Его сопровождали приближенные, но я смотрела лишь на короля. Мне кажется, я опознала бы в нем короля при любых обстоятельствах. У него было какое-то особое чувство собственного достоинства, которое можно было бы определить, пожалуй, как отстраненность. Его лицо, на котором, разумеется, распутство оставило свои следы, все еще оставалось красивым. Его движения не были лишены грации, к тому же он был великолепно одет; костюм был украшен бриллиантами. Я не могла оторвать от него глаз.
Он был совсем близко от нас, и граф встретился с ним взглядом. Я как можно ниже присела в реверансе. Софи сделала то же самое, а граф низко поклонился.
— А, Обинье, — произнес король низким мелодичным голосом.
— Позвольте представить вам моих дочерей, сир, — сказал граф.
Я почувствовала на себе утомленный взгляд. Потом на лице короля появилась очаровательная улыбка, и несколько секунд он внимательно смотрел на меня.
— У вас очень милая дочь, граф, — сказал он.
— Она приехала погостить из Англии, сир. Вскоре она возвращается домой к матери.
— Надеюсь, до отъезда мы успеем увидеть ее при дворе.
Король прошел дальше. Кто-то услужливо кланялся ему.
Граф был очень доволен. По пути в Париж в карете он сказал:
— Это огромный успех. Король действительно обратил на тебя внимание. Вот почему я сообщил ему, что ты здесь всего лишь с визитом. Ты ему понравилась. Это было ясно. Ты польщена этим?
— Я слышала, что ему вообще нравятся молоденькие девушки.
— Не все, — сказал граф, рассмеявшись, и я заметила, что Софи забилась в самый угол кареты. Мне стало жалко ее, ведь король едва взглянул на нее.
Когда мы приехали в Париж, граф заявил, что хочет поговорить со мной и просит меня прийти в маленькую гостинную, где он будет меня ждать.
Я переоделась в платье попроще и спустилась в комнату, где он ждал меня.
— Ах, Лотти, — сказал он, — ты прямо расцвела от успеха.
— Это был краткий миг славы, — напомнила я ему.
— А чего ты ожидала? Приглашения поужинать вместе с ним? Боже сохрани нас от этого. Я не взял бы тебя с собой, если бы это было возможно.
— Я ничего не ожидала. Меня просто удивило то, что он смотрел на меня… сколько? — две секунды?
— Ты очень красивая девушка, Лотти. Ты выделяешься из толпы. Это значит, что теперь, когда король обратился к тебе… или заметил твое присутствие… ты можешь при первом удобном случае появиться при дворе. Очень удобно занимать такое положение.
— Ну что ж, так или иначе, вскоре я возвращаюсь домой, и думаю, что мне уже пора подумывать о возвращении. Ведь я приехала всего лишь с кратким визитом, не так ли?
— И этот визит доставил тебе удовольствие?
— Он был чудесным, волнующим и так отличался от всего, что я до сих пор видела!
— Теперь, когда я обрел тебя, знаешь ли, я не собираются терять тебя вновь.
— Надеюсь, что это так.
Он пристально взглянул на меня.
— Я думаю, Лотти, мы с тобой прекрасно понимаем друг друга. Мы оба легко вписались в роли отца и дочери.
— Видимо, да.
— Я собираюсь сообщить тебе кое-что важное. Я написал твоей матери письмо, в котором просил ее выйти за меня замуж. Она согласилась.
Я изумленно уставилась на него.
— Но… — я запнулась, — ее… ее дом находится в Эверсли.
— Когда женщина выходит замуж, она оставляет свой дом и отправляется в дом мужа.
— Вы имеете в виду, что она собирается жить здесь?
Он кивнул.
— Это и твой дом, — добавил он.
Это меня ошеломило. Сначала появился мой отец, затем все эти впечатления последних недель, а теперь… моя мать собирается выходить замуж за графа.
— Но… — начала я, запинаясь, рассчитывая на ходу успеть собрать свои мысли, — вы… ведь… вы не видели друг друга долгие годы до вашего приезда в Англию.
— Когда-то мы любили друг друга.
— Но потом… ничего не было.
— Ничего не было! Родилась ты! Более того, теперь мы оба свободны. Тогда у нас обоих не было этой свободы.
— Для меня все это очень неожиданно.
— Иногда такие вещи происходят мгновенно. Как у нас. Похоже, ты не слишком этому рада. Ты размышляешь о том, что будет с тобой? Лотти, и я, и твоя мать искренне желаем, чтобы ты жила вместе с нами. Теперь твой дом здесь.
