Валери Кинг: «Любовное состязание»

Валери Кинг
Любовное состязание


OCR Svetico
Валери КингЛюбовное состязание 1 Стоя у самой стены бального зала миссис Уитригг и рассеянно накручивая на палец один из своих воздушных золотистых локонов, мисс Эммелайн Пенрит вдруг ощутила странное стеснение в груди. Она наблюдала за многочисленными парами, занимавшими места перед началом вальса, и тут ее взору открылось возмутительное зрелище: лорд Конистан, страстно прижимающий к губам руку вдовы Мэрипорт. Не обращая никакого внимания на смешки и перешептывания у себя за спиной, он продолжал бесконечно долго удерживать пальцы легкомысленной вдовушки у своих губ. В пляшущих огоньках трех величественных хрустальных канделябров, свисающих с высокого потолка бального зала, рыжие косы веселой вдовы отливали медью, и ослепительно сверкала изумрудная булавка в белоснежном шейном платке ее кавалера.— Боже милостивый! — прошептала Эммелайн. — Неужели глаза меня не обманывают? Он действительно покусывает ее мизинец! Свет не видывал второго такого разнузданного негодяя, как виконт Конистан!Она была потрясена до глубины души, в то же время ее охватила необъяснимая слабость поднимавшаяся откуда-то из глубины живота. Не удержавшись, она невольно прижала руку к основанию корсажа, чтобы унять непривычное ощущение.Мисс Грэйс Баттермир, дочь смиренного беркширского священника, торопливо оглянулась на предмет, привлекший внимание подруги, убедилась в справедливости ее негодования и немедленно вспыхнула до корней волос. Пряча ставшее ярко-малиновым лицо за раскрытым веером, она заметила:— Недаром папенька не хотел отпускать меня в Лондон! Не сомневаюсь — стань он свидетелем такого отвратительного распутства — он в ту же минуту велел бы мне укладывать вещи и возвращаться в деревню. Как смеет его милость вести себя столь вызывающе?!Опасливо выглянув из-за края веера и заметив смеющееся лицо вдовы, она продолжала:— И как это миссис Мэрипорт может получать удовольствие от подобных знаков внимания?! Ведь такое поведение порождает наихудшие намерения у ее поклонников! Теперь все до единого лондонские нахалы ей проходу не дадут.— Угу, — рассеянно кивнула Эммелайн почти не улавливая смысла слов любимой подруги.Она внезапно как будто лишилась слуха и, машинально сложив свой собственный веер, хрупкое творение, расшитое речным жемчугом и отделанное розовыми атласными ленточками, принялась легонько проводить им по губам, даже не замечая этого бессознательного движения.Тревожные мысли беспорядочно путались у нее в голове. По-прежнему возмущаясь скандальным поведением Конистана, Эммелайн вдруг неожиданно отметила про себя, как красиво его густые темные волосы ложатся волной на мягкий отложной воротник сюртука. И тут же ее молнией обожгла страшная догадка: уж не прознал ли виконт каким-то таинственным образом о ее заветном плане выдать Грэйс замуж за Дункана Лэнгдейла? Однако даже эта пугающая мысль не помешала ей в ту же минуту обратить внимание на тот бесспорный факт, что его черные панталоны превосходно облегают длинные мускулистые ноги. А когда ей показалось, что вот-вот наконец-то она сможет успокоиться и привести мысли в порядок, как тотчас же на нее накатило неудержимое стремление ухватить кокетливую вдовушку за морковные косы и выдрать их с корнем! И одновременно ею овладело неизвестно откуда взявшееся острое любопытство: ей захотелось самой узнать, что чувствует женщина, когда ее целует такой мужчина.Эта последняя мысль заставила Эммелайн вздрогнуть так сильно, что она едва устояла на месте. Если бы подобное соображение настигло ее на ходу, она, несомненно, споткнулась бы и упала. Что за злую шутку сыграло с нею воображение? Как вообще такая чудовищная фантазия могла прийти ей в голову? Поцеловать Конистана! Какой бред! Да она с большей охотой поцеловалась бы со щукой или с бешеным псом! Эммелайн глубоко презирала надменного виконта, Бессердечный себялюбец, порой доходивший до жестокости в своем пренебрежении к ближним, он был к тому же известным соблазнителем и не пропускал ни одной женщины, хоть на краткий миг удостоишиейся его внимания. Почему же ей вдруг захотелось оказаться в объятиях этого зверя в человеческом обличье, воплощавшего все, что ей в жизни было ненавистно?