В Лондон?— Да, милая, в Лондон — хотя бы ненадолго. Но после того как я провожу в плавание свою «Русалку», я с радостью отвезу тебя в Кент, в свой загородный дом в Воркворте. Он очень красив, особенно весной, и мне просто не терпится показать его тебе во всем блеске.— Я бы с удовольствием, — застенчиво улыбнулась Белль.Она даже себе не желала признаться, что радость ее вызвана скорее словом «дом», чем обещанием поразить ее воображение видом деревенского поместья в цветах. В глубине души девушка считала, что в последнее время успела вдоволь налюбоваться природой.— А немного позже, когда море не будет таким бурным, можно навестить твоего отчима, — предложил Стивен.— М-м-м… может быть. — При этих словах на лбу Белль залегла морщинка. — Наверное, будет лучше, если я сначала напишу ему из Лондона и сообщу о нашем браке. И потом, нужно непременно связаться со служащими нашей компании, а то они, наверное, не знают, что и думать о моем исчезновении.Стивен забавно сморщил нос.— Я тоже напишу твоему отчиму. Хотя, признаться, то, что я слышал о нем, не очень-то располагает к знакомству.— Напиши, только чем короче, тем лучше. Просто сообщи о том, что мы поженились, — для первого письма этого вполне достаточно. А уж потом письма посыплются градом, вот увидишь.— А что ему напишешь ты?Стивен внезапно почувствовал острый интерес к тому, что же за отношения связывают Белль с ее почти легендарным родственником.— Свалю все на Куинси, — без обиняков заявила Белль. — Вообще-то я не мстительна и никогда бы не решилась обрушить гнев отчима даже на такое жалкое существо, как он. Но ради нашего же спокойствия, думаю, так будет лучше. К тому же Марвелл поступил гадко, и если кого и нужно принести в жертву, пусть это будет Куинси. Согласен?— Вне всякого сомнения. И если твой отчим свернет ему шею, тем самым он избавит меня от лишних хлопот. Белль нахмурилась:— Не надо так шутить.Стивен уже открыл было рот, чтобы заявить, что вовсе не шутит, но тут же прикусил язык.— Только будь осторожен, — предупредила Белль. — И тогда папа, возможно, поблагодарит тебя за то, что ты спас мою репутацию.— Возможно — если, конечно, до него еще раньше не долетит слух о том, как я сам же ее и подпортил. Белль кивнула:— Это верно. Думаю, не стоит упоминать о нашей встрече с сыщиком с Боу-стрит и… и о том происшествии на дороге, хотя ты, конечно, сыграл в нем самую героическую роль. Как это благородно с твоей стороны — броситься на помощь невесте и вырвать ее из рук разбойников! А если серьезно, Стивен, я до конца своих дней буду благодарна тебе за это…Стивен покраснел.— Нет уж, лучше постарайся забыть об этом, и поскорее, особенно о том, чему мы стали свидетелями в трактире Каскера, — тихо проговорил он. — И потом, я не сделал ничего героического — тебе ведь и без моей помощи удалось сбежать от них. А уж как ты скакала на лошади — ночью, с развевающимися по ветру волосами, просто леди Годива! До конца своих дней не забуду этого зрелища! Знаешь, я бы с удовольствием взял тебя на охоту!— Ты вел себя как настоящий герой! — К тайному удовольствию Стивена, Белль упорно гнула свое. — Как странно, что я до этой самой минуты и не вспоминала о мистере Фрае. Наверное, когда я вдруг оказалась в лапах этих ужасных людей, это настолько выбило меня из колеи, что заставило забыть о разных мелких происшествиях.— Зато меня оно заставило изрядно поднапрячь свои умственные способности, — с мрачной иронией хмыкнул Стивен.— Ах да, и ведь ты получил еще и дополнительное удовольствие, познакомившись с разбойниками с большой дороги! Какое замечательное приключение, правда? Можно целый месяц хвастаться всем родным и знакомым! — Белль лукаво усмехнулась.— Разбойники с большой дороги или такие же конокрады — черт их разберет! Во всяком случае, они с такой охотой расстались с этой лошадкой, что я понемногу начинаю думать, уж не свели ли они ее с чьего-нибудь двора… Проклятие! — с досадой выругался Стивен.— Что такое? — всполошилась Белль.