— Нет… мой дом в Англии. Вы знаете о Диконе.
— Моя дорогая, ты еще так молода. Ты же знаешь, что не может быть и речи о замужестве.
— Но я знаю, что люблю Дикона, а он любит меня.
— Ну что ж, ведь мы решили, что тебе следует немного подрасти, не так ли? Почему бы тебе не подрастать здесь?
У меня не было никакого ответа на его слова. Мне хотелось побыть одной и обдумать этот новый поворот дел, задав себе вопрос, какое влияние это все окажет на мою жизнь.
Вновь заговорил граф:
— Твоя мать уже готовится к переезду во Францию.
— Она не может покинуть Эверсли.
— И все же ей надо готовиться. Она уже занимается этим не первый день. Мы достигли согласия две недели назад. Мы оба решили, что, найдя друг друга, не следует рисковать возможностью вновь потеряться. Лотти, я просто не могу высказать, какую радость мне доставило то, что я нашел тебя… и твою мать. Я думал о ней все эти годы, а она, кажется, тоже думала обо мне. Случившееся с нами бывает с людьми редко, Я кивнула, а он улыбнулся мне в ответ, понимая, что сейчас я думаю о Диконе. Хотя ему казалось, что я неспособна понять происходящее, он не высказал этого вслух.
— Теперь, после долгой разлуки, у нас появилась возможность воссоединиться. Мы оба сознаем это.
Ничто не стоит у нас на пути. Вскоре сюда приедет твоя мать. И тогда мы поженимся. И я хотел, чтобы ты узнала об этом от меня. Твоя мать, когда приедет, расскажет, как она уладила все дела. А пока мы должны готовиться к свадьбе.
Он обнял меня, привлек к себе и поцеловал. Я прижалась к нему. Я очень любила его и гордилась тем, что он мой отец. Но когда я попыталась заглянуть в будущее, оно показалось мне весьма туманным.
Новость о том, что мой отец собирается жениться, была, по-моему, воспринята в доме с некоторым замешательством, хотя со мной разговоры об этом почти не велись. Арман пожал плечами и несколько цинично развеселился, поскольку новобрачная была моей матерью, а романтичные планы были явно последствиями старинной любовной интриги.
— Итак, мы получили сестрицу и красавицу мать одним махом, — заявил он, и я была уверена, что он покатывается со смеху вместе со своими приятелями, такими же бездельниками, как и он.
Софи, кажется, напротив, была довольна.
— Он будет настолько занят своим собственным браком, что перестанет беспокоиться, как бы устроить мой брак, — доверительно сообщила она мне.
— Ты напрасно беспокоишься, если ты не пожелаешь выйти замуж за человека, которого он для тебя подберет, то тебе достаточно просто сказать об этом. Будь пожестче. Они не потащат тебя, визжащую, к алтарю.
В ответ она рассмеялась, и мне показалось, что наши отношения стали еще ближе.
Лизетта очень оживилась, услышав весть о Предстоящей свадьбе.
— Он, наверное, по-настоящему влюблен, — сказала она. — Ведь у него нет никакой нужды в наследниках.
— Будь уверена, это не единственная причина, по которой люди женятся, — ответила я.
— Во Франции обычно именно это и бывает главной причиной. Иначе мужчины никогда не женились бы. Они предпочли бы иметь любовниц.
— Ты очень цинична! Неужели ты не веришь в любовь?
— Любовь — это прекрасно, если дать ей расцветать в подходящих условиях. Думаю, так считает большинство людей. Я привыкла смотреть фактам в лицо, и мне кажется, что в данном случае твой отец по-настоящему влюблен.
— И это тебя изумляет?
— Я полагаю, такие вещи могут случиться с кем угодно — даже с такими людьми, как граф.
Сказав это, она пожала плечами и рассмеялась.
Я с радостью встретила приехавшую мать. Казалось, она помолодела на несколько лет. Я почувствовала по отношению к ней нежность, прекрасно понимая, что жизнь ее складывалась нелегко. Правда, она любила графа и изменила своему мужу, но в этом поступке она раскаивалась годами. Те, кто знал ее характер, мог быть уверен, что все эти годы она глубоко страдала по поводу совершенного ею, как она сама считала, греха. Теперь она расцвела, ее глаза сияли, а на щеках появился румянец. Она действительно помолодела. Она выглядит, подумала я, как человек, с плеч которого сняли бремя Она была похожа на влюбленную девочку.
