В Вулфитон? К лорду Грейламу?— Э-э… Да, конечно, Робби. Сегодня днем. Нет, лучше в конце недели. А сейчас напряги извилины и напомни мне имена этих шотландских лордов, что покрыли позором свои горы. Глава 6 Замок Сент-Эрт Вслед Филиппе неслись громкие крики. Огромный бородач попытался ее поймать, но лишь оторвал рукав платья. Окружающие разразились громовым хохотом:— Надо было ухватить ее за подол, дурень! Голый зад лучше, чем голая рука.Уже давно стемнело. Филиппа пробежала через внутренний двор к конюшне. Она решила вскочить на лошадь и… И что потом? Ворота закрыты, а на верху стены, разумеется, стоят стражники. Ночь выдалась холодной, и девушка уже продрогла в старом потрепанном платье, да еще с одним рукавом.В полутемной и теплой конюшне пахло свежим сеном, навозом и лошадьми. Людей не было, конюхи, как догадалась Филиппа, ужинали в зале вместе с остальными обитателями замка. Она остановилась и прижала руку к сердцу, пытаясь выровнять дыхание. Неожиданно рядом раздался до боли знакомый голос:— Похоже, и на этот раз ты не удосужилась пошевелить мозгами. Интересно, что же ты все-таки собиралась предпринять, после того как сядешь на лошадь?Филиппа медленно повернулась. Дайнуолд де Фортенберри стоял в открытых дверях конюшни, держа в руке факел. И когда это он успел его зажечь? Дайнуолд даже не запыхался.— Не знаю. — Плечи Филиппы опустились. — У тебя так много людей в услужении. Я надеялась, что, может быть, ворота еще открыты, а стражники меня не заметят — они все равно сидят в зале и ужинают…— Может быть, открыты… А может, на небе появится луна и осветит тебе дорогу аж до самого Лондона? А воры и разбойники будут отдавать тебе честь, когда ты с задранной до колен юбкой помчишься мимо них на лошади? Глупая девка, я б не отпраздновал свой двадцать шестой день рождения, если бы не заботился о безопасности своей крепости. — Филиппа обессиленно прислонилась к дверце стойла. — Если ты наконец не начнешь думать, прежде чем действовать, то вряд ли дотянешь до двадцати. Ты оборвала рукав.— Это не я, а один из твоих неуклюжих мужланов. — Филиппа вспомнила грубые шутки остальных мужчин и неожиданно почувствовала себя совершенно беззащитной. — Пожалуйста, милорд, можно мне покинуть замок? Сейчас я все обдумала. Пожалуйста!..— Покинуть замок? Не спешите, миледи. В настоящий момент ваше положение не слишком прочно. Мне кажется, я обязан высечь тебя — чего твой отец явно никогда не делал. Связать и хорошенько отлупить за твою наглость и неуважение ко мне. Что тебе больше нравится — хлыст или моя рука?— Не подходи ко мне!— Да я еще и пальцем не пошевелил. Ты сказала, что не желаешь быть моей любовницей. Затем, как истинная женщина, заявила прямо противоположное, а именно, что стать моей сожительницей лучше, чем выйти замуж за человека, которого тебе выбрал отец. Я правильно излагаю?Филиппа кивнула, все еще прижимаясь к дверце стойла:— Я бы предпочла гореть в аду, но ничего не поделаешь. Ты обещал предоставить мне свободу выбора, но не сдержал слова.— Не топчись около этого стойла, девка. Там внутри мой боевой конь Филбо. Он недолюбливает людей, которые причиняют ему беспокойство, и с удовольствием укусит тебя за твое нежное плечико.Филиппа поспешно отошла в сторону, испуганно покосившись на вороного коня, глаза которого казались очень злыми и такими же опасными, как у его хозяина.— Почему лорд Генри так равнодушен к младшей дочери? Из-за твоего ужасного характера?— Нет, просто де Бридж… — Филиппа осеклась; закрыв кулачком рот, она с ужасом посмотрела на Дайнуолда.— Вильям де Бриджпорт? — В глазах де Фортенберри зажегся интерес. Филиппа ничего не ответила, но для Дайнуолда было очевидно, что, назвав это имя, она перепугалась до смерти. Из девчонки можно выудить любые сведения: она выпаливает все, что у нее на уме, не думая, чем это может обернуться. Она представляет опасность для себя самой, причем весьма ощутимую опасность. Неожиданно в голове Дайнуолда мелькнула мысль, а будет ли Филиппа так же, ни о чем не думая, кричать от страсти, но поспешил отогнать ее…— Де Бриджпорт — отвратительное существо. Жирный, с гнилыми зубами и дурным характером, — глядя на девушку, проговорил Дайнуолд.