Меня это не волновало. У меня была моя маленькая девочка.
— Красивый ребенок! — сказала повивальная бабка. — Клянусь, она узнает вас.
Я думала, какое имя дать моей маленькой девочке. Если бы это был сын, конечно, он был бы Джейком. Она напоминала мне в эти первые дни маленькую птичку, прижимающуюся ко мне, я называла ее моей маленькой Линнет и решила, что это и будет ее имя.
Спустя месяц после рождения Линнет Джейк уходил в плавание. Мне удалось узнать, что его не будет два года.
Прежде чем он уйдет, я решила поговорить с ним о Ромелии. Девочка выросла и теперь уже могла выйти замуж. Я думала, что она и мистер Мерримет нравятся друг другу. Ромелия часто бывала в классной комнате и помогала ему там, и они подходили друг другу. Но не будет ли возражать Джейк, если я устрою их брак? Джейк пожал плечами.
— Если они хотят, пусть женятся, — сказал он.
— Они могут остаться здесь. Мистер Мерримет займется образованием Линнет и других детей, которые у нас появятся.
— Это превосходный план, — сказал Джейк. — Пусть они поженятся. Я чувствую себя обязанным Гирлингу и хотел бы, чтобы его дочь создала свою семью. Лайон-корт — достаточно большое поместье, чтобы они могли жить здесь.
Славным октябрьским днем, когда свежий ветер раздувал паруса «Вздыбленного льва»и двух других сопровождающих его кораблей, мы вышли на берег и стояли там, пока корабли не скрылись за горизонтом.
Почти сразу же я начала устраивать брак Ромелии.
Сначала я поговорила с ней. Она была скромной девушкой и выросла довольно хорошенькой. Ее зеленые глаза ярко блестели.
Я сказала ей:
— Ромелия, настало для тебя время подумать о замужестве. Ты уже думала?
— Я… я думала об этом, — призналась она. Я улыбнулась:
— Хорошо, ты уже не ребенок. Я видела тебя в классной комнате и верю, что ты и мистер Мерримет стали хорошими друзьями;
Она покраснела:
— Да, мы хорошие друзья — Не думаешь ли ты, что он будет хорошим мужем?
Она молчала.
— Конечно, — продолжала я, — если ты не хочешь, тогда мы прекратим разговор.
— Капитан что-нибудь говорил об этом? — спросила она.
— Да. Я обсуждала это с ним перед его уходом в плавание. Как и я, он думает, что для тебя пришло время выйти замуж и мистер Мерримет будет подходящим мужем. Если ты выйдешь за него, вы останетесь здесь, в доме, и мистер Мерримет сможет и дальше быть учителем. Какое-то время он будет еще нужен мальчикам, а затем подрастет Линнет. Капитан чувствует себя обязанным твоему отцу и счастлив при мысли, что ты останешься под нашей крышей.
Она все еще молчала, и я продолжила:
— Возможно, я слишком тороплюсь. Если бы у меня было время подумать… Ну конечно. Нет никакой спешки. Только ты можешь это решить. Но когда примешь решение, скажи мне, и тогда мы поговорим с мистером Мерриметом.
Казалось, она согласилась со мной, и мы отложили этот разговор.
Наверное, прошел месяц, когда я совершила открытие, разрушившее весь мой план.
Дженнет, чьей обязанностью было утром приносить воду в мою спальню, опоздала, и я пошла в комнату прислуги. Здесь была только одна горничная. Все другие занимались своей работой.
— Где Дженнет? — спросила я. Девушка выглядела испуганной.
— Я не знаю, госпожа.
— Она встала в обычное время?
Девушка была в замешательстве. Какое-то время я не могла добиться от нее правды, которая состояла в том, что Дженнет редко спит в комнате для прислуги. Она все время проводит с любовником. Это не удивило меня. Я знала, что один из конюхов был ее любовником, у нее всегда были любовники.
Я думала, что она находится в одной из комнат над конюшнями, и у меня не было намерения идти туда Я сделаю ей строгий выговор, когда увижу ее. Возможно, мне надо было бы отправить ее к моей матери, но она захотела бы взять с собой Жако, а Джейк никогда не допустил бы этого. Он очень любил Жако. Поэтому я не могла разлучить мать с сыном.
Ирония судьбы привела меня в комнату учителя, я хотела поговорить с ним о Роберто.
