Пока Джимми дошел до комнаты, Джиб приготовил яичницу, и они приступили к завтраку.— Я слышал шум прошлой ночью, — сказал Джимми.— Там одного парня подстрелили, — спокойно ответил Джиб. Он нашел в хлебнице остатки пирога и положил в печь, чтобы он там подогрелся. — Его зовут Берт Скоби. Миссис Мэткаф оказала ему необходимую помощь.— Подстрелили Берта Скоби? — Уши Джимми неожиданно покраснели. — Он работает в «Континентале», в ту же самую смену, что и мой отец. Кто его подстрелил?— Один жулик по имени Бьюилл. — Джиб налил себе чашку кофе. Он предложил кофе Джимми, но тот отказался, предпочитая молоко.— Почему он это сделал?— Я думаю, что произошло какое-то недоразумение из-за карты.Джиб подготовил место для Мосси, который должен был вот-вот появиться, и сел рядом с Джимми за стол. Они молча принялись за яичницу, пирог и клубничное варенье.— Где работает твой отец? — спросил Джиб.— На уровне номер четыре, — гордо ответил мальчик. — Они там пробурили скважину и пытаются найти свинец. — Джимми слизал с губ клубничное варенье. — Отец говорит, что я уже достаточно взрослый, чтобы работать инструментальщиком. Вообще говоря, мне работать нравится больше, чем ходить в школу.Джиб посмотрел на светлое лицо мальчика и подумал о том, что он сам провел свои детские годы под землей.— Я бы на твоем месте предпочел школу.Он закончил завтрак, не переставая думать о проблемах на «Континентале». Судя по тому, что он слышал в городе, они там копаются уже больше трех месяцев, опустились уже на новый уровень, но пока все безрезультатно. В основном это были темные личности, бродяги, крепкие и скрытные парни, но вместе с тем они были лучшими в этом деле. Если кто и может найти ценное сырье, так это они.Пока Джиб мыл посуду после завтрака, Джимми продолжал расспрашивать о ночном происшествии в Бон Тоне. Затем он успокоился и потащил кошку на веранду, где увлекся игрой с ней. А Джиб поднялся наверх, чтобы посмотреть, как там Джулия.Он подошел к спальне и тихо вошел внутрь через открытую дверь. Джулия безмятежно спала на боку, поджав ноги. Ее волосы ручейками струились по подушке. Джиб внимательно посмотрел на фотографию, висевшую на двери шкафа. Джулия сказала удивительную вещь — что он напоминает ее мать.— Джиб, — Джулия открыла глаза.— Ты уже проснулась? — Он смутился из-за того, что она застала его в своей спальне. Она сонно улыбнулась.— Полагаю, что да. — Но она снова мигнула глазами и закрыла их, как бы не желая просыпаться.Джиб сел на фиолетово-желто-голубое покрывало, обняв ее руками с обеих сторон. Он посмотрел на ее розовые щеки, ее мягкий рот и полные губы и припомнил, как он их целовал этой ночью. Они были такие нежные и страстные, они были такие желанные. Они предоставляли ему полную свободу действий. Эти губы могли позволить ему все, потому что она сама была предназначена только для него, для единственного мужчины, и в этом была ее тайна. Что же касается его самого, то ему сейчас нужно побольше говорить ласковых слов, побольше ухаживать за ней, чтобы вернуть ее хорошее расположение к себе. Это единственный способ осуществления его замысла.Он знал, что находится на верном пути. Она поцеловала его этой ночью, потому что он нравился ей. Он был в этом абсолютно уверен. И он поцеловал ее, так как ничего не мог с собой поделать.— Поспи еще немного, — сказал он, погладив ладонью ее лоб.Джулия снова открыла глаза и подняла руки вверх, обняв его за шею.— Джимми проснулся?— Да. Я позаботился о нем. Он в полном порядке. Я присмотрел также за Скоби.— Джиб, ты настоящее сокровище.Ему хотелось казаться совершенно спокойным. — Означает ли это, что ты не прогонишь меня прочь?Вместо ответа она нежно улыбнулась ему и крепче сжала пальцы на его шее. Он наклонился к ней, чтобы поцеловать ее, ничего серьезного не имея в виду. Просто поцеловать ее из чувства благодарности. Но ее руки сжались на его шее в крепком объятии. Ее язык быстро зашевелился, преодолевая природную застенчивость. Это было так неожиданно, что Джиб вдруг потерял контроль над собой. Он утратил чувство реальности, забыв о том, где он находится и что он делает. Он был полностью поглощен каким-то новым, совершенно не известным ранее чувством. Это чувство было глубоким и искренним. Оно исходило из такой необъяснимой глубины его существа, которое не имело даже названия. Ему понадобилось немало времени, чтобы овладеть собой и вернуться на грешную землю.