Именно и тот момент, когда эти сбивчивые мысли кружили в голове у Эммелайн, Конистан внезапно посмотрел прямо ей в глаза пристальным, пронизывающим взором. Он находился всего в двадцати футах от нее, и она не успела отнести глаза прежде, чем виконт овладел ее вниманием.Девушка раскрыла веер, торопливо глотая воздух в отчаянной попытке успокоить разогнавшееся в неудержимой скачке сердце. Светло-серые глаза виконта, обычно выражавшие лишь безразличие и скуку, метнули на нее весьма откровенный и многозначительный взгляд, который привел ее в полное смятение. Она судорожно сглотнула, невольно спрашивая себя, действительно ли ей грозит обморок. Зачем он смотрит на нее так странно, словно хочет, чтобы она прочитала его мысли? Он прищурился, слегка улыбнулся и кивнул головой! Что он этим хотел сказать? Эммелайн никак не могла его понять, и в то же время у нее создалось отчетливое впечатление, будто лорд Конистан только что бросил ей перчатку. Но почему? Ведь не мог же он знать о ее тайных планах насчет Дункана! Она ни с кем ими не делилась, кроме Грэйс! Чувствуя, как щеки запылали от смущения. Эммелайн взмолилась, чтобы Бог послал ей сил просто отвернуться, но, увы, ее мольба осталась без ответа. Виконт словно приковал ее к месту. Казалось, он способен удерживать ее в таком положении сколь угодно долго.— О Боже! — прошептала Грэйс, склонившись к подруге. — Боюсь, что он смотрит на тебя недобрым взглядом. Неужто заподозрил, что ты собираешься разлучить с ним его драгоценного мистера Лэнгдейла?! Но ведь он не может знать о твоих планах! Этого просто не может быть!С этими словами Грэйс ухватилась дрожащей рукой за воздушный рукав нежно-розового атласного платья Эммелайн.Эммелайн хотела ответить подруге, но по-прежнему не в силах была отвести взгляд от виконта, внезапно обретшего пугающую власть над нею. Ей показалось, что она больше не выдержит ни минуты, но настойчивые призывы вдовы, сопровождаемые кокетливым хихиканьем, наконец возымели действие и вернули его к предмету ухаживания.Девушка почувствовала себя так, словно ей наконец-то удалось высвободиться из грубого борцовского захвата. Колени у нее подогнулись, на мгновение она оперлась на руку Грэйс, но справилась с собой и выпрямилась. С трудом переведя дух, Эммелайн стремительно повернулась спиной к танцующим парам и покинула бальный зал.Грэйс поплелась за нею, как на буксире, продолжая бессвязно роптать на судьбу.— Мы погибли! — восклицала она. — Должно быть, он прознал о твоих планах относительно мистера Лэнгдейла. Но как он мог узнать? Откуда? Ой, нет, нам конец!— Ничего он узнать не мог! — решительно отрезала Эммелайн, отказываясь верить, что Конистану удалось выведать правду.Она приложила немало сил, стараясь скрыть от надменного виконта, что Дункан согласился принять участие в традиционном празднестве, которое она ежегодно устраивала в июле в фамильном поместье Фэйрфеллз.Дункан Лэнгдейл, сводный брат и подопечный лорда Конистана, клятвенно заверил Эммелайн, что не выдаст виконту ее намерений. Всем было известно, что Конистан не спускает с Дункана глаз, стремясь не допустить, чтобы его заарканила какая-нибудь охотница за состоянием, но Эммелайн поражалась тому, с каким упорством он старается оградить брата именно от Грэйс Баттермир. И она не могла понять, почему.— Конистан нам не опасен, — прошептала и Эммелайн на ухо Грэйс.Они покинули шумный бальный зал и по пали в тесную прихожую, по которой гуляли сквозняки от множества колышущихся дамских вееров.— Пойдем поищем твоего кавалера, — предложила Эммелайн. — Возможно, он в одной из приемных.Многочисленные свечи, пылающие в канделябрах и настенных бра, освещали анфиладу комнат и переходов просторного особняка на Гроувенор-Сквер Большая площадь в аристократической части Лондоне. (Сдесь и далее — прим. пер.)

