— Наглец! — князь Петр занес над ним руку с тростью и вдруг стал оседать.— Ему плохо… — Анна растерянно оглянулась на Корфа, и тот, помедлив, все же бросился к Долгорукому и подхватил его.— Полину позови, она в кухне, — попросил Корф Анну. — Пусть бежит сюда и поможет мне с князем.«Этого еще только не хватало!» — подумал Владимир, с трудом приподнимая грузного Долгорукого и усаживая его на стул. Голова князя Петра безвольно повисла, губы посинели. По всему было видно, что у него плохо с сердцем, и Владимир заволновался — как это некстати! Еще умрет здесь от приступа, объясняйся потом с его безумной женушкой, а она, чего доброго, затеется из мести и его извести…— Аня, — сдержанно сказал Корф, когда та вернулась в столовую в сопровождении заспанной Полины, — прошу тебя, принеси из спальной пузырек с лекарством, которое доктор Штерн обычно прописывал отцу.А ты, Полина, неси холодное полотенце да встань рядом с князем и обмахивай его посильнее.Его сухой, армейский тон успокаивающе подействовал на женщин, и они немедленно разошлись выполнять его указания.Корф держал голову Долгорукого на весу, не позволяя ей опускаться. Он не раз видел, как эскадронный эскулап приводил в чувство страдавшего апоплексией представителя штаба, дружившего с их командиром и частенько наезжавшего к ним с так называемой инспекцией — немного поохотиться и от семьи отдохнуть. Время от времени он прикладывал ко лбу и щекам князя бутылку шампанского, стоявшую в ведерке на льду.Наконец, появилась Полина и принялась усиленно махать полотенцем. Корф велел ей заменить его и держать голову князя так, как он показал, и вышел, чтобы разыскать Никиту — пусть, на всякий случай, заложит карету, вдруг все же придется за доктором посылать.Пока он ходил, князь пришел в себя и, увидев заботливо склонившуюся над ним Полину, стал благодарить ее:— Спасибо тебе, милая! Ты так добра к старику…— Да это я ко всем старикам такая, — хвастанула Полина. — У меня своей семьи-то нет. Ни мамы, ни папы с рождения не знала…— Вот как… — насторожился князь Петр — Ты сирота?— Точно так, барин, — кивнула Полина. — Нашли меня в метельную ночь на ступеньках имения, завернутой в дорогое одеяльце с вышитой на ней буквой «А». Потому здесь и назвали так — Полиной, Аполлинарией то есть.— Боже милостивый! — князь Петр схватил ее за руку и сильно сжал. — Это ты!— Вы чего это, барин?! — не на шутку перепугалась Полина. Она никак не думала, что ее слезный рассказ так растрогает Долгорукого. — Чего разволновались-то? Как бы не померли!— Нет! — оживился князь Петр. — Мне теперь умирать не с руки. Я нашел тебя, слышишь, нашел!— Что-то я вас, барин, не пойму, — растерялась Полина.Умом, что ли, от приступа тронулся князь?— Не говори ничего, только слушай — ты дочь моя пропавшая, и зовут тебя не Аполлинария, а Анастасия!— Бросьте, барин… — выдохнула Полина.— Не брошу, я тебя больше не брошу! Я двадцать лет о твоем существовании не знал, но теперь я поверил, что ты жива, что ты где-то ходишь по этой земле, и я нашел тебя!— Что же это получается?.. — протянула Полина. — Вы — мой отец, а мать-то кто?— Ее имя Марфа, она была когда-то моей крепостной, — объяснил Петр.— А отчего она вам не открылась? — засомневалась Полина.— Марфа думала, что ты умерла, а тебя у нее после рождения украли. Вот ты и не знала своей семьи, своих настоящих родителей, — князь Петр протянул к Полине руки. — Приди в мои объятия, дочь моя!— Почему бы и нет? — пожала плечами Полина, еще не веря своему счастью. Она обняла Долгорукого и поняла, что князь плачет. — Зачем же, барин, зачем?..— Чудны дела Твои, Господи! — воскликнул Долгорукий. — Я пришел к барону, чтобы вступиться за честь одной дочери, а встретил другую, пропавшую много лет назад…— И что же мне делать с этим, барин?..— Ты пока ничего барону не говори, — перешел на шепот князь, — я заберу тебя отсюда, ты будешь жить в нашем доме, как настоящая барышня. Больше не будет нужды и унижения, ты займешь свое место среди сестер! Но сначала я должен все подготовить к твоему приезду. Верь мне и жди, и скоро ты обретешь свое настоящее имя — княжна Анастасия Долгорукая.— Боженьки мои! — всплеснула руками Полина. — Я — княжна?