Его рука легла на ее грудь и ласкала ее сквозь тонкий бархат бального платья, и ее сосок мгновенно отозвался на эту ласку, приподнялся и отвердел под его пальцами.
Она вздохнула и подалась ближе к нему, прижалась грудью к его ласкающей руке. Ей казалось, что внутри у нее взорвалась тысяча крошечных солнц и их огонь и сияние распространились по всему ее телу.
— Продолжайте ласкать меня, — прошептала она.
— Я и не могу перестать, если бы даже очень захотел. Эшфорд весь трепетал. Его руки скользнули по ее телу вниз, его ладони обняли ее стан, потом спустились ниже. Он поднял ее, оторвал от пола и прижал к себе теснее. У него . вырвался вздох разочарования — ее одежды не позволяли .ему ощутить близость ее тела, к чему он стремился всем своим существом.
Мгновение он боролся с собой, но борьба эта длилась недолго и окончилась капитуляцией.
— Только минуту, — пробормотал он, шагнув к дивану и не выпуская ее из объятий. — Только одну незабываемую минуту!
Он бережно уложил ее на диван и, трепеща от/наслаждения, вновь осыпал ее лицо поцелуями.
Тяжесть его тела, прильнувшего к ней, вызвала у Ноэль совершенно новые ощущения, которые были настолько волнующими и острыми, что ей трудно было вынести этот восторг. Она едва слышно застонала и ответила ему страстным поцелуем. Ее руки блуждали по его одежде в надежде прикоснуться к его коже, к его обнаженному телу.
Эшфорд усилием воли заставил себя оторваться от ее губ. Он принялся целовать ее шею, подбородок, плечи. Его дрожащие пальцы расстегивали ворот ее платья. Он склонился к ней и захватил двумя пальцами ее сосок, теперь скрытый от него только тончайшей тканью сорочки, потом он прижался к нему ртом, захватил его губами, провел по нему кончиком языка…
— О… — Ноэль не могла бы сказать, жива она еще или уже умерла. Огонь распространялся по ее телу от груди к бедрам, и неосознанно она прижалась всем телом к нему, ощутив его отвердевшую плоть.
Он замер, стараясь побороть бурлившее в нем желание» и она ощущала это желание всем своим напрягшимся телом-
— Мы… должны обуздать себя… мы должны положить этому конец… — Но даже говоря это, Эшфорд пытался развязать ленты ее сорочки, страсть его была столь сильна и ослепительна.
— Мы это сделаем, — отвечала ему, задыхаясь, Ноэль, нетерпеливо откидывая голову на подушки дивана. — Но сначала прикоснитесь ко мне.
— Проклятие, Ноэль! Я не могу, допустить, чтобы это случилось! Ее груди оказались на свободе, они лежали в его ладонях, и когда он посмотрел на нее сверху, у него остановилось дыхание.
— Боже, как ты прекрасна! — Он склонился к ней и принялся осыпать ее обнаженную теплую кожу легкими поцелуями и только на одно мгновение приостановился и более долгим поцелуем коснулся ее соска.
— О… Боже! — Ноэль сжала его голову и баюкала ее на своей груди. Каждый дюйм ее тела, казалось, пылал. Она забыла обо всем на свете, обо всем, кроме Эшфорда.
— Я хочу быть внутри тебя, Ноэль, — задыхаясь, прошептал он. — Я не должен… — Его руки шарили по подолу ее платья, приподнимая его, а. ноги его пытались раздвинуть ее бедра.
Звук приближающихся голосов мгновенно отрезвил их. Досадный звук вернул их в мир реальности — будто ушат ледяной воды выплеснули на их разгоряченные головы.
— Черт побери! — Эшфорд стремительно поднял голову.) Он пришел в себя, мгновенно ощутив, какой опасности подвергает их обоих. — Пойдем — скомандовал он, торопливо завязывая ленты ее нижней сорочки и застегивая пуговицы платья.
Он поднял ее на ноги и потянул за собой. Все это он проделал настолько стремительно, что она не успела осознать, что произошло. Схватив за руку, он потянул ее к французскому окну, приостановившись только на мгновение, чтобы успеть открыть его.
Порыв холодного воздуха хлестнул Ноэль полису, и она вздрогнула, пытаясь укрыться от холода в его объятиях. Потом он схватил се за руку и потащил к черному ходу.
— Любовь моя. прости. Мне очень жаль. — Он снова заключил ее в объятия, стараясь прижать как можно ближе к себе; и она заметила, что он все еше дрожит, но так и не поняла, от холода или ог того, что только что произошло между ними. — Ноэль? — Его лицо было суровым, и Ноэль с изумлением заметила, что он был сердит.
