А Пэкстон, если бы только узнал правду о смерти друга, наверняка собственноручно убил бы ее.Пусть это было малодушие, но никогда прежде Алана так не хотела покинуть замок, как в эту минуту.О, если бы только она могла…Алана резко остановилась, уставившись на боковую калитку. Уж не грезится ли ей? Или калитка и в самом деле распахнута настежь?Она протерла глаза. Нет, все правильно: калитка открыта.Оглянувшись по сторонам, Алана попыталась увидеть стражника. Вокруг никого не было. Пройдя несколько шагов, она выглянула наружу.Там, в нескольких ярдах от калитки, стоял охранник. Его спина была обращена сейчас к Алане. Он мочился возле дерева.Ее душа дрогнула. Ведь за калиткой сразу начиналось дорога к свободе. Будучи более не в состоянии противиться соблазну, Алана стремительно нырнула в лесную чащу.Лишь одолев половину расстояния до берега реки, Алана почувствовала, что позади шелестят ветки. Затем неожиданно она услышала собственное имя, которое громко выкрикивал мужской голос. И голос этот, без сомнения, принадлежал… Пэкстону!Алана не останавливаясь бежала по тропинке, не чуя под собой ног. Сердце отчаянно колотилось в самом, казалось, горле. Ужас при мысли, что Пэкстон может сейчас схватить ее, гнал Алану вперед.— Алана, остановись!Эти слова ей удалось расслышать, несмотря на оглушительные удары сердца. Пэкстон приближался, но Алана не сбавляла шаг. Она должна, непременно должна уйти от него.Если поначалу мысли Аланы были бессвязны, сумбурны, то теперь она могла внятно сформулировать: главной причиной, заставившей ее покинуть замок, была уверенность в том, что новое замужество — это опять мышеловка, которая будет очень похожа на прежнюю.Ведь так же как и Гилберт, Пэкстон совсем не любит ее. У них не может быть ни веселья, ни смеха, ни единства надежд и желаний, как это бывает в счастливых семьях. А вместо этого Алану ожидает молчание, вечная нерасположенность к ней мужа, который будет объявляться лишь тогда, когда ему нужно снять сексуальное напряжение.Она физически больше не в состоянии выносить подобный ад. И не желает, и не будет!Наконец Алана добралась до берега. Она даже не оборачивалась, чтобы выяснить, далеко ли Пэкстон. Перепрыгивая с валуна на валун, она стала переправляться через реку. Когда камней не осталось, она бросилась в неглубокую воду и вскоре уже поднималась на противоположный берег. Только тогда Алана оглянулась и увидела, что Пэкстон уже переплывает реку.Боже праведный! Она не предполагала, что Пэкстон может оказаться так близко.Подобрав юбки, она устремилась под деревья, надеясь встретить кого-нибудь из дозорных. Он бы проводил ее наикратчайшим путем к Рису.Внезапно Алана поменяла направление, рассчитывая, что Пэкстон не догонит ее.Правда, не догнав ее, Пэкстон вполне может собрать своих людей и отправиться к ее родственникам сжигать их дома, захватывать все ценное, что принадлежит тем, кто отважится оказать сопротивление.Когда Алана продиралась через кустарник, у нее было ощущение, что сердце вот-вот выскочит. Она слышала, как продирался сквозь заросли Пэкстон. Он был все ближе и ближе.Впереди между деревьями Алана увидела небольшой расчищенный участок леса. За этим участком начинался крутой холм. В нем, замаскированный камнями, находился вход в пещеру — узкая щель в толще сланца. Там Алана будет в безопасности, но прежде ей нужно выиграть время.Алана выбежала на распаханный участок. Она бежала изо всех сил, понимая, что от скорости зависит ее жизнь. За спиной мощно стучали сапоги Пэкстона. Алана даже слышала, как скрипят его кожаные брюки.— Черт тебя побери, Алана! — крикнул он. — Да остановись же ты наконец!Она и не подозревала, что он такой проворный. Тем более что была с ним в лесу и обратила внимание на то, как неуверенно Пэкстон передвигался в чаще. Она явно недооценила его ловкость. Расстояние между ними все сокращалось. И вот она вдруг почувствовала, что его рука ухватила ее за платье.— Не-е-ет!Она кричала и пыталась вырваться, но Пэкстон сумел остановить ее. Алана упала на траву, усеянную лесными цветами. Пэкстон возвышался над ней.— Черт бы тебя побрал, женщина! — гаркнул он и рывком перевернул ее на спину, после чего ступнями крепко сжал ее бедра. — Почему ты не остановилась, когда я кричал?