— Участок не запатентован. Ролли годами там ничего не делает… По закону ты можешь владеть им самостоятельно.
— Сарабет должна получить долю, — ответил Гилберт. — Ведь ее отцу принадлежала половина. А Ролли — мой партнер.
Барнет вытащил из шкафа тонкую папку.
— В таком случае, Сарабет должна подписать некоторые документы. И Ролли — тоже.
— Я отвезу ему документы.
Барнет сел и принялся рассматривать бумаги.
— Откуда у тебя необходимые деньги?
— У меня есть немного наличных, — ответил Гилберт. — И у Ролли — тоже. Неужели Барнет поверит, что старый скряга выкопает хоть один цент из спрятанного богатства?
— Надо иметь куда больше, чем «немного наличных», чтобы открыть рудник!
— Дело стоит хороших вложений, Барнет. Мы очистили шахту от змей… Может быть, ты поставишь на рудник и ссудишь меня деньгами?
Но Барнет был не расположен шутить.
— Гиб, советую тебе быть осторожным. За Джулию Меткалф вступится любой мужчина в городе, если кто-то вздумает обмануть ее.
Выйдя из конторы Барнета, Гилберт почувствовал себя немного получше. Было необходимо успокоиться и забыть о том, что он наговорил о Джулии. Пора ехать к ней и закончить уборку в доме. Сейчас полдень. Он успеет привести все в порядок до ее возвращения от Чепменов.
Он приехал в дом Джулии, развел огонь в кухонной плите, приготовил завтрак, разбудил и накормил Мосси. Мосси отправился работать в сарай. Гилберт прибирал в холле и на лестнице. До блеска натер колонны, перила и ступени. Вымыл и вычистил красивый витраж на лестничной площадке.
Пришел Мосси, и они вдвоем помыли стены в столовой, отполировали стол и горку, прибрали в кухне. Гилберт отбелил щелоком раковину и вымыл пол, покрытый линолеумом.
Мосси принес из сарая отремонтированные летние оконные рамы с проволочными сетками от насекомых. Было четыре часа пополудни, когда они закончили устанавливать в окнах рамы. Гилберт тщательно вымел крыльцо.
Ожидая Джулию, он здорово нервничал. Хотелось знать, изменится ли ее поведение после поцелуя на крыльце Чепменов? Может быть, женщина смутится при встрече? А может, поведет себя высокомерно, надменно? Или просто сделает вид, что ничего особенного не произошло?..
Гилберта беспокоило сознание собственной вины за то, что наговорил Хьюзу. Этот пустомеля, вероятно, расскажет Джулии все, что ему стало известно о прошлом Гилберте. О стачке, о мошенничестве, о картах… Конечно, после такого подробного описания его прегрешений, Джулия изменит свое отношение, станет презирать его.
Он решил, что лучшим выходом из создавшегося положения будет чистосердечное признание. Он сам расскажет обо всем. Женщинам нравится выслушивать раскаяния и приказания мужчин! Жаль, что он не сдержался в разговоре с Гарланом! Если Джулия узнает обо всем, она никогда не простит ему такого поступка!
— Мосси, может, поиграем в карты? — вся работа была сделана. Надо было как-то убить время, в ожидании пока приедет хозяйка.
— Конечно, Гиб.
Гилберт достал из кармана колоду засаленных карт. Мужчины устроились за кухонным столом. Сначала поиграли в дурака, потом — в двадцать одно.
— Я слышал, что ты настоящий шулер, — сказал Мосси.
— Где ты об этом слышал? — Гилберт лизнул палец, прежде, чем — сдавать.
— В «Бон Тоне», — на широком лице Мосси появилось тревожное выражение. — Говорят, ты в Денвере пристрелил парня, сжульничавшего с тузом бубей…
— Черт возьми, Мосси, неужели ты веришь, что я мог кого-нибудь пристрелить из-за карт?
Мосси немного подумал.
— Нет. Думаю, не мог…
Интересно, откуда пришла эта история? Разложил карты на ладони, молодой человек сосчитал очки.
— Нужна карта, Мосси?
— Нет. Ты когда-нибудь пользовался зеркалом? Или специальными костями?
Гилберт взял себе карту и положил ее лицом вверх.
— Кругом столько болванов. Они только и ждут, чтобы их обманули, Мосси.
— Шулерство… Не понимаю.
Гилберт взял еще две карты и набрал двадцать одно очко. Положив карты на стол, откинулся на спинку стула.
— Я бросил это занятие!
— Да? — с сомнением в голосе спросил старик.
