Брок поспешно покинул комнату, а Пруденс начала заворачивать ребенка в одеяло. Это была девочка, как и хотела Луанн.– Боже, сделай так, чтобы эта женщина осталась в живых. Она уже потеряла ребенка. Пожалуйста, не забирай еще одну жизнь.Когда Брок вернулся со снегом, Луанн все еще была без сознания. Пруденс сделала все, что было в ее силах, чтобы остановить кровотечение. За окном темнело, и Пруденс подумала, что это плохой знак. Больше она ничего не могла сделать. Теперь все было в руках Божьих.
Когда через час Брок открыл дверь, держа на подносе сандвичи и молоко, Пруденс отрицательно махнула рукой – есть она не хотела.– Есть какие-то изменения? Она покачала головой:– Все так же... Иногда она приходит в сознание, потом снова впадает в забытье. Я не сказала ей о ребенке.Именно в этот момент Луанн открыла глаза и с трудом выговорила:– Мисс Пру...Голос был очень слаб, и Пруденс наклонилась ниже.– Да, Луанн. Я и Брок с тобой. – Пруденс взяла ее за руку и поразилась, какая она холодная.– Мне очень плохо. Из меня уходят силы.– Тише, тише. Ты не должна разговаривать.– Мой ребенок...Пруденс кинула взгляд на Брока, на ее глазах заблестели слезы.– Спит, – солгала она.На лице Луанн промелькнула тень радости. Затем оно стало спокойным.– Если со мной что-то случится, вы позаботитесь о ребенке? Я знаю, вы двое станете добрыми родителями для моей Бетси.Пруденс задержала вдох, стараясь не разрыдаться.– Конечно, мы сделаем это, – произнесла она наконец. – Верно, Брок?– Не волнуйся, Луанн, – уверил Брок. – Мы позаботимся о ребенке.На лице Луанн появилась благодарная улыбка. Она закрыла глаза. Удивительная безмятежность лица говорила, что ее душа покинула тело.– Она умерла. – Закрыв лицо Луанн простыней, Пруденс дала наконец волю слезам.Брок привлек к себе Пруденс и стал ее успокаивать:– Не плачь, Рыжая. Не плачь. Ты сделала все, что было в человеческих силах.Она замотала головой.– Так же умерла и Клэр. Я знала слишком мало, чтобы спасти ее. – Она сжала в кулаках его рубашку. – И я потерпела неудачу.Брок подвел ее к окну. Снова пошел снег.– Никто не может сказать, почему Бог забирает того или иного человека. Нам этого не дано понять. Нам нужно верить в него и в то, что он поступает правильно. – Сам он с трудом смирился со смертью Кэтрин и Джошуа, но мысли о Боге все же помогли ему найти силы, чтобы жить.– Ты ведь потерял жену, верно? – спросила Пруденс.– Да. В его голосе было столько боли, что Пруденс машинально погладила его по щеке.– Прости.– Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, но не сейчас.Смерть Луанн произвела на Брока слишком тягостное впечатление, чтобы вспоминать о том, как он потерял жену.Пруденс повернулась к окну.– Снег. – В ее голосе появилась тревога: – Из города будет трудно вернуться.– Думаю, они останутся там на ночь. Моуди и Шорти не станут подвергать женщин риску. Они снимут комнаты в гостинице.– Наверное, ты прав.Брок тихонько взял ее за руку и повел к двери.– Ты выглядишь измученной. Думаю, тебе надо отдохнуть. Я позабочусь обо всем, что еще надо сделать.Пруденс почувствовала невыразимую благодарность. Ей было бы намного труднее вынести все тяготы сегодняшнего дня, если бы не Брок. И не его доброта.Они задержались перед дверью спальни Пруденс.– Я еще не поблагодарила тебя за все, Брок. Я...Он закрыл ее рот ладонью.– Не благодари. Мне всегда было жаль Луанн. Я сделал лишь то, что сделал бы любой при подобных обстоятельствах.– Ты был очень добр к ней. Может, тебе следовало стать доктором.– Нет, я на это не способен. Я слишком испугался. В самом деле испугался. Мне никогда не приходилось сталкиваться со всем этим раньше. А вот ты удивительно хорошо держалась. Я восхищен тобой. – Брок хотел добавить, что не только восхищается, но и любит ее, однако момент для подобного признания был крайне неподходящим.Она покачала головой.– Чем уж тут восхищаться, – и слезы вновь брызнули из ее глаз.– Ладно, ладно, любовь моя, хватит плакать. – Брок поцеловал ее в макушку и стер слезинки со щек.– Как тебе удается всегда оставаться таким хорошим? – тихо спросила Пруденс.