. Изысканные керамические чаши, наполненные высушенными лепестками роз, испускали нежный аромат, сопровождавший девушек на всем пути к лестнице. Они попали в утреннюю столовую, где шумно веселилась компания молодых щеголей, расположившихся вокруг камина. Эммелайн торопливо оглядела их лица и покачала головой:— Твоего поклонника здесь нет. Посмотрим, может быть, он в гостиной.Грэйс решительно схватила Эммелайн за руку, удерживая ее на месте.— Вряд ли можно назвать мистера Лэнгдейла моим поклонником, — тихо сказала она. — За последнюю неделю мы с ним едва ли обменялись десятком слов! Если бы он хотел продолжить знакомство, возможностей у него было предостаточно!— Вот тут вы глубоко заблуждаетесь, мисс Баттермир, — притворно нахмурившись, возразила Эммелайн. — По-моему, у вас до сих пор не было ни единого шанса поразить Дункана чем бы то ни было, будь то утонченность ума, изысканность манер или даже приятная наружность. Уж об этом Конистан позаботился! — презрительно фыркнула она, щелчком складывая веер. — Вам хоть раз удалось переговорить с Дунканом, когда его дражайшего братца не было поблизости?Грэйс широко раскрыла глаза.— Пожалуй, ты права, — растерянно протянула она. — Нет, у меня ни разу не было такого случая. Он всегда кружил вокруг Дунк…. я хочу сказать, вокруг мистера Лэнгдейла, будто боялся, что я укушу его брата, стоит ему только отвернуться.— Вот то-то и оно! — на ходу бросила Эммелайн. — Могу лишь заверить вас еще раз, мисс Баттермир, что вы не знаете и не можете знать, каковы истинные чувства мистера Лэнгдейла. Может, он в вас без памяти влюблен, но боится разгневать брата?У Грэйс не нашлось возражений, и Эммелайн вновь повлекла ее за собой, хотя им пришлось посторониться и пропустить двух молодых людей, которые весьма поспешно и бесцеремонно прокладывали себе дорогу к выходу. Эммелайн лишь рассмеялась им вслед, а Грейс вновь пробормотала, как она рада, что ее строгий папаша остался в Беркшире.Когда они подошли к лестнице, Грэйс спросила:— Но, Эммелайн, что толку нам стараться, если Кочистан явно относится ко мне недоброжелательно? Он человек влиятельный и могущественный. Одно лишь богатство делает его неодолимым противником, и если я вызову его неудовольствие…Эммелайн резко оборвала подругу, и та застыла, занеся ногу на нижнюю ступеньку лестницы.— Грэйс! — воскликнула Эммелайн. — Ты не должна рассуждать столь жалким образом! Тебя послушать — выходит, будто Конис-тан не простой смертный, а некое всесильное божество, однако, поверь мне, это не так! Он всего лишь человек, такой же, как Дункан. И смею заметить, у его милости куча недостатков, — куда больше, чем у милого твоему сердцу мистера Лэнгдейла!Она остановилась, чтобы перевести дух и укоризненно покачала головой, глядя на Грэйс, но тон ее при этом смягчился, так как подруга, казалось, была потрясена се словами.— Послушай, ты не должна так сильно бояться Конистана. Поверь мне, Грэйс, возьми себя в руки! И в следующий раз, когда он уставится на тебя своим нахальным взглядом, — мой тебе совет, — дай ему отпор, выскажи все, что о нем думаешь. И тогда он уже не сможет с такой легкостью задирать перед гобой нос в своей обычной манере. О, Господи, я и не подозревала до этих самых пор, как мне ненавистен этот ужасный человек! — закончила Эммелайн, возмущенно раздувая ноздри.Грэйс прижала ладонь к щеке и бессильно прислонилась к перилам лестницы.— Ох, Эм, что ты говоришь! Высказать то что я думаю, милорду Конистану! Мне делается дурно при одной мысли об этом! Да-да, мне просто дурно! Я никогда, никогда, не осмелилась бы на подобную дерзость или грубость…Эммелайн тяжело вздохнула.— Грэйс, дорогая, мне неприятно тебе об этом напоминать, но из всех моих знакомых ты — самая малодушная трусиха. Ну что прикажешь с тобой делать?— Не знаю, — сокрушенно вздохнула Грэйс.Обхватив подругу за талию, Эммелаин крепко прижала ее к себе.— Ну, ничего, не падай духом! Я все устрою. Как только вы с Дунканом вместе окажетесь в Файрфеллз, у тебя будет полная нозможность вскружить ему голову!С печальной улыбкой Грэйс подхватила юбки своего жалкого наряда, сшитого из дешевенькой белой саржи, обычно идущей на под кладку. Взглянув на ничем не украшенный подол, она вздохнула:— Неужели ты и вправду веришь, что мистер Лэнгдейл когда-нибудь узнает о моем существовании?