— Нет, отец имел в виду совсем другого человека! Я просто назвала это имя, потому что де Бриджпорт… выглядит как твоя лошадь!— Мой бедный Филбо, его оскорбила безмозглая девка. — Дайнуолд умолк и снова пристально поглядел на Филиппу. — Значит, ты предпочитаешь жизнь в грехе замужеству с ним. Уж не знаю, радоваться этому или удивляться. Ты уверена, что лорд Генри не станет платить за тебя выкуп? Мне действительно нужны деньги. Я бы предпочел деньги твоему, без сомнения, мягкому и красивому… но большому… телу.— Мне очень жаль, но отец не станет платить. Поверь, я не лгу, по крайней мере сейчас. Я подслушала, как он говорил моей матери и ухажеру моей сестры, который попытался меня изнасиловать, что у меня нет приданого.— Поклонник твоей сестры пытался тебя изнасиловать? Как это случилось?— В общем-то Иво де Вереи милый мальчик, просто он совсем потерял голову.Отец оттащил его, прежде чем я успела изуродовать этого безумца, что, конечно, неизбежно случилось бы, ведь я очень сильная.Дайнуолд расхохотался. Он ничего не мог с собой поделать. Когда он вошел в конюшню, то кипел от злости, но эта девчонка обезоружила его — сперва своим явным, почти комичным испугом, затем подкупающей искренностью. Он взглянул на ее длинную обнаженную руку. Эта девица так молода… Нет, не так уж и молода. Многие девушки ее возраста уже замужем и даже нянчат детей.— А потом твой отец сообщил де Вереи, что намерен выдать тебя за де Бриджпорта?— Да… Я раньше не знала… он никогда не упоминал имя де Бриджпорта. Сначала я не поверила, не могла поверить, но потом…— Потом ты уже не думала, а действовала: переплыла крепостной ров и забралась в повозку с шерстью. Ну ладно, что сделано, то сделано, а сейчас пора возвращаться в дом. Твоя голая рука покрылась гусиной кожей, и это выглядит очень непривлекательно. Думаю, мне следует отвести тебя к себе в спальню и привязать к кровати. Обещаю аккуратно обращаться с твоим платьем, так как теперь это твоя единственная одежда. Замок Бошам — Лживая сука! Надеюсь, она свалилась в ров! Или ее поймали дезертиры! А может, хвала Господу, ее засадили в монастырь?.. По крайней мере милый Иво больше не хочет ее. И пусть только попробует захотеть!..— Замолчи, Бернис! — рявкнул лорд Генри. — Придется немедленно написать королю… опять. Спаси меня Боже, я потеряю Бошам! Король вырвет мне руки и ноги, отрежет язык…Леди Мод приказала дочери немедленно покинуть комнату. Сгоравшая от любопытства Бернис закапризничала и попробовала возразить, но мать была непреклонна: она сделает все от нее зависящее, чтобы Бернис никогда не узнала правду о своей «сестре».— Милорд, умерьте свой пыл, — выпроводив дочь, сказала она мужу. — Да, вы обязаны снова написать королю, но не сообщайте ему, что девушка пропала. Нет-нет, — леди Мод посмотрела на резной сундук в углу комнаты, — надо все хорошенько обдумать. Не стоит действовать в спешке. Филиппа, должно быть, подслушала ваши слова о предстоящем замужестве с Вильямом де Бриджпортом…— ..И сбежала из Бошама, — простонал лорд Генри. — Зачем только я вспомнил имя этого сукина сына, и пуще того — сообщил его Иво де Вереи?! Боже мой, Бриджпорт — отвратительный старый болван, и я ничем от него не отличаюсь.— Мне кажется, любая девушка может только мечтать о таком прекрасном муже, как Вильям де Бриджпорт, — не споря с последним утверждением мужа, заявила леди Мод.Лорд Генри недоверчиво уставился на жену. Когда же, думал он, успели исчезнуть ее губы? Помнится, много лет назад у нее был полный, красивый рот и такая милая улыбка… Он опустил глаза и подивился тому, что и грудь ее тоже куда-то подевалась. Исчезла, как и губы. Неужели из-за бесконечных молитв? Нет, от этого только ее костлявые колени стали еще острее. Он вспомнил Жизель, свою шестнадцатилетнюю любовницу. У нее великолепная грудь и губы на месте, а своими острыми зубками она так игриво покусывает его…Лорд Генри снова застонал, возвращаясь к реальности. Исчезла дочь короля, и он даже не представляет куда. Ее могли убить или похитить! Он лихорадочно перебирал в уме все напасти, которые подстерегают молодую и красивую девушку, такую как Филиппа. Лорду Генри она нравилась. Такой дочерью мог