Брок не ответил. По-дружески поцеловав, он открыл дверь в ее комнату и пожелал доброй ночи. Глава 18 Когда женщине приходит мысль закинуть удочку, на нее желают клюнуть сразу несколько мужчин. Двумя днями позже в сумерки на том месте, где лежали надгробные плиты, собралась небольшая группа скорбящих людей.Строки из Библии над могилой прочла сама Пруденс; вряд ли Луанн согласилась бы, чтобы это сделал священник. Маленькая Бетси была положена вместе с матерью. Над могилой установили простой деревянный крест, который смастерил Джо.– Никак не поверю, что она умерла, – произнесла сквозь слезы Сара. Моуди привлек ее к себе и успокаивающе погладил по голове.– Не плачь по Луанн, – сказала ей Мэри, крепко сжимая руку Уилла. – Ты знаешь, она не одобрила бы этого. Она говорила, что хотела бы, чтобы на ее похоронах люди танцевали и веселились.– Смерть – это просто переход в другую жизнь, – заметила Элиза, закрываясь воротником от холодного ветра.Шорти вышел вперед и негромко кашлянул, прочищая горло:– Я плохой оратор, но я хотел бы сказать несколько слов. Луанн была хорошим человеком, хотя кое-кто и считал ее падшей женщиной. – Он опустил голову. – Запад – хороший край для мужчин и собак, но женщинам и овцам здесь жить очень трудно.Больше никто ничего сказать не смог, и скоро все разошлись, кроме Пруденс и Брока. Они стояли молча; каждый вспоминал о своей былой утрате. Пруденс первая нарушила тишину:– Спасибо, что ты сообщил всем эту новость. Я бы не вынесла.– Ты ошибаешься. Разделенное горе всегда легче переносить.– Не знаю... – Пруденс прижала руки к лицу – слезы снова полились из ее глаз.Брок подошел к ней и привлек к своей груди.– Ты не могла спасти жизнь Луанн, Рыжая. Ты сделала даже больше, чем могла. Ты подарила ей свою заботу, дала чувство самоуважения, которого ей так не хватало. С этим она и ушла в мир иной, а это очень много.Он наклонился и легонько коснулся ее губ своими и почувствовал, что Пруденс ответила на его поцелуй. Он с изумлением заглянул ей в глаза и увидел в них боль.– Останься со мной, Брок. Останься со мной, я хочу знать, что в жизни есть что-то, кроме неизбежной смерти.Эти слова его поразили:– Ты сама не понимаешь, что говоришь. Ты устала. – Отчаянием Пруденс Брок пользоваться не собирался.Она обняла его за талию и прижалась к его груди – сильной и крепкой, как стена.– Ты нужен мне, Брок. Люби меня. Я хочу, чтобы мои чувства ожили.– Ты в самом деле этого хочешь? Ты уверена? Пруденс подняла голову:– Я ни в чем не была так уверена за всю свою жизнь.Брок поцеловал Пруденс в губы и, обняв за плечи, повел к дому.В доме было тихо и холодно – после похорон все разошлись по комнатам, а Ханна, которая обычно следила за отоплением, все еще болела. Дрова в камине давно прогорели, однако угольки еще тлели, и как только Брок подбросил поленьев, огонь весело занялся, обдавая теплом.Обернувшись, Брок увидел, что Пруденс так и стоит там, где он ее оставил, – у двери в комнату, с прижатыми к груди руками. По ее смущенному лицу было видно, что она не знает, что делать.– Ты еще можешь передумать, Рыжая. Я не хочу, чтобы ты потом о чем-нибудь жалела.Его тихие слова как будто подтолкнули ее.– Ты не поможешь мне расстегнуть пуговицы? – прошептала она и подняла сзади волосы. – Мне всегда трудно дотянуться до них.Брок отметил, что у него дрожат руки. После каждой расстегнутой пуговицы у нее на шее он прикасался к ней губами.– Никогда не делала этого раньше, – призналась она, чувствуя, как краска заливает ее щеки.Он закончил свою работу и повернул Пруденс к себе. Лиф ее платья упал к талии. Отсветы огня делали ее кожу ало-красной, и Брок прикоснулся к ней губами. Ощутив, как испуганно бьется сердце Пруденс, он успокаивающе провел пальцами по ее щеке.– Я счастлив, что буду у тебя первым, Рыжая. Любой мужчина ценит это очень высоко.«Особенно муж», – подумалось Пруденс. Но Брок ничего не говорил о браке, а ей так не хватало сейчас этих слов... И пугало то, что сейчас произойдет.– Надеюсь, я тебя не разочарую.– Никогда! – воскликнул Брок, нежно ее целуя. Он увлек ее к дивану и бережно уложил на него. – Но ты все еще можешь передумать, – добавил он, заметив в ее глазах нерешительность и страх.