Он выигрывал Гран При и не раз. — Вздохнув, он добавил: — Марокко погиб этим летом.Расскажи мне про Изабель, почему она вдруг передумала, хотела спросить Дейзи, когда Этьен говорил о рысаке, но она не могла вставить свой вопрос, так как все вели вежливую общую беседу. Телеграмма Этьена только извещала: «Изабель согласна на развод. Готовься к свадьбе». Она сжала его руку, и он понял ее состояние, но продолжал разговаривать с Трэем.— Тебе нужно будет поучаствовать с нами в скачках во время летней охоты следующим летом, — предложил тут же Трэй.— Тим подает мне знаки, что ужин накрыт. Трэй, пора идти к столу, — сказала Блэйз. — А если ты любишь скачки, Этьен, то найдешь много единомышленников во время летней охоты.— Дейзи, наверное, не говорила тебе, что абсароки азартны, как черти, — сказала Импресс, глядя на своего мужа поддразнивающим взглядом, когда все переходили в обеденный зал.— Небольшие пари делают бега более азартными и доставляют удовольствие победителю, — ответил Трэй. — Книга пари в жокейклубе ничем не отличается. Когда я был в Париже последний раз, там спорили, сбежит ли жена герцога Ришелье со своим конюхом или будет дожидаться смерти старого Ришелье, а затем уже выйдет замуж за молодого парня. Кстати, чем все это закончилось? — спросил Трэй, усаживая за стол Импресс.— Она не стала дожидаться.— Как романтично, — сказала, улыбаясь, Импресс. Она была в красивом открытом платье цвета весенней зелени, которое гармонировало с цветом ее глаз, а на шее светилось жемчужное ожерелье.— Но нерасчетливо, — сказал герцог, заметив, как хорошо смотрелись темноволосый Трэй и его вся золотистая жена и как глаза мужа все время следили за ней, когда она разговаривала. — Мадам Ришелье чуточку бы побольше терпения, — цинично продолжил Этьен, — потому что муж умер всего лишь через два месяца после ее побега.— Вы, мужчины, чересчур практичны, — проговорила Импресс.— Правильно, — сухо сказал герцог.Если бы он был практичен, то бросил бы Дейзи, как только она стала мешать его привычному жизненному укладу. Практичный человек не стал бы в Хелене в штате Монтана новым владельцем огромного двухэтажного бревенчатого дома. Не сидел бы за столом рядом с беременной женщиной, на которой он, возможно, не сможет жениться до появления на свет новорожденного.— Да, некоторые мужчины действительно практичны, но, к счастью, не все, — улыбнулась Дейзи.— Зато непрактичные мужчины счастливее, — пробормотал герцог, гадая, как долго будет длиться этот ужин и как долго им с Дейзи необходимо присутствовать после ужина, чтобы сохранить вежливость.— Ну если у всех такие хорошие манеры, что не могут задать волнующий всех вопрос, то спрошу я, — вклинилась Блэйз в наступившую паузу, когда двое влюбленных, забыв про всех присутствующих, нежно смотрели друг на друга. — Почему Изабель передумала?Этьен ответил после небольшой заминки, так как он в это время представлял себе, как Дейзи лежит на его новой кровати.— С ней произошло то же, что и с женой Ришелье, только вместо конюха был священник.— Священник! — Хэзэрд откровенно удивился.— Ты уверен? — спросил Трэй. Он встречал эту холодную, прекрасно одетую женщину и не мог себе представить герцогиню в такой ситуации.— Абсолютно, — улыбнулся герцог не без триумфа.— Зачем же было так противиться разводу? — Трэй вспомнил Валери, у той хватило ума вести себя иначе.— Изабель была дома, где она чувствовала себя в безопасности. Прислуга никогда не разрешила бы войти в ее комнату без согласия хозяйки.— Кто обнаружил… ситуацию? — тактично задала вопрос Дейзи.— Я, — ответил Этьен.Все были слишком вежливы, чтобы расспрашивать о подробностях.Но Хэзэрд уже давно жил в этом мире, он спросил:— Свидетели были?— Один, но очень хороший. Что в конце концов и убедило Изабель изменить свое решение. К сожалению, все равно развод будет длиться четырешесть месяцев. Бурже предупредил меня. Я сказал ему, что четыре месяца более приемлемы.— Значит, будет зимняя свадьба, — заключила Блэйз, хитро улыбнувшись. — Белый вельвет и горностай хорошо смотрятся.— С белыми орхидеями, — добавила Импресс.— И оркестр Виннеса. — И дети разбрасывают лепестки роз. — Одетые по моде Гейнсборо.