— Однажды в Сан-Франциско сел играть с парнями, оказавшимися профессионалами. К тому времени я уже Два года обрабатывал мексиканцев и считал себя достаточно ловким. Тогда я проделывал трюк с жилетом — в нем можно было спрятать целую колоду карт… Вдруг три ствола уткнулись мне в брюхо… Я прочитал молитву, но, к счастью все закончилось только потасовкой.
— И ты бросил шулерство?
— В тот же вечер. Я умею выигрывать так, без шулерских проделок! Конечно, много не заработаешь, Но на жизнь хватит!
Казалось, объяснение успокоило Мосси.
— Ты бросил также пить и курить? — поинтересовался конюх.
— Отказался от пороков категорически!
Гилберт собрал карты.
— Миссис Меткалф методистка, — как бы между прочим сообщил Мосси.
— Черт побери, Мосс! Сейчас я такой безгрешный, что сам могу стать методистом!
На окрестности опускались сумерки, когда из Даблтри Галч вернулась Джулия, совершенно измученная. Когда же она увидела Гилберта, вышедшего из дома, тут же забыла, что не спала две ночи.
— Я сейчас переоденусь и приготовлю на ужин омлет, — бодрясь, сказала она, когда Гилберт помог ей выйти из коляски.
— Я растопил плиту, — сообщил Гилберт. — Нагрел воды и сейчас приготовлю вам ванну.
— Это было бы просто замечательно! — обрадовалась женщина.
Ванная примыкала к кухне. Посередине стояла большая оцинкованная ванна, на стенах закреплены крючки для полотенец, висело зеркало. Когда в кухне топилась плита, в комнате было очень тепло даже зимой.
Джулия с наслаждением погрузилась в горячую воду. Полежала довольно долго, отдыхая и принялась скрести себя щеткой. Тщательно сполоснувшись и вытершись полотенцем, Джулия оделась и припудрилась перед зеркалом. Волосы расчесала и распустила по плечам, чтобы высохли быстрее.
В доме стемнело. Джулия зажгла в холле лампу. На вешалке висела шляпа и теплая мужская куртка. Колонны и перила лестницы блестели, отполированные, отражая неяркий свет.
Джулия открыла входную дверь и вышла на крыльцо. Гилберт сидел на ступенях и смотрел на темные вершины гор.
— Гиб.
Он поднялся, сунул руки в задние карманы брюк.
Приветливый взгляд и мягкая улыбка молодого человека всколыхнули в Джулии те чувства, которые она испытала накануне вечером.
— Вы поставили сетки на окна… — удивилась она.
— Я только помог. Их поставил Мосси.
Джулия вернулась в холл, не закрыв дверь. Гилберт вошел следом. Ей было приятно его присутствие. Она всегда считала, что бережное отношение, внимание и заботливость — самые привлекательные черты человеческого характера. Особенно, мужского. Внимательность Эдварда и была причиной того, что Джулия сумела полюбить его, несмотря на разницу в возрасте. И несмотря на неисчезающее чувство, что она вовсе не заслужила такого отношения.
— Вы сделали очень много в доме, — сказала Джулия.
— Я даже сказал бы, что уборка подходит к концу.
Краешком глаза Джулия заметила отражение в зеркале холла: высокий, одетый в черное мужчина, и рядом она — хрупкая, с влажными волосами, лежащими на плечах… Джулия подумала, что, возможно, ее поведение не отвечает правилам приличия. Отступила в тень, собрала волосы и стала искать на столике коробочку со шпильками.
— Не надо убирать волосы, — попросил Гилберт. Джулию очень удивила его просьба, она вопросительно взглянула на него.
— Пусть они будут распущенными. Так красиво!
Он смотрел на нее ясными и чистыми глазами, не смущаясь, а откровенно любуясь. Джулия почувствовала, как румянец заливает щеки. Сердце билось тревожно и радостно.
— Вы против? — спросил он, словно извиняясь.
— Нет, конечно, нет! — Джулия провела рукой по волосам, расправляя локоны. Сердце было готово вырваться из груди. Близость Гилберта сводила ее с ума!
— Я не умею говорить красиво, но вы, несомненно, очень привлекательны, — сказал Гилберт. — К тому же вы — очень умная женщина. Я читал вашу статью в «Сентинел».
Джулия бессознательно крутила в пальцах шпильку. Явно, что Гилберт ухаживает за ней. Но в его поведении не было ничего наигранного или искусственного. Обаяние молодого человека не казалось фальшивым!
— Так значит, зарабатываете ужин дифирамбами?
Он засмеялся и подмигнул.
— Вы, кажется, собирались приготовить на ужин омлет?