Чувствуя, что ее щеки пылают огнем, Пруденс начала развязывать тесемки на сорочке. Но Брок не мог ждать. Он отстранил ее руки и, помогая себе зубами, стал поспешно развязывать их сам.– Ты прекрасна, – восхищенно прошептал он, прежде чем прикоснуться губами к ее груди.Движения его губ вызвали отклик во всем теле Пруденс. Мгновение она думала, как это будет – держать у груди ребенка Брока. Но эти мысли моментально исчезли, как только губы Брока опустились к низу ее живота.Между ног стало очень горячо. От новых ласк наслаждение становилось острее с каждой секундой.– Пожалуйста, – молила она, не зная, как безумно звучит ее голос. – Мне нужно... – Она смело сжала пальцами у Брока то, что должно было ее успокоить. – О Боже! – выкрикнула она, когда горячие волны наслаждения захлестнули ее.Брок прижался к ней всем телом. Пруденс развела бедра, и он двинулся внутрь. Преодолев барьер девственности, он остановился, давая ей возможность справиться с болью.Чуть подождав, он двинулся дальше, нежно гладя ее руками, чтобы она быстрее достигла пика своего наслаждения. Это произошло в тот же момент, когда он выплеснул свое семя.Когда оба немного успокоились, Брок набросил на Пруденс одеяло, погладил ее по щеке и нежно поцеловал.На стене над ними продолжали играть отблески огня. Теперь Рыжая принадлежала ему всецело. Она была той женщиной, которую он будет любить, беречь и охранять. Он понял, что любит ее, действительно любит, как никого не любил после смерти Кэтрин.Брок мягко улыбнулся, глядя на спокойно спящую рядом женщину.
Утренняя тишина внезапно была прервана звоном разбитого стекла.– Что? Что это? – мгновенно проснувшись, тревожно спросила Пруденс. Одеяло сползло с ее плеча, обнажив грудь, и она поспешила прикрыться его краем.Брок выскользнул из-под одеяла, нисколько не стесняясь своей наготы, и подбежал к окну. В слабом свете утра он сумел разглядеть двух всадников, стремительно уносящихся от дома. На полу, в осколках стекла, лежал большой камень, к которому была привязана записка. Брок развернул ее, и его лицо помрачнело.– Что там? Что там написано?– Отлично! Просто великолепно, – пробормотал Брок и передал записку Пруденс. Записка имела более чем угрожающий характер:«Покиньте город, вы, дочери сатаны. Покиньте до того, как Бог сойдет с небес, чтобы сокрушить вас карающей десницей».Пруденс со страхом посмотрела на Брока:– Боже! Кто мог это написать! – В таком городе, как Абсолюшен, подобное послание мог составить почти каждый. По стилю записка напоминала речь Энтвистла. – Не думаю, что преподобный может зайти так далеко, чтобы действительно угрожать жизни этих несчастных женщин.Натягивая брюки, Брок отрицательно покачал головой.– Это не Энтвистл, Рыжая. Готов поставить на это последний доллар. Скорее всего это работа твоего сумасшедшего соседа.Пруденс побледнела:– Джекоба? Но зачем ему это? – Однако тут Пруденс вспомнила угрозы Моргана, когда он покидал ранчо. Все еще не веря, она покачала головой. Даже Джекоб не может зайти так далеко.– Я поеду за ними, чтобы все выяснить.– Нет! – крикнула она. – Я запрещаю! Поспешно застегивая рубашку, он удивленно поднял брови:– Запрещаешь мне? Ты мне не мать. Ты не можешь запретить мне делать что-либо.Ее подбородок дрогнул.– Но я твой работодатель. И в таком качестве я запрещаю тебе вмешиваться. – Он мог быть изувечен и даже убит. Что бы она ни говорила раньше, этот человек значил для нее больше всех на свете.Брок присел на кровать. Надо объяснить этой женщине, что над ней нависла угроза. И что надо немедленно выяснить, откуда она идет. Если всадников послал Морган, то лучше остановить его именно сейчас.– Я у тебя здесь в качестве управляющего. Именно поэтому в круг моих обязанностей входит заботиться о безопасности всех находящихся на ранчо.– Пожалуйста, Брок. – Она положила руки на его плечи. – Прошу тебя, не надо ехать к Джекобу.Он накрыл ее руку своей и мягко улыбнулся.– Ты хочешь, чтобы мы вернулись к тому, чем занимались вчера? – Вчерашний вечер был непередаваемым. Он превзошел все, о чем Брок мог только мечтать. Он хотел сказать ей об этом, но Пруденс его опередила.– Нет! – выкрикнула она. Ее лицо покраснело. – Я прошу тебя, не говори больше об этом. Одной ошибки с меня хватит!