Я тихо постучала в дверь. Ответа не последовало, и я вошла. Солнце освещало смятую постель, где крепко в объятиях друг друга спали обнаженные Дженнет и мистер Мерримет.
Я резко сказала:
— Мистер Мерримет! Дженнет!
Он первым открыл глаза, и затем я услышала вздох Дженнет.
— Я поговорю с вами позже, — быстро произнесла я и захлопнула дверь.
В результате я тут же уволила мистера Мерримета. Я думала, что человек, который мог так просто пускаться в сексуальные приключения с одной из служанок, был неподходящим учителем для мальчиков. Я подозревала его в некотором легкомыслии, но не до такой степени; женитьба должна была отрезвить его, считала я. Как я ошибалась! Я представила, как он рассказывал мальчикам об определенных вещах, и не колебалась в своем решении.
Он уехал на следующий день. Я послала за Дженнет, которая была, как обычно, застенчива, словно девушка, застигнутая во время ее первого греха.
Она отвечала своими обычными словами, что «все произошло само собой, и мистер Мерримет такой джентльмен…»
Я сказала ей, что она проститутка, что она позорит дом, и я думала о том, чтобы отправить ее к моей матери, но если бы я сделала это, то она стала бы такой же обузой для моей матери и ее семейства. Она должна изменить свое поведение или окажется на улице, где будет просить милостыню.
— Еще есть Жако, — сказала она мне хитро.
— Он пойдет с тобой.
— О, госпожа, капитан ужасно любит Жако. Вы ответите ему за это.
— Я ни перед кем не отвечаю! Я распоряжаюсь своим семейством.
Она замолчала, помня, что капитана нет и мною нельзя пренебрегать.
Она объяснила, что в ней гнездится какой-то порок, который не позволяет ей отвергать симпатичных джентльменов, и что она не считает свой поступок большим грехом, но впредь будет служить мне честно и преданно.
Мне нравилась Дженнет, поэтому я остановилась на том, что избавилась от мистера Мерримета и наняла для мальчиков нового учителя. Это был Роберт Элмор из Плимута, ученый, переживающий недобрые времена, который с радостью обрел крышу над головой. Он был среднего возраста и очень серьезный. Я чувствовала, что сделала хороший выбор.
Линнет расцветала. Это был довольный ребенок, с большими удивленными глазами, всегда готовый рассмеяться.
Все в семье обожали ее, особенно Ромелия, которая очень помогала ухаживать за ребенком.
Я была возмущена поведением мистера Мерримета и размышляла, какое впечатление это произвело на девушку, которая только недавно предполагала, что выйдет за него замуж. Обнаружить, что мужчина, который давал ей какие-то обещания и в это же самое время проводил ночи с такой прожженной проституткой, как Дженнет, — это ли не было ударом для Ромелии. Но она не выглядела расстроенной, и я внезапно поняла, что здесь что-то не так. Возможно, ее отношения с таким человеком, как Мерримет, не были столь невинны.
Прошло три месяца после отъезда учителя, когда я уличила ее в этом.
Она разразилась слезами и призналась, что беременна.
Я закричала:
— Что за негодяй этот человек! С него бы хватило того, что он затащил Дженнет к себе в постель. Она настолько опытна в этих делах, как только может быть женщина, у которой, несомненно, была сотня мужчин до него. Но невинную молодую девушку… находящуюся под защитой моей и капитана!
Она продолжала плакать.
Я сказала:
— Ты должна была признаться раньше.
— Я не решалась, — ответила она. — Что мне теперь делать?
— Ничего… Я сейчас не могу тебе найти мужа. Ты должна будешь снести позор и родить ребенка. — Я сжалилась и обняла ее. — Ты глупая девушка, Ромелия. Без сомнения, ты поддалась на обещания, а теперь вот что приключилось с тобой.
Она кивнула.
— Это не в первый раз случается с девушками. Твое счастье, что капитан любил твоего отца и хотел отплатить ему за службу. Ты родишь ребенка здесь, и он станет членом нашей семьи. А теперь не волнуйся. Это вредно для ребенка. Ты поступила плохо и должна отвечать за последствия. Такова судьба женщин. Мужчина беззаботно сеет свое семя и исчезает. Это происходит по всей Англии… по всему миру.
Мне было жаль девушку. Она была так молода и так благодарна мне за участие, которое я проявила к ней. Но она легко приспосабливалась к жизни и довольно скоро забыла о своих несчастьях. Хорошо владея иглой, она стала готовить одежду для своего ребенка и помогала чинить одежду мальчиков.