Глаза его метали громы и молнии, отчего Алана испугалась еще сильнее.— Я не буду! — закричала она. — Не буду!!! Пэкстон нахмурился и одновременно смутился.— Ты не будешь — что?Алана сильно зажмурилась, и из глаз ее брызнули слезы. Она едва сдерживала рыдания.— Я не буду жить, как жила с прежним мужем! Я не хочу опять испытывать все эти унижения! Я не буду, ты можешь это понять?Он взял в ладони ее лицо, пытаясь несколько успокоить Алану. Затем приказал:— Да посмотри же на меня, Алана! Она отказывалась подчиняться ему.— Посмотри же, — настойчиво повторил он. — Ну, пожалуйста!Именно это последнее слово и мягкий тон, каким оно было произнесено, возымели действие. Она открыла глаза. Его лицо было совсем рядом, и Алана не увидела ни прежнего жесткого выражения, ни злости. Вместо этого лицо Пэкстона выражало сильную озабоченность, беспокойство. Ничего не говоря, она смотрела на него.— О каких унижениях ты говоришь? — спросил он.— Не хочу чувствовать себя шлюхой… как если бы единственное, что у меня есть ценного для мужчины, — это мое тело.— Вот, значит, что ты испытывала, когда была с Гилбертом! — сочувственно сказал он.— Да. И никто не заставит меня испытать это снова. У Пэкстона заходили желваки.— Гилберт был идиотом, Алана. Безмозглым и тщеславным идиотом. Я ведь уже говорил тебе, я совсем другой. Почему ты не желаешь поверить мне?Глаза его излучали отчаяние и призывали к доверию, но Алана все еще колебалась.— Говоришь, ты не такой, как он, а откуда я знаю? На заданный вопрос мог быть лишь один-единственный ответ. Пэкстон понял это и потому сказал:— Я докажу тебе правоту своих слов. И уж тогда у тебя не останется никаких сомнений.— Это все слова.Пэкстон посмотрел на ее губы, мягкие и такие манящие. Желание ощутить вкус этих губ пришло так внезапно и было таким сильным, что он не мог сопротивляться.— Да, — прошептал он. — Пока только слова.И эти слова были произнесены так близко от нее, что Алана даже чувствовала на лице его горячее дыхание. Губы ее так сильно притягивали, что сопротивляться не было больше сил.— Поцелуй меня, Алана, и ты поймешь.Не раздумывая больше, Пэкстон стал целовать нервные, такие живые губы женщины. Она попыталась было что-то произнести, но Пэкстон на сей раз решил во что бы то ни стало добиться ответа на свой поцелуй.Он нежно прикусил ее нижнюю губу, затем прикусил еще и еще, после чего его горячий язык двинулся уже однажды проторенной дорожкой, дразня и околдовывая. Он хотел заставить Алану забыть эгоизм Гилберта и те грустные моменты, которые живы были в ее памяти. Он хотел дать Алане радость, полноту жизни — то есть все то, что и обещал.Не выпуская ее лица из ладоней, большим пальцем он несильно нажал на подбородок женщины, вынуждая ее губы раскрыться. Тотчас же туда устремился его язык.Столкнувшись с таким напором, Алана попыталась было защититься, вытолкнуть его язык, но Пэкстон не склонен был терять завоеванное.Просунув свой язык еще глубже, он ощутил сладость у нее во рту. Его язык то устремлялся в глубину, та выходил, имитируя то, что должно было произойти между ними. Именно таким образом Пэкстон вынудил Алану на первый, покуда еще совсем робкий ответ. Она застонала. Ее горячее дыхание обожгло его губы. Мысленно улыбнувшись, он продолжал целовать ее. Скоро, очень скоро она будет принадлежать ему.Несмелые губы Аланы начали осторожно повто рять то, чему учили губы Пэкстона. Ее губы делались более податливыми, отвечая на каждое движение языка и губ Пэкстона. Она возбуждала его так, как не удавалось возбудить его ни одной другой женщине. Пэкстон более всего хотел сейчас слиться с Аланой, хотел наступать и тут же отступать, доставлять ей невероятное чувственное наслаждение и при этом следить за изменениями лица женщины, наблюдая, как ее захватит страсть.Наконец губы Пэкстона отпустили захваченные в тесный плен губы Аланы. Но отпустили исключительно для того, чтобы двинуться в нежное, медленное путешествие вдоль ее щеки. Открыв глаза, он обратил внимание на цветной ореол вокруг ее головы. Он почувствовал аромат лесных цветов. Тайный сон Пэкстона становился явью.