Он отшатнулся, как будто его ударили, не веря своим ушам.– Ты называешь нашу ночь ошибкой? – Он покачал головой. – Не может быть, Рыжая. Ты хотела сказать совсем другое.«Да», – хотела ответить она, но что-то внутри ее – может, страх – не дало ей сказать правду.– Нет, я хотела сказать именно это. И корю себя за глупое поведение.– Вот как? – резко спросил он. – Может, оно и глупое, но только сейчас.Пруденс открыла рот, не сразу найдясь, что ответить:– Убирайся из моей комнаты. И больше сюда не приходи. Все, что произошло прошлой ночью, было ошибкой. И если ты хоть немного джентльмен, ты не будешь об этом вспоминать никогда.Он внимательно посмотрел на нее.– Знаешь, если бы я вчера сам не ощутил, как сильно бьется твое сердце, я бы подумал, что у тебя его нет вообще. – Не добавив ни слова, он выскочил из комнаты и с силой хлопнул дверью.Пруденс в отчаянии бросилась на подушку. Что это на нее нашло? Горестно покачав головой, она подняла глаза на дверь. То, что было прошлым вечером, было удивительно, волшебно. Почему она все разрушила? По ее щеке побежала слеза, и она вытерла ее краем простыни.И тут она поняла – почему. Почему она так ответила Броку. Потому что Брак в душе бродяга Он – человек без корней. Рано или поздно ему надоест ее ранчо и она сама, он вскочит в седло и уедет Он сам говорил ей, что остановился здесь только временно и что не желает пускать корней.
Брок мчался во весь опор, хотя густой снег и слепил ему глаза. В нем бушевала ярость.Чертова хозяйка ранчо! Какими унизительными были ее слова! Это после всех его розовых мечтаний! Брок вытер снег со лба и тут заметил, что лошадь его почти храпит.– Прости, Уилли.Не стоило вымещать свою ярость на лошади. Но все же он должен навестить Моргана, и если камень – его работа, то вытрясти из него душу.Когда Брок проскакал ворота ранчо Моргана, его никто не встретил. Очевидно, его не ждали. Брок прищурился и различил сквозь снег двух спешившихся ковбоев, которые направлялись к дому.Впрочем, зачем он сюда явился? Чтобы прострелить Моргану голову? Жизнь на ранчо, похоже, заставила его совсем забыть о своем адвокатском прошлом. Правильнее было бы возбудить дело об угрозах, поскольку у него есть свидетели. Это было бы разумнее, чем являться к владельцу крупнейшего в округе ранчо с револьвером на поясе.Ковбои на крыльце остановились, оглядываясь на него. Брок подъехал к крыльцу.– Морган дома?– Кто его хочет видеть? – мрачно уставился на него высокий ковбой с густыми черными бровями.– Передайте ему, что с ним хочет поговорить Брок Питерс. Если он желает себе добра, пусть выйдет.Второй ковбой, который был ниже ростом и носил на глазу черную повязку, исчез в доме и почти сразу вернулся с Морганом.– Что, черт побери, тебе нужно? – не веря своим глазам, пробормотал Морган. – Ты прервал мой завтрак.Брок наклонился в седле, внимательно глядя Моргану прямо в глаза.– Ты начал пугать молодых женщин, Морган. Я не сразу сообразил, что это делаешь ты. Обычно ты воровал скот.Лицо Моргана перекосилось:– Черт, я не понимаю, о чем ты говоришь.– Я говорю о камнях, которые ты кидаешь в окна. О записке с угрозами Пруденс Даниелс.– Тебе следовало бы не соваться в дела Абсолюшена, Питерс. Ты не знаешь, во что ввязываешься.– Думаю, знаю. Мне уже приходилось встречаться с такими, как ты.– Проводите мистера Питерса, – приказал Морган.Оба ковбоя сделали шаг вперед, но тут же замерли – Брок вытащил револьвер и нацелил его Моргану прямо в грудь. Рука Брока так закоченела, что пистолет едва в ней держался, спусковой крючок нажать он бы не смог. Но Морган, конечно, этого не знал.– Я уйду, когда захочу. Убери своих собак. Морган махнул рукой, и ковбои отступили.– Говори, что тебе нужно, и убирайся с моей земли.– Если Пруденс Даниелс или какой-либо из ее женщин будет причинен вред, тебе придется ответить за это передо мной и всеми работниками ранчо.– У меня душа в пятках, – язвительно ответил Морган, однако по его глазам было видно, что он принял слова Брока всерьез.– У тебя будет в пятках и все остальное, Морган, если ты еще раз осмелишься появиться на нашем ранчо. А если твой скот пересечет нашу границу, мы его убьем. Я дам приказ стрелять по всему, что движется от твоего ранчо. Скажи это своим людям.