— Я… — Она попыталась унять дрожь. — Мы слышали голос папы? Это был он?..
— Не думаю. Я бы узнал его голос.
— Кто бы там ни был… они видели нас?
— Нет. Дверь комнаты была закрыта, и никто не вошел. Мы скрылись так стремительно…
— В таком случае почему вы так злы? — Ноэль пыталась понять и не находила ответа. Брови ее сошлись в одну линию. — Пока нас не прервали… мне казалось, что я нравлюсь вам и… или я сделала что-то не так?
— Вы?! Не так?! Я был на седьмом небе, — ответил он смущенно. — Это было похоже на какое-то блаженное безумие. Я никогда не испытывал ничего подобного. — Он обнял Ноэль за плечи и принялся нежно растирать их, но нежность его прикосновений не соответствовала жесткости тона. — Да, я чертовски зол. Но зол на себя! Только на себя! На губах ее появилась робкая улыбка.
— О! Мне грустно от этого! Я на вас не сержусь нисколько. Напротив, я все еще полна этих восхитительных чувств, будто плыву на облаке над землей. Я и не представляла, что так бывает. И вы причина всего этого, вы человек, открывший мне это. Так почему же вы разгневаны? Более того, я не понимаю, как это возможно!
Лицо Эшфорда приняло странное выражение — изумления и шока.
— Черт возьми! — пробормотал он вполголоса. — Черт меня возьми, если я не повредился в уме!
— Эшфорд!
. — Нет! — Он покачал головой, прижимая палец к ее губами. — Не задавайте мне вопросов. Во всяком случае, не теперь. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.
Ноэль почувствовала, как все ее тело пронизало тепло и зимний холод отступил перед ним как по волшебству.
— Идемте в дом, — предложил Эшфорд.
— А как же насчет нашего разговора о Сардо и Бариччи?
— Все в свое время. Пока что нам надо незаметно проскользнуть в холл. А потом поговорим о вашем плане.
— Разумно, — согласилась Ноэль.
— И будем надеяться, что ваш, отец не заметил нашего отсутствия.
— А вы полагаете, такое возможно?
Даже пока Эрик и Бриджит разговаривали с Дафни и Пирсом, его взгляд продолжал блуждать по бальной зале в поисках дочери — ни ее, ни Тремлетта нигде не было видно.
— Эрик? — Бриджит с беспокойством дотронулась до его руки. — Герцогиня как раз отвечает на твой вопрос о том, какие приходы она считает беднейшими и более всего нуждающимися в средствах, которые им удалось собрать благодаря празднику.
— Простите. — Эрик очнулся от своих мыслей и переключил внимание на Дафни. — Я на минуту отвлекся и не слышал вашего ответа.
Дафни внимательно досмотрела на него.
— Не стоит извиняться, лорд Фаррингтон. Простите мою смелость, но что вас беспокоит?
— Эрик, — пальцы Бриджит с силой сжали его руку, — не стоит отягощать герцогиню и герцога нашими заботами.
— Пожалуйста, не думайте об этом, — продолжала настаивать Дафни, ободряюще кивнув ему головой. — Ведь вы в нашем доме. И мы исполним любое ваше желание.
— Вы не могли бы мне сказать, где ваш сын? — вырвалось наконец у Эрика.
Бриджит издала едва слышный возглас ужаса и отвернулась, пряча глаза.
— Наш сын? — заговорил Пирс, и его темные брови изумленно поднялись. — Который из них? И это волнует вас? Не понимаю.
— А я, кажется, понимаю, — возразила Дафни. — Вас интересует, где Эшфорд. — Она выдержала паузу и добавила: — И ушел ли он один.
— Совершенно верно, — ответил Эрик. — Я не отличаюсь грубостью, ваша светлость, — продолжал он. — И я благодарен вам за ваше гостеприимство. Но…
— Не трудитесь объяснять, — мягко перебила Дафни, Однако даже при всей мягкости графини в ее манерах и голосе присутствовала властность.
— У нас пятеро детей, лорд Фаррингтон, из них две дочери. Ваши чувства мне понятны.
В глазах Пирса тоже отразилось понимание ситуации, он окинул залу своим зорким взглядом.
— Эшфорд и Ноэль. Вы поэтому беспокоитесь?
— Да, — честно признался Эрик. Он смущенно провел рукой по волосам. — Весьма неловкая ситуация, выражаясь словами моей жены. Я не хотел показаться вам бестактным и вообще говорить об этом. Ваш сын — зрелый мужчина, и вы не несете ответственности за его действия. Я просто не ожидал… точнее сказать, я знаю, что их потянуло друг к другу с первой встречи, как я ни пытался оградить Ноэль… Мне хотелось, чтобы Ноэль появилась в свете, как полагается, но…
— Я только знаю, — сказал Пирс, — что они встретились в поезде, а потом Эшфорд очень настаивал на том, чтобы Ноэль присутствовала на нашем приеме.