В июне родился ее ребенок. Я послала за повивальной бабкой, которая помогала мне, таким образом, Ромелия была окружена максимальным вниманием, которое мы могли ей дать. У нее родился сын — здоровый, крепкий мальчик.
Я пришла навестить ее — она выглядела такой молодой и хрупкой, и ее зеленые глаза светились более ярко, чем всегда.
Она горячо поблагодарила меня за доброту к ней. Я подошла к кровати и поцеловала ее.
— Женская доля самая тяжелая в этой жизни, — сказала я, — наш долг помогать друг другу.
— Мой сын — красивый мальчик, — сказала она.
— Повивальная бабка все время хвалит его.
— Я за многое должна быть благодарна. Что было бы со мной, если бы капитан не приехал в Сент-Остелл и не привез меня сюда?
— Он беспокоился о тебе, так как твой отец погиб у него на службе.
— Я хочу выказать ему мою благодарность… и вам тоже. Вы позволите мне назвать моего сына Пенн? Я сказала:
— Это не такая большая любезность, о которой можно просить.
Итак, маленький, восхитительный сын Ромелии получил имя.
ПОДОЗРЕНИЯ
Это был год захватывающих событий. В январе герцог Норфолк был привлечен к суду. Он плел интриги с королевой Шотландии, надеялся жениться на ней и посадить ее на трон после свержения Елизаветы.
У него было мало шансов остаться в живых, если обвинения, выдвинутые против него, подтвердятся.
В мае распространился слух о другом заговоре, в котором был замешан испанский посол, — убить королеву и ее министра Барли. В результате испанскому послу было приказано покинуть королевство.
Ненависть к Испании росла. В последние годы, когда все больше английских моряков плавали по свету, они чаще и чаще вступали в конфликт с Испанией. Часто англичане захватывали испанское золото и привозили его в свои порты — факт, который доставлял удовольствие королеве, хотя она и делала вид, что пытается поддерживать дружеские отношения с Филиппом Испанским и считает предосудительными действия вышедших из-под контроля английских пиратов. У испанцев были свои успехи. Ходили слухи о том, что английских моряков, захваченных испанцами, отправляли в Испанию, где сажали в тюрьмы и подвергали пыткам, но не из-за грабежей и разбоя, а потому, что они были протестантами, причем некоторых даже заживо сжигали на кострах.
Джон Грегори рассказал об ужасах своего заключения и о том, как он избежал смерти. Он согласился шпионить для дона Фелипе.
Герцог Норфолк пошел на плаху в июне, и в это же время на небосводе появилась новая звезда. Карлос знал звезды и часто уводил Жако в самую высокую часть дома и здесь показывал ему звезду. Она была ярче, чем планета Юпитер, и находилась в созвездии Кассиопея.
Люди гадали, что означает появление звезды. Очевидно, это было предзнаменование. Когда она неожиданно появилась, возникла теория, что она символизирует Испанию, которая увеличит свое могущество и захватит большую часть мира. А то, что она все же исчезла, в то время как известные звезды и планеты остались, говорило о том, что Испанская империя была на грани распада.
24 августа того года, в канун празднования Святого Варфоломея, случилось событие, которое потрясло весь мир, и я не могу поверить, что только протестантский мир. Я была убеждена, что происшедшее в Париже и распространившееся по всей Франции, глубоко оскорбило бы Филиппа и мужчин, подобных ему.
В утренние часы по всему Парижу раздался набат, служивший сигналом для католиков. Они должны были выйти на улицу и убивать любого гугенота, который попадется. Кровопролитие было ужасным. Улицы Парижа заливала кровь; Сена переполнилась искалеченными телами, и кровопролитие продолжалось. Крик «Убей!» подхватили во всех провинциальных городах Франции.
Бойня во Франции произвела неизгладимое впечатление на всю Европу. В Плимуте люди стояли на улицах, обсуждая, что будет дальше. Ходил слух, что Франция и Испания, в союзе с папой, хотели вырезать протестантов во всем мире, как это сделали во Франции.
Многие говорили, что пришло время и в этой стране прописать католикам то же снадобье. «Дайте им немного парижского правосудия!»— кричали они.
Мы слышали, что лорд Барли, находящийся в провинции, поспешно возвратился в Лондон. Он боялся хаоса в столице, и что в Лондоне повторится резня, только с другим результатом. Здесь пострадали бы протестанты, мстящие католикам. Королева появилась на публике, одетая в траур, и лорд Барли заявил: «Это величайшее преступление со времен распятия Христа».