— Но тише, — Долгорукий прислушался к шагам из коридора, — сюда идут…— Выпейте, пожалуйста, это лекарство, Петр Михайлович, — вернувшаяся Анна подала князю пузырек с этикеткой, на которой рукою доктора Штерна было написано что-то длинное и по-латыни.Благодарю вас, Анна, не стоило беспокоиться. Я чувствую себя уже гораздо лучше, и хотел бы отправиться домой, — отказался Долгорукий.— Но вы еще слишком слабы, — удивилась Анна. — Советую какое-то время остаться здесь, мы могли бы положить вас в комнате для гостей. Владимир Иванович заложил карету ехать за доктором.— Его забота о моем здоровье просто умиляет, — недобро усмехнулся Долгорукий. — Мне было бы гораздо легче, если бы он перестал артачиться и повел себя, как порядочный человек.— Вы полагаете, что мое отсутствие дает право сомневаться в моей порядочности? — сухо спросил Корф, точно демон появляясь в тот же миг на пороге столовой.— Я полагаю, что вы все-таки примете мои условия и поступите сообразно с общими представлениями о благородстве и чести! — с вызовом сказал князь Петр.— Значит, вы решили драться? — вскинул голову Владимир.— Значит, вы решили, что моя дочь недостойна быть вашей женой? — в тон ему ответил Долгорукий.— Я уже выбрал себе жену, и она отвечает мне взаимностью. И никакие ультиматумы с вашей стороны не заставят меня предать ее! — гордо бросил ему Корф.— Жестокость не красит мужчину, — высокомерно сказал князь Петр.— Настоящий мужчина никогда не отказывается от своих слов, — не уступал Корф.— В таком случае, выбор оружия за вами, — прекратил их спор Долгорукий.— Петр Михайлович, — смягчился Владимир, — неужели вы не понимаете, что тем самым подписываете одному из нас смертный приговор? Или вы надеетесь, что я не посмею убить друга моего отца?— Я надеюсь, что вы поразмыслите на досуге, и, охладившись, придете ко мне с повинной, и мы сможем с вами обсудить вашу женитьбу на Лизе.— Ни за что! — вскричал Корф.— Анна, — обратился к ней князь Петр, — хоть вы убедите Владимира вести себя благоразумно!— Вы предлагаете ей собственными руками вырыть себе могилу?! — разозлился Корф. — Да какой же вы после этого отец и друг нашей семьи?! И есть ли у вас сердце, князь?! Уходите отсюда, я не желаю вас знать и слышать о вас!— Постойте, Владимир, — прошептала Анна, и из ее глаз ручьем полились слезы. — Петр Михайлович, возможно, прав, и тебе стоит подумать…Нет и еще раз нет! — Корф подбежал к Анне и встряхнул ее, ибо она стояла чуть живая и бледная, как смерть. — Опомнись! Довольно тебе приносить себя в жертву то предрассудкам, то обстоятельствам! Я люблю тебя и буду бороться за нашу любовь, раз уж Господь опять посылает нам это испытание! Да я скорее стану убийцей, чем позволю кому-нибудь разлучить нас!— Вы сказали свое слово, барон, — кивнул князь Петр. — И все-таки я даю вам срок до полудни завтра. И, если вы не согласитесь жениться на Лизе, то к вам приедет мой секундант и оговорит условия дуэли. Прощайте!— Барин, я вас "провожу! — воскликнула Полина и выбежала из столовой вслед за Долгоруким.— Почему это с нами происходит? — прошептала Анна, едва они с Владимиром остались одни. — Нас преследует злой рок…— Прошу тебя, не думай о случившемся, как о неизбежном! — взмолился Корф. — Мы все равно будем вместе.— Но ты же слышал, Петр Михайлович настроен решительно и не собирается прощать тебя!— А я и не жду его прощения. Я ни в чем не виноват — ни перед ним, ни перед Лизой. И у него нет права требовать от меня этой нелепой женитьбы!— Ты ведь обещал мне, что все в прошлом, что больше никаких историй…— Да нет никакой истории! — рассердился Корф. — Пойми, между мной и Лизой нет ничего, кроме той пресловутой ночи! Да, я поддался искушению, но искушали-то именно меня, а не Лизу! Она была сама не своя.— Но как ты посмел воспользоваться этим!— Я и не пользовался, я просто утешал одинокую, беззащитную и слабую женщину. Вспомни, но при подобных обстоятельствах я даже не посмел прикоснуться к тебе!— За что же мне была оказана такая честь? — горько усмехнулась Анна.— Ты несправедлива ко мне! Я уже устал повторять — я люблю тебя!— Скоро тебе наскучило быть влюбленным!