— Нам лучше прекратить сейчас же эту игру, — сказал он, с трудом переводя дыхание, — иначе мы быстро привыкнем к ней. ГЛАВА 15 Скоби вошел на кухню, опираясь на Мосси. Его правый бок заметно выпирал в том самом месте, где его правая рука была привязана бинтами к телу. Его лоб блестел от выступившего пота. Он сел на стул, продолжая стонать и охать. — Мадам, — обратился он к Джулии с перекошенным лицом, как будто собирался заплакать. — Я думаю, что мне лучше остаться сегодня здесь, у вас, и находиться поблизости. Я боюсь, что мне нужна будет ваша помощь.Было позднее утро, и Джулия была занята приготовлением завтрака из сыра и содовых крекеров с яблоками. — Я не обеспечиваю послеоперационный уход, мистер Скоби, — сказала она, продолжая возиться у плиты. — Мосси отвезет вас с город к миссис Китчен, что на улице Спринг. Она очень хорошо позаботится о вас.— Но, мадам…— Я заеду к вам завтра и посмотрю, как вы будете себя чувствовать.— Я все же думаю, что мне лучше остаться здесь, мадам.На кухню вошел Джиб в сопровождении Джимми Эмеса. — Ты слышал, что тебе сказали, Скоби?Скоби уставился на Джиба. — Что ты здесь делаешь, черт тебя побери, Бут? Ах да, я слышал, что ты все еще приударяешь за вдовой.На лице Джиба появились признаки гнева, не предвещавшие ничего хорошего. Джулия быстро поставила на стол чашку и поднялась со стула, смахивая несколько крошек крекера со своего фартука. — Пойдемте, мистер Скоби, — сказала она торопливо, — я хочу поговорить с вами с глазу на глаз.Она помогла ему выйти из кухни в холл, а оттуда они медленно направились в ее кабинет. Войдя в кабинет, она усадила Скоби и плотно прикрыла дверь. — Плата за лечение составляет пять долларов, мистер Скоби.— Пять? Ничего себе! Но почему, мадам? Я вас очень уважаю, но вы же не настоящий доктор. Вы просто женщина.— Женщина или нет, — продолжала настаивать Джулия, — я хочу, чтобы вы заплатили за лечение и уход. Эта плата включает также и послеоперационное обслуживание, и визиты к вам до тех пор, пока вы не поправитесь полностью.— Черт возьми, — не мог успокоиться Скоби. — Я слышал, что вы самая богатая женщина в нашем городе, а я сейчас не могу даже работать.— Если у вас есть достаточно денег, чтобы играть в карты и пить в Бон Тоне, значит вы без всяких сомнений можете найти требуемую сумму денег за лечение.Его удивленное выражение лица стало постепенно приобретать неприятный оттенок. — Женщины берут деньги только за одну вещь, насколько я знаю, и это отнюдь не лечение.Джулии уже приходилось раньше слышать подобного рода аргументы. Мужчины обычно были благодарными только когда им нужна была помощь, то есть до того самого момента, когда нужно было платить по счету. — Я полагаю, мистер Скоби, что вам приходилось иметь дело исключительно с дурными женщинами. А также с дурными мужчинами, если судить по тому, что произошло с вами вчера ночью.Скоби полез в карман брюк, долго там рылся и, достав золотую монету, бросил ее на край стола. Затем он толчком распахнул дверь и поковылял прочь, чертыхаясь и проклиная неизвестно кого.Джулия не спеша последовала за ним вниз. Остановившись у входной двери, она молча наблюдала, как Мосси погрузил Скоби на телегу и выехал со двора.Через некоторое время они скрылись из виду. Джулия вернулась в гостиную и села за пианино. Она взяла несколько аккордов, и весь дом наполнился звуками прекрасных мелодий. Звук пианино донесся даже до Джимми Эймса и Джиба, который возился во дворе с протекающей бочкой для дождевой воды.Будучи уверенной, что она совсем одна, Джулия погрузилась в себя, с удовольствием прислушиваясь к мелодиям баллад и гимнов. Среди всех этих хорошо знакомых ей звуков, она вдруг обнаружила совершенно новые для себя чувства. В ее памяти снова пронеслись картинки вчерашней ночи — страстный поцелуй Джиба, его крепкое объятие и нежная улыбка. Все остальное она могла только додумать сама — пылкую мужскую страсть и жажду обладания.