Уж не возникло ли у него желание помолиться вместе с ней? Господи, как такая мысль могла прийти ей в голову?!. Ведь Вулфред язычник!
Дверь снова открылась, и в комнату вошли Доркас, Сеолмунд и Терас.
Вулфред окинул взглядом молельную комнату и спросил у Тереса:
– Что требуется?
– Вы оба в присутствии свидетелей должны подтвердить взаимное согласие стать мужем и женой и дать клятву супружеской верности.
– Но что здесь происходит? – удивленно выгнула бровь Мелания.
– Я попросил Тераса рассказать мне о свадебном ритуале, принятом у римлян. Он сказал, что римляне – последователи учения Христа. И я решил вместе с тобой совершить христианский обряд бракосочетания. Надеюсь, тебе будет приятно?
Мелания все поняла. Вулфред, видимо, считал, что клятва перед лицом Всевышнего навсегда свяжет Меланию с ним. Ибо от такой клятвы она никогда не сможет отречься!
Мелания растерянно посмотрела на Тераса. Но лицо его было бледным и не выражало ничего. Да… теперь она сама должна принять решение, которое определит всю ее дальнейшую жизнь.
Она вновь посмотрела на Вулфреда. Он молчал, не делая попыток ни уговорить Меланию, ни запугать ее. И видимо, понимал, что сейчас она сама должна принять решение.
Да, он теперь многое понимал.
И многое принимал. В его глазах Мелания выглядела даже большей римлянкой, нежели была на самом деле.
Вулфред продолжал стоять посередине комнаты, большой и сильный. Он понимал, что может ко всему принудить Меланию, но не хотел. А она теперь ощущала такую свободу в общении с ним, какой не чувствовала даже с Маркусом. Последний не раз пытался принудить ее делать то или иное. Иногда прибегал к ласковому манипулированию ею. Порой даже терял терпение в споре с ней. Но Вулфред, неотесанный варвар, каковым она его считала, ни разу не позволил себе ничего подобного! С ним Мелания чувствовала себя свободно, Какой еще жизни она могла бы себе пожелать?
Мелания посмотрела на Вулфреда и взяла его большую золотистую ладонь в свою:
– Я согласна навсегда связать с тобой свою жизнь и стать твоей женой. Клянусь служить тебе до самой своей смерти. Или пока ты сам меня не покинешь.
Вулфред очень серьезно взглянул на Меланию, крепко сжал ее руку и торжественно заявил:
– Римлянин может оставить жену, если устанет от нее. Сакс же сохраняет ей верность до конца своих дней. Я никогда не оставлю тебя, Мелания! И буду всегда тебе преданным, верным защитником.
Вулфред оглянулся на Сенреда, как бы спрашивая, что еще он должен сейчас сказать.
– Сначала я должен задать вопрос невесте, – ответил Сенред.
– Задай.
– Мелания, согласна ли ты стать женой Вулфреда? Будешь ли уважать его?
Мелания чуть покраснела, но твердо ответила:
– Да, я согласна стать женой Вулфреда. И буду всегда уважать его.
Сенред перевел взгляд на Вулфреда:
– Вулфред, согласен ли ты сделать Меланию своей женой? И будешь ли всегда любить ее?
Вулфред посмотрел на Меланию, как бы изучая ее. Он подумал, что они между собой никогда не говорили о любви. Наоборот, в их отношениях господствовали взаимная ненависть и жажда мести. То, что он говорил Мелании, шло от сердца. Но можно ли назвать подобные отношения любовью? Он некоторое время молчал, не зная, что ответить Сенреду. А Мелания со страхом ждала его ответа. Он посмотрел ей в глаза. И его лицо озарила такая добрая, восторженная улыбка, что в ответе нельзя было сомневаться. И Вулфред ответил. Его слова, как и всегда, шли из глубины сердца:
– Да, я люблю ее и буду любить всегда!
– Тогда перед лицом Всевышнего объявляю вас мужем и женой. Да благословит Бог ваш союз и простит меня за то, что исполнил обряд, не имея сана.
Мелания широко раскрытыми глазами смотрела на своего мужа. Итак, он поклялся ей в вечной любви! Неужели все происходит наяву и навсегда исчезли их взаимная ненависть и стремление к отмщению?
А Вулфред продолжал счастливо улыбаться. И теперь уже она крепко сжала его руку.
– Да, улыбайся, мой дорогой сакс. Ибо сегодня ты связал свою жизнь с моей! – сказала Мелания.