Не давая Моргану возможности ответить, Брок хлестнул Уилли вожжами и поскакал прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Когда через час Брок открыл дверь, держа на подносе сандвичи и молоко, Пруденс отрицательно махнула рукой – есть она не хотела.– Есть какие-то изменения? Она покачала головой:– Все так же... Иногда она приходит в сознание, потом снова впадает в забытье. Я не сказала ей о ребенке.Именно в этот момент Луанн открыла глаза и с трудом выговорила:– Мисс Пру...Голос был очень слаб, и Пруденс наклонилась ниже.– Да, Луанн. Я и Брок с тобой. – Пруденс взяла ее за руку и поразилась, какая она холодная.– Мне очень плохо. Из меня уходят силы.– Тише, тише. Ты не должна разговаривать.– Мой ребенок...Пруденс кинула взгляд на Брока, на ее глазах заблестели слезы.– Спит, – солгала она.На лице Луанн промелькнула тень радости. Затем оно стало спокойным.– Если со мной что-то случится, вы позаботитесь о ребенке? Я знаю, вы двое станете добрыми родителями для моей Бетси.Пруденс задержала вдох, стараясь не разрыдаться.– Конечно, мы сделаем это, – произнесла она наконец. – Верно, Брок?– Не волнуйся, Луанн, – уверил Брок. – Мы позаботимся о ребенке.На лице Луанн появилась благодарная улыбка. Она закрыла глаза. Удивительная безмятежность лица говорила, что ее душа покинула тело.– Она умерла. – Закрыв лицо Луанн простыней, Пруденс дала наконец волю слезам.Брок привлек к себе Пруденс и стал ее успокаивать:– Не плачь, Рыжая. Не плачь. Ты сделала все, что было в человеческих силах.Она замотала головой.– Так же умерла и Клэр. Я знала слишком мало, чтобы спасти ее. – Она сжала в кулаках его рубашку. – И я потерпела неудачу.Брок подвел ее к окну. Снова пошел снег.– Никто не может сказать, почему Бог забирает того или иного человека. Нам этого не дано понять. Нам нужно верить в него и в то, что он поступает правильно. – Сам он с трудом смирился со смертью Кэтрин и Джошуа, но мысли о Боге все же помогли ему найти силы, чтобы жить.– Ты ведь потерял жену, верно? – спросила Пруденс.– Да. В его голосе было столько боли, что Пруденс машинально погладила его по щеке.– Прости.– Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, но не сейчас.Смерть Луанн произвела на Брока слишком тягостное впечатление, чтобы вспоминать о том, как он потерял жену.Пруденс повернулась к окну.– Снег. – В ее голосе появилась тревога: – Из города будет трудно вернуться.– Думаю, они останутся там на ночь. Моуди и Шорти не станут подвергать женщин риску. Они снимут комнаты в гостинице.– Наверное, ты прав.Брок тихонько взял ее за руку и повел к двери.– Ты выглядишь измученной. Думаю, тебе надо отдохнуть. Я позабочусь обо всем, что еще надо сделать.Пруденс почувствовала невыразимую благодарность. Ей было бы намного труднее вынести все тяготы сегодняшнего дня, если бы не Брок. И не его доброта.Они задержались перед дверью спальни Пруденс.– Я еще не поблагодарила тебя за все, Брок. Я...Он закрыл ее рот ладонью.– Не благодари. Мне всегда было жаль Луанн. Я сделал лишь то, что сделал бы любой при подобных обстоятельствах.– Ты был очень добр к ней. Может, тебе следовало стать доктором.– Нет, я на это не способен. Я слишком испугался. В самом деле испугался. Мне никогда не приходилось сталкиваться со всем этим раньше. А вот ты удивительно хорошо держалась. Я восхищен тобой. – Брок хотел добавить, что не только восхищается, но и любит ее, однако момент для подобного признания был крайне неподходящим.Она покачала головой.– Чем уж тут восхищаться, – и слезы вновь брызнули из ее глаз.– Ладно, ладно, любовь моя, хватит плакать. – Брок поцеловал ее в макушку и стер слезинки со щек.– Как тебе удается всегда оставаться таким хорошим? – тихо спросила Пруденс.Брок не ответил. По-дружески поцеловав, он открыл дверь в ее комнату и пожелал доброй ночи. Глава 18 Когда женщине приходит мысль закинуть удочку, на нее желают клюнуть сразу несколько мужчин. Двумя днями позже в сумерки на том месте, где лежали надгробные плиты, собралась небольшая группа скорбящих людей.