— Анна, ты меня не поняла… — Корф приблизился к ней и поцеловал ее руку. — Перестань сердиться. Я не позволю тебе уйти. Мы созданы друг для друга, и ты будешь моей женой. Признайся, разве не этого ты хотела? Будь честной хотя бы перед самой собой.— Да, я мечтала о тебе, я ждала, когда ты позовешь меня, но… — Анна вздохнула. — Где мне взять столько сил, чтобы пережить все это?— Моей силы хватит на нас двоих, — прошептал Корф. — И я отдам тебе столько сил, сколько потребуется, чтобы преодолеть и это препятствие.— Мы будем счастливы? — сквозь слезы улыбнулась Анна.— Да…Вернувшись домой, князь Петр немедленно собрал всех домашних в своем кабинете, сказав, что желает сообщить нечто важное и только в семейном кругу.— И что же такое особенного произошло за этот день, что вы решились выпустить меня на свободу? — ехидно спросила Долгорукая, усаживаясь в кресло у стола.— Достаточно, и вы сейчас обо всем узнаете. А где Лиза? — оглянулся князь Петр.— Насколько я знаю, — сообщила Соня, подошедшая обнять матушку, — разговаривает с князем Репниным в гостиной.— Сходи за ней, дорогая, этот разговор касается, в первую очередь, ее, — велел князь Петр.— Пожалуйста, — пожала плечами Соня и, надувшись, вышла из кабинета.Отец, к чему вся эта таинственность и спешка? — удивился Андрей, пропуская Наташу вперед. — Мы хотели идти ужинать, но ты, как выяснилось, приказал не накрывать, пока не поговоришь со всеми нами.— Так нужно, Андрей, — туманно ответил князь Петр.— Это надолго? — легкомысленно осведомилась Лиза, появляясь в дверях кабинета вместе с Соней. — Я не успела сказать Михаилу…— Полагаю, князю Репнину уже пора уезжать — поздно. Да и сегодня у нас еще много дел, которые мы должны обсудить, — строго сказал князь Петр.— Ты собираешься приказать Татьяне выставить князя за дверь? — с угрозой в голосе спросила Лиза.— Я хочу, чтобы князю передали, что ему не стоит дожидаться тебя!— А вот это совершенно не твое дело! Я — взрослая женщина и к тому же — замужняя. Говорю, с кем хочу, и делаю, что нравится!— Ты считаешь, что твое замужество дает тебе право проводить ночи с посторонними мужчинами? — с негодованием вскричал князь Петр.— Что?! — в один голос воскликнули Андрей и Соня.Наташа опустила глаза, и ей сразу захотелось уйти, а княгиня криво усмехнулась, резко щелкнула веером, раскрывая его, и принялась обмахивать им лицо и шею, как будто ей вмиг стало дурно.— О чем вы, отец? — побледнела Лиза.— О твоей связи с Корфом! — князь Петр прокурорским жестом обвинительно выбросил вперед руку.— Владимир сказал тебе? — прошептала Лиза. — Но зачем?..Он ничего не говорил мне, что еще раз подтверждает его непорядочность. Когда ты пропала, мы стали искать причину твоего исчезновения и нашли вот это, — Долгорукий достал из ящика стола дневник Лизы и эффектным жестом бросил его перед ней.— Вы посмели рыться в моих вещах?! — покачнулась Лиза. — Вы читали мои записи?— Разумеется, — кивнул князь Петр, — иначе как бы мы нашли тебя?..— Вы нашли меня лишь потому, что Миша знал, где меня искать! — вскричала Лиза.— Да при чем здесь князь Репнин? — поморщился Долгорукий.— Это он нашел меня! Он сердцем чувствовал, где я. А вы… вы могли только безжалостно выворачивать наизнанку мою душу и подло шпионить за мной!— Лиза, успокойся, — вмешался Андрей. — Конечно, я думаю, что читать чужие записи не… Родители были вынуждены сделать это, у них есть оправдание — ты пропала. Но лично меня интересует другое — твои отношения с Корфом. Ты действительно провела ночь с Владимиром?— Да не все ли равно! — отмахнулась Лиза.— Извини, но, как брат…— Как брат, ты должен был помешать мне стать женой Забалуева, а вместо того, чтобы защищать свою сестру, ты и сам просил о помощи, лишь бы Наташа не узнала о твоих отношениях с Татьяной, которыми Забалуев шантажировал тебя.— Интересно… — Долгорукая подняла глаза на сына и внимательно посмотрела на него.— Мне незачем было бояться Забалуева, — солгал Андрей. — Да и Наташа уже все знает и простила меня. И даже принимает горячее участие в судьбе Татьяны. Правда, Наташа?Наташа отвела взгляд, но все же кивнула.