– Я соединил свою жизнь с твоей немного раньше. Когда мы совершали сакский свадебный ритуал. А сегодня ты добровольно дала мне свою клятву по христианскому обычаю! – произнес Вулфред.
Они долго смотрели друг на друга. Потом Вулфред, стоявший чуть позади Мелании, крепко схватил ее за плечи и, прильнув к уху, прошептал:
– А теперь скажи, кто сегодня на рассвете обнимал тебя у дальнего забора?..
Глава 25
Вулфред заметил смущение в глазах Мелании. Значит, она поняла, что христианской свадебной церемонией он хотел сделать ей приятное. Он в очередной раз перехитрил ее, заставив произнести клятву на латыни и совершить свадебный обряд уже по-христиански, как подсказал ему Хенса.
«Надменная, до смешного глупая женщина, – нашептывал он Вулфреду, – Но при том очень хитрая! Неужели ты забыл, что она римлянка? Римлянка!»
Да, Вулфред действительно забыл. И Хенса ему напомнил, посоветовав не ограничиться браком по-сакски, а совершить еще и христианский обряд.
– Ты вновь перехитрил и обманул меня, сакс! – в бешенстве воскликнула Мелания, когда они остались одни. – Разве ты поступил честно?!
– И ты говоришь о честности, после того как хотела меня зарезать в постели? – с гневом в голосе выпалил Вулфред, оттолкнув от себя жену. – Чтобы я больше никогда не слышал от тебя упоминаний о хитростях и обманах! Разве что если захочешь обучить меня столь низкому искусству!
Да, он не сомневался, что Мелания обманула его. Когда она обнимала его в постели, то он воображал, что все ласки принадлежали только ему! Боже, какая наивность! Не далее как сегодня утром, накануне их христианского свадебного обряда, он видел ее в объятиях римского воина! В то время как он, Вулфред, начал почти обожать ее за несгибаемую гордость и честность!
И что же оказалось? А то, что у нее нет ни гордости, ни чести. Она всего лишь обычная римлянка. Разве что похитрее многих других! О какой чести и гордости женщины можно говорить, если она имеет любовника при живом муже?! Где гордость, если женщина продает свое тело врагу-саксу, чтобы прикрыть связь с любовником – трусливым римлянином, прячущимся в кустах неподалеку от ее дома?
Вулфред смотрел в глаза Мелании и уже не любовался прекрасными роскошными волосами, гладкой кожей. Все, что восхищало его еще вчера… теперь раздражало. Ибо…
…Рано утром она проснулась и, перелезая через еще спящего Вулфреда, сказала, что идет по малой нужде… Вулфред стал ждать ее возвращения. Ждал долго. Мелании все не было. В душе его зашевелилось неясное подозрение. Он встал, оделся и вышел на улицу. Около двери стояли и о чем-то разговаривали Катред и Сенред. Вулфред приказал срочно найти Меланию. Заметив, что оба стали подниматься на холм, он пошел в другом направлении.
Неизвестно почему его сердце с каждым шагом билось все сильнее. Какое-то предчувствие закралось в душу…
Он увидел Меланию… Она стояла у дальнего забора с молодым человеком в одежде римского легионера. Он гладил ее волосы, а она обнимала его за талию и прижимала к себе. Они прощались. Мелания вручила римлянину поводья стоявшего здесь же Оптио. Он вскочил в седло и выехал в заранее открытые ворота. Она помахала ему рукой.
Стараясь остаться незамеченным, Вулфред крадучись пробрался обратно в дом.
Итак, он оказался в дураках. Сомневаться в том, что у его только что обретенной жены есть любовник, было невозможно. И ее любовник – римский воин! Боже, каким же надо быть глупцом, чтобы так слепо довериться римской женщине!..
– …Ну, а теперь давай поговорим о гордости! – улыбаясь сказала Мелания, войдя в комнату и застав мужа стоящим около кушетки.
– Что ж, давай. Мелания, какая напасть заставляет жену сбежать из постели мужа?
– И из моей тоже!
– Какой же смысл ты вкладывала в свою клятву верности? Ах, я совсем забыл, что ты римлянка!
– Ты, может, и забыл, но никак не я!
– И совершенно определенно ты не забудешь того римлянина, которого так страстно обнимала. Из моего собственного опыта уверен, что и он тебя не скоро забудет! Кстати, Катред и Сенред преследуют его. И когда приведут ко мне, я доставлю тебе удовольствие посмотреть, как он будет умирать!
– Из твоей до глупости витиеватой речи я могу сделать только один вывод: ты доверял мне, я тебя обманула, вот ты и злишься. Но, послушай, ведь я никогда не говорила, будто питаю к тебе какие-то еще чувства, кроме ненависти! А ты что, надеялся на преданность и верность?