Не было сомнения в том, что отголоски этого ужасного события дойдут и до нас. Резня в Париже взбудоражила весь мир.
Гнев против действий католиков нарастал. Я знала, что за ними будут охотиться с большей жестокостью в протестантских странах, а в явно католических гонения усилятся. Многие попадут в камеры для пыток инквизиции, и чаще будут раздаваться страшные крики тех мучеников, чьи тела будет пожирать пламя.
Джейк вернулся домой в следующем году. Его возвращение походило на предыдущее. Были пиршество и актеры, развлекающие нас.
Он едва взглянул на Линнет, хотя она была красивым ребенком и удивительно любила его; его позабавило падение Ромелии, но он не проявил интереса к мальчику. Тем не менее, ему было приятно видеть Карлоса и Жако, и он терпеливо отвечал на их многочисленные вопросы о его плавании. Он сидел в саду и рассказывал им о своих подвигах в морях, а они развалились у его ног, восхищенно поглядывая на него снизу.
Если бы у Джейка был законнорожденный сын, он был бы самым счастливым мужчиной, теперь же он часто был мрачным и обиженным.
Я часто замечала, что Джейк смотрит на Роберто и его гнев из-за Того, что у меня был сын от Фелипе, а не от него, до такой степени приводил его в ярость, что иногда я чувствовала, что он ненавидит меня.
И вдруг произошло первое странное событие, за которым последовали и другие.
Я всегда следовала привычке самой навещать наших бедных соседей. Некоторые женщины моего положения посылали слуг, чтобы те относили им еду и теплую одежду, но моя матушка всегда ходила сама, и я обычно сопровождала ее. Она говорила, что мы должны сделать так, чтобы люди воспринимали наши приношения не как милостыню, а как подарок одного друга другому.
Однажды утром, когда я собиралась выйти в сад, одна из горничных вошла ко мне и сказала, что Мэри Ли попросила меня навестить ее.
Она была старой женщиной, у которой в море погибли все три сына. Я обычно регулярно навещала ее. Джейк был доволен этим, так как ему всегда нравилось, чтобы о семьях моряков заботились. Мэри было шестьдесят лет, она страдала от ревматизма. Обычно она, поджидая меня, сидела у окна.
Я положила в корзинку еду и пошла к ней, но когда я подошла к ее дому, то была удивлена, не увидев ее у окна.
Ее дом был одним из тех, которые строили за одну ночь. Тогда существовал такой обычай, что если кто-нибудь построит дом за ночь, то земля, на которой он стоит, будет считаться его собственностью. Обычно такой дом состоял только из одной комнаты.
Дверь была приоткрыта. Я толкнула ее и сказала:
— Мэри, ты здесь?
Потом я увидела ее. Она лежала на постели. Свет был такой тусклый, что я сначала не разглядела ее лица.
— Мэри, с тобой все в порядке?
— Уходите, госпожа, — задыхаясь, прошептала она. Я прошла вперед и наклонилась над ней.
— Что случилось, Мэри?
— Отойдите… Это потница.
Я посмотрела на нее. Теперь я разглядела страшные приметы болезни у нее на лице.
Я поставила корзинку на пол и поспешила из дома.
Я увидела Джейка во внутреннем дворе. Не знаю, поджидал ли он меня.
— Я ходила домой к Мэри Ли. У нее потница, — сказала я.
— Боже мой! — закричал он. — Ты была в ее доме?
— Да.
— Иди к себе в комнату. Я позову врача. Ты могла заразиться. Он также посмотрит, можно ли что-нибудь сделать для Мэри Ли.
Я поднялась в свою комнату, вспоминая о другом случае, когда я имитировала эту ужасную болезнь, чтобы удержать Джейка подальше от себя.
Я посмотрела на себя в зеркало. Я подходила близко к Мэри Ли, а болезнь была очень заразной. Может быть, уже сейчас…
— О, Боже, — молилась я, — спаси меня от этого! Тогда я поняла, как сильно я хочу жить, чтобы увидеть повзрослевших детей. Возможно, один из них подарит Джейка внука. Но будет ли он также радоваться ему, как сыну?
Мэри Ли умерла через три дня после того, как я была в ее доме, но болезнь не расползлась дальше, как это произошло в переполненном Лондоне.