— О, как это все любопытно! — усмехнулась Долгорукая. — Мне-то думалось, что я сидела взаперти всего полдня, а оказалось — целую вечность. Я столько пропустила в жизни своих детей…— Не о тебе сейчас речь, — прервал ее князь Петр. — Но довольно выяснений и оправданий! Я собрал вас, чтобы сообщить две важные новости. Первая — я объявил барону Владимиру Корфу, что, если он завтра к полудню не появится у нас и не сделает Лизе официальное предложение, то выход из создавшейся ситуации может быть только один — дуэль между нами. Мы станем стреляться.— Отец… — растерялся Андрей. — Владимир — один из лучших стрелков в армии…— Это безумие… — прошептала Наташа, а Соня вдруг тоненько заплакала.— Не хнычь! — прикрикнула на нее Лиза. — Никакой дуэли не будет!— Это почему же? — поинтересовалась Долгорукая.— Потому что я не выйду замуж за Корфа ни при каких обстоятельствах!— Нет, выйдешь! — воскликнул князь Петр.— И не подумаю! — отрезала Лиза. — Я не люблю Владимира, и больше вы не заставите меня выйти замуж против моей воли.— Он оскорбил твою честь! — побелел Долгорукий.— После того, как маменька продала меня Забалуеву, моей чести уже вряд ли что-нибудь может серьезно угрожать! — расхрабрилась Лиза.— Но… — хотел что-то сказать Андрей.Нет! — резко повернулась к нему Лиза. — Тебе не уговорить меня пожертвовать собой ради чего-то другого, даже если это замшелые представления папеньки о чести и отцовском долге! И потом — я люблю князя Михаила Александровича Репнина, и у него ко мне самые серьезные намерения. Не правда ли, маменька?— Да-да, — смутилась Долгорукая, — я что-то слышала об этом.— А я не слышал и впредь слышать этого не желаю! — возопил князь Петр. — Или ты выйдешь замуж за Корфа, или у вас не будет отца!— Интересно, — тихо спросила Наташа, — а что говорит по этому поводу сам Владимир?— Он, видите ли, заявил мне, что сделал предложение Анне, воспитаннице Ивана Ивановича, — с издевкой сказал князь Петр.— Что же вы такое творите, папенька? — Глаза Лизы округлились от ужаса. — Вы готовы разом разбить четыре любящих сердца только потому, что вам привиделось чье-то оскорбленное достоинство?!— Не сметь разговаривать с отцом в таком тоне! — зашипела на нее Долгорукая.На миг ей показалось, что сбывается ее мечта завладеть имением Корфа и испортить жизнь его сыну.— Отцы не бросают своих детей ради какой-то возлюбленной! — озлилась Лиза.— Ты права, — с холодной решимостью сказал князь Петр. . — И это впрямую касается второй новости, которую я хотел сообщить вам.— Так вы считаете, что по первому вопросу нам более разговаривать не о чем? — возмутилась Лиза.— Я собрал вас не спрашивать вашего мнения или совета, я просто объявляю о своем решении! Итак, — князь Петр на мгновение задумался, но потом сказал, словно шагнул в пропасть, — сегодня я нашел свою пропавшую двадцать лет назад дочь Анастасию и намерен официально удочерить ее и в качестве княжны включить в свое завещание.Что?! — на этот раз громче всех вскричала Долгорукая. — Да ты с ума сошел! Равнять с детьми недоноска какой-то подзаборной шлюхи!— Маменька! — укоризненно покачала головой Соня.— Ваша внебрачная дочь? Откуда она взялась? — растерялся Андрей.— Анастасия была украдена у ее матери в день своего рождения и подброшена к дверям имения барона Корфа, где выросла и жила, а сейчас состоит прислугой и знает свое имя, как Полина.— Дура Полька?! — ахнула Долгорукая. — Это тебе Сычиха с больной головы на здоровую нашептала?— Марфа рассказала мне о приметах, по которым я могу отыскать свою дочь. Так вот, эти приметы совпали, и у меня нет ни малейших сомнений, что девушка, известная в поместье Корфов под именем Полина, и есть моя исчезнувшая двадцать лет назад дочь Анастасия.— Бред какой-то! — Долгорукая покачала головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение.— Если тебе так не терпится выдать свою дочь замуж за Корфа, может быть, ты предложишь эту выгодную партию Анастасии? — с недоброй усмешкой поинтересовалась Лиза.— Настя слишком долго была лишена родительской ласки, — словно не замечая всеобщего раздражения, сказал князь Петр, — так что я не хотел бы немедленно отлучать ее от себя. Я собираюсь выкупить Полину у барона Корфа и хочу, чтобы она пожила с нами, пока не будут совершены все формальности — ее признание моей дочерью и включение в наследование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13