Глава 10
Гилберт принес из ледника молоко и яйца. Пока Джулия готовила ужин и накрывала на стол, он выливал из ванны воду. Выносил полные ведра снова возвращался на кухню. Джулия украдкой наблюдала за ним, любовалась его уверенной твердой походкой, сильными непринужденными движениями. Когда он вынес последнее ведро и, наконец, вернулся, в кухне витал запах жареной ветчины.
— Ужин готов, — сообщила Джулия.
— Я не нашел Мосси. Наверное, он уехал в город.
Они остались одни. Джулии стало неловко. Потом женщина всерьез запаниковала. Но старалась не выдавать своего смятения.
Джулия сняла фартук, и молодые люди сели за стол. Склонив голову, женщина шептала молитву. Сегодня она просила благословения для маленького Гилберта Чепмена. Взглянула украдкой на гостя. Он сидел, закрыв глаза. Проговорив: «Аминь!», Джулия положила салфетку на колени и передала Гилберту тарелку.
Ужинали молча. Джулия все время чувствовала напряженный взгляд Гилберта, хотя и не знала об этом наверняка. Было боязно поднять глаза… Почему-то стали мешать волосы, ощущение, что платье касается обнаженных ног. Корсет казался слишком тугим, натягивался на груди при каждом вздохе.
— Очень вкусно, — сказал Гилберт, видимо, просто решив нарушить напряженное молчание.
В голосе мужчины Джулии послышался некий тайный смысл. Возможно, в его словах и скрывалась какая-нибудь двусмысленность. Может быть, он чувствует сейчас то же, что и она?.. Джулия остановила себя: что за смешные и нелепые предположения? Ему просто нравится ужин, вот и все!
— Я рада, что вам нравится.
Наконец-то, она осмелилась взглянуть на него. Красивое лицо, мускулы, округлившиеся под рубашкой… Представилось, как эти губы целуют ее, как он держит ее в объятиях…
А если отбросить осторожность?.. О, Боже! Джулия ощутила, как напряглось ее тело при одной мысли об этом.
Гилберт поднялся, чтобы взять с плиты кофейник, разлил кофе в чашки и снова сел, угрюмо уставившись в тарелку. Казалось, он тоже старается привести свои мысли в порядок.
— На что, черт возьми, живет Чепмен? — неожиданно спросил Гиб.
Джулия отогнала все глупые мысли и взяла себя в руки. Гилберт вернул ее к действительности и немного отрезвил.
— Думаю, на золото, которое намывает на прииске, — ответила она. — И миссис Чепмен кое-что продает в городе: выпечку, консервы, варенья, козье молоко… А еще занимается починкой одежды — штопает, перешивает.
Гилберт ничего не ответил, дожевывая кусок. Потом откинулся на спинку стула.
— Чепмен говорит, что давно ничего не находит. Меня это нисколько не удивляет. Там, где он пытается добыть хоть немного золота, уже давно все выбрано!
— Многие годы он работал в «Континентальной», — сказал Джулия. — Его уволили одним из первых, когда шахта стала приносить меньше прибыли. Чепмены не захотели уезжать отсюда. Здесь похоронены их девочки. Возможно, когда-нибудь мистеру Чепмену повезет и он откроет в Даблтри Галч месторождение золота!..
— Он зря тратит время.
Внезапно Джулия встрепенулась и спросила:
— Вы могли бы его нанять?
— Я?
— Да, вы могли бы его нанять работать на руднике «Змеиная Скала», — Джулия была возбуждена, и не старалась скрывать. — Когда начнутся разработки, вам потребуются люди. — Ей казалось, что это просто замечательный план. Чепмены живут рядом с рудником. Отис добросовестный работник. Вполне возможно, Чепмены смогли бы зарабатывать больше…
Но, похоже, Гилберт не разделял ее энтузиазма и смотрел на Джулию так, словно совершенно не понимал, о чем идет речь.
— Рановато загадывать о времени, когда я смогу нанимать рабочих. Для этого предстоит еще многое сделать.
Внезапно Джулия поняла. Деньги, возбуждения, как не бывало. Вспомнились предупреждения Гарлана: «…завоюет твое доверие… и выманит у тебя деньги!»
Кусок застрял у нее в горле. Сердце бешено колотилось в груди. Мысли путались. Было невыносимо поверить, что у него могут быть какие-то недобрые тайные намерения. Настороженно взглянув на него, Джулия спросила:
— Гиб, вам нужны деньги?..
Он зашевелился на стуле. Джулии казалось, что время остановилось. Она затаила дыхание.
— Нет, — спокойно ответил Гилберт. — Мне не нужны деньги.
Джулию поразило, с каким нетерпением и опасением она ожидала ответа. Его слова успокоили. Джулия продолжила ужинать. Дотти, Луиза, Гарлан, Хэриет — не правы! Они видят в Гилберте Буте только плохое. И, слава Богу, ошибаются!