Граф тоже изменился Я была изумлена тем, что два престарелых человека мне они, во всяком слу чае, казались престарелыми, — могут вести себя как пара влюбленных. Но ведь они любили друг друга, а любовь, похоже, оказывает одно и то же действие и на подростков, и на людей, которым за сорок.
Мама обняла меня, потом меня обнял граф, и все мы без конца обнимались. В холле толпились слуги, явившиеся поприветствовать новую хозяйку. Они низко кланялись, улыбались, перешептывались, а граф стоял рядом с ней как добрый Бог, улыбаясь при виде сотворенного им всеобщего довольства.
Ее приветствовали Арман и Софи, каждый по-своему: Арман, улыбаясь чуть снисходительно, как улыбаются детям, требующим особого отношения, а Софи — нервно, как бы заранее предполагая, что мачеха обязательно отыщет в ней недостатки, и это несмотря на то, что я заранее уверила ее в бесконечной доброте и благожелательности своей матери.
Они должны были пожениться на следующей неделе, церемония бракосочетания должна была состояться в церкви замка. Мне хотелось поскорее расспросить о том, что происходило в Эверсли, но возможность поговорить с матерью предоставилась лишь вечером.
Мы ужинали в столовой, и я заметила, что замок произвел на мать то же впечатление, что и на меня, — она была потрясена и очарована им. Когда мы встали из-за стола, она попросила меня зайти в комнату, заранее приготовленную для нее.
— С момента моего приезда мы едва успели переброситься парой слов, — сказала она.
Когда мы наконец остались вдвоем и мама закрыла дверь, я заметила, что с ее лица исчезло выражение радости. У меня появились дурные предчувствия, видимо, не все было так хорошо, как могло показаться.
Я сказала:
— Мне предстоит узнать очень многое. Как дела в Эверсли? Что ты собираешься с ним делать?
— Именно это я и хотела бы объяснить тебе. О нем позаботятся…
Она вновь заколебалась.
— Что-нибудь случилось? — спросила я.
— Нет, нет. Все прекрасно уладилось. Лотти, я передала права на Эверсли Дикону.
— 01 — я улыбнулась. — Именно этого он и хотел, само собой разумеется, это наилучшее решение проблемы.
— Да, — повторила она следом за мной. — Именно этого он и хотел, и это лучшее решение проблемы.
— Значит… у него будет Эверсли и остается Клаверинг. Я думаю, большую часть времени он будет проводить в Эверсли. Он любит его, к тому же Дикон — один из членов семьи. Если бы дядя Карл не был столь эксцентричен, он сам передал бы наследство Дикону.
— Ну что ж, так в конце концов и получилось, а у меня, Лотти, есть для тебя письмо.
— Письмо!
Она долго копалась, доставая письмо, а затем протянула его мне с таким видом, словно это было опасное оружие.
— Это от Дикона! — воскликнула я.
— Да, — ответила она, — оно все объяснит. Я обняла ее и расцеловала. Мне хотелось поскорее прочитать письмо, но я не собиралась браться за него до тех пор, пока не останусь одна, а раз мать просила поговорить с ней, я не могла покинуть ее немедленно.
— Ты просто чудная! — воскликнула я. — Все получили то, что хотели! А ты ведь счастлива, правда, мама? Ведь ты действительно любишь его?
— Я всегда любила Жерара.
— Все это так романтично… как в сказке: «И после этого они жили долго и счастливо». Очень приятно узнать, что время от времени такое все же случается.
— Мы собираемся жить счастливо… После всех этих лет. И этот дом, Лотти, будет и твоим домом Ты знаешь об этом.
Я нахмурилась:
— Ну, видимо, так. Но я собираюсь посетить своих родственников в Англии. Полагаю, бабушка будет жить в Эверсли вместе с матерью Дикона.
— Конечно, они не смогут жить без него, а Эверсли достаточно большой дом. Они не будут путаться у него под ногами.
Я улыбалась. До чего же все удачно сложилось. Я отправлюсь в Эверсли, и там меня будет ждать он. Я сжимала в руке письмо и изо всех сил сдерживалась, чтобы тут же не вскрыть его.
Видимо, мама понимала мое состояние, потому что сказала:
— Ну что ж, это все, что я собиралась тебе рассказать.
— Мамочка, — ответила я, — я так рада видеть тебя здесь. Это самое интересное и красивое место, какое только можно себе представить. Я просто влюблена в него. И как чудесно, что вы с графом, наконец, обрели счастье.
— Он очень тебя любит. Ты очаровала его с первого взгляда.