– А если – на страсть?
– Ненависть – тоже страстное чувство. И я всегда была очень даже страстной по отношению к тебе в своей ненависти.
Как же легко она умеет повернуть любой разговор между ними в свою пользу! Как умеет лгать! Ну нет! Теперь ей ничего не поможет!
Вулфред зажал голову Мелании между своими ладонями и сказал, глядя прямо в ее глаза:
– Ты только что поклялась перед лицом своего Бога в том, что будешь меня уважать. Ты считаешь, что дала святую клятву?
– Да, считаю. Я действительно уважаю тебя за силу и умение руководить людьми. Все мои клятвы в отличие от твоих искренни и идут от сердца. – Мелания не могла скрыть бушевавших в ней чувств негодования и злобы.
Вулфред понял ее состояние как ответ на какие-то другие чувства, возникшие в ее душе. Но на какие? Страх? Предчувствие опасности? Глубокая печаль? Мщение? А может быть, любовь? Ну нет! Она никого не любит! Во всяком случае, не его… А если страх? Если она боится, то только не за себя. Скорее за любовника!
Маленькая комната неожиданно наполнилась множеством людей, которые, отталкивая друг друга локтями, окружили римлянку. Глаза всех горели ненавистью. Видимо, весть о гнусной измене Мелании уже широко распространилась. И теперь все ждали, как поступит их командир. Прикажет убить ее? Но каждый понимал, что Вулфред не убьет жену, до тех пор пока не расправится у нее на глазах с любовником. В том, что любовник его жены непременно умрет, никто не сомневался. Ибо было давно известно, что Вулфред никогда и ни с кем не делился тем, что по праву принадлежало только ему.
Тут к Вулфреду пробились запыхавшиеся и насквозь промокшие Катред и Сенред.
– Вулфред, – сказал, запинаясь от страха, Сенред. – Он ускользнул от нас!
– Как такое могло случиться? – взревел Вулфред.
– У него была лошадь, – объяснил Катред. Все головы повернулись к Мелании.
– Я ему подарила мою лошадь! – крикнула она.
– Вы можете догнать его? – спросил Вулфред, обращаясь к Катреду и Сенреду и не обращая внимание на признание жены.
Катред утвердительно кивнул.
– Тогда возьмите самых лучших лошадей и – в погоню! И без него не возвращайтесь! Но – не убивать! Я хочу доставить себе такое удовольствие!
– Ты хочешь получить удовольствие от убийства человека, который оставил тебе всю захваченную в бою добычу? – завизжала Мелания. – Человека, который отдал тебе победу, а сам вынужден где-то скитаться?
– Я убью его за то, что он обманывал меня с моей женой, – злобным тоном ответил Вулфред. – В отличие от римлян саксы не закрывают глаза на прелюбодеяния!
Мелания вытянулась во весь свой небольшой рост, глаза ее сделались змеиными. Она обвела взглядом комнату и, отчетливо произнося каждое слово, сказала:
– Я не знаю, какими мерзостями вы занимаетесь в своих пещерах, но здесь, на территории Римской империи, женщины не совершают прелюбодеяний с родными братьями!
Глава 26
Такого поворота дела Вулфред никак не ожидал. Но теперь все вроде бы становилось на свои места. И если Мелания и могла обмануть, то она никогда не лгала так нагло.
Вулфред посмотрел на Тераса:
– Она говорит правду?
Тот утвердительно кивнул:
– Да. У нее есть родной брат.
– Мои слова для тебя ничего не значат, сакский пес! – разрыдалась Мелания. – Ты сделал меня своей женой. Причем дважды! А мое слово для тебя – пустой звук. Даже когда я клянусь перед лицом Господа, что говорю чистую правду! – Мелания сделала паузу. И когда в комнате стало совсем тихо, раздался ее оглушительный крик: – Я ненавижу тебя, сакский мерзавец. Ненавижу за постоянную ложь, которую от тебя слышала. Ты клялся, будто любишь меня, и ты лгал мне! Но я думала, что ты по крайней мере уважаешь меня. И опять ты солгал! Я никогда не нападала на тебя из-за угла. Боролась с тобой открыто. И говорила в глаза все, что о тебе думала! Когда я точила свой кинжал, тоты знал, для чего. Я хотела своей смерти и не скрывала этого. Я сказала во время нашей свадьбы, что уважаю тебя. Но теперь вижу, что ошибалась. Ты человек без чести! И я не могу тебя даже уважать, Вулфред!