Джулия убрала пальцы с клавиш пианино, низко наклонила голову, пытаясь успокоить себя. Джиб приводил ее на грань безрассудства. Она понимала, что в его присутствии она теряет контроль над собой. Он заставлял ее желать того, что раньше было ей совершенно неизвестно. Если бы не это незнакомое для нее чувство, она бы уже давно заставила его убраться прочь.Но сейчас она уже не могла этого сделать. Это противоречило бы тем глубоким чувствам, которые зарождались где-то в глубине души и исходили из сердца.Она снова начала играть. Сегодня утром, когда она спустилась вниз, она нашла Джиба в гостиной. Он сидел в кресле и просматривал путеводитель, который Эдвард всегда раньше брал с собой во время своих поездок по Европе. Когда она предложила ему пользоваться библиотекой, он вздрогнул от неожиданности, как будто это была совершенно нелепая и неуместная для него идея.— Прошло слишком много времени с тех пор, как я читал книги, — сказал Джиб.Джулия мягко напевала слова какой-то шотландской баллады. Ей припомнилась совместная жизнь с Эдвардом. У них всегда было много книг, они много читали и много спорили о прочитанном. Она всегда стремилась быть наравне с Эдвардом, во всяком случае не уступать ему в начитанности. Это было своего рода семейное соперничество. А с Джибом она могла чувствовать себя совершенно спокойно. Она могла позволить себе быть такой, какой она была на самом деле. Ей нет необходимости что-либо доказывать или опровергать. По его мнению, она была умнее многих мужчин, а по его страстному поцелую, она поняла, что он считает ее прекрасной женщиной.Когда последние ноты баллады затихли, Джулия услышала голоса на веранде. Она вышла в холл и выглянула во двор сквозь штору на двери.Джиб и Джимми сидели на верхней ступеньке веранды. Их ноги были вытянуты вперед, а между ними лежали карты. Джиб демонстрировал мальчику свое искусство. Он мгновенно собирал карты в колоду, затем они разлетались веером и вновь собирались в колоду. Они неожиданно появлялись и исчезали, причем все происходило так быстро, что глаза не успевали следить за его движениями. Джимми сидел рядом и, вытаращив глаза, неотрывно следил за картами. Он был крайне взволнован, а его уши даже покраснели от удовольствия.Джулия внимательно изучала профиль Джиба — прямой нос, сильный и волевой подбородок, черная щетина бороды. Она перевела взгляд на его длинные, вытянутые ноги, широкие, сильные плечи и быстрые руки. Она наклонилась вперед и неожиданная мысль вдруг поразила ее сознание: она хотела, чтобы он любил ее, чтобы он жил с ней и был отцом ее детей. Она хотела, чтобы он будил ее утром своими страстными поцелуями и каждую ночь был ее верным супругом. Она также хотела, чтобы он почаще говорил ей, что она умнее многих мужчин, не говоря уже про женщин. Она хотела всегда слышать нотки восторга в его голосе.— Вот это да! — восхищенно произнес Джимми. — Как бы я хотел научиться этому.— Все, что для этого нужно, это колода карт, — снисходительно сказал Джиб, — и опыт.— Ты научишь меня?— Это будет большая честь для меня.Джулия стряхнула мечты и решительно вмешалась в их разговор. — Джимми, я не думаю, что твоя мама обрадуется, если ты будешь обучаться карточным фокусам.Джимми повернулся и посмотрел на входную дверь, где стояла Джулия. — Но ведь фокусы — это не игра в карты.Джулия распахнула дверь и вышла наружу, окунаясь в теплый летний воздух, наполненный буйным цветением трав и цветов, обычно благоухающих в самом разгаре июня. — Но твоей маме это все равно может не понравиться.Джиб быстро собрал карты и вскочил на ноги. Он помог Джимми приладиться к костылю, затем пальцем руки приподнял край шляпы и посмотрел на Джулию. — Музыка была действительно прекрасной.— Я рада, что вам понравилось, — сказала Джулия.Он выглядел высоким и сильным в своих туго обтягивающих ноги джинсах и изрядно поношенной черной рубашке. — Я собираюсь сегодня подняться в горы на шахту, — осторожно сказал он и добавил, наклонив голову и оглядывая свои сапоги. — Но я вернусь сюда.— Когда? — спросила она, почувствовав, что сказала это слишком быстро.Джиб пристально посмотрел на нее, и мило улыбнулся, что заставило ее густо покраснеть. — Я вернусь, как только смогу. — Он посмотрел на Джимми. — Пока, солдат.