В кухню вошла Пчелка, высоко подняв хвост и требовательно мяукая.
— Посмотрите, кто пришел, — обрадовалась Джулия. — Дорогая, тебе потребовалось сегодня слишком много времени для того, чтобы учуять ужин! — кошка, нежно мурлыкая, терлась о ноги хозяйки. — Вот для тебя несколько симпатичных кусочков ветчины, — Джулия положила еду на тарелку и поставила ее на пол.
Поглаживая пушистую, мягкую спинку Пчелки, взглянула на Гилберта и улыбнулась.
Обычно, она появляется на кухне в ту минуту, когда я начинаю готовить.
— Пожалуй, я пойду, — Гилберт поднялся, глядя в сторону. — У вас были тяжелые дни. Вам необходимо хорошенько отдохнуть и выспаться! — и вышел в холл за курткой и шляпой.
Джулия пыталась понять, почему он уходит так рано. Скрывая разочарование, принялась убирать со стола. Наверное, он беспокоится, что она снова начнет выпытывать что-нибудь, расспрашивать о деньгах.
Надев куртку, Гилберт вернулся в кухню и попрощался:
— Спокойной ночи, мэм.
«Мэм», — подумала Джулия. А вчера только была принцессой. Принцессой, которую он целовал.
— Ставни я отремонтирую в понедельник, — сообщил он. Останется починить крышу и крыльцо, — он нерешительно вертел шляпу, глядя поверх ее плеча. — Вот и все, что осталось сделать. Можно сказать, что с уборкой мы закончили.
Джулии не хотелось, чтобы он уходил. Хотелось видеть его улыбку, почувствовать доброжелательный теплый взгляд. Хотелось, чтобы он поцеловал ее.
— Чепмены хотят, чтобы вы были крестным отцом Гилберта, — поспешно заговорила она. — А я — крестной матерью.
— А что это означает? — ошеломленно уставился на нее молодой человек.
— Мы должны будем находиться рядом с малышом, когда его будут крестить, — добавила она скороговоркой. — А потом следить, чтобы он регулярно посещал церковь до конфирмации.
Гилберт растерялся, чувствовал себя неловко, скованно. Потер подбородок, скрестил на груди руки, затем опустил их, спрятал в карманы куртки. Джулия пожалела, что не вовремя заговорила о крестинах и все испортила. Сначала расспрашивала о деньгах, потом о крестинах…
— А когда конфирмация? — поинтересовался Гилберт.
— Когда ребенку исполнится двенадцать-тринадцать лет.
— Не думаю, что задержусь здесь на такой длительный срок…
— Так принято, Гиб. Это большая честь!
— Я не думаю, что смогу участвовать в крестинах, — он посмотрел ей в глаза и снова отвел взгляд в сторону.
Джулия решила, что, наверное, он не хочет брать на себя такую ответственность. Она должна была предвидеть отказ. Надо было поговорить о крестинах деликатнее.
— Спокойной ночи, мэм. — Гилберт надел шляпу.
— Спокойной ночи, Гиб. — Джулия напряженно улыбнулась, но молодой человек захлопнул за собой дверь, не обратив внимания на вымученную улыбку хозяйки дома.
Спешившись у конюшни, Гилберт ослабил уздечку, снял удила и повел коня в конюшню. Навстречу ему вышел сторож.
— Я сам поставлю лошадь в стойло, Гиб.
— Спасибо, Фред. Я думал, что ты уже ушел.
— Ну что ты! Я нахожусь в конюшне всю ночь.
Гилберт направился в «Бон Тон». Он шагал по тротуару, ступая на пятна света, отбрасываемого уличными фонарями. Еще не очень поздно. Магазины только закрываются. А салуны — просыпаются от дневного сна. Откуда-то доносились крики ковбоев и звон разбитого стекла.
Подойдя к «Бон Тону», Гилберт поднялся по наружной лестнице на второй этаж и вошел в узкий, тускло освещенный коридор. В коридоре пахло табачным дымом и маслом для волос. Делвуд сдавал комнаты на неделю или на одну ночь. Иногда — на час, хотя городскими властями такое запрещалось.
Гилберт спал очень крепко, его не разбудили бы и грохот пушек. Поэтому его не беспокоили страстные стоны и скрип кроватей. Он занимал угловую комнату. В ней стояла железная кровать, громоздкий комод с зеркалом и умывальник. Когда-то, видимо, обои были желтые, а теперь приобрели грязновато-пепельный оттенок и кое-где отставали от стен длинными полосками.