Эммелайн обернулась с лукавой улыбкой на губах.— Ему придется это сделать, а не то я переломаю ему ноги! — пообещала она с напускной свирепостью. — Господи, и почему же я раньше до этого не додумалась? Только представь себе, как крепко он тебя полюбит, если ему придется полностью зависеть от твоего благорасположения!Грэйс захихикала в ответ, на минуту позабыв все свои опасения и тревоги.— Ох, Эммелайн, свет еще не видывал второй такой коварной искусительницы, как ты! 2 Мистер Дункан Лэнгдейл с удрученным видом стоял у камина в большой гостиной на втором этаже особняка. Чарующая мелодия вальса доносилась сквозь распахнутые двери из расположенного внизу бального зала, и он машинально выстукивал Пальцами по каминной полке характерный трехтактный ритм, не отрывая озабоченного и нахмуренного взгляда от пылающих в камине углей.— Как это могло случиться, Гарви? — спросил он едва слышно.Его собеседник, высокий худощавый господин лет на семь старше Дункана, ответил спокойно:— Все из-за того, что ты так и не научился врать, не краснея, мальчик мой. Надо было обратиться ко мне. Я бы тебе разъяснил, как следует разговаривать с Конистаном!Дункан в изумлении поднял глаза на друга.— Ты мог бы мне разъяснить? — воскликнул он. — Черт возьми, почему бы не сделать это прямо сейчас? Уж сколько лет прошло, а я до сих пор начинаю заикаться, когда приходится обращаться к нему даже с самой пустяковой просьбой!Гарви Торнуэйт отступил на шаг и отвернулся от друга, так как его внимание в эту минуту привлекли близняшки Брэмптон, склонившие головки друг к другу и так захваченные интересным разговором, что их черные кудри смешались. Гарви вставил в глаз монокль и даже вытянул шею, чтобы полюбоваться прелестной ножкой одной из юных леди, показавшейся из пены кружев.— О-о, — проворковал он, — какие точеные лодыжки, разрази меня гром!И тут же ему пришлось разочарованно хмыкнуть, так как барышня заметила его интеpec и с веселым смешком расправила белые муслиновые оборки на подоле, восстановив таким образом порядок в своем туалете. Испустив унылый вздох, Гарви Торнуэйт весьма неохотно и вернулся к прерванному разговору.— Когда имеешь дело с Конистаном, всегда поступай, как тебе вздумается, а объяснения оставляй на потом. Он, конечно, может сколько угодно на тебя дуться, но дельце-то уже будет сделано, и ему ничего иного не останется, как развести руками. — Гарви повернулся и взглянул на Дункана большими и дерзкими голубыми глазами, в которых искрилось самое неподдельное веселье. — Ну что? Разве я не прав?Дункан отпрянул от него, в ужасе при одной лишь мысли о подобном поведении по отношению к сводному брату. Он был на десять лет младше Конистана и привык смотреть на него с тем же почтением, что и на покойного отца. Поэтому на слова друга он отозвался так:— Я бы не смог… никогда в жизни… только не с Конистаном!— Чушь! — Гарви решительно хлопнул друга по плечу. — Или тебе придется до конца дней своих зависеть от его тиранства, ведь он, как опекун, распоряжается всем твоим состоянием. Уж слишком ты высокого мнения о нем, уверяю тебя! Не надо смотреть на него с таким благоговением, это отнюдь не на пользу ни тебе, ни ему. Вот почему я, к примеру, время от времени даю Конистану хороший нагоняй пару раз в неделю для его же блага. И тебе советую поступать так же. Тебе сразу полегчает, вот увидишь.При мысли о подобном кощунстве Дункан на мгновение лишился дара речи. Вновь обретя способность говорить, он выразил свои чувств решительно и просто:— Уж лучше я совершу марш-бросок по непролазной грязи в слишком тесных сапогах!Гарви озабоченно положил руку на плече Дункану и, глядя ему прямо в глаза, произнес:— В один прекрасный день тебе все же придется послать его ко всем чертям, мальчик мой! И ты сам это прекрасно понимаешь. Так почему бы не сейчас?— Не могу, — покачал головой Дункан. — Полагаю, ты прав, но… нет, только не сейчас.Он вдруг рассмеялся, вспомнив, как несколько дней назад Конистан выпытал у него правду.— К тому же я свалял такого дурака! Представляешь, сижу я в его библиотеке, потягиваю шерри и читаю томик Мильтона Джон Мильтон (1608-1674), английский поэт.

, а тут он входит и спрашивает так, будто речь идет о погоде, не собираюсь ли я принять участие в празднестве мисс Пенрит в Фэйрфеллз!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33