Надменные, огрубевшие, эти люди не видали и не чувствовали, что на поруганном ими небе собираются мрачные тучи, и уже глухо рокочет надвигающийся ураган утратившей равновесие природы.
А перед глазами мага отчетливо развертывались зловещие предзнаменования приближавшихся катастроф.
Он видел, что чистые излучения были так разжижены, что оказывались бессильными служить преградой для лавины беспорядочных элементов, которые, не задерживаемые более стойкой, дисциплинированной силой, могли ежеминутно пробить брешь, и, как разрушительный циклон, ниспровергнуть все, что попадется на пути.
Развитый слух мага слышал просачивавшийся уже нестройный гам разнузданных стихий, которые проявляли себя анормальностью температуры, страшными бурями pi колебаниями почвы. Ему хотелось крикнуть этим слепцам:
– Опомнитесь, люди! Прекратите веселье, опрокиньте столы, сбросьте роскошные наряды и, вместо разгула, молитесь, поститесь и взывайте к своим незримым покровителям. Путем смирения и покаяния, путем веры, да священными песнопениями попытайтесь создать чистые и ясные астральные течения, которые рассеяли бы хаос и спасли вас от готовых обрушиться бедствий.
Супрамати страдал, видя приближавшееся ужасное будущее, и мучился бессилием предупредить или остановить его.
А толпа людская не обращала внимания на отдельные случаи, забавлялась, грешила и кощунствовала с легким сердцем, создавая и сама могущественные, но нечистые токи, которые только ускоряли бедствия.
Частная жизнь Супрамати текла гладко, в приятном согласии; кроткая, деликатная и сдержанная жена оживляла его жизнь своей наивностью и любовью. Безошибочный инстинкт любящей женщины руководил Ольгою и давал ей понять, насколько громадно было отделявшее ее от Супрамати расстояние.
Никогда без разрешения мужа не переступала она порог его рабочего кабинета, никогда не приходила без зова и в разговорах с ним старалась избегать всего, что, по ее мнению, могло показаться ему скучным или надоедливым. Супрамати также все более привязывался к молодой жене и делал все возможное для ее счастья. И Ольга была счастлива, а благодаря постоянной доброте и снисходительности мужа, исчезал мало-помалу и суеверный страх, который она питала к нему в глубине души.
Видя, как охотно он подчинялся требованиям света, каким бывал любезным хозяином и приятным собеседником, она переставала видеть в нем мага.
Но она не знала, что тот каждую ночь посвящал несколько часов особому режиму «адепта» , созерцанию и очищению от зловредных флюидов, приставших к нему в продолжение дня.
Занимался он также и разрешением магических проблем или повторял сложные формулы. Как музыкант постоянно упражняется, чтобы не утратить гибкость пальцев, так и Супрамати уходил в астральный мир, дабы ничего не забыть из приобретенного знания.
Около трех месяцев прошло со свадьбы Супрамати и Ольга начинала свыкаться с жизнью в самом великолепном из царьградских дворцов, привыкла одеваться в самые красивые туалеты и носить самые дорогие украшения; но иногда у нее являлось желание увидеть что-нибудь из таинственной науки мужа, и желание это еще усилилось вследствие носившихся по городу рассказов о любопытных и занимательных явлениях, которые показывал один из адептов сатанизма.
Возвратясь раз от амазонки, где только и говорили о «чудесах», показанных сатанистом, она передала все мужу; но тот не обратил как будто никакого внимания на ее рассказ.
Вечером того же дня супруги, против обыкновения, были одни в маленькой зале рядом с кабинетом Супрамати, и он набрасывал план убежища для умалишенных, которое хотел строить.
Сидя на диване против Супрамати, Ольга держала в руках какое-то вышивание, но, вместо работы, раздумывала о том, что ей рассказывали поутру, и досадовала, что муж ее, «настоящий» маг, никогда ничего ей не показал из области своего могущественного знания, которое должно во сто раз превосходить знания какого-нибудь сатаниста. Должно быть, он пренебрегает ею за невежество и относительно нее остается всегда простым смертным.
Она была так поглощена своими мыслями, что не заметила лукавой усмешки на устах Супрамати.
– Ты права, моя дорогая, – добродушно сказал он, кладя карандаш. – В самом деле, не стоит иметь мужем мага, если он никогда не показывает жене никакого занимательного образчика своего знания!