Строки из Библии над могилой прочла сама Пруденс; вряд ли Луанн согласилась бы, чтобы это сделал священник. Маленькая Бетси была положена вместе с матерью. Над могилой установили простой деревянный крест, который смастерил Джо.– Никак не поверю, что она умерла, – произнесла сквозь слезы Сара. Моуди привлек ее к себе и успокаивающе погладил по голове.– Не плачь по Луанн, – сказала ей Мэри, крепко сжимая руку Уилла. – Ты знаешь, она не одобрила бы этого. Она говорила, что хотела бы, чтобы на ее похоронах люди танцевали и веселились.– Смерть – это просто переход в другую жизнь, – заметила Элиза, закрываясь воротником от холодного ветра.Шорти вышел вперед и негромко кашлянул, прочищая горло:– Я плохой оратор, но я хотел бы сказать несколько слов. Луанн была хорошим человеком, хотя кое-кто и считал ее падшей женщиной. – Он опустил голову. – Запад – хороший край для мужчин и собак, но женщинам и овцам здесь жить очень трудно.Больше никто ничего сказать не смог, и скоро все разошлись, кроме Пруденс и Брока. Они стояли молча; каждый вспоминал о своей былой утрате. Пруденс первая нарушила тишину:– Спасибо, что ты сообщил всем эту новость. Я бы не вынесла.– Ты ошибаешься. Разделенное горе всегда легче переносить.– Не знаю... – Пруденс прижала руки к лицу – слезы снова полились из ее глаз.Брок подошел к ней и привлек к своей груди.– Ты не могла спасти жизнь Луанн, Рыжая. Ты сделала даже больше, чем могла. Ты подарила ей свою заботу, дала чувство самоуважения, которого ей так не хватало. С этим она и ушла в мир иной, а это очень много.Он наклонился и легонько коснулся ее губ своими и почувствовал, что Пруденс ответила на его поцелуй. Он с изумлением заглянул ей в глаза и увидел в них боль.– Останься со мной, Брок. Останься со мной, я хочу знать, что в жизни есть что-то, кроме неизбежной смерти.Эти слова его поразили:– Ты сама не понимаешь, что говоришь. Ты устала. – Отчаянием Пруденс Брок пользоваться не собирался.Она обняла его за талию и прижалась к его груди – сильной и крепкой, как стена.– Ты нужен мне, Брок. Люби меня. Я хочу, чтобы мои чувства ожили.– Ты в самом деле этого хочешь? Ты уверена? Пруденс подняла голову:– Я ни в чем не была так уверена за всю свою жизнь.Брок поцеловал Пруденс в губы и, обняв за плечи, повел к дому.В доме было тихо и холодно – после похорон все разошлись по комнатам, а Ханна, которая обычно следила за отоплением, все еще болела. Дрова в камине давно прогорели, однако угольки еще тлели, и как только Брок подбросил поленьев, огонь весело занялся, обдавая теплом.Обернувшись, Брок увидел, что Пруденс так и стоит там, где он ее оставил, – у двери в комнату, с прижатыми к груди руками. По ее смущенному лицу было видно, что она не знает, что делать.– Ты еще можешь передумать, Рыжая. Я не хочу, чтобы ты потом о чем-нибудь жалела.Его тихие слова как будто подтолкнули ее.– Ты не поможешь мне расстегнуть пуговицы? – прошептала она и подняла сзади волосы. – Мне всегда трудно дотянуться до них.Брок отметил, что у него дрожат руки. После каждой расстегнутой пуговицы у нее на шее он прикасался к ней губами.– Никогда не делала этого раньше, – призналась она, чувствуя, как краска заливает ее щеки.Он закончил свою работу и повернул Пруденс к себе. Лиф ее платья упал к талии. Отсветы огня делали ее кожу ало-красной, и Брок прикоснулся к ней губами. Ощутив, как испуганно бьется сердце Пруденс, он успокаивающе провел пальцами по ее щеке.– Я счастлив, что буду у тебя первым, Рыжая. Любой мужчина ценит это очень высоко.«Особенно муж», – подумалось Пруденс. Но Брок ничего не говорил о браке, а ей так не хватало сейчас этих слов... И пугало то, что сейчас произойдет.– Надеюсь, я тебя не разочарую.– Никогда! – воскликнул Брок, нежно ее целуя. Он увлек ее к дивану и бережно уложил на него. – Но ты все еще можешь передумать, – добавил он, заметив в ее глазах нерешительность и страх.Чувствуя, что ее щеки пылают огнем, Пруденс начала развязывать тесемки на сорочке. Но Брок не мог ждать. Он отстранил ее руки и, помогая себе зубами, стал поспешно развязывать их сам.– Ты прекрасна, – восхищенно прошептал он, прежде чем прикоснуться губами к ее груди.