Он представил, как ее руки манят его, как ноги раскрываются, приглашая его лечь меж ними. Вот уж тогда он насладится в свое удовольствие, вот уж выплеснет все скопившееся в нем. При этих мыслях пламя, томившее Пэкстона, превратилось в нестерпимый адский огонь.— Я хочу тебя, жена моя, — прошептал он ей на ухо. — Хочу прямо сейчас. — Оторвав ладони от ее лица, он спустил их ниже и взял ее груди в обе руки. И хотя между ладонями Пэкстона и телом Аланы были три слоя одежды, он принялся ласкать женщину, сдерживаясь, чтобы не разорвать блио, платье и рубашку. — Отдайся мне, Алана. Я покажу тебе, что такое подлинный экстаз.— Нет.Этот ответ весьма удивил его, удивил ее жалобный голос. Пэкстон взглянул на ее лицо. В контрасте с сочной травой и яркими лесными цветами лицо Аланы казалось смертельно бледным.— Ты боишься почувствовать меня в себе? «Да!» — едва не вырвалось из уст Аланы, хотя при этом она сумела-таки сдержаться и промолчать.Но Пзкстон прочитал на ее лице исчерпывающий ответ.— Но почему? — с нескрываемым изумлением поинтересовался он.В памяти Аланы были слишком живы сцепы, когда Гилберт без малейшей ласки входил в нее. С усилием сглотнув слюну, Алана попыталась отвернуться, но Пэкстон вновь повернул ее к себе.— Ответь мне: почему ты боишься?— Мне будет плохо, мне всегда было плохо… Пэкстон отвернулся и не сумел сдержать раздосадованного вздоха.— Вот подлец, — произнес он, и взгляд его при этом сделался стальным. Еще раз взглянув на Алану, Пэкстон отодвинулся от нее и сказал: — Снимай одежду.Алана недоумевающе уставилась на него, и внутри у нее все похолодело от страха. Она-то полагала, что Пэкстон будет считаться с ее настроением, позволит ей избежать своих похотливых домогании, но в этом она горько ошиблась.И пока она лежала без движения, глядя в лицо Пэкстояа и чувствуя, что дрожит от страха, он скинул с себя кроваво-красную тунику, на которой был вышит золотой дракон. Разложив тунику на траве рядом с Аланой, он скинул нательную рубаху, положив ее рядом с туникой. Поднявшись на коленях, Пэкстон положил руки себе на пояс.— Ты слышала, что я сказал?Алана не проронила ни слова. И поскольку она не отвечала, Пэкстон не стал ждать: взял ее за плечи и насильно усадил лицом к себе. Затем Алана почувствовала его руки на своих бедрах. Пэкстон принялся стягивать с нее блио.— Не надо! — крикнула она, хватая Пэкстона за руки.Но он перехватил ее руки.— Ты моя жена, Алана, и должна подчиняться мне. Ну, снимай одежду!Взгляд его говорил, что Пэкстон не потерпит никакого неповиновения. Не будучи в состоянии выдержать его взгляд, она посмотрела на широкие плечи Пэкстона, на его грудь.Мощную мускулатуру слегка прикрывали темные волосы, которые образовали целый остров на груди и спускались тонким ручейком к нижней части живота. Его тело — насколько она могла судить по обнаженному торсу — отличалось безукоризненным сложением.— Ну, так?.. — переспросил он.С усилием сглотнув, Алана взялась за кромку блио и сняла его через голову. Затем было снято и платье. Алана так же аккуратно разложила обе части своей одежды на траве около себя.— И рубашку сними, — напомнил он. Лишаясь последней зашиты, Алана была не в силах справиться с дрожью. Оставшись совершенно нагой, она скрестила на груди руки, закрывая грудь. Затем сильные руки Пэкстона подняли ее и уложили на расстеленную одежду.Боже! Он собирается насильно взять ее! И ведь ровным счетом ничегошеньки Алана не может сделать, чтобы помешать этому.Осознав свое положение, она беспрекословно подчинилась. Как во сне она легла и уставилась в небо. Руки Аланы по-прежнему прикрывали грудь. Тучи делались все более темными. «Дождь будет, — безучастно подумала Алана. — И совсем скоро».Она почувствовала, как Пэкстон коснулся ее. Он снял сначала один, затем другой мокрый башмак с ее ног, после чего стянул чулки. Теперь она была совершенно голой. Подул легкий ветер, и кожа Аланы покрылась мурашками. Она непроизвольно вздрогнула от мысли о том, что вот-вот должно произойти.Пэкстон скинул свои башмаки. Следом были сброшены штаны. Когда он склонился над ней, Алана не смогла взглянуть на него.Пэкстон внимательно изучал тело Аланы, как будто хотел навеки запомнить каждую округлость, каждую линию. Сдавленным голосом он произнес:— Закрой глаза, Алана. Закрой и попробуй чувствовать.