— Я это подозревал, — пробормотал Эрик и снова оглядел бальную залу — с каждой минутой его беспокойство усиливалось. — Должен честно признаться, что Ноэль в той же степени интересуется вашим сыном, как и. он ею. Но она совсем неопытна…
Пирс откинул назад голову и расправил плечи — его отцовские чувства взыграли:
— Я знаю своего сына, Фаррингтон. Он никогда и ни за что не воспользуется неопытностью молодой невинной девушки. Ни за что и никогда.
— Разумеется, — вмешалась в разговор Бриджит, стараюсь смягчить напряжение, возникшее между ними. — Возможно, они просто вышли подышать свежим воздухом.
— В январе? — поинтересовался Эрик. — Бриджит, земля скована льдом. Едва ли погода благоприятствует поздним ночным прогулкам.
— Я тотчас же все узнаю, — решительно сказал Пирс, — единственно, чтобы успокоить вас.
Пирс еще раз оглядел всю комнату в надежде увидеть Эшфорда и Ноэль, погруженных в оживленную беседу в каком-нибудь углу, скрытом от их взглядов. Но увидел своего почтенного дворецкого, направлявшегося к нему через комнату с весьма смущенным видом.
— Простите меня, ваша светлость, — сказал дворецкий, — но у вас гость.
— Гость? В этот час?
— Да, сэр… Это мистер Блэкстрит. Он утверждает, что у него дело чрезвычайной важности. Я проводил его в ваш кабинет.
— Понимаю. — Пирс не показал, как относится к этому сообщению. Его единственной реакцией был вежливый краткий кивок, адресованный Эрику и Бриджит: — Пожалуйста, простите меня,
— Разумеется. — ответил Эрик, помрачнев.
— Лэнгли, — Пирс повернулся к своему дворецкому, — вы, случайно, не видели мистера Эшфорда?
— Да, сэр, я видел его в холле. Он болтает с леди Ноэль.
Лицо Эрика просветлело.
Мгновение Пирс помедлил.
— Меня не будет всего минуту, Снежинка, — сказал он, погладив Дафни по щеке.
— Не волнуйся, — ответила его жена. — И не спеши очевидно, дело мистера Блэкстрита действительно важное если он приехал сюда в столь поздний час.
— Да, — согласился Пирс, не отрывая взгляда от лица Дафни. — пожалуй.
Глава 8
— Вы, вероятно, большой специалист столь хитрого проникновения в дом, — поддразнила его Ноэль, оглядывая холл. Эшфорд смотрел на нее прищурившись.
— На что вы намекаете?
— Конечно, на интрижки с женщинами. — Тон ее был шутливым, но в глазах затаилась печаль. — И часто вам удавалось улизнуть из дома, а потом вернуться таким способом?
— Смею вас заверить — нет.
— Рада это слышать. — сказала Ноэль, глядя куда-то за его спину, туда, где сновали гости, входя в бальную залу и выходя из нее.
— Мои родители, конечно, интересные собеседники, но все же не настолько, чтобы заставить вашего отца забыть о роли вашего опекуна и защитника.
— Если мой отец и занят сейчас разговором с кем-то, то уж точно не с вашими родителями, — заметила Ноэль. — Его светлость покинул бальную залу несколько минут назад, как только мы вошли сюда.
Наступила короткая пауза.
— Да, знаю, — ответил Эшфорд, переминаясь с ноги на ногу и явно озабоченный.
— Эшфорд, вы меня слышите? — донесся до него встревоженный голосок Ноэль.
— Я хочу обсудить с вами план разоблачения Бариччи… использовав Андре Сардо. — Эшфорд ломал себе голову, как свести к минимуму участие в его плане Ноэль, но выходило, что без нее осуществить его невозможно. — Я… — Эшфорд умолк, заметив, как его отец вошел в холл. — Отец идет к нам, — сообщил Эшфорд лаконично. Е — Ах, Ноэль. — Пирс постарался скрыть свое беспокойство и улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой. — Нравится ли вам ваш первый бал?
— Очень, ваша светлость. Каждая минута, проведенная мною в Маркхеме, — это чудо. — Весьма рад это слышать. — Пирс повернулся к Эшфорду: — Пожалуйста, прости, что я прервал вашу беседу, но я хотел на минуту отвлечь тебя.
— Я оставлю вас ненадолго, — обратился Эшфорд к Ноэль.
— Я буду вас ждать.
Пирс наблюдал короткий диалог с явным интересом.