Гилберт зажег лампу и сел на кровать, угрюмо сгорбившись. Сегодня был трудный и длинный день. С утра — ссора с Хьюзом в «Пикаксе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Сарабет должна получить долю, — ответил Гилберт. — Ведь ее отцу принадлежала половина. А Ролли — мой партнер.
Барнет вытащил из шкафа тонкую папку.
— В таком случае, Сарабет должна подписать некоторые документы. И Ролли — тоже.
— Я отвезу ему документы.
Барнет сел и принялся рассматривать бумаги.
— Откуда у тебя необходимые деньги?
— У меня есть немного наличных, — ответил Гилберт. — И у Ролли — тоже. Неужели Барнет поверит, что старый скряга выкопает хоть один цент из спрятанного богатства?
— Надо иметь куда больше, чем «немного наличных», чтобы открыть рудник!
— Дело стоит хороших вложений, Барнет. Мы очистили шахту от змей… Может быть, ты поставишь на рудник и ссудишь меня деньгами?
Но Барнет был не расположен шутить.
— Гиб, советую тебе быть осторожным. За Джулию Меткалф вступится любой мужчина в городе, если кто-то вздумает обмануть ее.
Выйдя из конторы Барнета, Гилберт почувствовал себя немного получше. Было необходимо успокоиться и забыть о том, что он наговорил о Джулии. Пора ехать к ней и закончить уборку в доме. Сейчас полдень. Он успеет привести все в порядок до ее возвращения от Чепменов.
Он приехал в дом Джулии, развел огонь в кухонной плите, приготовил завтрак, разбудил и накормил Мосси. Мосси отправился работать в сарай. Гилберт прибирал в холле и на лестнице. До блеска натер колонны, перила и ступени. Вымыл и вычистил красивый витраж на лестничной площадке.
Пришел Мосси, и они вдвоем помыли стены в столовой, отполировали стол и горку, прибрали в кухне. Гилберт отбелил щелоком раковину и вымыл пол, покрытый линолеумом.
Мосси принес из сарая отремонтированные летние оконные рамы с проволочными сетками от насекомых. Было четыре часа пополудни, когда они закончили устанавливать в окнах рамы. Гилберт тщательно вымел крыльцо.
Ожидая Джулию, он здорово нервничал. Хотелось знать, изменится ли ее поведение после поцелуя на крыльце Чепменов? Может быть, женщина смутится при встрече? А может, поведет себя высокомерно, надменно? Или просто сделает вид, что ничего особенного не произошло?..
Гилберта беспокоило сознание собственной вины за то, что наговорил Хьюзу. Этот пустомеля, вероятно, расскажет Джулии все, что ему стало известно о прошлом Гилберте. О стачке, о мошенничестве, о картах… Конечно, после такого подробного описания его прегрешений, Джулия изменит свое отношение, станет презирать его.
Он решил, что лучшим выходом из создавшегося положения будет чистосердечное признание. Он сам расскажет обо всем. Женщинам нравится выслушивать раскаяния и приказания мужчин! Жаль, что он не сдержался в разговоре с Гарланом! Если Джулия узнает обо всем, она никогда не простит ему такого поступка!
— Мосси, может, поиграем в карты? — вся работа была сделана. Надо было как-то убить время, в ожидании пока приедет хозяйка.
— Конечно, Гиб.
Гилберт достал из кармана колоду засаленных карт. Мужчины устроились за кухонным столом. Сначала поиграли в дурака, потом — в двадцать одно.
— Я слышал, что ты настоящий шулер, — сказал Мосси.
— Где ты об этом слышал? — Гилберт лизнул палец, прежде, чем — сдавать.
— В «Бон Тоне», — на широком лице Мосси появилось тревожное выражение. — Говорят, ты в Денвере пристрелил парня, сжульничавшего с тузом бубей…
— Черт возьми, Мосси, неужели ты веришь, что я мог кого-нибудь пристрелить из-за карт?
Мосси немного подумал.
— Нет. Думаю, не мог…
Интересно, откуда пришла эта история? Разложил карты на ладони, молодой человек сосчитал очки.
— Нужна карта, Мосси?
— Нет. Ты когда-нибудь пользовался зеркалом? Или специальными костями?
Гилберт взял себе карту и положил ее лицом вверх.
— Кругом столько болванов. Они только и ждут, чтобы их обманули, Мосси.
— Шулерство… Не понимаю.
Гилберт взял еще две карты и набрал двадцать одно очко. Положив карты на стол, откинулся на спинку стула.
— Я бросил это занятие!
— Да? — с сомнением в голосе спросил старик.
— Однажды в Сан-Франциско сел играть с парнями, оказавшимися профессионалами. К тому времени я уже Два года обрабатывал мексиканцев и считал себя достаточно ловким. Тогда я проделывал трюк с жилетом — в нем можно было спрятать целую колоду карт… Вдруг три ствола уткнулись мне в брюхо… Я прочитал молитву, но, к счастью все закончилось только потасовкой.