Мелания сама не заметила, как впервые, произнесла его имя…
В комнате повисла полная тишина. Никто не мог возразить ничего против обвинений Мелании.
Вулфред молча стоял и смотрел в окно. Только теперь, когда, казалось, отношения между ними были навсегда загублены, он ощутил, чем была для него Мелания. Гордостью, честью, самоотверженностью, смелостью, умом, которые Вулфред считал главными качествами человека, обладала маленькая прекрасная римлянка…
Почему все так нелепо произошло?
С улицы донеслись чьи-то разгневанные голоса. А потом звуки команды. Затем двери комнаты распахнулись, и на пороге появился сам Хенса в сопровождении целого отряда преданных ему воинов. Хенса тащил за руку рыжего сакса, одного из обидчиков Мелании.
– Странное место для встречи! – усмехнулся Хенса. – Впрочем, все не так уж важно. Вот Зигред – мой человек, ставший невольным свидетелем одной весьма подозрительной встречи нашей римской пленницы.
Вулфред осторожно наполовину вытащил меч из ножен, приготовившись наказать возможного клеветника. Но Хенса вовремя заметил его движение и схватил Вулфреда за руку:
– Нет, он не следил специально за твоей женой, а случайно услышал ее разговор с каким-то римским воином у дальнего забора двора…
И Хенса бросил быстрый взгляд на Меланию, дрожавшую одновременно от бешенства и страха. Страха не за себя, а за Маркуса.
– Зигред доложил мне… – хотел продолжать свою обвинительную речь Хенса.
Но Вулфред выступил вперед и прервал его:
– А что, у Зигреда нет языка? Пусть он сам все расскажет!
– Конечно, я готов все рассказать, – улыбнулся Зигред. – Римлянка рассказывала неприятельскому воину о Хенсе и его планах в отношении ее дома и раскисшей от дождей окружающей территории. Как я понял, римский воин принадлежит к армии короля Арториуса. Он сказал, что намерен присоединиться к армии короля в преддверии битвы с нами. И хотел доставить Арториусу как можно больше информации, которую, видимо, и передавала ему римлянка. Почему воин обратился к ней? Наверное, потому, что она римская шпионка.
– А что отвечала ему моя жена? – спросил Вулфред.
Зигред пожал плечами:
– Я не расслышал ее слов.
Бешенство Мелании вырвалось наружу. Она растолкала стоявших впереди воинов и подскочила к Зигреду:
– Ты лжешь, варвар! Никаких подобных вопросов мне он не задавал!
Вулфред схватил ее за руку и оттащил назад. Затем обвел взглядом зал и сказал, обращаясь к Зигреду:
– Ты один здесь не слышал объяснения, данного моей женой.
– Но кто же был приезжавший римлянин? – спросил Хенса, угрюмо посмотрев на Вулфреда. – Ведь поведение твоей жены, встречавшейся с нашим врагом, само собой сильно компрометирует ее. Даже если Зигред не слышал, что она ему отвечала.
Вулфред понял, что они собираются расправиться с Меланией независимо от того, сумеют доказать ее вину или нет.
– Римлянин – ее родной брат, – холодно сказал он.
Хенса остался недвижим, как будто не слышал объяснений Вулфреда. Выдержав длинную паузу, он сказал:
– Никогда не надо преуменьшать роль зова крови. Особенно у страстных женщин. Тем более что римлянка не делает секрета из своей ненависти к саксам.
– Повторяю, – ответил Вулфред, – что моя жена никогда и ничего не скрывала. И обвинять ее в том, что она открыто ненавидит саксов, было бы верхом несправедливости!
– Значит, ее ненависть к нам искренна, – пожал плечами Хенса. – Итак, можно считать, что Мелании предъявлено обвинение?
Ответом было общее молчание.
– Если тот человек был ее родным братом, то обвинение в супружеской измене отпадает, – заключил Хенса. – Но остается обвинение в военном предательстве.
– Я утверждаю, что моя жена, будучи чистокровной римлянкой, никогда не предавала меня – сакса. Поэтому никакие заявления о зове крови в данном случае не имеют значения. Каждое мое слово всегда было правдивым. Перед лицом своего Бога она поклялась в супружеской верности мне – ее мужу, саксу. И я еще раз повторяю, что она никогда не предавала, и не будет предавать кого бы то ни было. И не только своего мужа.
– Я поддерживаю Вулфреда, – заявил Синрик.
– И я тоже его поддерживаю, – присоединился к нему Болдуфф.