— Ничего страшного. Я только сейчас сообразил, что теперь нет ни малейшей возможности вернуть эту скотину ее хозяину — кем бы он, черт побери, ни был! А теперь представь, что судьбе будет угодно сыграть с нами очередную шутку и она столкнет нас нос к носу. Ведь этот парень наверняка узнает свою лошадку! Поднимется страшный шум, меня обвинят в конокрадстве, а то, чего доброго, еще и в краже тех проклятых коров! — В голосе Стивена сквозило уныние. — Ох, боюсь, кончу я свои дни на галерах! Или на виселице…Белль захихикала:— Вот-вот! А может, нас вздернут обоих, как ты думаешь? Что-то я сомневаюсь, что твои новые друзья будут так любезны подтвердить нашу невиновность и занять место на эшафоте. Жаль, конечно, потому что я бы лично не отказалась познакомиться с ними.Стивен бросил на нее укоризненный взгляд:— Не думаю, чтобы они объявились. И уж конечно, мне бы и в голову не пришло знакомить тебя с ними. Наверное, будет справедливо, — он тяжело вздохнул, — если я отдам эту скотину владельцу коляски взамен тех двух лошадей, которых у нас увели.— А может, его узнают на постоялом дворе, куда мы едем? И тогда мы сможем вернуть его законному хозяину! — Белль шумно вздохнула. Все ее веселье исчезло. — А кстати, ты помнишь, что твой Король все еще у Бекки! Да и кстати, не забыть бы сообщить твоему дядюшке и Констанс о том, что мы поженились. — Белль уныло покачала головой: — Похоже, нам предстоит нелегкое время, не так ли?— Ну-ну, не трусь, радость моя. Все в свое время. Первым делом, как только вернемся в город, я пошлю в газеты объявление о нашей свадьбе. Это положит конец глупым сплетням и заставит многих наших знакомых прикусить языки.Белль снова покачала головой, на этот раз энергичнее.— Нет, так не пойдет. Объявление в газетах удовлетворит разве что Марвеллов да еще Дунканов, но чтобы положить конец сплетням — этого мало. Тебе придется написать письмо дядюшке и изложить ему свой вариант этой истории. А я, в свою очередь, напишу Бекки, прежде чем эта новость дойдет до нее в искаженном варианте. Иначе она страшно обидится, еще, чего доброго, сочтет себя преданной. Стивен взвесил ее слова.— А я-то мечтал, что хотя бы первые пару недель у нас с тобой будет настоящий медовый месяц, — уныло пробормотал он, вспоминая свои планы. — Мне так хотелось сделать тебя счастливой, Белль!— Не казни себя, Стивен, — ласково пробормотала Белль и, наклонившись к мужу, погладила его по щеке. Ее уродливое обручальное кольцо тускло блеснуло на солнце. — Примерно этого я и ожидала. Придется как-то смириться с этим…После этих ее слов обоим почему-то сразу расхотелось разговаривать.Ну вот, мамочка, наша семейная жизнь началась. Остается только надеяться, что все ниши злоключения остались наконец позади. Боже, как я устала!Перебирая в памяти все, что случилось за сегодняшний день, я вдруг почувствовала прилив какого-то непонятного чувства — будто у меня появилась семья. Конечно, венчание было не таким, какое бы ты могла пожелать для своей единственной дочери, но все равно мне было так жалко, что ни ты, ни папа не смогут увидеть его! Может, это стыдно — думать о таких вещах во время собственной свадьбы, но я все время вспоминала тот кусочек из Шекспира… помнишь, как он сказал, что ромашка пахнет сильнее, когда на нее наступишь? А может, он имел в виду гиацинт? Или нарцисс? Во всяком случае, представь, мы со Стивеном стояли возле наковальни в каретном сарае, при этом оба больше смахивали на бродячих цыган, чем на нормальных людей, тем более на жениха с невестой. Надеюсь только, что наше будущее будет безоблачным — должна же судьба хоть как-то вознаградить нас за все наши мытарства?!И еще одно, мамочка. Как ты смеялась бы, увидев мое уродливое обручальное кольцо! Однако даже если я не решусь носить его на людях, все равно у меня никогда не поднимется рука выкинуть его. Почему-то… сама не понимаю почему… но мне эта жалкая безделушка дороже всех бриллиантов на свете — кроме Стивена, конечно! Глава 15 К своей досаде, Стивен вдруг обнаружил, что превратился чуть ли не в героя местных легенд. К счастью, в пивной никто его не узнал, так что ему без помех удалось пробраться в укромный уголок, выпить и послушать местные сплетни о своих «подвигах».Очень скоро ошалевший от всех этих разговоров, Стивен догадался, что завсегдатаи рады возможности потолковать об убийствах, недавно случившихся в их краях. Да что там рады — они вообще ни о чем другом и слушать не желали! Языки работали без умолку. А главной темой разговоров были убийства и незнакомец, прикончивший чуть ли не всю шайку угонщиков скота.