Ольга вздрогнула и густо покраснела, со страхом смотря на мужа.
– Прости мне, Супрамати, глупые мысли. Я опять забыла, что ты слышишь их, как будто я с тобой разговариваю, – пробормотала она.
– Я вовсе не сержусь, милая Ольга, напротив, я нахожу, что ты права. Так как мы сегодня одни, то я воспользуюсь этим и покажу что-нибудь, надеюсь, столь же интересное, как и «чудеса» сатаниста.
Счастливая, но сконфуженная, Ольга бросилась ему на шею.
Приказав прислуге не беспокоить его, пока сам не позволит, Супрамати увел жену в свою рабочую комнату и, предложив ей подождать, прошел в лабораторию.
Через несколько минут он вышел, закутанный с головы до ног в огромный белый плащ из странной мягкой и шелковистой ткани, отливавшей всеми цветами радуги. Широкий капюшон в виде клобука закрывал голову и лицо, видны были одни глаза. В руке держал он меч, широкое лезвие его было покрыто инкрустированными, фосфорически светившимися каббалистическими знаками. Поставив около себя Ольгу, он обвел мечом круг и затем, завернув молодую женщину в свой плащ, затянул странную, размеренную песню на незнакомом языке. Через несколько минут
Ольга почувствовала, будто почва уходит из-под ее ног и что, поддерживаемая мужем, она витает словно над темной пропастью; тут ее подхватил порыв ветра и она потеряла сознание…
Открыв глаза, она подумала в первую минуту, что видит сон. Очутилась она на большом затемненном пальмами дворе; у фонтана в мраморном бассейне стоял белый слон, а в глубине двора, под мраморной колоннадой с резными сводами, виднелся вход во дворец.
Слон подошел к Супрамати и приласкался к нему хоботом, а тот погладил и похлопал его рукою. Затем он повел онемевшую от изумления Ольгу во дворец.
Они прошли целую анфиладу роскошных зал и вышли на просторную террасу, откуда открывался волшебный вид на громадный сад с цветами и фонтанами. Диван, обитый красной с золотыми разводами материей, манил к отдохновению.
– Боже мой! – воскликнула Ольга, бледная я взволнованная. – Скажи, где мы?
– Мы дома, у меня, в моем гималайском дворце, и здесь проведем день, – весело отвечал Супрамати.
На его звонок прибежали два индуса. Они нисколько, по-видимому, не удивились неожиданному появлению хозяина, низко поклонились и по его приказанию подали завтрак и фрукты.
После того Супрамати повел жену осматривать дворец и сады, Ольга была словно во сне, разум ее отказывался понять, как очутилась она в Индии. Она срывала цветы, ощупывала тяжелые портьеры, ласкала птиц и других животных; все они были ручные и подходили без опасения. Восторженное изумление и наивная радость молодой жены забавляли и веселили Супрамати.
С наступлением ночи они вернулись на террасу и Супрамати сказал весело:
– Прежде чем возвратиться в Царьград, я хочу еще показать тебе армию, которою я повелеваю. Только не испугаешься ли ты этих невидимых для глаз профана существ?
– Пугаться, когда я с тобою? Да ведь и существа, которых я увижу, тебе подвластны, – ответила Ольга с забавно тщеславной ноткой в голосе. – В таком случае я покажу тебе духов четырех стихий, – сказал Супрамати.
Он стал с Ольгой посреди террасы и, подняв руку, делал в воздухе несколько каббалистических знаков, вспыхнувших тотчас же фосфорическим светом.
Через минуту появился легкий туман, затянувший все окружающее; потом поднялся странный шум, треск, вперемешку с топотом ног, хлопаньем крыльев и плеском волн; затем открылось дивное зрелище.
Почва точно растрескалась, и из земли вышли тысячи маленьких существ, темных и коренастых, напоминавших легендарных гномов; за ними появились голубоватые прозрачные и словно крылатые существа со смутными очертаниями; яснее обрисовывались лишь одни разумные и выразительные головы. Далее с треском явились проворные фигуры, красные, как раскаленный металл, и из фонтанов, озер и подземных источников поднимались серебристые и туманные тени.
Все эти скопища странных существ окружили мага, кланяясь ему и воздавая честь, а Супрамати приветливо отвечал на непонятном языке. Но вот он сделал новый знак, и все исчезло, точно растаяло в воздухе.