гордиться любой отец, а для него она была больше чем дочь — ведь она управляла хозяйством в Бошаме! И ее не привлекала всякая ерунда, которая так занимала Бернис. Филиппа не была особенно тщеславна, умела читать, писать и считать, а главное, обладала острым умом. Правда, беда ее состояла в том, что она не умела думать в критической ситуации. Поручи ей разрешить спор между двумя крестьянами, и она найдет соломоново решение, но, оказавшись в затруднительном положении, Филиппа мгновенно превращалась в суматошливое существо без единой мысли в голове. За примерами далеко ходить не надо: услышала его выдумку о браке с де Бриджпортом, сразу запаниковала и ничтоже сумняшеся ударилась в бега. И куда она подевалась?Неожиданно лицо лорда Генри просветлело. Как глупо, что он не подумал об этом раньше. Повозки с шерстью, отправленные на ярмарку в Сент-Ивес! Филиппа ведь не дурочка, она не выбежит на дорогу просто так и не пойдет пешком черт знает куда. Лорд Генри улыбнулся жене, заодно отметив, как с годами вытянулся ее нос.— Я знаю, куда делась Филиппа, и скоро ее найду. Замок Сент-Эрт В отличие от Филиппы де Бошам Дайнуолд де Фортенберри предпочитал сначала хорошенько подумать и лишь потом действовать — если, конечно, представлялась такая возможность. Впрочем, в настоящий момент времени ему хватало. Единственным его желанием было наказать строптивую девчонку за то, что она так нагло покинула зал, выставив его дураком перед слугами.Дайнуолд с силой сжал обнаженную руку Филиппы и повел ее за собой по внутреннему двору. Из загона донесся крик осла; две свиньи, судя по их хрюканью, радостно спаривались среди отбросов; где-то неподалеку тихонько кудахтали куры…Филиппа была изрядно напугана и дрожала от холода, но все еще пыталась сопротивляться.— Поторопись, — сказал Дайнуолд и ускорил шаг, но, вспомнив, что Филиппа без обуви, пошел медленней. Девчонка собиралась сбежать от него босиком и в разодранном платье? Да, она представляет огромную опасность для себя самой, уж это точно!Они вошли в большой зал, и там воцарилась гробовая тишина. Дайнуолд позвал оруженосца. Танкрид — ровесник Филиппы, худой, светловолосый, с карими глазами и очень упрямым подбородком — подбежал к хозяину и, выслушав его тихий приказ, кивнул в знак согласия. Затем Дайнуолд развернулся на каблуках и вышел, ведя Филиппу за собой к лестнице на второй этаж.— Ты вернешь меня в башню?— Нет, я ведь уже сказал, что привяжу тебя к своей кровати.— Мне бы не хотелось. Ты не можешь дать мне еще один шанс исправиться?— Ты играешь со мной в опасные игры, девка…— Я не девка, я Филиппа…— Ты начинаешь раздражать меня, — прошипел Дайнуолд сквозь зубы. — Гарпия, ведьма, мегера… Список подходящих имен бесконечен. Нет, лучше молчи — или пожалеешь, — зарычал он, увидев, что Филиппа открыла рот, чтобы возразить.Для настоящей угрозы в его словах, пожалуй, не хватало злобы, но Филиппа была слишком короткое время знакома с Дайнуолдом, чтобы судить наверняка. Прикусив губу, она послушно засеменила за ним, стараясь не отставать. Дайнуолд крепко держал ее за руку, но ей не было больно. По крайней мере пока.По дороге они миновали трех служанок и двух стражников. Дайнуолд остановился, тихо переговорил с ними и отпустил. Наконец он привел Филиппу в огромную спальню, которая, вероятно, уже в течение долгого времени не знала женской руки. Огромная кровать с толстым соломенным матрасом, прикрытым сверху темно-коричневым шерстяным одеялом, два грубо сколоченных кресла, обшарпанный стол, большой сундук, на полу — шерстяной ковер отвратительного зеленого цвета… Ни гобеленов, ни занавесок, ни ярких кувшинов или мягких подушек на креслах. Мужчина, который здесь обитал, не был неряшливым или нечистоплотным, но комфорт, пусть даже самый незначительный, явно представлялся ему излишеством. Возможно, у него просто не было денег, чтобы купить красивые вещи. Так или иначе, но Филиппе спальня совсем не понравилась.Эта огромная, мрачная и пустая комната нагнала на нее еще больший страх. Дайнуолд отпустил руку девушки, запер дверь и спрятал ключ в карман туники. Потом зажег две высокие свечи, стоящие на столе. Пламя осветило комнату, но свечи издавали неприятный запах. Неужели хозяин Сент-Эрта не мог купить такие, что наполняют воздух ароматом меда или лаванды?