Неделю я жила в тревожном ожидании каких-нибудь симптомов того, что я заразилась, но их не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Красивый ребенок! — сказала повивальная бабка. — Клянусь, она узнает вас.
Я думала, какое имя дать моей маленькой девочке. Если бы это был сын, конечно, он был бы Джейком. Она напоминала мне в эти первые дни маленькую птичку, прижимающуюся ко мне, я называла ее моей маленькой Линнет и решила, что это и будет ее имя.
Спустя месяц после рождения Линнет Джейк уходил в плавание. Мне удалось узнать, что его не будет два года.
Прежде чем он уйдет, я решила поговорить с ним о Ромелии. Девочка выросла и теперь уже могла выйти замуж. Я думала, что она и мистер Мерримет нравятся друг другу. Ромелия часто бывала в классной комнате и помогала ему там, и они подходили друг другу. Но не будет ли возражать Джейк, если я устрою их брак? Джейк пожал плечами.
— Если они хотят, пусть женятся, — сказал он.
— Они могут остаться здесь. Мистер Мерримет займется образованием Линнет и других детей, которые у нас появятся.
— Это превосходный план, — сказал Джейк. — Пусть они поженятся. Я чувствую себя обязанным Гирлингу и хотел бы, чтобы его дочь создала свою семью. Лайон-корт — достаточно большое поместье, чтобы они могли жить здесь.
Славным октябрьским днем, когда свежий ветер раздувал паруса «Вздыбленного льва»и двух других сопровождающих его кораблей, мы вышли на берег и стояли там, пока корабли не скрылись за горизонтом.
Почти сразу же я начала устраивать брак Ромелии.
Сначала я поговорила с ней. Она была скромной девушкой и выросла довольно хорошенькой. Ее зеленые глаза ярко блестели.
Я сказала ей:
— Ромелия, настало для тебя время подумать о замужестве. Ты уже думала?
— Я… я думала об этом, — призналась она. Я улыбнулась:
— Хорошо, ты уже не ребенок. Я видела тебя в классной комнате и верю, что ты и мистер Мерримет стали хорошими друзьями;
Она покраснела:
— Да, мы хорошие друзья — Не думаешь ли ты, что он будет хорошим мужем?
Она молчала.
— Конечно, — продолжала я, — если ты не хочешь, тогда мы прекратим разговор.
— Капитан что-нибудь говорил об этом? — спросила она.
— Да. Я обсуждала это с ним перед его уходом в плавание. Как и я, он думает, что для тебя пришло время выйти замуж и мистер Мерримет будет подходящим мужем. Если ты выйдешь за него, вы останетесь здесь, в доме, и мистер Мерримет сможет и дальше быть учителем. Какое-то время он будет еще нужен мальчикам, а затем подрастет Линнет. Капитан чувствует себя обязанным твоему отцу и счастлив при мысли, что ты останешься под нашей крышей.
Она все еще молчала, и я продолжила:
— Возможно, я слишком тороплюсь. Если бы у меня было время подумать… Ну конечно. Нет никакой спешки. Только ты можешь это решить. Но когда примешь решение, скажи мне, и тогда мы поговорим с мистером Мерриметом.
Казалось, она согласилась со мной, и мы отложили этот разговор.
Наверное, прошел месяц, когда я совершила открытие, разрушившее весь мой план.
Дженнет, чьей обязанностью было утром приносить воду в мою спальню, опоздала, и я пошла в комнату прислуги. Здесь была только одна горничная. Все другие занимались своей работой.
— Где Дженнет? — спросила я. Девушка выглядела испуганной.
— Я не знаю, госпожа.
— Она встала в обычное время?
Девушка была в замешательстве. Какое-то время я не могла добиться от нее правды, которая состояла в том, что Дженнет редко спит в комнате для прислуги. Она все время проводит с любовником. Это не удивило меня. Я знала, что один из конюхов был ее любовником, у нее всегда были любовники.
Я думала, что она находится в одной из комнат над конюшнями, и у меня не было намерения идти туда Я сделаю ей строгий выговор, когда увижу ее. Возможно, мне надо было бы отправить ее к моей матери, но она захотела бы взять с собой Жако, а Джейк никогда не допустил бы этого. Он очень любил Жако. Поэтому я не могла разлучить мать с сыном.
Ирония судьбы привела меня в комнату учителя, я хотела поговорить с ним о Роберто.
Я тихо постучала в дверь. Ответа не последовало, и я вошла. Солнце освещало смятую постель, где крепко в объятиях друг друга спали обнаженные Дженнет и мистер Мерримет.