— Пока, Джиб.Он легко подхватил свою куртку, висевшую на перилах веранды, и пошел за дом, где стояла его лошадь. Джимми внимательно посмотрел на Джулию. — Здорово! — восхищенно сказал он. — Миссис Мэткаф, он самый лучший человек, которого я когда-нибудь встречал.Джулия оставила Джимми на веранде, где он продолжал играть с кошкой Би, и пошла в свой кабинет с намерением возобновить работу по разбору бумаг Эдварда. Она вытащила из-под стола кипу писем и газетных вырезок, касающихся визита доктора Джозефа Листера в Соединенные Штаты в 1876 году. Эдвард специально поехал в Чикаго, чтобы присутствовать на лекциях Листера и повидать Рэндалла и Хелен. А Джулия в это время осталась дома. Для нее Чикаго был источником слишком многих и слишком грустных воспоминаний.Она медленно переворачивала страницы, просматривая старые письма, написанные коллегами Эдварда. Из этой кипы бумаг неожиданно выпал листок и упал на пол. Джулия наклонилась и подняла его. Это была страница, вырванная из регистрационной книги. На ней рукой Эдварда был составлен список солдатских фамилий, вместе с их родственниками. Джулия бегло прочитала список, узнав нескольких человек, о которых когда-то упоминал Эдвард.Вдруг она остановилась. «Моррис Свейн — Тьюксбери», прочитала она, и посмотрела ниже, «Эйда (жена), Бет (дочь), Моррис мл. (сын)».Джулия положила листок на письменный стол и с удивлением продолжала смотреть на него. Она вспомнила рассказ Джиба о том, как Мосси сжигал свои письма со слезами на глазах. — Жизнь Мосси — это его личное дело, — сказал тогда Джиб. — Она не имеет никакого отношения к вам или ко мне.Но Джулия не могла так просто забыть эту историю. У Мосси была жена и семья в Тьюксбери, штат Массачусетс. Его забрали на войну, и никто его больше не видел в родных местах. Они, вероятно, даже не знали, что с ним произошло. Интересно, подумала Джулия, знает ли Эйда Свейн про Мосси, живет ли она до сих пор в Тьюксбери и вообще жива ли она.Джулия услышала, как хлопнула входная дверь, и послышались звуки торопливо приближающихся шагов. — Миссис Мэткаф!В кабинет Джулии ворвался Мосси. У него были широко открыты глаза, блестевшие на покрытом потом лице. Он тяжело дышал от быстрой ходьбы.— Господи, Мосси!— Я насчет Джиба, — выпалил он. — Шериф арестовал Джиба и посадил его в тюрьму.Джулия медленно поднялась, стараясь подавить чувство тревоги. — В тюрьму?— Кто-то ночью ворвался в конюшню, ударил старого Фреда по голове, с помощью дрели и лома взломал сейф. Миссис Тейбор тут же обратилась в полицию, обвинив во всем Джиба.Джулия стала лихорадочно вспоминать события прошедшей ночи. — В котором часу было совершенно ограбление?— Фред сказал, что посмотрел на часы вскоре после четырех. Следующее, что Фред помнит, это то, что он пришел в себя, когда конюшня уже была ограблена.Джиб был далеко от конюшни в четыре часа утра, подумала Джулия. — Он был здесь в это время, Мосси. Он был со мной.Мосси чуть было не задохнулся от неожиданности. — Мадам, вы не можете сказать об этом. Вы не можете сказать начальнику полиции, что Джиб провел эту ночь с вами.— Почему же? Я вполне могу это сделать и непременно сделаю. Где моя шляпа и перчатки? Ты останешься здесь с Джимми.Мосси последовал за ней в холл. — Это будет не очень хорошо, если вы скажете, что Джиб был здесь всю ночь.Джулия остановилась перед полкой с зеркалом, на которой обычно лежали все ее шляпы. Она поправила волосы, заколов несколько спадавших на шею прядей. — Мне безразлично, как это выглядит: хорошо или плохо. Я скажу всю правду.Она посмотрела на отражение Мосси в зеркале. Он тщательно старался ей помочь закрепить шляпку с поднятыми вверх полями. — Ради Бога, Мосси! Перестань дрожать. Ничего страшного не случилось. Джиб помогал мне присматривать за мистером Скоби. Затем он всю ночь сидел на веранде.Мосси укоризненно покачал головой. — И все же, мадам, это будет выглядеть не очень хорошо.Джулия вышла на веранду, хлопнув входной дверью.К ней подошел Джимми, подпрыгивая на своих костылях. — Джиб в тюрьме? Он что, застрелил кого-нибудь?Джулия быстро спустилась вниз по ступенькам. — Что ты такое говоришь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40