— Возвращайся на землю, Дейзи, а то они запланируют и твой медовый месяц, — засмеялся Этьен.— Ты возражаешь? — спросила Дейзи, зная свои чувства, но не уверенная в его.— Нет, — ответил Этьен. Его устраивала любая свадьба, лишь бы побыстрее. — Мы можем скоро уйти? — прошептал он, и она кивнула.— Можете делать со свадьбой что вам вздумается, — улыбнулась Дейзи Блэйз и Импресс. — И если вы извините нас, то мы уходим, — добавила она, отодвинув стул и протягивая руку герцогу.— Ты почти не ела, — заметила Блэйз.— Я уверен, что прислуга Этьена приготовит им чтонибудь поесть попозже, — мудро отметил Хэзэрд.— Вы можете обойтись в суде без Дейзи в течение нескольких дней? — с безразличным выражением лица спросил Этьен. Вопрос был вежливым, но в любом случае он не собирался возвращать ее раньше чем через неделю. Он и так был очень терпелив, высидев три перемены блюд. Это было больше, чем он мог выдержать.— Конечно, — сказал Хэзэрд. — Дейзи никогда так много не работала, как в последнее время, но я подозреваю, что она просто заполняла работой день. Дай нам знать, если вам чтонибудь потребуется в долине.— На этой неделе там установят телеграфную связь и телефон, так что мы не будем изолированы.Стоя рядом с Дейзи и держа ее за руку, он чувствовал непреодолимую потребность сжимать ее в объятиях тысячу лет. Прошедшие без нее недели в Париже были слишком одиноки.Дейзи сжала его руку, как будто разделяя его чувства.— Мы дадим о себе знать, — сказала она. Каждый понял, что посетителей там не ждут.Ночной воздух был прохладен, яркие звезды особенно заметны здесь, на высокогорье. Этьен с трудом управлял одноконным экипажем, пока они двигались через городские улицы. В предместье он взял поводья в одну руку, а другой дотронулся до пальцев Дейзи.— Ты не замерзла?Она покачала головой: меховая накидк» согревала» ее, создавая уют и тепло.— Ты устала?— Немного.Она все чаще ощущала усталость. Это, наверное, изза ребенка, он забирает часть моей энергии, подумала Дейзи.— Я уложу тебя полежать минут на двадцать, пока Луи приготовит свое фирменное теплое молоко с миндалем.— Ты заботишься обо мне, как заботился, наверное, о своих детях. — Она одарила его теплой улыбкой.— Да, но в этом случае, — сказал герцог с волнующей хрипотцой в голосе, — забота имеет некоторые преимущества. Я рассчитываю на ответную заботу с твоей стороны. — Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. — Ты вся сияешь. Ты так же рада, как я? — Он усмехнулся в звездную ночь, добавив самоуверенным тоном: — Никто не может быть так же доволен, как я, но ты — хотя бы наполовину?— Знаешь, я смотрю сотню раз на день в зеркало, чтобы увидеть… первые признаки появления нашего ребенка. — Приподнявшись, она поцеловала его в прохладную щеку. — Я без ума от счастья. Спасибо за скорый приезд. Я сказала отцу, что не надо тебе телеграфировать, время еще терпит, но в то же время я так хотела видеть тебя рядом… прямо сейчас. Я не могла ждать.— Когда я получил твою телеграмму и прочитал ее, то нормально соображать уже не мог. Бурже говорил, что я на какоето время буквально перестал дышать. Нельзя мне быть так долго далеко от тебя.— Как долго ты можешь оставаться здесь?— Я буду столько, сколько необходимо. Неопределенность его слов испугала Дейзи — они не свидетельствовали о постоянстве. Хотя, реально глядя на вещи, она понимала, что он не мог предложить ей то, чего она хотела.— Я довольна, что ты нашел дом.Дейзи говорила без всякого намека на кокетство. Герцог обещал жениться на ней, как только его развод станет фактом, что ж, пока нужно удовлетвориться этим и не желать большего.— Я собираюсь построить коечто получше чуть позже.— Я чувствую, что мои инстинкты собственницы становятся более активными. До сих пор я жила с родителями и была довольна.— Давай завтра пройдемся по магазинам. Сегодня я успел купить только самое необходимое. Ты лучше меня знаешь, что нужно.— Я хотела бы купить вещи для новорожденного. Он обхватил ее плечи.— Мы купим целый магазин, нет — склад.— Я бесконечно люблю тебя, — сказала она, — но я ревнива и мелочна, поэтому хочу, чтобы ты каждый день, каждую минуту был рядом со мной. Я хочу, чтобы ты оставался со мной после того, как мы купим одежду для младенца, и после того, как он будет иметь братьев и сестер.