жили при дворе, когда отец был фаворитом короля Джеймса.
К своему брату Иану он был привязан даже больше, чем к матери, которая умерла во время родов. Поэтому он позволил Гризель остаться с Ианом, когда ему пришлось отправиться в Эдинбург.
Торн сжал кулаки.
– Иан ранен? – спросил он наконец. Гризель отрицательно покачала головой.
– Я не видела. – Она помедлила, словно припоминая что-то. – Как я теперь понимаю, – сказала она задумчиво, – они запросто могли бы сразу прикончить его. Мне кажется, они специально старались не причинить ему вреда.
– Они хотели забрать его в качестве заложника, – предположил Энгус. – Хотя не похоже, что это было поводом для нападения. – Он взглянул на Торна: – Может, они потребуют выкуп?
Торн покачал головой.
– Я бы заплатил его с легкостью. И они это знают. Нет, это не ради выкупа. – Он поднялся, чувствуя, что не может сидеть на месте. – Они хотят того, чего хотят всегда. Им нужна земля. – Торн ударил кулаком по ладони. – И, клянусь Богом, они не получат ее! Ни дюйма земли Мак-Кендриков не попадет в их жадные лапы. Они еще заплатят за все. Даже если мне придется отдать всю кровь до последней капли, они всю жизнь будут расплачиваться за сегодняшние злодеяния.
– Их поддержит король, – заметил практичный Энгус.
Торн покосился на кузена.
– Как знать, кто будет этим королем, – тихо заметил он.
У Энгуса перехватило дыхание:
– Ты что, думаешь выступить на стороне Джеми?
– А почему бы и нет? Сам король провоцирует гражданскую войну. Она скоро начнется. Когда же это случится, мы будем сражаться на стороне принца.
Энгус нахмурился:
– А если исход войны будет не таким, как ты ожидаешь, все для нас потеряно. Ты готов к последствиям этого?
– Да! – уверенно ответил Торн. Он повернулся к Гризель: – Позаботьтесь о раненых. Когда мы направимся к Рат-на-Иолар, ты поедешь с нами. Половина моих людей останется здесь, чтобы помочь починить стену.
– Мы можем сейчас же атаковать Мак-Ларенов, – сказал Энгус, поднимаясь.
– Нет! – решительно ответил Торн. – Они ждут от нас такой реакции. Поэтому нам не следует нападать на них сейчас. Осталось ли что-нибудь из еды, Гризель?
– Да, милорд, – ответила она. – Есть холодное мясо, сыр и эль. – Она усмехнулась: – Правда, лепешки сегодня делать некогда.
Он улыбнулся, как она обратилась к нему, скрыв удивление. Хотя все было правильно. Со смертью своего дяди он теперь получил титул графа Данморского.
– Неплохо было бы поесть. Позови женщин и детей. Мы поедим то, что осталось. Пока вы все останетесь здесь. После моего возвращения мы немедленно уезжаем в Рат-на-Иолар. – Когда Гризель вышла, он приказал Энгусу:
– Возьми десять лучших воинов. Мы едем в Силен.
– Десять? – Энгус с сомнением смотрел на него. – Ты считаешь, что защитников Сидена можно одолеть таким малочисленным войском?
– Я не собираюсь атаковать крепость. Заложника за заложника, – мрачно объявил он. – Мы будем ждать. Рано или поздно удачный случай должен представиться.
Энгус почесал заросший щетиной подбородок.
– Насколько я знаю, у Роберта Мак-Ларена немного уязвимых мест. Хотя, определенно, есть одно: его жена. – Глаза его загорелись. – Говорят, Мак-Ларен обожает ее.
Торн кивнул:
– Лучше всего было бы захватить ее.
Спустя некоторое время Торн и Энгус поделили на всех оставшуюся еду и после скудного обеда, отпустив женщин и детей, остались за столом.
Воины Торна, кто стоя на страже, кто растянувшись на соломенных тюфяках, доедали свою долю хлеба и сыра, предвкушая долгожданный отдых. Рат-на-Иолар, замок Торна, находился в двух днях пути на северо-запад, и всем вновь предстоял долгий путь с перерывами лишь на отдых лошадям.
Вытянув длинные ноги, Торн неподвижно сидел, уставившись в одну точку: его одолевали мрачные раздумья. С восходом солнца предстоит печальный ритуал погребения погибших, а потом он должен позаботиться о живых. В том числе и об Иане.
Где же мальчик? Ему только что исполнилось десять лет, и, к сожалению, у него не было крепкого здоровья, которым был наделен Торн. Именно поэтому Торн позволил брату жить в Данморе, расположенном во внутренних землях и защищенном от жестоких морских ветров. И вот Иана увез его самый беспощадный противник, он стал жертвой вражды, которая разделяла многие поколения членов обоих кланов.
В мгновенном приступе ярости Торн выплеснул эль из кубка на стену, потом налил себе изрядную порцию виски.
Энгус вздохнул и поднялся на ноги. Подойдя к огромному очагу, он облегчился, потом вновь вернулся и сел за стол.
– Когда ты думаешь ехать, Торн? – спросил он, потянувшись за очередным кубком эля.
– Как только закончится погребение, – ответил тот. – До Сидена самое маленькое день пути. Я подберусь к замку под покровом темноты.
– С нами должен поехать кто-нибудь из Данмора, – сказал Энгус.
Торн отрицательно покачал головой:
– В этом нет необходимости. Я знаю дорогу.
– Да, но ты знаешь, как выглядит графиня? Если мы прихватим какую-нибудь из ее служанок, это вряд ли нам поможет.
Торн долгим взглядом посмотрел на кузена.
– Ты прав, – вздохнул он с печальной улыбкой. – Если я не ошибаюсь, на их свадьбу я приглашен не был. – Он поднялся на ноги. – Отдохни. Потом некогда будет.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Диана стояла на крепостном валу, возвышавшемся на самом берегу Норвежского моря, и смотрела вдаль. Порывы ветра пронизывали насквозь, а волны яростно бились и откатывались от каменистого берега, который с незапамятных времен стал границей серых вод, простиравшихся в необъятную даль.
– Вы продрогли, миледи? – озабоченно спросила Сибель.
– Нет, – Диана подняла голову, чувствуя, как хлещут по щекам неубранные в прическу волосы.
– По-моему, ветер все усиливается, – взволнованно сказала Сибель.
– Но он такой чистый и свежий! – Диана ободряюще коснулась руки своей молодой служанки, хотя именоваться служанкой девушка могла лишь формально. Диана и Сибель выросли вместе и были близкими подругами, несмотря на разницу в положении.
Отвернувшись от Сибель, Диана взглянула вниз, на пруд, полный рыбы. Это было каменное сооружение, достигавшее всего двух футов в высоту. Оно заполнялось, когда уровень воды поднимался, и тогда волны плескались прямо у толстых восьмифутовых стен замка. Когда воды отступали, в пруду оставалась попавшая в него рыба.
Пруд был придуман ее отцом и обеспечивал жителей хотя и однообразной, но постоянной пищей, и это была одна из двух причин, по которым Сиден выдерживал осады, оставаясь неприступным. Второй причиной был подземный источник. Небольшой ручеек обеспечивал постоянный запас свежей воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27