Один словоохотливый старикашка до такой степени пылал возмущением против «ворюг-скоттов», что ходил от стола к столу со словами:— Братья, будьте бдительны! Мы должны спать вполглаза! Враги наши, эти шотландские дьяволы, могут прокрасться сюда, аки волки в ноши, чтобы ограбить до нитки добрых христиан! Единственная наша надежда — могучий герой, изгнавший с нашей земли этих демонов в человечьем обличье!Трактирщик — может, оттого, что у него самого были родичи на севере, — с трудно скрываемой злобой внимавший его речам, вскоре не выдержал. Потеряв терпение, он прорычал старику, чтобы тот допивал свое пиво и катился прочь, иначе он собственноручно вышвырнет его за порог. Старик вскоре ушел, однако восторженных почитателей «неизвестного героя» тем не менее не убавилось. Кабатчик, Генри Джонс, проникшись внезапной симпатией к Стивену, . решил, что его новому приятелю будет интересно узнать о местных знаменитостях.— Во, глядите! Видите того, в куртке из грубого твида? Это Вильям Тадж, местный свинарь, он у нас всех свиней холостит. Парень твердит, что если он нынче припозднится к ужину, его хозяйка станет пилить его всю ночь. А если вовсе не придет ночевать, она ему целую неделю слова не скажет — так и будет молчать. Ох, сдается мне, парень из кожи вон лезет, чтобы заявиться домой попозднее! Готов пари держать, свояченица евонная снова прикатила! А они на дух друг друга не переносят. Ну, теперь от нее долго не избавишься.— Понятно. А кто вон тот странный человек в коричневой молескиновой куртке? — рассеянно спросил Стивен, прикидывая про себя, хватило ли у Белль времени принять ванну и лечь в постель.Ему не терпелось показать ей подарок, лежавший у него в кармане, — простенькое обручальное кольцо, гладкий золотой ободок. Конечно, в Лондоне он купит ей другое, но сейчас видеть у Белль на пальце уродливое»железное кольцо, наспех сработанное местным кузнецом, было свыше его сил. Он едва сдерживался, чтобы не сорвать его с руки своей молодой жены.— Где? А-а-а, так это Джок, мясник. Моя сестрица вечно твердит, что ни в жисть не купит у него мяса на жаркое — воняет оно, дескать. И вообще — сомнительное оно какое-то. А ежели, скажем, в пирог его или в рагу, так по мне в самый раз.Стивен мысленно дал себе зарок ни за что не принимать от кабатчика или его сестрицы приглашения на обед, если такое вдруг последует. Ужин в трактире у Каскера навеки отучил его пробовать сомнительное мясо.— Да, разрезвился нынче Вильям, ничего не скажешь! Сдается мне, парень решил порадовать нас песней, — пробормотал кабатчик.К несчастью, пел он на местном диалекте, к тому же с таким чудовищным акцентом, что смысл большинства слов так и остался для Стивена загадкой. Все было бы не так уж плохо, если бы не хриплый голос певца, больше напоминавший ослиный рев, и не его настойчивое желание, чтобы хор непременно подхватывал припев, в то время как сам он стучал пивной кружкой по столу, отбивая такт.От рева мясника, грохота кружек и царившей в зале какофонии у Стивена заломило виски. Решив, что предоставил Белль вполне достаточно времени, чтобы искупаться и лечь, он подумал, что пора и ему немного отдохнуть. Утром снова придется выехать чуть свет, чтобы заранее приглушить скандал, пока тот не успел разгореться.Извинившись перед Генри, он торопливо ретировался.Уже подходя к спальне, Стивен вдруг обнаружил, что ему почему-то не по себе. И хотя с этого дня он имел полное право входить сюда в любое время дня и ночи, он долго мялся и только потом наконец решился постучать.— Стивен, это ты? — послышался голос Белль.— Да.— Входи. — Она распахнула дверь. — Вода еще теплая, так что ты можешь принять ванну — если поторопишься.Не сводя с нее глаз, Стивен перешагнул порог. Тончайшая ткань пеньюара цвета густых сливок пенилась вокруг нее, не скрывая очертаний изящной фигуры. Из-под пеньюара выглядывали босые ножки, пышные волосы были paспущены по плечам.Стивен пожирал ее таким взглядом, что Белль слегка поежилась и отвела глаза в сторону.— Тут есть ширма. Но если ты стесняешься, я могу одеться и подождать в гостиной, пока ты будешь принимать ванну.