Я резко сказала:
— Мистер Мерримет! Дженнет!
Он первым открыл глаза, и затем я услышала вздох Дженнет.
— Я поговорю с вами позже, — быстро произнесла я и захлопнула дверь.
В результате я тут же уволила мистера Мерримета. Я думала, что человек, который мог так просто пускаться в сексуальные приключения с одной из служанок, был неподходящим учителем для мальчиков. Я подозревала его в некотором легкомыслии, но не до такой степени; женитьба должна была отрезвить его, считала я. Как я ошибалась! Я представила, как он рассказывал мальчикам об определенных вещах, и не колебалась в своем решении.
Он уехал на следующий день. Я послала за Дженнет, которая была, как обычно, застенчива, словно девушка, застигнутая во время ее первого греха.
Она отвечала своими обычными словами, что «все произошло само собой, и мистер Мерримет такой джентльмен…»
Я сказала ей, что она проститутка, что она позорит дом, и я думала о том, чтобы отправить ее к моей матери, но если бы я сделала это, то она стала бы такой же обузой для моей матери и ее семейства. Она должна изменить свое поведение или окажется на улице, где будет просить милостыню.
— Еще есть Жако, — сказала она мне хитро.
— Он пойдет с тобой.
— О, госпожа, капитан ужасно любит Жако. Вы ответите ему за это.
— Я ни перед кем не отвечаю! Я распоряжаюсь своим семейством.
Она замолчала, помня, что капитана нет и мною нельзя пренебрегать.
Она объяснила, что в ней гнездится какой-то порок, который не позволяет ей отвергать симпатичных джентльменов, и что она не считает свой поступок большим грехом, но впредь будет служить мне честно и преданно.
Мне нравилась Дженнет, поэтому я остановилась на том, что избавилась от мистера Мерримета и наняла для мальчиков нового учителя. Это был Роберт Элмор из Плимута, ученый, переживающий недобрые времена, который с радостью обрел крышу над головой. Он был среднего возраста и очень серьезный. Я чувствовала, что сделала хороший выбор.
Линнет расцветала. Это был довольный ребенок, с большими удивленными глазами, всегда готовый рассмеяться.
Все в семье обожали ее, особенно Ромелия, которая очень помогала ухаживать за ребенком.
Я была возмущена поведением мистера Мерримета и размышляла, какое впечатление это произвело на девушку, которая только недавно предполагала, что выйдет за него замуж. Обнаружить, что мужчина, который давал ей какие-то обещания и в это же самое время проводил ночи с такой прожженной проституткой, как Дженнет, — это ли не было ударом для Ромелии. Но она не выглядела расстроенной, и я внезапно поняла, что здесь что-то не так. Возможно, ее отношения с таким человеком, как Мерримет, не были столь невинны.
Прошло три месяца после отъезда учителя, когда я уличила ее в этом.
Она разразилась слезами и призналась, что беременна.
Я закричала:
— Что за негодяй этот человек! С него бы хватило того, что он затащил Дженнет к себе в постель. Она настолько опытна в этих делах, как только может быть женщина, у которой, несомненно, была сотня мужчин до него. Но невинную молодую девушку… находящуюся под защитой моей и капитана!
Она продолжала плакать.
Я сказала:
— Ты должна была признаться раньше.
— Я не решалась, — ответила она. — Что мне теперь делать?
— Ничего… Я сейчас не могу тебе найти мужа. Ты должна будешь снести позор и родить ребенка. — Я сжалилась и обняла ее. — Ты глупая девушка, Ромелия. Без сомнения, ты поддалась на обещания, а теперь вот что приключилось с тобой.
Она кивнула.
— Это не в первый раз случается с девушками. Твое счастье, что капитан любил твоего отца и хотел отплатить ему за службу. Ты родишь ребенка здесь, и он станет членом нашей семьи. А теперь не волнуйся. Это вредно для ребенка. Ты поступила плохо и должна отвечать за последствия. Такова судьба женщин. Мужчина беззаботно сеет свое семя и исчезает. Это происходит по всей Англии… по всему миру.
Мне было жаль девушку. Она была так молода и так благодарна мне за участие, которое я проявила к ней. Но она легко приспосабливалась к жизни и довольно скоро забыла о своих несчастьях. Хорошо владея иглой, она стала готовить одежду для своего ребенка и помогала чинить одежду мальчиков.
