Но все, что касается ее, находится в вашем ведении, Энн. — Он сел, положив ногу на ногу, и стал ждать, что она скажет дальше.Энн понимала, что тянуть дольше нельзя.— Ну хорошо, Элсбет действительно находится в моем ведении, и мне совершенно все равно, что вы думаете на этот счет. — Она перевела дух и продолжала: — Мне известно, что вы невысокого мнения о нашем госте, Жервезе де Трекасси. Если хотите знать, и я, и доктор Брэнион согласны с вами. Я просто-напросто не доверяю этому молодому человеку. Мне нет никакого дела до его прошлого, но я почти уверена: тут что-то не так. Мне кажется, он не тот, за кого выдает себя. Мне не нравится, как вольно он ведет себя с Элсбет и Арабеллой. Я знаю, что Арабелла терпеть его не может. Меня интересует только одно: почему он до сих пор здесь? Почему вы до сих пор не попросили его покинуть Эвишем-Эбби? Вам не обязательно убивать его, чтобы избавиться от его присутствия, хотя доктор Брэнион уверен, что именно это у вас на уме.Граф долго и пристально смотрел на леди Энн, затем неожиданно спросил:— Почему вы решили, что Арабелла его терпеть не может? Это слишком сильно сказано, Энн.Она растерянно заморгала. У него только Арабелла на уме!— Я уверена в этом, поскольку ясно вижу, что он не только неприятен ей, но она его к тому же еще и боится. И я догадываюсь… она боится, что он наговорил вам про нее кучу всякой лжи. Так он говорил с вами или нет?— Нет.— Но это может случиться в любой момент — по крайней мере так думает Арабелла. Одного я не понимаю — что, по ее мнению, он может сочинить про нее?— Это она вам все рассказала?— Нет, не совсем. Но я ведь ее мать и очень хорошо ее понимаю. А вот Элсбет, кажется, от него в восторге. Уже который раз, стоит ему сказать какую-нибудь глупость, она тут же кидается на его защиту. Не правда ли, это странно?— Элсбет защищает своего кузена? Ну, это вполне понятно. Они же двоюродные брат и сестра. А она такая впечатлительная девушка и…— Да, может быть, но ведь она на целых три года старше Арабеллы.— Это так, но ей недостает жизненного опыта. Возможно, он сделался для нее чем-то вроде кумира или героя романа.— Почему вы ненавидите его, Джастин?Он резко поднялся, подошел к буфету, налил себе бренди и залпом осушил рюмку.— Оставьте все как есть, Энн, — сказал он наконец. — Не берите в голову. Вы не сможете этого понять, а я не собираюсь вам объяснять.— Нет, напротив, я все прекрасно понимаю. Вы очень благоразумны и осторожны, но в этот раз вы ошиблись. Вы почему-то решили, что Арабелла и Жервез устраивают тайные свидания за вашей спиной.Он знал, что все к этому идет, знал! Значит, Арабелла нажаловалась своей матушке и слезно молила ее вмешаться? Что ж, этого следовало ожидать. Неприятная усмешка искривила его губы.— Ах вот как! Ваша дочь сама призналась вам в этом, Энн? А сказала она вам, что ей так ненавистна была мысль о браке со мной, что она стала его любовницей перед самой нашей свадьбой? Сказала, что наша совместная жизнь — злая насмешка над узами брака? Она просила вас повлиять на меня?Леди Энн оторопела — такая горечь была в его словах. Ей надо действовать осторожнее — слишком многое зависит от этого разговора.— Послушайте, Джастин, Арабелла избегает меня точно так же, как и вас. Она очень несчастна, я это чувствую. Я знаю, как жестоко вы обошлись с ней в вашу первую брачную ночь. Я видела и ее разорванную ночную рубашку, и следы крови на постели, когда зашла в вашу спальню на следующее утро. Она ничего не сказала мне — ни единого слова. Вы думаете, она умоляла меня вмешаться? Да вы в своем уме? Арабелла — и просит чьей-либо защиты?— Мне очень жаль, Энн. Конечно, просить — не в ее характере, но вот все остальное… Вы не должны закрывать на это глаза только потому, что она ваша дочь.— О чем вы сожалеете? Что я случайно узнала, что вы обидели мою дочь?— Мне жаль, что все так сложилось. — «Черт, поскорее бы убраться отсюда!»— Послушайте, вы, идиот, я вовсе не слепая и прекрасно все вижу и понимаю, когда дело касается моей дочери! На что вы намекаете? Отвечайте мне, Джастин!