— Мне он тоже нравится. Спокойной ночи, мама. Увидимся утром. Нам нужно еще о многом поговорить.
— Спокойной ночи, дитя мое, — сказала она, — и всегда помни, что все, что я делала, я делала ради твоего блага.
— Я знаю об этом. Спокойной ночи. И я вышла.
Оказавшись в своей комнате, я тут же вскрыла конверт.
«Моя милая, славная Лотти,
Когда ты будешь читать это письмо, Эверсли уже будет принадлежать мне. Это было похоже на чудо. Из ниоткуда явился сказочный принц, унес твою мать в свой романтический замок, а она оставила мне Эверсли.
Разве это может не волновать? Я часто вспоминаю тебя и наш маленький роман. Он доставил тебе удовольствие, не так ли? Это наша маленькая игра? Мы делали вид, будто не помним о том, что ты всего лишь дитя, и, следует признать, иногда ты выглядела, взрослее своего возраста. Но факты — упрямая вещь. Теперь ты будешь жить во Франции. Ты будешь встречаться с интересными людьми, поскольку, как я полагаю, граф живет весьма яркой жизнью. Я очень рад тому, что тебе предстоит пережить еще немало интересного.
Вскоре мы обустроимся в Эверсли вместе с моей матерью и твоей бабушкой. Ведь это наше родовое гнездо, не так ли? Здесь жили многие поколения рода Эверсли… так что даже когда я женюсь, они останутся здесь. Видимо, это произойдет довольно скоро. Я действительно гораздо старше тебя, Лотти, и мне уже пора остепениться, особенно теперь, когда у меня есть Эверсли и связанные с этим обязанности.
Благословляю тебя, дорогая Лотти. Надеюсь, ты не забудешь, как мило мы проводили когда-то время.
Дикон»
Я вновь и вновь перечитывала письмо. Что он имел в виду? В моей голове постоянно вертелись три факта. Теперь Эверсли принадлежит ему. Я еще ребенок. Вскоре он собирается жениться.
Все было кончено. Дикон больше не любит меня, я ему не нужна. Он писал мне так, будто все происходившее между нами было лишь забавной игрой.
Теперь мне стало все ясно. Ему нужен был именно Эверсли. И когда он получил его, в его будущем для меня не было места.
За всю свою жизнь я никогда не чувствовала себя такой жалкой. Я бросилась на кровать и уставилась в потолок.
Все кончено. Теперь у Дикона не было необходимости жениться на мне, чтобы получить желаемое.
Значит… он обманул меня.
СВОДНИЦА
В связи со свадьбой в королевском доме в столице, да и по всей стране, царило оживление. Казалось, люди забыли о своих горестях и радовались предстоящим празднествам и развлечениям, которыми должна была сопровождаться эта торжественная церемония. Погода стояла великолепная, разгар мая — самое подходящее время для праздников.
Прошло уже три года с момента замужества моей матери, но до сих пор меня изумляло то, насколько счастливо они жили с отцом. Мне кажется, я стала несколько циничной. Предательство Дикона мгновенно заставило меня повзрослеть. Я продолжала думать о нем; я хранила его образ в своем сердце — образ идеального возлюбленного, — и никакие сплетни о нем не меняли моих чувств к нему. Я часто рассказывала о нем Лизетте и Софи, я рисовала в воображении сцены, которые всегда имели один конец: произошла ужасная ошибка; Дикон не писал мне письма с признанием в обмане и не женился; все это время он тосковал обо мне, получив мое полное лжи необдуманное письмо.
Мне становилось легче от таких мыслей, хотя они, конечно, были смехотворными, поскольку и бабушка, и Сабрина регулярно писали нам письма, в которых рассказывали, как чудесно живет Дикон, как он счастлив со своей любимой женой Изабел, принесшей ему приличное приданое и придавшей его жизни новый интерес.
Мать передавала мне эти письма с некоторым смущением и опаской, однако я научилась скрывать свои чувства. Я быстро пробегала их, а затем уходила, убеждая себя не верить в них ни единому слову.
«Тесть Дикона — очень влиятельный человек, — писала Сабрина. — Он банкир, и у него высокая должность при дворе. Свои дела он держит в тайне, и мы не вполне уверены в том, чем именно он занимается. Похоже, он пытается усидеть сразу на нескольких стульях… а значит, что и Дикон тоже. Можешь быть уверена, что он берется за все, что идет к нему в руки…
Как-то раз бабушка и Сабрина приехали к нам в гости. Они желали собственными глазами убедиться в том, что и мама, и я действительно счастливы.
Дикон с ними не приехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37