В июне родился ее ребенок. Я послала за повивальной бабкой, которая помогала мне, таким образом, Ромелия была окружена максимальным вниманием, которое мы могли ей дать. У нее родился сын — здоровый, крепкий мальчик.
Я пришла навестить ее — она выглядела такой молодой и хрупкой, и ее зеленые глаза светились более ярко, чем всегда.
Она горячо поблагодарила меня за доброту к ней. Я подошла к кровати и поцеловала ее.
— Женская доля самая тяжелая в этой жизни, — сказала я, — наш долг помогать друг другу.
— Мой сын — красивый мальчик, — сказала она.
— Повивальная бабка все время хвалит его.
— Я за многое должна быть благодарна. Что было бы со мной, если бы капитан не приехал в Сент-Остелл и не привез меня сюда?
— Он беспокоился о тебе, так как твой отец погиб у него на службе.
— Я хочу выказать ему мою благодарность… и вам тоже. Вы позволите мне назвать моего сына Пенн? Я сказала:
— Это не такая большая любезность, о которой можно просить.
Итак, маленький, восхитительный сын Ромелии получил имя.
ПОДОЗРЕНИЯ
Это был год захватывающих событий. В январе герцог Норфолк был привлечен к суду. Он плел интриги с королевой Шотландии, надеялся жениться на ней и посадить ее на трон после свержения Елизаветы.
У него было мало шансов остаться в живых, если обвинения, выдвинутые против него, подтвердятся.
В мае распространился слух о другом заговоре, в котором был замешан испанский посол, — убить королеву и ее министра Барли. В результате испанскому послу было приказано покинуть королевство.
Ненависть к Испании росла. В последние годы, когда все больше английских моряков плавали по свету, они чаще и чаще вступали в конфликт с Испанией. Часто англичане захватывали испанское золото и привозили его в свои порты — факт, который доставлял удовольствие королеве, хотя она и делала вид, что пытается поддерживать дружеские отношения с Филиппом Испанским и считает предосудительными действия вышедших из-под контроля английских пиратов. У испанцев были свои успехи. Ходили слухи о том, что английских моряков, захваченных испанцами, отправляли в Испанию, где сажали в тюрьмы и подвергали пыткам, но не из-за грабежей и разбоя, а потому, что они были протестантами, причем некоторых даже заживо сжигали на кострах.
Джон Грегори рассказал об ужасах своего заключения и о том, как он избежал смерти. Он согласился шпионить для дона Фелипе.
Герцог Норфолк пошел на плаху в июне, и в это же время на небосводе появилась новая звезда. Карлос знал звезды и часто уводил Жако в самую высокую часть дома и здесь показывал ему звезду. Она была ярче, чем планета Юпитер, и находилась в созвездии Кассиопея.
Люди гадали, что означает появление звезды. Очевидно, это было предзнаменование. Когда она неожиданно появилась, возникла теория, что она символизирует Испанию, которая увеличит свое могущество и захватит большую часть мира. А то, что она все же исчезла, в то время как известные звезды и планеты остались, говорило о том, что Испанская империя была на грани распада.
24 августа того года, в канун празднования Святого Варфоломея, случилось событие, которое потрясло весь мир, и я не могу поверить, что только протестантский мир. Я была убеждена, что происшедшее в Париже и распространившееся по всей Франции, глубоко оскорбило бы Филиппа и мужчин, подобных ему.
В утренние часы по всему Парижу раздался набат, служивший сигналом для католиков. Они должны были выйти на улицу и убивать любого гугенота, который попадется. Кровопролитие было ужасным. Улицы Парижа заливала кровь; Сена переполнилась искалеченными телами, и кровопролитие продолжалось. Крик «Убей!» подхватили во всех провинциальных городах Франции.
Бойня во Франции произвела неизгладимое впечатление на всю Европу. В Плимуте люди стояли на улицах, обсуждая, что будет дальше. Ходил слух, что Франция и Испания, в союзе с папой, хотели вырезать протестантов во всем мире, как это сделали во Франции.
Многие говорили, что пришло время и в этой стране прописать католикам то же снадобье. «Дайте им немного парижского правосудия!»— кричали они.
Мы слышали, что лорд Барли, находящийся в провинции, поспешно возвратился в Лондон. Он боялся хаоса в столице, и что в Лондоне повторится резня, только с другим результатом. Здесь пострадали бы протестанты, мстящие католикам. Королева появилась на публике, одетая в траур, и лорд Барли заявил: «Это величайшее преступление со времен распятия Христа».