Ольга, как очарованная, смотрела на эту волшебную картину, а, когда муж подвел ее к дивану, она вдруг опустилась на колени и схватила его руку.
– О, Супрамати, – шептала она. – Теперь только я понимаю, как тебе должно быть, тяжело покинуть этот уголок рая и жить среди невежественной, порочной толпы; я понимаю, как велико твое могущество. Не думай, что я хочу вернуться в Царьград! Останемся здесь, живи для науки, и я буду счастлива.
Супрамати положил руку на ее склоненную голову, а потом поднял жену и поцеловал.
– Знание мое, которое кажется тебе столь великим, ничтожно перед знанием Эбрамара, а в сравнении с гениями пространства я простой невежда. Спасибо тебе за готовность покинуть родину и свои привычки, чтобы поселиться здесь со мною, но я не могу остаться в Индии. Я обязан жить в свете, а ты поможешь мне научиться любить людей такими, каковы они на самом деле. Но ведь там не так дурно, не правда ли? И моя женка не особенно скучает в Царьграде? – закончил шуткой Супрамати.
После этого астрального путешествия Ольга несколько дней была задумчива и озабочена; она не могла забыть виденного и необходимость молчать о таком чудесном приключении и таинственной силе своего мужа была для нее испытанием, которое она выдерживала с достоинством. Однако молодость и развлечения брали свое и стирали полученное впечатление. Иногда она вспоминала о Хираме, который не появлялся более, и, по слухам, уехал из города; а между тем у нее являлось иногда чувство, что он – вблизи нее, хотя и невидимый, и дважды до нее доходили порывы зловония. Но явления эти бывали только в отсутствие Супрамати.
Около шести месяцев после их свадьбы наступил день рождения Ольги и, чтобы доставить ей удовольствие, Супрамати хотел его отпраздновать.
Бал был в полном разгаре, и шумная нарядная толпа наполняла все залы. Разгоряченная танцами и уставшая, Ольга вышла на террасу и спустилась в волшебно освещенный сад, чтобы подышать свежим воздухом и пройтись вокруг фонтана, сверкавшего рубиновыми струями.
На возвратном пути, в тот момент, когда Ольга подходила к террасе, она вдруг остановилась и крик ужаса вырвался из ее груди. Портьера, закрывшая выход на террасу, горела и огненные языки с неимоверной быстротой разбегались во все стороны, лизали стены, фронтоны и вырывались из окон. Очевидно, горел весь дворец.
Как ошеломленная, смотрела Ольга на это ужасное зрелище, но увидав Супрамати, сбегавшего по ступенькам террасы, она бросилась ему навстречу.
Изнутри дворца доносились в это время крики ужаса, сопровождаемые зловещим треском пожара.
В несколько прыжков Супрамати был около нее, но в ту минуту, когда он протянул к ней руки, Ольга почувствовала острую боль в шее. Цепочка от талисмана лопнула, точно обрезанная, и он далеко покатился по земле, а Ольгу словно ударило обухом по голове. Она потеряла сознание и упала бы, не поддержи ее мнимый Супрамати. Схватив ее на руки, как ребенка, он бросился бежать и исчез в тени одной аллеи. Неподалеку оттуда, на песчаной площадке, стояла воздушная ладья и в ней сидел какой-то
человек. Незнакомец передал Ольгу спутнику и вошел сам, а минуту спустя аппарат взлетел со свистом и стрелой скрылся в ночной тьме. В ту минуту, когда первый огненный язык лизнул драпировку, Супрамати почувствовал сильный толчок и в тот же миг понял, что Хирам устроил новое нападение на него, увидав затем, как дворец наполнялся демоническими существами, распространявшими всюду огонь. Еще через минуту ощущение ожога на груди дало ему понять, что Ольга потеряла талисман.
Молниеносным движением выхватил он волшебный жезл, с которым никогда не расставался, начертал магические знаки и произнёс формулы, вызывавшие подвластных ему духов четырех
стихий. Глаза его метали искры, ноздри дрожали и под могучей силой его воли со всех сторон появлялись служители мага, чтобы вступить в борьбу с огнем пожара, вызванного бесами.