— Подчиняюсь, — ответил Этьен полушутливо.— Я не люблю это слово, — нахмурившись сказала Дейзи.— Я надеюсь, что наш ребенок заставит тебя почувствовать это. Я не собираюсь исчезнуть, не волнуйся.— К сожалению, ты можешь исчезнуть. Бурже не в состоянии телеграфировать тебе по каждому вопросу и решать некоторые вещи без тебя.— Оставь эти проблемы мне. Ты не должна волноваться по всякому поводу.— А если чтонибудь случится в Париже и тебе телеграфирует Бурже, ты снова уедешь, — вздохнула она.— Ты носишь моего ребенка, и я хочу дождаться и увидеть его.— Ты уверен? — ее вопрос был вызван потребностью в гарантиях.— Я подсчитывал дни и часы, когда увижу тебя, с тех пор как получил твою телеграмму. Идя к Изабель, я был готов, если придется, просить развод на коленях. Я никогда ничего не желал так в своей жизни, как быть с тобой.На лице Дейзи появилась благодарная улыбка.— Ты позволишь спросить тебя?— Я позволю тебе все что ты захочешь, дорогая.— Тогда скажи мне, почему женщины любят тебя? — она спросила это, явно провоцируя его.Герцог распознал эту знакомую интонацию и поэтому ответил просто:— Наверное, потому, почему ты любишь меня. Спустя несколько минут они прибыли в Долину Чистой Реки. Луи приветствовал их на пороге. Дейзи ощутила восхитительное чувство возвращения домой. Луи был неотъемлемой частью их существования в Париже, в доме на Сене. Но стойка для оружия в прихожей и голова лося на стене говорили о том, что это далеко не Париж.— Завтра у тебя, дорогая, свободный день, — сказал Этьен, указывая ей на ведущую на второй этаж широкую лестницу, устланную ковром, типичным для охотничьего дома. — Сегодня мы только начали уборку. Судя по тому, что здесь было, владельцами дома были одни холостяки.— Этьен, ты не будешь возражать, если я кое о чем попрошу?— Это и твой дом, любимая.— Тогда убери эту голову со стены.— Луи, сними ее.— Сию минуту, ваша светлость.— Лучше утром, Этьен.— Утром, Луи, — сказал герцог. — Если тебе требуется помощь…Луи понял, что герцог сейчас совсем не расположен думать о голове лося, он хотел совсем другого.— Очень хорошо, ваша светлость, — ответил он, открывая дверь в спальню. — Ваш пунш, монсеньор герцог, готов, стоит на столе у камина, а ваше молоко, мадемуазель Дейзи, я сейчас принесу.— Спасибо, Луи. Скажи повару, что завтрак будет поздний.— Конечно, ваша светлость. И, если мне позволено будет сказать, ваша светлость, то мне очень приятно видеть мадемуазель Дейзи в нашем доме.— Ты можешь ей сказать об этом сам, Луи. В этом доме церемонии ни к чему, — Этьен радостно улыбнулся. Луи развернулся с поклоном в сторону Дейзи:— Это огромное удовольствие видеть вас здесь, мадемуазель Дейзи.Дейзи улыбнулась этому доброму немолодому человеку, который много лет заботился об Этьене.— Я рада вернуться к вам, Луи. И завтра вы должны помочь мне привести этот дом в порядок.— Конечно, мадемуазель Дейзи. Теперь, когда у дома есть хозяйка, обстановка требует существенных изменений. Мы ждем ваших указаний.Этьен, стоявший в стороне, решил, что вежливая беседа слишком затянулась и выразительно посмотрел на Луи. Луи немедленно сказал:— Доброй ночи, монсеньор герцог. Не желаете чтонибудь еще?— Нет, — ответил Этьен.— Доброй ночи, мадемуазель.— Доброй ночи, Луи.Когда дверь за Луи закрылась, Этьен наконец притянул Дейзи к себе и крепко, страстно поцеловал. Все это время он вынужден был только вежливо разговаривать с ней, пока они находились у родственников или были в дороге. Теперь он был с ней наедине после недель разлуки и испытывал огромную потребность выразить свои чувства. Он не отрываясь смотрел на нее.Она чувствовала свое тело поновому — более мягким, округлым, ее грудь стала полнее. Обняв герцога за шею, Дейзи привстала на цыпочки и прижалась к его губам, пытаясь передать, как истосковалась.Она почувствовала его возрастающее возбуждение. Оторвавшись от ее губ, он покрыл поцелуями милое лицо. Она желала целовать его снова и снова. Но герцог отклонился от нее.— Я обещал дать тебе отдохнуть, — сказал он, — помнишь?Дейзи часто дышала, сердце учащенно билось, она чувствовала его эрекцию, и это сжигало ее желанием. Ее язык коснулся его нижней губы.