Не было сомнения в том, что отголоски этого ужасного события дойдут и до нас. Резня в Париже взбудоражила весь мир.
Гнев против действий католиков нарастал. Я знала, что за ними будут охотиться с большей жестокостью в протестантских странах, а в явно католических гонения усилятся. Многие попадут в камеры для пыток инквизиции, и чаще будут раздаваться страшные крики тех мучеников, чьи тела будет пожирать пламя.
Джейк вернулся домой в следующем году. Его возвращение походило на предыдущее. Были пиршество и актеры, развлекающие нас.
Он едва взглянул на Линнет, хотя она была красивым ребенком и удивительно любила его; его позабавило падение Ромелии, но он не проявил интереса к мальчику. Тем не менее, ему было приятно видеть Карлоса и Жако, и он терпеливо отвечал на их многочисленные вопросы о его плавании. Он сидел в саду и рассказывал им о своих подвигах в морях, а они развалились у его ног, восхищенно поглядывая на него снизу.
Если бы у Джейка был законнорожденный сын, он был бы самым счастливым мужчиной, теперь же он часто был мрачным и обиженным.
Я часто замечала, что Джейк смотрит на Роберто и его гнев из-за Того, что у меня был сын от Фелипе, а не от него, до такой степени приводил его в ярость, что иногда я чувствовала, что он ненавидит меня.
И вдруг произошло первое странное событие, за которым последовали и другие.
Я всегда следовала привычке самой навещать наших бедных соседей. Некоторые женщины моего положения посылали слуг, чтобы те относили им еду и теплую одежду, но моя матушка всегда ходила сама, и я обычно сопровождала ее. Она говорила, что мы должны сделать так, чтобы люди воспринимали наши приношения не как милостыню, а как подарок одного друга другому.
Однажды утром, когда я собиралась выйти в сад, одна из горничных вошла ко мне и сказала, что Мэри Ли попросила меня навестить ее.
Она была старой женщиной, у которой в море погибли все три сына. Я обычно регулярно навещала ее. Джейк был доволен этим, так как ему всегда нравилось, чтобы о семьях моряков заботились. Мэри было шестьдесят лет, она страдала от ревматизма. Обычно она, поджидая меня, сидела у окна.
Я положила в корзинку еду и пошла к ней, но когда я подошла к ее дому, то была удивлена, не увидев ее у окна.
Ее дом был одним из тех, которые строили за одну ночь. Тогда существовал такой обычай, что если кто-нибудь построит дом за ночь, то земля, на которой он стоит, будет считаться его собственностью. Обычно такой дом состоял только из одной комнаты.
Дверь была приоткрыта. Я толкнула ее и сказала:
— Мэри, ты здесь?
Потом я увидела ее. Она лежала на постели. Свет был такой тусклый, что я сначала не разглядела ее лица.
— Мэри, с тобой все в порядке?
— Уходите, госпожа, — задыхаясь, прошептала она. Я прошла вперед и наклонилась над ней.
— Что случилось, Мэри?
— Отойдите… Это потница.
Я посмотрела на нее. Теперь я разглядела страшные приметы болезни у нее на лице.
Я поставила корзинку на пол и поспешила из дома.
Я увидела Джейка во внутреннем дворе. Не знаю, поджидал ли он меня.
— Я ходила домой к Мэри Ли. У нее потница, — сказала я.
— Боже мой! — закричал он. — Ты была в ее доме?
— Да.
— Иди к себе в комнату. Я позову врача. Ты могла заразиться. Он также посмотрит, можно ли что-нибудь сделать для Мэри Ли.
Я поднялась в свою комнату, вспоминая о другом случае, когда я имитировала эту ужасную болезнь, чтобы удержать Джейка подальше от себя.
Я посмотрела на себя в зеркало. Я подходила близко к Мэри Ли, а болезнь была очень заразной. Может быть, уже сейчас…
— О, Боже, — молилась я, — спаси меня от этого! Тогда я поняла, как сильно я хочу жить, чтобы увидеть повзрослевших детей. Возможно, один из них подарит Джейка внука. Но будет ли он также радоваться ему, как сыну?
Мэри Ли умерла через три дня после того, как я была в ее доме, но болезнь не расползлась дальше, как это произошло в переполненном Лондоне.
Неделю я жила в тревожном ожидании каких-нибудь симптомов того, что я заразилась, но их не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38