– Я также утверждаю, что Мелания никогда не предавала своего сакского супруга, – громко объявил Сенред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Дверь снова открылась, и в комнату вошли Доркас, Сеолмунд и Терас.
Вулфред окинул взглядом молельную комнату и спросил у Тереса:
– Что требуется?
– Вы оба в присутствии свидетелей должны подтвердить взаимное согласие стать мужем и женой и дать клятву супружеской верности.
– Но что здесь происходит? – удивленно выгнула бровь Мелания.
– Я попросил Тераса рассказать мне о свадебном ритуале, принятом у римлян. Он сказал, что римляне – последователи учения Христа. И я решил вместе с тобой совершить христианский обряд бракосочетания. Надеюсь, тебе будет приятно?
Мелания все поняла. Вулфред, видимо, считал, что клятва перед лицом Всевышнего навсегда свяжет Меланию с ним. Ибо от такой клятвы она никогда не сможет отречься!
Мелания растерянно посмотрела на Тераса. Но лицо его было бледным и не выражало ничего. Да… теперь она сама должна принять решение, которое определит всю ее дальнейшую жизнь.
Она вновь посмотрела на Вулфреда. Он молчал, не делая попыток ни уговорить Меланию, ни запугать ее. И видимо, понимал, что сейчас она сама должна принять решение.
Да, он теперь многое понимал.
И многое принимал. В его глазах Мелания выглядела даже большей римлянкой, нежели была на самом деле.
Вулфред продолжал стоять посередине комнаты, большой и сильный. Он понимал, что может ко всему принудить Меланию, но не хотел. А она теперь ощущала такую свободу в общении с ним, какой не чувствовала даже с Маркусом. Последний не раз пытался принудить ее делать то или иное. Иногда прибегал к ласковому манипулированию ею. Порой даже терял терпение в споре с ней. Но Вулфред, неотесанный варвар, каковым она его считала, ни разу не позволил себе ничего подобного! С ним Мелания чувствовала себя свободно, Какой еще жизни она могла бы себе пожелать?
Мелания посмотрела на Вулфреда и взяла его большую золотистую ладонь в свою:
– Я согласна навсегда связать с тобой свою жизнь и стать твоей женой. Клянусь служить тебе до самой своей смерти. Или пока ты сам меня не покинешь.
Вулфред очень серьезно взглянул на Меланию, крепко сжал ее руку и торжественно заявил:
– Римлянин может оставить жену, если устанет от нее. Сакс же сохраняет ей верность до конца своих дней. Я никогда не оставлю тебя, Мелания! И буду всегда тебе преданным, верным защитником.
Вулфред оглянулся на Сенреда, как бы спрашивая, что еще он должен сейчас сказать.
– Сначала я должен задать вопрос невесте, – ответил Сенред.
– Задай.
– Мелания, согласна ли ты стать женой Вулфреда? Будешь ли уважать его?
Мелания чуть покраснела, но твердо ответила:
– Да, я согласна стать женой Вулфреда. И буду всегда уважать его.
Сенред перевел взгляд на Вулфреда:
– Вулфред, согласен ли ты сделать Меланию своей женой? И будешь ли всегда любить ее?
Вулфред посмотрел на Меланию, как бы изучая ее. Он подумал, что они между собой никогда не говорили о любви. Наоборот, в их отношениях господствовали взаимная ненависть и жажда мести. То, что он говорил Мелании, шло от сердца. Но можно ли назвать подобные отношения любовью? Он некоторое время молчал, не зная, что ответить Сенреду. А Мелания со страхом ждала его ответа. Он посмотрел ей в глаза. И его лицо озарила такая добрая, восторженная улыбка, что в ответе нельзя было сомневаться. И Вулфред ответил. Его слова, как и всегда, шли из глубины сердца:
– Да, я люблю ее и буду любить всегда!
– Тогда перед лицом Всевышнего объявляю вас мужем и женой. Да благословит Бог ваш союз и простит меня за то, что исполнил обряд, не имея сана.
Мелания широко раскрытыми глазами смотрела на своего мужа. Итак, он поклялся ей в вечной любви! Неужели все происходит наяву и навсегда исчезли их взаимная ненависть и стремление к отмщению?
А Вулфред продолжал счастливо улыбаться. И теперь уже она крепко сжала его руку.
– Да, улыбайся, мой дорогой сакс. Ибо сегодня ты связал свою жизнь с моей! – сказала Мелания.
– Я соединил свою жизнь с твоей немного раньше. Когда мы совершали сакский свадебный ритуал. А сегодня ты добровольно дала мне свою клятву по христианскому обычаю! – произнес Вулфред.