— Нет! — Стивен откашлялся. — Я вовсе не возражаю, чтобы ты осталась. В любом случае сегодня вечером тебе внизу делать нечего. Они там все перепились и сейчас горланят песни, которые не для твоих ушей.Не хватало еще, чтобы Белль услышала неправдоподобные басни о его «подвигах», опасливо подумал Стивен.— Я и сама уже гадала, почему там такой шум. — Белль отвернулась. — Ладно, тогда я принесу тебе ширму.Губы Стивена сами собой раздвинулись в улыбке. Надо же, какая скромница!— Что с тобой, Белль? Какой прилив стыдливости! Я просто тебя не узнаю!Белль смущенно зарделась.— Просто я внезапно сообразила, что ведь это наша первая брачная ночь. И… и… — Закусив губу, она украдкой бросила взгляд на мужа.— Продолжай, — велел Стивен.Усевшись у камина, он принялся стаскивать с себя сапоги.— А я уже не девственница, — покраснев еще гуще, выпалила Белль.«Получай, ублюдок! — подумал Стивен. — Это тебе за то, что ты наделал тогда в „Камнях“!» Если ему не удастся убедить Белль, что прошлый эпизод ровно ничего не значит — по крайней мере в его глазах, — воспоминание о ее слабости будет вечно стоять между ними. Стивен не хотел этого разговора, догадываясь, что он будет трудным, однако понимал, что избежать его нельзя.— А, вот оно что. Да, конечно, — самым что ни на есть будничным тоном проговорил Стивен. — Но не думаю, что тебе стоит об этом тревожиться. В конце концов, девственность твою похитил я. И потом, я бы не вернул ее тебе, даже если бы это было в моих силах.— Не вернул бы? — В голосе Белль затеплилась робкая надежда.— Нет. Ни за что не вернул бы! — отрезал Стивен. — Ты одарила меня самым драгоценным из того, что у тебя было, и я ничуть не жалею о том, что ты отдалась мне тогда, в лугах, а не на этой кровати. Ничего себе местечко! Особенно для того, чтобы начать семейную жизнь! Так что если кто и должен извиняться, так это я! — Стивен сбросил с себя сюртук. — А теперь иди ко мне. Садись у огня. Поговори со мной, пока я купаюсь. Мне так давно хотелось этого.Собрав все свое мужество, Белль подошла к камину и уселась в предложенное ей кресло. Она почти успокоилась и даже с некоторым интересом наблюдала, как Стивен раздевается. Рубашка, чулки, а вслед за ними и бриджи полетели в разные стороны.Стивен повернулся к ней лицом, и Белль сдавленно ахнула. Глаза ее расширились. В тот день на лугу она как-то не успела заметить его наготы и сейчас восхищалась красотой его тела. Весь он был плавный, мощный, прекрасный. Больше всего ее поразило, что он так сильно отличается от нее. Эти выпуклые валики мышц, густая черная поросль на груди, узким мысом спускавшаяся к животу, длинные, мускулистые ноги — словом, он был мужчиной с головы до пят.— Может, потрешь мне спину? — спросил Стивен, забравшись в ванну. — Из-за всех этих синяков мне чертовски трудно поднимать руки. Да и голова еще болит.— Конечно, — пробормотала она, повернув кресло так, чтобы он оказался у нее перед глазами. — Я поставила кувшин с водой рядом с камином, так что тебе будет чем смыть с себя мыло.— Спасибо, — кивнул Стивен. — Неплохо будет ополоснуться. А то я весь пропах твоей лавандовой водой.— Это мыло! — извиняющимся тоном объяснила Белль. — Я купила его в Йорке. Оно французское. Мне тогда и в голову не пришло, что тебе когда-нибудь придется им мыться.— Это очень мило с твоей стороны. — Сунув ей в руки мочалку, Стивен наклонился вперед, чтобы она могла потереть ему спину.С трудом подавив смущение, Белль сбросила с себя пеньюар и закатала рукава ночной рубашки. Потом взяла мыло и намылила мочалку. И хотя она не видела никаких синяков, однако старалась как можно осторожнее прикасаться к нему, чтобы не причинить боли. Ее руки спускались все ниже по его спине, упиваясь ощущением перекатывающихся под кожей упругих мускулов.Покончив со спиной, Белль намылила ему волосы. Густые, как у библейского Самсона, они, казалось, тоже обладали волшебной властью — по крайней мере над ней.Стивен торжествующе рассмеялся, и лицо его тут же утратило присущую ему суровость.— Я всегда подозревал, что мне понравится быть женатым, — хмыкнул он, чувствуя, как под легкими прикосновениями Белль куда-то вдруг исчезла головная боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29