— Ну хорошо. Она заслуживает того, что я сделал с ней, Энн, заслуживает даже худшего. Еще раз повторяю: оставьте все как есть. Вы ничего не сможете сделать. Я убежден, что Арабелла — его любовница. А что касается Жервеза де Трекасси — я еще понаблюдаю за ним некоторое время. Он никуда не уедет — пока. Пол прав, я бы с удовольствием прикончил его, но не стал бы тратить на него пулю, а просто задушил бы его голыми руками. Нет, он побудет здесь еще немного. Я всегда придерживался того мнения, что, если поблизости прячется змея, надо осторожно наблюдать за ней и ни в коем случае не упускать из виду — иначе она ужалит вас, когда вы меньше всего этого ожидаете.— Так вы говорите, что задушили бы его собственными руками?— Да, мне было бы приятно это сделать, но я не могу, по крайней мере сейчас.— Почему? И хватит ходить вокруг да около, придумывая всякие сказочки про змей!— Хорошо, Энн, буду говорить с вами откровенно. Я должен знать, кто он и чего хочет, прежде чем принять решение. Вы совершенно правы: он не тот, за кого себя выдает. Но я не хочу, чтобы моя ненависть помешала мне исполнить мой замысел. Да, Энн, я бы не раздумывая убил человека, который обесчестил мою жену. Уверен, то же самое сделал бы и доктор Брэнион, если бы кто-то попытался соблазнить вас.Она покачала головой:— Арабелла никогда не была его любовницей. Постойте, вы что, намекаете на то, что в вашу первую брачную ночь она не была девственницей?— Помнится, вы хотели поговорить со мной об Элсбет, — язвительно заметил Джастин и отхлебнул еще бренди. Коньяк обжег ему горло и горячей волной разлился по телу. — Мне следовало догадаться, к чему вы клоните.— Да, следовало.— Так вы закончили ваши расспросы?— Нет, только начала. Ну так что же? Арабелла была девственницей?Он тяжело вздохнул:— Да, она была девственницей.— Так в чем же дело? Вы что, совсем ничего не соображаете? Ох, так бы и пристрелила вас! — Леди Энн вскочила на ноги.На мгновение ему показалось, что она сейчас бросится на него с кулаками, но она остановилась перед ним, тяжело дыша.— Ну, так что же? — повторила леди Энн, положив руку ему на рукав. — Арабелла была девственницей. Она поклялась вам, что он не был ее любовником. И что же?— Энн, вы же были замужем. Вы прекрасно знаете, что есть и другие способы удовлетворить мужчину.Она взглянула на него так, словно ее завтрак застрял у нее в горле.— О нет, Арабелла ни за что не стала бы этого делать. Это отвратительно. Нет, только не ртом, нет!— Наша с вами беседа, Энн, стала неприличной. И я не желаю больше обсуждать этот вопрос. Я могу лишь сказать, что абсолютно уверен в том, что Арабелла стала любовницей Жервеза до того, как мы с ней обвенчались. Абсолютно, слышите вы? Я не лгу. Я не придумал все это — зачем, спрашивается, мне это нужно? Я не знаю, видится ли она с ним до сих пор. Она, конечно же, все отрицает. Все. А чего еще ожидать от нее?— Арабелла никогда в жизни никому не лгала.— Как плохо вы знаете свою дочь, Энн.Она размахнулась и со всей силы ударила его по лицу, так что голова его дернулась назад. На щеке графа отпечатался след ее ладони. Он ничего не сказал, только молча уставился на нее сверху вниз.— Вы не правы. Как же вы не правы! — воскликнула она, вздернув подбородок и распрямив плечи.Он потрогал рукой онемевшую щеку. Какой удар! А она сильнее, чем кажется на первый взгляд. Да и Арабелла тоже. Его новый дом постепенно превращается для него в поле битвы. Даже леди Энн, его мягкая, очаровательная теща, подняла на него руку. Неужели только он один уверен в виновности Арабеллы? Не дай Бог, если его отношения с женой уже обсуждают на кухне!В этот момент двери в библиотеку распахнулись и Арабелла, запыхавшись, влетела в комнату. Заметив графа и леди Энн, она остановилась на пороге, на лице ее отразился испуг. Она вскинула руки, словно защищаясь.— О, я думала застать вас одного, милорд. А вы не один, совсем не один. И почему я решила, что вы будете здесь один? Как поживаете, матушка?— Все хорошо, Арабелла. Тебе понравилась прогулка с Сюзанной? Впрочем, можешь не отвечать на этот глупый вопрос. Нет, дорогая моя, не убегай так быстро — я как раз собиралась идти. Джастин, прошу вас, подумайте о том, что я сказала. Мы еще продолжим этот разговор.«Какой неожиданный поворот событий, — подумала леди Энн, слегка пожав руку дочери и направляясь к двери. — Арабелла хочет остаться наедине со своим мужем».