— Поцелуй меня.— Тебе нужно поспать. — Он мягко поцеловал ее, и она прижалась к нему еще ближе, чтобы лучше чувствовать его возрастающее желание.— Ты должна спать теперь за двоих, — прошептала Этьен, мягко проводя руками по ее талии. Его губы снова приблизились к ней.— О… — вздохнула Дейзи, когда он снова отодвинулся от нее. Ее рука скользнула к вздувшейся выпуклости на его брюках. — Ты не кажешься утомленным. — Она слегка сжала пальцы,Стон Этьена вырвался глубоко изнутри, широкая улыбка появилась на лице. Сон — это последнее, о чем он сейчас думал.— Я мешаю тебе спать? — шептала Дейзи, продолжая свой массаж.— Замечательно, — страстные зеленые глаза герцога пристально смотрели на нее. — Боюсь, что я всю ночь не дам тебе спать после этого. Ты не возражаешь?Было чтото диковатое в его мягком голосе, вызывающем опьяняющее волнение. Ее соски напряглись, а грудь болела, стоило ей прикоснуться к Этьену. Трепетная дрожь между бедрами и ощущение увлажненного тепла с трудом позволили ей выдохнуть:— Я не возражаю…Она немного приоткрыла глаза, в них бушевало пламя желания.Аромат сосновых бревен наполнял воздух. Тепло от горящего камина согревало комнату. Единственная керосиновая лампа отражалась в высоком зеркале на стене.— Распусти волосы, — сказал Этьен, убирая руки с ее плеч.— Я сейчас разорву на тебе одежду, — сказала Дейзи, дотрагиваясь до его шейного платка. Мягкий стук в дверь прервал ее.— Позже, — пообещал герцог хриплым голосом. — Тебя ждет твое молоко, — и он подвел Дейзи к бархатной кушетке.— Подожди меня здесь.Их глаза на секунду встретились в свете танцующего огня камина.— Я не хочу долго ждать, — сказала Дейзи.— Я вообще не хочу ждать, — ответил Этьен, проводя ладонью по ее полной груди. — Не двигайся. — Он мягко поцеловал ее и быстро подошел к двери.Поблагодарив Луи, он отпустил его и поставил поднос на маленький столик.— Распусти волосы, — повторил он, сбрасывая жакет и садясь на стул возле нее.Она начала медленно вытаскивать шпильки из волос, которые падали крупными локонами на ее плечи, рассыпаясь по платью. Этьен принимал у нее заколки. Когда она вытащила последнюю, герцог положил горсть блестящих шпилек на стол возле кушетки. Вернувшись, он нырнул рукой в черный шелк ее волос, позволяя им скользить между пальцами.— Это мое, — сказал он, держа ее волосы в своей руке. — Ты моя, — добавил он, проводя кончиками волос по ее губам.— Я так долго чувствовала себя обделенной, — сказала она, откинувшись назад, отчего ее грудь соблазнительно поднялась.— Теперь я здесь, чтобы ты не чувствовала себя обделенной.— Я люблю этот звук, — сказала она, расстегивая верхнюю пуговицу на платье. Платье Дейзи было строгого, почти монашеского покроя, из тяжелого шелка, с длинными рукавами, воротничком и манжетами из черного бархата.— Это наряд, в котором я выступаю в суде. Он мало мне соответствует.— Не соответствует чему?— Моему внутреннему содержанию.— Которое начинает проявляться сейчас. С каждой расстегиваемой пуговицей лифа все больше открывалась ее изящная, украшенная кружевами сорочка, обнажалась атласная кожа, очаровательные холмы грудей.— Это все для тебя, — сказала она с соблазнительной улыбкой.— Только для меня, — прошептал он. — Тебе помочь?Дейзи мотнула головой. Она расстегнула последнюю пуговицу и, полностью распахнув лиф платья, начала медленно снимать его через голову. Как только она освободилась от тесного платья, ее грудь открылась и почти выпала из сорочки. Герцог придвинулся ближе. Она подала ему лиф, как будто он был ее камердинером. Герцог не сводил с Дейзи глаз.— Твоя грудь стала больше, — сказал он, проводя рукой по шелку сорочки.— Она готовится к материнству, — сказала Дейзи со вздохом удовлетворения. — Я чувствую, даже воздух вокруг них становится теплее.— Ты не против беременности?— Я наслаждаюсь этим состоянием, — ответила она, потянувшись, подобно кошке, на мягком темнозеленом бархате кушетки, отчего ее груди рельефно выделились в кружевном верхе сорочки.— Ты обещал баловать меня. — Обязательно, — сказал Этьен с нескрываемым вожделением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42