Она сильно зажмурилась, и страх ее усилился. Взяв ее руку за запястье, Пэкстон освободил сначала одну, затем другую грудь.— Ты восхитительна, — произнес он и коснулся соска горячим языком. При этом прикосновении Алана вздрогнула всем телом.У нее было желание прикрыться, однако Пэкстон удерживал ее руки.— Лежи спокойно, не двигайся, — сказал он, и жаркое дыхание коснулось ее щеки. — Позволь мне, Алана, любить тебя так, как Гилберт никогда не смог бы. Позволь мне делать, как я хочу.Глаза его сделались теперь вовсе уж темными, почти черными. Алана знала, что он не сделает ей больно, понимала, что Пэкстон хочет лишь сделать ей приятно. Экстаз — что он такое?..Она почувствовала, как он лег еще ближе, прижался еще теснее. Его губы со щеки опять вернулись к ее губам. Пэкстон поцеловал ее страстно, сильно, но в тот самый момент, когда она уже готова была ответить ему, он оторвался от ее губ и начал целовать шею, спускаясь все ниже. И опять Пэкстон начал ласкать ее грудь. Ей было странно чувствовать, как набухают, твердеют соски, как в груди появляется приятная боль. Алана охнула, когда его зубы принялись нежно покусывать сосок.Теперь он ласкал ее грудь руками. Ласкал нежно, как бы играл с ней, вызывая самые чудесные ощущения.Пальцы Пэкстона нежные, как птичий пух, оставили ее грудь и легли на живот. Там, где она чувствовала его пальцы, тело непроизвольно сжималось и расслаблялось. Оно буквально вибрировало под его умелыми руками. Руки Пэкстона спускались все ниже и ниже. У Аланы было чувство, что все ее тело охвачено огнем. Лоно ощутимо томилось, там будто бился пульс. И опять Пэкстон принялся целовать ее.На сей раз Алана ответила на его поцелуй со страстью, которой от себя не ожидала. Запустив пальцы в его волосы, она притягивала его голову, его губы. Легко и с наслаждением ее язык встретился с его языком. И когда язык Пэкстона принялся действовать в унисон с его же пальцами, Алана от восторга громко застонала.Алана прежде и представить себе не могла, что можно вот так заниматься любовью. Сердце ее билось в бешеном ритме, Алана извивалась под опытной и умелой рукой Пэкстона. Внутри у нее все дрожало, она чего-то хотела, хотя сама не отдавала отчета, чего именно.Нежно прикасаясь пальцами к ее животу, он свободно скользил ниже, наполняя Алану до краев.И вновь обе его руки оказались на ее плечах. Пэкстон посмотрел на нее исполненными страсти глазами.— Сейчас мы почувствуем полный экстаз.Вот, стало быть, как это бывает…Взглянув на Пэкстона, она заметила выражение гордости и явного удовлетворения на его лице. Он прекрасно знал, что именно испытывает сейчас Алана.— Отдайся своим ощущениям, плыви на их волнах, Алана.Поток ощущений был столь мощным, а желание столь сильным, что Алане казалось: еще немного — и она не выдержит. Выгибая спину и прижимаясь животом к Пэкстону, она позволяла ему делать с собой что угодно. И, это произошло. Было такое чувство, словно внутри у нее лопнуло на тысячи осколков солнце. Алану охватил нестерпимый жар, начавший, казалось, струиться из всех пор ее тела. Спазмы восторга, дикие и бешеные, сотрясали ее, вызвав обильный пот.Где-то вдали, едва слышный, прозвучал голос Пэкстона:— Ох, любимая, ты восхитительно нежна.И почти сразу же его губы, горячие и влажные, оказались на ее губах.Алана чувствовала тяжесть его тела. Пэкстон лежал без движения, и на мгновение она испугалась, не умер ли он. Но вот прозвучал его свободный радостный смех. Отпрянув, Пэкстон взглянул на нее.— Иисус милосердный, вот уж никогда бы не подумал, что так бурно смогу кончить! — признался он.Эти слова вонзились в ее сердце как клинок. Она знала, что у Пэкстона было до нее много женщин, иначе, откуда эта его опытность. Но упоминание о прежних связях, да еще в такую минуту, причинило Алане боль. Хотя, впрочем, ведь он ее не любит, что ж тут удивительного. Да и она не любит его. Но если это и вправду так, отчего же она чувствует себя такой несчастной?Все еще не выходя из Аланы, крепко прижавшись к ней, Пэкстон перекатился на спину, набросил на нее одну из одежд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34