Они долго смотрели друг на друга. Потом Вулфред, стоявший чуть позади Мелании, крепко схватил ее за плечи и, прильнув к уху, прошептал:
– А теперь скажи, кто сегодня на рассвете обнимал тебя у дальнего забора?..
Глава 25
Вулфред заметил смущение в глазах Мелании. Значит, она поняла, что христианской свадебной церемонией он хотел сделать ей приятное. Он в очередной раз перехитрил ее, заставив произнести клятву на латыни и совершить свадебный обряд уже по-христиански, как подсказал ему Хенса.
«Надменная, до смешного глупая женщина, – нашептывал он Вулфреду, – Но при том очень хитрая! Неужели ты забыл, что она римлянка? Римлянка!»
Да, Вулфред действительно забыл. И Хенса ему напомнил, посоветовав не ограничиться браком по-сакски, а совершить еще и христианский обряд.
– Ты вновь перехитрил и обманул меня, сакс! – в бешенстве воскликнула Мелания, когда они остались одни. – Разве ты поступил честно?!
– И ты говоришь о честности, после того как хотела меня зарезать в постели? – с гневом в голосе выпалил Вулфред, оттолкнув от себя жену. – Чтобы я больше никогда не слышал от тебя упоминаний о хитростях и обманах! Разве что если захочешь обучить меня столь низкому искусству!
Да, он не сомневался, что Мелания обманула его. Когда она обнимала его в постели, то он воображал, что все ласки принадлежали только ему! Боже, какая наивность! Не далее как сегодня утром, накануне их христианского свадебного обряда, он видел ее в объятиях римского воина! В то время как он, Вулфред, начал почти обожать ее за несгибаемую гордость и честность!
И что же оказалось? А то, что у нее нет ни гордости, ни чести. Она всего лишь обычная римлянка. Разве что похитрее многих других! О какой чести и гордости женщины можно говорить, если она имеет любовника при живом муже?! Где гордость, если женщина продает свое тело врагу-саксу, чтобы прикрыть связь с любовником – трусливым римлянином, прячущимся в кустах неподалеку от ее дома?
Вулфред смотрел в глаза Мелании и уже не любовался прекрасными роскошными волосами, гладкой кожей. Все, что восхищало его еще вчера… теперь раздражало. Ибо…
…Рано утром она проснулась и, перелезая через еще спящего Вулфреда, сказала, что идет по малой нужде… Вулфред стал ждать ее возвращения. Ждал долго. Мелании все не было. В душе его зашевелилось неясное подозрение. Он встал, оделся и вышел на улицу. Около двери стояли и о чем-то разговаривали Катред и Сенред. Вулфред приказал срочно найти Меланию. Заметив, что оба стали подниматься на холм, он пошел в другом направлении.
Неизвестно почему его сердце с каждым шагом билось все сильнее. Какое-то предчувствие закралось в душу…
Он увидел Меланию… Она стояла у дальнего забора с молодым человеком в одежде римского легионера. Он гладил ее волосы, а она обнимала его за талию и прижимала к себе. Они прощались. Мелания вручила римлянину поводья стоявшего здесь же Оптио. Он вскочил в седло и выехал в заранее открытые ворота. Она помахала ему рукой.
Стараясь остаться незамеченным, Вулфред крадучись пробрался обратно в дом.
Итак, он оказался в дураках. Сомневаться в том, что у его только что обретенной жены есть любовник, было невозможно. И ее любовник – римский воин! Боже, каким же надо быть глупцом, чтобы так слепо довериться римской женщине!..
– …Ну, а теперь давай поговорим о гордости! – улыбаясь сказала Мелания, войдя в комнату и застав мужа стоящим около кушетки.
– Что ж, давай. Мелания, какая напасть заставляет жену сбежать из постели мужа?
– И из моей тоже!
– Какой же смысл ты вкладывала в свою клятву верности? Ах, я совсем забыл, что ты римлянка!
– Ты, может, и забыл, но никак не я!
– И совершенно определенно ты не забудешь того римлянина, которого так страстно обнимала. Из моего собственного опыта уверен, что и он тебя не скоро забудет! Кстати, Катред и Сенред преследуют его. И когда приведут ко мне, я доставлю тебе удовольствие посмотреть, как он будет умирать!
– Из твоей до глупости витиеватой речи я могу сделать только один вывод: ты доверял мне, я тебя обманула, вот ты и злишься. Но, послушай, ведь я никогда не говорила, будто питаю к тебе какие-то еще чувства, кроме ненависти! А ты что, надеялся на преданность и верность?