— И ты бросил шулерство?
— В тот же вечер. Я умею выигрывать так, без шулерских проделок! Конечно, много не заработаешь, Но на жизнь хватит!
Казалось, объяснение успокоило Мосси.
— Ты бросил также пить и курить? — поинтересовался конюх.
— Отказался от пороков категорически!
Гилберт собрал карты.
— Миссис Меткалф методистка, — как бы между прочим сообщил Мосси.
— Черт побери, Мосс! Сейчас я такой безгрешный, что сам могу стать методистом!
На окрестности опускались сумерки, когда из Даблтри Галч вернулась Джулия, совершенно измученная. Когда же она увидела Гилберта, вышедшего из дома, тут же забыла, что не спала две ночи.
— Я сейчас переоденусь и приготовлю на ужин омлет, — бодрясь, сказала она, когда Гилберт помог ей выйти из коляски.
— Я растопил плиту, — сообщил Гилберт. — Нагрел воды и сейчас приготовлю вам ванну.
— Это было бы просто замечательно! — обрадовалась женщина.
Ванная примыкала к кухне. Посередине стояла большая оцинкованная ванна, на стенах закреплены крючки для полотенец, висело зеркало. Когда в кухне топилась плита, в комнате было очень тепло даже зимой.
Джулия с наслаждением погрузилась в горячую воду. Полежала довольно долго, отдыхая и принялась скрести себя щеткой. Тщательно сполоснувшись и вытершись полотенцем, Джулия оделась и припудрилась перед зеркалом. Волосы расчесала и распустила по плечам, чтобы высохли быстрее.
В доме стемнело. Джулия зажгла в холле лампу. На вешалке висела шляпа и теплая мужская куртка. Колонны и перила лестницы блестели, отполированные, отражая неяркий свет.
Джулия открыла входную дверь и вышла на крыльцо. Гилберт сидел на ступенях и смотрел на темные вершины гор.
— Гиб.
Он поднялся, сунул руки в задние карманы брюк.
Приветливый взгляд и мягкая улыбка молодого человека всколыхнули в Джулии те чувства, которые она испытала накануне вечером.
— Вы поставили сетки на окна… — удивилась она.
— Я только помог. Их поставил Мосси.
Джулия вернулась в холл, не закрыв дверь. Гилберт вошел следом. Ей было приятно его присутствие. Она всегда считала, что бережное отношение, внимание и заботливость — самые привлекательные черты человеческого характера. Особенно, мужского. Внимательность Эдварда и была причиной того, что Джулия сумела полюбить его, несмотря на разницу в возрасте. И несмотря на неисчезающее чувство, что она вовсе не заслужила такого отношения.
— Вы сделали очень много в доме, — сказала Джулия.
— Я даже сказал бы, что уборка подходит к концу.
Краешком глаза Джулия заметила отражение в зеркале холла: высокий, одетый в черное мужчина, и рядом она — хрупкая, с влажными волосами, лежащими на плечах… Джулия подумала, что, возможно, ее поведение не отвечает правилам приличия. Отступила в тень, собрала волосы и стала искать на столике коробочку со шпильками.
— Не надо убирать волосы, — попросил Гилберт. Джулию очень удивила его просьба, она вопросительно взглянула на него.
— Пусть они будут распущенными. Так красиво!
Он смотрел на нее ясными и чистыми глазами, не смущаясь, а откровенно любуясь. Джулия почувствовала, как румянец заливает щеки. Сердце билось тревожно и радостно.
— Вы против? — спросил он, словно извиняясь.
— Нет, конечно, нет! — Джулия провела рукой по волосам, расправляя локоны. Сердце было готово вырваться из груди. Близость Гилберта сводила ее с ума!
— Я не умею говорить красиво, но вы, несомненно, очень привлекательны, — сказал Гилберт. — К тому же вы — очень умная женщина. Я читал вашу статью в «Сентинел».
Джулия бессознательно крутила в пальцах шпильку. Явно, что Гилберт ухаживает за ней. Но в его поведении не было ничего наигранного или искусственного. Обаяние молодого человека не казалось фальшивым!
— Так значит, зарабатываете ужин дифирамбами?
Он засмеялся и подмигнул.
— Вы, кажется, собирались приготовить на ужин омлет?
Глава 10
Гилберт принес из ледника молоко и яйца. Пока Джулия готовила ужин и накрывала на стол, он выливал из ванны воду. Выносил полные ведра снова возвращался на кухню. Джулия украдкой наблюдала за ним, любовалась его уверенной твердой походкой, сильными непринужденными движениями. Когда он вынес последнее ведро и, наконец, вернулся, в кухне витал запах жареной ветчины.