Но Арабелла крепко вцепилась ей в руку — лицо графа было сурово и непроницаемо. Она вдруг подумала, что наблюдения Сюзанны, касающиеся Элсбет и Жервеза, только еще больше усугубят ее вину в его глазах. Ведь если она сама ничего не заметила, вряд ли Джастин усмотрел в их поведении что-то не то. Она готова была отступить: сейчас она ясно читала в его взгляде недоверие и осуждение. Арабелла сделала шаг назад и встала у двери, спрятавшись за спиной матери.— Ничего особенно важного не случилось. Простите, что потревожила вас, милорд, матушка. Мне нечего сказать вам, правда. Во всяком случае, ничего заслуживающего внимания. Я пойду к себе в комнату. Да, мне лучше уйти.— Постой, Арабелла! — резко окликнул ее граф, когда она уже собиралась ускользнуть.Леди Энн прекрасно понимала, что Арабелла использует ее как физическую преграду между собой и мужем. Она видела, как ее дочь сжалась, словно ожидая удара, когда граф приблизился к ней. Он достал ключ из жилетного кармана.— Если ты хочешь пойти наверх, в графскую спальню, тебе понадобится этот ключ.Леди Энн решила, что с нее довольно, — она слишком долго сдерживала себя. Ладонь ее все еще горела от пощечины, которой она наградила своего зятя.— Дитя мое, во-первых, я уже ухожу. Ты нам нисколько не помешала. А во-вторых, зачем вы, Джастин, запираете графскую спальню?Он пожал плечами:— Я обнаружил несколько прогнивших досок в полу. Не хочу, чтобы кто-нибудь из слуг покалечился. Поэтому, пока не начнется ремонт, я буду держать эту комнату запертой. Возьми же ключ, Арабелла.Арабелла выхватила ключ из его протянутой руки и выбежала из комнаты.— Вы мне ответите за это, — промолвила леди Энн, холодно и прямо глядя ему в глаза. — Вы окончательно все испортили, так что теперь вряд ли что можно поправить.— Возможно, но я уверен в обратном. А теперь извините меня, я должен нанести визит лорду Тальгарту. Я подумаю над тем, что вы сказали.— Сомневаюсь. Вы мужчина и, следовательно, будете до конца стоять на своем, как бы ошибочны ни были ваши убеждения. Господи, как же я ненавижу таких, как вы! — Она направилась было к двери, но внезапно остановилась и обернулась к нему, гневно грозя ему пальцем. — Арабелла никогда в жизни ничего не боялась. Но после того как вы поженились, она превратилась в молчаливую, замкнутую, испуганную девушку. Она ни разу не спорила со мной за все это время, а это совсем на нее не похоже. Жалкий, ничтожный тип, вы мне ответите за то, что сделали с моей дочерью! Будьте вы прокляты!Она ушла, а он еще долго стоял и смотрел на захлопнувшуюся дверь. Мягкая, уступчивая леди Энн превратилась в разъяренную тигрицу.Он поехал в Тальгарт-Холл и пробыл там весь остаток дня. Глава 21 Элсбет нравился сладкий запах свежего сена, наполнявший амбар. Она глубоко вдохнула тонкий аромат, улыбнулась и быстро проскользнула в дальний, самый темный угол амбара. Прошла уже целая неделя с того дня, когда она в последний раз ходила сюда к нему на свидание. Как давно это было! После смерти Жозетты он больше не требовал от нее ласк и тайных встреч. Она была благодарна ему за эту деликатность. Ей казалось, что в нем говорит сочувствие к ее горю, и за это он стал ей еще дороже, особенно теперь, когда так трагически погибла ее старая любимая служанка.Элсбет разложила свой плащ на сеновале, расправила его края и внезапно нахмурилась. За последние несколько дней она стала замечать, что ее любимого что-то тревожит. Ей даже показалось, что сегодня, когда она робко попросила его о свидании, он повел себя как-то странно: прежде чем согласиться, он немного помедлил в нерешительности, и смеющееся личико Сюзанны Тальгарт всплыло перед ее глазами. Как же она ненавидела Сюзанну! Она догадывалась, что та мечтает завладеть им. Да и какая женщина не влюбилась бы в него с первого взгляда? Он само совершенство, он обладает всеми качествами, которые нравятся женщинам. О да, она, Элсбет, безошибочно угадывает мысли и чувства окружающих, если они касаются ее возлюбленного. Сюзанна хочет его, паршивая шлюха. Но ведь она не нравится ему, правда? Конечно, нет, хотя она очаровательна со своими золотистыми кудряшками и звонким смехом. Нет, не может он ей изменить. Он не предаст ее любовь.