— О, пока я не забыл! — обратился он к Ноэль. — Ваш отец несколько обеспокоен вашим отсутствием. Я уверен, он будет рад увидеть вас.
Ноэль ответила покорным вздохом:
— Я так и предполагала. Благодарю, ваша светлость. — Подхватив юбки, она решительно направилась в залу.
— Я уверен, ты понял, что Блэкстрит здесь, — начал Пирс, тогда дверь в его кабинет плотно закрылась.
— Должно быть, у него важные известия, — предположил Эшфорд.
— Так и есть. Прошлой ночью произошла кража.
— Прошлой ночью? — Брови Эшфорда изумленно поползли вверх. — И ты только теперь узнаешь об этом? Почему Блэкстрит так медлил?
— Тут есть смягчающие обстоятельства. — Пирс стоял, опираясь о бюро. — Украденная картина — ценнейшее полотно кисти Рембрандта, а лицо, у которого ее украли, лорд Мэннеринг.
— Мэннеринг? Его жена — возлюбленная Бариччи.
— Была его возлюбленной, — поправил Пирс, засовывая руки в карманы. -
— Что ты хочешь сказать?
— Она мертва.
— Мертва?! — Эшфорд вздохнул. — Она убита?
— Увы. По-видимому, ее убили именно в то время, когда была совершена кража. Ударили по голове тяжелой статуэткой. Полиция постаралась придержать факты до окончания предварительного расследования, и Блэкстриту пришлось приложить немалые усилия, чтобы узнать некоторые детали этой истории. — Иначе говоря, они хотели убедиться, что муж леди Мэннеринг или другие заметные члены общества не замешаны в этом преступлении, — уточнил Эшфорд.
— Совершенно верно. Теперь, когда алиби этих особ не вызывают сомнения, расследование становится достоянием общественности.
— И какие же факты есть у Блэкстрита?
— Только непроверенные, полученные им от головорезов, понимающих язык фунтов и пенсов, но не язык истины. Прошлую ночь Бариччи провел у леди Мэннеринг и покинул ее городской дом незадолго до рассвета. Муж ее куда-то отлучился по делам.
— Какое везение. А эти головорезы, случайно, не упомянули, что Бариччи выходил из ее дома, держа картину под мышкой? Или какой-нибудь из его приспешников, опять жё случайно; посетивший дом Мэннерингов этой ночью?
— Осведомители Блэкстрита были слишком пьяны, чтобы упомнить частности. Нам еще повезло, что они смогли описать Бариччи, а также назвать время его прихода и ухода.
— А где же были в это время слуги Мэннерингов? Впрочем, зная Бариччи, могу предположить, что он заранее позаботился отослать их. Дьявольщина! У нас по-прежнему нет на него ничего!.
— У нас есть время, когда Бариччи пришел и когда ушел из дома леди Мэннеринг.
— О, это все равно что ничего. И не только потому, что видевшие его люди — мерзавцы с криминальным прошлым. К тому же, зная изворотливость этого негодяя, могу предположить, что у него наверняка найдется свидетель, какая-нибудь горничная Эмили Мэннеринг, которая сообщит, что они всю ночь занимались с леди любовью. А эти сведения не для криминальной полиции.
— Думаешь, убийство было предумышленным? — Нет. — Эшфорд с сомнением покачал головой. — Если бы ее убили из пистолета или ножом — тогда ясно, что убийство преднамеренное. К тому же Бариччи по натуре трус. Только если, конечно, его загонят в угол. Возможно, что он ублажал даму в постели, потом она уснула, а он занялся Рембрандтом… Она проснулась и застала его на месте преступления.
— Он запаниковал и убил ее, — заключил Пирс.
— Верно. — Эшфорд встретил негодующий взгляд отца. — Эта картина Рембрандта стоит целое состояние. Я видел ее. И сам бы не отказался от нее, будь Мэннеринг похож на Льюиса и многих других. Но он другой человек — чувствительный, прекрасно обращается со слугами, обожал жену и даже занимается благотворительностью. Он и понятия не имел о неверности Эмили. Не ведал, что в обществе слывет старым чудаком-рогоносцем. Мне жаль его.
Пирс кивнул, соглашаясь. Они оба знали, по каким критериям «работал» Эшфорд. Ими пользовался и сам Пирс в те дни, когда носил маску бандита Оловянная Кружка, поднаторевшего в краже драгоценностей, которые потом обращал в деньги, а затем эти суммы появлялись на крыльце самых нуждающихся работных домов.
И Пирс, и Эшфорд именовали своих «клиентов» самыми «неблагородными из благородных». Большинство людей, обладавших богатством и занимавших высокое положение в обществе, как правило, не обладали состраданием. Они-то и становились мишенями сначала для отца, а позже для сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33