— Ночь отнюдь не лунная, — заметил Дайнуолд, выглянув в узкое окошко, — в чем ты наверняка убедилась бы, хоть на минуту остановившись, чтобы как следует обдумать свой дурацкий побег.Филиппа не отвечала, оглядываясь по сторонам. В окнах были стекла, и это ее крайне удивило. Лорд Генри тоже вставил стекла в своей спальне, но при этом так долго ворчал и жаловался на дороговизну, что леди Мод пригрозила ударить его кочергой по голове.Дайнуолд подошел к девушке.— Нет… — Филиппа отшатнулась.Он остановился, словно внезапно передумал.— Я попросил Танкрида принести нам вина и немного еды. Мне кажется, ты голодна? Твой аппетит утолить непросто.Филиппе очень хотелось есть, но она, к собственному удивлению, отрицательно покачала головой.— Ты выбежала из зала, не попробовав вареный изюм, а мой повар готовит его очень хорошо, так же как и медово-миндальное варенье. — Дайнуолд говорил и говорил о еде, и Филиппе не оставалось ничего другого, как стоять и слушать, глотая слюнки. Неожиданно Дайнуолд улыбнулся ей, и она испугалась еще больше.Раздался стук в дверь, и Филиппа чуть не вскрикнула от радости, а Дайнуолд нахмурился:— Неужели тебе до такой степени хочется, чтобы, кроме меня, рядом находились другие люди? Это всего лишь Танкрид с вином и едой. Не двигайся.В руках у вошедшего был причудливо изогнутый поднос, несомненно изготовленный искусным мастером. Юноша опустил поднос на стол и принялся переставлять бутылки.— Уходи, — едва он закончил, приказал Дайнуолд, и Танкрид, бросив любопытный взгляд на Филиппу, поспешно вышел.— Они гадают, изнасилую я тебя или нет, — хладнокровно пояснил Дайнуолд и сел за стол. — А возможно, бедный Танкрид боится, что ты воткнешь мне нож между ребер. — Как видно, самого Дайнуолда подобная перспектива нимало не беспокоила. Он налил в чашу вина и сделал порядочный глоток.— Т-ты… ты… и в самом деле собираешься меня и изнасиловать? — заикаясь от ужаса, сдавленным голосом спросила Филиппа.— Пожалуй, нет… Во всяком случае, не сегодня. — Дайнуолд лениво потянулся. — Я уже позабавился с хорошенькой девкой и не испытываю желания делать это еще раз, особенно с девицей таких внушительных размеров и такого…— Я не уродина и не такая уж большая и неуклюжая! Моей руки просили три очень знатных рыцаря! Как ты смеешь говорить, что я не стою твоих усилий, или что я тебе не по вкусу, или…Дайнуолд рассмеялся. Вот это картина — наскакивает на него, как разъяренный котенок, потому что он отказался ее насиловать! Он расхохотался еще громче, заметив, как вытянулось лицо Филиппы, когда до нее наконец-то дошло, что она сказала.Филиппа бессильно опустилась на кровать, закрыла лицо руками и заплакала. Увы, это отнюдь не были несколько хрустальных слезинок, скатившихся из томно прикрытых глаз, — именно так представлял себя Дайнуолд изящные женские слезы, — а глубокие, рвущие душу рыдания, от которых содрогалось все ее тело.— Боже мой! Я же ничего тебе не сделал! Запруди свои ручьи, девка, или я…Она немного выпрямилась и, всхлипывая, пробормотала:— Я не девка, я Филиппа де…— Знаю, знаю. Ты богиня Филиппа, королева Филиппа, только успокойся. У меня аж живот свело от смеха. Больше никаких слез, у тебя нет причин плакать, я же ничем не обидел тебя. Наоборот, я обошелся с тобой исключительно гуманно.Благодари меня, императрица Филиппа.— С-спасибо, — судорожно всхлипывая, тихо проговорила девушка.Дайнуолд не ожидал этого. Возможно, она все-таки не такая ведьма, как ему показалось сначала. Он встал из-за стола, и Филиппа быстро спрыгнула с кровати и отбежала к дальней стене. Он улыбнулся и наклонился, чтобы снять кожаные подвязки, которые крепились крест-накрест вокруг икр.— Иди сюда и позволь мне тебя связать. Я не стану сильно затягивать узлы.— Нет, — прошептала Филиппа.В ответ Дайнуолд лишь снова улыбнулся и шагнул вперед. Филиппа отпрянула, споткнулась и упала, приземлившись на четвереньки. Дайнуолд поморщился, так как каменный пол его спальни был исключительно твердым и грубым.Он подхватил Филиппу под мышки и помог встать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34