За эту неделю, в течение которой она ни разу не была с ним, ее романтическая вера в то, что их физическая близость есть неоспоримое доказательство его любви к ней, еще больше окрепла. Она страстно желала почувствовать наслаждение от прикосновений его рук, его губ.Минуты шли, и Элсбет со все возрастающей тревогой ждала, сидя на сеновале в полутемном углу амбара. Наверное, его задержало какое-то неотложное дело. Но только она поднялась, чтобы пойти к дверям амбара и выглянуть на улицу, не идет ли он, как Жервез бесшумно проскользнул в ее уголок.— Ах, любовь моя, я уже стала волноваться. — Элсбет порывисто обняла его и стала покрывать быстрыми поцелуями его лицо, шею, плечи, грудь. — Что-то случилось? Кто задержал тебя? Сюзанна Тальгарт? Она добивалась от тебя свидания? Скажи мне, что это не так, успокой мою тревогу.Он поцеловал ее в лоб и, мягко отстранив от себя, уложил на плащ.— При чем тут Сюзанна? Если бы она назначила мне свидание, ma petite, я бы рассмеялся ей в лицо. Я бы сказал ей, что терпеть не могу бледных англичанок с их постными физиономиями.Он улегся рядом с ней на сеновал, не сводя глаз с ее хорошенького личика. В ее миндалевидных глазах, так похожих на глаза ее матери, сияли безграничная любовь и преданность.— Нет, дорогая моя Элсбет, — продолжал он, ласково коснувшись рукой ее щеки, — я разговаривал с леди Энн. Было бы невежливо уйти от нее слишком поспешно.Она потянулась к нему и обвила руками его шею. Элсбет чувствовала себя виноватой. Как она могла сомневаться в нем? Наверное, ее вопросы, ее недоверие оскорбляют его. Нет, она его недостойна. И вот же он все равно с ней, он выбрал ее.Жервез слегка прижался губами к ее волосам. Элсбет с замиранием сердца ждала, что сейчас он заключит ее в объятия. Но ничего не произошло. Она удивленно отстранилась от него и посмотрела ему в лицо потемневшими от тревоги глазами. Они не были вместе целую неделю — он должен желать ее до безумия. А вдруг Сюзанна сейчас в Эвишем-Эбби? Вдруг он солгал ей? Нет, она не допустит даже мысли об этом. Она не будет думать и о том, что почувствовала неимоверное облегчение от того, что он не стал ее раздевать.— Что с тобой, любовь моя? — прошептала Элсбет, прижимаясь к нему. — Что тебя печалит?Жервез вздохнул и снова повернулся на бок лицом к ней, опершись на локоть.— Ты все замечаешь, все чувствуешь, Элсбет. Тебя невозможно обмануть. — Он видел, что она прямо засветилась от радости, услышав эту незатейливую похвалу. Она будет всем, чем он только пожелает ее видеть, сделает все, что он ни попросит. По крайней мере он надеялся, что это будет так. Он тщательно обдумал каждое свое слово, прежде чем сказать: — Ты ведь знаешь, мы с графом не очень хорошо ладим. Его недовольство мною растет с каждым днем. Я почти уверен, что он убил бы меня, если бы мог. Нет, нет, Элсбет, не беспокойся, со мной ничего не случится. Я сумею справиться с графом. Правда, меня удивляет, почему он до сих пор не указал мне на дверь — ведь это вполне в его власти. Но ои этого не сделал, и я не понимаю почему, как не понимаю и того, за что он так ненавидит меня. Я не причинил ему никакого зла.Элсбет не выдержала и воскликнула:— Как, он хочет убить тебя? О нет, только не это! Да как он смеет? Но ты же не позволишь ему расправиться с тобой, правда? Ты храбрый и сильный. Он — ничто по сравнению с тобой, с твоим умом и доблестью. Ты не дашь себя в обиду. О, как я ненавижу его! Что же нам теперь делать?В ее голосе звучала такая горячая убежденность, что он оторопел. Он и не подозревал, что под ее внешним спокойствием бушует жаркое пламя страстей. Он смотрел на нее так, словно видел ее впервые. Должно быть, она действительно верит в то, что говорит. И эта пламенная страсть была не только в ее словах, но и в ее жарких объятиях. Он улыбнулся — теперь он может на нее положиться, она его не выдаст.Элсбет вцепилась ему в рукав.— Он ненавидит тебя, Жервез, потому что завидует тебе, я знаю. Он чувствует твое превосходство и злится на тебя за то, что ты лучше его. Боже мой, что же нам делать?Ее слова окончательно успокоили его, и он улыбнулся ей нежной, чуть печальной улыбкой.— Ты читаешь в людских сердцах, как в раскрытой книге, Элсбет. Возможно, ты права насчет графа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39