Началась ожесточенная борьба, но вскоре облачные фаланги, руководимые магом, взяли верх; черные тени исчезли и огонь погас, как по волшебству, а десять минут спустя о грозившей опасности свидетельствовали лишь почерневшие кое-где стены, лохмотья портьер, да опрокинутая во время паники мебель.
Часть гостей разбежалась, а оставшиеся были перепуганы и подавлены случившимся, не понимая, откуда возник пожар, и еще менее, каким чудом он вдруг прекратился. Ольга исчезла и Супрамати не сомневался, что ее похитил Хирам, но он сохранил наружное спокойствие, уговаривая гостей остаться ужинать и извинившись только за невольное отсутствие, ввиду того, что должен пойти к жене, которая испугалась и чувствует себя нехорошо.
В одном из диких и дальних горных ущелий Палестины возвышалось старое, почерневшее от времени сооружение. Первоначально это был римский замок, а позднее сарацинская крепость, стоявшая долго в развалинах; потом неизвестные люди восстановили обрушившиеся стены, растрескавшиеся башни и развалившуюся ограду, и старое соколиное гнездо обратилось в укреплённый замок зла. Местные жители, как и путники, старались обходить мимо это зловещее место, над которым постоянно витали какие-то черные облака, а ночью оно точно окутывалось красноватым светом. И люди не напрасно избегали этот очаг тлетворных миазмов, которые могли заставить отшатнуться даже могучие силы добра. Здесь, как и в прочих во множестве разбросанных повсюду крепостях люцифериан, сосредоточивались возмутительнейшие ужасы, там практиковались всевозможные мерзости, всякие преступления против Бога и природы, всякие кощунства, какие только могла изобрести ненависть ада к небу. Здесь оргии шабаша доходили до высочайшей степени гнусности и оживленные трупы принимали участие в сатанинских пиршествах. Здесь совершался также культ утонченного вампиризма, а для удовлетворения его похищались дети и молодые девушки, у которых оживленные ларвы и люцифериане-вампирики высасывали кровь до последней капли; наконец, здесь же сочетались инкубы и суккубы.
В это-то гнездо всяких ужасов и мерзостей унес Хирам Ольгу, и смоченный наркотической эссенцией платок погрузил ее в глубокий летаргический сон.
Мертвенно бледная, без одежды, которую немедленно сожгли, лежала она в одной из башен в ожидании предстоявшего ей заклания, так как дикая ненависть Хирама искала удовлетворения только в смерти Ольги. Да, она должна была быть опозорена и убита, чтобы наказать Супрамати, поразив в нем разом супруга и мага.
В эту ночь совершалась большая черная месса, сопровождаемая вампирическим пиршеством, и Хирам решил сам высосать кровь Ольги; а если кровь эта окажется слишком пропитанной излучениями мага, то ее принесут в жертву сатане. Во всяком случае, он хотел обладать ею не иначе, как мертвою, а для того, чтобы молодая женщина не смутила их и не помешала, защищаясь молитвами или какими-либо приемами белой магии, которым муж мог научить ее, решено было оставить ее без сознания до решительной минуты. Вмешательства Супрамати он не боялся; в этой твердыне зла, куда не рискнул бы проникнуть даже маг, Хирам чувствовал себя неуязвимым.
Действительно, в эту минуту Супрамати испытывал тяжелую нравственную борьбу, его бросило в холодный пот, когда он определил по своему волшебному зеркалу, что Ольга находится в люциферианской крепости. Чтобы спасти молодую женщину, приходилось на самом деле спуститься в самый ад и вступить в борьбу, казавшуюся ему выше его сил; хватит ли у него достаточно могущества, чтобы победить столько соединенного зла? Все равно, надо было попытаться.
Поспешно прошел он в свою лабораторию и позвал Нивару. С его помощью он облекся в блестящее вооружение рыцаря Грааля и опоясался огненным мечом; на груди его горел разноцветными огнями нагрудный знак мага.
Бледный и взволнованный, Нивара закутал его в белый плащ с фосфорическим золотым крестом.
– Учитель, позволь мне сопровождать тебя! – сказал он.
– Нет, друг мой, это была бы бесполезная жертва: ты повредишь себе, а мне не поможешь. Но, если ты желаешь поддержать меня в страшной борьбе, останься здесь, молись, жги перед алтарем полагающиеся ароматы и читай формулы, призывающие силы добра для победы над адом, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41