— Ужин готов, — сообщила Джулия.
— Я не нашел Мосси. Наверное, он уехал в город.
Они остались одни. Джулии стало неловко. Потом женщина всерьез запаниковала. Но старалась не выдавать своего смятения.
Джулия сняла фартук, и молодые люди сели за стол. Склонив голову, женщина шептала молитву. Сегодня она просила благословения для маленького Гилберта Чепмена. Взглянула украдкой на гостя. Он сидел, закрыв глаза. Проговорив: «Аминь!», Джулия положила салфетку на колени и передала Гилберту тарелку.
Ужинали молча. Джулия все время чувствовала напряженный взгляд Гилберта, хотя и не знала об этом наверняка. Было боязно поднять глаза… Почему-то стали мешать волосы, ощущение, что платье касается обнаженных ног. Корсет казался слишком тугим, натягивался на груди при каждом вздохе.
— Очень вкусно, — сказал Гилберт, видимо, просто решив нарушить напряженное молчание.
В голосе мужчины Джулии послышался некий тайный смысл. Возможно, в его словах и скрывалась какая-нибудь двусмысленность. Может быть, он чувствует сейчас то же, что и она?.. Джулия остановила себя: что за смешные и нелепые предположения? Ему просто нравится ужин, вот и все!
— Я рада, что вам нравится.
Наконец-то, она осмелилась взглянуть на него. Красивое лицо, мускулы, округлившиеся под рубашкой… Представилось, как эти губы целуют ее, как он держит ее в объятиях…
А если отбросить осторожность?.. О, Боже! Джулия ощутила, как напряглось ее тело при одной мысли об этом.
Гилберт поднялся, чтобы взять с плиты кофейник, разлил кофе в чашки и снова сел, угрюмо уставившись в тарелку. Казалось, он тоже старается привести свои мысли в порядок.
— На что, черт возьми, живет Чепмен? — неожиданно спросил Гиб.
Джулия отогнала все глупые мысли и взяла себя в руки. Гилберт вернул ее к действительности и немного отрезвил.
— Думаю, на золото, которое намывает на прииске, — ответила она. — И миссис Чепмен кое-что продает в городе: выпечку, консервы, варенья, козье молоко… А еще занимается починкой одежды — штопает, перешивает.
Гилберт ничего не ответил, дожевывая кусок. Потом откинулся на спинку стула.
— Чепмен говорит, что давно ничего не находит. Меня это нисколько не удивляет. Там, где он пытается добыть хоть немного золота, уже давно все выбрано!
— Многие годы он работал в «Континентальной», — сказал Джулия. — Его уволили одним из первых, когда шахта стала приносить меньше прибыли. Чепмены не захотели уезжать отсюда. Здесь похоронены их девочки. Возможно, когда-нибудь мистеру Чепмену повезет и он откроет в Даблтри Галч месторождение золота!..
— Он зря тратит время.
Внезапно Джулия встрепенулась и спросила:
— Вы могли бы его нанять?
— Я?
— Да, вы могли бы его нанять работать на руднике «Змеиная Скала», — Джулия была возбуждена, и не старалась скрывать. — Когда начнутся разработки, вам потребуются люди. — Ей казалось, что это просто замечательный план. Чепмены живут рядом с рудником. Отис добросовестный работник. Вполне возможно, Чепмены смогли бы зарабатывать больше…
Но, похоже, Гилберт не разделял ее энтузиазма и смотрел на Джулию так, словно совершенно не понимал, о чем идет речь.
— Рановато загадывать о времени, когда я смогу нанимать рабочих. Для этого предстоит еще многое сделать.
Внезапно Джулия поняла. Деньги, возбуждения, как не бывало. Вспомнились предупреждения Гарлана: «…завоюет твое доверие… и выманит у тебя деньги!»
Кусок застрял у нее в горле. Сердце бешено колотилось в груди. Мысли путались. Было невыносимо поверить, что у него могут быть какие-то недобрые тайные намерения. Настороженно взглянув на него, Джулия спросила:
— Гиб, вам нужны деньги?..
Он зашевелился на стуле. Джулии казалось, что время остановилось. Она затаила дыхание.
— Нет, — спокойно ответил Гилберт. — Мне не нужны деньги.
Джулию поразило, с каким нетерпением и опасением она ожидала ответа. Его слова успокоили. Джулия продолжила ужинать. Дотти, Луиза, Гарлан, Хэриет — не правы! Они видят в Гилберте Буте только плохое. И, слава Богу, ошибаются!