– А если – на страсть?
– Ненависть – тоже страстное чувство. И я всегда была очень даже страстной по отношению к тебе в своей ненависти.
Как же легко она умеет повернуть любой разговор между ними в свою пользу! Как умеет лгать! Ну нет! Теперь ей ничего не поможет!
Вулфред зажал голову Мелании между своими ладонями и сказал, глядя прямо в ее глаза:
– Ты только что поклялась перед лицом своего Бога в том, что будешь меня уважать. Ты считаешь, что дала святую клятву?
– Да, считаю. Я действительно уважаю тебя за силу и умение руководить людьми. Все мои клятвы в отличие от твоих искренни и идут от сердца. – Мелания не могла скрыть бушевавших в ней чувств негодования и злобы.
Вулфред понял ее состояние как ответ на какие-то другие чувства, возникшие в ее душе. Но на какие? Страх? Предчувствие опасности? Глубокая печаль? Мщение? А может быть, любовь? Ну нет! Она никого не любит! Во всяком случае, не его… А если страх? Если она боится, то только не за себя. Скорее за любовника!
Маленькая комната неожиданно наполнилась множеством людей, которые, отталкивая друг друга локтями, окружили римлянку. Глаза всех горели ненавистью. Видимо, весть о гнусной измене Мелании уже широко распространилась. И теперь все ждали, как поступит их командир. Прикажет убить ее? Но каждый понимал, что Вулфред не убьет жену, до тех пор пока не расправится у нее на глазах с любовником. В том, что любовник его жены непременно умрет, никто не сомневался. Ибо было давно известно, что Вулфред никогда и ни с кем не делился тем, что по праву принадлежало только ему.
Тут к Вулфреду пробились запыхавшиеся и насквозь промокшие Катред и Сенред.
– Вулфред, – сказал, запинаясь от страха, Сенред. – Он ускользнул от нас!
– Как такое могло случиться? – взревел Вулфред.
– У него была лошадь, – объяснил Катред. Все головы повернулись к Мелании.
– Я ему подарила мою лошадь! – крикнула она.
– Вы можете догнать его? – спросил Вулфред, обращаясь к Катреду и Сенреду и не обращая внимание на признание жены.
Катред утвердительно кивнул.
– Тогда возьмите самых лучших лошадей и – в погоню! И без него не возвращайтесь! Но – не убивать! Я хочу доставить себе такое удовольствие!
– Ты хочешь получить удовольствие от убийства человека, который оставил тебе всю захваченную в бою добычу? – завизжала Мелания. – Человека, который отдал тебе победу, а сам вынужден где-то скитаться?
– Я убью его за то, что он обманывал меня с моей женой, – злобным тоном ответил Вулфред. – В отличие от римлян саксы не закрывают глаза на прелюбодеяния!
Мелания вытянулась во весь свой небольшой рост, глаза ее сделались змеиными. Она обвела взглядом комнату и, отчетливо произнося каждое слово, сказала:
– Я не знаю, какими мерзостями вы занимаетесь в своих пещерах, но здесь, на территории Римской империи, женщины не совершают прелюбодеяний с родными братьями!
Глава 26
Такого поворота дела Вулфред никак не ожидал. Но теперь все вроде бы становилось на свои места. И если Мелания и могла обмануть, то она никогда не лгала так нагло.
Вулфред посмотрел на Тераса:
– Она говорит правду?
Тот утвердительно кивнул:
– Да. У нее есть родной брат.
– Мои слова для тебя ничего не значат, сакский пес! – разрыдалась Мелания. – Ты сделал меня своей женой. Причем дважды! А мое слово для тебя – пустой звук. Даже когда я клянусь перед лицом Господа, что говорю чистую правду! – Мелания сделала паузу. И когда в комнате стало совсем тихо, раздался ее оглушительный крик: – Я ненавижу тебя, сакский мерзавец. Ненавижу за постоянную ложь, которую от тебя слышала. Ты клялся, будто любишь меня, и ты лгал мне! Но я думала, что ты по крайней мере уважаешь меня. И опять ты солгал! Я никогда не нападала на тебя из-за угла. Боролась с тобой открыто. И говорила в глаза все, что о тебе думала! Когда я точила свой кинжал, тоты знал, для чего. Я хотела своей смерти и не скрывала этого. Я сказала во время нашей свадьбы, что уважаю тебя. Но теперь вижу, что ошибалась. Ты человек без чести! И я не могу тебя даже уважать, Вулфред!