Движения его губ вызвали отклик во всем теле Пруденс. Мгновение она думала, как это будет – держать у груди ребенка Брока. Но эти мысли моментально исчезли, как только губы Брока опустились к низу ее живота.Между ног стало очень горячо. От новых ласк наслаждение становилось острее с каждой секундой.– Пожалуйста, – молила она, не зная, как безумно звучит ее голос. – Мне нужно... – Она смело сжала пальцами у Брока то, что должно было ее успокоить. – О Боже! – выкрикнула она, когда горячие волны наслаждения захлестнули ее.Брок прижался к ней всем телом. Пруденс развела бедра, и он двинулся внутрь. Преодолев барьер девственности, он остановился, давая ей возможность справиться с болью.Чуть подождав, он двинулся дальше, нежно гладя ее руками, чтобы она быстрее достигла пика своего наслаждения. Это произошло в тот же момент, когда он выплеснул свое семя.Когда оба немного успокоились, Брок набросил на Пруденс одеяло, погладил ее по щеке и нежно поцеловал.На стене над ними продолжали играть отблески огня. Теперь Рыжая принадлежала ему всецело. Она была той женщиной, которую он будет любить, беречь и охранять. Он понял, что любит ее, действительно любит, как никого не любил после смерти Кэтрин.Брок мягко улыбнулся, глядя на спокойно спящую рядом женщину.
Утренняя тишина внезапно была прервана звоном разбитого стекла.– Что? Что это? – мгновенно проснувшись, тревожно спросила Пруденс. Одеяло сползло с ее плеча, обнажив грудь, и она поспешила прикрыться его краем.Брок выскользнул из-под одеяла, нисколько не стесняясь своей наготы, и подбежал к окну. В слабом свете утра он сумел разглядеть двух всадников, стремительно уносящихся от дома. На полу, в осколках стекла, лежал большой камень, к которому была привязана записка. Брок развернул ее, и его лицо помрачнело.– Что там? Что там написано?– Отлично! Просто великолепно, – пробормотал Брок и передал записку Пруденс. Записка имела более чем угрожающий характер:«Покиньте город, вы, дочери сатаны. Покиньте до того, как Бог сойдет с небес, чтобы сокрушить вас карающей десницей».Пруденс со страхом посмотрела на Брока:– Боже! Кто мог это написать! – В таком городе, как Абсолюшен, подобное послание мог составить почти каждый. По стилю записка напоминала речь Энтвистла. – Не думаю, что преподобный может зайти так далеко, чтобы действительно угрожать жизни этих несчастных женщин.Натягивая брюки, Брок отрицательно покачал головой.– Это не Энтвистл, Рыжая. Готов поставить на это последний доллар. Скорее всего это работа твоего сумасшедшего соседа.Пруденс побледнела:– Джекоба? Но зачем ему это? – Однако тут Пруденс вспомнила угрозы Моргана, когда он покидал ранчо. Все еще не веря, она покачала головой. Даже Джекоб не может зайти так далеко.– Я поеду за ними, чтобы все выяснить.– Нет! – крикнула она. – Я запрещаю! Поспешно застегивая рубашку, он удивленно поднял брови:– Запрещаешь мне? Ты мне не мать. Ты не можешь запретить мне делать что-либо.Ее подбородок дрогнул.– Но я твой работодатель. И в таком качестве я запрещаю тебе вмешиваться. – Он мог быть изувечен и даже убит. Что бы она ни говорила раньше, этот человек значил для нее больше всех на свете.Брок присел на кровать. Надо объяснить этой женщине, что над ней нависла угроза. И что надо немедленно выяснить, откуда она идет. Если всадников послал Морган, то лучше остановить его именно сейчас.– Я у тебя здесь в качестве управляющего. Именно поэтому в круг моих обязанностей входит заботиться о безопасности всех находящихся на ранчо.– Пожалуйста, Брок. – Она положила руки на его плечи. – Прошу тебя, не надо ехать к Джекобу.Он накрыл ее руку своей и мягко улыбнулся.– Ты хочешь, чтобы мы вернулись к тому, чем занимались вчера? – Вчерашний вечер был непередаваемым. Он превзошел все, о чем Брок мог только мечтать. Он хотел сказать ей об этом, но Пруденс его опередила.– Нет! – выкрикнула она. Ее лицо покраснело. – Я прошу тебя, не говори больше об этом. Одной ошибки с меня хватит!Он отшатнулся, как будто его ударили, не веря своим ушам.– Ты называешь нашу ночь ошибкой? – Он покачал головой. – Не может быть, Рыжая. Ты хотела сказать совсем другое.