В кухню вошла Пчелка, высоко подняв хвост и требовательно мяукая.
— Посмотрите, кто пришел, — обрадовалась Джулия. — Дорогая, тебе потребовалось сегодня слишком много времени для того, чтобы учуять ужин! — кошка, нежно мурлыкая, терлась о ноги хозяйки. — Вот для тебя несколько симпатичных кусочков ветчины, — Джулия положила еду на тарелку и поставила ее на пол.
Поглаживая пушистую, мягкую спинку Пчелки, взглянула на Гилберта и улыбнулась.
Обычно, она появляется на кухне в ту минуту, когда я начинаю готовить.
— Пожалуй, я пойду, — Гилберт поднялся, глядя в сторону. — У вас были тяжелые дни. Вам необходимо хорошенько отдохнуть и выспаться! — и вышел в холл за курткой и шляпой.
Джулия пыталась понять, почему он уходит так рано. Скрывая разочарование, принялась убирать со стола. Наверное, он беспокоится, что она снова начнет выпытывать что-нибудь, расспрашивать о деньгах.
Надев куртку, Гилберт вернулся в кухню и попрощался:
— Спокойной ночи, мэм.
«Мэм», — подумала Джулия. А вчера только была принцессой. Принцессой, которую он целовал.
— Ставни я отремонтирую в понедельник, — сообщил он. Останется починить крышу и крыльцо, — он нерешительно вертел шляпу, глядя поверх ее плеча. — Вот и все, что осталось сделать. Можно сказать, что с уборкой мы закончили.
Джулии не хотелось, чтобы он уходил. Хотелось видеть его улыбку, почувствовать доброжелательный теплый взгляд. Хотелось, чтобы он поцеловал ее.
— Чепмены хотят, чтобы вы были крестным отцом Гилберта, — поспешно заговорила она. — А я — крестной матерью.
— А что это означает? — ошеломленно уставился на нее молодой человек.
— Мы должны будем находиться рядом с малышом, когда его будут крестить, — добавила она скороговоркой. — А потом следить, чтобы он регулярно посещал церковь до конфирмации.
Гилберт растерялся, чувствовал себя неловко, скованно. Потер подбородок, скрестил на груди руки, затем опустил их, спрятал в карманы куртки. Джулия пожалела, что не вовремя заговорила о крестинах и все испортила. Сначала расспрашивала о деньгах, потом о крестинах…
— А когда конфирмация? — поинтересовался Гилберт.
— Когда ребенку исполнится двенадцать-тринадцать лет.
— Не думаю, что задержусь здесь на такой длительный срок…
— Так принято, Гиб. Это большая честь!
— Я не думаю, что смогу участвовать в крестинах, — он посмотрел ей в глаза и снова отвел взгляд в сторону.
Джулия решила, что, наверное, он не хочет брать на себя такую ответственность. Она должна была предвидеть отказ. Надо было поговорить о крестинах деликатнее.
— Спокойной ночи, мэм. — Гилберт надел шляпу.
— Спокойной ночи, Гиб. — Джулия напряженно улыбнулась, но молодой человек захлопнул за собой дверь, не обратив внимания на вымученную улыбку хозяйки дома.
Спешившись у конюшни, Гилберт ослабил уздечку, снял удила и повел коня в конюшню. Навстречу ему вышел сторож.
— Я сам поставлю лошадь в стойло, Гиб.
— Спасибо, Фред. Я думал, что ты уже ушел.
— Ну что ты! Я нахожусь в конюшне всю ночь.
Гилберт направился в «Бон Тон». Он шагал по тротуару, ступая на пятна света, отбрасываемого уличными фонарями. Еще не очень поздно. Магазины только закрываются. А салуны — просыпаются от дневного сна. Откуда-то доносились крики ковбоев и звон разбитого стекла.
Подойдя к «Бон Тону», Гилберт поднялся по наружной лестнице на второй этаж и вошел в узкий, тускло освещенный коридор. В коридоре пахло табачным дымом и маслом для волос. Делвуд сдавал комнаты на неделю или на одну ночь. Иногда — на час, хотя городскими властями такое запрещалось.
Гилберт спал очень крепко, его не разбудили бы и грохот пушек. Поэтому его не беспокоили страстные стоны и скрип кроватей. Он занимал угловую комнату. В ней стояла железная кровать, громоздкий комод с зеркалом и умывальник. Когда-то, видимо, обои были желтые, а теперь приобрели грязновато-пепельный оттенок и кое-где отставали от стен длинными полосками.
Гилберт зажег лампу и сел на кровать, угрюмо сгорбившись. Сегодня был трудный и длинный день. С утра — ссора с Хьюзом в «Пикаксе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42