Мелания сама не заметила, как впервые, произнесла его имя…
В комнате повисла полная тишина. Никто не мог возразить ничего против обвинений Мелании.
Вулфред молча стоял и смотрел в окно. Только теперь, когда, казалось, отношения между ними были навсегда загублены, он ощутил, чем была для него Мелания. Гордостью, честью, самоотверженностью, смелостью, умом, которые Вулфред считал главными качествами человека, обладала маленькая прекрасная римлянка…
Почему все так нелепо произошло?
С улицы донеслись чьи-то разгневанные голоса. А потом звуки команды. Затем двери комнаты распахнулись, и на пороге появился сам Хенса в сопровождении целого отряда преданных ему воинов. Хенса тащил за руку рыжего сакса, одного из обидчиков Мелании.
– Странное место для встречи! – усмехнулся Хенса. – Впрочем, все не так уж важно. Вот Зигред – мой человек, ставший невольным свидетелем одной весьма подозрительной встречи нашей римской пленницы.
Вулфред осторожно наполовину вытащил меч из ножен, приготовившись наказать возможного клеветника. Но Хенса вовремя заметил его движение и схватил Вулфреда за руку:
– Нет, он не следил специально за твоей женой, а случайно услышал ее разговор с каким-то римским воином у дальнего забора двора…
И Хенса бросил быстрый взгляд на Меланию, дрожавшую одновременно от бешенства и страха. Страха не за себя, а за Маркуса.
– Зигред доложил мне… – хотел продолжать свою обвинительную речь Хенса.
Но Вулфред выступил вперед и прервал его:
– А что, у Зигреда нет языка? Пусть он сам все расскажет!
– Конечно, я готов все рассказать, – улыбнулся Зигред. – Римлянка рассказывала неприятельскому воину о Хенсе и его планах в отношении ее дома и раскисшей от дождей окружающей территории. Как я понял, римский воин принадлежит к армии короля Арториуса. Он сказал, что намерен присоединиться к армии короля в преддверии битвы с нами. И хотел доставить Арториусу как можно больше информации, которую, видимо, и передавала ему римлянка. Почему воин обратился к ней? Наверное, потому, что она римская шпионка.
– А что отвечала ему моя жена? – спросил Вулфред.
Зигред пожал плечами:
– Я не расслышал ее слов.
Бешенство Мелании вырвалось наружу. Она растолкала стоявших впереди воинов и подскочила к Зигреду:
– Ты лжешь, варвар! Никаких подобных вопросов мне он не задавал!
Вулфред схватил ее за руку и оттащил назад. Затем обвел взглядом зал и сказал, обращаясь к Зигреду:
– Ты один здесь не слышал объяснения, данного моей женой.
– Но кто же был приезжавший римлянин? – спросил Хенса, угрюмо посмотрев на Вулфреда. – Ведь поведение твоей жены, встречавшейся с нашим врагом, само собой сильно компрометирует ее. Даже если Зигред не слышал, что она ему отвечала.
Вулфред понял, что они собираются расправиться с Меланией независимо от того, сумеют доказать ее вину или нет.
– Римлянин – ее родной брат, – холодно сказал он.
Хенса остался недвижим, как будто не слышал объяснений Вулфреда. Выдержав длинную паузу, он сказал:
– Никогда не надо преуменьшать роль зова крови. Особенно у страстных женщин. Тем более что римлянка не делает секрета из своей ненависти к саксам.
– Повторяю, – ответил Вулфред, – что моя жена никогда и ничего не скрывала. И обвинять ее в том, что она открыто ненавидит саксов, было бы верхом несправедливости!
– Значит, ее ненависть к нам искренна, – пожал плечами Хенса. – Итак, можно считать, что Мелании предъявлено обвинение?
Ответом было общее молчание.
– Если тот человек был ее родным братом, то обвинение в супружеской измене отпадает, – заключил Хенса. – Но остается обвинение в военном предательстве.
– Я утверждаю, что моя жена, будучи чистокровной римлянкой, никогда не предавала меня – сакса. Поэтому никакие заявления о зове крови в данном случае не имеют значения. Каждое мое слово всегда было правдивым. Перед лицом своего Бога она поклялась в супружеской верности мне – ее мужу, саксу. И я еще раз повторяю, что она никогда не предавала, и не будет предавать кого бы то ни было. И не только своего мужа.
– Я поддерживаю Вулфреда, – заявил Синрик.
– И я тоже его поддерживаю, – присоединился к нему Болдуфф.
– Я также утверждаю, что Мелания никогда не предавала своего сакского супруга, – громко объявил Сенред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22