«Да», – хотела ответить она, но что-то внутри ее – может, страх – не дало ей сказать правду.– Нет, я хотела сказать именно это. И корю себя за глупое поведение.– Вот как? – резко спросил он. – Может, оно и глупое, но только сейчас.Пруденс открыла рот, не сразу найдясь, что ответить:– Убирайся из моей комнаты. И больше сюда не приходи. Все, что произошло прошлой ночью, было ошибкой. И если ты хоть немного джентльмен, ты не будешь об этом вспоминать никогда.Он внимательно посмотрел на нее.– Знаешь, если бы я вчера сам не ощутил, как сильно бьется твое сердце, я бы подумал, что у тебя его нет вообще. – Не добавив ни слова, он выскочил из комнаты и с силой хлопнул дверью.Пруденс в отчаянии бросилась на подушку. Что это на нее нашло? Горестно покачав головой, она подняла глаза на дверь. То, что было прошлым вечером, было удивительно, волшебно. Почему она все разрушила? По ее щеке побежала слеза, и она вытерла ее краем простыни.И тут она поняла – почему. Почему она так ответила Броку. Потому что Брак в душе бродяга Он – человек без корней. Рано или поздно ему надоест ее ранчо и она сама, он вскочит в седло и уедет Он сам говорил ей, что остановился здесь только временно и что не желает пускать корней.
Брок мчался во весь опор, хотя густой снег и слепил ему глаза. В нем бушевала ярость.Чертова хозяйка ранчо! Какими унизительными были ее слова! Это после всех его розовых мечтаний! Брок вытер снег со лба и тут заметил, что лошадь его почти храпит.– Прости, Уилли.Не стоило вымещать свою ярость на лошади. Но все же он должен навестить Моргана, и если камень – его работа, то вытрясти из него душу.Когда Брок проскакал ворота ранчо Моргана, его никто не встретил. Очевидно, его не ждали. Брок прищурился и различил сквозь снег двух спешившихся ковбоев, которые направлялись к дому.Впрочем, зачем он сюда явился? Чтобы прострелить Моргану голову? Жизнь на ранчо, похоже, заставила его совсем забыть о своем адвокатском прошлом. Правильнее было бы возбудить дело об угрозах, поскольку у него есть свидетели. Это было бы разумнее, чем являться к владельцу крупнейшего в округе ранчо с револьвером на поясе.Ковбои на крыльце остановились, оглядываясь на него. Брок подъехал к крыльцу.– Морган дома?– Кто его хочет видеть? – мрачно уставился на него высокий ковбой с густыми черными бровями.– Передайте ему, что с ним хочет поговорить Брок Питерс. Если он желает себе добра, пусть выйдет.Второй ковбой, который был ниже ростом и носил на глазу черную повязку, исчез в доме и почти сразу вернулся с Морганом.– Что, черт побери, тебе нужно? – не веря своим глазам, пробормотал Морган. – Ты прервал мой завтрак.Брок наклонился в седле, внимательно глядя Моргану прямо в глаза.– Ты начал пугать молодых женщин, Морган. Я не сразу сообразил, что это делаешь ты. Обычно ты воровал скот.Лицо Моргана перекосилось:– Черт, я не понимаю, о чем ты говоришь.– Я говорю о камнях, которые ты кидаешь в окна. О записке с угрозами Пруденс Даниелс.– Тебе следовало бы не соваться в дела Абсолюшена, Питерс. Ты не знаешь, во что ввязываешься.– Думаю, знаю. Мне уже приходилось встречаться с такими, как ты.– Проводите мистера Питерса, – приказал Морган.Оба ковбоя сделали шаг вперед, но тут же замерли – Брок вытащил револьвер и нацелил его Моргану прямо в грудь. Рука Брока так закоченела, что пистолет едва в ней держался, спусковой крючок нажать он бы не смог. Но Морган, конечно, этого не знал.– Я уйду, когда захочу. Убери своих собак. Морган махнул рукой, и ковбои отступили.– Говори, что тебе нужно, и убирайся с моей земли.– Если Пруденс Даниелс или какой-либо из ее женщин будет причинен вред, тебе придется ответить за это передо мной и всеми работниками ранчо.– У меня душа в пятках, – язвительно ответил Морган, однако по его глазам было видно, что он принял слова Брока всерьез.– У тебя будет в пятках и все остальное, Морган, если ты еще раз осмелишься появиться на нашем ранчо. А если твой скот пересечет нашу границу, мы его убьем. Я дам приказ стрелять по всему, что движется от твоего ранчо. Скажи это своим людям.Не давая Моргану возможности ответить, Брок хлестнул Уилли вожжами и поскакал прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28